Vardøger

      В борделе царила привычная атмосфера похоти, разврата и свободы. Здесь знатные господа могли без осуждения окружающих явить миру сокрытую, ущемленную нормами морали, испорченную натуру. Шлюхи, алкоголь, откровенные представления и азартные игры — заведение Старой Тирошийки, самое популярное на Шелковой улице, способно удовлетворить любое, даже самое требовательное желание. В былые времена Таргариен с легкостью утолял многообразный голод в этих стенах. Только не в этот раз.       Дэймон опустошил второй кувшин крепкого вина, но так и не смог распробовать его вкус. Прикосновения молодой, умелой в своем ремесле девки не распаляли желания принца. Он всматривался в черты лица шлюх, сменяющих друг друга, но в каждой из них видел собственную супругу. Будто опьяненный разум нарочно не желал забывать о ней, а наоборот, с поразительным упорством вновь и вновь воскрешал ее образ в других.       Хозяйка борделя, заметив недовольство постоянного клиента, растолковала ситуацию по-своему. В ее заведение поставляли лучшие вина, а перед публикой выступали искуснейшие танцовщицы. Значит, дело было в девицах, обслуживающих принца. Темноволосые рабыни не устраивали дорогого гостя, и она привела к нему самое ценное сокровище борделя: совсем юную, не успевшую познать мужчину девчонку с длинными пепельными кудрями.       В прошлый визит Дэймона она успела разглядеть его компанию и теперь пришла к выводу, что обычные шлюхи ему наскучили, и принц просто нуждался в разнообразии. Однако забота о клиенте дала совершенно иной результат, нежели женщина рассчитывала, только больше разозлив Таргариена, а не вызвав ответную благодарность.       Очередное напоминание о человеке, предавшем его доверие, в конец испортило мужчине настроение. Отослав прочь неугодную девицу, он вновь наполнил кубок. Наблюдая за тем, как светловолосая девчонка, лавируя между гостями, скрывается из вида, Таргариена одолело совершенно несвойственное ему желание. Нет, не вернуть рабыню для удовлетворения потребностей, а сыграть важную роль в ее судьбе. Осушив в несколько глотков наполненный кубок, он подозвал к себе хозяйку заведения. — Что вам угодно, мой принц? — расплылась в угодливой улыбке подошедшая полноватая женщина, жестом давая поручение слуге принести гостю еще один кувшин вина. — Сколько ты хочешь за ту девку? — с заминкой спросил Дэймон, до конца не осознавая причины столь благородного порыва. — Ночь с ней доставит вам истинное удовольствие, господин, — тут же принялась нахваливать товар хозяйка. — Она все еще невинна и чиста. От пальцев ног до кончиков волос к ней не прикасался ни один мужчина. Я берегла ее для особого случая, — на последнем слове женщина выразительно поглядела на принца, давая понять, кого именно она подразумевала под последним. — Я интересовался не этим, — отрицательно качнул головой Дэймон, начиная ощущать хмельную тяжесть. — Сколько ты хочешь за ее свободу? — Свободу, мой принц? — растерялась женщина, не ожидая услышать из его уст нечто подобное. — Именно, — подтвердил он, с жадностью осушив услужливо наполненный слугой кубок. — Я намерен выкупить ее. — Ах, вы об этом, мой принц, — облегченно выдохнула хозяйка. — Хотите придержать девку лично для себя? В таком случае она обойдется вам в триста золотых. — Триста золотых? — усмехнулся Таргариен, не особо удивленный желанием женщины воспользоваться ситуацией и разжиться неплохим состоянием. — Раньше за ночь с девственницей ты требовала только один. — Так и есть. Один золотой за ее невинность. Все остальное — компенсация того, что эта девчонка могла бы принести мне. Оставайся в услужении, — любезно пояснила хозяйка. — Триста золотых. Хороший выкуп за дочь мелкого лорда. Неужели в твоем расположении появилась девица благородных кровей? — продолжил торговаться Дэймон, скорее ради развлечения, нежили стремясь сбить цену. — Рения могла бы стать жемчужиной моего борделя, — твердо заметила женщина, намереваясь получить от этой сделки с полна. — И приносить неплохой доход. — Рения? — нахмурился принц, услышав имя девчонки. Оно напомнило ему сразу о двух женщинах, посеявших смуту и хаос в его мысли. — Будь по-твоему, необходимую сумму получишь позже, а сейчас приведи ее ко мне. — Как вам будет угодно, господин, — едва не сверкая от счастья, поклонилась хозяйка, после чего отправилась выполнять поручение.       Таргариен не успел наполнить кубок, а юное недоразумение, судя по внешнему виду, лишь недавно достигшее возраста созревания, опустилось на стул напротив него. Платиновая копна отливала золотом в свете свечей, а светло-синие глаза глядели на принца с опаской. Тонкие плечи чуть заметно вздрагивали, стоило кому-то пройти мимо. Совсем легкое, практически прозрачное одеяние совершенно не скрывало хрупкую фигуру, привлекая внимание находящихся по близости мужчин. Что пугало девчонку еще больше.       В компании каждого из присутствующих уже находилась шлюха, готовая исполнить любое желание клиента. Но редкая внешность спутницы принца, так походившая на Отраду Королевства, притягивала их. Ведь кто хотя бы раз в жизни не мечтал поиметь будущую королеву? По нелепой случайности или шутке Богов эта возможность досталась человеку, едва ли осмеливавшемуся даже задуматься об этом. — Вот, возьми, — недовольно произнес Дэймон, протягивая девчонке свой плащ. Вспышка раздражения не имела к ней никакого отношения, но Рения, вместо того, чтобы с благодарностью принять этот жест, испуганно дернулась в сторону. Будто он хотел ее ударить, а не помочь. — Ну же, возьми этот чертов плащ, — досадливо поморщился принц, представляя, каким монстром, должно быть, сейчас выглядит в ее глазах.       Снова вздрогнув, девушка несколько секунд настороженно изучала протянутый предмет, размышляя, что могло скрываться за этим порывом. Все же зачем такому влиятельному человеку, как Таргариен, проявлять заботу по отношению к ней? Наконец, решив, что ничего дурного в этом нет, и будет куда разумнее воспользоваться расположением важного гостя, Рения вцепилась в темную ткань словно от нее зависела жизнь девушки. — Другое дело, — довольно выдохнул Дэймон, откидываясь на спинку стула. Стоило ей накинуть плащ на плечи, скрывая практически обнаженную плоть от плотоядных взглядов. — Благодарю, господин, — тихо произнесла девушка, практически полностью скрываясь за плотной тканью. — Хозяйка сказала: теперь я ваша собственность. — Нет, Рения, — усмехнулся Таргариен, предвкушая реакцию девчонки. — Отныне ты принадлежишь исключительно себе. — Я… я свободна? — нерешительно уточнила она, будто не веря в реальность происходящего. — Но куда я пойду? У меня нет родных, нет дома, куда бы я могла вернуться и ни медяка за душой! — чуть осмелев из-за бедственного положения, сокрушалась девчонка. — Прошу, господин, не прогоняйте! Я сделаю все, что вы захотите! Стану такой, какой вы пожелаете, только позвольте остаться рядом с вами! — в отчаянии она дернулась вперед, падая на колени у его ног.       Плащ слетел вниз, оголяя тело девушки. Не замечая этого, Рения, вцепившись в ткань брюк принца, с надеждой заглядывала в его глаза. Вслушиваясь в ее мольбы, Дэймон на короткое мгновение засомневался в верности принятого решения. Похоже, щедро дарованная им свобода подвергала девушку смертельной опасности. Ведь в таком случае она лишится покровительства хозяйки борделя. Впрочем, Таргариен не считал нынешнее положение возможной белокурой гетеры безопасным.       Понимает ли девчонка, что за судьба ждет ее в этом заведении? Рано или поздно общество Рении наскучит принцу, и ей придётся вернуться в услужение хозяйки борделя. А та заставит ее снова и снова удовлетворять самые порочные, а иногда и болезненные желания клиентов. До тех пор, пока внешность рабыни будут находить желанной.       Дэймон полагал, что особой популярностью она будет пользоваться у лордов, противящихся положению принцессы в качестве наследницы трона. Не имея возможности выплеснуть недовольство непосредственно на племянницу, они с удовольствием воспользуются услугами Рении. Как знать, возможно, один из таких порывов станет для нее последним. Тем не менее девчонка находила эту участь более приемлемой, нежели возможность оказаться одной в огромном жестоком мире. — Ты не можешь стать женщиной, в которой я нуждаюсь, — усаживая ее обратно на стул, ответил принц, откровенно лукавя. Внешность и характер девчонки непостижимым образом воплотили в себе качества обеих важных для него женщин. — Потому что она у меня уже есть, — закончил Таргариен, удивляясь той легкости, с которой он признал эту простую давно известную истину. — Ты ведь родом из Лиса, не так ли? — продолжил Дэймон, заметив потухший взгляд Рении.       