Тёмный манускрипт

**** Тьма. Космическое пространство было туманным и вязким, словно сигаретный дым. Среди мерцающих звезд, утопающих в бесконечности, гигантскими облаками плавали скопления из астероидов и космической пыли. Они загадочно мерцали своими завихрениями, раскрашенными в разные оттенки фиолетового, синего и изумрудного цвета. Вам, читатели, в тот момент они показались бы мазками на полотне великого художника, настолько неземными были их тона. В этом далёком и прекрасном, но вместе с тем и ужасающим своим величием месте, медленно двигались по огромным орбитам планеты и их спутники, которые связывала между собой в единую макросистему темная материя - великая и вездесущая космическая пуповина – всепоглощающая и одновременно всеразрушающая. Ничто не нарушало естественных процессов в этом вечном безмолвии, оно не старело и не изменялось. Это было Темное измерение. Пространство, находящееся за пределами мыслимой и немыслимой мультивселенной, вне пространства и времени, было под абсолютным контролем Дормамму, над которым не властна была даже смерть.     **** Среди бесчисленных каменных глыб, летящих куда-то вдаль, между космического мусора и обломков других миров, по замысловатой траектории двигался один небольшой и довольно плоский астероид. На его безжизненной серой поверхности было место, которое могло бы напомнить моему читателю тронный зал. На широкую каменную площадь синхронно приземлились три безликие фигуры магов-отступников. У каждой из них во лбу загорелся ядовито-зелёный символ из трех полуокружностей. Это было свидетельством того, что с давних пор и поныне эти создания являются рабами - верными подданными Великого Дормамму, а их души, жизни и воля принадлежат Темному измерению. Сами они называли себя Зелотами. После приземления тела Зелотов приняли человеческие облики, которыми они когда-то обладали, и они двинулись вперед, неуверенно проходя мимо каменных гигантских монолитов, грозно возвышавшихся над местом для поклонения, похожего на алтарь. Большая площадь, на которой он располагался, была вся пронизана жилками такого же кислотного цвета, как и символы на лбу Зелотов и напоминала огромную мозаику. Это место было по-своему красиво и притягательно, прямо как ядовитый цветок, манящий своим видом к себе очередную жертву. Когда группа магов-отступников оказалась у больших, если сравнивать их с человеческими, ступеней, они, опустившись на одно колено, смиренно склонили головы и стали ожидать позволения говорить. На третьей ступени сидела загадочная фигура в бордовом одеянии. Широкий чёрный пояс из кожи неизвестного существа опоясывал мощное тело. Под нависающим капюшоном было не видно лица мужчины, и лишь пара хищных глаз поблескивала в темноте, подсвечивая обугленную кожу вокруг них, точно, как у Зелотов. Он сидел в расслабленной позе, свесив одну ногу вниз, опирался локтем на колено и молча глядел на появившихся перед ним магов-отступников.   - Говори, Кецилий, - раздался низкий и властный голос, прервав абсолютную тишину. - Мы, рабы Великого Дормамму, пришли сообщить дурные вести, - тихо, боясь оторвать взор от пола, произнес лидер Зелотов. Он был единственный, кто имел право говорить с Господином (о чём свидетельствовало его одеяние - балахон грязно-желтого цвета), - Ванда Максимофф, последняя Алая Ведьма уничтожила все существующие экземпляры Даркхолда своими чарами. Мы, верные рабы Дормамму, проверяем каждый из миров. Но где бы мы не оказались – нас всегда ожидает один результат: все свидетели утверждают, что в одно и тот же время все книги сгорели в черном огне. Ни в прошлом, ни в будущем, книги больше не появляются. Они исчезли, как будто их никогда не существова...   Кецилий не успел закончить фразу. Невидимая сила моментально подняла его в воздух. В это же время руки мужчины перестали подчиняться его собственной воле и крепко обхватили шею, с каждым мигом все сильнее сжимая пальцы. Мужчину всего затрясло, он стал сопеть и кряхтеть в попытке сделать вдох, но сам прекратить наказание он был не способен. Через две минуты страданий, когда его лицо уже посинело и он начал терять сознание от недостатка кислорода, Господин сменил гнев на милость и, произнеся заклинание, отпустил Кецилия, позволив ему откашляться и прийти в себя.   -  Нет, – проговорил его Господин, что был Гласом Дормамму и посланником Его воли, - Один экземпляр книги Даркхолда уцелел. Найдите его.   «Как это возможно?» – хотел было спросить глава Зелотов, но тотчас же передумал задавать свой вопрос и покорно прохрипел:   - Да, Господин, будет исполнено. Мы найдем его.   После нескольких низких поклонов маги-отступники во главе с Кецилием покинули площадь. Без следа растворившись в воздухе, будто их никогда и не существовало, Зелоты отправились на поиски единственного сохранившегося экземпляра Книги Проклятых, что была создана в глубинах самого ада, где были записаны сильнейшие древние заклятия и в которой хранилась невообразимая сила. **** Суидни Дэй спала. Тот странный сон, в котором всё пылало и испепелялось, удерживал девушку в своих объятиях, не позволяя ей вернуться в свою собственную жизнь. Если бы в тот момент рядом с ней, спящей, кто-то находился, он бы заметил, как сильно девушку трясло. У неё была буквально лихорадка. Но только рядом никого не было и ни один человек не имел даже малейшего представления о том, что сегодня у одинокой души пианистки была очень тяжелая ночь. Вдруг рядом с кроватью злобно завопил будильник. Каждое утро Суидни мучалась от его резкого и неприятного звука, который, по правде сказать, был единственным звуком, от которого она могла проснуться, но сегодня был другой случай. Мгновенно нащупав рукой будильник, она с облегчением его выключила, понимая, что наконец-то проснулась и пустым взглядом посмотрела на потолок. В этот момент ей захотелось потянуться, но её руки были чем-то заняты. Девушка закрыла глаза, на секунду