Тепло родных душ

— Добрый вечер, Гром у себя? — посветив корочкой дежурному в зарешечённое окошко, поинтересовался Игорь. Ему кивнули в сторону знакомого до каждой царапинки на светлой штукатурке коридора, куда он и свернул, придержав папки документов подмышкой. На вязаном синем шарфе потихоньку таяли мелкие льдинки вперемешку со снегом — этим вечером Петербург решил не щадить своих горожан, зарядив с самого утра то мелкой противной моросью, то мокрым снегом. Руки совсем закоченели, так что не с первого раза разблокировав битый с нескольких сторон смартфон, недавний подарок Юли, он просмотрел последние уведомления. Несколько сообщений от Дубина по последнему отчёту — присев на лавочку около очередного кабинета, Гром наискосок просмотрел их, не обнаружив там ничего для себя нового — всё, как он и предполагал. А вот сообщения от Пчёлкиной его заинтриговали намного больше: кружочек видео, где девушка хвасталась запекающимся в духовке мясом, что уже ждёт Игоря дома. И она тоже ждёт очень сильно. Сам Гром никогда бы не признался, но вот это чувство, что его ждут дома, всегда ждут, несмотря на время и настроение, несмотря на всё, что творится на улицах, всегда придавало ему сил. Как раз то, о чём ему за домашней лепкой пельменей твердили отец и дядя Федя. Быстро настрочив ответ, что скоро поедет домой, и даже дополнив его смайликом с сердечком, на что Юля улыбалась каждый раз так, будто он ей золотое колье подарил или новую машину, Игорь отправился к кабинету Константина Игоревича. Гулко постучав огрубевшими костяшками по двери, он дождался, пока ему разрешат войти. В светлом и по-спартански скромно обставленном кабинете всегда пахло крепким черным чаем и любимыми Константином мятными леденцами. Вот и сейчас Игорь будто на секундочку вернулся в очередное хмурое утро, когда Громы собирались один на работу, другой в школу, а на кухне пахло крепкой заваркой и отцовскими сигаретами. Но что-то всё же смутило на секунду, сбив с общего настроя. — Игорь, ну заходи уже, чего на пороге стоишь? — оторвавшись от экрана старенького компьютера, просипел мужчина, поправив небольшие очки на самом кончике носа. — Бать, тут к вам экспресс-доставка, — аккуратно выложив документы на стол, кивнул Игорь, всё же поняв, что его смутило. Запах чуть выветрившейся звёздочки витал в кабинете, голос у отца был уж очень хриплый, горло явно обложило, а глаза такие красные, какими даже у сидящего сутками за компьютером Разумовского редко бывают. Гром заболел, и это волновало сейчас Игоря намного больше, чем висяк, в котором требовалась помощь отцовскому отделению. — А ты с каких пор с майора до курьера понизился? — беззлобно поинтересовался Константин, ладонью тяжело протерев лоб. — С тех пор, как ты заболел, а почему-то в кабинете сидишь, а не дома на больничном, — хмыкнул Игорь. Покопавшись у отца в тумбочке, он вынул чистую кружку и включил электрический чайник, тихо забурливший кипятком. Пара движений, и на стол опустились уже две кружки с закручивающимся над ними паром. Обе без единой ложки сахара, но одна с лимоном. Её Игорь и подвинул к отцу. У того даже как-то поседевшие усы поникли, он отпил немного, неприязненно сморщившись, и устало взглянул на сына. Тот как ни в чём не бывало ждал ответа на незаданный вопрос. — Игорь, ну какой больничный, я только за одно отчитался, а тут вот это, — кивнув на документы, Константин обхватил кружку, будто грел руки. — Сегодня-завтра, а там уже выходные, вот тогда и буду лечиться. — Ты мне точно так же про пенсию говорил, и где мы сейчас? — протянув длинную ладонь, Игорь прижал её к чужому лбу, ощутив нешуточный жар. — Пап, я серьёзно, поехали домой. — И кто из нас по званию старший, чтобы приказы раздавать? — Давай не будем начинать эту песню, я вот сейчас возьму и тете Лене позвоню, и посмотрим, кто в семье главный, — Игорь отхлебнул горячего чая, чувствуя, как замершие руки возвращают чувствительность. — Не надо Лене, — тут же отозвался мужчина, звучно шмыгнув носом. Как ни странно, среди одного майора, одного генерал-майора и ещё одного генерала главной была та самая Лена Прокопенко, перед которой все на цыпочках ходили. Именно она мягкой, но