***
— Твою мать! — Тэхён ударился мизинцем ноги об угол дивана, пытаясь спросонья успеть ответить на звонок. Телефон валялся, с какой-то стати, в прихожей и не прекращал петь серенады, пока омега отсыпался после тяжелого дня. Неизвестный номер, но парнишка уже догадывался, кто это мог быть. Когда он неуверенно ответил «Алло», услышал знакомый голос, который просил подготовиться к встрече. По словам Чимина Тэхёна должны были забрать какие-то люди в костюмах, чтобы доставить его по нужному адресу. Танцор испытал некое облегчение, когда понял, что в его конуру никто приходить не собирался — в квартире творился настоящий хаос, посадить гостей было бы некуда. В однокомнатной съемной квартире даже Тэхёну бывало тесно. Особенно в такие дни, когда ногу некуда поставить. «Надо бы прибраться», — проскользнула мысль, однако Ким отложил ее в дальний ящик. Он и так пахал каждый день без выходных, поэтому имел все права на беспорядок. Парнишка на скорую руку принял душ, почистил зубы и оделся в самые нормальные вещи, которые смог отыскать в старом шкафу. Выбор пал на относительно недавно купленные серые джинсы и вязанный свитер вишневого оттенка. С печальным вздохом он осознал, что фен у него благополучно сломался — Тэхён расчесал влажные розовые пряди и хаотично стал искать таблетки-подавители. Ощущение надвигающейся фазы заставляло омежку нервничать и переживать по поводу встречи с семейством Чон. Наткнуться на необычное, страшное и очень ответственное предложение — оказалось настоящей удачей, и Тэхён старался акцентировать внимание на том, какую прибыль ему это принесет. Выздоровление папы — самый главный приоритет, и омега был готов пойти на самые смелые и отважные поступки, если того требовала сама судьба. Он и не думал, что Вселенная приготовит ему именно такой выход из тяжелой ситуации. Бросив в рот сразу две таблетки, Тэхён запил водой из-под крана и побежал за телефоном, чтобы быть готовым к приходу гостей. Те скромно постучали в дверь и смиренно ждали, пока Ким копошился среди разбросанных вещей в поисках проклятого мобильного. Он ведь совсем недавно говорил по телефону! А старый смартфон, как назло, спрятался под диваном — и как только туда закатился? Услышав более настойчивые стуки, Ким чертыхнулся, ругнулся под нос и побежал открывать дверь. — З-Здравствуйте, — Тэхён заикнулся при виде двух высоких, огромных, как скалы, альф в черных костюмах и в черных очках. Точно картинка из фильма детектива. Тэхёну это почему-то напомнило фильм «Люди в чёрном». Внутренний омега запаниковал и испытал настоящий страх, однако Ким быстро справился с тошнотой и головокружением, сделав невозмутимое выражение лица. — Вы… За мной? — Мы от господина Чона и его супруга, — мужчины сделали шаг в разные стороны, чтобы пропустить омегу. Тэхён натянул улыбку и нервно закрыл дверь на ключ, с трудом не обронив его из-за трясущихся пальцев. — Прошу, — возле подъезда был припаркован черный Audi. Один из альф вежливо приоткрыл дверь для омеги, пока второй занял место водителя. Окунувшись в салон дорогого и роскошного авто, Тэхён с ужасом осознал, во что он ввязался. Конечно, он доверял господину Паку, который и предложил ему эту сделку, но о семействе Чон танцор толком ничего не знал. Довелось познакомиться лишь с супругом господина Чона — Чон Чимином. Сначала Тэхён ожидал, что его привезут в самый элитный район в Сеуле, где обычно жили богатые и успешные люди в огромных виллах и особняках. Однако машина заехала на стоянку одной из высоток в Чхондаме. Омега не успел выйти из машины, как тот же альфа подорвался с пассажирского сиденья и вновь приоткрыл ему дверцу, жестом руки приглашая следовать за ним. Водитель остался сидеть за рулем, а Тэхён с удивлением отметил, что на стоянке лишь три машины — все той же марки. — Когда двери лифта откроются, выходите, мне с вами нельзя, — нарушил тишину альфа, стоя спиной к Тэхёну. Глядя на широкие плечи, омега лишь промычал в ответ, хотя не совсем понял указаний. Выйдет он из лифта, а потом что? Его кто-то встретит? Почему все так сложно… Будто он приехал не к семейству Чон, а к агентам ФБР или того хуже к преступникам, которые скрываются от правительства. Лифт остановился на двадцать пятом этаже, и альфа тут же сделал шаг в сторону, пропуская омегу. Все сомнения рассеялись, стоило серебристым дверям лифта разойтись. Перед Тэхёном открылся вид на просторную и светлую гостиную, которая так и кричала о состоятельности хозяев, проживавших тут. Омега незамедлительно вспомнил картину из фильма для взрослых, где молодой бизнесмен жил в двухэтажном пентхаусе с панорамными окнами. Пока главная героиня сходила с ума по мазохистским замашкам своего мужчины, Тэхён — во время просмотра — пускал слюни на апартаменты. Правда, у главного героя стоял рояль, а в этой лишь люксовая мебель, да и мраморный пол. Ужас, который Тэхён испытал еще в машине, только усилился, стоило ему войти в гостиную, которая была соединена с кухней. — Добро пожаловать, — омега подскочил на месте, услышав знакомый мелодичный голос. Смотревший до этого на черный холодильник, Тэхён обернулся к подошедшему Чимину. Тот улыбался широко и счастливо, будто перед ним стоял не обычный отчаянный омега, а близкий друг или родственник. — Нравится? — Чимин взглядом обвел квартиру, а Тэхён теперь с восхищением смотрел на омегу. Ухоженный, красивый, нежный — все, как и должно быть у супруга состоятельного человека. Танцор не мог почувствовать его запаха, однако сознание все еще помнило с прошлой встречи, что