Посреди спальни на кровати, распахнув пустые карманы, лежала спортивная сумка, куда Игорь собирал всё нужное для похода в зал, медленно и вальяжно передвигаясь по квартире. В разинутый зев он скинул моток чистых носков, чистую майку, своё большое махровое полотенце с эмблемой сине-бело-голубых, которое подарила Юля на очередное чемпионство клуба, тренировочные шорты, бинты и дезодорант. Остальное он из сумки и не доставал, так что там при особо тщательном осмотре можно было нащупать баллончик перцовки, большой раскладной наборчик всяких ножичков-открывашек и много чего ещё.
Насвистывая какую-то легкомысленную песенку, он навёл себе водички с лимоном, к которой его приучила та же Юля, куда без неё, и стал настойчиво стучаться в ванную, откуда уже около часа супруга не вылезала. Запершись там добровольным затворником, она парилась, скрабилась и укладывалась так, как к Игорю на свидания не собиралась в самом начале их конфетно-букетного, а точнее шавермно-крышного периода.
— Солнце моё, если ты проведёшь там ещё хотя бы 20 минут, смысла ехать не будет уже никакого. Они выпьют всё без тебя, — постучавшись в ванную, Игорь подпёр дверной косяк и замер в ожидании.
— Хренушки они без меня начнут, я
замужняя подружка невесты, — выставив пальчики веером и поиграв сверкнувшими обручальным и помолвочным на безымянном, Юля выскользнула из ванной и сразу же надавала по наглющим рукам, потянувшимся в её сторону. — Нет, Игорь, так я точно опоздаю, — бросила она и скрылась в спальне, захлопнув за собой дверь.
Мужчине же ничего не оставалось, кроме как оценить бардак раскиданной косметики в ванной, потёки конденсата по холодной плитке и зеркалу, и пышущую жаром плойку, висящую на специальном крючке, с которым он мучался при ремонте несколько часов.
Теперь же, восседая на кухне и нетерпеливо поглядывая на часы, он ждал, когда же наконец его ненаглядная соизволит показаться из спальни и отправиться на гулянку. Еще через несколько минут Юля появилась в сопровождении игривого цокота высоких каблуков, невообразимо длинных ног, глиттерного сияния открытых плеч и ключиц, а также.
Неиронично подобрав челюсть, Игорь смотрел на вставшую в позу посреди комнаты даму и глаз не мог отвести: уложенные влажной волной красные волосы, микро платье, выставляющее на всеобщее обозрение контур тонких ключиц, хрупкие плечи с чуть выступающими косточками, целомудренно закрывающее грудь, но обтягивающее её так, что места фантазии почти не оставалось. Ах, да, ещё
ноги. Эти ноги Гром боготворил, нежил после тяжёлого рабочего дня и беготни массажем или закидывал себе на плечи по ночам — крайне сильно любил, в общем. А теперь они горделиво демонстрировались не только супер короткой юбкой, но ещё и разрезом.
Прикрыв глаза, чтобы переварить Юлин внешний вид, Игорь услышал, как нетерпеливо цокнула цепочка её сумочки, видимо, девушка для удобства намотала её на руку, устав ждать чужого вердикта.
Она взрослая, любит тебя, она твоя жена, ты не можешь ей запрещать, повторял он про себя, но внутри так взыграло мужское собственничество, а от других мыслей скопилось возбуждение, что выпускать её дальше спальни
вот так не позволяли инстинкты.
— Ты говорил, что мы опаздываем? — недовольно протянула Юля, ещё раз осмотрев в зеркало накрашенные кровавой помадой губы.
Интересно, а если провести пальцем, она сильно размажется, подумалось Игорю, но он быстро отогнал от себя образ девушки с блядски размазанной помадой, иначе, его никакие тяжёлые тренировки от подскочившего либидо не спасут.
