Утром, когда я проснулся, я хотя бы знал, кто я, но думаю, что с тех пор я менялся несколько раз.
Ники Хеммик уже взрослый, однако, он все же плачет. Он плачет по ночам, когда в Колумбии он пьяный ложится на кровать и думает об Эрике, который слишком далеко. Он плачет, потому, что чувствует себя мерзким. Он никогда не изменял Эрику, но из его рта продолжают вываливаться гадкие подкаты. Николас совершеннолетний. Но он все ещё хочет мягкую игрушку, теплые объятия и горячего какао. Он продолжает громко болтать, чем собственно и приносит дискомфорт окружающим. Он не ребенок, но его СДВГ все ещё прогрессирует. Ники звонит Эрику, рассказывает о том, как прошел день и продолжает надеяться, что его любят. Продолжает верить в то, что Эрик не изменит ему. Продолжает надеяться на то, что Эрик дождется. Ники взрослый, он остался в Америке ради кузенов, он хочет быть рядом, хочет играть в Экси и быть счастливым. Ники знает, что когда окончит учебу, всем будет плевать на то, что будет с ним дальше. Николас не чувствует себя частью команды. Он знает, что раздражает Аарона своей опекой, знает как команде не нравится его щебетание, он чувствует как напряжён рядом с ним Эндрю. Ники не глупый. Он учится на отлично, но мало кто знает об этом. Для остальных он обычный, глупый и надоедливый парень. Эрик не такой, он никогда не был таким. Он всегда был рядом. И мало кто знает, но если бы они не встретились, Ники бы не выжил. Ники плачет, когда собственный отец предает его и подставляет близких ему людей. Плачет, когда узнает секрет Эндрю. Ники страшно. Он боится, что все, что он строил так долго, просто рухнет. Ники звонит Эрику и говорит с ним всю ночь, а потом снова плачет, ведь не дал спать своему и так уставшему парню. Ники плачет, когда видит как плечи Эндрю вздрагивают, когда он подходит ближе. Ники плачет, когда понимает, что кузен его боиться, плачет, когда понимает, что слишком навязчивый. Ники никогда не плачет на публику. Он не хочет, чтобы его слезы видели. Ему не достает спокойствия. Ему мало объятий. Николас Эстебан Хеммик пытается жить. Но проблемы, которые случаются с его дорогой семьёй, говорят подождать. Он молчит когда Эндрю просит его переехать в комнату Сета и Мэтта. Он молчит, когда видит лицо Эндрю на суде. Он молчит, когда напивается с командой в честь выигранного дела Нила. Ники снова звонит Эрику. Он не плачет. Он говорит Эрику все самое лучшее. Он говорит, что любит и ни разу не изменял. Ники просит Эрика лишь об одном. О том, чтобы его любили. *** Кевин на самом деле чувствует, что Нилу плохо. Он понял, что десятый не в порядке, когда Эндрю забрали в больницу. Кевин предпочитает не лезть в личное. А лучше бы личного не было совсем. Кевин слишком сильно дорожит своим сном, теперь, когда он не в гнезде. Он пытается поспать дольше, ночью его ждёт тренировка. Кевин живёт игрой, он буквально вырос в стенах Эвермора. Играй или Умри! Другого не дано. С Лисами все по другому. Кевину можно пить, чтобы забыться. Кевину нужно перестать думать. Только так он приходит к выводу, что Рико надо дать отпор. Когда Нил приходит и говорит, что он Натаниэль, Кевин падает. Его мозг мгновенно доходит до той точки, где все родные ему люди умирают. Кевин не просто играет в Экси, Кевин живёт игрой. Поле – его дом, клюшка – лучший друг. Так было всегда. Но всему суждено меняться. Когда он ломает руку, жизнь висит на волоске от смерти. На секунду он и правда желает умереть. Экси – это то, что завещала ему мать, последний пазл, частичка ее души. Он не помнит ее, по крайней мере не так хорошо. Все, что