Напрасно ты идешь со мной. Тебе будет больно на меня смотреть. Тебе покажется, будто я умираю, но это неправда…
В одну и ту же ловушку трудно угодить несколько раз, но возможно. Ты — дикое животное, а твой враг — охотник, умеющий прекрасно расставлять капканы, который зачем-то решает отпустить животное со сломанной лапой. Ты — окунь, который смог сорваться с крючка и уплыть в первый раз, но снова попался на него. Или ты человек, попавший в руки тем же людям, тем же способом. Хотя ОРС не сомневались, что план надежный и проверенный, как швейцарские часы. Хитоми упала на пыльный деревянный пол, который сразу под весом стольких людей, заскрипел. Это была грязная комната, заставленная кучей коробок с треугольной крышей — чердак здания, а какого именно, пока ясно не было. В глазах ещё плыло, но девушка пытается встать: главное бежать отсюда, можно попробовать разбить маленькое окно в комнате, а уже куда — неважно, даже, если она за сотню километров от цивилизации, главное не оставаться тут. Она приподнимается и тут же её руку перехватили — на запястье она почувствовала что-то металлическое. «Наручники…», — поняла Хитоми. Она откинулась назад и врезала затылком по подбородку Наоки, от чего та зашипела, но все также держала запястье девушки, несмотря на её несчастные попытки выбраться. — Делаем все как можно быстрее, — сказала Омаширо, трогая рассеянный подбородок, — мы и так задержались на задании, так что у нас всех не так много времени, — тут она посмотрела на шею Фуккацу и заметила подвеску, которую дала Хитоми Судзуне-сенсей. — Похоже на проклятый предмет, — сказал Изао, заметив взгляд Наоки. Парень подошёл ближе к девушке, Фуккацу отодвинулась к стенке, будто кулон — это её последнее спасение. Она даже не знала, зачем именно он нужен, но надеялась, что Судзуне Мико дала его именно на экстренный случай. Изао, не долго думая, подошел и оторвал побрякушку с шее, порвав при этом цепочку, на которой висел кулон. — Не чувствую ни капли проклятой энергии… — Маленький ещё, неопытный, — посмеялась с него Наоки, перехватив вещь. — Дай мне! — Вообще-то я уже взрослый, биологически мне пятнадцать и вообще-то я не думаю, что… — начал возмущаться парень, но Омаширо его перебила: — Да, ты прав, никакой проклятой энергии, — девушка задумалась, а затем сказала: — Ну, тогда заберу её себе! — А если это что-то на подобии тех браслетов, что они носили? Там тоже нельзя была почувствовать энергию, — предположил Химитсума. — Очень вряд-ли, таких вещей очень мало, — сказала Наоки, — в любом случае, она будет у меня на бережном хранении! Тут дверь открылась и вошёл седой полный мужчина в белом халате: лицо его было в морщинах, на одном из глаз красовался монокль, на руках у него надеты голубые перчатки и золотые часы. Мимика у него была странная, суетливая и неприятная. — Уже прибыли? — спросил он. — Да, вот, только-только! — соврала Наоки, пряча подвеску в карман. — Это она? — мужчина в халате подошел ближе к Хитоми и взял её за подбородок, чтобы рассмотреть лучше, в нос ударил запах врачебных перчаток и спирта. Не желая мириться с таким отношением — Фуккацу укусила руку врачу со всей силы, что через голубой нитрил начала сочиться кровь. Врач отпрянул от неё в полном шоке, и уже опомнившись, — ударил ногой девушку по лицу, оставив черный след от крема для обуви. Хитоми сжала зубы. Она знала, что получит сдачи и в её положении не стоит вести себя так, но мозг был перенасыщен эмоциями и чувствами, будто в голове целый рой ос, которые мало того, что жужжат, но и жалят. — Сука! Сложный пациент… — Пациент? В каком ещё смысле? — спросила Хитоми. — Мы сделаем тебе операцию, — пояснила Наоки. — Какую ещё операцию? — Лоботомию, — сказал Изао, как само собой разумеющееся. — Что? — Фуккацу испугалась не на шутку. — Но… Зачем вам это?! — Ха-ха-ха-ха, — Омаширо громко и звонко рассеялась, — он шутит. Потом узнаешь. — Я бы с удовольствием провел и лоботомию такой наглой твари, как она, — сказал врач. — Может, когда она будет не нужна, я смогу сделать это? — Думаю, Главная Госпожа будет против, — сказал Изао, уже выходя из комнаты, — там личные счета. А теперь за мной, пора готовиться. Наоки, забери личные вещи и закрой дверь на ключ, — мужчины один за другим вышли за дверь. — Надеялась, что мы уже забыли? — спросила Наоки, когда согнулась забрать телефон. Как только Омаширо засунула руку в карман, ей сразу же