Чимин — это аромат лавандовых полей. — Здравствуйте, — Тэхён слегка поклонился. — У вас очень… Красиво. — Ты еще не видел наш дом во Франции, — многообещающе произнес Чимин, словно они уже заключили договор, словно подписи были поставлены. — Чонгук! — омега неожиданно воскликнул, устремив взгляд на второй этаж. — Давай присядем, — Чимин аккуратно подтолкнул гостя рукой по спине, приглашая пройти вглубь гостиной. Танцор скромно опустился на кожаный диван и сложил руки перед собой на коленях, чувствуя себя не в своей тарелке. Внутренний голос так и кричал, чтобы омега бежал оттуда, прекращал заниматься непонятными делами и вернулся на привычную работу. Но, вспомнив нахальные и пошлые ухмылки голодных альф, Тэхён покачал головой и заткнул собственный голос. Чимин сел на соседнее кресло и положил на стеклянный журнальный столик кипу бумаг. Присмотревшись, Тэхён увидел свое имя — предположил, что это результаты анализов. — Тебе очень идет розовый цвет, — комплимент из уст Чимина прозвучал неожиданно, но молодой омега выдавил улыбку и кивнул в знак благодарности. — Enfin*! — Тэхён недоуменно покосился на омегу, который заговорил на французском, а потом понял, что адресовано это иному человеку. Подавив очередной рвотный позыв, танцор поднялся вслед за Чимином и обернулся, чтобы в следующую секунду тут же отвернуться. Нет-нет-нет… Этого не может быть! Не могло быть такого совпадения! — J'ai parlé au téléphone*, — ответили густым басом, и Тэхён с болезненным осознанием прикусил губу, потому что жизнь в очередной раз решила поиздеваться над ним. Как? Как могло сложиться нескладываемое? Как пути параллельных прямых могли пересечься? Где и что дало сбой? Почему именно этот альфа должен был оказаться супругом Чимина? Почему именно этому альфе нужен был суррогатный омега, чтобы продолжить род Чонов? «Чертовщина!», — закричал Тэхён в уме, но заставил себя вновь развернуться, чтобы не вызвать подозрений у Чимина. Тот и так странно покосился, удивлённый секундной заминкой суррогата, а потом с нескрываемой любовью прижался к боку альфы. — Здравствуй, Ким Тэхён. — Тэхён, знакомься, это мой муж — Чон Дюбуа Чонгук, — Тэхён побоялся смотреть в глаза магната, на чьих коленях он вчера пошло и развязно танцевал, но на рукопожатие ответил, игнорируя покалывания на коже от прикосновения теплых пальцев. Подавители еще не подействовали в полную силу, но омега хотя бы не чувствовал запахов — огромное облегчение. — Дюбуа — это наша французская фамилия, — Тэхён даже и не обратил внимание на полное имя альфы: голова была забита воспоминаниями, и не самыми приличными. А стоило взглянуть на Чонгука, как Тэхён ощутил некое облегчение и относительно успокоился — его, кажется, не помнили. Не запомнили. Конечно. Как его мог запомнить такой магнат, у которого наверняка под рукой были десятки красивых, сексуальных омег. Помимо главного, которому альфа однажды поклялся в вечной любви. А на деле развлекался втайне — Тэхён уверен, что втайне — в стриптиз-клубах, позволяя таким омегам, как он, танцевать прямо на коленях. Хотя он помнил, что альфа реагировал не так, как ожидал Тэхён: обычно у гостей сносило крышу просто от запаха, а тут танцор залез ему на колени! А Чонгук в ответ ухмыльнулся и даже не прикоснулся к нему. Но это не отменяло главного факта — магнат явился в клуб, который еще и арендовал целиком. Не хотел, чтобы чужие носы лезли в его личную жизнь? Наверное, потому что альфа известная персона. Тэхён не уверен, что имел право первым затрагивать эту тему. Возможно, Чимин совершенно не владел подобной информацией о муже. Это уже их личное дело. У Тэхёна свои цели, ради которых он сюда пришел. — Здравствуйте, господин Чон, — Тэхён слегка поклонился и опустился на диван следом за парой. Чимин запоздало вспомнил про кофе и чай, и быстро упорхал на кухню, оставляя альфу и танцора в угнетающей для второго тишине. Он старательно отводил взгляд, но стоило ему украдкой посмотреть на магната, как окончательно убедился — его действительно не помнят. Мужчина уткнулся в телефон, что-то внимательно изучая, убрав смартфон лишь с возвращением Чимина. — Спасибо, — Тэхён с натянутой улыбкой принял стеклянную чашку с чаем. — Merci, cherie*, — Чонгук поцеловал мужа в щеку, а Тэхён с удивлением отметил отсутствие акцента. Магнат говорил на французском, как на родном, хотя омега не особый спец, чтобы оценивать. Но звучало красиво. — Так… Расскажи кратко о себе. — Мне восемнадцать лет, — начал омега, не зная, куда смотреть — он поочередно переводил взгляд с одного Чона на другого. И пока Чимин глядел на суррогата чуть ли не с трепетом, в глазах его мужа отражалось самое настоящее недоверие и подозрение. Совсем не доверял Тэхёну и, казалось, не особо поддерживал идею Чимина. — Не учусь, потому что пришлось работать на нескольких работах, чтобы оплатить долги отца. Благодаря господину Паку, — Тэхён посмотрел на сына упомянутого альфы. — У меня появилась возможность работать несмотря на то, что мне еще нет двадцати одного. Он мне и рассказал о том, что вы в поиске суррогатного омеги… — Тебе не страшно? — Чонгук поставил чашку с кофе на журнальный столик и взял мужа за руку. Вопрос Тэхёна не удивил. Он ответил сразу: — Совсем нет. — Совсем? — скептически посмотрели на омегу. Чимин неодобрительно шикнул на альфу и незаметно толкнул в плечо, чтобы мужчина не задавал глупых вопросов. Чонгук проигнорировал недовольство мужа, сильнее сжимая его руку в своей. — Ты понимаешь, что сознательно подвергаешь организм колоссальным