ему остаётся, это читать статьи о великой Кейли Дэй и соответствовать статусу "Сына Экси". Когда Кевин узнает, что у него есть отец, ребенок внутри ликует. Не все потеряно. Однако, ещё не приобретено. Кевин видит боль Нила. Кевин скучал. Он был обижен долгое время, но вскоре понял, что они лишь слабые дети, не способные отвечать за свою жизнь. Сейчас все по другому, Кевин все ещё боиться, но он готов рваться вперёд. Теперь он лис, у него есть когти и клыки. Он уже сказал Рико нет, обратного пути не существует. Когда Кевин понял, что ему нравится Аарон, он снова напился. И так было каждый раз, когда сердце билось чаще. Нет, он страстно желал внимания. Но считал себя недостойным. Кевин высокомерный, по другому быть не может. Ему нужна эта слава, ему просто необходимо знать, что о нем думают. Без внимания он никто. Мало кого волнует, что у него на душе. Кевин часто говорит Аарону, что тот красивый. Комплементы, часть их жизни. Однако, есть времена, когда Кевин говорит: "Мы хорошо смотрится вместе". В такие дни, он больше всего боиться, что выглядит нелепо. И Аарон это понимает, он просто улыбается и говорит: "Да, тебе идёт этот галстук" или "Ты хорошо подобрал тона". И это даёт Кевину все. Кевин думает о Ниле и Эндрю, он был одним из тех, кто видит эти взаимодействия. Он рад за друзей. Рад, что они счастливы. И по большому секрету, каждую ночь он просит свою мать и тетю Мэри о том, чтобы у них был ещё один день на это счастье. Кевин хочет верить, что они его слышат. Кевин верит в то, что ещё не всё потеряно. Он так отчаянно желает счастья. *** Аарон не ненавидит Нила Джостена. Он просто не может. Когда глаза брата просто кричат о том, что он счастлив, Аарон не может ненавидеть Нила. Аарон взрослый и сам справляется со своими проблемами. Однако его сильно бесит Джостен. Прошло не так много времени с того момента, как они с Эндрю начали жить вместе, Тильды не стало и Аарон остался один. Он мечтал о брате, хотел семьи, однако когда Эндрю послал его в письме, Аарон разочаровался. В самом себе. "Я сделал что-то не так"? Каждый раз он спрашивал себя о том, где оплошал. Аарон пережил многое. Тильду, к примеру. Ее парней, наркотики, ломку, побои. Аарон пережил одиночество. Он пережил и понял, что жить в общем-то и незачем. Когда приехал Ники, Аарон понял, что покоя ему не видать. Кузен болтал без умолку. Однако он был первым, кто слушал Аарона. Первым, кто дал дом, который принадлежал лишь им. Ники слушал его, спрашивал и был рядом. Аарон понял, что хочет быть врачём. Ему впервые дали выбор, спрашивали:"Да или нет"? И он мог ответить нет. Потом была сделка, обещание Аарона и Эндрю. Потом университет, Экси. И Кевин. Самовлюблённый, непробиваемый и до жути красивый. Аарон боялся за эти чувства, поэтому и молчал. Он сыпался на части, когда видел вспотевшего Кевина, его руки, изумрудные глаза. Брат не простит его. Не сейчас. Эндрю думал, что Аарон ненавидит его. Он ошибался. Единственное, чего желал Аарон, это брат. Но это было недосягаемо. Эндрю неприкосновенен, закрыт. И все бы ничего, но появился Джостен. Ему все можно, ему всегда позволено. В глазах Аарона все рушилось за считанные секунды. То, к чему он шел годами, Нил перешагнул за час. От этого так больно. Но Аарон не ребенок, он не скажет. Просто продолжит вкапывать себя в землю, и слушать дыхание Кевина, уверяя себя в том, что Дэй единственный, кто рядом. А потом Эндрю разорвал сделку и Аарон отказывается это воспринимать. Теперь их ничего не связывается. И правда. Кровь не делает их семьёй. Нил остался, а Аарон остался позади. А ведь он все ещё мечтал о брате. День благодарения, худший праздник в жизни Аарона. За секунду его мир рухнул к основанию. Ему до сих пор снились глаза Эндрю, который думал лишь о том, что Дрейк прикоснулся к Аарону. Теперь Майкл понимал, почему Джостен важен. Нил просто знает. Знает то, что ему даже не рассказывали. Он просто чувствует кожей. Он для Эндрю – Кислород под водой, желанный и востребованный. Теперь Аарона понимал, это не ненависть, это ревность. Аарон предложит брату целый мир, но протянет ли Эндрю руку?***
