Я отдам за тебя всё

Вдалеке, за окном, начал медленно сереть бескрайний небосвод. Одна за другой тускнели и гасли звёзды. Вокруг разлилась настороженная тишина. Мир будто замер в нетерпеливом ожидании финального сражения дня и ночи. Прохладный ночной сумрак заколыхался в комнате едва заметными тенями. Он испуганно жался к длинному навесу балдахина, словно пытался спрятаться от грядущего рассвета, несущего ему безжалостную смерть. Ниалл окинул его равнодушным взглядом и перевёл взор на мирно сопящую на его груди супругу. Её длинные, слегка спутанные пряди огненно-красной вуалью укрыли их обоих. Припухшие от поцелуев алые губы Никки напоминали о пережитой страсти. Его лицо озарила счастливая улыбка. Искорка наконец-то принадлежит ему и душой, и телом. В памяти невольно возникли воспоминания о том, с каким пылом она дарила ему всю себя без остатка. Переполненное любовью сердце отозвалось жаром невыносимой нежности к Никкаль. Ниалл взирал на супругу с затаённым благоговением. Она была для него ярким светом, однажды озарившим тьму его жизни. И бесценной святыней на поругание, а тем более уничтожение, каким-то зарвавшимся ничтожествам он её не отдаст. Даже если это будет стоить ему жизни. — Искорка моя, жизнь моя, — беззвучно произнёс бывший генерал и печально улыбнулся. — Как бы хотелось встретить этот рассвет, сжимая тебя в объятиях… но выбора, увы, нет… мне придётся уйти. Он поморщился, словно от боли, и бережно приподнял супругу, чтобы уложить её на постель. Никки вдруг заворочалась в его руках и ещё крепче прильнула к нему. Она будто почувствовала, что задумал муж, и таким образом пыталась его остановить. Ниалл едва сдержал тяжёлый вздох, ощущая теплоту родного тела. Ему претила сама мысль оттолкнуть Искорку, но приближающееся время рассвета подгоняло его, не позволяя задержаться ни на минуту. Бывший генерал со всей нежностью, на которую только был способен, на мгновение прижал Никкаль к себе и тут же переложил её на постель. Заботливо укрыл супругу, подоткнув одеяло со всех сторон, чтобы холод утра не разбудил её и дал отдохнуть. Он на миг уткнулся в макушку возлюбленной. Прикрыл глаза, вдохнул цветочный запах её волос и трепетно коснулся их губами. Нехотя отстранился и спешно поднялся с кровати. Ректор споро оделся и, не оглядываясь, устремился к выходу. Но, дойдя до порога спальни, помедлил. Желание ещё раз взглянуть на неё сжирало его изнутри. И лишь осознание, что этот взгляд только усилит агонию, заставило его двигаться дальше. Он сжал руки в кулаки и продолжил путь. Ниалл молниеносно спустился по лестнице и направился в противоположную от кухни сторону. Остановившись у предпоследней двери, резко распахнул её и торопливо прошёл внутрь. Он оглядел несколько шкафов, стоящих в дальнем углу комнаты. Бывший генерал в несколько шагов преодолел отделявшее его от них расстояние. Слегка поднял ладонь, и возникший порыв ветра бесшумно отодвинул мебель в сторону. Он подошёл к стене и коснулся её рукой. Раздался чуть слышный скрип, и перед ректором возникла струящаяся преграда, напоминающая стелющийся туман. Ниалл бесстрашно протянул ладонь и порывисто коснулся воздушной перегородки. Она мягко разошлась в стороны, представляя его взору небольшой склад оружия. Ректор стремительно вошёл, не взглянув на представленные перед ним экземпляры. Он целенаправленно двигался в конец помещения, пока не остановился у довольно неказистого потрёпанного ящика, открыв его. Под крышкой лежал небольшой изогнутый меч кастане. Его рукоять украшала голова льва из чистого золота, в глазницах которого загадочно мерцали алые камни. — Как же я надеялся, что больше никогда не возьму тебя в руки, но обстоятельства оказались сильнее меня, — глухо пробормотал Ниалл, повесил оружие на пояс и вздохнул. — На этот раз у меня нет права на ошибку. Бывший генерал убрал все следы