Вчерашнее завтра

Ривен чувствовал себя экспонатом в музее, который привезли откуда-то издалека и теперь каждые пять минут либо проверяли, все ли с ним хорошо, либо навещали, разглядывая со всех сторон. Ривен ничего не помнил. Профессор Лерой говорила, что он время от времени просыпался, кричал, метался по постели, звал кого-то, умолял о чем-то, но все это было будто в бреду. У самого же Ривена в голове осталась лишь пустота. Окончательно он пришел в себя только на третий день. Профессор объяснила, что в его состоянии, понятное дело, виноват ожог, но, что больше удивило специалиста, не это стало рычагом. Сказывалось нервное перенапряжение. Профессор даже шепотом предложила ему выговориться, а когда Ривен отшутился, покачала головой, недовольно цокая, и напоследок бросила: — Раз мне не доверяешь, хоть друзьям выговорись. Ривен не знал, было ли это ее пацифистской инициативой или нет, но вскоре в палату завалился Скай и стал каяться в состоянии друга. Понятное дело, он не знал обо всех тараканах Ривена, в последнее время окончательно сошедших с ума, поэтому принял его больничный целиком и полностью на себя. Заламывая руки, Скай бормотал: — Сам не знаю, что на меня нашло. Сначала твои слова, потом Андреаса — перед глазами будто бы все поплыло, я сам не понимал, что делал. Прости, друг. Я полный кретин. Не знаю, что делал бы, пострадай ты сильнее. Сначала Ривен хотел подколоть друга и посмотреть, что он ещё выдаст, но вид его был и без того очень жалкий — непривычно было видеть перед собой именно такого Ская. Возможно именно поэтому он отшутился: — Если принесешь мне телефон из комнаты, то все прощу, брат. — Тот самый? — задумавшись, свёл брови Скай. Ривен еле сдержал смешок — да уж, Скай всегда был слишком серьезным. Ещё на первом курсе, когда Скай с лицом великого старца делал важный выбор: взять овсянку или пшенку, — Ривен понял, что это будет забавное времяпровождение и ни на секунду не ошибся. Скай был и остается его лучшим другом, даже когда плечо жутко чесалось от ожога, а перед глазами все ещё плесал след пламени. — Да, тот самый, — кивнул Ривен, улыбнувшись. И в этой улыбке Скай похоже увидел того самого товарища, который жил с ним в одной комнате три года и был тем ещё засранцем. Хотя Ривену было до боли сложно сжимать губы, чтобы не расхохотаться. Ему почему-то казалось, что все это было чуть ли не в прошлой жизни. Он ли это был? Да, наверное, он… — Ты меня иногда пугаешь, — с толикой насмешки произнес Скай. — Каждый день переписываешься с девушкой без возможности увидеться… Ривен, для тебя это чересчур романтично! — Романтично? — вторил ему Ривен шепотом, будто пробуя слово на вкус. — Может быть, — одними губами продолжил он и усмехнулся сам себе. — Забудь! — фыркнул Скай. — Вот теперь ты меня, правда, пугаешь. — Ривен поднял на него взгляд и улыбнулся искренне, без тени надменности и иронии. — Но знаешь, — тем временем продолжил Скай, — что бы это ни было, я рад за тебя, дружище. — Она будто перевернула всю мою жизнь. Вошла без предупреждения и сказала, что теперь будет по-другому. — Господи! — наигранно схватился за голову Скай. — Ты ещё и философом стал! А дальше что? Напишешь балладу и отправишь голосовым? Когда будешь петь на диктофон, сделай одолжение, спровадь меня куда подальше, а то я так буду ржать, что твои страдания никто не услышит. — Пошел ты! — прикрикнул на него Ривен, при этом не в силах сдерживать смех. — Ладно-ладно, — капитулировал Скай. — Куда ты телефон прячешь, я знаю. Принесу тебе, Ромео, не парься. И он быстро скрылся, помахав на прощание, чтобы не прилетело чем-нибудь увесистым прямо по лбу. А Ривен так и лежал, смотря в потолок и улыбаясь. Муза, правда, изменила его жизнь, и что с этим осознанием