задумалась, но тут же поняла, чем именно. Это была та самая книга, которую девушка получила от загадочной торговки прошлой ночью. Не до конца понимая, каким образом книга оказалась прямо в её постели, Суидни Дэй лежала, крепко прижимая к себе тёмный манускрипт. «Подгорела... – подумала девушка, рассматривая обложку книги, - вчера же вроде этого не было. Или было?» Пианистка снова закрыла глаза, положила руку себе на лоб и громко зевнула. - Теперь всё встало на свои места, – сонно протянула девушка, а затем рассмеялась, – сплю с книгами, вот они и снятся. Наверное, всё из-за запаха подгоревших страниц. Найдя на прикроватном столике свой мобильный, Суидни решила как обычно проверить уведомления и смс, которые могли появиться за ночь (да, планы в Капелле города N меняются даже ночью). Но стоило пианистке разблокировать экран c изображением бескрайнего космоса, как она тут же нахмурила брови. У неё было 56 пропущенных звонков и 103 (!) новых сообщения. Текст последнего показывался целиком и девушка невольно его прочитала. Он был весьма угрожающим: "Если не явишься в течении часа, я тебя уволю." Суидни сглотнула и тотчас открыла переписку. Она была с директором Капеллы. Там её и искали, и переживали за неё, а затем и ругали, и проклинали... В тех сообщениях содержался, наверное, весь спектр эмоций человека, потерявшего контроль над ситуацией. Ближе к концу он буквально умолял выйти пианистку на связь. И причиной его нервов была только лишь она одна. Суидни Дей. - Да что происходит? – недоумевая от прочитанного, сказала вслух девушка. Так и не разобравшись ни в чём, Суидни набрала номер директора, чтобы выяснить причину его гнева. - Не может быть! Ты жива! Хвала богам! - цинично заорали с другого конца провода, как только прозвучал первый гудок. -Куда ты, черт возьми, пропала?! - уже разъярённо и злобно надрывались в трубке. - Прометей уже сегодня! Даже светотехники уже готовы, а ты нет!!! Живо сюда! - Я вам всё расскажу! Буду через час! – выпалила пианистка и бросила трубку. Тут же на телефоне показалось уведомление календаря: «Сегодня, в 19:00 - шпарим Стравинского в Капелле» - Какого лешего? Концерт же завтра должен быть! – пробормотала девушка и открыла календарь, ожидая увидеть, что сегодня день генеральной репетиции, но приложение, будто издеваясь, показывало уже следующее число... Испуганная Суидни, чуть не выронив телефон из рук, побежала в ванную, чтобы привести себя в чувства. Несколько раз обдав лицо ледяной водой и уже почти ощущая весь холод альпийских снегов, она снова проверила дату, и, ужаснувшись, закричала. - Да что сейчас, черт возьми, происходит?! Такая экзекуция быстро привела девушку в бодрое состояние, и она, закинув в сумку ноты "Прометея" и свою концертную одежду, выбежала из квартиры, словно из огненного ада. **** Дорога от дома до Капеллы через старый центр города N обычно занимала у Суидни около тридцати пяти минут пешком. Несмотря на свой довольно скорый шаг, девушка всегда старалась проходить это расстояние с ощущением прогулки, однако сегодня ей было не до ощущений. Как мы уже знаем, она проснулась всего лишь за час до начала репетиции и времени у неё было катастрофически мало, поэтому пианистка летела как метеор, пытаясь по пути понять, почему именно сегодня будет её выступление, а часики тем временем тикали, без остановки унося драгоценные минуты в прошлое и двигая время только вперёд. Тик-так. Тик-так. Мысли в голове девушки мельтешили словно аджика в миксере: всё было перемешано, ничего не ясно, а распознать хоть какие-то ингредиенты было попросту невозможно, но при этом вкус получался настолько острый, что, если попробовать, в итоге обожжется не только язык, но и твоя собственная жопа. И в данный момент эта адская смесь состояла всего из трех ингредиентов: «Что вообще произошло?», «Как успеть прийти вовремя?» и «Что сказать Директору, когда я приду?» На перекрестке, к которому приближалась Суидни загорелся запрещающий сигнал светофора. Это был единственный светофор в городе, где нужно было стоять аж целых две минуты в ожидании перехода и именно на нём девушке пришлось остановиться. «Чёртов закон Мерфи...» - подумала Суидни и остановилась. Как только красный таймер начал отсчитывать секунды, девушка принялась мысленно повторять цифры вслед за ним, как некую мантру, пытаясь успокоить свое бьющееся в темпе presto сердце. Вдруг краем глаза девушка заметила нечто странное. Слева от неё, уверенными и быстрыми шагами к этому же переходу подходили три причудливо одетых фигуры. Спустя несколько секунд Суидни смогла уже хорошо рассмотреть этих людей, подметив для себя их несвойственные западной Европе костюмы буддийских монахов и очень странный вызывающий макияж. Их глаза были обведены вокруг тёмным цветом и выглядели опалёнными и потрескавшимися. Суидни неуютно поежилась от их вида, который не вызывал никакой симпатии или эстетического наслаждения, а потом подумала: «Актеры, наверное», и отвела взгляд прочь от этих пугающих глаз, за секунду до того, как они посмотрели на неё в ответ. Высокий мужчина с длинными седовато-русыми волосами, завязанными в хвост, бугай и блондинка оживлённо разговаривали между собой. Ещё пока они приближались к стоящей у светофора пианистке, она уже могла различать некоторые фразы их речи, благодаря своему выдрессированному многолетней музыкальной практикой абсолютному слуху, а когда они остановились около неё, девушка легко поняла весь их разговор.  - Вы уверены, что книгу следует искать в этом месте, хозяин? - басом проговорил бугай, обращаясь к Кецилию, что важно шел впереди него. - Здесь не чувствуется никаких признаков нахождения Даркхолда. - Господин указал именно на это место, - спокойно и рассудительно ответил мужчине предводитель Зелотов, - мы не сомневаемся в его словах. В их разговор вмешалась блондинка своим противным скрипучим голосом: - Кстати, вам не кажется или мы уже были в этом странном, увядшем мире? - произнесла она, хитро улыбаясь. Она звучала так, как будто царапали ножом по стеклу и Суидни Дей даже рефлекторно дернула губой от неприязни. - Да, были. Причем не так давно. Помнишь, как мы лишали очередного Стрэнджа головы, пока он верещал как жертвенный баран? Он еще был таким жалким, слабым, но всё таким же раздражающе гордым. До последнего не смог поверить в магию, принимая нас за жалких фокусников, – ответил блондинке бугай и мерзко причмокнул, облизнув губы. Суидни Дэй, невольно подслушавшая разговор трёх незнакомцев, даже немного отошла в сторону, а от всех этих слов, наполненных злобой и ненавистью, по спине девушки пробежал холодок. Впрочем, загоревшийся зелёный сигнал светофора быстро отвлёк пианистку от неприятных ощущений и она побежала дальше, возвращаясь к своим мыслям о самом ближайшем будущем. **** В городской Капелле города N Суидни Дэй ждали большие проблемы. Взбешенный Директор, полностью красный от своего гнева, словно помидор, тотчас же начал орать на девушку, стоило ей только переступить порог служебного входа. - Сутки! Тебя, черт возьми, не было целые сутки! И, не предупредив, ты пропустила генеральную репетицию! Ты вообще понимаешь, что у нас нет возможности найти тебе замену на такую программу всего за один день? Ты в своем уме? Ты же чуть не сорвала концерт своим безалаберным поведением. Да даже мертвая ты должна была вчера явиться. Но ты не только не явилась, так даже посчитала допустимым не поднимать телефон на мои звонки. Самой главной тут себя считаешь? Думаешь, что ты солистка, раз сегодня сидишь впереди оркестра? Пойми, что ты тут не выше собачьего говна. Услышав последнюю фразу, пианистка сорвалась, не в силах больше сдерживать свой гнев. - Я была в больнице! Без сознания! - девушка выпалила первое, что ей пришло в голову, чтобы оправдать себя. Она знала, что была не права, пропустив репетицию, но поливать себя грязью считала недопустимым. Особенно потому что в этом не было её вины. - Я не могла вам ответить лишь потому, что я вообще не могла ответить никому. Знаете, только лишь из-за уважения к маэстро, я стою здесь сейчас перед вами, а не ухожу, хлопнув той дверью, что находится у меня за спиной. И я не позволю никому так с собой обращаться. Ни-ко-му!! Понятно? Тем более вам, старый извращенец. Девушка ткнула указательным пальцев в грудь начальника, что начал хватать ртом воздух, полностью ошалев от её ответа. - С завтрашнего дня ты будешь уволена! – завопил мужчина и с силой ударил своей ладонью по руке пианистки. В тот же миг напряжение в электросети дало скачок и лампы, что висели в коридоре, замигали и взорвались, разлетевшись по коридору миллионом маленьких осколков, один из которых оцарапал пианистке запястье, оставляя на руке девушки тонкий красный след, а несколько других попали в Директора Капеллы. После этого инцидента ссора с начальником прекратилась. Мужчина, начал орать на ремонтников об их халатном отношении к выполнению своей работы, совершенно позабыв о существовании пианистки, которая молча развернувшись, отправилась в концертный зал на дополнительную репетицию перед концертом. **** На протяжении всего дня Суидни Дэй преследовали сплошные проблемы: трудная репетиция с лажающими духовиками, из-за которых дирижёр был уже на пределе и пил валериану ложками, порванная струна на концертном рояле и позабытое дома концертное платье. Это выяснилось уже позднее в гримерке, когда девушка решила переодеться в концертный наряд. Тогда она обнаружила, что взяла совершенно иную вещь из своего гардероба. Скажу так, что для музыканта позабыть свой концертный костюм иногда бывает даже страшнее, чем позабыть свой инструмент. Ведь хороший профессиональный исполнитель может сыграть на другом инструменте (хоть ему и будет неудобно) и зрители этого не заметят, а вот неподходящую одежду заметно будет всегда. Но сегодня Суидни Дэй занимала место солирующего инструмента, отчего она могла позволить себе вольность во внешнем виде. И со всеми вздохами и охами дирижером было решено, что пианистка выйдет сегодня на сцену в своем повседневном наряде, в котором она пришла с утра: в белой рубашке из воздушной легкой ткани, бежевой юбке полусолнцем ниже колена и в туфлях на шпильке средней длинны. **** Время между репетицией и концертом пролетело быстро. Настолько быстро, что Суидни так и не успела не то, что пообедать, даже позавтракать за этот день. Девушке едва хватало времени на то, чтобы успеть привести себя в порядок и выпить чашечку горячего кофе. Когда Суидни Дэй наконец-то осталась одна, она взяла чашку с горячим напитком (которая на самом деле являлась бумажным стаканчиком из кофейного автомата) и подошла к окну, рассматривая красивый вид, открывающийся на город. Пианистка чувствовала, что сейчас она в последний раз наслаждается этим видом, перед своим предстоящим увольнением. За окном солнце начинало приближаться к закату. Пока последние лучи, играли теплыми бликами на чистых оконных стеклах невысоких соседних домов, представляющими из себя ценности архитектурного наследия старых мастеров, чуть подальше за Площадью Свободы взмыла стая птиц и с громким улюлюканием приземлилась на ветки раскидистого тополя, а старинные часы на часовой башне показывали, как время неминуемо двигалось вперед и семь вечера было уже не за горами. Тик-так. Тик-так. Так проходили минуты, пока Суидни Дэй наслаждалась перерывом и рассматривала город, что лежал перед ней красивым золотом. Вдруг её внимание привлекло шевеление внизу. Пианистка опустила глаза и посмотрела на происходящее. Под окном, где находилась девушка стояли та самая группа странно одетых людей, что своей внешностью напоминали не то актеров из фильмов про зомби, не то буддийских монахов из высокогорного монастыря, которую она не так давно встретила на улице. - Что они здесь делают? – подумала девушка, рассматривая необычную внешность этих