Я отдам за тебя всё

Энлиль вошёл в прихожую и покачнулся от внезапно накатившей на него слабости. Он прислонился к стене и прикрыл на мгновение глаза. Ему казалось, что сознание вот-вот покинет его. Повелитель из последних сил взял себя в руки и направился к лестнице, ведущей на второй этаж к спальням. Он неторопливо переступил порог холла и шагнул вперёд. Внезапно пол под его ногами стал стремительно рушиться. Энлиль инстинктивно призвал свои силы, но не рассчитал их. Налетевший ураганный порыв ветра лишь усугубил его положение. Стихия обрушила свою мощь на мрамор, и тот принялся ещё быстрее крошиться под его напором. Мебель опрокинулась, разрушая те остатки пола, что оставались целыми. Высокие арочные колонны рассыпались на мелкие частицы. Повелитель растерянно ощутил, что проваливается, и замахал руками, пытаясь удержаться. Внезапно его кто-то схватил и потянул наверх. Энлиль в недоумении оглянулся и столкнулся с потемневшим изумрудным взором. — Генерал Пя… — начал было он, но острая боль прервала его на полуслове. Энлиль невольно опустил глаза, чувствуя, как неторопливо из него вытекает жизнь. Он с удивлением остановил взгляд на рукояти меча в виде льва, лезвие которого распороло его живот и беспощадно рассекло внутренности. Повелитель вновь взглянул на Ниалла и горько усмехнулся. — Всё-таки нам стоило вас лучше проверять… — он глухо вздохнул и поморщился от боли. — Вы соврали, что утратили Разящий клинок… — Хотите перед смертью почитать мне нотации? — насмешливо приподнял одну бровь ректор и вдруг гневно добавил: — Вы заставляли меня убивать невинных этим клинком. Не думаете, что это вас настигла всего лишь припозднившаяся кара? — Что ж вы столько терпели? — колко поинтересовался Энлиль, сплюнув кровь. — Неужели только сейчас совесть замучила? — Нет, — выдохнул Ниалл, склонившись к нему поближе. — Просто в этот раз вы покусились на святое. — На святое? — растерянно пробормотал Повелитель и внезапно кивнул. — Ах да, Никкаль… — Я решу твою проблему один раз и навсегда, — оборвал его ректор. — Тебе больше не понадобятся жертвы. Бывший генерал резко провернул меч внутри Повелителя Воздуха и стремительно вытащил его. С губ Энлиля сорвался слабый мучительный стон. Его глаза закатились. По окровавленному телу прошла дрожь агонии. Ниалл отпустил его руку, и он упал в одну из ям. Ректор окинул истерзанные останки равнодушным взглядом и направился к выходу. Несмотря на улыбнувшуюся удачу, он понимал, что самое тяжёлое его ждёт впереди. С Шамашем справиться не в пример сложнее, чем с ослабевшим от болезни Энлилем. Ниалл убрал меч в ножны и вышел на улицу. Повелителя Огня пока видно не было. Но то, что он появится с минуты на минуту, сомневаться не приходилось. Слишком уж заботился об Энлиле, чтобы оставить его надолго без присмотра. Бывший генерал прикрыл за собой дверь и поторопился укрыться в тени ближайших деревьев. Он притаился за массивным стволом одной из сосен и, прильнув к нему, внимательно начал следить за пустынным двором перед особняком. Повелитель Огня не заставил себя долго ждать. Спустя несколько минут, как ректор затаился, Шамаш возник у выхода из леса. Он спешно устремился ко входу в здание, совершенно не осматриваясь. Ниалл хищно усмехнулся. Тревога за Энлиля делала из Повелителя лёгкую добычу. Бывший генерал слегка махнул ладонью, и слабый порыв ветра скользнул по вершинам подрубленных сосен. Воздушная стихия легонько подтолкнула деревья, довершая начатое