делать, он категорически не знал. Через какое-то время в комнату принесли раненую фею, вокруг которой суетились разные люди: профессор Лерой, Сильва, какие-то ещё феи, которых впрочем Ривен не знал, да и не нужно было — их быстро спровадили. Стараясь не привлекать к себе внимание, Ривен медленно приподнялся с кровати, чувствуя, как ожог даёт о себе знать. Ещё не видя фею, он понял, что с ней случилось, и судорожно сглотнул — видимо, скребки. — Почему ее доставили к нам? — нетерпеливо спросила профессор, параллельно делая осмотр пострадавшей. Сильва стоял рядом, скрестив руки на груди: — До нас было ближе, чем до Блэкбриджа. И ты намного лучше всех их местных врачей. Услышав похвалу, Лерой скованно улыбнулась, тем не менее продолжая делать осмотр. Вот только вскоре она уже ответила без тени улыбки: — Но я никак не могу им помочь. Магию не вернуть. Думаю, Розалинда права: единственное, что может вернуть магию, — это смерть того, кто создал скребков. Если мы не хотим, чтобы магия пропала из нашего мира, нужно уничтожить кровавых ведьм. — Мы делаем всё, что в наших силах, — убитым голосом ответил Сильва. Профессор Лерой наконец закончила осмотр, поднялась над пациентом, молча взяла какие-то снадобья и принялась обрабатывать раны. — Этого недостаточно, — покачала головой она. — Армия Солярии осуществляет поиски, но пока безрезультатно. Мы не знаем, как выследить кровавых ведьм, а они тем временем становятся только сильнее. Все больше фей лишаются магии. — О чем я и говорю, — подняла голову Лерой и с грустью посмотрела в глаза мужчине. — Сол, этого недостаточно. Только сейчас, казалось, Сильва заметил, что в медпункте есть ещё один пациент. Он нахмурил брови, ничего не сказал и спокойно подошёл к кушетке Ривена. — Как ты? — обеспокоенно спросил он. — Жить буду, — усмехнулся Ривен в своей привычной манере. Сильва задумчиво кивнул. — Прости, что не появился раньше. То, что совершил Андреас… — начал было извиняться Сильва, но Ривен нагло перебил профессора: — Плевать, теперь это позади. А то, что я был ранен, целиком и полностью моя вина. На войне не появится спаситель и не остановит бой. — Тут ты прав, — тяжело вздохнул Сильва. После чего он, совсем не похоже на себя, заозирался по сторонам, будто выискивая кого-то, и лишь когда убедился, что Лерой ушла, а больше никого нет, наклонился ближе к парню и угрожающе прошептал: — Ривен, тебе нельзя здесь оставаться. — Почему? — хмыкнул Ривен, не понимая, откуда такие перемены. — Если из-за Андреаса… — Нет, — отмахнулся Сильва, — плевать на него. Что бы он не делал, Андреас не убьет ученика, а вот я могу… — О чем вы? — одними губами спросил Ривен, но тут же был прерван жестом профессора. — Позволь закончить, — сказал Сильва. — Я в Алфее, а не в Полярисе только по одной причине: когда меня схватили солярийцы и я валялся в темнице, твой отец пришел ко мне (не знаю, как ему это удалось) и сказал, что не сможет потерять ещё одного друга, просто не переживет — тогда он предложил план, абсурдный, полностью в его стиле, но я был за решеткой, других вариантов не было. Уолтер сказал мне предупредить королеву, что готовится заговор, будто я слышал о чем-то от охранников. После, когда меня выведут, он нападет на королеву, не для того, чтобы убить, но именно так будет выглядеть. Именно я должен был защитить ее, а потом, когда его схватят, найти способ освободить. Этот план был глуп с самого начала, но почему-то, как и все другие абсурдные планы твоего отца, сработал. Конечно, никакого доверия ко мне не было, хоть и отменили рассмотрение отправки меня в Полярис. Взамен отправили сюда, чтобы я следил за тобой, Ривен, и, если твой отец предпримет ещё какие действия против короны… — Я понял, — перебил его Ривен. На