Тепло родных душ

Максим лег на бок, поудобнее подбил под голову подушку и вроде бы даже подумал, что снова заснёт, но уже через пару минут шея снова стала затекать и одеяло неудобно скомкалось где-то в ногах. Не засыпалось совершенно, не спалось, хотя по воскресеньям он обычно спал даже дольше своей сестры, но в этот раз сладкое предвкушение не давало успокоиться. Сегодня они пойдут на каток, и папа сказал, что даже если земля разверзнется и наступит потоп, они всё равно на коньках покатаются. Мальчишка перевернулся на другой бок, запутавшись в одеяле, и тут на него упало что-то мягкое, неприятно стукнув по голове. — Хватит вошкаться, дай поспать, — буркнула Диана с соседней кровати, замахиваясь ещё какой-то игрушкой. Макс показал ей язык, бросил обратно в неё плюшевого жирафа и, сунув подмёрзшие ноги в большие тапочки, поплёлся в туалет. Да если бы он мог провалиться обратно в сон, он бы так и сделал, но не спалось, и всё тут. Квартира дышала тишиной, даже из родительской спальни не доносилось ни звука, чему Макс был удивлён. Обычно отец всегда просыпается по выходным самым первым и бродит, мешая спать остальным, мама всегда на него невыспавшимися недовольными глазами за это зыркает во время завтрака, но сегодня видимо в семействе Громов был только один жаворонок. Включив телевизор, Максим развалился на диване в гостиной и, высоко подняв руку, переключал каналы, чтобы найти хоть что-нибудь. Ну честное слово, он до катка не доживёт, пока они все проснутся, им что ли совсем на коньки не хочется? Ну это где видано вообще? Только через полчаса из родительской спальни донеслись звуки, и в гостиную вышел Игорь, на ходу пытаясь пригладить пряди, торчащие в разные стороны, и правильно надеть майку, не запутавшись в ней. Мужчина прошёл мимо, не заметив сына на диване, и только на обратном пути, когда аккуратно шаркал обратно с полной кружкой чая, чуть не пролил её содержимое, не ожидав увидеть Макса. — А ты чего не спишь? Рань ещё. — На каток хочу, мы скоро пойдём? — Да пойдем, куда же денемся. Мадамы проснутся, соберутся, и пойдем. — Это долго, — вздохнул Макс, вспоминая, как долго собирается на работу мама и одевается Диана. — А может без них? — Обидятся, — сюрпнув чаем обрубил последнюю надежду Игорь, хотя сам не хотел вообще никуда. Его бы воля, он бы дома все выходные с дивана не вылезал. В прошлом остались безумные забеги по городу даже в субботу и воскресенье. Пусть молодые побегают, а он официально хочет отдыхать. Детей бы ещё хотя бы на денёк к отцу или Прокопенкам — и вообще жизнь раем бы была. Но он уже недели две каток обещает, и просто так взять и всё отменить совесть не позволит. Сам помнит, как обидно было, когда отец что-то пообещает, а потом забудет или работа все планы сдвинет. — Есть хочешь? Я бы сделал что-нибудь, — Игорь приземлился на диван и забрал у сына пульт. — Неа, я маминого завтрака подожду, — пробормотал Макс и подлез отцу под руку, усаживаясь поудобнее. — У меня всё так плохо? — не подавая виду поинтересовался Игорь, хотя сам прекрасно понимал — его кулинарные способности ограничиваются готовыми полуфабрикатами и несколькими самыми простыми блюдами. А Юля умудрялась детям даже бутерброды обычные и то какими-то фигурками вырезать. — Да нет, но… — замялся мальчик, оттягивая ворот пижамы — Не страдай, понимаю, что у мамы шедевры, а с меня максимум шаурма. Ты же маме не говорил, что мы тогда шаурмой пообедали? — Нет, — довольно ответил Макс. — А мы ещё пойдем? — Как на работе дел поменьше будет — тебя с собой возьму, и там пообедаем. Договор? — подставив свой побитый кулак сыну, просил Игорь. — Договор, — Макс лихо стукнул по нему своим и уткнулся обратно в телевизор, где показывали злых птичек. — Мне тогда дядя Дима динозавра такого крутого нарисовал. Игорь помнит, с каким ехидством Дима рисовал того динозавра, понимая, что мелкий сейчас только ими и бредит, а Грому дома приходится выслушивать тысячу и один интересный факт о тысяче и одной древней рептилии, потому что Макс ходит за ним хвостиком с огромной энциклопедией. Пижама в трицератопсах, постельное бельё с тирексами, а в кровати плюшевый птеродактиль, ужасны воплем которого малой пытается пугать всех из-за угла. — Да дядя Дима вообще у нас молодец, — скрипнул зубами Игорь. Скоро проснулась и Юля, а Диану Игорю пришлось из постели вытаскивать, сначала на руках перетащив на диван в гостиную, а после собственноручно умывая прохладной водой, чтобы хоть как-то взбодрить. За завтраком она клевала носом над тарелкой, пока Макс буквально запихнул всё в себя за считанные минуты и теперь нетерпеливо поглядывал на часы, недавно наконец-то научившись определять время по стрелкам. — Будем собираться потихоньку? — заметив вихляния Макса на стуле, предложил Игорь. — Можно уже. Достанешь тогда коньки с балкона, а мы пока оденемся, — Юля собрала посуду и сложила в посудомоечную машину, пока дочь допивала сок. Спустя полчаса сборов Диана с готовностью ходила по дому в теплом свитере и колготках, оставалось только надеть штаны из-под спортивного зимнего комплекта, а Юля всё стояла над надувшимся Максом. — Не хочу колготки, я быстро буду кататься, мне жарко станет, — не переставал доказывать он. — Ты вообще на каток хочешь? — Да, хочу, но не хочу колготки, это только вы девочки в них ходите, папа вон в носках и джинсах всю зиму, и ничего… Юля закатила глаза, понимая, что Игорь самый худший пример для детей в плане одежды. Он с августа по май может ходить в своей кожанке, меняя низ с футболки на толстенный свитер, и только в самые лютые морозы надевая что-то плотнее. — Папа! А ну иди сюда, — позвала Игоря Юля, не в силах больше терпеть упрямство Макса. С Дианой в этом плане было намного легче, хотя и та пай-девочкой не была. — Чего вы копаетесь? Макс, ты почему не одет ещё? — Игорь удивлённо глянул на сына, ещё пару минут назад готового в одной пижаме на каток бежать. — Колготки не хотим надевать, — потрясая злополучным предметом одежды, ответила Юля. — А вот наш папа не хочет подать пример и тоже что-то под джинсы надеть? Она уже, честно сказать, перестала выносить Игорю мозг каждый раз, когда он одевался слишком легко по её мнению — нормально по его. Просто когда Гром начинал ныкаться по квартире и втихоря жрать лизобакт с парацетамолом, выселяла его из спальни в гостиную и пару дней стукала всем, чем только можно и нельзя, громче обычного. Этого лба сороколетнего уже отучить варианта нет, так и дети теперь за ним повторяют. — Я же упарюсь, — одними губами произнёс Игорь, но, заметив насупленную моську сына и уже усталую Юли, сдался. — Ладно, подождите. Он вернулся в комнату минут через десять, было видно, что походка чуть изменилась — добавился новый предмет одежды. Гром встал посреди комнаты и повыше задрал штанину, показывая, что под ними обтянуло икры термобелье. — Довольны? Давай ногу, — Игорь присел перед сыном, собирая колготки гармошкой, чтобы за пару движений натянуть их на Макса. — Что за капризы? Взрослый же мужик! — продолжал причитать мужчина, чувствуя, как на лбу у него медленно но верно начинает появляться испарина. В квартире зимой температура стояла тридцатиградусная, так что побыстрее надо было выдвигаться.