Многие жители Лиса, в прошлом бывшей одной из колоний Валирии, сохранили типичную для их народа внешность. Платиновые волосы и светлая кожа в тех местах не были чем-то исключительным, чего не скажешь об остальных Вольных городах и Семи Королевствах. Где подобные черты служили прямым доказательством связи с древними Валирийскими родами. Последними в этом мире. — Все верно, милорд, — подтвердила девушка, обреченно выдохнув. — Несколько лет назад мы с родителями отправились в путешествие на Летние острова. Во время шторма на нас напали пираты. Многие погибли, — последние слова дались Рении с трудом. Завораживающие светло-синие глаза наполнились влагой. Глубоко вдохнув, она прикусила нижнюю губу, пытаясь сдержать нахлынувшие слезы. — А тех, кому повезло остаться в живых, продали в рабство, — спустя несколько минут молчания с печалью продолжила девушка. — Меня выкупил Морской Владыка Браавоса. Он считал мою внешность редким даром и с нетерпением ждал, когда я достаточно созрею. Но один из его гостей, прибывший из Вестероса, возжелал меня с первого взгляда. Он выкрал меня у Морского Владыки, привез в столицу и долгое время оберегал. Пока его не убили в уличной драке. Я оказалась на улице совершенно одна, — закончила Рения с теплотой в голосе, вспомнив о неназванном спасители. — У тебя остались родственники в Лисе? — задумчиво глядя на нее, спросил Таргариен. — Да, господин. Там живет моя тетя. — Вестерос слишком опасен для такой девушки, как ты. Твоя внешность, несомненно, привлечет интерес знатных лордов, а от них добра ждать не стоит, — спокойно начал Дэймон, чувствуя, как рассеивается хмельной туман. — Завтра ты отправишься домой. Вместе с тобой поплывут надежные люди. Они защитят тебя в случае угрозы и передадут в руки тетки. — Мой принц, я… — девушка замялась, не зная, как выразить свою благодарность. — Вы правда сделаете это для меня? — Слово Таргариена, маленькая Рения, — наполнив кубок, он кивнул растерянной девушке и залпом осушил его.       Промелькнувший в толпе женский силуэт, облаченный в темный плащ, привлек внимание принца. Капюшон скрывал лицо загадочной фигуры, но Дэймон был готов поспорить, что за ним скрывается женщина. Остановившись к нему спиной, незнакомка скинула капюшон, открывая невольному зрителю темную, частично заплетенную в косы копну.       Смутная догадка, вспыхнувшая в подсознании волной тревоги, пронеслась по всему телу, вынуждая Таргариена снова потянуться к кувшину. Должно быть, он выпил недостаточно вина, дабы избавиться от назойливых видений. Ясность ума в последнее время приносила ему больше вреда, нежели пользы. Впрочем, как бы принц ни старался, опьяненный разум все равно задавался одним единственным вопросом: была ли женщина, посетившая бордель, реальной? — Ступай в свою комнату и собери все, что тебе нужно. Завтра с рассветом я провожу тебя на причал, — опустошив очередной кубок, произнес Дэймон, по мимо воли разыскивая Ройс в толпе.       Не обращая внимание на странное поведение нежданного покровителя, Рения благодарно улыбнулась ему, после чего поднялась, взявшись за края плаща, намереваясь вернуть его владельцу. Но принц остановил ее. — Оставь себе. Ни к чему лишний раз подначивать распаленных мужчин. — Почему вы помогаете мне? — набравшись смелости, осторожно поинтересовалась девушка. — А почему нет? — вопросом на вопрос ответил Дэймон, наконец снова заметив Рею.       Она стояла к нему в пол оборота, с забавным интересом наблюдая за акробатическим номером обнаженной танцовщицы. Странно, но он не заметил в ее взгляде ни капли осуждения, да и на лице не отразилось омерзение, с которым она обычно глядела на «жалких потаскух». — Вы не такой, как о вас говорят, — произнесла замершая рядом девушка, привлекая к себе внимание. — И что же обо мне говорят? — чисто из любопытства поинтересовался Таргариен, переведя на нее вопросительный взгляд.       Он прекрасно знал, какими слухами обросло его имя, но ему было интересно, что известно конкретно ей. К тому же Дэймону нужно было время, дабы осмыслить появление Ройс в борделе. Действительно ли она была здесь или Боги вновь насмехаются над ним, посылая очередное видение? В реальность супруги верилось с трудом. Все же что благородной леди, не приемлющей людских пороков, делать в обители разврата? Ведь не ради него она сюда явилась, в самом-то деле? — Некоторые говорят, что вы жестоки, — в конец осмелев, ответила Рения. — Некоторые, что справедливы. Многие ваши действия не находят признания в замке, но вызывают восхищения у простых людей. Для них вы герой, для придворных — злодей. — Так кем же, по-твоему, является Порочный Принц? — с печальной иронией спросил Таргариен, не рассчитывая услышать внятный ответ от столь юного создания. — Отверженным, — с грустью в голосе ответила девушка.       Не став ждать, пока принц придет в себя и отругает ее за оскорбительные слова, Рения коротко поклонилась и поспешила вернуться в свою коморку. У нее оставалось немного времени, чтобы приготовиться к отъезду, собрав скромные пожитки.       С должным вниманием отнестись к словам девушки у Дэймона не вышло. В поле его зрения вновь попала Рея. И что хуже, он заметил столпившихся по близости лордов, с заинтересованностью разглядывающих его супругу. Пекло! Неужели Ройс действительно была здесь и все происходящее не плод фантазии принца? Таргариен не мог принять этот факт. Не мог поверить, что его жена добровольно явилась сюда и сейчас стоит совершенно одна в другом конце зала, искушая других возбужденных мужчин! Вспомнив откровенное платье Реи на пиру и пожирающие взгляды лордов, Дэймон сорвался с места, опасаясь, что под плащом супруги окажется наряд ничуть не лучше. — С таким усердием сбегала от меня, а теперь преследуешь? — остановившись позади жены, саркастично поинтересовался принц, с трудом скрывая обеспокоенность, вызванную появлением Ройс в этом заведении. — Окстись, родной! — безмятежно отозвалась та в своей ставшей практически привычной манере, повернувшись к нему. Дэймон озадаченно нахмурился, не понимая смысла сказанного. Не обращая внимания на его растерянность, женщина продолжила: — Я пришла за хлебом и зрелищами. Заметь, твоей венценосной персоны в этом перечни нет. Так что имей мужество признать одну простую истину: не все в этом мире вертится вокруг тебя. — Хлебом и зрелищами? — хмуро переспросил Таргариен, с трудом допуская, что супруга посетила бордель ради развлечения.       Во второе утверждение о его бесполезности поверить было куда проще. Рея любила напоминать супругу об этом при каждом подходящем случае. Неоднозначность поведения Ройс чертовски озадачивала принца. С одной стороны, она казалась ему незнакомкой, а с другой — в ее действиях и словах проскальзывали хорошо знакомые, опостылевшие убеждения. Дэймон не понимал, что происходит с его супругой. Ее непредсказуемость одновременно раздражала и привлекала Таргариена. — Именно, сладкий, — кивнула Рея, снова награждая его язвительным эпитетом. — Вот зрелища, — она кивнула на танцовщиц, своими откровенными движениями помогающие гостям пробудить порочную натуру, — а вон хлеб на подходе, — супруга попыталась шагнуть вперед, верно понадеявшись, что смогла достаточно отвлечь принца, и снова попыталась ускользнуть, но он удержал ее на месте, сомкнув руку на запястье. — А может, ты пришла в поисках нового любовника? — опрометчивые слова вырвались раньше, чем Дэймон смог запихнуть назойливую ревность, подогретую похотливыми взглядами окружающих, куда поглубже. — Нового любовника? А что случилось со старым? — не замечая происходящего вокруг, растерялась Ройс, переставая вырываться из его хватки. — По твоей личной просьбе старый получил существенные увечья. Забыла? — любезно напомнил принц, с призрачным наслаждением отмечая, как легко жена отказалась от рыцаря. — «Может, она давно надеялась разорвать их отношения и сделать это решила чужими руками? Поэтому на пиру так отчаянно цеплялась за Коля, чтобы привлечь моё внимание?» — одна за другой вспыхивали догадки в голове Таргариена. — Погоди, ты считаешь сира Кристона моим любовником? — смятение на лице женщины сменилось неподдельным удивлением. Шокировано округлив глаза, она смотрела на него с таким выражением, будто он обвинил ее в связи с королем, не меньше. — А это не так? — вопросительно изогнул бровь Дэймон, вопреки вполне логичным догадкам, начиная верить в абсурдность этого утверждения. Его супруга отнюдь не актриса и вряд ли была способна так искусно сыграть удивление. Оскорбленную особу — вполне, но искреннее изумление ей не по зубам. — Даже если так, тебя это должно волновать в последнюю очередь, — вместо того, чтобы попытаться оправдаться или обвинить его в намеренном оскорблении, едко изрекла Ройс на зло супругу, подмигнув проходящему мимо молодому мужчине. Словно окружившей их толпы было недостаточно. — Хорошо, Рея, пусть будет по-твоему, — жест жены разозлил Таргариена. Надеясь проучить ее, он совершил самую большую ошибку. Сорвав с нее плащ, принц толкнул Ройс в собравшуюся толпу. — Тогда выбирай.       Дэймон рассчитывал увидеть панику в глазах супруги, услышать самые скверные ругательства и проклятия, сыплющиеся на его голову и подтверждающие, что перед ним действительно была его супруга. Все же за те несколько лет, что они жили вместе, он успел изучить ее бесчувственную натуру. Ройс отвергала любую близость, воспринимая происходящее между мужчиной и женщиной лишь как необходимость для зачатия наследника. Бессмысленное прелюбодеяние она считала самым тяжким из грехов.       