изменениям? Ты бросаешь Родину, переезжаешь в страну, где никого не знаешь, у тебя никого там нет… — А какая разница, здесь или во Франции? — откровение со стороны Тэхёна застало супружескую пару врасплох — Чимин неловко почесал за ухом, видимо, чувствуя вину за то, что они разбередили его раны. А вот выражение лица альфы нисколько не изменилось, лишь взгляд немного смягчился. — В моей жизни у меня есть только мой папа — человек, ради которого я это и делаю. Я готов выполнить все, что необходимо… — Истинного нет? — с прищуром в глазах спросил альфа. — Нет, — и снова уверенный и моментальный ответ. — Прошу прощения, — Чимин виновато посмотрел на суррогата и поднялся, чтобы ответить на телефонный звонок, похлопав Чонгука по плечу. Альфа проводил омегу взглядом и, дождавшись, когда он отойдет на приличное расстояние, вновь посмотрел волком на Тэхёна. — Теперь говори правду, — жестко произнес магнат, закинув одну ногу на другую, меняясь за долю секунды. Какая хитрая игра! Альфа ничего не забыл, и он прекрасно помнил, кто сидел перед ним. Тэхён нервно прикусил губу, судорожно продумывая план побега, понимая, что никакой сделки, видимо, не будет. Чонгук не собирался брать в суррогаты стриптизера, который несколько часов назад пытался соблазнить его. — Кто тебя прислал? — Я… Господин Чон, то, что было вчера, чистая случайность… Я не знал, что вы и есть муж Чон Чимина… — Я спросил, кто тебя прислал? — нрав у альфы явно непростой… От суровости в его голосе у младшего собирались мурашки на спине. Совсем не приятные. Тэхён взял себя в руки и снова попытался объясниться: — Никто меня не присылал. Мне предложила стать суррогатом семья Пак… — Ты знаешь, я не верю в случайности, — хмыкнул Чон, покачивая ногой. Тэхён украдкой взглянул на Чимина, который с кем-то спорил по телефону. — Сначала я вижу тебя в клубе, потом ты заявляешься ко мне домой. Хочешь сказать, что это чистая случайность? — Возможно, — кивнул Тэхён, не понимая намеков альфы. В чем, собственно, его обвиняли? — А быть может это судьба? — Судьба? — Да. Кто-то там, — омега пальцем указал в потолок, подразумевая небеса. — Увидел мое и ваше отчаяние, — Тэхён попытался глазами уверить старшего в своей искренности. На кого он мог работать? Лишь на господина Пака и на владельца того клуба, в который ему возвращаться не хотелось от слова «совсем». — И свел нас вместе… Чтобы мы помогли друг другу… — Ты понимаешь, что никакие деньги не окупят то, что собираешься сделать ты? — интонация изменилась — Чонгук, казалось, смягчился и перестал видеть в омеге опасность. — Ты уверен, что готов пойти на такой шаг? — Ради папы, — Тэхён кивнул. — Я готов даже жизнь отдать. — Простите, отец сводит меня с ума, — все с той же виноватой интонацией произнес Чимин, возвращаясь к разговору. Чонгук откинулся на спинку дивана и вновь сплел свои пальцы с чужими, не сводя пристального взгляда с Тэхёна. Все еще сомневался, но, казалось, готов был дать ответ. — О чем вы говорили? — Чимин поочередно обвел их взглядом, задержав шоколадные глаза на Тэхёне, чем смутил младшего. Он недоуменно покосился на омегу, который зачем-то чуть подался вперед, словно принюхивался. — Думаю, что мы можем составлять договор, — ответ магната послужил причиной тому, как резко в глазах Чимина заискрились радостные огоньки, а в душе Тэхёна зародилось чувство облегчения и совсем чуточку сомнения. Чонгук слишком быстро согласился, но не игрался ведь. Сейчас смотрел с твердой решительностью, значит сделка состоится… И вернулась былая вера в то, что все будет хорошо, их жизнь наладится. Он даже не заметил, как все это время каждый мускул тела был напряжен, а сердце билось через раз. — Чимин, мне нужно созвониться с Хосоком, а вы обсудите детали, — Чонгук поднялся, а за ним и его супруг, который не понимал, куда неожиданно засобирался альфа. — Вылетаем завтра вечером. — Но, — Тэхён попытался возразить, и пока он мямлил неуверенным голосом, магнат уже ушел, звоня кому-то. Наверное, тому Хосоку. В голове Тэхёна начался ураган хаотичных мыслей, но самая главная из них — как ему попросить подождать еще неделю? Он ведь на пороге фазы… — Мистер Чон… — Тэхён, — привычная доброжелательность и мягкая интонация в голосе Чимина сменились на встревоженность и серьезность. Он присел рядом с суррогатом и снова наклонился ближе, хмурясь пуще прежнего: — Ты пьешь подавители? Когда ты пришел — я еще чувствовал твой запах, а сейчас… Ничего. — Я на пороге фазы, мистер Чон, — смущенно пробубнил Ким и взглянул на омегу, с восхищением отмечая пухлость губ и чистоту белоснежной кожи. Чимин — по-настоящему восхитительный омега, под стать магнату. Интересно, чего не хватало альфе, если он позволял себе шляться по клубам, а омегам танцевать на его коленях, имея в законных мужьях настоящую жемчужину. Поправочка… Тэхёну это неинтересно. Его это волновать вообще не должно. — Поэтому… Я не смогу полететь завтра. — Ох, не волнуйся, я разберусь со всем, — Чимин придвинулся ближе, будто Чонгук мог их услышать — мужчина спрятался на втором этаже. — Мне бы не хотелось, чтобы ты пил подавители… Больше не подвергай свой организм такой опасности, договорились? Эти таблетки — настоящая отрава для любого омеги, — Тэхён хотел было возмутиться, что, вообще-то, с какой стати ему раздавали указания относительно его жизни, однако он вовремя прикусил губу. Подавители действительно не самый лучший вариант для омег, к тому же нерожавших, но Тэхён выпил их вынужденно, по причине знакомства с Чонгуком. — У тебя