Outlander II

      Фужер за фужером. Финн выпивает слишком много алкоголя, но все равно продолжает это делать. Взгляд стал слегка мутным, но отчего-то настоящее алкогольное опьянение ему недоступно. Хотя… хотелось бы.       Первородный замечает у стола девушку, слишком знакомую… Внутри все пульсировало от злости и в тоже время… расслабления. А вот и двойник, о котором все говорили.       Елена поправила пышную юбку платья черно-золотого цвета, облизала губы и посмотрела на стол с напитками. Ей явно не комфортно.       Финн расправил плечи, передал опустевший бокал прислуге и двинулся вперед, стараясь не замечать, как его младшая сестра откровенно флиртует с каким-то парнем, а Элайджа и сам посматривает на Гилберт.       Но интерес Финна в другом. Он никогда не встречался ни с одним двойником, кроме Татьи. Кэтрин так и не попалась ему на глаза, а Елена… вот — на блюдечке.       — Елена Гилберт, я полагаю, — проносится у нее над ухом. Финн подносит к ее руке фужер и слегка дергает подбородком вверх. Девушка приняла бокал, но с явным опасением, — я Финн Майклсон, — выходит очень дружелюбно, но Елена тут же напряглась. Она его тоже никогда не встречала.       Финн единственный, кого она совершенно не знала. Даже понятия не имела, что от него ожидать. Кэролайн о нем почти не говорила, но лишь дала понять, что Финн для нее, как старший брат.       — Ты ведь пришла к моей матери? — усмехается он, замечая, как девушка резко посмотрела по сторонам.        Что ж, первородный ожидал от маменьки какую-то подлянку.       — Она здесь? — вместо приветствия спрашивает Гилберт и цепляется взглядом за внешность мужчины. Красивый.       — Это ее вечер, — выдыхает Майклсон, — она определенно тут.       Елена тяжело вздохнула. Совершенно не понимает, как себя вести и что ему можно говорить, а что нет. Так хочется в толпе людей заметить знакомую белобрысую макушку, но все мимо.       — Я не встречал Кэтрин, — вдруг произносит мужчина, и Елена вздрагивает. Это ненавистное имя уже у нее в печенках, — но отлично знал Татью.       Гилберт выпрямилась.       — Я не знаю, что на это ответить, — честно призналась ему.       — Ничего и не надо отвечать, — хмыкает он, — просто стало интересно насколько вы похожи. Татья мечтала стать целительницей, собирала лечебные травы и ухаживала за пожилыми людьми, коих тогда было очень мало, — Финн протягивает руку к огромной позолоченной тарелке, на которой спокойно лежит виноград, и отрывает несколько штучек. — Она мечтала помогать, спасать и лечить. Но парадокс в том, что благодаря ее крови мы стали теми, кто мы есть. Благодаря твоей появляются новые гибриды. И у вас совершенно одинаковый взгляд мученицы. Кэтрин в этом вас обошла, да?       Пристальный взгляд первородного, кажется, поглощает каждую ее эмоцию. Из легких брюнетки словно выкачали весь воздух.       — Но самое интересное в том, что по сути вы все один и тот же человек. У вас даже душа одна и та же, если можно так выразиться. Я наслышан, как ты пытаешься всем доказать, что совершенно не похожа на Петрову. Но появление двойника — это рождение одного и того же человека. Вся ваша разница лишь в том, что вы родились в разное время и при других обстоятельствах.       Елена сжала ладонь в кулак.       — Я не понимаю для чего вы мне это рассказываете, — протянула она, бросая косые взгляды на толпу.       Где ты, Кэролайн?       Финн кивнул сам себе.       — Мне просто интересно, ради чего и кого моя сестра Кэролайн так стремилась домой, — хмыкнул он.       Елена замерла, вглядываясь в его глаза. Финн явно не доволен дружбой между ней и Кэролайн. Почему?       — Так ты разочарован, что она дружит с двойником?       Финн широко улыбнулся.       — Я просто надеялся, что те, к кому она стремится люди исключительные. Те, кто действительно ее ценят и любят. Я здесь не долго, но смог собрать некоторую информацию. И знаешь… я слишком хорошо знал Татью. И не вижу никакой разницы между вами. Да, она была хорошей, но ее ножи слишком гладко и часто входили в спины людей.       Пронзительный взгляд первородного заставляет поежиться.       — Думаешь, что я предам свою подругу? — слегка нервозно спрашивает двойник.       — Тебя пригласила моя мать, — хмыкает он, словно это и есть ответ на ее вопрос, медленно поворачивает голову в сторону огромной винтовой лестницы, где уже стоят Ребекка, Кол и Элайджа.       — Минутку внимания, пожалуйста, — приятный голос Элайджи немного отрезвляет Гилберт.       Финн качнулся на месте, бросая последний взгляд на девушку.       — Прошу простить меня, — кивает он и делает несколько шагов в сторону лестницы.       Елена сглотнула. В ушах шум циркулирующей по организму крови. Все это кажется таким нереальным. Девушка поднимает взгляд на лестницу, замечая, как со второго этажа спускается женщина. Эстер.       — Спасибо, что пришли. — Улыбается первородный. В этот момент на лестницу поднимаются Кэролайн с Клаусом. Держатся за руки. И где их черт носил? — Всегда, когда семья в сборе, мы начинаем вечер с танца. Такова наша традиция.       Кэролайн поворачивает голову к Нику, пытаясь не засмеяться.       — Я не помню, что бы у нас была такая традиция, — шепотом. Так, чтобы никто не услышал.       Клаус хмыкает.       — В поселении была, потом спустя много-много лет после твоего исчезновения. Но наша семья слишком редко бывает вместе в одном помещении.       — Отчего же? — Все же нашелся Кол. — Мы могли десятилетиями быть в одном помещении. Правда в гробах, но все же, — мужчина тут же отпил свой коктейль и усмехнулся одними глазами в сторону Клауса, который в этот момент действительно задумался над страшной пыткой своего брата.       — Сегодня мы танцуем древний вальс, — объявляет Элайджа, — так что ищите себе партнера и присоединяйтесь к нам в зале.       Этого было достаточно, чтобы люди с веселой улыбкой начали проходить в соседнюю комнату. Эстер бросила короткий взгляд на Кэролайн, но вместо того, чтобы спуститься, поджала губы. Приподняла подол своего платья и развернулась обратно.       — Она хочет, чтобы я пошла за ней? — поворот головы в сторону мужа.       Клаус нахмурился, но притянул девушку к себе.       — Я же просил тебя о танце, помнишь?       Кэролайн усмехнулась своим мыслям и расслабленно кивнула. Ну, конечно, она подарит ему танец и не один. Другой вопрос: могут ли они себе позволить отпустить ситуацию?       — Ты очень расслаблен, что происходит?       Клаус приблизился к ее лицу.       — Хочу решать проблемы по мере их поступления, — хмыкает он, соприкасаясь своим носом с ее, — моя мать может быть коварной сукой, но пока у неё нет ресурсов, чтобы уничтожить нас, верно? Да и ее мотивы можно понять.       Кэролайн приобняла мужчину, внимательно вглядываясь в его глаза.       — Ты очень хочешь ей верить, — проговаривает блондинка, — ты очень хочешь, чтобы семья была целостной.       — Но я не буду ей верить, — выдыхает мужчина, — она попыталась сблизиться со мной этим утром, но я не верю в эти прощения.       Кэролайн почувствовала горечь в его словах. Захотелось обнять его, забрать эти грустные эмоции себе. Хочется утащить его из этого людного места, где каждый успел просканировать их взглядом. Колким и неуклюжим, кто-то даже завистливым. Пошли к черту.       — И все же, почему ты не хочешь, чтобы я поднялась за ней?       Клаус опустил свою ладонь на ее талию, чуть крепче сжимая, чувствуя своими пальцами мягкость ткани платья. Он придвинул ее к себе ближе, касаясь своими губами мочки уха Кэролайн. На лестнице они уже давным давно одни, а в соседней комнате слишком величественно раздался первый аккорд старого вальса, в сопровождении смеха и радостных возгласов. Мистик-Фоллс позволил себе расслабиться в логове настоящих древних вампиров.       