Заметив потемневший взгляд Игоря и его крайнюю задумчивость, Юля тут же пресекла все его замечания:
— Если ты хоть слово скажешь, я пожалуюсь девочкам, что ты мне что-то запрещаешь, и они разведут нас через Госуслуги, — поправив ремешок на туфельке, метнула она в мужчину предостерегающий взгляд.
— А твои девочки вообще страх потеряли? Храброй воды выпили? — поднимаясь со стула и подходя чуть ближе, Игорь невесомо провёл пальцами по манящей с первого взгляда коже на сияющих из-за микроскопических блестяшек ключицах и поцеловал в плечо.
— Они реально, когда выпьют, бессмертные, им твоя ксива не указ, а меня они не видели уже несколько месяцев, так что если мы не поторопимся — они приедут сюда, и мы точно закажем стриптизёра, — слишком мягко для сложившейся ситуации объяснила она и продемонстрировала экран телефона, где уже висели непрочитанными с десяток сообщений. — И тебе разбираться потом с тем, что по твоему адресу приезжал накаченный полицейский с пластиковыми наручниками.
— Развод и девичья фамилия?
— По-моему становится душно, прям как перед майской грозой, поехали уже. И да, забирать меня надо только после того, как я тебе напишу или позвоню.
— Моё мнение вообще не учитывается? И кто из нас тут ещё абьюзер, а кто жертва.
— Игорь, ты откуда такие молодёжные слова знаешь? Дима рассказал, или ты удосужился наконец-то посмотреть все видео, которые я тебе шлю? — наигранно изумилась Юля.
— У меня было скучное дежурство, а Дубину Айса эту фигню шлёт, — признал поражение в неравной борьбе с соц сетями Игорь. Даже в его малюсенькое инфополе долетали популярные словечки и выражения, хотя источника он почти никогда не знал. — Сейчас договоришься, и точно никуда не отпущу.
— Боюсь-боюсь, — оставив ярко-красный след на его щеке, протянула Юля и всё-таки вышла из квартиры — они на самом деле опаздывали.
***
Высадив жену около грохочущего басами клуба, Игорь задумался над тем, чтобы далеко не уезжать, а встать тут где-нибудь недалеко во дворах, откинуть поглубже сидение и просто покемарить пару часиков, пока она развлекается. Вдруг что — а он тут как тут, совсем рядышком, и нестись через весь город, зарабатывая штрафы, будет не нужно. Но затолкав подальше свою паранойю и все рассказы о рейдах по клубам, которыми в курилке хвастали Хазин и его подчинённые, Гром всё же развернулся на небольшом пяточке свободного места около клуба и поехал к Игнату.
Тренировка прошла без каких-то происшествий, даже грустненько как-то — Волков, по которому Гром даже успел немного заскучать, так и не приехал, хотя клятвенно обещался быть как штык и напомнить, кто из них двоих лучше подсечки делает. Потому намотав привычную сотню-другую на скакалке и потягав штангу, Игорь завалился к Бустеру в тренерскую и разлёгся там на диване.
— А ты шо со мной тут, а не дома под одеялом супружеский долг отдаёшь? — поинтересовался он, когда понял, что Игорь у него обосновался надолго.
— Вот где мой супружеский долг, — перегнувшись через подлокотник, Гром передал ему телефон с историями от самой Юли и её подруг, где было ничего не видно, но очень интересно.
— Ля как девки пляшут, — заинтересованно вглядывался в экран Игнат, пока Игорь не выцепил его обратно. — На твоём бы месте, я бы ни шагу от светика Юленьки, богини души твоей, не делал. Ты как давно по клубам ходил, бедолага? — он махнул в сторону заикнувшегося о двух неделях Игоря. — Не в рейд, дурачина. Таких вот там любят из-за
больших глаз и острого языка, но в итоге это всё заканчивается чем-нибудь в стакашеке.
— Ты это специально сейчас? Я два дня ходил нервничал, себя убеждал, что всё хорошо будет и ничего не случится, а ты тут с такими заявлениями.