прилетел плевок в лицо. Наоки подняла свои красные глаза и столкнулась с взглядом Хитоми — в которых было полно страха, но присутствовала надменность, фальшивая или нет — непонятно. Фуккацу не знала, зачем это делает, только знала, что делает хуже себе. Но это помогало ей морально — думать, что она ещё не беспомощна, чтоб они думали, что она не сдается и борется. Наоки вытерла слюну с лица и сжала щеки Хитоми, впиваясь в кожу длинными ногтями, сказала, смотря ей в глаза: — Я бы тебя сейчас убила с удовольствием, огромный удовольствием, мучительно и долго, слушая твои мольбы о том, что ты хочешь как можно быстрее сдохнуть, если бы ты не была нужна ОРС сейчас, но я надеюсь, что когда ты уже станешь использованной и никому тут не нужной — я смогу осуществить свою мечту. Я всё ещё помню, как ты со своими друзьями меня нагло обманула. Двое уже никогда не будут ходить по земле, осталась только ты и если когда-нибудь мне выпадет возможность убить тебя — я сделаю это с большим удовольствием, — её взгляд был сумасшедшим, в них горел огонь зла и садизма. Фуккацу испугалась, но сразу же вспомнила, что сейчас её убить не смогут, Наоки сделает это только через свой же труп. Омаширо опустила её щеки и снова залезла в карман, забрав телефон. — Странная реакция на проигрыши, — сказала Хитоми совершенно спокойно, хотя внутри была просто буря эмоций. Наоки скривилась, громко злостно вздохнула, но сдержавшись, молча выняла катану из ножин и ушла, заперев дверь. Хитоми осталась одна в комнате. Она не знала, что именно её ждёт. Лишь знала, что в любом случае, она здесь застряла и не понятно, в каком состоянии отсюда выберется. И выберется ли вообще? Она подозревает, что даже если ей сделают «операцию» ей в любом случае придется остаться тут. Никто не знает даже где она, она сама не знает. Значит ли это, что сегодня был её последний день, когда она видела любимые и родные лица?. Хитоми скучает по тем, кто думает о ней и её благополучии. О Кугисаки, Итадори, Сано и Фушигуро. Мегуми… Такой сложный, но все равно прекрасный. Прекрасный же, да? Да. Если бы так не было, то тогда бы Хитоми бы не думала о нем перед тем, как похоронить свою прошлую жизнь.Она снова вспомнила про Жину. Она умерла. Умерла из-за проблем Хитоми. И не только она. «Стечение обстоятельств», — скажет кто-то, но все стрелки указывают на неё. Отравить чужую жизнь своим ядом, ещё и смертельно. Но она знает, что вряд-ли кто-то думает также. Фуккацу не выдержала и из глаз потекли соленые слезы. Плакала она бесшумно, как всегда. Жизнь мага росла — гора трупов увеличивалась, а плач становился тише.***
После того, как Жина точно убедилась, что никого нет, она привстала на руках и потянулась в карман за телефоном. Было больно и трудно, сердце до сих пор стучало как бешенное, но главное, что оно работало. Видимо, маг стрелявший в неё, не знал, куда именно он попал… Либо же он правда поверил, что от выстрела в плечо умирают. Девушка сыграла спектакль для всех. Жина сразу же набрала в скорую — долго ждать не пришлось и вот она уже на носилках. Тело безумно болит. Ей помогут и она в состоянии побеспокоиться о других… Её голову пожирала одна мысль о том, что сейчас будет с Хитоми. — Позвоните маме, позвоните моей маме прямо сейчас! — умоляла она фершера, переходя на крик. — Мы сделаем это с больницы, — сказала женщина успокаивающим голосом. — Потерпите немного. — Пожалуйста, позвоните! — продолжала она, но все её слова уже списали на медицинский бред. Мама не узнает о пропаже до того, как девушка не попадет в больницу, а эти минуты казались так для неё дороги. «Молю, пусть хоть кто-то будет знать где она».***
Золотой свет лампы лился па поверхность стола и бумаги, в комнате было прохладно, окно открыто настежь, так работать было проще. Звонок телефона отвлекает от работы за документами. Судзуне разбирала бумаги клана всю ночь, за которую она выпила около пяти чашек кофе и единственное, что её сейчас беспокоило — это человек, который придумал, что в сутках двадцать четыре часа. Уже вечер следующего дня, она почти закончила. Мико предпочла бы больше физическую работу, в виде убийства ста проклятий, чем это — для неё явно было бы так проще. Женщина вздыхает, но берет трубку, как только увидела имя «Исао». — Алло, привет, — сразу говорит мужчина, быстро и серьёзно. — Сообщаю, что твой жучок резко сильно сдвинулся с радара, на север от