Миссис Локвуд недовольно мазнула взглядом по Кэролайн и Клаусу, поджав губы.       — Потому что я хочу, чтобы этот вечер был просто вечером, понимаешь? Красивым бальным вечером.       Кэролайн набрала воздух в лёгкие, чтобы ответить ему, но палец первородного мягко лёг на ее губы, останавливая поток не сказанных фраз.       — Она наша мать, Кэролайн. Мы решили дать ей шанс, но если она посмеет пойти против нас… Мы уничтожим ее вместе, — вполне серьезно произнёс мужчина, — расслабься, у меня все под контролем.       И этих слов, кажется, достаточно, чтобы поднять на мужа свой расслабленный взгляд и усмехнуться. У него все под контролем, а она должна научиться доверять людям. Доверять ему. Глухое чувство неправильности все еще вибрирует на подкорке, но девушка лишь крепче сжала плечо мужчины. Она будет готова к возможным последствиям, но если Ник сказал, что все хорошо… Клаус тот еще параноик, и раз он сказал, что все нормально… значит все нормально. Ведь так?       В конце концов… Кэролайн они шанс дали.       Клаус шире улыбнулся, перехватывая ее ладонь, чтобы переплести пальцы и потянул девушку вниз с лестницы.       Все будет хорошо.       Все будет хорошо?       В углу зала сразу же показался Деймон, сжимающий в руке бокал. Кэролайн скользнула по нему взглядом и быстро отвернулась. Кажется, Ребекка что-то говорила про то, как Клаус решил наказать старшего Сальваторе, но сам первородный ей об этом ничего не рассказывал. Ник проследил за ее коротким взглядом и напрягся.       — Есть вещи, которые мы еще не успели обсудить детально, дорогая, — шепчет прямо на ухо, прижимая к себе жену.       Кэролайн провела ладонью вдоль его плеча и усмехнулась.       — Боюсь даже представить, сколько придётся потратить времени, чтобы детально обсудить вещи, касающиеся тебя, Ник.       Первородный игриво усмехнулся, вклиниваясь в вереницу из людей, что так отчаянно старались не отставать от музыки. Помпезное прошлое Кэролайн подарило ей преимущество — она умеет танцевать. Поэтому легко откинула свою голову и позволила мужу вести танец.       — Не знал, что братья Сальваторе тоже приглашены, — хмыкает он на самое ухо.       Кэролайн кивнула, посмотрела за спину Ника и поджала губы. Мэтт Донован танцует с Ребеккой, которая от соприкосновений их тел покрылась лёгким румянцем. Им еще стоит это обсудить.       — Берегут Елену, — предположила блондинка, — и Стефан мой друг, — Клаус слегка поморщился от этого заявления, — так что пусть пьют, танцуют и следят за моей подругой. Так будет лучше.       Клаус чуть быстрее, чем следовало закружил блондинку. Девушка слабо прикусила нижнюю губу, понимая, что видимо мужу не нравится ее дружба с потрошителем.       — Твоя странная связь со Стефаном меня пугает, — признался честно. Настолько честно, что даже внутренности скрутило, когда он произнёс это.       Кэролайн лишь коротко усмехнулась, поражаясь насколько необъятна ревность первородного.       — Не переживай, мою слепую любовь к тебе никогда не стереть, ты еще успеешь устать от меня, — почти засмеялась, но вовремя подавила растущую ухмылку.       Клаус резко остановился, не обращая внимания, что в его спину врезалась очередная пара. Кэролайн с лёгкой растерянностью заглянула в его глаза, ища причину такой моментальной смены настроения. Она сказала что-то не то?       — Ник, — прошептала она, но мужчина лишь приблизил своё лицо к ее.       — Я не боюсь, что ты уйдёшь от меня, милая, — совсем тихо и так серьезно, — я боюсь, что они могут сделать тебе больно, потому что ты со мной.       Кэролайн замерла и словно забыла как дышать. Он серьезно думает, что они сделают ей нечто плохое только потому что Кэролайн жена первородного гибрида? Они ее друзья, они не пойдут на такое. Так ведь?       