Подруга Шредера

Ужин обещал быть кратким ввиду одного внушительного запланированного дела. Ведь собиралась же приехать домой пораньше, но начальство традиционно решило иначе. А ведь действительно стоило приложить все усилия, чтобы урвать от вечера кусок побольше. Все началось утром, когда полка, уже много лет занимавшая свое законное место на стене, объявила независимость и отправилась на марш протеста, заодно прихватив с собой и стоявшие на ней книги, фотографии, а также кучу всякой полезной всячины. Возиться, собирая все упавшее и разлетевшееся по углам, до работы совершенно не было времени, и я приняла решение посвятить вечер, во-первых, приведению комнаты в порядок, во-вторых, анализу важного вопроса: а можно ли повесить полку на место. Причем, самой. Больше надеяться было не на кого. Отдельные личности, умотавшие на своем Технодроме несколько месяцев назад в неизвестном направлении, предпочли своего любимого Кренга, даже не изволив хоть иногда выходить на связь. Да-да, я помню, как Саки рассказывал: между измерениями связи нет, а в измерении Икс вообще не ловит ничто земное. Рассказывал, но мог бы и сам позвонить! Наверняка иногда возможность все же представлялась. Можно, конечно, попробовать прибегнуть к помощи соседа - простого работящего парня, трудившегося где-то не на интеллектуальном предприятии. Ему достаточно выставить тарелку борща, полбатона хлеба и макароны с тушенкой, и вот уже не только полка будет починена, но и в квартире появится второй жилец. Некоторые считают, что так лучше: с такими все понятно, он или в гараже, или дома смотрит футбол. Не то, что некоторые. Так, ладно, никаких крутых перемен в жизни вечером. Подумаю об этом утром, пока меня ждала полка. Инструменты вроде все в наличии, можно начинать. Сначала влезу на диван и осмотрю оставшиеся в стене дырки, потом приберусь. Или нет? Или?.. Сваленные стопкой на диван книги на полу вперемешку с рамками для фото и ранее украшавшими полку фигурками. Сама виновница торжества тут же, привалена к стене. А диван занят тем, кого я меньше всего ожидала увидеть. Саки? - Какими судьбами?! - возмущенно выдохнула я, кляня в душе и портал, и способность ниндзя бесшумно перемещаться. - Ты хочешь есть? - невозмутимо поинтересовался тот, уже по-домашнему снявший маску и теперь избавлявший себя от доспехов. К чему это он? Решил пригласить в ресторан? Обойдется, не сможет меня задобрить таким образом! - Ты опоздал, я уже ужинала. Но он как будто не заметил моего ответа и пояснил: - Ты должна была спросить у меня: ты хочешь есть? Я же пришел. - А если бы ты пришел не вовремя? Я могла быть не одна! - Но ты же одна, - нагло пожал плечами он, словно хотел спросить "А при чем здесь я?", и аккуратно сложил драгоценные свои доспехи на кресло, - что на ужин? Неисправимого повелителя мира совершенно не заботили проблемы других людей, лишь бы желудок набить. Разумеется, не показывая Саки свою радость от встречи и не собираясь это делать и дальше, я, тем не менее, отправилась на кухню и принесла вновь обретенному благоверному мясо с картошкой. Тот уже закутался в плед и с недовольным видом ожидал явно запаздывавшую (по его мнению) еду. Видимо, настолько голодный, что даже не стал возмущаться поданными приборами в лице вилки и ножа, Саки приступил к трапезе, а я вернулась на кухню готовить чай. От блудного Ороку ведь все равно, пока он ест, толку не добьешься - впрочем, потом тоже: никогда не признается, почему сбежал, зачем вернулся. И в который раз я в душе повторила: негодяй, одно слово. Ароматный напиток вот-вот должен был наполнить наши чашки, а вазочка уже хранила рассыпчатое печенье, и пирожные, как будто прям для него купленные, политые фисташковой глазурью, разместились на блюдечке. Так нет же, в самый неподходящий момент звонок в дверь. Ломая голову, кому что вдруг понадобилось вечером, я, оставив кухню, направилась в коридор. В глазке мелькнуло знакомое лицо соседки, и не открывать бы ей, но это все равно, что подписать себе смертный приговор, а заодно и двери - ее точно вынесут от желания попасть ко мне. Конечно, соседка - тетка не злая, но часто ее бывало слишком много. - Добрыйвечертебебымужикаиплатьябыносить, - скороговорной вывалила на меня она все, что желала сказать, и кивнула на подзеркальный столик, куда было вывалено доступное мне многообразие отверток, так как я начала готовиться к водружению на место полки, - атывсесидишьстрадаешьерундойнапосмотринасебяпосмотрина... Соседка, превосходившая меня в росте, объеме и громогласности раза в три, ни на миг не замолкая и не сбавляя скорость речи, танком вдвинула меня, сопротивлявшуюся (жаль, незаметно для нее) в комнату, и тут машина смерти замерла. Ее остановил Саки, чья жестокая судьба решила, что он примет весь удар на себя. Любимый, даже если бы пытался, просто бы не успел бы открыть портал, а вот маску натянул - прикрыл вечно взиравшее с фотороботов