Токио. — Ясно, — Мико тяжело вздохнула, то ли от волнения, ведь сердце забилось чуть быстрее от осознания, что это всё-таки случилось, то ли уже от усталости. — Вышлешь координаты? — Уже, — сказал Тенчи. — Засунуть жучок в амулет, слишком гениально и просто. — Никто кроме тебя, не знает, что он там. Даже сама Фуккацу, — Мико уже быстро застегивала ремень штанов, ища глазами по комнате ключи от машины. — Какая честь, — саркастично пошутил мужчина. — Спасибо большое за помощь, Исао, — сказала Судзуне более мягко, благодаря друга. — Всегда без проблем, — ответил он. Мико уже полностью собралась и забрав с тумбочки ключи от своего «Mercedes». — А помощь тебе не нужна? — спросил Тенчи шутливо. — Смеёшься? — Решил понастольгировать по нашим общим заданиям в юности, — сказал он, то ли в шутку, то ли всерьез. –Сегодня я уже справлюсь сама, — ответила девушка и на секунду в разговоре повисла пауза. — А Годжо позовешь? — А можно нормальный вопрос? — цокнула женщина, но улыбнулась, ведь знала, что это шутка и Исао, за столько лет дружбы, знает о многом. — Ха-ха, ладно, я знаю, что он сейчас на очередном задании. — Будто только по этой причине… — Судзуне уже бежала по коридору задания. — Удачи тебе, Мико, — сказал мужчина, не желая задерживать подругу. — Пока. — Спасибо. До связи, Исао, — Судзуне сбросила трубку, «подзарядившись» энергией от разговора и не тратив ни минуты, побежала к машине. Сейчас как можно быстрее нужно добраться до пункта назначения. Она даже не знала, насколько быстро, чтобы успеть спасти и даже неизвестно от чего, нужно будет спасать. Но известно, что конечно, нужно. На долю любого молодого мага, слишком много проблем для подростка. В большинстве случаев, в этой профессии в период обучения, меняется каждый. И не от хорошей жизни. Маги рано осознают жестокость окружающего мира. Мико знает эту суть с детства, знает, какого быть тем, в ком видят только силу, каким бы маленьким ты не был. Детство, которое отобрали, тоже часть магического мира. Жестокого мира сильных и «ненормальных».***
— Йо-о-у, — в комнату в белом халате завалилась Аки. — Хитоми! Как ты себя чувствуешь? — она подбежала обнять девушку, Хитоми не обняла в ответ, да и выбора у неё не было — руки то всё равно связаны. — Зачем я здесь? — сходу спросила девушка. — Для операции, это всего лишь инъекция, — сказала Аки так, будто последнее успокаивало. — А точнее? — Я и так выразилась довольно точно — инъекция, — она улыбнулась. — После неё, думаю, ты останешься у меня в гостях. Навсегда. — Спасибо, но я предпочту оказаться дома… — сказала Хитоми. — А я говорила, что у тебя есть выбор? — спросила Аки, усмехаясь. — В этом — точно нет. Но я лично собираюсь сейчас выкурить сигаретку перед операцией, будешь? — Тебе тоже будут делать инъекцию? — спросила удивленно Хитоми, пока девушка зажигала сигарету «Seven Stars». Её лицо освещал огонек и Фуккацу заметила, как по щеке девушки бежит слеза. Она очень редко видела, как Аки плачет, даже когда они были подругами. Сейчас это увидеть было точно невозможно, так Фуккацу думала до этого момента. — Да. Вот тебе одна деталь: это операция для нас двоих, — сказала девушка, уже выходя из чердака. — Игараси… — Аки резко повернулась. — Почему ты плачешь? Девушка замерла, смотря пустым взглядом в какую-то неопределенную точку. — Я боюсь умереть. Она сказала это кратко. И медленно вышла за дверной прием и напоследок кинула: — И не называй меня по этой фамилии. Теперь я Рурами.***
Северная окраина Токио, за день до инцидента Через грязные окна забегаловки у окраины Токио проникал утренний солнечный свет. Пахло жаренной курицей и кофе. В помещении тихо, так как людей было немного: двое парней сидели у окна и активно обсуждали теннис, и молодая девушка с мужчиной в возрасте у стены. — Эх-х, — Аки тяжело вздохнула, смотря на пивную кружку около отца. — Это вообще-то я заказывала, а официантка снова перепутала, — она подвинула напиток к себе и отпила, наслаждаясь вкусом. — Довольно стереотипно, — мужчина, известный в своих кругах как «Мастер», подвинул к себе вазочку с фруктовым мороженым. — Она явно подумала, что ты несовершеннолетняя. — Я и есть несовершеннолетняя, — сказала девушка, сделав два больших глотка. Во рту появился горький привкус, но он быстро прошел. — Да, я помню, что тебе шестнадцать, — ответил он. — Прекрасно! Только мне пятнадцать, — сказала Аки, пустив смешок. — На твоём