Нил проснулся от ужасно раздражающего звонка. Вот только, удивляло его не пиликанье телефона, а то, где он спал. Он лежал на краю кровати, в то время как Эндрю сидел на кресле мешке с кружкой кофе. Нил не мог не заметить то, что кофе для него уже стоял на столе. А место рядом с Нилом было ещё теплым. Он улыбнулся во все зубы, той самой дурацкой улыбкой. И даже бог не мог спорить с тем, что проценты выросли ещё больше. – Алло? – не глядя отвечал Нил. – Серьёзно, Нил Джостен? Восходящая звезда Экси? И это твоя маскировка? – раздался грубый китайский голос. – И тебе доброе утро, я не совсем маскировался, если ты заметила. – Ты облажался. Я в штатах, примчусь к тебе как смогу. – Ты реально прилетела так быстро? – А дело разве не срочное? – Сезон ещё не начался, мы не в полуфинале. – Шикарно, а раньше сказать не мог? Мне пришлось лететь сюда в срочном порядке. – Я не думал, что ты полетишь сразу. – Не беда, у меня все равно дела. Напиши мне где обосновался и я приеду как смогу. А сейчас мне пора, машина ждёт. – До встречи, Сууии. – сказал парень на английском. – До встречи, Шам. – на том же языке сказала Сууин. Нил встал с места и подошёл к столу, кофе немного остыл, но Нила это не волновало. Кому он продал душу за то, чтобы видеть Миньярда каждое утро? Дьяволу? Возможно, однако, он же сам дьявол. Нил чувствовал как тараканы в голове забегали от таких мыслей. Со вчерашнего дня он думал лишь о том, как показать воронам его сущность. Как запугать тех, кого он сам боиться? Спорный вопрос. Нил до сих пор дрожал от чужих голосов, это к лисам он уже привык. По ночам он все ещё мог закричать, кошмары преследовали его даже днём. Ощущение чужих рук на теле, могло растоптать на месте. – Что за Шам? – Изогнув бровь спросил Миньярд. Нил вспомнил, что включил громкую связь. – Когда я только вошёл в их команду, мне нужна была кличка или псевдоним. Да и имя у меня было сложное, Томаш. Сууи просто перевернула мое имя и взяла последним буквы. Однако для них было сложно произносить букву М. Поэтому и вышло что-то вроде шаа или просто Шам. На китайском это звучит как Фальшивый. Иронично, Сууи подметила, что такое имя мне действительно подходит. – Сейчас это тоже подходит? – Я не знаю, правда не знаю. – Нил оглянул почти пустые полки и вспомнил гирлянду висящую у Насти. – Давай купим гирлянду в комнату. – Зачем? – Просто хочется. – Эндрю отпил кофе и посмотрел на Нила, который плавно отошёл к окну. Снег уже таял, в Южной Каралине зимы были не долгими. Все уже снимают куртки и надевают одежду по легче. То, что этой зимой шел снег, вообще чудо. Рыжий взглянул в окно, небо было гладким, без единого облачка. Что-то внутри дало о себе знать. "Как ты там, мама"? Нил закусил губу, глупо мечтать о том, чего нет. –Сейчас, я не фальшивка. Сейчас, я – Нил. Эндрю хмыкнул, Нил оперся руками о подоконник и встал спиной к окну. Жизнь – глупая шутка. Как же странно было жить. – И чего же сейчас хочет Нил? – Эндрю поставил кружку на стол и подошёл к парню, его руки упёрлись в подоконник, слегка прижимая