— Не думаю, что это хорошая идея,— неуверенно произносит Эд, спокойно следя за тем, как Стид крутится около него как муха, поправляя то тут, то там. — В прошлый раз ничего хорошего не вышло.
— Признаю, вечер вышел, мягко говоря, не очень, но на этот раз будет лучше, обещаю. Это вечеринка в честь чьей-то помолвки, на этот раз всё должно быть тихо и прилично. Да и с прошлого раза мы с тобой подтянули этикет,— легко улыбнувшись, Боннет продолжил своё занятие, пытаясь превратить грозу морей в аристократа. Черная Борода от этого жеста в очередной раз убедился, что готов пойти с этим мужчиной хоть в ад, хоть на вечеринку. Сам же Стид больше напоминал какое-то пирожное, но в ответ на такой комментарий говорил, что это сейчас модно в светских кругах.
—Ладно, но если они начнут смеяться надо мной, то я кого-нибудь убью,— чисто из собственной гордости, решил высказаться пират, на что Стид даже не среагировал, лишь положив руку на плечо и снова улыбнулся.
— После всех наших усилий ты непременно произведешь на них самое лучшее впечатление. А теперь нам пора,— весело произнёс джентльмен и направился в сторону шлюпки, чтобы отбыть на вечеринку. Черная Борода тут же пошёл следом, сам того
не осознавая, следя за тем, чтобы Боннет не упал за борт.
В пути до нужного корабля Стид всё не переставал наставлять Эдварда, продолжая заваливать его советами как ориентироваться в приборах, титулах и прочем. Попутно мужчина не унимался и говорил о том, как давно ему хотелось съесть что-нибудь с праздничного фуршета. Все на лодке просто слушали этот поток, не смея ничего сказать, а если и рискнули, то Черная Борода быстро бы заткнул смельчака. Ему почему-то нравилось слушать Боннета. Особенно он любил, когда тот был настолько в хорошем настроении, что болтал без остановки, меняя темы быстрее, чем мог бы дуть ветер, но постоянно возвращаясь к общей мысли, не давая ей потеряться в потоке слов. При этом он умудрялся говорить в своей очаровательной манере, с его вычурными, и иногда не понятными словами, без единого ругательства. И Тич считал это очень милым — он мог слушать мужчину хоть весь день.
Но когда компания пиратов прибыла в нужное место, и не без капельки притворства и лжи попали на вечеринку, представились троюродными братьями жениха. И пока охрана пыталась построить логическую цепочку, компания уже разошлась кто куда, а Эдвард и Стид направились изучать мир аристократов.
Вспоминая печальный опыт, Черная Борода не спешил общаться с кем-то, но несколько людей сами сползлись к ним, увидев новые лица. И, как Стид и обещал, на этот раз знать вела себя скромнее, не пестрила так сильно своим броским видом и поведением, от чего Эд в очередной раз убедился, что ему не понять этих буржуев.
— А тут довольно весело. В день моей помолвки было уныло,— произнес Стид и Тич слегка застыл, смотря на мужчину. На мгновение пирату показалось, что где-то в горле его что-то укололо. — Ох, это что, тарталетки с клубникой?— будто не заметив странный взгляд своего со-капитана, Боннет, как завороженный, направился к фуршету.
Черная Борода ещё с прошлого раза зарекся, что не будет больше распинаться для этих пижонов, потому просто стоял рядом с какой-то компанией, и пытался хотя бы частично понять о чём те болтают. Всё таки светские беседы не для него, но он был уверен, что у Стида такой разговор не вызвал бы затруднений. Этот человек умудрялся быть приторно учтивым просто постоянно. Тич не чувствовал себя рядом с ним неотёсанным варваром, с которым невозможно говорить. Как Боннет умудрялся контрастировать, со всем своим шармом аристократа, с ним и пиратской жизнью в целом, было загадкой. Он определенно выделялся. Эта жизнь была не для него, но то, как комфортно было Эду с ним, просто неописуемо — будто две детали пазла встали на место. Но его жизнь скорее тут, среди этого высшего света, или того фуршета, о котором он всю дорогу грезил, но явно не с ним.
— Вы поглядите, маркиз нашел себе новую жертву,— хихикнула какая-то дама, прикрывая свои тонкие губы кружевным веером.
Черная Борода посмотрел только из-за того, что ему стало интересно, почему вся эта гнилая компашка так мерзко хихикает. Он увидел Стида, которому явно надоели тарталетки и тот уже наслаждался ассортиментом шпашек. Его больше взволновал какой-то левый мужик около него. Такой же павлин, как и все аристократы тут.