месте, я бы не пил столько алкоголя, тем более пива. Намного лучше вино, джин, коньяк… Когда я пил раньше — это был мой любимый алкоголь, — отец быстро перевел тему, не желая оправдываться. — Ты хотел мне что-то сказать, — напомнила Аки своему папе. — Да. Поздравь, мы приступаем к следующей части нашего большого плана. Теперь когда Уаджет на месте, мы можем его использовать для раскрытия силы «Клятвы Хатимана». — И каким образом? — Каким образом — это другая часть плана, я расскажу, когда мы приступим, — сказал он, кладя в рот ложку мороженого. — А можно мне пойти впереди «учебной программы»? — съязвила девушка. — Думаю, нет, — сказал мужчина совершенно спокойно. Он всегда был хладнокровен даже в самых глупых и раздражающих ситуациях, но не терял своего некого шарма. — В этом случае, поверь, все должно быть по порядку. — Хорошо, что касается этой части плана? — девушка смирилась. — Она не из приятных… Нужно сделать как бы «инъекцию». Буду называть это «операция». — Ужас… — Аки скривилась и высунула язык. — Что мы уже будем колоть? — Внутренности Уаджета. — Ещё хуже… — Это будет, и правда, возможно неприятно. Когда я занимался изучением этого предмета в юношестве, местные говорили, что при прошлой попытке провести операцию, у подопытных случилось нечто похожее на приступ эпилепсии, затем они умерли в агонии. Но это были люди, а не маги и случилось это 81 год назад. До этого все опыты проводились на магах и результаты были хорошими, никто не умер, но ход операции не записывался, возможно, они и мучались. Аки просидела пять секунд с открытым ртом после слова «эпилепсия» и, наконец, спросила: — Подожди-подожди… В чем вообще смысл? Суть?! — Я просто решил начать с плохого, — признался Мастер, — а суть в том, что Уаджет осуществляет постоянный обмен проклятой энергии двух магов. Он как бы создает бесконечный круговорот, где эти энергии смешиваются. А если ты получишь её энергию — сможешь владеть «клятвой Хатимана», ну, а дальше, дело уже совершенно за другим. — Ладно… Я поняла тебя. В любом случае, у меня нет выбора. — Ты можешь отказаться, я ведь не запрещал ничего подобного, — сказал мужчина. — Я знаю, но…. — Аки едва заметно улыбнулась. — Я хочу помочь. Ради нашей общей цели. — Молодчинка, — отец потрепал её по голове, от чего девушка немного успокоилась. — Кстати, есть ещё кое-что… Ещё один эффект от предмета. Точнее, это даже считается его основной целью, но не в нашем случае. — И что это? — Аки стало сново не по себе. — Я дам тебе сегодня почитать в моей школьной тетради. Единственный документ, где написано об Уаджете всё.***
Спустя полчаса попыток выбраться всеми силами — ничего не вышло. Хитоми пробовала все возможные способы, но безрезультатно. Тут дверь снова открывается и входит Изао: парень выглядел спокойным и невозмутимым, но немного подавленным. Он молча подошёл к девушке и начал снимать наручники с её рук, заметив, что все запястья красные от того, что Фуккацу дергала руками всё это время в попытках выбраться, он сказал: — И зачем продолжать эту бессмысленную борьбу, делая себе хуже? Это был риторический вопрос, на который Хитоми не отвечала. Даже если бы парень спросил серьезно, она бы внятно не сказала, в чем смысл её действий. И тут Изао, немного подумав, надел наручники назад, но уже не на руки, а на ноги. Но запястья тоже не остались без внимания, но тут уже он решил, что хватит обычного жгута. — Любой нормальный человек поймет, что бежать бессмысленно, но с тобой лучше перестраховаться, — сказал парень. Его руки были, казалось, холоднее, чем сталь наручников. Он посмотрел ей прямо в глаза: у Изао взгляд уставший и прямой. Хоть цвета глаз у него и Мегуми были немного похожи, но сам взгляд совершенно другой: Фушигуро смотрел мягко, иногда обеспокоенно, но в основном спокойно, с пониманием. Фуккацу заметила, что думая об этом, уже несколько секунд пялится на Изао. — И куда мы? — наконец решила перестать она играть в молчанку. — На лоботомию. И тут резко парень подхватил её на руки и схватил так крепко, что было больно, он впивался холодными пальцами ей в кожу, даже ерзать было невозможно и Хитоми просто злилась на такое отношение, в очередной раз за день. Тут, когда они сошли с лестницы, Хитоми начала рассматривать место, где она находится — это был совершенно другой дом, не такой, где они были с Федей и Жиной: светлый, с дубовой мебелью и высокими потолками. Если