В груди нервно бьется сердце.       — Выйдем на пару минут? — хрипло спросила и тут же переплела их пальцы.       Нет смысла даже думать, что он не пойдет за ней. Клаус за ней куда угодно. В огонь. В воду. В пропасть.       Люди вокруг словно и не замечают, как два вампира быстро и стремительно пробираются сквозь толпу. Краем глаза бывшая Форбс замечает свою маму, которая практически весь день провела в салоне красоты — личный подарок от Ребекки. Девушка даже не видела в каком платье пришла ее мать, пока не заметила ее. Нежное и лиловое, она словно была рождена для этого образа. Кэролайн игриво подмигнула шерифу и сильнее потянула за собой мужа.       Тёмный коридор, совсем не предназначенный для того, чтобы сюда ходили люди, быстро сменился просторной комнатой, увешанной картинами Клауса.       Девушка прошла вглубь комнаты и быстро выдохнула. Очень громко. Тут нет посторонних звуков, кроме тяжёлого дыхания блондинки.       Клаус закрыл за ними массивную дверь, оборачиваясь к супруге.       — Мне уже стоит начать бояться?       Кэролайн вскинула голову.       — Я надеюсь, ты дрожишь от ужаса, — хмыкнула она.       Клаус подарил ей слабую улыбку, но при этом этот жест дарит облегчение. Он еще ничего не сделал, а Кэролайн готова таять от простой улыбки. Как подросток.       — Я хочу расставить некоторые акценты и поставить точки в небольших вопросах, что так тебя и меня тревожат, — выдохнула, встречаясь с задумчивым взглядом мужа.       — Я весь во внимании.       Блондинка хлопнула в ладони и поджала губы.       С чего бы начать?       — Первое, — чуть громче, чем следовало, проговорила девушка, — Елена моя лучшая подруга, несмотря на то, что между нами сейчас целый век. Я дорожу этим человеком и хочу, чтобы ты это понимал. Я не прошу любить ее или даже уважать, я прошу хотя бы не наседать.       — Если ты не заметила, я уже совершенно отпустил эту тему с двойником. Я даже практически не беру ее кровь, что ты еще хочешь? Как еще мне показать тебе, что я не заинтересован в мести Гилберт?       Лёгкое раздражение чувствуется практически физически.       — Я это очень ценю, — спокойно произносит и облизывает нижнюю губу, пытаясь дать себе время, чтобы высказать ему все максимально грамотно, — но то, что я начала этот разговор с Елены еще не значит, что вся проблема только в ней.       Клаус выгнул правую бровь и покачал головой. Эта женщина точно сведёт его с ума.       — Мне важно высказаться, понимаешь? — как-то обречённо произносит блондинка.       Майклсон лишь кивнул на это.       — Бонни Беннет, — вдруг произносит Кэролайн, — она тоже моя лучшая подруга. Как и Стефан. Он мой друг, — мягко произнесла вампирша, делая шаг вперёд, — когда я только обратилась и совершенно не понимала, что происходит, — громко сглотнула, собираясь с мыслями, — именно Елена, Бонни и Стефан были теми, кто старался поддержать меня. Кто-то меньше, кто-то больше.       В голове сразу возник образ надменного взгляда Бонни, которая словно на генном уровне ненавидела все вампирское.       — Если говорить откровенно, — протянула она, — меня вообще хотели убить, чтобы я не раскрыла существование вампиров в Мистик-Фоллс. Деймон считал, что я стану настоящей проблемой для всех. Но я превзошла саму себя. И все это благодаря Стефану. Он показал мне, что быть вампиром это еще не значит быть злом. Что можно жить, не причиняя людям боль, — лицо на миг исказилось от усталости, — я до сих пор помню, как в уборной Стеф вытирал мне слезы с лица, размазывая тушь по щекам. И тебе нет резона ревновать меня. Тебе просто надо осознать, что в этом времени… у меня есть жизнь и… люди, чья фамилия не начинается на М. Но у меня складывается ощущение, что ты не готов делить меня с кем-то кроме нашей семьи. Ты просто к этому не привык.       