Принц до сих пор помнил отрешенный вид супруги, с которым она встречала его в их так и не состоявшуюся брачную ночь. Помнил, как пошел наперекор собственному естеству, попытавшись вызвать в Ройс ответное желание. Но она осталась безучастна. В ту ночь их наметившиеся отношения окончательно угасли.       Впрочем, то была прежняя Рея Ройс, хладнокровная стерва с Рунного Камня. Эта женщина, походившая на нее только внешне, оказалась совершенно иной. Попав в руки возбужденной толпы, она не стала впадать в истерику, не пыталась вырваться или ругаться. Нет, эта Рея, откинув предрассудки, полностью погрузилась в водоворот страсти, в волю, наслаждаясь хаотичными ласками окруживших ее мужчин и женщин.       Таргариен не мог сказать, какое чувство, одолевшее его в тот момент, было сильнее: шок или вожделение. Седьмое Пекло! Ему с трудом удавалось верить в то, что перед ним действительно находилась его супруга! Нет, Ройс не могла с такой легкостью позволить другим взять над собой вверх. С несвойственной ей беспечностью покориться прежде неведомым чувствам.       И все же принц с нарастающей злостью наблюдал, как руки других мужчин исследуют тело его жены, а она с радостью выгибается им на встречу. Более того, Рея едва не стонала от удовольствия, закинув руки на плечи стоявшему позади блондину, от чего округлая грудь женщины практически показалась над краем рубашки. Будто этого было мало, она призывно вильнула бедрами, приглашая окружающих продолжить чудесный пир блаженства.       Разумом Таргариен понимал, что не следует поддаваться на столь откровенную провокацию. Его не должно волновать порочное поведение супруги, не должны злить руки мужчин и женщин, прикасающиеся к его жене. И справедливости ради, Дэймон не был зол. Он был в ярости! Неужели в их юные годы Рея намеренно скрыла от него свою темпераментную натуру? Неужели принц был ей настолько противен? И все это время она разделяла страсть с другими мужчинами? Боги! Он не мог поверить, что, по мнению Ройс, оказался не достойным ее. Эта догадка задела его за живое сильнее, чем он мог предположить.       На протяжении восемнадцати лет Дэймон свято верил, что хозяйка Рунного Камня — бесчувственная стерва. Считал: ее презрительное отношение обусловлено надменным характером, и утешал себя тем, что естество Реи такое же холодное, как и бронзовые доспехи, которые она носила. А его жена оказалась живой и страстной, манящей и возбуждающей. И все это было даровано другим.       Испытывая ни с чем не сравнимый гнев, Таргариен приблизился к супруге, одним взглядом велев окружающим убираться прочь от греха подальше. Озадаченная наступившей тишиной, женщина открыла глаза, встречаясь с ним взглядом. Аура злости, буквально раскалившая воздух между ними, ничуть не смущала ее. Приосанившись, Рея вызывающе вздернула подбородок, насмешливо интересуясь: — Что-то не так, сладкий? — она уперла руки в бока, из-за чего рубашка натянулась, обрисовывая едва прикрытую грудь. — Или ты хочешь поучаствовать в отборе? Если так, то хочу тебя огорчить. Ты не в моем вкусе.       Распутный вид Ройс, ее едкие замечания и вызывающий блеск синих глазах в конец лишили принца самообладания. Он сгорал от желания задушить жену собственными руками и в то же время ворваться во влажное, готовое принять его лоно, заявляя свои законные права и вытесняя любые воспоминания о других мужчинах. Закидывая сопротивляющуюся супругу на плечо, Дэймон еще не знал, какому из желаний отдать предпочтение. — Эй, что ты творишь?! — Ройс протестующе колотила кулаками по его спине, сама того не ведая, выбирая свою участь. — Отпусти меня немедленно!       Игнорируя протесты и летевшие в его адрес угрозы, Дэймон вышел из зала, скрываясь в полумраке коридора. С каждым шагом упорство Реи и застывшая перед глазами картина из общего зала все больше распаляли похоть принца. Под таким давлением здравый смысл сдался без боя, капитулируя на задворки сознания. Разумом Таргариена завладел древний инстинкт, велевший показать супруге, кому она принадлежит.       Стремительно преодолев путь до личной комнаты, принц не совсем заботливо скинул Ройс на кровать. Заведенный до предела Дэймон не обратил внимания на такую мелочь. Сдавленно охнув, Рея перекатилась на другую сторону, пытаясь в очередной раз ускользнуть от него. Но в этот раз Таргариен не позволит ей так легко сбежать. Особенно, когда она прилагает для этого столько усилий и даже готова покалечить его.       Нарастающее сопротивление женщины лишь больше подогревало желание принца. Перехватив брыкающуюся супругу за лодыжки, он рывком притянул ее к себе. Рубашка Реи задралась, оголив спину, чем вызывала удовлетворенный рык Таргариена.       Ему не терпелось скорее избавиться от единственной преграды, препятствующей намерениям принца — укрыть поцелуями тело женщины. Каждый сантиметр, оскверненный чужими прикосновениями, начиная с изящного изгиба шеи вниз по обнаженной коже, вдоль лопаток, очертить языком линию позвоночника, оставляя на каждом участке собственное клеймо. Под аккомпанемент сладостных стонов Ройс перейти к манящей груди, дразня затвердевшие вершинки, показывающие, насколько она успела завестись от его прикосновений. После, оставив дорожку из поцелуев, спуститься к самому сокровенному, наконец, пробуя его притягательную пылкую жену на вкус.       Дэймон жаждал увидеть наяву затуманенные страстью синие глаза, услышать приглушенные всхлипы и почувствовать пальцы женщины, судорожно сжимающие его плечи в немой мольбе не останавливаться. Сейчас принц нуждался в этом как никогда. Он нуждался в ней. В ее искренности. В ее признании. Он должен знать, что его влечение взаимно, и ради этого заставит Ройс изнемогать от желания. — Ты совсем спятил? — не разделяя намерений супруга, зашипела Рея, пытаясь вернуть рубаху на место. — У меня к тебе тот же вопрос, — хриплым голосом ответил Таргариен, склоняясь к ней и вдыхая знакомый дурманящий аромат. Рука принца легла на спину женщины, и он с наслаждением отметил, насколько гладкой была ее кожа. Пекло, о чем она только думала, позволяя другим прикасаться к себе. — С чего бы? Ведь это не я бросаю людей на растерзание обезумевшей от страсти толпы! — возмущенно выдохнула Ройс. — Не заметил, чтобы ты сильно этому сопротивлялась, — прошептал принц, медленно проведя рукой вниз. Признавать свои ошибки было не в его духе. — Напротив, демонстрация непокорности принесла тебе небывалое удовольствие. — О да, я практически испытала оргазм видя твою недовольную физиономию, — саркастично фыркнула в ответ супруга, все еще надеясь дать ему отпор.       Реакция женщины слегка охладила пыл Таргариена. Шумно выдохнув, он стиснул зубы, прилагая максимум усилий, дабы сдержать сжигающую изнутри похоть. Пекло! Стремление Дэймона проучить строптивицу сыграло против него самого. Доведенный до исступления, он забыл о воле и упорстве Бронзовой суки. Принц мог бы часами изводить ее. Доводить ласками до грани, не позволяя получить желанную разрядку. Она бы пылала в его руках, но ни за что не позволила себе молить его о близости, и он был обречен сгорать вместе с ней. Впрочем, Ройс могла получить необходимое удовлетворение, посетив любовника, в то время как принц с недавних пор утратил к шлюхам всякий интерес. Посему выходило: единственный, кто так или иначе потерпит поражение в этой схватке, будет он сам. — Что тебе может быть известно об этом, Рея? — отстранившись, произнес Дэймон, рассчитывая задеть ее хотя бы словесно. — Разве ты способна получать удовольствие в постели с мужчиной?       Отвернувшись от Ройс, он приблизился к столу, беря в руки кувшин с вином. Усугублять ситуацию алкоголем не лучшее решение. Впрочем, в таком случае он сможет списать возможные последствия на опьяневший разум. Осушив в наступившей тишине кубок, Таргариен услышал позади возмущенное сопение. Едкое замечание принца достигло цели. Теперь он ждал, когда супруга разумно воспользуется предоставленной возможностью и покинет комнату, перестав искушать его. Однако Дэймон в который раз недооценил эту женщину. — Хорошо, ваше благородие, давайте побеседуем как взрослые и адекватные люди, — с поразительной беспечностью выдала Рея, тихо копошась на кровати. — Хочешь поговорить? — оттолкнувшись от стола, он обернулся к жене.       Спокойный, практически безучастный вид женщины удивил принца. Ройс выглядела так, словно это не она всего несколько минут назад шипела разъяренной кошкой в его руках. Больше переменчивого настроения, принца поразило ее желание поговорить. Ведь по убеждениям Таргариена, она должна была давным-давно стрелой вылететь из этой комнаты, со злостью захлопнув за собой дверь. Но Рея осталась, и он, вопреки шаткому самоконтролю, решил получить от этой ситуации как можно больше пользы, выяснив намерения супруги. — Да, родной, в это невозможно поверить, но я хочу с тобой просто поговорить, — утвердительно кивнула женщина, подтверждая, что супруг не ослышался. — Хорошо, тогда скажи мне, что привело тебя в бордель? — облокотившись на стол, Таргариен скрестил руки на груди, вопросительно глядя на жену. — Согласно последним слухам, я посетила сие чудесное место в надежде найти нового любовника, — с весельем в голосе ответила она, не упустив возможности поддеть его. — Правда, в толк не возьму, зачем мне новый, если старый ещё вполне ничего? Нос срастется и будет как новенький! — Не советую испытывать моё терпение, Рея, — угрожающе тихо выдохнул Дэймон, не желая вновь слышать напоминание о ставшем в последнее время популярном рыцаре. — Ладно, извини, — пристыжено потупилась женщина, видимо осознав, насколько опасным было ее положение. — Разыгравшееся любопытство привело нас сюда. — Вас? — озадаченно переспросил он, вскинув брови.       