бы не обстоятельства, девушка бы даже восхитилась, но сейчас — ей все равно. Они прошли в самую большую комнату, где посередине стояли две кушетки — как Изао зашел, взгляды двенадцати человек устремились на них. Среди этих людей были Аки, Наоки, Маргарита с серой мятой тетрадью в руках, Химитсума и доктор, остальных людей Хитоми не знала. Рядом с седым мужчиной стояла и стояла Аки и оживленно что-то ему рассказывала, а слева стороны стояла Маргарита. И тут Фуккацу четко услышала, как женщина обратилась к этому мужчине как «Мастер» и поняла, что к чему. Вот и он, Рурами Кин собственной персоной. — Быстро повзрослел мальчик, — сказала Омаширо, когда Изао подошёл. — Уже девушек на руках начал носить. Не терпится, да? Парень тяжело вздохнул, но стараясь сделать вид, что ему всё равно, молча аккуратно положил Хитоми на кушетку. Фуккацу, по прежнему, плохо осознавала, что происходит. Она будто попала к сектантам и ее выбрали для жертвоприношения. — И так, можем начинать, — громко сказал Мастер, что для толпы значило команду замолчать. Даже вечно веселая Наоки изменилась в лице и стала серьезнее. Аки же, при этих словах легла на кушетку рядом и расслабилась. — С кого надо начать? — спросил врач у Мастера. — Тут без разницы, — он посмотрел на дочь и будто что-то осознав, тут же сказал: — Начните с Аки. Хитоми повернула голову на бок, чтобы наблюдать: доктор, прошептав что-то определенное, разъединил две половинки шара Уаджета. Оттуда вылилась какая-то прозрачная жижа и сразу же после этого по комнате разросся уровень проклятой энергии — он исходил от внутренностей шара, это были глаза. Фуккацу начало подташнивать от увиденного. Врач взял и положил их в стопку, начал быстро-быстро толкать, превратив их в кашу, а затем набрал в два шприца всю эту массу: хватило ровно на них. Он подошёл к девушке и попросил забрать рубашку, чтоб был виден живот. После этого, он взял со стола один из шприцов. На лице Аки каждую секунду менялись эмоции, пока шприц не вошёл туда, где находится центр проклятой энергии — живот. После этого она застыла в неком удивлении, но через секунду послышался крик. Крик боли и безумия Аки, сразу после инъекции. Мастер подал врачу знак «не обращай внимания» и он подошёл к Хитоми, которая начала кататься из стороны в сторону, лишь бы уйти отсюда. Бежать, бежать, бежать — она это умеет, но не умеет правильно это использовать. Её корпус захватили сверху — над ней навис Изао, блокируя любые движения. Врач поднял свитер и животу стало холодно. Один. У Изао совершенно тусклый взгляд. Два. Было слишком много света в лицо. Три. Кажется, она чувствует взгляды людей физически. Четыре. Крик все также пронзал уши. Пять. В комнате холодно. Шесть. Чувство, как шприц вошел в кожу. Семь. В голове промелькнули сотни образов людей. Будто память, как шкаф, открыли и оттуда высыпались воспоминания. Восемь. В неё ввели инъекцию. Зрачки резко сузились, стало тяжело дышать. Энергия из живота расползалась по всему телу, будто по крови прогнали ртуть. Хитоми почувствовала, будто её душили прямо изнутри. Она уже не понимала, её ли крик стоит в комнате или чужой, он смешался со звоном в ушах. В левом глазу сильно запекло, будто его сжигали. Захотелось выдавить его, чтоб только не чувствовать это: она даже пыталась туда протянуть ладонь, но её по прежнему держали. Ей казалось, что это не её тело, её тело не могло испытывать такую боль, она понимала это как нечто невозможное физически. Такое люди не испытывают. Если бы её руки не держали, она бы не задумываясь убила бы себя, лишь бы больше не чувствовать не секунды этой боли. Она готова молиться даже о смерти, если бы только можно было связать в голове хотя бы слово. Но это тот момент, когда не думаешь. Вообще. Остаётся только физическое тело и органы чувств, которые проводят боль по телу раз за разом, а мозг уже даже не дает сигнал спасаться. И тут резко все закончилось. Ни секунды отступающей боли, все прошло так быстро, будто Хитоми проснулась. Аки уже сидела на кушетке и смотрела на Рурами Кина, её лица не было видно, который в свою очередь смотрел на Хитоми, ожидая, когда приступ окончится. Когда он осознал, что девушка отошла он сказал Маргарите рядом ,тихо: «запиши потом в тетрадь про то, как проходила операция» и начал говорить уже громко, чтоб всем в зале было слышно: — И так, вот и закончилась очередная часть нашего огромного