***
Ветер бережно скользнул по щеке, словно поглаживая. Никкаль обернулась и столкнулась взглядом со строгим взором тёплых изумрудных глаз. Она мысленно вздохнула и покорно вышла из лабиринта. — Искорка, сколько раз я говорил тебе, что там опасно? — ректор сердито нахмурился. — Занятия студенты проводят на специально отведённой для этого площадке, и она находится как раз за тобой. — Прости, — нарочито жалостливо выдохнула Никки, проникновенно заглядывая ему в глаза. — Мне показалось, что я услышала там какой-то шорох, Ниалл. Подумала, что, возможно, кому-то нужна помощь. Никкаль понимала, насколько глупо выглядит её ложь, но не могла озвучить истинное положение вещей. Если бы только Лихы не зашла вчера утром за ней на отработку и не заметила лежащее на столе письмо, адресованное их ректору. Никки начала их писать с тех самых пор, как оказалась в академии. Она слишком хорошо понимала, что её чувства к их прекрасному и такому недоступному опекуну никогда не станут взаимными. Но поделать ничего с собой не могла и выливала свою боль на бумагу, а потом сжигала. Вчера же они допоздна задержались в деревне и, засидевшись за очередным признанием, Никки решила, что уничтожит его утром. К её ужасу, вместо Су за ней пришла возлюбленная Шимуна и, конечно же, забрала письмо. Условия возвращения были не такими уж и сложными. Пройти через лабиринт и принести плоды Небесного дерева, которое росло в самом его сердце. Говорили, что они придавали воздушным магам дополнительный заряд энергии. Лихы поклялась, что, в случае отказа, лично подложит лист Ниаллу. Кто-кто, а уж он прекрасно знал почерк Никкаль. Она не знала, что ожидало бы её впоследствии. Однако больше всего боялась, что ректор попросту ещё сильнее отдалится. — Никки, ты меня слышишь? — раздался над её ухом его рассерженный голос. — Д-да… Прости, задумалась, — поторопилась ответить она. — Так, марш в мой кабинет, — тяжело вздохнул Ниалл. — Наведёшь там порядок. — А может, к Ияру? — предложила Никкаль, судорожно сглотнув. Ей казалось невыносимым находиться с возлюбленным рядом несколько часов и не иметь возможности даже открыто посмотреть на него. — С тех пор, как я проверил твою отработку наказания, можешь забыть об этом, — гневно выдавил он. — Вместо того, чтобы начищать арфу, ты отчего-то играла на ней. Никкаль почувствовала, как щёки начали полыхать от смущения, и виновато опустила глаза. Она до сих пор помнила ошеломлённый взгляд Ниалла, заставшего её прижимающуюся спиной к Ияру. Ректор так разозлился, что отчитал его, а её отправил в комнату. Никки безмолвно направилась в сторону академии, косясь по сторонам, в надежде увидеть подружку Шимуна. Но той нигде не было. Это заставляло Никкаль нервно оглядываться на спешно следующего за ней ректора. Ну, не могла же Лихы и в самом деле пробраться в кабинет и подбросить письмо ему на стол? Никки внезапно замедлила шаг. А чего она, собственно, переживает? Ведь по удачному стечению обстоятельств скоро окажется там. Потом, под предлогом уборки, сможет просмотреть бумаги Ниалла. — Что с тобой? — он остановился рядом и с беспокойством взглянул на криво усмехающуюся подопечную. — Ты плохо себя чувствуешь? — Нет, — радостно улыбнулась она ему. — Всё просто прекрасно. Ректор тяжело вздохнул и устало покачал головой. — Ох, Искорка, Искорка…***