своим магом. Сосны молниеносно рухнули вниз. Они снесли на своём пути часть здания, забаррикадировали двор и подняли огромные столбы пыли. В центре этого разгрома стоял разгневанный Повелитель Огня. Его светло-карие глаза лучились яркими всполохами безумного пламени. Лежащие вокруг него поваленные деревья жадно глодал яростный огонь. — Выходи, мразь, или ты только за спиной можешь проворачивать свои фокусы? — раздалось нечеловеческое рычание Шамаша. — Даю тебе минуту, трус, не появишься сразу — будешь умирать долго и мучительно. — Ну, если Повелитель настаивает, — насмешливо проронил Ниалл и вышел из-за деревьев. — Генерал? — изумлённо выдохнул он и вдруг гневно добавил: — Это затея Энки, я же прав? — В какой-то мере, — не стал разубеждать его ректор и, спокойно продолжая разговор, стал незаметно приближаться. — Однако мой интерес также присутствует. — Ваш интерес? — скрипнул зубами Шамаш и развёл руки в стороны, обводя окружающий их погром. — Неужели он стоит всего этого? Ниалл на мгновение помедлил, словно задумался. Лишь опасно сверкнувшие на его лице изумрудные глаза дали понять, что это не так. Он обманно бросился в сторону, молниеносно выхватил меч и вновь устремился к Повелителю. Однако застать его врасплох не удалось. Шамаш с лёгкостью отстранился, и лезвие прошло всего в нескольких сантиметрах от его шеи. Он поднял ладони, на которых в бешеном танце покачивались огненные язычки, и направил их в сторону ректора. Бывший генерал проворно отскочил назад и взмахнул оружием, отражая несущееся к нему пламя. Повелитель ошеломлённо осмотрел меч, нахмурился и перевёл взгляд на Ниалла. Тот ответил ему равнодушным взором. — Так наследие Адада всё-таки не было утеряно, — презрительно скривился Шамаш. — Вы его присвоили и бесстыдно солгали о том, что его похитили. — Бесстыдно солгал? — язвительно усмехнулся ректор. — Что вы. Всего лишь обезопасил население соседних государств от ваших постоянных притязаний. — Он холодно посмотрел ему в лицо. — Жажда власти Пяти не даёт никому спокойно жить в этом мире. — Ты обычный глупец, — пренебрежительно обронил Повелитель. — Тебе не понять, что мы лишь поддерживаем гармонию равноправия. — Ну да, — насмешливо кивнул бывший генерал. — Уничтожая всех несогласных. — Я же говорю — глупец. — Покачал головой Шамаш. — Нужно было убить тебя ещё в самое первое твоё сражение, когда ты пытался защитить никчёмных людишек. — Это вас уже давно нужно было уничтожить, — гневно бросил ректор. — Что я сейчас и сделаю. — Даже если ты убьёшь меня, тебе придётся справиться ещё с Энлилем и Иштар, — высокомерно заметил Повелитель. — А это непросто. — Ну, Иштар, думаю, отец возьмёт на себя. — Ниалл неожиданно ухмыльнулся. — Энлиля же я уже отправил осваивать Иркаллу. — Ты врёшь, — с трудом выдавил Шамаш. — Он не мог умереть, ведь сегодня… — Что «сегодня»? Ритуал? — С губ бывшего генерала сорвался издевательский смех. — Забудь. Ему теперь ничто не поможет. — Он задумчиво пожал плечами. — Если только ты не знаешь обряд воскрешения из мёртвых. — Энлиль не мог умереть! — внезапно взревел Повелитель и бросился на ректора. — Я уничтожу тебя за твою ложь! Ниалл словно этого и добивался. Он дождался, пока Шамаш подойдёт поближе, и сделал быстрый шаг в сторону. Резко развернулся и атаковал его в грудную клетку, надеясь пронзить сердце и покончить наконец с теми, кто посмел покуситься на его любимую. Повелитель ловко отпрянул, и меч лишь вскользь прошёл по его телу, оставив