плана! — все захлопали. — Теперь, дело осталось за малым. За две недели мы должны дойти до конечного шага, и… — тут он резко остановился говорить и все услышали некий странный шум, похожий на вибрацию. Фуккацу почувствовала что-то знакомое, но она ещё не могла сообразить, что именно. Будто что-то далекое, вызывающее чувство радости и навевало воспоминание о ком-то. «Проклятая энергия…?». — Пригнитесь, — резко приказал Мастер, Фуккацу машинально выполнила указание, как рефлекс и свалилась на пол, ведь больше её никто не держал, но руки по прежнему были связаны. И в этот момент дверь, вместе с частью стены, взорвалась, один особо большой кусок отлетел в доктора и тот упал, предвоенный намертво. Как ни странно, в панику никто не впал: все присутствующие здесь являлись самыми опытными членами организации в организации. Как пыль осела стал виден силуэт, а затем и лицо человека, пробившего стену. У Хитоми сердце забилось ещё чаще, чем до этого, — она узнала Судзуне Мико. Женщина осматривалась, ища глазами Фуккацу в общей суете. Встретившись с ней взглядом, она удивлённо её осмотрела. Но это было последнее, что она успела сделать, прежде чем отвлечься на поток людей, бежавшим к ней. Хитоми заметила, что Химитсума, Аки и Мастер загадочно исчезли. Телепортировались, оставив всех остальных бороться. Первый, кто добрался до Мико, была кучка мужчин, собиравшие её атаковать, но они даже не успели подойти, как были откинуты звуковой волной в стену, ударившись, упали на друг друга. Один из них быстро очухался и в этот момент образовал вокруг себя окружность из энергии, действующая как щит, ринулся в атаку, достав катану из ножен. Мико не пыталась сейчас перейти на ближний бой и ловко отпрыгнула от удара, взорвала звуковой волной место, где стоял мужчина, но ничего не произошло. Сенсей ни на секунду не растерялась. Она наоборот сократила расстояние и лишь постучала по этому щиту. «Явно крепость этой штуки зависит от количества проклятой энергии», — знала женщина наверняка. В тот же момент он исчез и Судзуне ударила правой ногой по врагу, а затем, отобрала оружие, пока мужчина на долю секунды остановился в ступоре. Не долго думая, она перерезала горло члену организации. Не передохнув ни секунды, она развернулась и вступила в бой с вторым противником — Наоки. Омаширо будто боялась. Хотя бояться было чего — если бы не Хитоми рядом, она бы взорвала комнату звуком и закончила бы с этим, но сейчас стоит сдерживать себя. Здесь женщина перешла на дальний бой. Манипулируя вибрацией из кармана, она взрывала предметы рядом с Наоки, попутно отбиваясь мечом от других членов организации. «Лучше не сокращать с ней расстояние», — она это знала. А Наоки знала, что сейчас она хочет убежать отсюда как трусливый кролик. Что не победит, но не могла отступить по своему долгу. Такой член организации, как она, должна защищать организацию до конца, пока стоит на ногах. Хитоми наблюдала. Это единственное, что она могла сейчас делать связанной. Из потенциальных угроз остались только один неизвестный мужчина, Наоки и Маргарита. Последняя не спешила вступать в бой, крепко схватившись за тетрадь, наблюдала вместе с Хитоми, но в другом углу. Фуккацу поняла, что нужно забрать этот предмет. Как только Мико подойдёт, она скажет ей об этом. Омаширо так и нанесла ни одного удара. Её ошибкой было то, что она подошла слишком близко к стене. И в этот момент Судзуне взорвала именно её, а не пол. Наоки упала. Маргарита изумилась. Кивком головы женщина указала оставшемуся мужчине подойти к Наоки и уходить отсюда. Осталась только Кицуниси, один на один с магом особого уровня. Только что на её глазах погиб десяток человек от легкого усилия Мико. Маргарита посмотрела на Судзуне как на какого-то монстра. — Ну и… — сказала Маргарита, наблюдая, как маг хватает Наоки и убегает. Судзуне видела это, но дала им сбежать. Её главная цель — забрать Хитоми. Остальное не так важно. — Давай я просто убегу и оставлю вас. Пойдет? — Нет. Для начала отдай тетрадь, — вместо Судзуне-сенсей ответила Хитоми. — Тебе всё подавай, — грозно сказала Маргарита, хотя знала, что в её случае, когда тебя защищает такой маг, она бы поступила также. Мико же не знала точно, зачем нужна эта тетрадь, но догадаться, что она правда важна — было нетрудно. — Мы заберем тетрадь, — сказала Судзуне. — Только, в случае моей смерти, — она применит последний ход, козырь в рукаве. «В