ведь никого нет сейчас? Как ты собираешься провести эти дни? — Как обычно дома, — сдержанно ответил Тэхён, чувствуя легкую нервозность от подобных вопросов. Чимин немного переходил границы, забывая о том, что сексуальная жизнь омеги — это его личное дело. Как он мог проводить течку будучи девственником? Чимин ведь уже знал об этом, зачем нужно было переспрашивать? Тэхён смиренно выдохнул и прикрыл глаза на пару секунд, чтобы успокоиться. Все его шесть фаз, которыми он начал страдать с семнадцати лет, он провел одинаково — лежа на кровати, корчась от возбуждения, от вожделения, от жара, пота и собственных стонов. — Сколько длится твоя фаза? — Три дня. — Хорошо, — кивнул Чимин. — После мы сразу же вылетаем в Марсель. Прошу тебя, реши все свои дела, за ресторан не переживай, отец нашел замену. Собирай вещи и жди моего звонка. Мне нужен твой паспорт, поэтому передай его нашему водителю, который отвезет тебя домой. Хорошо? Тэхён? — Чимин взял омегу за руку и взглянул прямо в его голубые глаза. — Бумаги — это формальности. Договоренность между нами случилась, так? — Да.***
— Почему так долго? — возмутился Чонгук, когда увидел Хосока, неторопливо выплывающего из лифта. Альфа сидел в гостиной с того момента, как его муж уехал к родителям. Сидел почти час в абсолютной тишине, которую прерывала лишь городская суета за панорамными окнами. Перед магнатом открывался вид на высокие стеклянные здания, улицы, забитые людьми, светом фонарей и баннерами, но все, что видел Чонгук — это потерянное лицо суррогата. Тэхён был поражен так же сильно, как и альфа, только вот мужчине удалось сохранить хладное спокойствие и не выдать себя. А вот омежка моментально потерял контроль, но даже если бы притворился, что это не он вчера танцевал в стриптиз-клубе, Чонгук бы узнал. По запаху. Слабый вишневый аромат, что наполнил гостиную, сразу сложил все пазлы в голове магната. Двоякое чувство зарождалось, стоило ему вспомнить голубые-голубые глаза омеги, в которых он видел неподдельную правду и искренность. Несмотря на то что прошлой ночью этот парнишка развязно танцевал на его коленях, крутился на шесте полуголый, щеголял аппетитными бедрами прямо перед лицом Чонгука, мужчина знал: ему не врали. Однако в совпадения он, опять же, никогда не верил. Что-то явно нечисто, но что? Сейчас магнат и собирался это выяснить. — Что-нибудь интересное? — спросил альфа и взял папку, которую протянул Хосок. Правая рука присел рядом на диване и с восхищением взглянул на чарующий вид Сеула. — Вау, — выдохнул Хосок. — Как я, оказывается, скучал по дому… — Твой дом — Марсель, — Чонгук усмехнулся, открыв папку, на первой странице которой была фотография омеги, сделанная — Чонгук предполагал — в университете. Волосы у суррогата тогда были иссиня-черные. — Так что? — Чист, как и Эгейское море в Греции, — ухмыльнулся Хосок, придвигаясь ближе к боссу. Чонгук изучил данные, которые уже знал из уст Чимина. Тэхён действительно бросил университет прямо после поступления, потому что его папа слег по причине тяжелой болезни. Парнишка собирался учиться на художественном факультете — вокал и хореография, однако у жизни были иные планы на омегу. Совсем не радостные. — Пашет двадцать четыре на семь. Про стриптиз-клуб никто не знает — омежка тщательно скрывается, — Чонгук перебирает фотографии, сделанные в клубе, и с укором смотрит на Хосока. — Что? Думал, что понадобится. — Сожги, — магнат пихнул снимки, на которых полуголый омега в различных неприличных позах, а потом взял в руки выписки из больницы. — Рак легких, — нахмурился Чонгук и с тяжестью выдохнул. Ему не нравилась идея использовать трудное положение омеги, чтобы достичь желаемое. Конечно, Чимин интерпретировал это, как взаимную помощь друг другу, однако магнат все равно не одобрял подобного. Он готов был помочь и без каких-либо условий, если бы Тэхён попросил помощи. Ему хотелось помочь. Его хотелось спасти из вечного круговорота переживаний, тревоги и страха. Хотелось предоставить омеге обычную подростковую жизнь, где он мог бы наслаждаться занятиями в университете, гулять с однокурсниками, влюбиться в альфу, а потом, может, встретить истинного. А сейчас ему придется подвергать свой организм тяжелому стрессу, изменениям, носить под сердцем чужого ребенка, проходить через гормональные всплески, токсикоз и при этом жить в абсолютно чужой стране. К тому же… Парнишка даже не догадывался, в какой мир ему пришлось войти, чтобы вылечить папу. — Сделай все необходимое, — произнес магнат, убирая документы из больницы. — Пусть его перевезут в лучшую больницу в стране, если необходимо, то заграницу. И пусть держат меня в курсе дел. И… Разберись с клубом. Тэхён туда больше не вернется. — Принял, — Хосок достал еще одну фотографию и протянул боссу. Чонгук увидел на снимке омегу, который выходил из клуба в огромном пуховике и с уже розовыми прядями. Но на снимке он был не один — перед ним стоял мужчина в спортивном костюме, накинув на голову капюшон. Лица не видно, но по лицу Тэхёна можно было прочитать недовольство. — Мне показалось, что тебе будет интересно. — Кто это? — Не знаю… Я проверил все камеры наблюдения в этом районе, но лица так и не увидел. На видео, которое я смог отыскать, они поговорили несколько минут, и омежка быстро удрал. Предполагаю, что какой-нибудь ненормальный поклонник? — Все может быть, — Чонгук спрятал фотографию в папку и поднялся с дивана, глядя на ночной Сеул. — Не нравится мне все это, Хосок… — Какие указания? — уточнили у босса, однако Чонгук не торопился отвечать. Простоял в молчании пару минут, погружаясь в собственные мысли. Хосок терпеливо ждал. — Найди больше информации об этом мужчине со снимка, — Чонгук нахмурился. — И поехали к Сынги. Может, выскочка сегодня заговорит? — Как раз кулаки чесались, — с явным довольством изрек Хосок. — Сынги, наверное, заскучал там в подвале.***