Шёл уже третий час. Никкаль делала вид, что усердно вытирает от пыли многочисленные книги, коими были переполнены все шкафы в кабинете. Сама же то и дело косилась на стол, выискивая взглядом знакомый лист бумаги. Но его нигде не было, и Никки понемножку начала успокаиваться. Она решила, что Лихы так и не сумела ничего сделать. На душе ярко пылала надежда, что позже удастся встретиться с ней и вернуть себе то злополучное письмо. Никкаль умиротворённо улыбнулась и принялась тихонько напевать мелодию, не так давно выученную на занятиях Ияра. Она подошла к окну и слегка приоткрыла его, желая впустить в комнату немного свежего воздуха. — Не подскажешь, что это такое? — строгий голос ректора заставил похолодеть и резко обернуться. Никки оцепенела, глядя на знакомое письмо, так удобно лежавшее в руках Ниалла. Она почувствовала, как во рту мгновенно стало сухо. Все оправдания и какие-либо подходящие слова никак не приходили на ум. — Так ты мне ответишь или нет? — вновь спросил опекун. Никки поставила книгу, которую вытирала, обратно на полку, опустила руки и незаметно сжала их в кулаки. Она мысленно обещала устроить для Лихы самую страшную кару, которую только можно придумать. Перед глазами стояли строки письма, вызывая алый румянец на щеках. Ниалл. Сегодня я снова видела тебя в деревне. Ты был подобен настоящему герою из легенд Ияра. Такой же красивый и мужественный. Ты с лёгкостью поднимал упавшие деревья и чинил людям дома. Все тянулись к тебе, жаждали услышать слова поддержки и советы. А я любовалась тобой со стороны. Ведь мне достаточно и этого. Видеть тебя. Чувствовать, как ярко горит любовь в моём сердце. Как стремится душа быть рядом с тобой. Всё это даёт мне силы радоваться каждому дню. Ведь в нём есть ты. Впрочем, к чему эта ложь? Зачем лицемерить перед самой собой? Нет, смотреть на тебя со стороны мне вовсе не достаточно. Я слишком для этого эгоистична. Как же мне хочется иметь возможность обнять тебя. Коснуться губами твоих губ. Познать, что такое поцелуй любимого человека… Я до безумия хочу завладеть тобой. Знать, что ты лишь мой… Только этому никогда не суждено сбыться. Ты слишком недосягаем для меня. Совсем, как звезда. Далёк, прекрасен и желанен. Глядя на тебя каждый день, я испытываю страшное сожаление. Ведь я для тебя лишь маленькая девочка, которую ты забрал из детского дома. А ещё мне очень больно, что я не могу признаться, что люблю тебя, Ниалл… — Это… Письмо… — с трудом выдавила Никки, глядя в глаза ректору. — Письмо? — переспросил он, и она кивнула. — Это какая-то шутка? — пронзительный изумрудный взгляд буквально сверлил её. — Нет, — сердито буркнула Никкаль и поспешно опустила голову. Послышался тихий шорох отодвигаемого стула. Ректор поднялся из-за стола. Ей до ужаса хотелось сбежать из кабинета, но она не могла даже сдвинуться с места. Ноги стали будто каменные, и переставить их Никки была не в силах. Внезапно мужская ладонь ласково коснулась её щеки, как сотни раз до этого касался ветер. Ниалл бережно взял её подбородок и приподнял. Никкаль подчинилась, и их взгляды встретились. — Почему ты мне ничего не рассказала, Искорка? — его голос звучал до странного нежно. — Ниалл, о чём ты? — она вспыхнула от гнева. — Как я могла признаться в любви собственному учителю? — Никки судорожно вздохнула. — Да и к чему мне говорить о таком, если знаю, что я для тебя… Трепетный поцелуй заставил её прерваться и изумлённо покоситься на ректора. Но он лишь благоговейно заключил её лицо в ладони и отстранился. Никкаль затаила дыхание, неотрывно глядя ему в глаза, в глубине которых лучилось знакомое ей чувство. — Я тоже люблю тебя, Искорка, — мягко произнёс Ниалл и нежно поцеловал её в нос. — С тех самых пор, как встретил. — Не может быть, — севшим голосом выдохнула она. — Как видишь, может, — усмехнулся он, заключил её в объятия и тихонько шепнул на ухо: — Если бы ты только знала, как я счастлив. Никки уткнулась лбом ему в плечо. — Это ведь не первое… — Что «не первое»? — удивлённо взглянул на неё ректор. — Письмо не первое, — смущённо призналась она. — Я каждый день писала их, а потом сжигала. — Никкаль подняла на него глаза. — Так я выплёскивала то, чем не могла ни с кем поделиться. — Ох, Искорка, Искорка, какая же ты у меня скрытная, — рассмеялся Ниалл и пылко коснулся её губ.