Кэролайн не заметила, как Клаус сжал ладонь в кулак, стараясь не показывать ей свою зарождающуюся злость. Но не на неё. Нет. На весь этот гребаный мир, ведь его не было рядом с ней, когда она проходила этот путь… тяжёлый путь начала вампиризма с кучкой сомнительных людей, которым Кэрри почему-то считает, что всем обязана.       — И никогда не привыкну, — более сдержанно произнёс, чем на самом деле планировал.       Кэролайн неуверенно кивнула и снова сделала шаг вперёд. Между ними всего пара метров. Но ощущение, что целая пропасть. И это все за один диалог.       — Я понимаю, что ты их… любишь, — протянул Ник, пряча взгляд. Колкий и ревностный, — но я им не доверяю.       Кэролайн скрестила руки на груди.       — Ты никому не доверяешь.       — И разве это плохо? — усмехнулся он, подходя к одной из своих картин.       Огромная ваза, переполненная сиренью. О чем он думал, когда рисовал эти красивые лепестки?       — Это не всегда уместно, хоть начеку надо быть всегда, — хмыкнула девушка, приближаясь к мужчине.       Его новый парфюм так приятно ласкает рецепторы. Хочется вдыхать воздух все чаще и чаще. Этот мужчина всегда умел выбирать самое лучшее, да?       — Не в моем случае, Синеглазка, — хрипит он, оценивая, как время немного затемнило светлые вкрапления на сиреневых листках, — я прожил долгую жизнь не благодаря своим ямочкам на щеках, а острому уму, капельке удачи и полному отсутствию веры в людей.       Захотелось поёжиться.       — Быть может, ты слишком стар для меня? — вдруг усмехнулась бывшая Форбс, разворачиваясь корпусом так, чтобы видеть его профиль. — Я понимаю о чем ты и принимаю это. Я просто больше не могу разрываться, — обречённо прошептала, прикасаясь кончиками пальцев к его ладони.       Клаус даже не дрогнул, делая вид, что анализ картины его полностью захватил. Отчего-то сейчас выяснять эти отношения с Кэролайн очень тяжело.       — Я чувствую это напряжение, когда появляется Стефан или… Деймон, — непринуждённо произнесла и тут же прикусила себе язык, когда Клаус слишком резко развернулся к ней, теряя самообладание.       — Лучше не упоминай имя этого ублюдка, дорогая, — прошипел Ник. Кэролайн замерла, впервые видя эту новую его грань. — Деймон Сальваторе еще не получил наказание в полной мере. Его расплата еще впереди, я лишь дал ему иллюзию свободы и… прощения, но ты можешь быть уверена, да и он сам это понимает, моя месть может настигнуть его в любой момент. Эта такая пытка… знать, что некоторые вещи неизбежны, но не представлять когда именно свершится суд.       От его слов резко похолодало.       — Что ты… имеешь в виду?       — Он мучил тебя, Кэролайн, — серьезно произнёс муж, — издевался, насиловал, пил твою кровь. Он манипулировал тобой. Такое не прощается.       — Это было давно, — тихо произнесла девушка, — я сама его простила, я двигаюсь дальше.       Клаус лишь громко хмыкнул на это.       — Ты слишком добра, любимая, я же этим не отличаюсь. Нечисть во всем мире боится смотреть мне в глаза, страшится произнести мое имя, а он прикоснулся к моей жене. Кара будет страшной.       Сталь в голосе убедит любого в том, что Ник нисколько не шутит.       — Я видел твои слезы, слышал твои крики у него в воспоминаниях. Ты даже не представляешь сколько боли я испытал сам, когда видел, как ты одна… вырываешься из лап этого ублюдка. Сколько безысходности и страха. И он помнит. И ему нисколько не жаль. Ты была лишь очередной его игрушкой, мешком с кровью. Мне плевать на весь мир, Кэролайн, но за тебя я убью любого. Даже если это бойфренд твоей лучшей подружки.       В горле пересохло. Страшно осознавать на что он готов ради неё. И насколько это правильно.       Но в горло словно влили раскалённую сталь… настолько невозможно сейчас ему перечить. Если бы она увидела нечто подобное про него или любого, кто ей дорог… Кэролайн больше не строила бы из себя ангела. Она била бы резко. Мощно. Без шанса на пощаду. Кажется, Форбс в ней умирает все больше и Майклсон заполняет всю ее сущность.       