твердой рукой помогала им всем на время забыть о работе, заставляла отдыхать и, чего греха таить, хоть иногда ездить в больницу, чтобы проверять здоровье. Игорь по её инициативе был частым гостем травмпункта, ведь на неё не действовали уговоры о том, что на нём всё как на собаке заживает. Юля на этой почве спелась с женщиной, частенько заглядывая к Прокопенко на чай и набираясь премудростей по совместной жизни с неугомонным хранителем порядка. — Всё, я вызываю такси и едем домой. Я потом в аптеку, а то чувствую, у тебя дома из лекарств один парацетамол да звёздочка. Ну не смотри ты на меня так, дело я возьму, глянем потом вместе, что у вас за очередной чудик вылез. В Игоре проснулось какое-то иррациональное волнение. Вот зачем отец над собой издевается и сидит на работе, всё равно же в таком состоянии ничего толкового не сделает. Да и не мальчик уже давно, должен же о себе хоть немного заботиться. Константин даже не стал сопротивляться, только кивнул и выключил компьютер, с которым дружил и воевал вот уже который месяц. В какой-то момент убелённому сединами мужчине стало стыдно постоянно обращаться за помощью к молоденькой девочке стажёру, что таскала ему все документы и материалы в распечатанном виде, так что он со всем присущим ему упорством начал осваивать компьютерные технологии. — Солнце, — начал Игорь, когда они уже сели в такси. Отец рядом так и пышил жаром, видно, температура поднялась не шуточная. — Горь, ты сегодня хотя бы домой придешь или всё-таки завтра? — в лоб задала Пчёлкина вопрос, прекрасно понимая, что солнышком Игорь называл её тогда, когда опаздывал. А то есть стабильно несколько раз в неделю. — Отец заболел. Температура. Не знаю, может, заночую у него сегодня, — на отрицательную реакцию Константина тот не обратил внимания, понимая, что отца сейчас слушать нельзя ни в коем случае. Сам был такой же и отнекивался до последнего, пока уже организм просто не падал и не поднимал лапки кверху. Показательным стал случай, когда Игорь от сильнейшей головной боли даже глаз открыть не мог, а руки и ноги отказались двигать его с места. Домой его тогда повезли Цветков и Зайцева, поглядывающая нервно в зеркало, чтобы бравый майор не откинулся прямо в машине. Тело, что само двигаться не хотело, тому же Цветкову пришлось затаскивать на своём горбу на третий этаж и сгружать на пол в прихожей удивлённой Юле. Та с горем пополам привела Грома в чувства и на утро провела разъяснительную беседу, во время которой майор краснел, потел и вообще чувствовал себя нашкодившим котёнком за то, что довёл до такого. — Давай я приеду и как раз поесть привезу, голодные же оба, наверное, — вздохнула Юля.

***

Быстро собрав в увесистую сумку почти всю домашнюю аптечку и несколько контейнеров с едой, Пчёлкина с какой-то обреченностью в глазах глянула на бутылку вина, что так и манила, но всё же осталась закупоренной. Рано или поздно они с Игорем до неё доберутся, и тогда Юля коварно будет подливать майору вино, чтобы его побыстрее расслабило. А там и до массажа с самым приятным продолжением недалеко… Но бутылка запечатана, а сама девушка уже вышла на улицу под пронизывающий ветер и спешит к машине, прикидывая, что добираться до квартиры Грома будет долго — снегопад начался сильнейший. И как бы ей где-нибудь не застрять со своим маленьким дорожным просветом. В непрогретой машине оказалось ужасно холодно, отчего у Юли зуб на зуб не попадал, пока печка не заработала в полную силу, разгоняя по салону такой желанный теплый воздух. Юля до этого даже не была у Константина Игоревича, их встречи проходили либо на их с Игорем территории, либо на нейтральной у Прокопенко, и почему-то сейчас ей стало немного боязно. Она была безмерно благодарна мужчине и даже в каком-то смысле восхищалась тем, что в самые непростые времена в одиночку он смог воспитать Игоря таким, как он сейчас. Но всё же она немного побаивалась сурового и жесткого генерала, что одним взглядом мог утихомирить тот ураган, в который иногда превращался Игорь. Пчёлкина просто не знала, о чём с ним говорить и как к нему подступиться, но видела, что тот в свою очередь никаких претензий лично к ней не имеет. В