лицо. К сожалению, удивление соседки прошло слишком быстро, и она с видом человека, уже родившегося строгой тещей (наверное, и такое призвание есть), уселась в кресло, куда ее не приглашали, и начала допрос: - Пьет? - Нет, - ответила я, совершенно не понимая, чем вызван вопрос, а заодно вспоминая, насколько пьяным я когда-либо вообще видела Саки. - Ругается? Бывает, конечно, но это уже наше дело. - Нет. - А почему рот закрыт? Я чуть не расхохоталась, но вдруг мне непреодолимо захотелось поболтать с этой потрясающей женщиной, знавшей, что мои родные живут в другом городе, и самоотверженно взявшей на себя их роль. - Ест, - кратко информировала соседку. Что правда, то правда, Саки действительно употреблял пищу. - Вот, - я взглядом указала на пустую тарелку на журнальном столике, - поел, и все, на замок и дальше до следующего приема пищи. - Понятно, - глухо протянула она тоном обвинителя, понимавшего, что достигла победы и подозреваемый, сколько бы ни юлил, уже в тупике, - мой тоже ест. Кастрюлю супа сварить не успеешь, а она уже опустела. Не напасешься. Наука! - уважительно вдруг выдохнула она, - намордники по размеру продаются или на заказ? Меня душил смех, который от первоначального гадкого и мстительного перешел в раскатистый трудно сдерживаемый хохот, но я старалась сдержаться и продолжить разговор. - И так, и так можно. Нам такой подошел, - и я, рискнув собой, подошла к Саки поближе и потрепала его по волосам. - Руки убери, - прошипел повелитель мира сдавленным голосом свергнутого с его трона властителя. - О! - вздрогнула соседка, - а я думала, он еще и говорить не может. - Может, увы, и гадость сказать у нас не задержится, - обреченно пожала плечами я, совершенно невинно глядя в карие глаза, излучавшие боль и страдание. Но нет, пытка пока не закончена, терпи, блудный сын, терпи! А нечего было так долго пропадать невесть где. - Наука! – теперь с ненавистью выкрикнула соседка, - не могли придумать так, чтобы еще ничего слышно не было! А где брали? - быстро сменила тему она, видимо, несмотря на недоработки конструкции, решив приобрести намордник для своего представителя крупной породы. - Их трудно успеть отхватить, знаете, спрос какой! - Да где, где? - глаза соседки горели огнем азарта, а руки, похоже, чесались отсчитать стоимость. - За углом дома около супермаркета периодически стоит такой дядя, сварливый, лысый и в морщинах, краснорожий, у него рот еще полон кривых зубов, - описывая Кренга, чтобы благоверному стало еще обиднее, я красноречиво посматривала на Саки, чей взгляд уже обрел сатанинские блики. - Наверное, лучше примерить? - вовсю советовалась со мной соседка, потеряв интерес к тому, кто доблестно сидел в своем наморднике, понимая, что с такими людьми, как моя соседка, связываться бесполезно и надо тихо надеяться, что она наконец убежит за покупкой. - Да, конечно, чтобы сразу подобрать размер. Мало ли, неудобно ему будет, - заверила ее я, направляясь следом в коридор, соседка все же изволила оставить меня в покое. Все ясно, этого и следовало ожидать! Когда я вернулась в комнату, меня встречал только плед на сидении дивана, Саки опять сбежал. Наверное, впервые за все время наших странных отношений мне стало по-настоящему больно. Он приходил и уходил, периодически злился на мои звонки, иногда считая выше собственного достоинства набрать мой номер самому, но ведь Саки был мне действительно дорог. Я понимала его деятельную независимую натуру, его отношение к миру и да, любила его таким, каким он был. Понимая, что мне никогда не привязать его к себе, не заставить вести иной образ жизни, - да и не надо всего этого, - я смирялась с его выходками, ждала и ждала, вновь и вновь. Слезы застили глаза, и пальцы на ощупь искали подходящую отвертку. Полная остервенелого желания повесить полку, я схватила искомый инструмент, как меч, и бросилась в комнату. Саки стоял спиной у стены, задумчиво что-то размечая на обоях, а на диване покоился шуруповерт, которого у меня никогда не было. Любимый деловито наклонился за полкой и, приложив ее к вертикальной поверхности, осмотрел, а потом, снова вернув ее на пол, принялся вносить какие-то правки в разметку. Наконец наступила очередь шуруповерта, две просверленные дырки, и Саки осторожно сдул строительную пыль на пол. А я все стояла и смотрела на удивительное действо, которое можно было назвать "Мужчина в доме", и не могла поверить в реальность происходящего. Сам повелитель мира снизошел до таких прозаичных вещей. Шурупы смотрели из стены темными глазками, и Саки навесил на них полку, поправил, подергал. Я возложила руки на широкие, лишенные шипованной защиты плечи и прижалась к обтянутой спортивной майкой спине: - Милый... - Непорядок, у тебя в доме нет шуруповерта, - заметил мой благоверный, оставляя последнее, традиционно полное недовольства слово за собой. И я, пряча нежную улыбку, уткнулась в короткие волосы его затылка.