Под тремя лунами

Ночью в горах всегда свежо, даже если это середина лета, но Кори было жарко — костер согревал его снаружи, а вино — изнутри. Юноша расстегнул еще одну пуговицу, так что его рубашка была распахнута уже до середины груди, провел ладонью по разгоряченной шее и скинул жилет с плеч за спину. — Ты скоро совсем разденешься, — заметила девушка, сидящая напротив. Костер, который разделял их, мешал разглядеть лицо, но голос ее звучал с усмешкой. Кори отклонился в сторону, упираясь рукой о голую скалу под собой, лениво положил щеку на плечо и уставился на собеседницу. Девушка была удивительно похожа на него: такие же светлые волосы, сплетенные в свободную косу, прямой чуть вздернутый нос, высокие скулы и большие серые глаза, ночью казавшиеся непроницаемо-черными. Она была похожа на него, как сестра, но, конечно, не являлась ею — об этом говорила магическая метка между бровей подруги и маленькие округлые ушки, чуть оттопыренные. Кори и любил ее как сестру, жаль, что они виделись нечасто, лишь когда их семьи собирались вместе на редкие праздники, как, например, сейчас. Тали, как он называл ее, поймала взгляд и скептически спросила: — Ну, и почему ты притащил меня сюда? — Она недовольно осмотрела темноту, благоухающую сырой травой и луговыми цветами и наполненную стрекотом ночных насекомых. — Почему мы не празднуем Ночь середины лета с остальными, в резиденции главы? При этих словах взгляд девушки невольно устремился куда-то за спину Кори, туда, где в лиге отсюда едва виднелись огни на каменных стенах Обители рэи. Юноша обхватил голову руками и с жаром спросил: — Тебе еще не наскучило все это? Обеденные залы, хрустальные бокалы. Я не могу там находиться больше ни дня. Я как в тюрьме в этих стенах! — он порывисто вскочил на ноги, чуть пошатнувшись. Кори не мог подобрать слов, но горячо жестикулировал — он то прижимал руки к груди, то отодвигал их, словно удерживая между ладонями невидимый шар. — Что-то движет мною, оно распирает меня изнутри, понимаешь? — юноша с надеждой устремил взгляд на Тали. — Понимаю, — отозвалась та, мотнув головой. — Мне скоро 40 лет, а я все еще… — он осекся, подбирая слова, — все еще не могу преображаться! Наверное, это не дает мне покоя, вот так, — он слышал, что речь его приобретает развязный оттенок, но не мог совладать с хмельным языком, хотя собственные мысли и казались чистыми и трезвыми. — Но это ведь немного для коури, разве нет? Ты молод так же, как и я, а я тоже… — Тали засмеялась смущенно. — Ты девственница? — слово сорвалось с пьяных губ раньше, чем он успел подумать. Девушка насупилась: — Нельзя спрашивать о таком! Но, да, разумеется, да, — она дернула плечом. — Ну а как же твоя невеста, Кори? Разве ты не… — девушка лукаво посмотрела на друга. — О, она дитя! — коури всплеснул руками, возбужденно прохаживаясь позади костра. — Да и я… — он вздохнул. — Ты не любишь ее? — догадалась Тали. — Совершенно. Ничего в моем теле не отзывается, — его голос совсем стих, Кори задумался, закусив костяшку пальца. — Расскажи о ней. Она знатная, верно? — попросила девушка и принялась ворошить угли палкой, поднимая в воздух тысячи искр. — Да, ее отец знатен. Она родилась в тот год, когда женщин отпустили из подземелья Кровавого алтаря, вскоре — ее мать была на сносях. Ей повезло, что жрец, который следил за размножением, помнил, какой мужчина был с ней последним. И тот коури принял женщину и свое дитя. Правда, вскоре мать сбежала от него в женскую общину под Дауром — говорят, женщинам из подземелья трудно ужиться с мужчинами, что брали их против воли. Кори замолчал, не зная, что еще рассказать, но подруга не спешила спрашивать, задумчиво глядя в костер. Наконец, она произнесла: — Как же теперь жрецы решают беду с дочерьми рэи? Придумали какой-то другой способ, без подземелья и выселения в Красную пустошь? — Так не рождалось еще никаких дочерей рэи, — Кори развел руками. — Кроме меня в этом мире лишь двое половозрелых рэи — мой отец и король Акири. Но оба они не стремятся к браку и потомству, это очевидно. Я должен стать первым, какая честь, — он ухмыльнулся. — Акири после гибели своего друга мог бы жениться, — сказала Тали осторожно. — Не думаю, что он пойдет на это. Акири уже не молод, да и не так просто забыть того, кого любил много лет, тем более, что принц Марк погиб всего год назад. К тому же, привычки не изменить. Я имею в виду привычку рэи жить с мужчинами. Может, — Кори задумался на мгновение, отведя глаза в сторону, — может, эта привычка вообще у нас в крови, — неожиданно он заговорил резко и быстро. — Послушай, Тали, почему ты всегда выспрашиваешь у меня какие-то сплетни! Я вовсе не об этом хотел с тобой поговорить! С этими словами он залпом выпил несколько глотков из резной фляги и передал ее девушке, потянувшись неловко и едва не свалившись в костер. — И о чем же? — та усмехнулась, глядя на хмельную