прошлый раз после такого я восстанавливалась два месяца. Но выбора не было. Пришло время показать себя во всей красе». Маргарита сказала это так холодно и решительно, что Хитоми стало не по себе. В эту же секунду, Кицуниси начала превращаться в лису, однако, она была намного больше, чем в тот раз, когда она превращалась перед Фуккацу и у неё было теперь два хвоста. В таком обличии, Маргарита ринулась к Мико. Не успев среагировать, она всё-таки задела её, содрав одежду с бока когтями, там, где лежал телефон. Сразу же она откинула его в другую сторону. Фуккацу испугалась, что Судзуне без вибрации не сможет использовать свою технику, но это было глупое предположение. Мико не волновалась: для звука она может использовать хоть стук собственного сердца. В эту секунду, она ударила катаной по лисе, но рана сразу же заросла. Маргарита не пострадает от обычного лезвия четвертого уровня. Судзуне откатилась в сторону от очередного удара и взорвала пол под лисой, от чего она отпрыгнула. Бой постепенно передвинулся в коридор из комнаты, оставив Хитоми позади. На самом деле, у Маргариты был план. И именно поэтому они сейчас выходят на улицу. Там её движения ничего не будет сковывать, по приказу Мастера — Фуккацу должна быть жива. Но вот Мико тоже обрадовалась, когда бой начал продвигаться на улицу, по похожей причине — там она не боится, что Хитоми пострадает. А сохранить ей жизнь — это конечная цель. Взорвав половину коридоров, они наконец оказались на темной улице. «Тут уже можно хорошо поработать», — подумала Мико и трава под ней подожгли, она рванула вперёд к кицунэ, где огня не было и сразу же получила лапой по руке. Когти были и правда острые, как ножи, и оставили огромный порез, из которого потекла кровь. В это время лиса произнесла голосом Маргариты «Расширение территории: Мифический лес кицунэ». Где-то в комнате Хитоми, которая уже подползла к брошенной тетради, почувствовала выброс проклятой энергии. Вокруг Мико разрасталась чужая проклятая территория. Вокруг росли зеленые деревья, она попала в летний ночной лес, освещённый ониби. Выглядело волшебно и красиво. Страшно красиво. Маргарита забрала её внимание: она приняла свой человеческий облик и стояла, смотря на врага своими пугающими янтарными глазами. – В следующий раз, следует подумать, прежде чем не соглашаться на мир, – сказала она. Кицуниси видела, как бок и рука Мико истекают кровью и хоть она сама подбитая, но явно выглядела лучше, чем она. Это был пик её силы. Как маг, она чувствовала эйфорию от победы. Остался последний шаг: добить и всё. Это стоило того, убийство такого мага – подкосит весь магический мир, а это явно на руку ОРС. Судзуне сейчас не сможет среагировать. Территория Маргариты убивает с помощью огоньков – ониби. Если она прикажет им приблизиться к Мико – она умрет. Она уже открыла рот для этого, но не успела ничего сказать, как заметила, что Судзуне сложила пальцы в мудру. – Расширение территории: Порхающее эхо. С открытия территории Маргариты прошло три секунды. Она никак не ожидала, что скорость реагирования Судзуне будет настолько высокой, учитывая то, что она подбитая. Лес начал исчезать и вместо него выросли стены. Они стояли в большом квадратном зале, без окон и дверей – абсолютно пустая комната, с темными стенами, на полу и потолке были узоры, от них исходило свечение. Все звуки стали усиливаться с каждым разом, Маргарита слышала, как работает её сердце, как она дышала: все вибрации здесь отталкивались от стен и создавали эхо. Она понимала, что это будет играть против неё, шум в ушах усиливался. Кицуниси казалось, что она сходит с ума, уже пять секунд женщина просто стояла в ступоре, не в силах двинуться. Судзуне достала из целого кармана обычную стеклянную колбочку и, размахнувшись, разбила её об пол. Звон в ушах Маргариты стал невыносим настолько, что она закричала, усугубив ситуацию. Это был конец для неё. Маргариты Кицуниси больше нет. Она останется героем, но только для ОРС. Для Мико — очередная помеха, которую она иссякла. Судзуне не любила убивать, но её радовали победы. Она оторвала кусок одежды от Маргариты и перекрыла им кровотечение. Придет в комнату — и позвонит кому-нибудь, чтобы забрали. Желательно Исао, ведь вид Хитоми сейчас очень… Необычный. Она вернулась в комнату, Фуккацу сидела в углу, рядом с тетрадкой. Её глаза засияли, когда она увидела Мико. — Как себя чувствуешь? — спросила