— Жертву?— решил уточнить Тич. Ему казалось, что аристократы не то общество, где в открытую могут кого-то убить. Но даже если так, то он без лишних слов сам прикончит кого нибудь.
— Ах, до вас наверное не доходили слухи о "любителе сладкого" маркизе Байроне,— всё ещё гадко хихикая, женщина прикрывалась своим чёртовым веером и искренне наслаждалась тем, о чём рассказывает. Другие, как стая ворон, подхватили общее настроение. А Эдвард так и не понял о чём они. "Какое сладкое? Которое на фуршете что-ли?" — Маркиз, так сказать, любит сладеньких мужчин.
— Он называет их своим "десертом",— добавила вторая дама, не переставая хихикать.
— Сегодня этот джентльмен уйдёт только с маркизом,— заговорил какой-то мужчина.
— Специфичную же жертву он выбрал сегодня,— добавила дама, что держала мужчину под руку, и толпа снова разразилась своим карканьем, которое уже мало походило на смех.
— Я готов поставить пятьдесят фунтов, что через час маркиз уведет отсюда этот кексик,— вдруг произнес какой-то другой мужчина.
— Сегодняшний "десерт" выглядит слишком мягким. Так что думаю полчаса хватит,— добавила дама с веером, и вся компания снова засмеялась.
Черная Борода уже не участвовал в разговоре — он лишь смотрел, как этот чёртов любитель сладкого положил свою руку на плечо Стида. Эти двое явно весело о чём-то болтали. Боннет, в принципе, всегда говорил со всеми весело. Но Эд после всех этих разговоров чувствовал, что руку этого мужика стоит отрезать, чтобы не повадно было лапать всех подряд.
А меж тем, этот чёртов маркиз уже что-то шептал на ухо Боннету, от чего тот лишь посмеивался. Тич был уверен, что этот ублюдок нашептал какой-то похабный намек Стиду на ухо, но тот, как всегда, ничего не понял. Сколько раз сам Эд пытался флиртовать с ним, но тот лишь продолжал о чём-то непринужденно болтать. Люциус в такие моменты лишь обреченно вздыхал, поражаясь наивности капитана.
Когда уже наглый павлин позволил себе поцеловать тыльную сторону запястья Стида, при этом другой рукой приобнимая его талию, Черная Борода понял, что вот оно — край.
— Вот и готов "десерт",— словно подначивая, добавила какая-то дама, и Эдвард будто почувствовал, как порвалась тонкая нить терпения.
Только одна мысль звенела в голове: "Как он посмел трогать моё?!". И резко появилось желание попрактиковаться в новых способах отрывания конечностей или снятия скальпа. Что угодно, лишь бы этот пижон пожалел, что не только трогал Стида, но и, тем более, положил на него глаз.
Стремительно подойдя к Боннету, Тич уловил взгляд буквально зовущий на помощь. Черная Борода был уверен, что он намекал на то, чтобы тактично разойтись с этим, как бы назвал его Стид, джентльменом. Но вместо этого Эдвард одним ударом в челюсть дал понять этому ублюдку, что ему ничего не светит. И пират на этом не остановился. Скинув с подноса какую-то закуску, принялся избивать маркиза до тех пор, пока посуда не погнулась. И когда он уже хотел было сломать ему его шальные руки, кто-то схватил его за плечи.
— Эд! Эд, хватит. Ты же убьешь его!— схватив со-капитана за плечи, паниковал Стид.
— Я это и собираюсь сделать!— ответил Тич, не отрываясь от вымещения злости на павлине, который был теперь больше похож на отбивную.
— Но нам тут никого нельзя убивать! Ты забыл — мы под прикрытием,— последнюю фразу Боннет произнёс тихо, чтобы только Тич мог услышать.
— Плевать! Пусть все знают!— выкрикнул Эд, отвлекаясь от избиения, затем подскакивает и резко хватает своего со-капитана. Обхватил того за талию и быстро прикоснулся губами к его. — Это десерт Черной Бороды! Если кто посмотрит на него, вырву глаза и скормлю их рыбам!— прокричал пират, пока второй был в ступоре от происходящего.
— Это Черная Борода!— закричала та самая дама с веером.
— Он нас убьёт!— на корабле стремительно начиналась паника, а в это время Тич уводил Боннета прочь к шлюпке.
За весь путь обратно никто не проронил ни слова. Эд угрюмо смотрел куда-то в море, а Стид с растерянностью на него. Олуванде и Френчи, почуяв неловкость, молчали, тихо звеня награбленным с помощью новой аферы.