Нила. Однако, он не коснулся его кожи. Дыхание блондина обжигало шею и было плевать, если кто-то из застукает. – Как думаешь, Ваймак одолжит номер своего тату-мастера? – Собераешься бунтовать? – Присоединишься? – Думаю вечером ещё будет время. – Я помню, ты сегодня едешь к Добсон. – Да или нет? – шептал Миньярд. – Ты же знаешь, что да. Губы соприкоснулись, воздуха было критично мало. Нил мог быть выдумкой, но поцелуй был реален. Галлюцинации так не могут. Жизнь Нила, как свет старого фонаря. Переменный и непостоянный. Никто не может знать, когда он погаснет навсегда. Жизни лисов – десяток таких же фонарей. Если эти фонари погаснут, на небе засияют новые звёзды. ~~~ В Пальметто наступают благоприятные дни, снег на крышах давно растаял, а вода высохла. На дорогах он пролежит ещё немного, но это не помешает детям бегать и прыгать. Южная Каролина теплый штат и море рядом. Это не снежная Россия погрязшая в вечной мерзлоте. Эндрю уехал на прием к "Пчёлке" и забрал с собой любое желание жить. Не имея желания сидеть в пустой комнате и глазеть на отражающие покрытия в попытках увидеть свое отражение, Нил взял пачку Парламента и осел на крыше. Раны все ещё зудели, впрочем, Нил знал, зудеть они будут ещё несколько лет. Это раздражение не пройдет ещё долго. Ничто не может помочь с этой болью, кожу просто стягивает, словно она скреплена степлером. Нил не знал, доживёт ли он вообще до момента, когда станет легче. Жизнь штука не предсказуемая и мы не глядим в будущие. Сейчас он в сложной ситуации. Он должен посадить Ичиро на престол умным способом, защитить лисов от мафии, указать Рико на его место, избавиться от отца и не умирать. Хотя, должен ли? Ичиро не глуп, место займет и сам, а помочь он должен потому, что от этого и его жизнь зависит. Да и про дядю забывать не стоит. Если Кенго будет жив на момент выхода Натана из тюрьмы, то тот в первую очередь навестит босса. Веснински слишком предан Морияме. Однако, если Кенго будет мертв, Натан примет сторону Тетсуси мгновенно. Тогда Ичиро придется попотеть. Есть ли вообще вариант, где Нил останется в целости и сохранности? Есть. Вот только этот вариант включает в себя бегство через двадцать восемь стран. Джостен снова смотрит в небо. Сигарета тлеет в руках. "Помоги мне справится, мам". Он знает, что ответа не последует, знает. Но, что мешает ему надеяться на то, что его услышат? Дверь предательски скрипнула. Натаниэль напрягся, Нил затаил дыхание. По бетону зашагал человек. – Планируешь сброситься, Джостен? – Язвительно произносит Аарон. – И не надейся. – Мой брат свалил к Би и ты свалил из общежития. – А ты хочешь составить мне компанию. – Может для этого я сюда и пришел? Нил вопросительно уставился на Аарона. Бред. Этот Миньярд его терпеть не мог, поэтому и сошёлся с Кевином. Две истерички, скрывающие свою натуру за хмурым лицом. На казалось бы очевидный взгляд Нила Аарон лишь поежился. – Бетси предложила нам совместную терапию. – Проговорил Аарон. – С Эндрю. – Ты хочешь, что бы я помог его уговорить? – Нет, он был почти согласен. Пока я не спросил про тебя. – И? – Он сказал, что пока я не выясню все с тобой, могу к нему не подходить. Нил усмехнулся себе же. Эндрю преподнес ему сюрприз. – Чего ты хочешь? – А ты так просто все расскажешь? – Я кажется уже упоминал, что завязал с враньём. По крайней мере о себе. – Что между вами? – Нил скептически посмотрел на Аарона, казалось бы, близнецы, а такие разные. – Я имею в виду, как вы друг друга узнали? – Сыграем в правду? Правила просты, я задаю вопрос, ты честно отвечаешь, потом ты задаешь и отвечаю