после себя неглубокую рану на коже. Шамаш вдруг остановился. Смерил ректора долгим изучающим взглядом. Неожиданно поднял ладонь, на которой грациозно покачивался язычок пламени. В этом незамысловатом движении он медленно превращался в пылающий клинок. — Пришёл твой смертный час, генерал, — уверенно произнёс он и поднял оружие. — Ты будешь умирать медленно и мучительно. Это я тебе обещаю. Кинжал огненной стрелой метнулся к Ниаллу. Тот спешно выставил меч и резво отбил атаку. Клинок мгновенно изменил траекторию и, обогнув бывшего генерала со спины, повторил его же нападение. Ректор проворно присел и выставил меч над собой. Он ловко отразил несколько атак, но на последней внезапно ощутил невыносимое жжение в ноге. Не выдержав боли, бывший генерал упал. Ниалл скрыл за равнодушием промелькнувшие на его лице разочарование и печаль. В памяти возник образ улыбающейся ему Никкаль. Он безмолвно поднял глаза на возникшего над ним Повелителя. Ректор заметил в его ладонях несколько огненных метательных ножей. Шамаш проследил за его взглядом и торжествующе усмехнулся. — А разве я обещал, что всё будет по-честному? Я лишь говорил, что тебя ожидает долгая и мучительная смерть. Повелитель призвал кинжал. Он с ненавистью оглядел бывшего генерала и занёс руку для фатального удара. Но внезапная атака огромным огненным шаром повергла его на землю. Они с Ниаллом невольно переглянулись и в изумлении обернулись. Перед ними стояла объятая пламенем девушка. — Только посмей прикоснуться к моему мужу, монстр, и я уничтожу тебя на месте, — в ярости выпалила она. — А твоя жена хороша, — язвительно усмехнулся Шамаш и поднялся с земли. — Как покончу с тобой, сразу же позабавлюсь с ней. — Если доживёшь, — выдохнул Ниалл и, превозмогая боль, молниеносно вскочил. — Но такого шанса я тебе не предоставлю. Бывший генерал порывисто схватил Повелителя за волосы и потянул назад. От неожиданности тот слегка запрокинул голову. Ректору этого хватило, чтобы приставить к горлу меч и медленно, будто разрезая хлеб, провести по нему лезвием, распарывая плоть. Из рассечённой трахеи сипло вылетал воздух. По телу Шамаша судорогой прошла агония, унося с собой последние признаки жизни. Бывший генерал брезгливо отбросил его в сторону и взглянул на стоящую неподалёку супругу. Ниалл направился было к ней, но неожиданно опомнился, оглядел себя и остановился. Его одежда была полностью в крови. И ясно в чьей. Бывший генерал тяжело вздохнул. Ему не хотелось, чтобы Искорка видела, что за демон живёт внутри него. — Как ты мог оставить меня? — внезапно со всего размаху в него влетела Никкаль и порывисто обняла. — Мы только поженились, а ты ведь… ты ведь мог… — Громкие всхлипы не давали ей говорить. Но она, заикаясь, всё-таки упрямо закончила: — П-погибнуть. — Прости меня, Искорка. — С трудом сдержав вздох облегчения, он крепко прижал её к груди, не обращая внимания на окутавший возлюбленную огонь. — Но я не мог… Они бы… — Л-лучше бы они… с-сразу меня… у-убили, чем… чем… — Захлёбываясь слезами, Никки уткнулась лицом ему в плечо. — Я люблю тебя, понимаешь? Я без тебя не смогу. Пламя медленно покидало Никкаль. Казалось, будто её слёзы невольно гасили его. — Не говори так, Искорка, умоляю, не говори, — исступлённо выдохнул Ниалл, целуя мокрые щёки жены. — Я безумно тебя люблю, Никки. Ты — моя жизнь. — Он коснулся губами её виска, прикрыл глаза, словно от боли, и прошептал: — Родная, ты настолько дорога мне, что я готов отдать за тебя всё.