нервных размышлениях Юля почти не почувствовала, как доехала до нужного адреса. Ей очень интересно было взглянуть, в какой атмосфере прошло детство Игоря, что не любил вспоминать эти годы, связанные с постоянными переживаниями за отца и Федора Ивановича, днями пропадающих на работе. После второго звонка дверь ей открыл Игорь, тут же перехватывая тяжелые сумки с едой и обнимая, не забыв чмокнуть в щёку. Пчёлкина благодарно обняла его, заметив усталые круги под глазами. Вот загнать его под одеяло, наручниками приковать, и чтобы здоровый восьмичасовой сон, а не резкие подъемы ни свет ни заря. Где-то в квартире раздался надрывный кашель, и в проёме появился Константин Игоревич с градусником в руках. — Добрый вечер, Юленька, — мужчина снова зашёлся кашлем под хмурым взглядом сына. — Добрый. А я вам тут поесть привезла и лекарств, сейчас надо будет покушать, а потом сразу таблетки, чтобы курс начать как можно быстрее. Пчёлкина за следующие пару часов развела такую деятельность, какой холостяцкая квартира старшего Грома не видела уже несколько лет. Девушка перемыла на пару с Игорем оставшуюся с утра у мужчины посуду, сталкиваясь локтями у крохотной кухоньки, устроила проветривание в спальне, откуда-то она и Игорь откопали старенький ингалятор и безуспешно пытались найти к нему инструкцию. Привычную тишину одинокой квартиры, где уже много лет не звучал женский голос, а взрослый сын покинул, как только появилась возможность, вновь наполнили звуки жизни. Константин Игоревич с неожиданным аппетитом уплетал мясо с картошкой, что приготовила Юля, и тихо улыбался в усы, наблюдая за счастливым сыном, влюблёнными глазами смотрящим за девушкой. У Игоря характер тяжёлый, на подъём он был таким же, если дело не было связано с работой. Когда управление вызывало, сын мог подскочить среди ночи и просто убежать, не сказав и слова. Куда, зачем, кто и по какому поводу — Косте самому приходилось иногда звонить Феде, чтобы узнать, куда ускакал Игорь. — Пап, ты над тарелкой сейчас уснёшь, давай отдыхать? — участливо положив руку на отцовское плечо, поинтересовался Игорь. — Если полегче станет, мы с Юлей домой поедем, а так я диван разложу в зале, хорошо? — Эх, молодёжь, ну ладно, пошлите, я бельё выдам. Отыскав на антресолях комплект постельного и какие-то старые вещи Игоря, в которые смогла переодеться парочка, Константин Игоревич пошёл отдыхать, не забыв выпить все лекарства и даже до одури приторный сироп от кашля. Неприязненно поморщившись из-за ужасного химического привкуса ванили, мужчина потянулся было к пачке сигарет и спичкам, что лежали на подоконнике. Хотелось перебить сироп табаком, но здравый смысл восторжествовал, и он решил, что одну ночку уж как-нибудь перетерпит. Игорь стоял рядом и вспоминал, как отец в детстве уговорами и угрозами не мог заставить его выпить хотя бы ложку невкусного лекарства. Тогда в ход шли и внеплановые выходные, которые Костя точно-точно возьмёт, и возможность покататься на служебной машине, и даже поход на футбольный матч. С возрастом же уговоры сменились на споры и быстрые шахматные партии, разыгрываемые на желание. Старенький телевизор тихо бормотал, разбавляя напряженную тишину. В соседней спальне время от времени слышался приглушённый кашель, и каждый раз Юля чувствовала, как Игорь напрягается, но всё же не подрывается бежать к отцу. Только тяжело как-то выдыхает, замирает на пару секунд и её к себе поближе прижимает. Пчелкина, умостившись яркой головой на его плече, рассматривала отросшие кудряшки на громовском виске — ещё чуть-чуть и начнут виться, и грозный майор превратится в одуванчик. Старенькая растянутая футболка с почти стершимся значком полицейской академии приятно пахла порошком, и Юля нежилась в этом состоянии приятной полудрёмы, хотя некоторое волнение всё же маячило где-то там на задворках. — Горь, ну ты чего? Всё хорошо будет. Обычная сильная простуда, сам же недавно с такой же свалился, — ласково погладив мужчину по руке, тихо проговорила Юля. — Я сейчас, — он всё же встал, аккуратно заглядывая в приоткрытую дверь. — Заснул. — Игорь облегченно выдохнул, падая на застеленный простыней диван к Юле и побыстрее залезая под