Быть Майклсон — это ответственность, вот что она поняла за все это время. Но быть Кэролайн Майклсон… Это всегда было так просто, всегда, но не сейчас. Не в этом веке. Не тогда, когда все ее близкие люди разбросаны по разным сторонам. Они словно тянут канат, а посередине стоит Кэролайн. И боль от этой спортивной игры становится практически невозможной. Кэролайн практически физически ощущает, как тянет ее мышцы.       И…       — Он не ее бойфренд, — выдыхает девушка, снова отворачиваясь к картине.       — Но тебя это очень волнует, — подметил мужчина, — это потому что когда-то он нравился и тебе? — предположил первородный, видя, как девушка лишь закатила глаза на это. — Ох, нет, дай продолжу. Это потому что он плохой парень в целом или потому что он плохо поступил с тобой?       Кэролайн резко перевела на него взгляд, гневно испепеляя. Черт возьми, она сама начала этот разговор, но Клаус слишком искусен в этом.       — Это потому что… я переживаю за Елену, — моргнула девушку, — Деймон сделал слишком много дерьма, он действительно ее не заслуживает.       Клаус усмехнулся, прикусывая свою губу.       — А разве я заслуживаю тебя?       Кэролайн замерла, оценивая его странный вопрос. Как вообще можно такое сравнивать? Что он несёт?       — Я монстр, убийца. Я делал куда более ужасные вещи, чем Деймон. Почему ты думаешь, что я достоин тебя, милая?       Кэролайн схватила его за подбородок и приблизила к своему лицу. Взгляд Ника стал слишком серьёзным. Но зрачок расширенный. Ладонь зачесалась так сильно в желании дать ему пощёчину.       — Не смей, у нас другая история, — выдохнула ему прямо в губы и отстранилась, отпуская его лицо.       Клаус усмехнулся на это.       — Я люблю тебя и мне сложно поверить, что такая, как ты все еще со мной.       Кэролайн перевела на него свой раздражённый взгляд.       — Ты красивая, добрая, сильная, излучаешь свет. Ты слишком хорошая для такого, как я. Иногда мне невыносимо думать, что ты просто не заслужила быть с таким, как я и где-то должен быть кто-то лучше меня.       Кэролайн изогнула правую бровь.       — Ник, тот факт, что волчье сердце почувствовало, что мы с тобой буквально обязаны быть вместе, так как предназначены друг для друга, тебя вообще никак не смущает? — девушка сказала это таким саркастичным тоном, что Клаус серьезно задумался, а настолько ли он умён и мудр.       — Убила всю романтику этого разговора, — хмыкнул первородный и резко придвинул к себе девушку. Кэролайн даже забыла, что злилась на него, когда от этого ребяческого порыва громко засмеялась.       — Ты говоришь слишком глупые вещи, что я могу поделать? — она улыбнулась, полностью разрушая образ разозленной бестии.       — Я больше не буду ревновать тебя к Стефану, — вдруг произнёс Клаус, и Кэролайн на мгновение замерла, оценивая слова и его взгляд, но внутри словно что-то щелкнуло. Так сильно. Так приятно. Блондинка радостно запищала, обнимая мужчину, — но Деймон своё еще хапнет.       — Справедливо. — Хмыкнула вампирша, целуя мужа в уголок губ.       — Ты еще пожалеешь, что связалась со мной, — улыбнулся Ник.       Кэролайн положила свою голову ему на плечо и улыбнулась. Стало спокойно. Снова. С ним всегда, как на лезвии ножа, но все же это слишком сверхъестественное чувство спокойствия… может дарить только его близость.       — Твои угрозы на меня не действуют, — хмыкнула она, — и вообще, я должна найти Елену и пообщаться с ней. Я видела ее испуганный взгляд, мне стоит подбодрить ее.       Клаус выдохнул, разрывная объятия.       — Ищи ее везде кроме комнаты моей матери, будь острожна, хорошо? Я пока обсужу кое-что с Элайджей.       — Хорошо.       — Пообещай.       — Ни в коем случае.