***

— Пап, — чуть шепеляво донеслось с заднего сидения. — А хочешь такие же? Посмотри, красивые какие. Игорь повернулся к задним сидениям и с особым интересом стал разглядывать крохотные накрашенные ноготочки дочери, будто вчера не сидел рядом на диване, пока Юля с Дианой устроили салон красоты. На нескольких красовались сердечки и единорожки, а остальные были всех цветов радуги. — Дома ацетон есть? — скосив глаза на жену, шепнул Игорь и, дождавшись положительного кивка, ответил Диане: — Домой приедем, сделаешь мне такие же. — Фу, — скривился Макс. — Опять вонять будет на всю квартиру. — А ты не нюхай, — показала ему язык Диана. — А ты мне не указывай, ты не старшая, — завел мальчишка привычную шарманку. Старшие Громы внутренне перекрестились, понимая, что раскроют страшную тайну старшенства только когда этим двоим стукнет 18, если не двадцать. Иначе у Дианы, которая на три минуты старше, появится в арсенале новый серьёзный аргумент в спорах, а она и без этого часто в них побеждала. — Старшая. И мне мама пообещала, что в 16 разрешит права получить, ха. Буду на машине ездить, а ты даже экзамен не сдашь, ты же даже читаешь медленнее, — девочка убрала за ухо вьющуюся светлую прядку и снова показала брату язык. — Это когда ты пообещала? — Гром тяжело вздохнул, повернувшись к Юле. — Три дня назад, — пристыженно ответила она. — А я вообще-то уже за рулём ездил, мне папа разрешил, когда мы в магазин ездили, — победно заявил Макс, пока Игорь втягивал голову в плечи, натягивал самое невинное выражение лица и вообще делал вид, что он стена, он кирпич, и его ничего не колышет. Машина на светофоре остановилась как-то резко, и Юля с самой умильной улыбкой повернулась к мужу. Гром десять раз сам пожалел о том, что разрешил сыну залезть к себе на колени, пока он разворачивался на парковке гипермаркета. — Ах, так вы уже уроки по вождению проводите? — угрозы в её голосе было больше, чем улыбки. — Я тоже хочу, — обиженно заверещала Диана. Игорь повернулся в поисках поддержки к Юле, но та, совершено не обращая внимания на мольбу в его взгляде, смотрела только на дорогу, оставив Грома самого разгребать кашу, которую он заварил. Решено было также покатать Диану, когда в следующий раз поедут за покупками, и больше не пускать ни одного из близнецов за руль, пока тем хотя бы 16 не исполнится.

***

— Юленька, да я же говорю, он просто на коленях у меня сидел. Я руль поверх его рук держал и всё контролировал, — под руку ведя жену по катку, увещевал Игорь. — Там парковка пустая была, если что, я бы по тормозам сразу. — Просто кто-то недавно мне мозг вынес, что нельзя их ещё без кресел возить, ПДД, видите ли, нарушаем, а тут вдруг мы резко о законах и правилах позабыли. — Хочешь, я и тебя на коленках покатаю? — перевёл в более интересное русло разговор Гром. Юля даже замерла на несколько секунд, не понимая, как резко они так переключились с одной темы на другую, но отказываться не стала. — А если ты мне ещё всю страховку оплатишь, то я вообще об этом забуду. — Юль, ну ты не наглей как бы тоже, ладно? — выглядывая в толпе впереди яркие шапки детей, опешил Игорь, у которого на миг поджилки напряглись от того, как закрутило на льду Максима. — Осторожнее! Младшему Грому всё было нипочем — пока сестра жалась где-то там по бортику, а родители тянулись черепашьим темпом, он наворачивал уже который круг по большому открытому катку. Из колонок лился какой-то новогодний плейлист, но у Макса в ушах стучала кровь, он лихо тормозил, обсыпая копуш ледяной крошкой из-под коньков и безбожно покрывая полотно льда бороздками, об которые потом спотыкаются другие отдыхающие. Ну наконец-то он дорвался до любимого занятия и ближайшие пару часов отсюда уходить