— Как он? — Никаких изменений, Тэхён, — с грустью в глазах сказал доктор, с которым омега породнился за крайние два года. — Перестал дышать самостоятельно… В нашей больнице, к сожалению, никто не может ему помочь… Нужно перевезти его как можно скорее. — Я займусь этим вопросом уже завтра, — уверенно произнёс Тэхён и надел бахилы, халат, маску и шапочку, прежде чем войти в реанимационную. Обычно туда не пускали, но у омеги особый случай, ведь уже завтра его ждал переезд в другую страну. Господин Пак, несмотря на то что семья Чон уже взяла финансовое обеспечение Тэхёна в свои руки, все равно выплатил ему заработную плату. А в клубе не стали устраивать скандал и отпустили танцора без лишнего шума. И только Всевышнему было известно, когда они с папой смогли бы встретиться вновь. Но танцор был готов к этой разлуке, лишь бы папа дышал, жил и вернулся в прежнее состояние. Папа-омега лежал исхудавший и бледный на кушетке, привязанный к каким-то страшным и пикающим аппаратам, от которых у Тэхёна сводило внутренности, напоминая о том, что близкий человек при смерти. Он не спеша, словно боялся разбудить, подошел ближе и взглянул на спящего омегу, у которого огромные синяки под глазами. Тэхён устал, но в то же время понимал, что его папа устал сильнее, пока сражался с ужасной болезнью, с которой практически никто не справился в этом мире. Но такие были, и они давали надежду, что не все потеряно. И за эту надежду Ким держался, как за спасательный круг, всем сердцем веря, что этому кошмару придет конец. Спасение само постучалось в его двери, несмотря на все жертвы, на которые ему предстояло ради этого пойти. — Папочка, — Тэхён мягко прикоснулся к руке мужчины, наклоняясь ниже, чтобы его смогли услышать сквозь сон. — Обещаю, что скоро тебе полегчает… Скоро мы снова будем вместе завтракать и смеяться, будем печь пироги и угощать злого арендодателя, будем смотреть на фотоальбом и с улыбкой вспоминать отца… Обещаю… Я рожу этого ребёнка и вернусь к тебе, — голос омеги задрожал, но он не заплакал. В ту ночь он дал себе слово, что больше не будет плакать. Вместо этого Тэхён спустил маску с носа и поцеловал папу в лоб, прощаясь на неопределенное время. — До встречи…***
Тэхён никогда не летал на самолетах и даже не бывал в аэропорту, однако ему было известно, что сначала нужно регистрироваться, а затем проходить паспортный контроль. Только ничего из этого ему не пришлось делать. На стоянке возле подъезда его встретил тот самый водитель и тот же телохранитель, забирая одну дорожную сумку из рук омеги. Тэхён не стал брать много вещей — только самое необходимое. Да и выбирать ему практически не пришлось. В аэропорту альфы провели его по пустым коридорам, в противоположную сторону от места регистрации и паспортного контроля, а после вывели на улицу. Там уже стоял Чимин, с кем-то говорил по телефону и водил нервные круги вокруг черной иномарки. Тэхён разинул рот при виде белого джета, на котором скромно было выгравировано Jeon-Dubois*, что могло означать лишь то, что это — личный самолет семейства Чон. Нервно сглотнув и подавив холодное, липкое чувство страха, омежка подошел к Чимину. Старший засиял при виде суррогата, поторопил парнишку в самолет и приказал двум телохранителям уезжать обратно в дом Паков. Благодаря Чимину, танцор смог подавить легкое волнение и даже увлекся рассказами о том, как красиво во Франции. Тэхёну обещали, что ему там понравится, но он и не планировал изучать целую страну. Ему бы для начала пройти все необходимые процедуры. Его не покидали сомнения, что тело могло не принять чужие эмбрионы… Такое ведь могло случиться? Что тогда ему делать? Насколько ему известно, папу уже перевезли в дорогую клинику и приступили к лечению. Тэхён все ещё не верил, что Чонгук так просто согласился. Около часа Тэхён слушал истории Чимина, а потом не заметил, как заснул. Проснулся он, когда джет слегка тряхнуло — не самая мягкая посадка. Омега после пробуждения забеспокоился, что их, возможно, будет встречать сам Чонгук, но мужчина, к его счастью, не приехал в аэропорт. Вместо магната, омег встречали люди в черных костюмах и в очках, стоявшие перед тремя черными машинами. Поразительно, как Чонгук охранял своего супруга! Тэхён пожалел, что не заглянул в интернет и не узнал побольше информации о семье Чон Дюбуа. Кто они такие и чем занимались? Откуда миллиарды на счету? Откуда столько владений? И почему Чонгук ошивался в европейском кругу, а не на Родине? — Приехали, — объявил Чимин, сидя рядом с Тэхёном. Младший почувствовал облегчение, уставший после длительного перелета. Несмотря на комфорт, которым его обеспечили, его организм с непривычки быстро исчерпал свой лимит — омежку тянуло в сон. — Идем, Тэхён. Танцор вышел из машины, оглядываясь по сторонам, не замечая ничего вокруг, лишь много деревьев, кустов и огромное ограждение впереди, за которым красовалась двухэтажная вилла. Она возвышалась, словно была построена на вершине какой-то горы или скалы, хотя так оно и было. Парнишка удивленно охнул, когда понял, что по ту сторону нет ничего, кроме бескрайнего и синего Средиземного моря. Сделав глубокий вдох, Тэхён ощутил морской воздух вперемешку