Мико, которая была сама вся растерзана когтями. — Я впорядке, — протараторила она, — а вы? — Пойдет, — ответила сенсей. — Зачем была нужна эта тетрадь? — В ней записана вся информация про Уаджет, — пояснила Фуккацу. — Это ведь то, что нужно было. — Да, ты права. Мы изучим это, когда вернёмся в колледж, — Судзуне поняла, что пожертвовала временем и силами не напрасно. — А что с твоим глазом, Фуккацу? — А… Что не так? — Хитоми не понимала, о чем говорит сенсей. Мико подошла к телефону, который валялся в другом конце комнаты. Он был разбит, но работал, что уже хорошо. Она открыла не нем камеру и дала её в руки Хитоми. Через трещины на экране было видно так себе, но Фуккацу смогла разглядеть свой левый глаз, который теперь не был её родного цвета. Теперь он ярко-фиолетовый, даже зрачок будто видоизменился. Сердце Хитоми забилось чаще от увиденного, непонятно от чего. — Это связано с Уаджетом? — спросила Мико. — Думаю, да. — Ладно, разберемся, — озабоченно сказала Судзуне-сенсей. — Пойдем выйдем отсюда. Я позвоню, и нас заберут. Мне будет трудно уехать сейчас отсюда, я вернусь за машиной завтра. На улице в холодный темный вечер. Недалеко горели огни — этот дом стоял на окраине какой-то не густо населенной деревеньки. — Думаете, местные слышали, что тут происходило? — спросила Хитоми, смотря на взорванный вход. — Тут стоит завеса, не волнуйся, — ответила сенсей. Через некоторое время должен приехать Исао и забрать девушек. Судзуне рада, что это будет именно он, а не кто-то другой. После такого дня, хороший друг, это то, чего не хватало. — А там… Возможно, кто-то остался? — спросила Фуккацу. — Из членов организации. — И что же теперь? — она посмотрела на неё с ухмылкой. — Ты бы хотела, чтобы их не осталось? — Да, — Хитоми не задумывалась. После всего пережитого там, она хочет, чтоб они все подохли. Она жаждет этого, на самом деле. — Тогда хорошо, — Мико взяла в руки телефон и включила вибрацию снова. Она взяла за руку Фуккацу и отвела ее подальше от дома. Направив проклятую энергию на здание, она кокетливо сказала: — Пока-а! В этот момент здание снесло взрывной волной, завалив сад этого дома. Остались только куски полов и стен, где были дырки, виднелся фундамент. Теперь там точно никого нет. У Хитоми возникло чувство, будто она попросила маму проверить шкаф на наличие монстров, а она раскрыла его и сказала, что там никого нет и дочь может спать спокойно. — Так лучше. Намного, — сказала девушка и повернулась к Мико. — Спасибо вам за все, сенсей. Прошло около получаса, как Исао добрался до нужного места. Увидев весь разгром, он сразу же понял, чьих это рук дело: он уже видел подобные увечья после заданий Судзуне и ни раз. – Спасибо, что забрал, – поблагодарила Мико Тенчи. – Да не за что. Я рад, что все закончилось, – мужчина заметил глаз Хитоми, но решил, что спросит про это у Судзуне наедине. Сейчас вряд-ли какой-либо опрос будет актуален. – А мне кажется, всё только началось, – сказала Хитоми. Она помнит, про некий план, частью которого и была эта операция. Наото усмехнулся, но больше никто ничего не говорил про эту ситуацию. Да и думать об этом Хитоми тоже не хотела, она так устала. Проблем ещё очень много. Сейчас, в моменте, она счастлива. Главное, что эта ситуация закончилась хорошо. Теперь она вернётся в колледж, там её будут ждать. Перед лицом возник образ Мегуми, он показался ей таким близким и родным, что хотелось прикоснуться к мыслям рукой. Она мечтает сейчас увидеть его. Резко образ исчез и перед лицом появилась Жина, Фуккацу вспомнила и про всё, такое чувство, будто она и не забывала. По её щеке покатилась слеза, контролировать эмоции становилось сложно. Мико заметила это. – Фуккацу, почему ты плачешь? – Я вспомнила, – сейчас это звучало странно и она пожалела, что выразилась так. – Жина ведь... Умерла. Тут поток слёз усилился, было стыдно перед сенсеем, но остановиться не выходило. Фуккацу пережила много смертей, но иногда совладать с трауром не выходит. – Фуккацу, она жива, – сказала Судзуне. – Нам поступил звонок в колледж, мне об этом написали несколько минут назад, что она тебя искала. Она в больнице, но жива. Всё впорядке. Сердце Хитоми на секунду забыло как биться. Она не могла поверить своим ушам и везению то ли своему, то ли сестры. Фуккацу ничего не ответила, она не знала, что отвечать. Со временем слёзы высохли и пульс замедлился, а мысли – стали чище.