не собирался, что бы кто не сказал. — Макс, — раздалось жалобное, когда он устроил себе небольшой перерыв, расслаблено скользя по глади катка. — Помоги, — состроив умильную мордашку и поправив шапку с огромным помпоном, просила Диана. — Только не жалуйся потом, поняла? Будем ехать так, как я захочу, — важно сложив руки в карманы заявил Макс, пока размеренно катился рядом на таком расстоянии, что Диане до него было никак не дотянуться. — Хорошо, — согласно вздохнула Диана, протягивая к нему руки. Аккуратно подхватив сестру, он покрепче сжал ее потную ладошку в своей. Первые несколько кругов Макс не ускорялся, дожидаясь, пока сестра полностью расслабится и потеряет бдительность. На лице Дианы напряжённость сменилась радостной улыбкой, она опиралась на уверенно стоящего на коньках брата и не задумывалась над тем, какую подставу он продумывает. Постепенно мальчишка стал ускоряться, буквально на буксире вытягивая за собой сестру. На очередном круге он предложил ей зацепиться за него сзади за куртку, как бы паровозиком, чтобы ему было удобнее. А вот теперь можно и повеселиться. Понимая, что Диана на скорости ни за что его не отпустит, он стал разгоняться. — Макс, помедленее! — Диана введёнными до судорог пальцами держалась за Макса. Одно неверное движение, и она по инерции полетит или в толпу, растянувшись под чужими коньками, или в бортик. — Макс, пожалуйста! Но он не слушал, распугивая других катающихся и надеясь, что родители слишком увлечены друг другом, чтобы это заметить. Но радость длилась недолго, мальчишка за секунду похолодел внутри, понимая, что правую ногу, ведущую, повело, а контролируемое скольжение перестало таковым быть. Ладно бы сам, родители поругают, но больше пожалеют, так ещё и Диана же прицепом сзади едет. Стараясь хоть как-то компенсировать оплошность и понимая, что они уже точно упадут, он повернулся, пытаясь подставиться так, чтобы Диана упала на него, а не куда-то на лёд. — Блять! — раздалось в два голоса звучное на половину катка. Вместе с ругательством из лёгких Максима выбило весь воздух, когда Диана приземлилась точнехонько на него и они вместе по инерции прокатились чуть дальше. Несколько человек сразу же бросились к ним, помогая встать, пока Игорь и Юля спешили подъехать с другой стороны площади. Гром со сложным лицом застыл над детьми, наскоро осматривая и ощупывая обоих на предмет переломов, но обошлось без видимых на первый взгляд ощущений. В гнетущей тишине сразу с катка поехали в травму, где мелкому сделали рентген на наличие трещин в рёбрах, но ему повезло и здесь — никаких серьёзных повреждений. Юля с Игорем в первые мгновения даже не поняли, что именно вырвалось у детей, так испугались за них. А вот на пути домой, когда первый шок и нервозность уже спали, оставив только раздражение и злость, всё встало на свои места. — Макс, по-человечески же просили тебя, аккуратнее. Что за гонки ты устроил? А если бы кому-то под ноги попали?! — отчитывала Юля, сычом сидящего сзади в сына. У него до сих пор болела чуть ли не каждая косточка, и он сдерживал обидные слёзы изо всех сил, только бы не расплакаться от досады. Диана же сама попросила, сама согласилась, он же не думал, что так глупо поскользнётся. — Вы слова откуда такие знаете, гонщики? — глянув назад, задал вопрос Игорь, когда они притормозили около дома. Юлю он за руль не пустил, та слишком распереживалась: сразу откуда-то изнутри полезла мамочка, готовая плакать о том, что детей плохо воспитывает. Двое на заднем сидении активно партизанили, Диана стыдливо приподнимала глаза на отца, пока Максим стрелял красноречивыми взглядами маме. В машине стояла тишина хоть ножом режь, и никто из четверых ни в чём сознаваться не решался.