загадочных «актеров». Свободное время и желание отвлечься от предстоящего выступления подтолкнуло пианистку понаблюдать за этими необычными личностями. Они выглядели пугающе и отталкивающе, но любопытство всегда было слабой женской стороной, посему Суидни Дэй продолжала стоять у окна 3 этажа, тайно рассматривая странных людей. Эти «актеры», так в тот момент думала Суидни, пока наблюдала за ними сверху, казалось, будто что-то увлеченно искали, обсуждая при этом свои поиски. Когда их спор, почти неслышимый пианисткой из-за оконного стекла, подошел к концу – «главный из них» указал рукой вправо, а затем влево. И тотчас же его двое «прислужников» разошлись в указанные начальником стороны. Вдруг высокий мужчина с хвостиком, которого девушка приняла за босса, поднял глаза. И пианистка, даже не думая, сразу же спряталась за занавеской. Это наблюдение не долго интересовало взволнованную предстоящим выступлением пианистку и вскоре она полностью позабыла об этих загадочных личностях, которых встречала на протяжении всего дня, поскольку на телефон пришло смс о скором начале концерта. **** Большой симфонический оркестр вышел на сцену. Огромный организм, состоящий из множества жизней, душ, сознаний, желаний и разумов медленно начал заполнять всё пространство сцене. Это было похоже на морскую волну, что накатывала на берег или же на большую снежную лавину, что стремительно спускалась с альпийской вершины, накрывая всё на своем пути. Музыканты выходили из-за кулис в строгом порядке и занимали свои определенные места сначала у края сцены рядом со зрительскими местами, где располагались пульты первых скрипачей и виолончелистов, и только после этого вышли исполнители, что сидели в глубине сцены – это были духовые и ударные группы инструментом, хор и органист. Поклонившись, музыканты сели на свои стулья, открывая уже заранее подготовленные и расставленные на пультах ноты. Раздались первые аплодисменты. Оркестр начал сдержанно постукивать смычками по стальным пультам, а также спокойно хлопать в ладоши, таким жестом приглашая маэстро выйти на сцену. Дирижер, поправив воротничок у черной рубашки, переглянулся с Суидни и вышел на сцену, аккуратно проходя между пультами скрипачей. Пианистка, что исполняла партию солиста в этом произведении, вышла следом за мужчиной, и затем, под звуки аплодисментов как зала, так и оркестра, сдержанно поклонилась и села за инструмент, открыв свою партию. Большой красивый черный рояль Steinway & Sons, длинный и блестящий словно лимузин, стоял по центру сцены, занимая свое почетное место солиста, находящееся между зрительным залом и спиной дирижера.  Аплодисменты стихли. Дирижер поднял руки и окинул взглядом оркестр, налаживая с музыкантами зрительный контакт. Таким взглядом смотрит правитель на свои владения, таким взглядом смотрит пилот на свою приборную панель и таким взглядом смотрит лидер, способный повести за собой толпы людей.  Все замерли в ожидании: как оркестранты, так и зрители. Маэстро, удостоверившись в том, что всё внимание оркестрантов собрано на нем, на его руках, что все участники оркестра с ним на одной волне и дышат словно клетки одного организма, взмахнул ауфтакт, указывающий на темп и характер, и в полной тишине раздался первый звук. Тихое длинное созвучие, напоминающее голос хаоса, рождающегося из недр, повисло над залом, как туман над Темзой. Под тихие трепещущиеся и колеблющиеся тремоло струнных, вступили валторны, исполняя свою суровую, сдержанную и проникновенную, наполненную томлением тему. В темноте зрительского зала появились первые таинственные всплески синего света. Оркестранты не отрывали взгляда от рук маэстро. Они замерли в ожидании каждого его дальнейшего движения, словно змеи, попавшие под контроль индийского факира. На окрашенном синим светом потолке вспыхнули красные молниями. Это был свет. А дальше валторны ответили громом. Гулким и судьбоносным. Суидни Дэй сидела за роялем и держала в руках небольшой платок. Он помогал ей сохранять свои руки сухими, впитывая лишнюю влагу. Партия фортепьяно вступала в произведении позже и до её вступления оставалось времени, поэтому девушка зачарованно наблюдала за залом, что вместе с изменяющимися гармониями окрашивался в разные цвета. Яркие вспышки белого света. Затем кроваво красный дым, покрыл весь потолок и стих во мраке. Темный зал окрасился темно-синим цветом. Казалось, что вместо потолка, над головами людей открылся глубокий бескрайний космос, своими туманностями и облаками унося всех в бесконечную даль. Глубокий синий сменился зеленым. Появились желто-оранжевые блики, северным сиянием пылая на полотке. Фиолетовый, розовый, лимонно-зеленый - все смешалось в одной большой мелодии - музыки света. Пианистка опустила глаза и посмотрела на зрительный зал, заметив среди зрителей странное шевеление. По центральному проходу стремительно двигались три фигуры, подходя то к одному ряду, то к другому, и требовательно наклонялись к зрителям, заглядывая в лица людей. «Что за наглость! Терпеть не могу такое,» - подумала Суидни, недовольная таким неуважительным поведением, как по отношению к музыкантам, так и к другим зрителям, что пришли наслаждаться вечером. Когда темные силуэты вышли на свет, девушка, узнав в них тех странных и пугающих незнакомцев в своеобразных желтых одеждах, что будто сбежали со съемок фильма в жанре фэнтези, заинтересовалась, начав было размышлять о том, что эти чудные здесь забыли и почему она их сегодня так часто встречает. Но её мысли тут же были прерваны. Дирижер взмахнул рукой показывая вступление скрипачей. Это же жест одновременно означал и то, что и партия фортепьяно должна начаться спустя несколько секунд. Прозвучали призывные звуки скрипок. А затем после проигрыша темы в партии гобоя в музыкальную канву произведения вступила Суидни Дэй. Пальцы пианистки быстро побежали по клавишам цепко хватая аккорды, уносясь в смешанном ритме и