одеяло, где они уже уютно нагрели место. Пчелкина перевернулась на живот и, чуть приподнявшись на локтях над Игорем, чмокнула его в лоб и как-то вдохновенно посмотрела в окно. — Окно просто шикарное, обожаю огромные проёмы, чтобы прям пространства было много. Она с каким-то детским восторгом наблюдала, как мерно за окном падают хлопья снега, будто кто-то высоко в облаках дерётся перьевыми подушками. На её лице играл тёплый отсвет уличного фонаря, из-за чего Игорю казалось, что волосы у Юли не красные, а какие-то оранжевые, как закат над заливом перед ветреным днём. Он любовался ею, такой тёплой и разнеженной, лежащей рядом с ним, что хотелось остановить этот момент, оставшись здесь навсегда. — Юль, — еле слышно позвал он, не желая нарушать гармонию момента. — Давай отдыхать? Когда ещё такой вечер выдастся? — Спокойной ночи, — обвив холодными ступнями ноги мужчины, Пчелкина поближе прижалась к своей личной грелке, кончиком указательного пальца поглаживая покрывшийся лёгкой щетиной подбородок Грома. — Сладких снов, — оставил он лёгкий поцелуй на её волосах, после чего поправил тяжёлое тёплое одеяло и попытался заснуть. Ключевым здесь было то, что он именно пытался, но безуспешно. Юля под боком, уютно пригревшись, отключилась почти сразу, время от времени поудобнее притираясь виском к его плечу. В голове крутились мысли и события сегодняшнего дня, а ноги будто бы ещё куда-то бежали, видимо, в попытке отловить всех-всех преступников. Игорь всегда переживал за отца, это состояние стало ему постоянным спутником с малых лет, когда Костя мог вернуться с дежурства с новым синяком или бинтами, которые старательно пытался спрятать под тельняшками с длинным рукавом. В такие моменты маленький Игорь удивительно серьёзно поджимал губы, хмурил темные бровки и брал с отца честное офицерское быть осторожнее. Уже по прошествии нескольких лет брал обещание Константин с сына, когда тот по дурости и молодости лез в самую гущу, пытаясь в одиночку вывезти то, что и подразделению не снилось. Так ещё и без табельного. Теперь же самым обидным было то, что Игорь даже помочь справиться с болезнью никак не может. Да лучше бы он в кровати с температурой валялся, чем отец. Здоровье Константин знатно посадил за годы службы: насиделся в засадах на холодных складах, накупался уже своё в Неве, да руки-ноги поломал так, что в плохую погоду ломит и крутит. Провалившись в неглубокий сон, мужчина резко вздрогнул от какого-то шороха и открыл глаза. В сторону кухни, чуть шаркая тапочками, направлялся отец. — Пап, ты чего? — шёпотом окликнул его Игорь, чтобы не разбудить пригревшуюся на груди Юльку. Мужчина махнул рукой, мол, пошли на кухню, там поговорим. Гром завис на несколько минут, пытаясь как можно аккуратнее выползти из-под девушки. Заменив себя подушкой, которую та тут же притянула к себе, так и не проснувшись. Протерев заспанные глаза, Игорь попытался привести растрепавшиеся волосы в порядок, но быстро потерял надежду. Это небольшая кудрявость передалась ему от мамы, на старых фотографиях она хвасталась шикарной шевелюрой тёмных жёстких волос, что красиво вились небольшими кудряшками. Костя стоял около плиты и ждал, пока согреется чайник. Горло совсем разболелось, он то и дело хлюпал носом, и в общем чувствовал себя довольно погано. Голова не болела, но была какой-то тяжелой и совершенно не давала провалиться в глубокий сон, удерживая где-то на поверхности в мутной дремоте, от которой потом только хуже. — Ты давно не заглядывал, у вас всё хорошо? — голос чуть ломался, мужчина говорил тихо, чтобы лишний раз не тревожить горло. — Да всё по-старому. Стабильно раз в две недели ставят на моё увольнение, я с этих денег обычно нормальный кофе на отдел покупаю, — Игорь задумчиво почесал макушку, делая первый ход пешкой. Константин Игоревич отхлебнул чёрного чай с лимоном, поправил накинутый на плечи плед, его всё ещё немного морозило, и сделал ответный ход. На стене привычно тикали старенькие часы, большая стрелка которых приближалась к часу ночи. Игорь поудобнее уселся на табуретке боком к столу и поджал губы, раздумывая, какую защиту выстраивать. — Кто о чем, а ты сразу о работе, — покачал