Таргариен не помнил, чтобы видел спутника рядом с ней. Только посетителей борделя, околачивающихся поблизости. — Да, меня и моего защитника, — ответила она коротко, с интересом осматривая убранство комнаты.       Личные апартаменты принца не отличались особой изысканностью и были, несомненно, меньше покоев в Красном Замке. Тем не менее Таргариен находил эту неказистую обстановку по-своему уютной. Он не испытывал неловкости или стыда, принимая жену в условиях, не соответствующих его высокому положению, и не боялся насмешек с ее стороны. Да, личная комната в борделе лишний раз подтверждала прозвище Порочного Принца и служила прекрасным предлогом для злословия супруги, но вопреки своей сущности бронзовой суки, она словом об этом не обмолвилась.       Появление личного защитника и несвойственная Ройс уступчивость заставили Дэймона вновь задуматься над тем, кем является эта женщина перед ним. Не будь у нее внешности хозяйки Рунного Камня, и он подумал, что это совершенно другой человек. Слишком сильно повадки и манера новой Реи отличались от прежней. И все же, какими бы чудесами не был наполнен их мир, сотворить подобное были не способны даже самые сильные колдуны Старой Валирии, пребывающие на пике могущества. А Боги, в чьих руках сосредоточены судьбы и души людей, вряд ли станут тратить время на подобный вздор. — И где же был твой защитник, когда тебя раздевала толпа? — отбросив абсурдные рассуждения, поинтересовался принц, стараясь сохранять самообладания при виде неспешно приближающейся к нему женщины. — Зная Риверса, могу предположить, что пока ситуация оставалась под контролем, он предпочёл не вмешиваться, желая преподать мне очередной урок, — остановившись возле стола, она протянула руку к бокалу, но, едва коснувшись его пальцами, застыла в нерешительности. Вероятно, переживала, как бы вино не ослабило контроль разума над эмоциями. — Защитник должен оберегать свою госпожу, а не обучать, — заметил Таргариен, едва ли удивившись выбору супруги.       Если бы она приблизила к себе знатного лорда, а не бастарда, он подумал, что его подозрения оказались беспочвенными, и она все та же Ройс преследующая свои корыстные цели. Признаться, Дэймон этого не хотел. Его привлекала новая Рея, главным образом ее тайны. — Он у меня особенный, — женщина пожала плечами, проведя кончиком пальца по краю кубка. — С особыми привилегиями? — ядовито уточнил принц.       Мысль о близости Реи с другими мужчинами не давала ему покоя. Как знать, может, у них с защитником были такие же тесные отношения, как с Колем? Может, он и есть тот самый Гюльчатай, с которым она собиралась встретиться на подступах к Рунному Камню? Или тот настырный малый на пиру? Что более вероятно. Он назвал ее «госпожой» к тому же проявлял слишком пристальный интерес, не страшась присутствия законного супруга. Так рисковать рыцарь мог позволить себе только в одном случае: если защищал леди, которой принес клятву верности. — С особыми закидонами, — невнятно пробормотала она, опустив руку. Но он расслышал, и эти слова озадачили принца еще больше. — Если ты имеешь в виду нашу тесную связь, наподобие отношений Рейниры и Коля, то мой ответ — нет, — словно услышав его мысли, продолжила Рея. — Хоть Риверс и привлекательный мужчина, нас связывают сугубо деловые отношения. — На пиру мне так не показалось, — заявление супруги ничуть не успокоило Таргариена. Подтверждение ее словам найти было сложно, а вот опровержение он видел собственными глазами. — На пиру тебе много чего показалось не так, наблюдательный мой, — отозвалась невозмутимо Ройс и, покосившись на него, обвинительно выдала: — Твоё собственное поведение оставляло желать лучшего, но прийти к выводу, будто Кристон Коль — мой любовник, даже для тебя перебор…нет, особенно для тебя.       Дэймон и сам не мог понять, почему с таким упорством настаивал на этой теории. Логичного объяснения этим выводам не было, и он с трудом должен был признать, что просто ревновал Рею к любому мужчине, находившемуся рядом с ней. Проявление чувства, не свойственное Таргариену, раздражала. Он привык платить за любовь женщины в любом проявлении и никогда не стремился присвоить ее себе. Ночи, проведенной вместе, зачастую оказывалось вполне достаточно. Но с Ройс дела обстояли совершенно иначе. Дэймон хотел обладать собственной супругой полностью и безоговорочно. Ему было чертовски необходимо, чтобы ее внимание, ее улыбка и прикосновения принадлежали только ему. Чтобы Рея Ройс принадлежала только ему. Однако купить расположение женщины, владеющей собственным замком, вдобавок презирающей его всей душой, невозможно. Лишь завоевать. — Каждый, кто видел вас мило воркующими, подумал об этом Рея, — недовольно поморщился Таргариен, осознав, насколько сильно помешался на собственной жене, раз допускает настолько смехотворные порывы.       Пекло! Каждый раз, оказываясь рядом с ней, он чувствовал и, что прискорбно, вел себя как настоящий идиот! Неотесанный юнец, впервые познавший женщину и отныне считающий ее своей собственностью. Недопустимые мысли, стремления и желания, связанные с Ройс, раздражали Таргариена все больше и больше. — Так ты наблюдал за мной? — ошарашено округлила глаза женщина, похоже-таки проявившая чудеса внимательности и заметившая его внимание на пиру. — Боги, Дэймон, ещё немного, и я подумаю, будто ты ревнуешь свою ненавистную бронзовую суку. А это не очень вяжется с амплуа отъявленного антигероя.       Более того, она сумела сделать вполне очевидные выводы. И это опечалило принца. Его поведение на торжестве, да и сейчас, трудно назвать разумным, а тем более скрытным. Последние действия как нельзя лучше обличали интерес Таргариена к супруге. Но он до последнего надеялся, что женщина, предпочитавшая не замечать его существования все эти годы, и в этой ситуации не станет изменять себе. А главное, не придаст произошедшему ранее особого значения.       Где-то в глубине души заворочалось чувство, воспротивившееся этой надежде. Ему хотелось, чтобы Ройс, наконец, заметила его. Признала в нем законного супруга. Неосознанно поддавшись этому абсурдному порыву, Дэймон решил напомнить ей об этом: — Я твой законный муж Рея. У меня есть полное право поступать со своей бронзовой сукой так, как мне заблагорассудится. — Ты уже упоминал об этом, и не раз, но дальше слов дело никогда не заходило, — повернувшись к нему, небрежно отмахнулась женщина, однако в ее взгляде проскользнуло разочарование. — Неужели я слышу обиду в твоём голосе? — изумленно выгнул брови Таргариен, ожидая, что Ройс скорее высмеет его заявление, нежели упрекнет в равнодушии. — С каких пор ты ищешь моего внимания? — заинтересованный ее реакцией, он шагнул вперёд, сократив и без того мизерное расстояние между ними. — Напротив, родной, я усердно пытаюсь от него избавиться, — Рея испуганно отшатнулась назад, упираясь бёдрами в край стола. — Но когда тебя волновали мои желания?       Прежде Дэймона не волновали ничьи желания, кроме его собственных. В этом Ройс была права. Однако в данный момент он был готов отдать все что угодно за возможность услышать искренний ответ супруги. — Предположим, сейчас. Скажи, Рея, чего ты хочешь? — почти не кривя душой, произнес Таргариен, опираясь ладонями на край стола по бокам от жены и заглядывая ей в глаза.       Безобидный, по сути, вопрос смутил супругу. Она отвела взгляд в сторону, стараясь избегать зрительного контакта. Боялась, что ему не составит особого труда распознать потаенные желания? Или ее тревожила близость принца? Неужели выдержка бронзовой суки способна дать трещину? И не только он в данный момент боролся с вновь разгорающимся вожделением?       Дэймон с трудом мог сказать, о чем думала его супруга. Да что там, собственные мысли принца путались под влиянием ее близости. Сводивший с ума запах ириса дурманом окутывал сознание. Его самое сокровенное желание, персональное наваждение находилось так близко, менее чем на расстоянии вытянутой руки. Наклонись он чуть вперед, и мог сорвать обещанный поцелуй, служивший ему наградой. Сильнее этой возможности принца распалял беззащитный вид женщины. Впервые Рея оказалась в его полной власти, и впервые он был готов воспользоваться этим преимуществом. Настаивать на своем праве.       