своего пребывания в комнате и направился к выходу. Он привычно коснулся ладонью цветка, слушая его монотонное журчание. Внезапно этот звук заглушило тихое ржание. Ниалл обернулся и столкнулся взглядом со своим пегасом. Тот с грустью смотрел на него, будто понимая, куда собрался хозяин. Намтар подошёл к нему и ткнулся мордой в плечо. Ректор горько усмехнулся. — Прости, друг, но сегодня я отправлюсь без тебя. Ниалл вдруг поднял голову и заглянул в крайние окна на втором этаже. Конь проследил за его взглядом и вопросительно фыркнул. Генерал перевёл на него взор и неожиданно коснулся лошадиной морды. — Если ей хоть что-то будет угрожать, — взволнованно произнёс он, — унеси её отсюда. — Ниалл погладил пегаса. — Не дай ей погибнуть. Это моя единственная и, возможно, последняя просьба. Конь возмущённо заржал и вновь ткнулся в плечо хозяина. — Я приложу все усилия, чтобы вернуться, — печально улыбнулся он и повторил: — Только, пожалуйста, защити её. Светлые глаза Намтара влажно блеснули, и по лошадиной морде сбежало несколько слезинок. Пегас на мгновение прижался к Ниаллу и потёрся об него. Ректор порывисто обнял его, но тут же отступил и взмахнул рукой, призывая себе на помощь подвластную стихию.

***

У подножия высоких сосен лежало несколько трупов. Остальные убитые продолжали висеть на окрашенных кровью ветвях. Бывший генерал окинул их равнодушным взглядом и проследовал дальше. Его больше волновало, не явились ли повелители раньше времени за своей жертвой. Воздушная стихия бережно опустила своего мага перед входом в особняк. Ниалл настороженно огляделся и направился внутрь. Чутьё военного подсказывало ему, что ни Шамаша, ни Энлиля здесь ещё не было. Но опыт всё же заставлял перепроверить собственные подозрения. Бывший генерал неторопливо прошёл в здание. Он окинул бесстрастным взглядом по-прежнему лежащее невдалеке от входа тело личного стража. И едва заметно покачал головой. Ниалл прекрасно понимал, что, несмотря на все слова отца, даже Энлиль затребует высокую цену за свою жизнь. Не говоря уже о Шамаше. Ректор задумчиво покосился по сторонам, размышляя, как лучше подготовиться ко встрече с повелителями. Прежде всего, конечно же, необходимо воспользоваться эффектом неожиданности. В сражениях он зачастую способствовал победе, даже при заведомо более сильном противнике. Учитывая могущество врагов, надеяться исключительно на магические силы не стоило. В чём в чём, а в этом любой из повелителей без сомнений превзойдёт любого обычного мага. Однако Ниаллу долгое время буквально приходилось жить на войне, и это, естественно, наложило свой отпечаток. На его сосредоточенном лице расплылась хищная улыбка. Он никогда не демонстрировал навыки, приобретённые на поле боя в попытке выжить. Всегда старался сохранить в секрете свои возможности от Пятёрки. Но теперь таиться больше не имело смысла. Ему придётся выложить все карты на стол и использовать весь свой военный опыт. Что ж, он подготовит для Шамаша и Энлиля побольше сюрпризов. Ниаллу хотелось сделать их путь в Иркаллу максимально болезненным и быстрым. Бывший генерал извлёк из ножен меч и призвал лёгкий порыв ветра. Несколькими взмахами лезвия, соединённого с воздушной магией, срезал пласт мрамора с пола. Он сделал его настолько тонким, что камень стал хрупким, словно стекло. Ниалл поднял его и, удерживая своей силой, разрушил оставшийся слой, оставляя на нём глубокие рытвины и ямы. Он положил на них сверху пласт, скрывая ловушки и создавая коварную западню для повелителей. Ректор слегка изменил положение мебели, делая всё тщательно и аккуратно, чтобы перестановка не бросалась в глаза. Как только он передвинул последний шкаф в холле, так сразу же направился к выходу. Ниалл устремился к ближайшим от особняка деревьям. Поднял меч и в несколько ударов почти срубил огромный ствол гигантской сосны. Он