я. – Идёт. – Ответ на твой вопрос. Все просто, мы с Эндрю познакомились ещё детьми. Я уже упоминал это. Мы были слишком похожи, потом узнали секреты друг друга. Очевиднее некуда. Сначало это было надоедливое общение с моей стороны, потом обещание. Бега. И Бац! Спустя время я встречаю его в Милпорте, когда меня приехали вербовать. За долгие годы я по пальцам мог пересчитать людей, которые могли бы меня ждать. Однако увидя Эндрю я понял, что он меня узнал. Мой мир рухнул, и я просто пошел за единственным светом. И этим светом стало наше обещание. Обещание найти друг друга. Потом конечно выяснилось, что у него теперь семья, команда, друзья. Другая жизнь и я в ней лишний. Но я уже привязан. Я хотел уйти, снова сбежать. Но Эндрю просто встал и сказал остаться. Помнишь как ты сказал мне, что он не поблагодарит меня за самопожертвование? – Аарон лишь кивнул. – Ты был прав, но мне не нужна благодарность. Когда в моей голове зародилась мысль о том, что кто-то мог прикоснуться к нему хоть пальцем, я был готов сыграть в русскую рулетку. Причем шесть раз подряд. Ты спросил как мы друг друга узнали. Я отвечу тебе так: мы просто были, всегда. – Ты весьма глуп. – Эндрю это каждый раз мне говорит. Теперь мой вопрос. Ты и Кевин, это серьезно? – Смеёшься? Думаешь я бы стал играть с его чувствами? – Я ничего не думаю, просто спросил. – Оно и видно, думать– Не твое. – Съязвил Аарон. – Я серьёзен, ровно настолько же, насколько и сам Кевин. Мне интересно, почему ты здесь? Зачем остался? Хотя нет, другой. Зачем ты все это делаешь? Нил плавно обогнул горизонт взглядом. В далека можно разглядеть очертания лисьей норы, при мысли о которой сердце билось чаще. – Я просто хотел сделать что-то. – тихо, но различимо говорит Нил. Аарон смотрит на него не понимающе. – Ну, ты знаешь. Перед смертью. Подумал, что, обязан сделать хоть что-то. Мы не можем знать когда умрем, хотя, я может и могу. – Подыхать собрался? Суицидник? – Я не собираюсь умирать, однако я не настолько глуп. Мой отец выйдет из тюрьмы. И если до его выхода Ичиро не станет новым главой, я – труп с запоздалым таймером. Главная задача, не потянуть никого с собой. Ну ты не думай, я не сдамся так просто. Утяну его за собой. Я не хочу терять все это. – Так не теряй. – вполне серьезно заявляет Аарон. – не уходи. Не хочу всю следующую жизнь, слушать гунденье Ники. – Уж поверь мне, я всеми силами вцеплюсь в жизнь. Кстати, для этого мне помощь нужна. – А я тут каким боком. – Ну, в одиночку не так эпично выйдет. Танцевать умеешь? Нил знал, что не будет жалеть, знал, что жизнь с ним играет. Но если жизнь игра – играй красиво. Это как морской бой, тут может быть стратегия, план. Но подводные бомбы никто не отменял. Ты не знаешь куда бить, просто следуешь интуиции и надеешься на победу. Задача тут как в покере, сохранять лицо. Аарон хотел сказать кое-что, это промелькнуло в воздухе. "Не оставляй моего брата". Близнецы, а такие разные. Холодный ветер развевает рыжие пряди, Нил потёр висок. Он совсем забыл как выглядит. Уже не израненный щенок, хотя все ещё побитый. Джостен порылся в карманах и выудил свой телефон и старый плеер. Размотав наушники он нажал пару кнопок. Как же давно он его не использовал. Теперь для этого у него есть телефон. Этот плеер не совсем подарок, он – повод вернуться. Виктор отдал его в замен на то, что Нат вернётся. Это было глупо с его стороны. Теперь этот плеер старый, облезлый, однако все ещё рабочий.Не делись со мной своим сердцем Я для него гулаг и Освенцим И всем наплевать, кто здесь прав, а кто нет Всем наплевать, всем наплевать!