необычных атональных гармониях, свойственным композиторам начала ХХ-века. Суидни играла, не отрывая взгляда от рук дирижера, и зачарованно глядела на маэстро, что сдержанными и точными движениями показывал пульсацию темпа и характер исполнения. Отыграв первую фразу целиком, пианистка, остановившись на небольшом проигрыше оркестра длинной в пару тактов, оторвала глаза от рук дирижера, чтобы посмотреть на ноты, желая уточнить свой дальнейший нотный текст. Сердце девушки предательски остановилось, а затем спустя секунду снова забилось в темпе presto, заставляя девушку быстро сглотнуть подступивший к горлу тугой комок. Суидни в шоке повернула голову в сторону дирижера, и совершенно ошалевшими глазами взглянула на мужчину, но маэстро тут же показал следующее вступление рукой, приказывая пианистке продолжать играть. Вместо нот на пюпитре рояля стоял в раскрытом виде темный манускрипт, являя девушке на своих подгоревших от огня страницах древние тексты и магические надписи с загадочными и абсолютно неизвестными ей символами. Пальцы Суидни на автомате начали играть следующие такты, вцепляясь в каждый аккорд, пока ошалевшая девушка пыталась удержать себя в руках, не допустить ошибок в исполнении и не остановиться. Быстро моргая, пианистка заставляла себя собраться, с большим трудом удерживая разум и волю в ежовых рукавицах, не позволяя панике взять вверх над разумом, над опытом, хотя её сердце стучало так, будто отплясывало жигу на раскалённых углях самого глубокого круга ада в личных покоях Люцифера. - «Давай, Су, играй! Играй! Не смотри, не отвлекайся!» - кричала внутри себя пианистка, пока её пальцы, словно одеревенелые пытались сыграть форшлаги, которые должны были напоминать искры от пламени Прометея.  Девушка играла по памяти. Повернув голову в сторону маэстро, следя за каждым малейшим движением знакомых рук, пальцы пианистки сами исполняли правильные аккорды, выигрывая пассажи. Ранее она не учила специально свою партию наизусть, но множественные репетиции и ежедневные повторения, отложились в мышечной памяти, позволяя рукам самим вести мелодию вперед. Сложная партия солирующего рояля в музыке Скрябина была капризна и требовательна к внутренним переживания исполнителя. Атональные многозвучные аккорды капризными танцами, переплетались в тонком, но масштабном полотне произведения. Тревожные, нервные пассажи контрастировали с легкими и быстрыми форшлагами, затем резко сменяющимися тяжелыми и массивными аккордами. Эта музыка, этот мерцающий, то красными, то голубыми всплесками свет был идеальным отражением эмоций пианистки, передавая её внутреннее неустойчивое и шаткое состояние. «Не гони. Не загоняй. Следи. Внимательно. Успокойся. Будь сдержаннее.» - твердила внутри себя Суидни, делая после каждого слова паузу, отыгрывая новый пассаж. Спустя две минуты, которые показались Суидни Дэй почти что вечностью, музыка изменила свой характер: вступили скрипки, занимая ведущую тему и в партии рояля началась большая пауза. Девушка дрожащими от волнения руками сняла с пюпитра древнюю книгу и положила её рядом на рояль, а затем поставила на перед собой правильные ноты. Пока Суидни судорожно отлистывала свою партию, отыскивая нужное место в тексте, она поймала на себе взгляд дирижера, наполненный всевозможными эмоциями, что заметил лишнее копошение у рояля. Но так как музыка лилась вперед, а огромный инструмент, которым управлял маэстро, и, который состоял из живых душ под названием «оркестр», играл дальше, мужчине хватило одного мига, чтобы донести до пианистки все свои замечания. «Если налажаешь, после концерта я тебя прикончу» - девушка поняла всё без лишних слов. Пока Суидни размышляла о том, как она скорее всего поседела от всех происшествий, что с ней случились за сегодня, она взяла с края клавиатуры платок, вытерла руки и промокнула лоб, вспотевший от напряжения и от потраченных нервов.  Музыка гудела, играла и лилась. Она была то бурным океаном, то тихой речкой. Была то глубокой и бесконечной глубиной, то взмывала вверх так, словно была ветром, летая и играя среди птиц. Она была космосом. Она была скорбным Прометеем, была жарким огнем и ярким пламенем. Взлеты и падения, борьба. Накал страстей, что сразу сменялся тихими лиричными темами под танцы света, мерцающие под потолком концертного зала. Это была настоящая магия, подвластная человеку. Танец света и звука. Финал произведения завершился массивным величественным аккордом в сопровождении красных огней света. Дирижер широким жестом показал, прекратить играть. И концертный зал замолк. Раздались громкие аплодисменты. Развернувшись лицом к зрителям, дирижер поклонился, а затем показал жестом Суидни Дэй встать и также совершить поклон. После этого настала очередь остального оркестра получить свою заслуженную похвалу и благодарность от зрителей. Музыканты, также поднялись со своих мест и поклонились зрителям. После нескольких минут аплодисментов, новых поклонов, возвращение дирижёра обратно на сцену, под восторженные крики «Браво», исполнители начали покидать сцену. Собравшись уйти со сцены, Суидни, взяв ноты с пюпитра, заметила, что старинной книги нигде не было видно. Не найдя свою таинственную потерю, девушка решила, что вернется за ней позже, и также покинула сцену. Начался антракт. **** Cуидни Дэй оказалась в небольшом полутемном и абсолютно душном помещении. Оно было предназначено как для дополнительной звукоизоляции концертного зала от служебных помещений, так и для хранения крупногабаритных музыкальных инструментов, которые недолжны были быть задействованы на сцене в этом концерте. Также эта комната использовалась музыкантами в качестве места ожидания своего выхода на сцену. Тесная толпа, состоящая из инструменталистов и хора, гудела и шумела, обсуждая только что состоявшееся выступление, и, образовав полукруг вокруг дирижера, выслушивала поздравления маэстро, который был также рад хорошему