***

      — Елена? — Элайджа все-таки догнал девушку, которая так старалась никому не попасться. Брюнетка лишь поджала губы, но остановилась. — Я слышал, моя мать желает тебя видеть?       Не в бровь, а в глаз.       Гилберт тяжело вздохнула, вспоминая, что Кэролайн одержима своей любовью ко всем первородным, а значит и ей можно им доверять. Или нет? Или эта доброта распространяется только на Кэролайн? Потому что Кэролайн — это семья. А Майклсоны так помешаны на своей семейности? Хотя, Элайджа еще никогда не подводил Елену. Он всегда был добрым и учтивым. Можно ли говорить с ним откровенно?       Елена отвела взгляд, но продолжила путь по коридору, понимая, что Майклсон последует за ней.       — Да, — напряжённо произносит, стараясь максимально успокоиться, но сердце так сильно стучит, — а что? Что-то не так?       Элайджа лишь коротко улыбнулся. Как же ему жаль, что Елена попадает в саму сеть их семейных разборок. Люди из вне должны оставаться в этом самом «вне». Мужчина облизнул нижнюю губу и тут же поправил край пиджака. Нет, он не волнуется, просто ему тоже важно проконтролировать мать и ее возвращение. Клаус кажется странным в этом вопросе.       — То, что мама простила Клауса после всего того, что он сделал, — честно начал мужчина, замечая заинтересованный и слегка удивлённый взгляд двойника, — это странно, — кивнул головой, словно подтвердил сам себе насколько разумными являются его заключения, — если не сказать больше, — чуть понизив голос, произнёс мужчина, немного опережая девушку и своим телом перекрыл ей проход из коридора. Им нужно договорить. Но Елена словно этого и не замечает. Она вглядывается в лицо вампира, пытаясь считать его эмоции.       — Думаешь, она притворяется? — на выдохе спрашивает и немного сжимается. Дом полон вампиров. Вдруг их услышат?       — Я почти в этом уверен, но мы дали ей шанс, — произнёс он, и Елена приподняла правую бровь, — иллюзию шанса.       Видно, что сейчас Элайджа чувствует некий дискомфорт.       — Я задаюсь вопросами, которыми ранее не задавался, — хмыкнул он, — ты передашь мне ваш с матерью разговор?       Елена расправила плечи.       — Я передам его Кэролайн, мы с ней уже договорились. Я не хочу вмешиваться в вашу семью и так будет уместнее.       Элайджа удивлённо уставился на девушку.       Это интересно.       — Кэролайн не доверяет Эстер? — вопрос словно не Елене, а самому себе.       — Куда больше, чем вы. А теперь прости, я должна идти.