Сможет ли он когда-нибудь жить нормально? В конечном итоге, он тело – с десятком разный личностей и прочих тараконв в голове. Жизнь учила его прогибаться, а сейчас ему предстоит стоять как закалённый металл.Никто не услышит молитвы о том Как тяжко бывает стоять над котлом Никто не услышит молитвы того Кому молиться запрещено
Господь всегда был недосягаем, для беглеца. Когда смерть буквально наступает тебе на пятки ты уже не думаешь над милосердием, справедливостью и честностью. Для этого парня бога никогда не было. Было желание жить. И когда он истекал кровью он не молил бога о помощи, не просил о прощении и не ждал. Он брал себя в руки и зашивал раны. Он не ожидал чуда. Он не верил в благословение. Людям не обязательно верить в бога. Им просто нужно во что-то верить, и чаще всего они выбирают неведомое создание, которое винят в своих удачах и невезениях. Уж лучше сказать, что господь не дал тебе этого, чем то, что ты сам не смог этого достичь. Люди придумали религию, потому, что не хотели верить в себя. Беглецу это было не к чему. Хотя наличие бога он не отрицал. Он знал, что если есть дьявол, где-то должен быть и бог. Дьяволом был отец.Никто не услышит молитвы О том, как страшно бывает нажать на курок Чтоб сделать выстрел контрольный Больно, телу тоже больно!
Всем было плевать на ребенка, который слишком быстро повзрослел. В детстве принято капризничать, играть и быть ребенком. Нил, а если быть точнее, то Натаниэль, Томаш, Крис, Стефан, Олли и ещё многие никогда не были детьми. Каждый из них по разному выражал привязанность. Каждый хотел чего-то большего. Стефан крал чужие вещи. Томаш жить не мог без музыки и танцев. Крис слишком сильно любил кошек. Олли любил тишину и спокойствие, книги помогали ему дышать. У Нила были Лисы. А Нат, он был ими всеми. Однако у него не было ничего, кроме упоминания старого друга из Калифорнии. По идее, он бы сдох уже давно. Теперь он сидит и думает, это причуды жизни или он так старательно пытается избежать смерти? Он всегда хотел выжить. Ну, или хотя бы пытался. ~~~Себя судить куда труднее, чем других. Если ты сумеешь правильно судить себя, значит, ты поистине мудр.
Когда Эндрю возвращался от Бетси, он всегда был не в настроении. Пчёлка каждый раз говорила о чем-то, что совершенно не свойственно Миньярду. Он просто возвращался в комнату, садился на подоконник и выкуривал сигарету. Но так было раньше. Сегодня он вернулся в комнату и понял, что она пуста. Нет, Эндрю не фанат шумихи. Но комната была слишком пуста. В ней не было ключевого содержимого. Когда он зашёл на кухню, то столкнулся с самой, что на на есть огромной проблемой. Джостен. Он смотрел на тарелку так, словно проиграв в гляделки, она сама заполнится едой. Эндрю на расстоянии слышал, как шестерёнки вертелись в голове рыжего. – Если мы все ещё планируем бунтовать, нужно поесть. – То есть мы бунтуем? Вместе? – Нил одарил Миньярда свое дурацкой улыбкой. – Я съем тебя если ты не встанешь. Поедим по дороге. – Мороженое – не еда. – Не слушай Дэя, он тебе лжет. И Нил лишь улыбнулся. Он умирал с голоду. ~~~ – Вы уже знаете чего хотите? Или вам нужна помощь с выбором эскиза? – Я уже знаю. –... – Вы уверены, что все будет нормально после трёх процедур? – У меня высокий болевой порог. – Тогда я сообщу свободному мастеру. – Ты – рыжая катастрофа. – Эндрю подошёл вплотную к стойке регистрации, у которой недавно стояла барышня. – Тебе нравится. – Я ненавижу это. – Я думал из нас двоих я лжец? – дразнить Миньярда было любимым занятием Нила. Он получал наслаждение от лёгкого рыка, который издавал Эндрю. – Прошу