Две недели назад

Поджав под себя ногу и упершись в коленку подбородком, Юля сидела на высоком кухонном стуле и скоро клацала по клавиатуре, набирая описание для нового видеоролика. Целый месяц она потратила на то, чтобы нарыть подтверждающие её теории документы, а сколько времени до этого понадобилось — вспоминать страшно. Игорь сегодня на ночном дежурстве, детей она уложила ещё час назад, так что можно было в свое удовольствие полазить в сети, оставалось только поставить ролик загружаться. И вечер был бы на самом деле прекрасен, ей оставалось только выбрать — поспать лишний час в большой кровати без Игоря, постоянно раскидывающего свои длиннющие ноги поперёк матраца, или наскрабиться вдоволь в ванной, пока никто не ломится за чем-нибудь очень важным в самых неподходящий момент. Мечтания оборвались неприятным уведомлением от ноутбука — сорвалась загрузка видео ролика ровно на 50%. Через двадцать минут тоже самое — проценты капают ровно до половины, а затем всё обрывается, как бы она не проверяла интернет соединение и работу сервиса, подгружая более короткие видео. Работало всё, кроме конкретно этого выпуска, а загрузить надо было кровь из носу именно сегодня, пока алгоритмы работали на Юлю, а не против неё. Полностью погрузившись в ноутбук, Юля не услышала неторопливые шаркающие звуки, доносившиеся со стороны детской. Макс совершенно незамеченным прошёл мимо матери, положил игрушку на кухонную столешницу и потянулся за своей кружкой, чтобы налить воды из фильтра. От этого шума Юля и вздрогнула: — Блять! — судорожно встрепенувшись, она повернулась к застывшему сыну, хлюпнувшему водой из кружки. — Ты чего не спишь? — Я пить захотел, — как ни в чем не бывало, ответил Макс, подхватив птеродактиля подмышку. — Ругаться плохо, ты сама всегда так говоришь. — Ты меня напугал, — выдохнула Юля, а у сама мысленно передразнивала сына ты сама так говоришь… Да знаю я, что говорю… — Нельзя так к людям подкрадываться, меня так удар хватит. — Так я не скрывался, это ты на меня внимания не обращала, — Макс уже собирался уходить, как вдруг повернулся обратно и забрался на стул рядом с Юлей. — Мам, — заискивающе начал он. — А ты в этом месяце уже папе проигрываешь, да? — Да, — Юля заинтересовано глянула на сына, понимая, что этот маленький хитрюга уже что-то придумал. — Папа прям сама интеллигентность. — А может, мы не будем увеличивать его отрыв? У тебя тогда будет шанс выиграть, а у меня новый динозавр. — Долго придумывал? — Минуты три. Пока воду пил, — Макс улыбнулся во все оставшиеся зубы, в нескольких местах зияли темные просветы, пока незанятые коренными. Юля пораженно смотрела на сына и понимала, что это буквально Игорь, только раз в восемь младше. Именно с таким выражением лица и почти такой же фразой Гром отмывал Юлин ноутбук и телефон от всякой грязи, которой, по его мнению, был ценный материал. Собранный Игорем, а Юлей без его ведома только позаимствованный, но это было в самом начале их знакомства, это не считается. — По рукам, чертёнок.