головой мужчина. — Я же не только об этом спрашиваю. Гром окинул быстрым взглядом Юлю, чья красная макушка виднелась из-за кокона одеяла, и незаметно для себя улыбнулся. Это не укрылось от Константина Игоревича. — Всё хорошо, пап. Всё правда хорошо. — Игорь, вот ты вроде неглупый, старика своего вот сейчас через пару ходов обыграешь, если правильно всё сделаешь, — они понимающе переглянулись, и Игорь стал в несколько раз усерднее просчитывать варианты. — А тут ведешь себя как стажёр на рейде в бордель. — В смысле? — вскинулся Игорь, вспоминая бедного Дубина, что чуть ли не на следующий день после распределения поперся с Громом в одно из таких злачных мест добывать показания. — В коромысле. Краснеешь, глаза от пола поднять не можешь и слова не говоришь. Ты жениться когда собираешься? — завел свою любимую шарманку мужчина. — Ну не начинай только, — страдальчески отвернулся от стола Игорь, исподлобья глядя на отца. — Я вообще-то ещё с прошлого нашего раза не закончил. Игорь, ну не будь дураком. Видно же, что ведёте себя как два подростка влюблённых, а у тебя вообще улыбка, как у нарика, с лица не сходит при одном её упоминании. Ну чего тут думать-то, а? — Я, может, первый раз в жизни боюсь что-то неправильно сделать, а ты меня всё подталкиваешь и подталкиваешь, — Игорь сейчас особенно был похож на себя в детстве, когда пытался объяснить отцу то, что его тревожит. — Думаешь, мне не страшно было, когда я поводы искал, лишь бы к твоей маме заглянуть? Благо этаж у неё в общежитии всего третий был, и меня парни подсадить могли до карниза, чтобы я до окна достал. Так вот и висишь на раме с букетиком этих ромашек чёртовых в зубах, пока она с заглянувшим комендантом поговорит, — от воспоминаний былой молодости у Константина Игоревича даже голос как-то потеплел. Нечасто он рассказывал что-то о том, как они с мамой познакомились, потому Игорь ловил каждый такой момент. — Я тебе так скажу, мы с Федей и Леной не молодеем, — мужчина зашелся приступом глухого кашля. — А на свадьбе погулять хочется. Все, Игорь, я тебе больше слова на эту тему не скажу, но ты мне обещаешь подумать. Юленька бы маме нашей понравилась, поверь мне, — Константин Игоревич затих, глаза как-то странно заблестели, но они оба сделали вид, что этого не заметили. — Я уже думаю столько, что тебе и не снилось, — грустно добавил Игорь, делая очередной ход ладьёй. Пчелкина лежала ни жива ни мертва. Она не так давно проснулась из-за того, что уперлась во что-то явно холодное. Это что-то точно было не Игорем, ведь руки, которую можно было привычно обнять, точно не наблюдалось, да и её мужчина был намного горячее. Во всех смыслах. Она сонно встрепенулась и, убрав с лица мешающиеся волосы, поняла, что перекатилась на другой край дивана к спинке, что была прямо перед глазами и загораживала весь обзор. Грома рядом точно не было, но с кухоньки разгоняла полумрак одинокая лампочка в вытяжке и слышались голоса двух мужчин. Пчелкина уже хотела встать, но как только услышала, о чем они говорят, тут же замерла, пытаясь не выдать своего пробуждения. Не хотелось подслушивать такие душевные разговоры, но тут выбора уже не было, оставалось лежать затаив дыхание. Неужели тот самый майор мог чего-то бояться? В драки лез, без табельного в гущу событий прыгал с разбегу, а сделать серьёзный шаг боялся, будто Пчелкина может ему отказать после всего, что они вместе прошли. Юля как-то особенно довольно улыбнулась, когда поняла, что понравилась Константину Игоревича. Для неё это было особенно важно, ведь по хмурому мужчине редко когда можно было понять его чувства, Игорь это от него унаследовал. И если любимого Юля уже выучила: как он закатывает глаза, как дёргает щетинистой щекой и поджимает губы, то эмоции старшего Грома для неё были абсолютной тайной. — Мат, — услышала она довольный голос Игоря, мягко простучавшего пальцами по кухонному столу. — Уберешь тут всё? Я пойду попробую поспать. — Конечно. Спокойной ночи, — девушка услышала некоторое облегчение в его голосе улыбку. Через несколько минут Юля почувствовала, как за её спиной прогнулся диван, и Игорь проскользнул под одеяло, прижавшись со спины большой ложечкой.