проходите, мастер ожидает. Зал выглядел просторным, на стенах нарисованы символы, висели черепа. Все в странном и необычном стиле. В зале находилось три мастера, двое из которых были заняты клиентами. Мужчина в черной кепке готовил рабочее место, его руки были исколоты татуировками. – Ну и кто из вас парней мой клиент? – С веселой интонации спрашивал мужчина. – Я. – четко отвечал Нил. – А ты парень? Моральная поддержка? – Гарантия безопасности. – Отвечал Миньярд усаживаясь на место. – Что ж, я Джо, ваш сегодняшний волшебник. Устраивайся паренёк. Эскиз принес? – Да. Нил приготовился, а дальше, дело времени. Боль от татуировки ничто по сравнению с болью от ножей отца. И Нил знал это. Беспокоился Эндрю. Нил решил поговорить с ним. – Я видел Элисон. – Какое чудо, она ведь не живёт с нами в общежитии? – саркастически спросил Эндрю. – Мы говорили, и она сказала, что ты потакаешь мной. Она думает, что я слушаюсь тебя беспрекословно. – Если я скажу тебе прыгнутьс крыши и умереть? Ты прыгнешь? – Я не умру если прыгну с крыши общежития. – Эндрю смерил Джостена тяжёлым взглядом. В то время как мастер остановился. – Да ты романтик, парень. – он усмехнулся и посмотрел на Нила, который все ещё не понимал. –*Я не умру*. –*Я не позволю*. – Все также равнодушно сказал Миньярд. *** – Где Джостен и Миньярд? – Кричал Ваймак явно не готовый к новым происшествиям и пропажам. – Эндрю писал, что они скоро будут тут. В этот момент дверь фойе открылась и в нее зашли парни. Все смотрели не на недовольное лицо Ваймака, а на Нила, который спрятал лицо в безразмерное капюшоне явно не своей оранжевой толстовки. – Ты успел покалечился? – Спрашивает Ваймак и Нил мотает головой. Парень садиться на диван, за ним следует Эндрю. Голова его опущена, лисы затаили дыхание. – Эй, пиздюк, что ты опять учудил? – истерично вопрошает Сет и получает грозный взгляд от Эндрю. Эндрю тоже смотрит на Нила, он бы с лёгкостью отдал звание "Королевы драмы" Рыжику. Нил хмыкает и поднимает голову. Откидывает капюшон назад, он любуется лицами команды. Он может видеть как лицо Кевина от бледного переходит в болезненно зелёное. – Что ты сделал? – Спрашивает он на французском. – Бунт. – отвечает парень на английском. Джостен выдает лёгкую улыбку и взирает на присутствующих. Лицо Ваймака насторожено. Сейчас команда любуется на уже знакомую повязку, приклеенную к лицу парня. Наслаждаясь этим блаженством он приподнимает подбородок и улыбается не открывая рта. – Господи Нил, ты проколол уши? – визг Хеммика можно услышать на другом континенте. – Срань господня, чувак, тебе так идёт. – все, что может сказать Мэтт. Не желая томить команду ещё больше Нил протягивает руку к лицу и медленно снимает повязку. Тату слегка покраснело, Нил не чувствовал боли. Он выбрал маленькие песочные часы, потому, что время для него сейчас, ценнее. – Рико придет в ярость. – Говорит Дэй, уже с нормальным лицом. Может до него дошло, что Рико пустое место? – О, поверь мне, ему понравится. – говорит Нил и команда может поклясться, что слышала лязг металла. Элисон встаёт с насиженного места и подходит к Нилу с раскрытыми глазами. – Дева Мария, скажи мне, что это не то, о чем я думаю? – Но ты хочешь это слышать. – снова лязг. Элисон зажимает рот рукой и Ники снова визжит, когда Нил наконец показывает припухшие язык, на котором виден металлический шарик. – О боже, о боже, о боже. Нил, почему ты не сказал мне ничего. Как я мог это упустить. Эндрю, да ты теперь самый везучий из нас! – крик Хеммика остановил Ваймак, стукнувший его планшетом по голове. – Это все прекрасно, но