— Вот ты нервный тип, конечно, — посмеялся над ним Игнат, запуская в Игоря мелкий бумажный самолётик. — Но я бы не расслаблялся, а то найдёт там себе хахаля помоложе, и будешь ты, Игорюня, сопли на кулак мотать.
— Я к нему, как другу, а ему лишь бы поугарать, — Игорь демонстративно отвернулся от Бустера лицом в диван.
***
Окунувшись во тьму и свет ночного клуба, Юля наконец-то почувствовала то, чего ей так давно не хватало — ощущение всеобщего восторга, позитива и той самой молодости, о которой в последнее время она стала забывать. В Игоре слишком часто просыпался ворчливый дед, который не любит пропускать футбол по выходным, обожает отдых вида диван-фильм и крыша-закат, слишком размеренный, чтобы им долго могла довольствоваться Юля. Потому ей время от времени требовалась встряска, напоминание всем вокруг и самой себе о том, что жизнь на прекрасно выстроенном с мужем быте не заканчивается.
Приветственный визг раздался сразу же, как она открыла дверь в одну из вип-комнат, расположившихся на балконе, куда вела широкая лестница, перила которой были отделаны ярким сиреневым бархатом.
— Пчёлкина, наконец-то, мы уж думали тебя не отпустили, — заверещала Саша, откинув миниатюрную белую фату.
— Посмотрим на то, как ты своего строить будешь, недолго уже осталось, — посмеиваясь, ответила Юля, забирая один оставшийся ободок с розовым фатином.
Хотя она и поменяла фамилию, по документам теперь став Гром Юлией Викторовной, но в медийном пространстве и для многих знакомых осталась всё же Пчёлкиной — этот узнаваемый знак она выстраивала годами, долгим и кропотливым трудом, стирая пальцы в многочасовых посиделках за ноутбуком о клавиатуру, когда рисковала, даже нарушала закон и искала компромат на сильных
мира сего Санкт-Петербурга. Разом от такого отказаться было все-таки сложно.
Выскочив на танцпол после нескольких алкогольных коктейлей, девушки: Юля, символизирующая замужнее будущее Саши, Александра, сегодня ещё невеста, но через пару дней уже жена, Рита и Аня, которых Пчёлкина знала не очень хорошо, влились в ритмично двигающееся море людей. Обнявшись с Сашей, она прыгали по танцполу под «нон стоп», будто не было этих сложных взрослых нескольких лет, тяжёлых дней в больнице, когда Юля как на духу выдала подруге все свои переживания. Вспоминалась их первая дискотека, общегородское посвящение первокурсников, где совершенно незнакомая блондинка отдала ей запасную резинку для волос, а потом помогла запечатлеть эту знаменательную ночь чуть смазанными из-за большого количества выпитого фотографиями на стареньком телефоне.
Пробившись через грохот басов и множество чужих тел к барной стойке, Юля упала на одиноко свободный высокий стул, вытянув налившиеся чугунной тяжестью ноги. Казалось, ещё немного, и они просто отвалятся. Нда, ещё несколько лет назад веселье только начиналось, а сейчас уже можно смывать макияж, не забыв нанести тысячу уходовых средств, и под одеялко в кроватку к Игорю. Заказав у смазливого бармена, игриво улыбнуться которому было только в удовольствие, что-нибудь сладенькое, Саша и Юля пытались отдышаться. Девушка поправила на голове невесты ободок с белым фатином и обернулась на неожиданно подошедшего к ним мужчину.
— Могу я угостить вас коктейлем?
Взгляд Юли тут же упëрся в распахнутую на верхние две пуговки лëгкую летнюю рубашку, ей даже пришлось чуть вздёрнуть острый подбородок, чтобы рассмотреть обладателя такого высокого роста. Быстренько оценив внешний вид: чёрные,
слишком небрежно уложенные волосы, цепкий, изучающий взор таких же тëмных глаз — не еë типаж, от таких за версту тянет курсами по съему девочек и прекрасной осведомлëнностью о своей притягательности для слабого пола.