Мимолетный взгляд, брошенный на него из-под полуопущенных век, сопровождаемый прерывистым вздохом и судорожно цепляющимися за край стола пальцами, подсказывали Дэймону, что его супруга так же близка к краю пропасти, как и он сам. Осознание ее ответного влечения ярким пламенем вспыхнуло в душе принца, заставив его удовлетворенно выдохнуть, практически зарычать от нетерпения. Еще одно томительное мгновение, и чертов барьер, выстроенный Реей много лет назад, рухнет. Она признает свои чувства, признает его права, а он, услышав заветные слова, с полна вознаградит ее за это. — Свободы, Дэймон, — поднимая на него прояснившийся взгляд, твердо произнесла Ройс, с особым изощрением руша его надежды. — Мне нужна свобода. — От кого, Рея? От меня? — разочаровано поинтересовался принц, всматриваясь в глаза женщины, пытаясь найти в них хоть каплю сомнений. — Неужели я тебе так ненавистен? — Ненавистен? — недоуменно переспросила она, глядя на него до того озадачено, что Дэймон невольно засомневался в достоверности своих воспоминаний. — Не знаю, почему тебя это так интересует, — растерянно протянула супруга, и он чудом удержался, чтобы не засмеяться в ответ. Действительно, ведь их практически ничего не связывало, кроме восемнадцати лет взаимного презрения. — Но трудно ненавидеть того, кто, по сути, тебе безразличен, — невозмутимо закончила Ройс.       Безразличие? Таргариен все же не сдержал снисходительную усмешку. Этим вечером его жена демонстрировала все что угодно, только не безразличие. Уж ему-то было с чем сравнить. — Грех лгать супругу, Рея, — осуждающе покачал головой принц, — пытаясь убедить его в равнодушии. Септон не одобрит. — Я не лгу! — тут же встрепенулась женщина, в пылу негодования подавшись вперед. — Ты мне абсолютно безразличен! — чеканя каждое слово, Ройс, тем не менее, не сводила глаз с его губ, ставя под сомнения только что произнесенное утверждение. — Лгунья, — шепотом протянул Таргариен, усмехаясь. — Неужели ты рисковала своей репутацией, отчаянно обманывая короля, ради человека, который так тебе безразличен? — поинтересовался он, надеясь подвести ее к правильному умозаключению. — Именно родной, — вопреки его ожиданиям, до абсурдного уверенно подтвердила Рея. — К тому же я больше переживала за добрый настрой Его Величества. Продолжи он подозревать тебя в нездоровой тяге к собственной племяннице, и не видать мне согласия на расторжение брака.       Поразительное упорство женщины в этом вопросе, по логике вещей, должно было позабавить Дэймона, но чем яростнее она настаивала на своем, тем отчетливее принц ощущал нарастающее раздражение. Желание Ройс избавиться от супруга не отличалось особой оригинальностью. Каждый из близких ему людей хотя бы единожды отрекался от него, родной брат и вовсе по несколько раз в год. Подобное положение вещей стало для принца обыденностью, не стоящей того, чтобы на ней зацикливаться. Но почему-то именно стремление супруги, единственного человека, от которого он должен принять этот порыв с благодарностью и ликованием, причиняло ему наибольшую боль. — Жаждешь расторгнуть наш союз и в то же время приглашаешь мужчину в свою постель, — прошипел сквозь стиснутые зубы принц, стремясь избавить Ройс от глупых надежд. — Как ты докажешь Визерису свою невинность? — Я не была с мужчиной, Дэймон! — в такт ему зашипела она, и принц уловил знакомые нотки презрения в ее голосе. На короткое мгновение перед ним снова предстала прежняя хозяйка Рунного Камня, одним высокомерным видом указывающая на то, что обвинения подобного толка по определению к ней не применимы и она выше всяких низменных желаний. — Чтобы ты обо мне не думал, и готова пройти проверку хоть сейчас! — закончила необычным заявлением пламенную речь женщина, вызывая в душе Таргариена непривычно сильное стремление незамедлительно воспользоваться ее предложением.       Калейдоскоп беспорядочных эмоций, от раздражения до вожделения, охватывающий Дэймона на протяжении их короткой беседы, служил неопровержимым доказательством безумной тяги принца к собственной супруге. И сей факт ему чертовски не нравился. Он не должен испытывать какие-либо чувства к этой женщине. Его не должно волновать, как она распоряжается своей жизнью и уж тем более, кого приглашает в свою постель. Равнодушие, о котором заикнулась Рея, в действительности являлось обоюдовыгодным для них обоих. Так было прежде и должно оставаться поныне. Так какого черта! Чем больше он пытался избавиться от неуместных эмоций и вернуть все на круги своя, тем сильнее становилась его одержимость Реей Ройс? — Заманчивое предложение, — в конечном итоге, не видя причин отказываться от прекрасной возможности проучить жену, с хищной улыбкой протянул Таргарие, проведя рукой по бедру женщины. — Возможно, действительно пришла пора консумировать наш брак, — ладонь принца легла на упругие ягодицы, крепко сжав их, вынуждая супругу со стоном податься вперед, прямо в его объятия. — А ты, оказывается, можешь быть отзывчивой, ābrazȳrys.       Затевая это маленькое представление, принц рассчитывал наглядно продемонстрировать Ройс, насколько легко потерять контроль над ситуацией. И к чему может привести вызывающее поведение. Впрочем, слепая уверенность в своих силах была не только ее слабостью. Дэймон и подумать не мог, что близость супруги, ее сбивчивое от возмущения дыхание, щекочущее кожу на шее, и просто растерянный вид заманит его в собственную западню. Седьмое пекло! В Ройс не было ничего особенного, но ее сомнения и готовность откликнуться на его прикосновения лишали остатков самоконтроля быстрее, чем ему бы хотелось. — Прекрати немедленно! — прерывисто выдохнула женщина, упираясь ладонями в его грудь. — Ты ведь этого так усердно добивалась, Рея? Этого так отчаянно жаждала? — склонившись к ней, выдохнул принц, пройдясь губами от виска к уху. — Устроила этот спектакль ради моего внимания, — на последнем слове он подхватил жену на руки, усаживая на стол. — Что ж, прими мои поздравления. Тебе это удалось. — Одумайся, Дэймон! Если ты не остановишься, то лишишься последней возможности избавиться от меня! — взывала к рассудительности принца Ройс, впиваясь пальцами в его предплечья.       Возможно, не будь сознание Таргариена так сильно затуманено алкоголем, а разум поглощен вожделением, он бы смог проникнуться убеждениями этой женщины. Найти весомые доводы в пользу разумного заявления. В конце концов, вспомнить, кто находится перед ним, и обуздать так некстати завладевшую им похоть. А после благоразумно выставить супругу за дверь, забыв о произошедшем, как о дурном сне. Не препятствуя желанию Ройс расторгнуть их брак, навсегда вычеркнуть его из своей жизни. Но сверкнувшая в пламени свечей сталь в мгновение ока разрушила едва наметившую надежду на иной исход, подстегивая принца к действиям. — Ты мне не интересен, Дэймон. Ни как супруг, ни как мужчина. Уясни наконец! — вновь разъяренной кошкой шипела супруга, приставив лезвие стилета к горлу Таргариена. — И меньше всего я нуждаюсь в твоем внимании. Поэтому никогда не смей прикасаться ко мне!       Сохраняя беспристрастное выражение лица, Дэймон стиснул зубы, стараясь скрыть истинную реакцию, вызванную словами Ройс. Каждое из них обжигало не хуже удара хлыстом, оставляя на самолюбие принца рассеченные раны. Отверженный. Похоже, малышка смогла разглядеть выпавший на его судьбу жребий. — Думаешь, я поверю в эту откровенную ложь, видя, как ты откликаешься на мои прикосновения? — не желая уступать ей, Таргариен впервые в жизни воспротивился предначертанной ему участи. — Нет, Рея, однажды я уже обещал тебе. Даже Боги не помешают мне взять тебя, — медленно произнес он, с нескрываемой угрозой прожигая жену разъярённым взглядом. — Если я того захочу! — закончил Дэймон, с легкостью выбивая стилет из ее рук.       Необдуманный поступок женщины затронул самую темную, самую порочную часть души Таргариена, окончательно лишая его остатков самообладания. Опрокинув супругу на стол, он завел ее руки за голову, не давая возможности сбежать. Удерживая их правой ладонью, левой рукой принц забрался под задранную рубаху в неторопливой ласке, сводящей его с ума от ощущения тепла и гладкости кожи супруги, пройдясь вверх по животу. Стремясь воплотить в реальность недавние мечты познать собственную жену. Никогда прежде простые прикосновения к женщине не заставляли его стискивать зубы, сдерживая дикое желание овладеть ею здесь и сейчас. Но в подсознании Таргариена все еще теплился страх вновь быть отвергнутым, вновь услышать презрительные слова и увидеть холодный взгляд синих глаз. Ройс действительно пыталась скрывать пробудившееся в ответ на его ласки вожделение, но тело подводило ее, бессознательно выгибаясь ему навстречу.       Услышав сорвавшийся с губ женщины прерывистый стон, Таргариен не смог сдержать удовлетворенную усмешку. Похоже, Рея не настолько равнодушна к нему, как хочется казаться. Принц коснулся груди супруги, с наслаждением ловя приглушенный всхлип, стоило ему перекатить затвердившею вершинку между большим и указательным пальцем. Ответная волна удовольствия обрушилась на Дэймона, словно цунами на своем пути, сметая сомнения и призывы здравого смысла опомниться, взять себя в руки и отступить. Окончательно отдаваясь во власть похоти, принц остался глух к голосу разума. — Ты так же заверял, что это никогда не произойдет! — находясь на грани, он едва расслышал тихий шепот Ройс. — Будь добр отвечать за свои слова! Или обещания принца Королевской Гавани ничего не значат?       