не стал сносить его, оставляя небольшую часть, благодаря которой дерево оставалось стоять. Бывший генерал поступил подобным образом со всеми соснами, что находились вокруг здания. Как только закончил — задумчиво огляделся. Несколько ловушек были готовы. Теперь стоило позаботиться о том, чтобы, даже в случае его гибели, повелители отправились бы в подземный мир вслед за ним. Ниалл поднял меч и порывисто обхватил рукой серебристое лезвие, крепко прижимая к нему ладонь. Несколько капель крови покатились по гладкой стали и внезапно исчезли, будто их никогда и не было. Ректор криво усмехнулся, отпустил оружие и коснулся остриём земли у ног. Алые глаза льва на рукояти меча ярко вспыхнули. Лезвие таинственно замерцало, будто укрытое рубиновой пыльцой. С него сорвалась тусклая кровавая дымка. Бывший генерал взмахнул рукой, призывая на помощь свои силы. Воздушная стихия устремилась к своему магу, обходя стороной непонятную субстанцию. Но дымка мгновенно направилась к энергии и неторопливо слилась с ней, окрашивая невидимые потоки в густой алый оттенок. Ниалл поднял ладонь и очертил пальцем над собой окружность. Воздушная стихия послушно опустилась на землю и длинной кровавой змеёй скользнула вокруг особняка, оставляя за собой рубиновый след. Едва она вернулась к месту отправления, как след тут же впитался в почву. — Готово, — пробормотал себе под нос ректор и поднял глаза на яркий лазурный небосвод, освещённый золотистым диском поднявшегося солнца. — Что-то они не особо торопятся. — Он презрительно усмехнулся. — Видимо, считают, что жертва никуда не денется. Будто в ответ на его слова, верхушки сосен задрожали от лёгкого порыва ветра. Ниалл оглянулся и заметил две неторопливо бредущие фигуры. Он без труда узнал в них Шамаша и Энлиля. Генерал с удивлением отметил, что один из них поддерживает второго, если не сказать, буквально волочит на себе. Повелители периодически останавливались. Энлиль, по всей видимости, двигался из последних сил. Его изредка рвало. По остававшимся красным разводам на губах и подбородке было ясно, что кровью. Шамаш в отчаянии постоянно протягивал к нему руки, порываясь подхватить его и донести. Но Энлиль упрямо качал головой, не позволяя этого, и, с трудом переставляя ноги, шёл дальше. — Оказывается, отец нисколько не преувеличил. Ситуация намного лучше, чем я рассчитывал, — усмехнулся ректор и поспешил скрыться в особняке. — И где носит всех твоих охранников? — разгневанно пробурчал Шамаш, удерживая Энлиля за талию. — Почему они ещё не вышли встретить нас? — Прекрати, — измученно поморщился тот. — О времени своего появления здесь я им не сообщал. — Повелитель воздушной стихии тяжело вздохнул. — Да и предстать перед ними в подобном виде мне вовсе не хочется. — Ничего, уже скоро ты поправишься, — с подбадривающей улыбкой произнёс Шамаш. — Проведём сегодня обряд, и твоё тело вновь станет здоровым. Энлиль внезапно замер и обернулся к нему. — Я забыл взять с собой цветок папоротника. А без него мы ничего не сможем сделать. Повелитель Огня невольно нахмурился, но тут же вновь беззаботно улыбнулся. — Не переживай, слышал, в этом лесу его тоже можно отыскать, — он погладил друга по плечу. — Ты иди в дом и отдохни перед ритуалом. Я скоро. — Спасибо, — нарочито бодро усмехнулся Повелитель Воздуха. — Буду ждать тебя с нетерпением. Шамаш проводил его взглядом и порывисто бросился в лес. Он резво проносился между деревьями, пристально рассматривая укрывавшие землю травы. Внезапно его глаза остановились на небольших каплях, окрасивших тёмно-зелёный мох у подножия сосны. Повелитель Огня в недоумении поднял брови и огляделся. Мощные стволы сосен окутала бесстрастная тишина. Всё дышало умиротворением и покоем. Шамаш равнодушно пожал плечами, поднял глаза к небосводу и оцепенел. С высоких ветвей застывшим взглядом на него смотрел мертвец.