с тонким ароматом цветения вокруг. Весна — это любимое время года Тэхёна, но обычно ему не удавалось вдоволь насладиться цветущей атмосферой, зеленью вокруг и солнечными лучами. Ему приходилось бегать в ресторане от одного столика к другому, чтобы посетители не жаловались на обслуживание и щедро оставляли чаевые. Темно-серые откатные ворота открылись в левую сторону, чтобы все три машины могли въехать на огромную территорию частного владения. Чимин прикрикнул, чтобы служанки разобрали их вещи, а к ним навстречу вышел невысокий мужчина в элегантном костюме. Тэхён с трудом оторвался от любопытного разглядывания красивого газона и цветов за спиной мужчины, обращая внимание на дворецкого, который склонил голову, приветствуя их на французском. Чимин быстро что-то ответил — Тэхён понятия не имел, о чем шла речь — и взял танцора под локоть, не спеша ведя его к главному входу. Одна дорога, по которой ехали машины, вела в подземный паркинг, а другая — тропа — простиралась прямо к вилле. Чимин был прав, когда сказал, что дом во Франции в разы лучше, чем их пентхаус в Сеуле. Правда, Тэхён бы и в обычной квартире смог скоротать время беременности. Он и не думал, что семья Чон захочет жить вместе под одной крышей на протяжении почти года. Странно, что Чимин не переживал, ведь Тэхён — омега. На месте мужа магната танцор бы ни за что не позволил чужому омеге ошиваться в доме, даже если этот омега собирался родить им ребенка. Разумеется, в его планы не входило разрушение семьи — упаси Боже такой расклад — но все же… Между ним и Чонгуком уже успела сложиться щекотливая ситуация, о которой, естественно, Чимину не было известно. Как это воспринимать, танцор не имел никакого понятия, но и первым раскрывать карты не собирался. Решил оставить это на совесть Чонгука. — Вау, — выдохнул Тэхён, когда они поднялись к дому. Перед ним открывался вид на безбрежное водное пространство, которое поражало в самое сердце, притягивало взгляд голубых глаз омеги. Если бы Тэхёна попросили описать, что такое чувство влюбленности, он наверняка сказал бы, что оно подобно первым трем секундам, когда ты смотришь на море. Захватывающее, будоражащее, волшебное… Омега прежде не любил, но вот она его первая влюбленность. И поймал он ее во Франции. Как романтично. — Здесь восхитительно… — Согласен, — улыбнулся Чимин, проследив за взглядом омеги. — Чонгук специально купил всю территорию, чтобы построить дом с нуля. Он вложил всю душу в этот проект. — Очень красиво, — прошептал Тэхён, пока они проходили мимо бассейна, который Тэхён видел лишь в рекламах эксклюзивных отелей, когда листал новостную ленту в телефоне. Безграничный бассейн, который создавал иллюзию искусственного водоема, словно он не имел границ, сливался визуально с морем. Рядом с бассейном стояло три лежака в белой мягкой обивке. Танцор на секунду представил, как лежит на одном из них и поглаживает выпуклый живот… Эта картина вызвала странные ощущения у омеги. В кратчайшие сроки у Тэхёна будет жить ребенок прямо под сердцем. Не свой, а семьи Чон… Он отвернулся от лежаков, прогоняя непрошеные мысли, и вновь устремил взгляд на виллу — двухэтажную, сделанную в темных тонах, с террасой на первом и втором этажах, на которых располагались роскошные темно-коричневые диванчики и круглые столики, видимо, для трапезы в хорошую погоду. Например, как сейчас — в теплые апрельские дни. В особенности с таким видом, от которого дух захватывало. — Твоя комната там, — Чимин указал на второй этаж, на панорамные окна, которые выходили как раз на террасу. Тэхён улыбнулся — у него будет комната с видом на море. О большем он и не мог мечтать. — Пройдем сюда, — владелец указал на главный вход, и омега последовал за ним, бросив еще один восхищенный взгляд на природу вокруг. Дворецкий подсуетился и помог с верхней одеждой омегам, хотя Тэхён не привык, чтобы с него снимали куртку. Он поблагодарил на ломанном французском — единственное, что не сложно произнести. Мерси было сказано слишком тихо, но дворецкий уловил его бубнеж и кивнул. Тут же поинтересовался, что они желают, но Чимин отказался есть и спросил у Тэхёна. У второго тоже отсутствовал аппетит, ему хотелось поскорее принять душ и лечь спать. Казалось, и Чимин подустал и периодически зевал, обещав, что тур по дому состоится завтрашним днем. Они сразу поднялись на второй этаж, воспользовавшись лифтом. Служанки постоянно следовали за ними, словно в любую секунду им могло что-то понадобиться. Тэхёна это слегка напрягало. — Если что-то не понравится, скажи мне, мы это быстро исправим, — попросил Чимин, приоткрыв дверь в спальню Тэхёна. Танцор с разинутым ртом вошел в небольшую, но очень уютную комнату, стены которой полностью были из стекла. Перед Тэхёном не то, что море открывалось, перед ним как на ладони целый мир. Он с восхищением подошел к окнам и обвел взглядом частичку Марселя, спокойное темное море, и частичку сада. Невероятно. — Окна пуленепробиваемые… То есть… Эм… У нас все прочное и безопасное, — нервно усмехнулся Чимин, но Тэхён даже не обратил внимание на его слова. Он все еще не мог поверить в происходящее. Разве… Такое могло быть правдой? Впервые в его жизни все складывалось слишком просто и быстро… И беременность, казалось, не самое сложное в этой ситуации. Тогда что? Что могло пойти не так? Почему Тэхёна не оставляли сомнения? Будто он во сне, а не наяву. Будто он с минуты на минуту проснется в холодном поту и снова скорчится от душевной боли, вспоминая о больном папе. Но одна минута проходила за другой — время шло, а Тэхён не просыпался. Чимин пожелал спокойной ночи и ушел к себе в комнату, а танцор долго сидел на кровати и смотрел на огни Марселя, пытаясь справиться с легкой тревожностью.***