Брошенная на пике отчаяния фраза слегка охладила пыл Дэймона, заставив его невольно замереть, задумываясь над тем, каким чудовищем он сейчас выглядит в ее глазах. Маниакальная одержимость этой женщиной окончательно лишила принца рассудка. Если сейчас он не обуздает похоть и возьмет ее силой, то станет ничем не лучше тех оскоплённых им отбросов на улицах города. Впрочем, Рея была его законной супругой, не говоря о том, что репутация Порочного Принца позволяла пренебречь некоторыми моральными нормами. Тем не менее, поступив таким образом, он только укрепит желание Ройс избавиться от него. А этого Таргариен позволить никак не мог. — Трудно это признавать, но ты права, — приложив колоссальные усилия, принц отстранился. С силой сжав край столешницы, дабы снова не дать волю рукам, он усмехнулся краешком губ, не сводя с жены потемневшего взгляда. — Я обещал никогда не прикасаться к тебе, но сделаю это, если ты сама попросишь. Ласково. — Тогда мне не о чем переживать, — сообразив, что опасность миновала, облегченно выдохнула женщина. Поправив рубаху, она спрыгнула со стола и, упрямо задрав подбородок, уверенно закончила: — Я никогда не стану просить тебя ни о чем подобном! — Осторожней с заявлениями Рея, — предостерёг Дэймон, слегка наклонив голову. — От меня не укрылась твоя ответная реакция. Придет время, и ты будешь умолять меня трахнуть тебя. — Скорее отрежу себе язык, чем стану молить тебя о чем бы то ни было, — отмахнулась супруга, направляясь к выходу. Остановившись возле двери, Рея обернулась и, наградив его осуждающим взглядом, издевательски добавила: — А если у тебя снова возникнет такое желание, овцы Долины к твоим услугам. — В будущем эти слова могут дорого тебе стоить, — процедил сквозь стиснутые зубы Таргариен, поражаясь, как быстро она забыла о возможных последствиях столь опрометчивых слов. — Постараюсь как-нибудь это пережить, — невозмутимо ответила женщина, закрывая за собой дверь.       В этот момент маска равнодушия дала трещину, искажая лицо принца злобной гримасой. Выругавшись, он саданул кулаком по столешнице, после чего откинул ни в чем неповинный стол в сторону. Мастер, работавший над ним, оказался добросовестным, и мебель с натяжкой выдержала всплеск гнева Таргариена. Окинув комнату взглядом в поиске следующей жертвы, принц заметил лежавшую возле кровати черную ленту. Несколько секунд Дэймон не мог оторвать от нее глаз, словно ждал, что она вот-вот исчезнет, точно так же, как и ее хозяйка. Но лента оставалась на своем месте, напоминая ему о постыдном провале. Выругавшись, сквозь стиснутые зубы, принц подобрал ленточку, намереваясь бросить в пламя камина, избавившись от любого намека на присутствие супруги в этой комнате. Однако, почувствовав приятную гладкость ткани, помимо воли поднес ленту к лицу, уловив знакомый аромат ириса.       Что, черт возьми, с ним происходит? Почему стоит Рее Ройс появиться в поле его зрения, и он начинает вести себя словно последний мудак? Откуда взялось это неконтролируемое влечение и дикая ревность к опостылевшей всего за несколько недель брака супруге? Почему он противится ее желанию разорвать сдерживающие их узы? И, в конце концов, какая на самом деле истинная хозяйка Рунного Камня?       Увлеченный мысленной дилеммой, Таргариен пропустил появление незваного гостя. Опомнился, только услышав удивленный возглас за спиной. Обернувшись, он заметил застывшего в дверях молодого слугу, испуганно осматривающего погром в комнате важного клиента. — Господин, мы слышали шум, у вас все в порядке? — едва не заикаясь, на всякий случай, уточнил парень.       Раздосадованный двусмысленностью своего положения, Дэймон подавил возникшее желание бросить в него валяющийся по близости кувшин, вместо этого коротко ответив: — Да, принеси еще вина. — Как прикажете, — расторопный пацан мигом скрылся за дверью.       Тяжело вздохнув, Таргариен снова перевел взгляд на ленту. Атласная полоска ткани обжигала руку похлеще пламени в камине. Тем не менее несмотря на практически ощутимую боль, он не мог заставить себя избавится от этого груза. Стиснув ладонь с лентой в кулак, Дэймон недовольно хмыкнул, прекрасно понимая, что дело вовсе не в ней.       Неимоверная усталость, усилием воли отодвинутая на второй план, наконец взяла свое. Тело мужчины налилось мучительной тяжестью, голова гудела. Едва переставляя ноги, он завалился спиной на кровать, уставившись в потолок невидящим взглядом. Продолжая сжимать в руке чертову ленту.       Невзирая на произошедшее, принц помнил об обещании, данном Рении. Корабль в Лис отплывал на рассвете, и у него оставалось еще несколько часов в запасе. Тратить их на сон он не видел смысла. Слишком сильный ураган эмоций бушевал внутри, слишком много посторонних мыслей терзали разум. При таком накале ему вряд ли удастся расслабиться. К тому же, стоило Таргариену принять горизонтальное положение, и количество выпитого дало о себе знать. Комната шла кругом, а к горлу подступала тошнота. И все же, рискнув закрыть всего на несколько минут глаза, он незаметно начал проваливаться в сон, пока не почувствовал, как кто-то пытается выудить из его руки ленту.       Стараясь сохранять ровное дыхание, дабы не спугнуть беспардонного нарушителя и поймать того с поличным, Дэймон приоткрыл глаза, с удивлением обнаружив склонившуюся над ним рыжеволосую девицу. Она была так увлечена попыткой незаметно выдернуть из стиснутой в кулак ладони ленту, что надумай он в открытую изучить ее, незнакомка бы попросту этого не заметила.       Сантиметр за сантиметром лента практически беспрепятственно ускользала из рук принца, а он никак не мог понять странный выбор девушки. Если она была обычной воровкой, почему ее так заинтересовала простая полоска ткани? А не золотые монеты в его кошеле или меч из валирийской стали? Озадаченный поведением девицы, Дэймон едва не упустил момент, когда ей практически удалось присвоить атласную ленту. Крепче ухватив ускользающий конец полоски, Таргариен резко подался вперед, перехватывая девицу за талию и скидывая ее на кровать. — Эй, разве так обращаются с женщинами? — ничуть не беспокоясь о том, что была поймана на месте преступления, с негодованием воскликнула незнакомка, прожигая его чертовски знакомым взглядом синих глаз. — Где твои манеры? — Так обращаются с воровками, — нависая над ней сверху краешком губ усмехнулся Дэймон, отдавая должное ее смелости. — Если ты моё наказание, в таком случае мне повезло, — легкомысленно заявила она, не предпринимая попыток отстраниться, а наоборот, оценивающе разглядывая его. — Это лучше, чем лишиться руки. — Безрассудно и глупо так рисковать из-за жалкой полоски ткани, — заключил принц, одаривая девушку таким же изучающим взглядом, слегка склонив голову набок.       Медный окрас волос незнакомки казался ему весьма необычным, особенно в сочетании со светлым оттенком кожи. Жители и гости столицы, проводящие много времени на солнце, преимущественно имели более темный загар, чего не скажешь об этой девушке. Из чего он мог сделать вывод, что она не из этих мест. Алые губы создавали необычный контраст, привлекая к себе внимание, но не так, как миндалевидный разрез глаз и до боли знакомый необыкновенный цвет. Среди великого множества людей, с которым сталкивался Таргариен, только у одной женщины он видел такой насыщенный синий оттенок. — На самом деле я не воровка, — доверительным шепотом призналась незнакомка, приподнявшись, и принц невольно перевел взгляд на оказавшиеся в непозволительной близости губы девушки. — Эта жалкая лента принадлежит мне. Я пришла забрать ее и вернуть долг.       Пока Дэймон пытался сообразить, о каком долге идет речь и как лента Реи могла принадлежать этой девице, та, не теряя времени даром, вцепилась в его рубашку, дергая на себя. Замешкавшись всего на мгновение, сумасбродная незнакомка накрыла губы принца быстрым, практически невесомым поцелуем.       Мимолетное касание едва ли способно вызвать влечение у такого, как он. Тем не менее стоило Таргариену почувствовать мягкость губ девушки, и его словно поразило разрядом молнии. Дикая первозданная энергия жидким пламенем растеклась по телу, сжигая принца изнутри. Он не мог пошевелиться. Дыхание перехватило, сознание помутнело. Разум и сердце, никогда прежде не находившие согласия, слились воедино, разом канув в пропасть. На несколько мгновений Дэймон потерял связь с окружающим миром, а когда наваждение спало, он встретился взглядом с не менее растерянной незнакомкой. Похоже, ощущение, перевернувшее душу принца, затронуло и незадачливую воровку. — Ну вот, теперь мы в расчете, — придя в себя, слегка сбивчиво выдала она, отпуская его рубашку и разглаживая смятые края. — Кто ты такая? — наконец, собравшись с мыслями, спросил Таргариен. — Неужели и правда меня не узнаешь? — расстроенно протянула воровка, обиженно насупившись. — Совсем память отшибло? Черт, нельзя же столько пить! — в следующее мгновение от обиды не осталось и следа. Вместо этого девушка хлопнула его по плечу, прожигая возмущенным взглядом. — Алкоголь, если ты не знал, влияет не только на память, но и на потенцию. А Его Высочество ведь не хочет лишить местных дамочек основного заработка? — закончила она, многозначительно подмигнув принцу.       