— Не знакомимся, — ответила девушка и наконец-то попробовала свой коктейль, распробовал клубничную и ананасовую сладость, терпкость алкоголя и появившуюся внутри теплоту.
— А если просто по доброте душевной захотелось сделать двум красивым девушкам приятно? — не унимался он, но уже начал снова сканировать танцпол, осознав, что здесь ловить нечего.
— Если взгляните чуть дальше, то заметите двух девушек, что нас глазами пожирают. Думаю, они не откажутся от интересного продолжения вечера, — хмыкнула Саша, опрокидывая в себя ещё один шот из уже успевших выстроиться ровным рядком на стойке.
Из происходящего дальше Юля запомнила мало что: сначала они заказали несколько бутылок игристого и батарею шотов в свою комнату и, разлегшись там на диванах, вспоминали всех бывших, с внутренним удовольствием перемывая им кости. Бедные Димы, Никиты, Андреи и Саши икали во сне, пока разговор девушек не перетëк в более пьяные темы.
Как они снова выперлись на танцпол босиком — затерялось в калейдоскопе света, музыки и алкоголя. Юля выплыла из марева только в том момент, когда почувствовала, как еë кто-то взвалил на плечо и куда-то тащит. Голова кружилась, а руки даже в кулаки не сжимались, чтобы посильнее ударить в маячащую перед глазами спину и знакомые ягодицы в тёмных джинсах. Поджав колени, она попыталась вывернуться, но еë лишь взяли поудобнее, покровительственно уложив ладонь на поясницу.
— Опустите меня на землю… у меня есть муж… ты знаешь, кто у меня муж? Да он тебя в СИЗО сгноит. Ты меня слышишь?
— Солнце моë, потише будь, меня сейчас охрана выпрет отсюда, — усадив Юлю на диванчик, Игорь поставил рядом еë туфли, цокнувшие каблуками.
— Горь, а ко мне подкатить пытались, — похвасталась девушка, заваливаясь на мужчину, пытавшегося хоть немного одëрнуть задравшееся по бëдрам платье.
— Да, — изумлённо протянул он, разглядывая довольное лицо напротив. — Мне нужно ревновать?
— Не на-а-адо, мы его отшили, — наклонившись к ушному хрящику, выдохнула она, а после лизнула и прикусила его. — Принесешь мне за это ещё один коктейльчик? Пожааалуйста.
— Душа моя, а ты не лопнешь?
С какого чёрта Гром должен был кабанчиком быстренько метнуться за ещё одной алкогольной дозой для своей благоверной, он так и не понял. Где-то рядом, повиснув на двух других не менее поддатых девушках, Саша ревела навзрыд:
— Я его так люблю, — пьяно протянула она, размазывая потекшую под глазами тушь. — К нему хочу, почему он ещё не приехал.
Игорь сделал сочувственное лицо, когда она вдруг обратила на него внимание и, ровным уже голосом поинтересовалась:
— А ты вообще кто?
— Юлин муж, был по крайней мере, этим вечером.
— А мой муж где… — продолжились пьяные причитания.
Найдя поддержку в лице самой трезвой Ани, которая умудрилась сорвать жениха с его мальчишника и заказать такси, Гром, снова взяв на руки жену, которую ноги в вертикальном положении уже не держали, наконец-то вышел на свежий воздух. После грохота басов, стреляющего прямо в глаза резкого света и столбом стоящего табачного дыма на улице было как никогда тихо и спокойно.