— Доброе утро, мистер Ким. Тэхён смутился непривычному обращению, а в следующую секунду осознал, что к нему обращались на родном языке. Он удивленно распахнул сонные глаза и спросил: — Вы знаете корейский? — Немного. — Какое облегчение, — выдохнул Тэхён, стоя в махровом бежевом халате, спросонья не понимая, зачем к нему пожаловали. — Что-то случилось? — Мистер Чон просил передать, что будет отсутствовать до вечера, как и господин Чон, — дворецкий старался говорить максимально внятно, но то, что он знал корейский, уже льстило Тэхёну. Парнишка переживал, что ему будет совсем туго. — Желаете ли позавтракать в столовой или на террасе? Или, может, принести вам в спальню? — Э-э-э… Не знаю… Я ничего не хочу, — омега честно признался. — У меня нет аппетита. — Хорошо, — кивнул дворецкий и взглянул на постель. — Могу ли я отправить домработницу, чтобы она навела порядок в вашей комнате? — Я сам… — Ну что вы, — прозвучала добрая усмешка. — Не беспокойтесь. Мы здесь для вашего уюта и комфорта. — Х-хорошо, — Тэхён не мог перестать чувствовать вину. Не привык он, чтобы за ним убирались, снимали с него куртку и приносили завтраки в постель. Он спал, отдыхал, ел, плакал — делал все, что мог на своем потрепанном диване в однушке, за которую отдавал половину зарплаты. Если у него все нормально с геометрией, однушка в Сеуле в разы меньше его комнаты в этой вилле. Какая же Вселенная непредсказуемая и интересная! За один день изменила серую жизнь отчаянного подростка в… Это. Тэхён не выходил из комнаты до обеда. Любезно отказался от еды, потому что кусок в горло не лез. Дворецкий на это странно покосился, но не стал давить на гостя. Он упрямо сидел на одиноко стоявшем кресле в углу и смотрел в потолок, который тоже оказался стеклянным. Удивительно, что омеге удалось заметить это чудо только утром, когда первые лучи солнца начали пересекать горизонт. Тогда он проснулся на добрые пять минут, чтобы уловить невероятный вид на рассвет. Танцор, как в замедленной съемке, наблюдал, как его комнату освещали различные цвета, которые переливались с желтого в оранжевый, а потом и вовсе в ярко-красный. Полежав в этой красоте еще несколько минут, Тэхён почувствовал тоску по папе и захотел позвонить в больницу, но сейчас он не мог самостоятельно принимать подобные решения. С печалью осознав, что не принадлежит полностью себе, он снова заснул и проснулся ближе к десяти — бодрый и уже не такой грустный. Сейчас он не понимал, что ему делать в отсутствие Чимина. Наверное, ему не следовало выходить из комнаты, но с другой стороны… Теперь это его место жительства на предстоящий год. Что такого, если он прогуляется по дому и изучит каждый уголок? Ну, не совсем каждый… Ему ведь нельзя в спальню супругов, да он и не горел желанием туда попасть. Как и видеться с Чонгуком. Тэхён подумал, как было бы здорово, если бы магнат часто пропадал по делам, не приходил в дневное время домой, тем самым бы брал пример с танцора, который решил играть с ним в прятки. Пересекаться с Чонгуком было страшно — он так и не понял, что делать с их маленькой предысторией? Неужели они будут и дальше жить так, словно этого не было, скрывая от Чимина? А если… А если однажды Чимин узнает правду? Что он подумает? Как воспримет? Наверное, возненавидит Тэхёна и пожалеет, что связался с ним… Но дело сделано. Контракт подписан. Назад пути не было. Когда солнце светило прямо над головой Тэхёна, он решил, что пора немного пройтись и размяться. Омега устало потянулся, вытягивая руки вверх, и почувствовал несильный хруст в области поясницы. Блаженно выдохнув, танцор не спеша вышел из комнаты, прислушиваясь к шуму, который доносился с первого этажа. Тэхён догадался, что внизу домработницы переговаривались на французском языке — решил остаться на втором и не мешать девушкам выполнять их обязанности. Так как понятия не имел, что и где находится, Тэхён просто брел из одной стороны в другую, отмечая интересные картины, висевшие на стенах коридора. А потом наткнулся взглядом на темно-зеленую дверь, которая была немного приоткрыта. Заметив стеллаж с книгами, парнишка подумал, что, возможно, это личная библиотека Чонов. Оглянувшись вокруг и не заметив никого постороннего, Тэхён медленно прошел в комнату и ахнул, когда шире открыл дверь. Это не библиотека. Это личный кабинет Чонгука, совмещенный с библиотекой. Самым лучшим решением было бы закрыть дверь и вернуться к себе, но Тэхён не мог проигнорировать увиденное. Он был поражен: перед ним предстала картина, которую он бы и не подумал увидеть. Никто бы не подумал. — Ха-ха, — то ли усмехнулся, то ли поразился омега, сделав несколько шагов ближе. За рабочим столом и кожаным креслом на стене висела картина знаменитого итальянского художника. Тэхён пригляделся к женщине, изображенной в точности, как на оригинале, и повторил ее сдержанную улыбку. — Здравствуйте, госпожа Лиза, не ожидал вас здесь увидеть, — ухмыльнулся Ким и покачал головой собственной глупости. Не хватало ему еще и с картинами разговаривать. — Отвечает? — Твою ж…! — Тэхён схватился за сердце, услышав густой бас за спиной. Страшно, что это Чонгук. Но вдвойне страшно, что Чонгук застал омегу за тем, за чем не должен был. Никто не должен был. Тэхёну следовало оставаться у себя и не рыпаться, если он собирался играть в прятки с магнатом. Но