Миньярд. Будь добр, в следующий раз донеси Джостена вовремя. — Я спокойно могу ходить, — возразил Нил. — Безмерно горжусь тобой, — отмахнулся Ваймак, — но тебя не спрашивал. Тяжело вздохнув Нил встал и был готов уйти. Эндрю встал за ним. Эндрю впился кончиком пальца в ямочку над ключицами Нила, требовательно привлекая к себе внимание. — Сядь и успокойся. – Нам ещё многое нужно обсудить остолопы. – снова начал Ваймак. Ваймак говорил не долго, Нил не слушал. Он наблюдал за Эндрю, который в свою очередь наблюдал за командой, которая смотрела на Нила. Нил таращится на Эндрю, пытаясь оценить нынешнее настроение, а затем проследил за его сосредоточенным взглядом вниз. Вытащив маленький нож, Эндрю ловко и уверенно вертел им в руке. Это был не один из тех, что Миниярд прятал под своими повязками, но Нил совсем не удивился тому, что не узнал его. Он практически никогда не видел один и тот же нож дважды. Он знает, что у Эндрю их много, где он их взял Нил тоже знал. Он не мог отвести взгляд. — Это вовсе не так интересно, — скучающе заметил Эндрю. — Нет, — согласился Нил. Он не знал, как объяснить ту сложную эмоцию, которую вызывало заточенное, быстро мелькающее лезвие. Отца ведь не просто так прозвали Мясником: его любимым оружием всегда оставался мясницкий нож, острый, но достаточно увесистый, чтобы за один раз легко отрубить конечность. До ножа Натан Веснински использовал топор. Он по-прежнему отдавал предпочтение топору, когда действительно хотел заставить кого-нибудь страдать. Со временем лезвие топора притупилось, поэтому приходилось прикладывать дополнительные усилия, чтобы пробить кость. Однажды Нилу довелось увидеть этот инструмент за работой. Он будет помнить этот день до скончания веков. Звук трескоющихся костей и криков. Он помнит мольбы, помнит как среди крови и мяса были различимы человеческие хрящи. Помнил уроки анатомии с Лолой и отцом. Помнил тот день, потому, что наказанием за неповиновением стал ужин, который до сих пор аукается Нилу. Вкус человеческого мяса, сладкий, не похожий на свинину. Не такой сухой как курица. Плоть жирная и пряная. Мягкая как хлеб. В этот день Натаниэль чувствовал себя монстром. Шутка от отца удалась на славу. Три месяца мальчик не мог есть мясо. До сих пор его тошнило от этих воспоминаний. — Просто… — подбирая слова, Нил заметил, что разговоры в комнате заметно притихли. – Я никогда не понимал, почему он так любит ножи? Старшекурсники пытались незаметно подслушивать. Нил выбрал самое смутное и расплывчатое пояснение, лишь бы не пугать ребят ещё больше. Такие простые слова не должны были вызвать ту необъяснимую реакцию, которую вызвали. Неожиданно замерев, Эндрю поднял взгляд и одарил им Нила, после чего перевел куда-то в сторону. Нил тоже посмотрел. Уокер замолчала на полуслове, уставившись на Джостена, сейчас на него смотрела не всеобщая любимица Лисов. Её привычная милая улыбка исчезла, а отстранённость во взгляде чём-то напоминала нечитаемое выражение Эндрю. Нил невольно внутренне напрягся, однако, прежде чем он понял как реагировать, Рене уже перевела взгляд на Эндрю. Они просто молча пялились друг на друга, по-прежнему не обращая внимания на недоумённые взгляды остальных. Эндрю не отводил взгляд, Рене вздёрнула подбородок. Промурчав что-то неразборчивое в ответ, Миниярд убрал лезвие. — Разлюбит, как только сам напорется на нож, — наконец отстранённо отозвался Эндрю. И Нил подумал, что теперь ножи– не страшный враг, а защита, крепкая и надёжная. –––Все мы были рождены такими красивыми. Великая трагедия в том, что нас убедили в обратном.