выступлению, лаконично благодаря и воодушевляя людей на будущую работу. Не желая поддерживать бессмысленное общение душной толпы, пианистка провела   расфокусированным взглядом сквозь сборище людей и не привлекая к себе лишнего внимания, тихо скрылась за дверью. В большом и светлом коридоре, освещенным большими потолочными люстрами и украшенным красивым декором в стиле рококо, было намного меньше народу. Руки Суидни очень тряслись от перенапряжения, а в горле предательски пересохло. Заметив на небольшом столике пластиковую бутылку с питьевой водой, девушка ловким движением подцепила с поверхности прозрачную тару. Обессиленными руками открывая пластиковую голубую крышку, пианистка обнаружила, что бутылка была уже вскрыта кем-то ранее и принадлежала кому-то из музыкантов. - Плевать, - выругавшись хриплым шепотом, Суидни прильнула губами к горлышку и жадно выпила всю оставшуюся воду. Несколько духовиков со своими инструментами, подвешенными за специальные ремни к шее, стояли около кофейного автомата, ожидая своей порции бодрящего напитка. Заметив появившуюся вдалеке пианистку, молодые люди помахали девушке рукой, подзывая её к себе. - Поздравляем вас, мисс Дэй, вы были неподражаемы. Идите сюда, давайте, мы угостим вас кофе! Но девушка меньше всего сейчас желала общения. Ласково улыбнувшись, она лишь приветливо помахала музыкантам рукой и, скрывшись за дверью на черную лестницу, отправилась к себе в гримерку. **** Служебные помещения городской Капеллы были огромны: несколько зданий, десятки коридоров, и куча лестниц, что почти как в Хогвартсе были способны увести вас хоть на другой край света, а также бесчисленное множество гримерок и репетиционных классов. Весь комплекс зданий Капеллы занимал целый квартал города. Личный репетиционный класс, который сегодня также являлся и гримеркой Суидни, находился в третьем корпусе, соединенным с основным зданием навесным стеклянным переходом. Путь до личных вещей был не близкий. «Быть может я схожу с ума, а никакой книги вообще не было?» - первая мысль после выступления зажглась в отключенном от усталости мозгу девушки, – «Я хочу посмотреть запись... Запись! Точно кто-то обязательно снимал, там и видно будет!» - Суидни понемногу начинала расходиться после своего амебного состояния, чувствуя, как разум и сознание постепенно возвращаются в её тело. Занятая своими мыслями, девушка вышла на навесной стеклянным переход между зданиями. Прозрачные стекла, со всех сторон окружающие пианистку, были чистые, а вдоль стеклянных стен стояли небольшие софы, чередуясь с цветочными горшками разных размеров. Это было красивое место и Суидни часто любила останавливаться тут, наблюдая за жизнью внизу. Засмотревшись на красивый вид снаружи, пианистка отметила, что на улице уже стемнело, и неторопливо покинула это волшебное место, попав в третий корпус Капеллы. **** В здании третьего корпуса было пусто и даже слишком тихо, но девушку, затерявшуюся в своих эмоциях, это нисколько не волновало. Она вспоминала свое выступление, которое, кстати, прошло блестяще, не смотря на чрезвычайную ситуацию и эту безумную чертовщину с появлением, исчезновением и всяким остальным книжным безобразием. Но по мнению самой исполнительницы – это был почти что полный кошмар и крах её карьеры. Что я ещё могу сказать вам, мои дорогие читатели? Музыканты всегда недовольны собой, считая, что могли бы сыграть лучше, гораздо лучше. Но вернемся обратно к моему рассказу. Лампы в коридоре на втором этаже, сильно мигали и периодически отключались.  Небольшое здание, словно новогодняя елка, то и дело погружалось во тьму. Этот мигающий свет, азбукой Морзе предупреждающий об опасности, порядком раздражал вымотавшуюся за вечер девушку. Но пианистке это обстоятельство не доставляло физических неудобств, помимо легкой тошноты. Найти свою аудиторию для неё не было трудным делом, ведь почти каждый день она проводила в этом крыле и хорошо знала свой путь даже в полной темноте, поскольку репетиции бывали заканчивались уже далеко после полуночи, когда охранник отключал освещение. Покручивая на пальце связку ключей, девушка подошла к своему кабинету и вставила ключ в замочную скважину. Свет погас. Суидни Дэй провернула ключ, привычно открывая старый замок. Только стоило девушке провернуть ключ в замочной скважине, как она почувствовала чье-то смрадное дыхание у себя за плечом. Она захотела обернуться, но не успела. В тот же миг оказалась схвачена. Большая сильная рука, схватив её за голову, закрыла пианистке рот и нос, не давая закричать и мешая сделать вдох. От неожиданности девушка чуть не потеряла равновесие, но её грубым образом удержали в вертикальном положении. - Попалась, - злобный саркастичный шепот, нарушил тишину коридора. Суидни замычала изо всех сил и попыталась вырваться. Но мужские руки были намного сильнее и девушку, как жертвенную овцу, насильно приволокли в кабинет.  Затем кто-то включил свет. В кресле сидел высокий мужчина. Суидни сразу узнала его. Он был тем самым загадочным "начальком" группы странных сектантов, за которыми она наблюдала в течении дня. Этим человеком был Кецилий. Сильный и талантливый, но слишком амбициозный маг-отступник, что отвернулся от своего Учителя и, ради бессмертия и силы, продал свою душу Дормамму. Но только Суидни Дэй не зала всего этого, поэтому считала, что он лишь обычный бандит. - Ну что вы, мисс, не дергайтесь, – спокойным голосом произнёс мужчина в желтых восточных одеждах, - Браво, вы хорошо прятались всё это время, нам пришлось долго вас искать. Вот только мы всё равно вас нашли. Суидни начала яростно брыкаться в руках громилы, что продолжал удерживать её всё это время. Стараясь вырываться из крепкой хватки своего похитителя, девушка начала крутить головой в разные стороны и, извернувшись, умудрилась укусить ладонь схватившего её бугая. - Кто вы?! Отпустите меня! СПАСИТЕ! – закричала изо всех сил девушка, гневно посмотрев на