По прибытии на "Месть" Тич быстро ушел в капитанскую каюту, скидывать с себя броские шмотки, и заодно подальше от всё ещё ошеломлённого Боннета. Второй тут же последовал за ним, и застал лишь то, как со-капитан снимает с себя одежду, раскидывая её по каюте.
— Я хотел сказать спасибо. Этот джентльмен был чересчур дружелюбным, даже слишком. Но так помогать было излишним,— первым заговорил Стид, в ответ на него посмотрели, как на глупого ребёнка.
— Он не просто был "чересчур дружелюбным", он хотел тебя трахнуть!— повысив голос просветил со-капитана Эд, а тот выглядел ошеломленным до глубины души.
— Как же так? Этого просто не может быть!— искренне удивился мужчина, не понимая, как у какого-то мужчины могли быть такие намерения в его сторону.
— А вот представь себе! Эти чертовы буржуи хихикали над тем, как этот ублюдок подкатывал свои яйца к очередному "десерту"!
— Десерту?— в недоумении переспросил Стид, на что Борода не спешил отвечать, и даже как-то запнулся, поумерив злость.
— Ну... типа "десерт". Как бы сладкое...— Эд смотрел, как Боннет смотрит на него своими большими и наивными глазами, благодаря чему все грубые, неприличные слова выветрились из его головы. Сказать прямо у него не поворачивался язык.
— Я был интересен ему как еда? Он что — каннибал?!— самостоятельно предположив, и ахнув от удивления, пират-джентльмен немного не так понял ситуацию, забыв то, что ему кричали до этого.
— Да нет же! Эти буржуи называли "десертом" тех, на кого этот маркиз ублюдок положил глаз в другом смысле. Как бы объяснить...
— Ох!— вдруг удивился Боннет, до которого, наконец, дошло, а Тич выдохнул от облегчения, что ему не придется говорить это Боннету в лицо.— Как же так! Он выглядел, как хороший джентльмен! Уважаемый маркиз, и такой бесстыдник! Как я вообще мог привлечь такого человека?!
— Как по мне, ты симпатичный. А в своих костюмах прям десертик,— не удержавшись от комментария сам себе проговорил Эдвард, но Стид всё равно услышал.
— Эд! У меня сейчас кризис, мне не до твоих шуток!— пребывая в шоке от случившегося, вспылил Боннет.
У него в голове только что сложился пазл того, что значили все странные намеки маркиза Байрона. А он такой дурак, даже не понял в какой ситуации оказался. Вдобавок, такой случай, да ещё и с ним. Абсурд.
— А я не шучу. Признаюсь, этот ублюдок меня разозлил, но вкус у него есть,— решив, что терять нечего, Эд перешел от флирта, с которым у него были явные проблемы, к лобовой атаке.
— Ну я ведь мужчина. Как кого-то может привлекать такой, как я? Этот человек явно безумен,— теряя здравый смысл всего этого разговора, неуверенно отвечает Боннет.
Произошедшее в значительной мере выбило его из колеи, но слова со-капитана заставляли его неосознанно напрячься. Почему-то ему льстит тот факт, что Эдвард чуть не убил кого-то из-за него. Так же его всё не отпускал тот быстрый, смазанный и явно колючий поцелуй, о котором никто до сих пор не проронил ни слова.
— Я достаточно безумен?— медленно делая шаги к Стиду, Черная Борода постепенно теснил мужчину, заставляя его прижаться к спинке дивана, когда отходить было уже некуда. Боннет смотрел на него тем взглядом, когда не знают чего ожидать, но ждут момента чтобы узнать.— Ты ведь тоже тот ещё псих? Никто от Англии до чёртового Китая не осмелился бы так вести себя с Чёрной Бородой, где твоя благодарность?— положив руки на спинку дивана, тем самым отрезая Стиду пути к отступлению, Тич терпеливо ждал пока мужчина соберётся с мыслями. А выглядел Боннет так, будто он их только что рассыпал.
— Какая благодарность? За что?— чувствуя, как паника, вперемешку с любопытством и предвкушением, отражаются в стремительно ускорившимся сердцебиение, Стид решил сделать вид, что искреннее не понимает как попал в такую ситуацию.
— Ты же сам как-то говорил, что истинный джентльмен обязан защищать честь дамы сердца,— медленно и аккуратно взяв в свои руки запястье мужчины, и поцеловав там, где белой кожи касались чужие губы, Эд стал ждать хоть какой-то реакции. Он искренне надеялся, что был достаточно прямолинеен, чтобы донести свои мысли, и не слишком напорист, чтобы не спугнуть Боннета.