Стремительная смена настроения сбивала Таргариена с толку. Но он добросовестно пытался собраться с мыслями. Если верить ее словам, они, судя по всему, были знакомы. Однако Дэймон не помнил эту девицу, хотя столь вызывающее поведение и редкая внешность непременно должны были отпечататься в его памяти. — Не вынуждай меня причинять тебе вред, — сильнее сжимая ее плечо, предостерег Таргариен. — Отвечай на вопрос! Кто ты? — Какие мы грозные! — забавно нахмурила брови девушка. — Слышал что-нибудь о медитации? Тебе бы не помешало освоить несколько упражнений.       Вздохнув, Дэймон покачал головой, пытаясь понять, кто эта незнакомка. Изначально он принял ее за одну из шлюх Старой Тирошийки, глупой выходкой пытавшейся привлечь его внимание. Однако девица вела себя слишком дерзко и была чертовски непредсказуемой. Не говоря о том, что изъяснялась довольно странно, упоминая незнакомые слова. Совсем как… — Как тебя зовут? — требовательно поинтересовался Таргариен, находя сходство его внезапно преобразовавшейся супруги и этой девицы не только интригующим, но и настораживающим. — Обращайся ко мне «Моя госпожа». Это придаст нашим отношениям немного пикантности, ты не находишь? — лукаво глядя на него, ответила она, и принц изумленно вскинул брови, не веря освоим ушам. Нет, он определенно ослышался. Ведь не могла девица в таком положении быть настолько наглой. Заметив его реакцию, нахалка не смогла сдержать смешок, а мгновением погодя и вовсе звонко рассмеялась. — Это шутка, Дэймон. Я просто шучу. Знаешь, что это такое? Или у венценосных особ отсутствует чувство юмора?       Таргариен растерянно нахмурился. Странно, но откровенная насмешка в словах девушки его ничуть не задевала. Наоборот, веселые искорки во взгляде синих глаз завораживали мужчину, лишая его малейшей возможности или скорее желания наказать незнакомку за умышленное оскорбление принца. Вопреки здравому смыслу, он находил ее мягкий смех заразительным и, сам того не замечая, поддался заразительному настроению девушки, улыбаясь ей в ответ. — Тебе идёт улыбка, Дэймон Таргариен, — завороженно глядя на него, произнесла она, проведя кончиком пальца по ямочке на щеке мужчины. — Показывай ее миру как можно чаще.       Дэймон хотел ответить, что в мире не так много вещей, да и людей стоящих его улыбки, но в этот момент понял, что его так настораживало в сложившейся ситуации. Кроме появления незадачливой воровки и весьма странной беседы. Вокруг царила абсолютная тишина. Ни звуков музыки, ни суеты за дверью. Даже привычные для этого часа пьяные крики и дебоши под окном и те исчезли. Окружающий мир словно вымер. — Дэймон? — обеспокоенно позвала его незнакомка. Снова цепляясь пальцами за рубаху, она кивнула в сторону двери.       Проследив за ее взглядом, он уловил хаотичное движение чуть в стороне. Перекатившись набок, первое, что бросилось ему в глаза: сгустившиеся по углам тени. Они разрастались, будто плесень, поглощая комнату и погружая ее в непроницаемый мрак. Стена с ведущей в общий зал дверью исчезла первой, за ней оставшийся валяться в углу стол. Чем больше предметов поглощали тени, тем сильнее увеличивалась их скорость. — Дэймон! — испуганно воскликнула девушка, вцепившись в его плечо.       Таргариен повернулся к ней и с холодеющим ужасом обнаружил зияющую пустоту, стремительно приближающуюся к незнакомке с другой стороны. Всего мгновение и половина кровати под ней исчезла, и она едва не рухнула во мрак. Но он успел удержать ее за талию, перетянув на свою сторону. — Дэймон! Дэймон! — обречённо звала девушка, все же оказавшись во власти теней. Черная мгла не собиралась так просто отпускать их, подбираясь с разных сторон. Понимая, что им не спастись она глядела на него наполненным печалью взглядом и продолжала тихо шептать: — Дэймон! Дэймон!       Прижав девушку к себе, принц баюкал ее в своих объятиях, где-то в глубине души осознавая всю абсурдность происходящего, и, тем не менее, чувствуя острую боль потери такой силы, что все прочие здравые мысли и убеждения отступали на второй план. Он не знал эту девушку, но чувствовал необходимость защитить ее, огородить от любой опасности, будто их связывало нечто большее, нежели это короткое безумное видение. Наверное, поэтому Дэймон так тяжело воспринимал необходимость расстаться с ней. Ведь понимал, что там, в реальном мире, шанс отыскать незадачливую воровку крайне мал.       Тени полностью погрузили комнату во мрак, и Таргариен с незнакомкой, лишившись опоры, рухнули в пропасть. Девушка выскользнула из его объятий, растворяясь в густой тьме, но продолжая шептать имя принца. Он до последнего тянулся к ней, отчаянно пытаясь ухватиться за протянутую к нему ладонь, но безжалостный мрак оказался быстрее. Незнакомка исчезла на прощание одарив его печальной улыбкой.       Таргариену казалось, что чем глубже он проваливался в преисподнюю, тем отчётливее слышал голос, зовущий его. Неужели Неведомый решил лично приветствовать Порочного Принца, воздавая за его грехи?       К облегчению Дэймона, Безликий Бог предстал перед ним в образе юной светловолосой девушки, глядящей на него с чувством потаённого страха. Ему понадобилось несколько секунд, дабы осознать, что видение отступило. Он вновь очутился в комнате борделя, а на месте, где ещё недавно лежала незнакомка, оказалась перепуганная до чертиков Рения, будто мантру повторяющая имя мужчины. — Пекло! — выругался принц, отпуская девушку и замечая на нежной коже следы его пальцев. Пребывая в плену иллюзий, он слишком сильно сжал ее предплечье. — Что ты здесь делаешь? — Мой господин, вы обещали на рассвете отвести меня на причал, — севшим, но уверенным голосом ответила она, едва заметно вздрогнув.       Чертыхнувшись про себя, Таргариен перекатился на кровать и рывком сел. Головная боль тут же любезно напомнила о себе, заставив принца недовольно поморщиться. Переведя взгляд на распахнутое окно, Дэймон освидетельствовал наличие первых солнечных лучей, подтверждающие слова девушки. — Раз обещал, значит, исполню, — с заметным усилием поднявшись с кровати, мужчина покачнулся, едва не рухнув обратно. — Подожди за дверью. — Вы уверенны, что вам не нужна моя помощь? — следя за его нетвердым шагом, участливо поинтересовалась Рения. — Нет, проваливай! — огрызнулся в ответ принц, не желая терпеть свидетеля своей несостоятельности.       Прошлым вечером он выпил больше вина, чем когда бы то ни было, и сейчас чудом держался на ногах. И все же Таргариен дал обещание и был намерен его сдержать. Наскоро собравшись, принц двинулся к выходу, у двери наткнувшись на кувшин с вином. Видимо, слуга не решился его побеспокоить и за неимением стола не придумал ничего лучше, чем оставить кувшин у двери. Как бы там ни было, находка оказалась весьма кстати. Сделав несколько жадных глотков, он с облегчением отметил, как отступает тошнота, а за ней постепенно исчезает ощущение тяжести в области висков. Переведя дыхание, мужчина вышел из комнаты. Напротив, в темном углу воровато скрывалась Рения. Укутанная в его плащ, она прижимала к груди сверток со скромными пожитками, настороженно озираясь по сторонам. К этому времени развлекательная программа подошла к концу. Уставшие гости разбрелись, а те, у кого не осталось сил, заснули там, где пришлось. Несмотря на то, что вероятность встретить в такой час желающего развлечься посетителя была ничтожна, девушка демонстрировала редкое здравомыслие, предпочитая оставаться начеку. — Пойдем, Рения. Пора вернуть тебя домой, — сделав еще несколько глотков вина, подозвал ее Дэймон, начиная проникаться к ней симпатией.       Пройдя через общий зал, где он оставил наполовину опустевший кувшин на одном из столов, они вышли из борделя. Наслаждаясь прохладным утренним воздухом, Таргариен не спеша брел по пустынным улицам столицы. Следом за ним, то и дело оглядываясь назад, следовала Рения. Похоже, она никак не могла смириться со своей свободой и все ждала, когда из очередного проулка выскочит хозяйка борделя, схватит ее за руку и силой потянет за собой обратно в Дом удовольствий. - Тебе нечего опасаться, — успокоил ее принц, подхватывая под руку, когда девушка умудрилась споткнуться, снова оглянувшись. — Никто не заставит тебя вернуться в бордель, только если ты сама того не пожелаешь.       Последний раз взглянув назад, Рения медленно выдохнула, затем перевела на Дэймона наполненный благодарностью взгляд. Она застенчиво улыбнулась ему, и предательский румянец вспыхнул на ее щеках, стоило мужчине усмехнуться в ответ. Принц не мог сказать, что в этот момент согревало его сильнее: рассветные лучи солнца или зардевшийся вид девушки. Все-таки Рения была слишком чиста и невинна для этого города, да и, пожалуй, всего Вестероса. Поэтому Таргариену необходимо как можно скорее отправить ее домой, в Лис. Где тетка сможет приглядеть за ней до совершеннолетия.       