главаря сектантов. - Мисс Дэй, правильно? – задумчивым голосом произнес мужчина, задавая вопрос, на который он уже видимо знал ответ. Тон этого сектанта был таким вежливым и интеллигентным, будто он находился в картинной галерее, а не безжалостно заправлял похищением людей, отчего Суидни стало не по себе. Так обычно разговаривают маньяки и каннибалы со своими жертвами, а не вспыльчивые похитители, что требуют выкуп от родственников. -  Ваше выступление было прелестно, но сейчас мы хотим забрать то, что принадлежит нам. Мужчина быстро поднялся со стула, на котором он сидел все это время, и тотчас же оказался перед напуганной Суидни Дэй. Тишина. Кецилий молчал. Он ждал. Маг взмахнул рукой и в его руке в тот же миг из появился прозрачный словно лед клинок. Желая почувствовать страх своей жертвы, Кецилий провел пальцами по ключице девушки и приставил к хрупкой шее холодный клинок. Когда этот безумный сектант вставал с кресла его руки были пусты, но сейчас Суидни Дэй ясно почувствовала, что к её шее приставлена смерть. Она сглотнула, подступившись к горлу тугой комок. Это был её страх. - Будьте хорошей, мисс, и отдайте то, что по праву принадлежит нам. Видите ли, в вашем мире нам не особо удобно пользоваться своими силами, отчего приходится действовать более грубо, так сказать, более варварски, - жестоко улыбнувшись, мужчина убрал от шеи девушки свое оружие и отошел на пару шагов. - Хотя я не отрицаю, что это доставляет мне удовольствие. - О чем вы? Я не понимаю! – дрожащим голосом, спросила Суидни. - О книге, разумеется. - О книге? – ничего не понимая, переспросила пианистка, - О какой книге вы го?.. – в этот момент девушка оборвала фразу на полуслове, вспоминая одну странную книгу, что недавно принесла в её жизнь хаос. – Я не понимаю. - Вы всё понимаете. У вас изменился пульс, - мужчина сделал шаг вперед, вплотную приблизившись к лицу девушки, - я всё это время считаю ваш пульс, - а затем понюхав шею пианистки, медленно провел языком по шее, укусив её за мочку уха. Девушка сглотнула и замерла, напуганная странным поведением этого пугающего фанатика. Она молчала, не зная, что ему ответить. Ей просто нечего было говорить. - Знаете, я уверен, что ваше сердце будет таким же приятным на вкус, как и ваша кожа, – тихо прошептал главарь, продолжая нюхать шею и ключицы своей заложницы, - А теперь говори, тварь, где книга? – совершено другим, более дерзким и грубым тоном, закончил говорить глава Зелотов. В голове девушки непрерывно повторялись услышанные только что слова, пока её орган с аортой отплясывал внутри грудной клетки безумную тарантеллу. «Приятным на вкус… Сердце. Как и кожа... Приятным на вкус. Сердце. Её сердце!?» Когда сумасшедший и жестокий социопат, сполна насладившийся ужасом своей жертвы, отошел поодаль, Суидни Дэй увидела в его руках большой острый прозрачный клинок, странной, грубой и рваной формы, напоминающий не то стекло, не то сосульку, но выглядел он так, словно состоял  из самого воздуха. - Я!..- вид неизвестного оружия напугал девушку. Стоило ей представить, что рана от этого клинка будет сильно болеть, как Суидни закричала, -  Я не знаю! Я последний раз видела её в концертном зале! Мужчина провел пальцем по острому краю лезвия и на его пальце появилась кровь. Растирая пальцами темно-бордовую каплю, он, улыбнувшись, посмотрел в глаза девушке. - Не надо мне врать. Отдай. Видишь ли, я не люблю, когда мне врут, – холодным голосом произнес зелот и сделал шаг вперед. С каждой секундой мужчина подходил всё ближе. - Я… я правда не знаю… - заикаясь, шептала девушка. В тот момент, когда мужчина замахнулся своим клинком, чтобы нанести удар, в коридоре, неподалеку от раскрытой двери в гримерку, раздался грохот, а затем послышались громкие ругательства. Глава сектантов обернулся, как и все, удивленный неожиданным шумом. Свет погас. Всё здание снова погрузилось в тьму. Не теряя ни минуты, Суидни Дэй тотчас же ударила каблуком по ноге громилы, что держал её всё это время, ломая узкой устрой шпилькой кости лодыжки. От неожиданной боли, мужчина отпустил хватку и пианистка, вырвавшись, выбежала из кабинета в коридор. Молодая пианистка работала в этом здании не первый год. Она хорошо знала эти помещения, благодаря чему могла бежать даже в полной темноте. Оказавшись в коридоре, девушка решила попасть туда, где скорее всего сможет найти спасение, туда, где сейчас должно быть больше всего народу –  она побежала к концертному залу. Позади неё из темноты раздались гневные крики Кецилия: - Доставьте мне её! Живой! Через минуту включился свет. Старые лампы быстро мигали, отчего накатывала неприятная и раздражающая тошнота. Позади ничего не было слышно. Было тихо. Но девушка продолжала бежать, постоянно оглядываясь назад. Добравшись до стеклянного перехода, Суидни Дэй увидела внизу на улице десяток курящих зрителей и оркестрантов. - Спасите! Пожалуйста! Мне нужна помощь! -  закричала девушка, со всей силы ударив кулаком по стеклу. Но её никто не заметил. - Книга! Книга! Эта чертова книга! Я даже не знаю где она! Какого черта меня хотят убить?!! - кричала от злости Суидни, продолжая стучать по стеклу. - Так вот ты где, сучка. Попалась, – неподалеку раздался противный высокий и резкий женский голос. Женская тощая фигура возникла в дверном проеме позади девушки. По её внешнему виду, Суидни сразу поняла, что она пособница каннибала и его шайки головорезов. От блондинки шаманило металлическим запахом крови, а темно-бардовые одежды в некоторых местах были имели свежие более темные по цвету пятна. Блондинка сделала странный жест и в её ранее пустых руках появились два не то стеклянных, не то ледяных кинжала, похожие на то лезвие, которым её главарь угрожал пианистке, только гораздо меньшего размера. Суидни Дэй, схватившись за ближайший цветочный горшок, что стоял рядом с девушкой, кинула его в нападавшую и выбежала из перехода, захлопнув за собой металлическую