скучать всегда

– почему ты так хочешь быть лучшим? – спрашивает Кейске, заполняя комнату шорохом очередных откуда-то взятых конфет, скорее всего снова отжал у каких мальчиков с начальных классов. – ты итак знаешь ответ на свой вопрос, Кей' – тяжело вздыхает Харучиё, пытаясь сосредоточиться и снова сыграть уже въевшуюся в кожу мелодию. Харучиё всегда хотел быть лучшим. Или нет? – ну-у – с ноткой досады в голосе протягивает брюнет – ты же при любом случае ахуенно играешь, не понимаю я тебя. В ответ - лишь недовольная гримаса и злобный взгляд были направлены на Баджи. Казалось, ещё чуть-чуть и младший из братьев Акаши ударил бы давнего друга смычком. Но рука не поднимается. У него никогда не поднимется рука на Баджи Кейске, не в этой жизни. – "не в этой жизни" – бубнит себе под нос блондин. Наконец беря себя в руки, отгоняя ненужные мысли, он может взять и сыграть её вновь, ненавистную мелодию из какой-то песни. Резко нарастающий шум в ушах мешает слышать не только ноты, но и самого себя, потеря ощущения пространства. Кромешная тьма в глазах ситуацию не облегчает, он ещё и ничего не видит. Тяжело дыша юноша пытается привести в порядок мысли и взять себя руки, взять всё в свой контроль. Он пытается помочь самому себе, но ничего не выходит. Ему страшно.

Страшно?Да.

Харучиё боится. Он всё ещё ребёнок, он многое не знает, многое не умеет, а он и не должен уметь. Ребёнок который несёт ответственность не только за себя, но и за других. Жизнь всегда тяжела, а когда ты маленькое многое не осознающее существо жить становится ещё сложнее. Он боится ошибиться, боится услышать не так как на самом деле, боится снова слушать упрёки от учителей, родителей и старшего брата. Акаши не хочет вновь слушать нотации и наставления, он наслушался и устал. Устал? В его то возрасте? Осуждение. Он боится услышать осуждение от своего внутреннего голоса. Маленький, беззащитный, уставший, ненавистный ребенок - Харучиё Акаши. Он не понимает почему не может быть как Сенджу. Просто жить в любви, жить без осуждения за любое действие или выбор, неужели он так многого просит? Бог почему кому-то везёт больше чем остальным? Где-же твоя хвалёная справедливость? Почему кто-то плачет, пока другие радуются? Нечестно. – это нечестно! – крик на весь практически пустой кабинет. Стыд. В щёки идёт резкий прилив крови, глаза расширились, рот находящийся в полуоткрытом состоянии и сам Харучиё Санзу постепенно осознающий своё действие. К его же счастью в кабинете сидел лишь Баджи неловко смотрящий на друга, вряд-ли он смог бы подобрать нужные слова для чего либо. Громкое молчание доносилось эхом в сознании блондина, кажется он совершил ошибку, не простительно, так нельзя, ему нельзя. – слушай ты это, изви- – забей – перебивает того Кейске. В отличии от Акаши Баджи умел прощать ошибки, свои и чужие, он готов был принять Харучиё любым, какие-бы действия тот не вытворял. Какую-бы чушь не говорил. Он готов быть рядом. Кейске хочет быть рядом, рядом с Харучиё