Четыре дня назад

В гостиной царила приятная полутьма — источниками света были лишь телевизор и торшер над диваном, на котором, обложившись бумагами и отчётами, лежал Игорь. Вытянув натруженные за день ноги, он подпихнул поудобнее под голову небольшую подушку и попытался снова вчитаться в отчёт криминалистов. Два трупа, которые скоро станут серией и явным глухарём его не прельщали, потому пришлось взять работу домой, чтобы на сон грядущий просмотреть документы ещё разок, хотя Юля всегда воротила нос от такого и запрещала. Перед глазами он держал высококачественное фото раны и описание орудия, что её оставило, унёся жизнь девушки двадцати четырёх лет, так неудачно оказавшейся ночью в тёмном переулке. — Блять, — выругался Гром. Выпавшие из рук бумаги неприятно скользнули по лицу и рассыпались по полу. Привстав на диване, он стал собирать снимки и заметки, пока не застыл, обернувшись на скрипнувшую дверь. В дверном проёме стояла Диана и хитро улыбалась, в руках она держала какие-то детальки от конструктора. Состроив сложное лицо, Игорь очень надеялся, что дочь не слышала его последней реплики, но реальность оказалась к Грому сурова. — Па-ап, а ты чего ругаешься? — А я не ругаюсь, радость моя, — тяжело вздохнув, Игорь забрал у дочери лего, которое она не могла расцепить на более мелкие части. — Работа очень сложная. Диана смотрела слишком хитро, чтобы привычно поблагодарить отца и убежать к брату дальше собирать конструктор. Игорь глянул на неё, мол, чего хочешь за своё молчание, только дай вернуться к документам, мысль слишком быстро ускользает. Гром по специфике работы в мужском коллективе и общению с незаконопослушным контингентом на великом и могучем мог общаться только так, почти не используя нормальную речь. Потому специальная банка для ругательств стабильно пополнялась из его кошелька. Юля матом почти не ругалась, заменяя его крайне изобретательными оскорблениями или выражениями, потому в конце месяца, когда они с Игорем подводили итоги, вся касса уходила именно ей — кто меньше платил, тот всю сумму и забирал. Юле было легче так контролировать лексикон Игоря при детях, чем постоянно одергивать его — минус четыре с половиной тысячи в месяц знатно ударили по кошельку Грома в первый же месяц появления такой банки. — Хочу в Макдональлс или шаурму, — выставила свои требования Диана. — Будет тебе всё, — согласился Игорь. Ему было легче согласиться на условия дочери, чем выслушивать от жены очередную лекцию о вреде мата в воспитании детей. — Спасибо, — забрав детальки, Диана побежала обратно к Максиму, он её уже почти потерял и звал из спальни.

***

— От вас, — буркнул Макс. Диана благодарно посмотрела на него, радуясь проявленной смелости. Игорь и Юля помолчали, осознавая, что действительно виноваты сами. — В этот раз деньги тратим на детей? — На детей.