Через несколько минут таких тасканий живого веса на руках Игорь пришёл к неутешительному выводу: либо Юля всё же набрала несколько килограммов, либо силы в его руках стало меньше. И лично для него предпочтительнее было первое. Сгрузив почти бессознательное тело на пассажирское, мужчина только вздохнул, представляя, как за ночь запотеют окна, появится стойкий аромат перегара в спальне, а на утро это чудо будет хрипеть из-под одеяла в мольбе принести водички и таблеточку. Ах, да, и это всё если он переоденет её и как-нибудь смоет боевой раскрас. Насмехаться над бедолагой не хотелось, но надо же хоть какие-то берега видеть, не девочка 18 лет, чтобы всю ночь пить и танцевать, а потом бодрячком встать к первой паре.
Наконец-то усевшись за руль автомобиля, Гром подкурил сигарету и выдохнул первую затяжку в приоткрытое окно, отвлёкшись на шебуршание по правую руку. Как Юля оказалась у него на коленях, а он успел спрятать огонëк в ладони, чтобы она не обожглась, Гром не уловил. А как она вообще умудрилась это провернуть, с нулевой калибровкой вестибулярного аппарата не сшибив коробку передач и не убившись о руль — тайна, покрытая мраком. Он ощутил только последствия: приятная привычная тяжесть на коленях, стойкий запах алкоголя, обвивающие его руки и губы, плотно присосавшиеся к шее. С громким чпоком Юля отлипла от него, откинув волосы, и погладила то место, где уже сейчас наливался будущий засос.
— Юля, да что ты делаешь? — мужчина отодвинул Юлю от себя подальше, чтоб у неё не было больше соблазна разукрасить его буро-малиновыми пятнами — одного любителя бадлонов им на всё управление хватало с головой.
— Я по тебе соскучилась, — ткнувшись холодным носом ему в щёку и снова намереваясь спуститься к кадыку, мурлыкнула она.
Гром подвис на пару секунд, после чего наконец-то выкинул обжёгшую ему ладонь сигарету в окно и вернул свои руки на их законное место — ноги Юли. Ощущение создавалось такое, что платья нет и в помине, оно всё собралось гармошкой где-то на поясе, бесстыдно открывая самые сокровенные места. И Игорю не хотелось знать, как Юля выглядела на танцполе, двигаясь в такт ритмичным басам — от этого становилось настолько хорошо, что даже плохо.
— Поехали домой, — стоял на своём Игорь, чувствуя, что скоро ситуация станет непоправимой, но сам себе перечил, когда с энтузиазмом ответил на Юлин поцелуй, наконец-то вернувшийся с шеи к губам.
Инициативная обычно девушка на этот раз каждым своим движением следовала за Игорем, чем крайне его удивила. А он-то думал, что она пьяненькая наоборот сделает его полностью безвольным, заправляя согласно только своим желаниям. Стекая влажными касаниями губ сначала к подбородку, затем вернувшись к мочке её уха и чувствительному месту за ним, он внимательно и вдумчиво выцеловывал доступные участки кожи, благо, их было в достатке. Гром понимал, что скорее всего до дома они не доедут, и елозящая на коленях Юля совсем мыслительному процессу не помогала.
Задержавшись на горьковатой от блёсток шее и ключицах, он вдруг почувствовал, как тело на нём начало обмякать и полностью завалилась на него, придавив к сидению. Чужие руки слабо лежали на плечах, а дыхание стало каким-то размеренным, до боли спокойным и глубоким. Отведя с лица растрепавшиеся красные волосы, Игорь стал свидетелем идиллической картины — Юля спала крепким сном, удобно уложив голову ему на плечо.
— Возбудим и не дадим, Юль, да? — тяжело вздохнул он, глянув на заметно оттопыренные в районе паха джинсы.
Умница просто: нагулялась, напилась, наобжималась всласть, возбудила и заснула младенческим сном — культурная программа на выходные выполнена с отличием. С горем пополам выбравшись из салона автомобиля с телом, ставшим ещё тяжелее, он пересадил теперь уж точно бессознательную Юлю на заднее сидение, подумав, что так надо было сделать с самого начала, и, поправив тесные теперь джинсы, поехал домой, придумывая хитроумный план мести своей благоверной.