дворецкий сказал, что Чонгука не будет дома до вечера! Черт… Какая подстава. — П-простите… Я… Я… Мне было скучно и я, — Тэхён виновато посмотрел на магната, вальяжно прошедшего в кабинет, держа руки в карманах. Чонгук остановился рядом с омегой, сохраняя дистанцию, остановившись в паре метров от него. Сердце все равно бешено колотилось. Рядом с альфой, темперамент которого оставлял желать лучшего, сердце не могло биться умеренно. — Хотел изучить дом, — более уверенно произнес танцор и вновь посмотрел на картину. — Это… Мона Лиза? — спросил прежде, чем подумал. — Или так, или Госпожа Лиза дель Джокондо, — гордо ответил Чонгук, глядя на картину с нескрываемым обожанием. — Прекрасна, правда? — Кто ее написал? — Тэхён проигнорировал вопрос, желая узнать, кто так четко смог скопировать произведение лучшего художника эпохи Возрождения. — Леонардо да Винчи, — Чонгук недоуменно покосился на омегу, а второй пустил смешок. — Что? — Я имел в виду… Эту, — омега указал пальцем на портрет. — Эту копию… Кто написал? — Это оригинал. — Что? — Что? — Чонгук искусно сделал вид, что не понимал недоумения на лице младшего. — Хм, — Тэхён пытался сдержать нервный смешок, но давалось это с трудом. Чонгук будто издевался над ним. — Оригинал… Насколько мне известно, находится в каком-то музее. В Париже… Нет? — Нет, — миловидно улыбнулся Чонгук, покачиваясь на месте и открыто наслаждаясь происходящим. — В Лувре — копия, написанная не менее талантливым художником. Перед тобой же творение Леонардо. Первой мыслью Тэхёна было убежать. Убежать, как можно скорее и быстрее. Собрать небольшую сумку с парой его вещей не составило бы труда, но только вряд ли его кто-то выпустил бы из этого «дворца», который охраняли огромные люди в черном. Его совершенно не восхищало то, что перед ним висела оригинальная картина да Винчи. Скорее, его бросало в ужас от понимания, что этот портрет, возможно, украли, а миллионы людей попросту водили за нос и сдирали деньги за фальшивку. Омега с недоверием покосился на Чонгука — у магната улыбка до ушей — слишком довольный Чеширский кот. И ведь не игрался, не издевался, а говорил самую страшную правду, не испытывая и капельку стыда. — Получается вы ее… — Украл? — договорил за него альфа и омега кивнул. — Нет. Я купил ее. — Не могу поверить, что человечество водят за нос, — с поражением выдохнул Тэхён, и нет больше былой радости в глазах при взгляде на Мону. Лишь печальное разочарование. — Простите… — Ох, Тэхён, — альфа усмехнулся и покачал головой, медленно приблизившись к картине и развернувшись к танцору, который теперь смелее смотрел в ответ. — Я бы сказал, что ты слишком наивный… Но это не так, — ухмылка на лице магната Тэхёну не понравилась. Она в очередной раз напомнила ему о том, кем он был две недели назад, когда выходил на сцену и раздевался за деньги. — Каждый таит в себе… Нечто, о чем не решается рассказать. Или не хочет… Или не считает нужным, — последнее омега принял на счет их предыстории. Почему-то он был уверен, что Чонгук не будет рассказывать правду своему мужу. — У меня нет никаких тайн, — уверенно. — Вы знаете обо мне все. — Уверен? — Порой достаточно одного взгляда в упор, чтобы понять очевидное. Чонгук говорил все это неспроста, однако Тэхён ведь правда ничего не скрывал. Ну, почти… Была лишь одна маленькая деталь, но она не казалась проблематичной. Поэтому он ответил решительно: — Уверен. Тэхёну бы уйти, закрыться в комнате и больше не светиться перед Чоном, но карие глаза альфы не отпускали. Они вцепились мертвой хваткой, пригвоздили к полу. Омеге стало дурно. Ему дурно от тяжелого взгляда напротив, который медленно и не без интереса скользил по голым голеням Тэхёна, по его бедрам, которые были скрыты белой тканью шорт, по рукам, плечам и шее… В собственной легкой одежде становилось душно и неприятно от подобного взгляда. Черт бы побрал эту омежью природу, которая нехило била по самообладанию и контролю. Как никак перед Тэхёном стоял сильный, мужественный и — он не хотел признавать — вкусный альфа, пусть немного деспотичный и надменный, а еще, кажется, искусный лжец, но все же… Альфа. У Тэхёна только недавно закончилась фаза, а он, по всей видимости, еще не до конца отошел. Когда карие глаза Чонгука встретились со взволнованным, слегка встревоженным взглядом омеги, на лице магната не дрогнул ни один мускул, лишь вздрогнула бровь. Мужчина был озадачен внезапной переменой настроения Тэхёна, поэтому суррогат быстро собрал волю в кулак и приказал внутреннему омеге прийти в себя. — Я… Пойду. — Стоять, — Тэхён успел лишь отвернуться, как строгий голос вновь пустил стаю мурашек по белоснежному телу. Парень медленно развернулся обратно, невозмутимо глядя Чонгуку в глаза. — Правило номер один — сначала дождись разрешения, чтобы выйти, — омега сглотнул ком в горле. Ему не понравился тон, в котором с ним говорили, но строптивость танцор отложил на другой случай. Не с ним. Не с Чонгуком. Мужчина спас его папу от смерти — Тэхён обязан был выполнять все, что от него требовалось. В пределах разумного. А это правило… Наверное, можно посчитать разумным. Только Чонгуку бы тон сменить. Танцор не привык к деспотизму. — Правило номер два — никогда не входи в мой кабинет. — Прошу прощения, — Тэхён учтиво поклонился, стараясь не выдать сердитость. — Я могу идти? — Чонгук, казалось, читал его, как открытую книгу, иначе сейчас не улыбался бы самодовольно. Магнат поправил галстук и прислонился бедрами к краю рабочего стола, облизнувшись и бросив короткое: — Иди.