Пройдя через Речные врата, они спустились на пристань. Среди мелких судов выделялся своими габаритами и яркими парусами с изображением серебристого морского конька один из кораблей Веларионов. Не самый большой во флоте Морского Змея, но достаточно манёвренный и вместительный. Он покачивался на водах Черноводной в такт волнам. Команда суетилась вокруг, погружая в трюм корабля необходимые запасы провизии, вещи пассажиров и товары, предназначенные для заморской торговли.       В нескольких метрах от трапа, дабы не мешать матросам, стоял один из золотых плащей в компании нанятых авантюристов. Они внимательно следили за действиями моряков, словно видели в каждом из них угрозу. — Лютор, — окликнул капитана Божьих врат Таргариен. — Мой принц, — шагнув навстречу Дэймону, коротко поклонился Ларджент. — Ваши указания выполнены. — Да, я вижу, — он окинул взглядом четверых крупных мужчин, замерших позади золотого плаща. Без доспехов, в простой повседневной одежде они выглядели не настолько грозно, как их расписывал Лютор. И больше походили на торговцев, чем рыцарей. Все-таки первой бросалась в глаза дорогая на вид ткань, а не скрытое под плащом превосходное обмундирование. Только опытный взгляд мог выцепить важные детали. — Они надежны? — Да, мой принц, — кивнул Ларджент. — Для сопровождения они подходят лучше всего. — Замечательно! Думаю, ты напомнил господам, перед кем им придется отвечать, если с головы этой девушки упадет хоть один волос, — достаточно громко, дабы его слова достигли ушей находившихся поблизости матросов, произнес Таргариен с таким видом, что желание нервно сглотнуть возникло не только у Межевых Рыцарей, но и у Золотого Плаща. — Вместе с ней в качестве пассажиров поплывет пожилая супружеская пара, они согласились присмотреть за юной леди, — добавил чуть севшим голосом капитан. — Смею предположить, их компания развлечет госпожу на пути в Лис. — Благодарю, Лютер. Я не зря доверил это деликатное дело именно тебе, — похлопал Ларджента по плечу Дэймон, после чего кивнул в сторону наёмников. — Не стоит похвалы, мой принц. Я с радостью выполню любой ваш приказ, — уверенно произнес капитан.       Бросив на спутницу бывшего командира короткий взгляд, он дал указание рыцарям следовать за ним. — Пришла пора прощаться, — обернулся к скрывающейся до этого момента за его спиной Рении принц. Суровый вид авантюристов внушал ей опасения, и она нашла единственное место, где чувствовала себя в безопасности. — Береги себя и постарайся больше не попадать в неприятности. — Прощайте, мой принц, — собравшись с духом, девушка порывисто обняла мужчину, прильнув к нему всем телом. — Надеюсь, женщина, о которой вы упоминали во сне, поможет вам найти свое место в этом мире. — Женщина? О чем ты говоришь? — нахмурился Таргариен, не припоминая за собой привычки разговаривать во сне. — Близился час рассвета, а вас все не было. Тогда я взяла на себя смелость заглянуть к вам, ведь на стук в дверь никто не отзывался, — потупив взор, скороговоркой пролепетала девушка. — Господин метался по кровати и что-то кричал. Я хотела разбудить, но оказалась в ловушке ваших рук. Вы словно в бреду кричали одно и то же имя. — Что это было за имя? — с нарастающим чувством тревоги уточнил принц, сообразив, что Рения застала его в момент кульминации видения. — Странное. Я никогда не слышала такого прежде, — озадачено сдвинула брови девушка, сминая в руке ткань плаща. — Вас… Василина… Валисана…нет, нет, кажется, Василиса, — задумчиво перебирая имена, наконец произнесла Рения. — Да, точно. Вы называли ее именно так.       Василиса? Таргариен впервые слышал это имя и был уверен, что прежде не встречал подобных ему. Ни в Вестеросе, ни в Эсоссе. Однако оно было отдаленно схоже с именем его матери, и это совпадение вызвало в душе принца чувство горькой тоски. Он почти не помнил Алиссу. Был слишком мал, когда она не смогла оправиться после родов. Те дни стали роковыми для их семьи. Боги забрали не только принцессу, но и новорожденного брата. И все же упомянутое девушкой имя неумолимо отличалось. Поэтому Таргариен надеялся, что судьба его владелицы сложится куда благоприятней. Ведь было в нем что-то… знакомое, словно где-то в глубине души Дэймон отчетливо знал, кому оно могло принадлежать.       Уточнить у Рении интересующие его детали принц не успел. По округе разнесся зычный голос капитана корабля, перекрывающий крики чаек и шум волн. Он отдавал приказ к отплытию. Вздрогнув от неожиданности, девушка быстро оглянулась на поднимающихся по трапу матросов, после чего поклонилась Таргариену. Напоследок, бросив на него смущенный взгляд, она мотнула головой и без лишних слов устремилась к кораблю.       Прошло достаточно времени. Судно почти скрылось из виду, а принц не мог заставить себя сдвинуться с места. Он кожей ощущал озадаченный взгляд Ларджента, гадающего, какие мотивы преследовал его прежде равнодушный к чужому горю командир, помогая девке из борделя. Дэймону самому было сложно найти правдоподобное оправдание этому поступку. Он никогда не отличался особой чуткостью. Так почему захотел помочь именно этой девушке? Может, все дело в том, что Рения напоминала ему племянницу? И, спасая ее, Таргариен подсознательно пытался искупить вину перед ней? Он не откликнулся на просьбу Рейниры, не пришел на помощь, когда она просила. Пекло! С каких пор принц перестал превозносить благо принцессы над прочими?       Задаваясь этим вопросом, Дэймон неосознанно потянулся к запястью, коснувшись кончика атласной ленты, виднеющейся из-под рукава рубашки. Наверное, с тех самых, когда в его жизнь непредсказуемым вихрем вновь ворвалась Рея Ройс. Напрочь завладев мыслями мужчины. Закрыв глаза, Таргариен медленно выдохнул. Он находил столь безумную одержимость неестественной, угрожающей не только ему, но и жене. Если судить по произошедшему накануне. От нее нужно избавиться. Ройс, конечно, не признается в своей причастности. Впрочем, ее помощь была ему без надобности. Дэймон разберётся с этим сам. — Мой принц, будут ли у вас для меня еще поручения? — приблизился к Таргариену Капитан Врат, словно прочитав мысли бывшего командира. — Есть одно, — открыв глаза, ответил Дэймон. — Если в столице появится жрица из Асшая, немедленно приведи ее ко мне. — Господин, заклинательницы очень редко пересекают Узкое море, — осторожно начал Золотой Плащ, озадаченный его просьбой. — Боюсь, пройдет много времени, прежде чем мне удастся выполнить ваш приказ.       Таргариен прекрасно понимал смятение Лютора и слабо верил, что тому удастся отыскать жрицу до конца турнира. Тем не менее, если этой встречи суждено состояться, Ларджент приведет ее к нему. — Просто будь на чеку, — ответил принц, повернувшись к капитану. — Эти женщины подобны миражу в пустыне. Ты не заподозришь в ней жрицу, даже если столкнёшься с ней. — Разве заклинательницы не обязаны носить маски? — Только некоторые из них вынуждены скрывать свой лик от людей и богов, — пояснил Дэймон, вспоминая серебристую лакированную маску Сантэй. — Вы раньше сталкивались с ними? — заинтересовался капитан, отметив осведомлённость принца. — За время своих путешествий я сталкивался с разными людьми: работорговцами, пиратами, мастерами вольных городов и владельцами домов подушек. Все они были опасны в той или иной степени, — произнес Таргариен, переведя задумчивый взгляд на проплывающие в небе облака. Будто пытался найти среди них потерянный на задворках памяти образ. — Но их власть, коварство и безжалостность не идут в никакое сравнение с силой Заклинателей Теней. Послушай мой совет, Лютор, — снова повернувшись к капитану, он положил руку на его плечо. — Никогда не переходи дорогу жрице в маске, иначе даже мертвые не позавидуют твоей участи. — Приму к сведению, мой принц, — слегка заторможено ответил Ларджент, не рискнув расспросить Дэймона о деталях его встречи с заклинательницей.       Распрощавшись с капитаном, принц вернулся в бордель. Он планировал наведаться в замок, но перед этим ему необходимо привести себя в порядок, сменив одежду и избавившись от отросшей за ночь щетины. На встрече с братом Дэймону хотелось выглядеть лучше, чем он себя чувствовал. Или же принц просто не хотел в очередной раз ударить в грязь лицом перед Реей? Ведь именно потаенное желание увидеть Ройс подстегивало его посетить родовое гнездо, а не бессмысленный разговор с Визерисом.       Заглушив раздражающий голос разума, уверяющий принца в том, что любая его попытка избавиться от чертовой одержимости обречена на провал, он прошел вглубь комнаты, скинул плащ, и взгляд его задержался на обвязанной вокруг запястья ленте. События прошлой ночи чередой картинок вспыхивали в памяти Дэймона.       Непокорная, страстная Ройс и дерзкая, прямолинейная незнакомка. Внешне они отличались друг от друга, словно лёд и пламя, но их поведение, манера речи и гребаный взгляд синих глаз был практически идентичен. Нет, он определенно должен выяснить, как эти двое могут быть связаны. А для этого ему придется увидеться с супругой.