дверь с электронным замком, что обычно всегда стояла открытая на распашку для удобства и для проветривания перехода. Это должно было задержать блондинку хотя бы на несколько минут. Должно было. Оказавшись в основном здании, Суидни добралась до лестницы, но вдруг почувствовала, как резкая дикая боль пронзила её левый бок, и, не в силах с этим совладать, согнулась пополам. Это был не удар, не ранение. Всего лишь её собственный организм устроил подлый бунт в самое неподходящее для этого время. Тяжелая отдышка. Каждым вдох отзывался сильной болью, отчего в глазах девушки стремительно темнело, но она, вцепившись руками в перила, начала медленно с большим трудом спускаться вниз. Взгляд пианистки упал на большой подоконник, находившийся на лестничном пролете. На подоконнике спокойно лежала та самая книга. Проклятая книга. Суидни Дэй, с трудом превозмогая боль, добралась до подоконника и схватила древний манускрипт.  - Пожалуйста, спасите меня! Я хочу уйти отсюда… куда подальше… - шептала девушка, крепко прижимая к себе свою книгу. На верхнем этаже, где недавно проходила Суидни, раздались шаги и появилась блондинка. Увидев внизу медленно спускающуюся пианистку, безумная сектантка спрыгнула с лестничного пролета верхнего этажа и, схватив за плечо убегающую девушку, повалила её на землю. Суидни Дэй почувствовала, как падает вниз, а во рту появляется соленый привкус крови. В тот же миг всё резко потемнело. **** Открыв глаза, пианистка почувствовала сильную тошноту. Всё тело девушки ныло, словно её вывернули на изнанку, а затем эти помятые потроха кинули под мчащийся на трассе грузовик. Блондинка также лежала рядом, издавая нечленораздельное мычание. Девушка, заметив рядом с собой опасную личность, выбралась из крепкой хватки сектантки и побежала к концертному залу звать на помощь. Суидни почувствовала, как будто вокруг ней было что-то не то. В коридоре, где последний раз пианистка находилась меньше получаса назад, было слишком тихо. Там, где сейчас должно была быть куча народу, готовящихся ко второму отделению концерта, было пусто, а из освещения горели только габаритные огни. Девушка остановилась. Она начала оглядываться по сторонам, не понимая, что почему всё какое-то иное, какое-то другое. В этот момент позади неё на лестнице раздался громкий крик, наполненный гневом и яростью, и Суидни, увидев большую дверь, вбежала в зал, где, по её мнению, уже должны были сидеть зрители, чье присутствие точно помогло бы девушке спастись. - Спасите! – закричала пианистка, открывая двери. Но это было не так. В зале было абсолютно пусто. Большие хрустальные потолочные люстры были погашены, а кроме пары маленьких настенных ламп, расположенных около парадных дверей, минимально освещая помещение, ничего не создавало впечатление недавнего большого концерта. Девушка подбежала к основному выходу и со всей силы потянула за ручку двери. Дверь была заперта. Суидни начала колотить руками по массивной резной панели, продолжая громко кричать, умоляя о спасении. За дверью послышались тяжёлые шаги, а затем раздался звон ключей, скрежет в дверном замке и дверь медленно отворилась. - Кто здесь? Это незаконное проникновение! – раздался голос, угрожающим тоном предупреждая о готовности к радикальным действиям. Яркий луч фонарика, попал девушке прямо в глаза, отчего пианистке, поморщившись, пришлось прикрыть лицо руками. Разглядев сквозь пальцы форму охранника, пианистка подбежала к пожилому слегка полноватому мужчине, что по-видимому являлся сторожем из сегодняшней смены и начала дергать его за рукав. - Спасите меня! За мною гонятся! Пожалуйста, помогите! – на сбившемся от долгого бега дыхании, Суидни пыталась донести до охранника свою мысль, дергая мужчину за одежду. - Кто вы? – охранник вырвал свой рукав из цепких пальцев пианистки и отошел на шаг назад, - Что за бред вы несете? - Я – пианистка. Суидни Дэй. Работаю здесь. Вот только что тут был концерт… играли Скрябина Поэму Прометей! И сейчас он должен ещё продолжаться! Вы не помните, что ли? Я – солист! Пожалуйста, спасите меня. - Сейчас только начало вечера, солнце только встало, какой концерт? Вы сумасшедшая. Я должен доложить об этом в контроль человеческого порядка. Отойдите, у меня есть шокер. – мужчина поднес руку к своему футляру на поясе, в котором видимо находилось то самое оружие, которым он так гордился. - Да! Да! Шокер - это хорошо, – радостным голосом ьподтвердила его слова девушка, надеясь, что теперь она окажется в безопасности. В этот момент дверь, ведущая из-за кулис, та через которую недавно забежала в зал пианистка, с большим грохотом слетела с петель и, взорвавшись в воздухе на много кусков, разлетелась по всему залу. - Это ОНА! – заверещала пианистка, схватившись за рукав охранника. - Что за чертовщина… – неуверенно пробормотал мужчина, доставая за свой шокер из футляра на поясе. В концертный зал вошла блондинка, держа в руках два стеклообразных клинка. Внешний вид женщины оставлял желать лучшего. Растрепанные волосы и бледное лицо в сочетании с черной выгоревшей кожей вокруг глаз создавали впечатление ожившей нечисти, что пришла поглотить души невинных людей. - Эй, мисс, положите оружие! – немного ломающимся от неуверенности голосом прокричал старик, приближаясь к блондинке, – на пол… Женщина, увидев помеху на своем пути, оделяющую её от своей цели, от своей добычи, которая оказалась проворнее, чем она могла ожидать, быстро побежала навстречу мужчине и, совершив уклонение от его неловкой атаки шокером, запрыгнула на спинку зрительского кресла, сделала сальто вперед, перепрыгивая через охранника, и воткнула ему два кинжала в спину по самые рукояти. В то же время Суидни Дэй, стоило ей заметить приближение сектантки, выбежала из зала и, перебежав пустой полутемный холл, оказалась на улице. Лучи солнца ударили в глаза девушке, заставляя зажмуриться после долгого нахождения в темноте. На улице было светло.