— Но я же не дама,— завороженный Стид следил, как Черная Борода целует ему запястье, аккуратно сжимая руку и нежно прижимаясь губами. Борода немного покалывала, и даже щекотала кожу, от чего ощущения были очень контрастными. Он даже уже забыл о чём вообще говорили, начиная думать, что они изначально так стояли.
— Но ты уж точно в моём сердце. Я даже сомневался, что оно есть, но ты умудрился его найти и плотно в нем засесть.
Глядя снизу-вверх, с грозным видом, которым пугают непослушных детей, торговцев и чересчур самоуверенных матросов, Черная Борода ждал, пока ему ответят. Стид же в это время забыл, что ему нужно дышать. Пират-джентльмен и не подозревал, что мужчина в черной коже, с бородой и грозным взглядом, может быть таким очаровательным. Ему даже показалось, что именно в этот момент он почувствовал что значит пресловутая фраза "бабочки в животе", которую так часто используют в любовных романах.
— О, Эд, я уверен, что у тебя самое большое сердце. И я... я рад, что мне нашлось в нём место...— запинаясь ответил Боннет, когда взгляд Тича уже начал переходить от ожидающего в беспокойство. Но после ответа начинало казаться, что состояние пирата перерастёт в панику. По какой-то причине, он больше склонялся к отказу, и, несмотря на все старания, не ожидал положительной реакции.
— Серьёзно?— переспросил Черная Борода, вмиг разрушив всю интимную атмосферу.
— Не совсем уверен, но склоняюсь к согласию,— пояснил Боннет, окончательно доламывая всю романтику, после чего в каюте повисла тишина. Стид не знал куда деть глаза, ибо Эд всё ещё не отошёл, и мужчина мог чувствовать его дыхание. Тич же пялился прямо на своего со-капитана, всё ещё осознавая происходящее, и пытаясь понять, что делать дальше. Он даже не думал о том, что будет, если ему ответят взаимностью.
— И что теперь?— всё же спросил Эдвард, только сейчас осознавая, что это первый раз, когда ему кто-то действительно так сильно нравится.
— Не знаю, я о таком только читал,— ответил Стид, намеренно пропуская тот факт, что он женат. Ощущения с Мэри даже близко не были такими волнующими, как с этим мужчиной.
— И что написано в твоих книгах?— спросил Черная Борода, и в комнате будто снова почувствовалась та располагающая атмосфера, которая была разрушена пару минут назад.
— Наверное, они целуются?— почему-то спросил Боннет. Ему казалось безумием, что его будет кто-то целовать, а особенно если это будет Эд.
Но вопреки этому это случилось. Не став затягивать Тич наклонился и прикоснулся к губам мужчины, владелец которых умудрился вскружить голову грозе морей: приучил его к завтракам, лавандовому мылу и различать где какая вилка. И на этот раз это было не мимолетное прикосновение в приступе злости и ревности, а что-то более чуткое.
Стид же снова ощутил легкое покалывание от чужой бороды, и то, насколько же мягкие чужие губы. И ему всё равно не верилось, что человек, способный заставить сдаться целый корабль, всего лишь появившись на горизонте, сейчас находится здесь, с ним — учит избалованного неудачника грабить и внушать страх, а так же впервые полюбить.
***
Через несколько дней в каком-то порту
Когда Эд вышел на палубу встретить Стида и его команду, с которой он пошёл в город, чтобы заполнить трюм своими любимыми апельсинами, то застал странную картину. Боннет весь красный, от возмущения или ещё чего, ходил туда-сюда, и о чём-то бурно ворчал. Команда медленно таскала припасы, безуспешно сдерживая смех.
— Что произошло?— решив не трогать Боннета, который разозлился так, что снял с себя сюртук, спросил пират у команды
Никто не спешил отвечать — лишь переглядывались, будто совещаясь, стоит ли говорить. Но подумав ещё раз, решили не томить молчанием одного из самых грозных пиратов.
— Капитан бесится, что все в городе называют его "десерт Чёрной Бороды"— спокойно произносит Люциус и, махнув рукой, ушёл по своим делам. Тич же пару мгновений молчал, пытаясь понять смысл, и после разразился громким смехом, чем перепугал всех, кто был на палубе.
— А ну не смей смеяться! Это всё из-за твоей выходки! Ты хоть представляешь сколько стыда я испытал?!— переключившись на Эда, Стид решил вымещать своё негодование на нем. Черная Борода в это время всё не переставал смеяться. Даже в конец разъярённый Боннет, который начал гнаться за ним по всему кораблю с целью заткнуть, не смог ещё долго утихомирить его.