неуклюжесть друга. — Я хочу отправиться в путешествие! Посмотреть мир! — Кори не смотрел на нее, его взгляд застыл, упираясь в чуть багровый западный край неба, туда, где сияла одинокая вечерняя звезда, заключённая в тонкий серп нарождающейся белой луны. — Я не могу вечно перебирать свитки и зубрить руны, меня от них тошнит! — он схватил себя рукой за горло. — Я воин, а не мудрец! — юноша стукнул себя кулаком в грудь на манер боевого жеста коури и поморщился — удар вышел слишком сильный, костяшками он угодил себе прямо в ребро. Взгляд его неизменно притягивала темная даль, сердце сжимало смутное предвкушение, от которого кружилась голова. Девушка тоже поднялась на ноги, невольно посмотрев в ту же сторону. Она поежилась, обхватывая хрупкие плечи, свежий ветер раздул ниспадающий подол скромного для ее статуса платья, открывая спрятанные под ним узкие брюки для верховой езды. — Раньше ты говорил, что тебе нравится изучать древнюю магию, — с укоризной произнесла Тали. — Я говорил так, чтобы не огорчать Алекса. Он отдал этому занятию половину жизни, но я так не хочу! — Кори сжал кулаки. — Ну, хорошо, — девушка покачала головой, — и куда же ты хочешь отправиться? Я могу помочь тебе с перемещением — я хорошо изучила это заклятье. Это было нелегко, — она встряхнула головой утомленно. — Жаль, конечно, что магию передала мне не мама — с силой Эстесов все было бы намного проще, но ты знаешь, эти правила — магию передает только отец, — Тали развела руками. Кори хотел было сказать, что ее матери ничего не стоит переписать любые правила под себя — разве не в этом смысл королевской власти? Но передумал и лишь переспросил: — Через междумирье? Ты, верно, шутишь — какое же это путешествие? Я поеду на лошади, — он мотнул головой в сторону их коней, пасущихся на склоне. — А куда? Сейчас выберу! С этими словами Кори резко крутанулся на месте, закрыв глаза и вытянув палец перед собой. Замерев, он приоткрыл один глаз: — Юго-запад? Так тому и быть! Вздохи Тали были полны порицания. — Ты рассказал родителям об этом? О путешествии? — Только главе Ордена Эйдани, — Кори нарочито официально назвал отца и чуть склонился, приложив руку к груди, изображая, как мог бы обращаться к главе, хотя на деле их недавний разговор происходил совсем иначе. — И что на это ответил глава Эйдани? — девушка рассмеялась. — Я не могу повторить его ответ — благородным девицам не положено знать таких вульгарных бранных слов, — юный коури со смехом закатил глаза. — Боюсь, я все же их знаю, — бросила Тали вслед другу, направившемуся неровной походкой куда-то за древний дольмен, возле которого они развели костер. — Не отходи от огня — ночь очень холодна сегодня! — Мне надо отойти, — не слишком внятно ответил тот, махнув рукой, как на прощание, и скрылся за огромными камнями, сложенными в виде кубического сооружения. Стоило Кори уйти в сырую темноту, на ходу развязывая непослушными пальцами шнурки штанов, как он услышал уже знакомый приглушенный грохот, как будто где-то вдали грянул гром — в этом не было бы ничего странного, тем более, что юго-западный край неба в момент грохота вспыхнул зарницей, если бы не порыв низового ветра, прокатившегося по лугу волной, прижимая податливую траву и срывая закрытые на ночь головки цветов. Волна эта ударила в стены дольмена в тот миг, когда Кори выскочил к затрепетавшему костру, придерживая штаны, и руны, вырезанные в камне, вспыхнули и сразу же угасли. — Ты видел это, брат-чародей? — ошеломленно спросила Тали, вдруг вспомнив детскую кличку Кори, забытую с тех времен, когда они устраивали состязания в нехитрой детской магии. — Да, и так не в первый раз, — произнес он, глядя туда, где в небе за горными хребтами угасали всполохи неведомого огня. — Не в первый раз? — переспросила девушка. — Ты потому выбрал юго-запад? — она проследила за его взглядом. — Это был не случайный выбор. — Да, — едва слышно отозвался Кори, — хочу узнать, что это. Не успел он закончить фразу, как грохот повторился, а воздушная волна, принесшая аромат далёких лесов, пришла такой силы, что едва не сбила друзей с ног: девушка пошатнулась и рефлекторно ухватилась за Кори, но зря — пьяный юноша потерял равновесие и отлетел к стене дольмена, где вспыхнули и не гасли пару мгновений руны. — Ничего себе, — пролепетала девушка и побежала за Кори, который поспешно пошел вниз по склону, запинаясь о невидимые в темноте булыжники. — Я уеду сейчас, — с этими словами он ударил по небольшому мешку, укрепленному на седле, и сделал попытку забраться на обеспокоенного коня. — Передай Алексу, чтобы не переживал за меня, я уже взрослый и… — Кори закряхтел, покатившись вниз по крупу, и осел на землю, но тут же вскочил на ноги и успешно оседлал лошадь. — Увидимся! — Да ты пьяный, куда?! С коня упадешь! — воскликнула Тали вслед удаляющемуся в темноту юноше. — Постой! — она вскочила на коня и поскакала за другом.