удивление, он был чересчур спокоен. В каждом слове Сильвы будто так и звучал голос отца. Какой же он всё-таки придурок… Вроде одна кровь, но Ривен никогда не понимал этого желания ставить друзей и родных выше самого себя. — Ривен, я не знаю, где сейчас твой отец, — тем временем продолжал Сильва, — но я обещал ему присмотреть за тобой. Если что-то случится, я не хочу нарушить данное ему слово. Ты должен покинуть Алфею и как можно скорее. Чем быстрее ты выйдешь из-под моего надзора, тем лучше для всех. — И что предлагаете? — прищурившись, спросил Ривен. — Досрочный квалификационный экзамен. Ривен не сдержал смеха, нервного и какого-то надломленного: — Я что-то не понял, вы решили, что мне лучше сдохнуть от руки ведьмы, чем от вашей? — Не говори так, — участливо положил ладонь Ривену на плечо Сильва. — Я лишь говорю, что так у тебя хотя бы будет выбор выжить. Уолтер давно поперек горла королеве — он слишком инициативный. Даже если он провалится сквозь землю, Луна найдет, что на него ещё повесить. Могут и на тебя дело завести. Ты теперь совершеннолетний. — Тогда какая разница, схватите меня вы или капитан того отряда, куда я попаду? — покачал головой Ривен и с вызовом посмотрел на Сильву. — Что бы я не делал, лучше не станет. — Станет, — твердо ответил профессор. — Создай себе такое имя, чтобы его не сравнивали с именем отца. Уолтер замечательный человек, но, к сожалению, сейчас об этом мало кто знает. У тебя на счету каждая минута. И здесь тебе делать нечего. Ривен тяжело вздохнул, закатывая глаза. Как же все задолбало… Внезапно перед глазами снова появился образ Музы, все его мысли с поля боя прокрутились в голове. Если его подставят, он никогда не увидит ребенка и Музу. И скорее всего они даже не узнают, что его подставили. Как же все сложно… — Подумай об этом, — произнес Сильва, слегка похлопав по здоровому плечу. — И когда выйдешь отсюда, сообщи мне свое решение. Если соберёшься сдавать экзамен, можешь на меня рассчитывать: я тебя подготовлю. И он ушел, оставив Ривена снова одного. Впрочем ненадолго. То и дело в медпункте появлялась профессор Лерой, чтобы обработать раны феи, лежащей на кушетке без сознания, и сбить ей жар. Ривен обо многом думал: об отце, о детстве, о Музе и малыше, о войне, об Андреасе и Скае, их взаимоотношениях, думал и о Сильве, о том, чем отец пожертвовал ради свободы друга, и, конечно, о том, стоит ли раньше сдавать экзамен и идти на фронт. — Почему ты каждый раз уходишь, папа? — вспомнились Ривену брошенные когда-то в спину отца слова. — Потому что, сынок, это мой долг. Кто это сделает кроме меня? Я лишь хочу, чтобы ты был счастлив. Но мальчиком он не был счастлив, когда переживал, гадал, вернётся ли отец на этот раз. Лишь сейчас он по-настоящему понял, что именно значили те слова. И Ривен почувствовал, как защемило сердце. Неужели именно так люди взрослеют?.. Снова мысли вернулись к Музе. Знает ли она, что с ним случилось? Вспоминает хоть иногда? Будь он кем-то из Винкс, ни за что бы не рассказал о случившемся. Во-первых, они его не переваривали — Ривен не был идиотом, прекрасно видел. С чего бы им о нем рассказывать? Разве что Блум, и то потому, что сражался Скай. Но феечка огня была так потрясена в тот вечер, что неизвестно, отошла ли уже или ещё нет. Во-вторых, он же про Винкс ей тоже ничего не рассказывал. То, что происходит в Алфее, должно оставаться в Алфее. Это их проблемы, а Муза с ребенком пусть живут в радужном мире. Так бы он и пролежал в прострации, ничего не замечая, если бы внезапно, не наплевав на все правила, в медпункт не влетела Стелла. И кто только назвал ее манерной принцессой? Наверняка не был с ней знаком! — Эй, ты чего здесь все ещё валяешься? — без приветствия выдала Стелла. Брови Ривена удивлённо поползли вверх. — И я тебя рад видеть, — хмыкнул он, покачав головой. — Ну как тебе сказать… — нараспев начал он. — На днях чуть не помер, если ты не заметила. — Я не об этом, — отмахнулась Стелла. — Ты почему Музе не отвечаешь? — Мне повторить свой ответ? — на этот раз фыркнул он. — Сначала я валялся без сознания, потом меня «приковала» к кушетке профессор Лерой. А к чему такая срочность? Что-то случилось? — вдруг закрались в его голову жуткая мысль. — Нет, — покачала головой Стелла. Ее жесты были какими-то непривычно резкими, слова броскими, от чего Ривену было не по себе. Куда делась статная, немного наглая, всегда уверенная со стороны девушка? Что могло ее так выбить из колеи? — Ривен, — улыбнулась Стелла, и от этой улыбки по его спине пробежали мурашки. — Да что случилось? — даже несколько приподнялся со своего места специалист. — Ривен, ты меня, конечно, бесишь, но молчать об этом было бы как минимум глупо. Сегодня мне звонила Муза. Она очень переживает, что не может с тобой связаться. Я ее успокоила, сказала, что ты очень занят, без тебя тут Алфея без малого рухнет, все только и держится на твоих сильных плечах, — на этом моменте Стелла демонстративно закатила глаза, а Ривен не смог сдержать улыбку. — Она просила передать, что ждёт девочку. Планирует назвать ее Амелией. Сокращённо — Мия. Поздравляю, Ривен, правда! Не думала, что когда-нибудь скажу это… Губы Ривена дрогнули на подобие улыбки. В голове было столько мыслей, что специалист не знал, какую озвучить. Если бы это было первое, что он услышал от Музы, наверное, отреагировал бы совсем иначе. Но сейчас он был, правда, счастлив. Наконец его губы сами собой сформировали настоящую улыбку, Ривен благодарно опустил голову, прикрывая глаза. Весь его мир будто в секунду сузился до него, Музы и девочки… Мии. Единственное, чего ему сейчас не хватало, это услышать голос Музы. Столько дней они переписывались, узнавали новое друг о друге, привыкали к новым ролям, если можно было это так назвать, но именно сегодня впервые захотелось оказаться рядом. — Ривен, — снова обратилась к нему Стелла, — считай меня своей феей-крестной. Я знаю вашу ситуацию, и пусть, ты услышал это не от Музы, а от меня, мне кажется, вам стоит поговорить. — Ривен взволнованно поднял голову, не понимая, куда ведёт принцесса. Та лишь спокойно (ее жесты снова стали по-королевски выверенными) достала свой телефон и протянула парню. — Переписываться ты можешь с ней хоть до скончания веков, но сегодня стоит позвонить. Мы с ней часто созваниваемся, так что, если даже кому-то придет в голову проверить, это не вызовет подозрений. К тому же я принцесса! Должна же быть хоть какая-то польза от этого титула! Давай, бери, пока я не передумала. Второй раз Ривену повторять было не надо. Он коротко поблагодарил Стеллу, нашел контакт Музы и набрал ее, краем глаза замечая, что Стелла отошла в другой конец медпункта. Всё-таки иногда эта принцесса могло быть сносной… Иногда. — Привет, Стелла! — услышал он голос Музы и снова не смог сдержать улыбку — что же, теряет хватку. — Не думала, что ты мне сегодня же наберешь после нашего разговора. — Это я, Ривен, — без лишних слов сказал парень. На долю секунды наступила тишина. Похоже, Муза никак не ждала такого поворота событий. — Привет, Ривен, — наконец услышал он, и было в этом тоне что-то не различимое. Ривен не знал, как принято говорить в таких ситуациях, никто его никогда этому не учил, да и вряд ли кого-то учат, поэтому он просто сделал то, что смог — тихо произнес первое пришедшее в голову, но девушка услышала: — Муза, — дрожащим голосом начал Ривен, — у нас будет дочка. — Да, — выдохнула на том конце фея, и Ривен готов был поклясться, что она улыбается, — у нас будет дочка.