***

      Кэролайн подошла к той самой двери. За ней полная тишина. Она обещала Нику, что не пойдет, но ноги сами ее привели сюда.       Елену она в зале тоже не заметила.       Кэролайн постучалась, задерживая дыхание. Она даже не придумала, что сказать.       Дверь открылась сама, что безусловно немого смущает. Эстер держит в руке какую-то книгу, но тут же убирает ее в стол. Кэролайн стоит на пороге, не решаясь зайти.       — Я искала Елену, думала, что она могла «заблудиться» и оказаться где-нибудь здесь, но… видимо ошиблась, — просто произнесла блондинка, — почему вы не в зале?       Эстер лишь поджала губы.       — Я еще не привыкла к такому сборищу людей и шуму. Но дети такое любят.       Кэролайн кивнула. Хочется уйти, но слишком много вопросов. Они буквально поджигают мозг.       — Что тебя так беспокоит?       Кэролайн словно ждала этого вопроса. Она уверенно сделала несколько шагов в комнату, замечая, как женщина берет в руки, какие-то травы.       — Вы позвали мою подругу-двойника на личную встречу.       Эстер тоже ждала этого от Кэролайн. Ее взгляд стал более глубоким, а в руках мгновенно зажегся пучок. Дверь за вампиршей захлопнулась с неприятным скрежетом, но девушка даже не обернулась.       — Я близко знала Татью. Мне интересно было пообщаться с ее потомком, — хмыкнула женщина, разглядывая блондинку.       — И все же, почему вы живы? — устало спросила Кэролайн. — Это не значит, что я против… Просто… это подозрительно.       — Что плохого в том, что я просто хочу жить, Кэролайн? — усмехнулась женщина, опуская подгоревшую полынь в железную тарелку.       Аромат в комнате мгновенно становится тяжёлым и терпким. Хочется открыть окно и вдохнуть свежий воздух. Но видимо Эстер желает, чтобы этот разговор был максимально интимным. Никто ничего не услышит. Полынь такой знакомый ведьмовской агрегат.       — Сразу после того, как ваш сын становится гибридом, а это по всем законам природы нарушение баланса? Совсем не странно.       Женщина широко улыбнулась и присела на диванчик, приглашая невестку. Кэролайн склонила голову вбок, словно размышляя стоит или нет, но все же медленно опустилась рядом.       — Я уже рассказала про ведьм с той стороны…       — Эта история подойдёт для ваших детей, но точно не для меня.       Эстер покачала головой и встретилась взглядом с блондинкой.       — Хорошо, ты права.       Кэролайн почувствовала, как все ее внутренности сжимаются от этого взгляда, этой усмешки, этой реакции.       Слишком много в ней Клауса.       — Когда я умерла, одна ведьма по имени Аяна сохранила мое тело заклинанием, — непринужденно произнесла женщина, но вдруг отвела взгляд и более потерянным голосом произнесла, — она была моей подругой и предком твоей подруги Бонни Беннет.       Кэролайн скосила взгляд на тлеющую полынь, надеясь, что скоро этот запах исчезнет.       — Значит ли это… что если бы Бонни тогда не прикоснулась к кулону, ничего бы не случилось?       — Верно, Бонни завершает родословную своей семьи, а я пользовалась силой ее предков, которые были со мной по ту сторону.       — По ту сторону, — повторила за ней Кэролайн и перекинула ногу на ногу.       — Так природа наказала меня за то, что я создала вампиров в лице моих детей. Кстати, интересное слово дала ты, чтобы описать целый вид.       — Кто бы знал, что это была я, — усмехнулась Кэролайн, но внутри все сгорает и темнеет. Чертовски отвратительное предчувствие.       Сейчас больше хочется выйти в окно, чем сидеть в одной комнате на расстоянии вытянутой руки с матерью своего мужа. Спасите-помогите. Но пришла сама, получай.       — Действительно, твоё появление… было удивительным для меня, — выдохнула женщина и протянула свою руку к девушке. Кэролайн мгновенно сжалась, ощутив на своём колене чужую ладонь. Холодок мгновенно пробежался по ее телу.       — Я могу считать это комплиментом? — не так уверенно, как хотелось бы, произнесла вампирша, внимательно наблюдая за рукой ведьмы.       — Безусловно. Знаешь, ты мне очень нравишься, — улыбнулась женщина, — я действительно вижу изменения в моих детях.       — Но есть «но»?       — Да, — кивнула женщина и ее рука легко соскользнула с колена блондинки, — я пришла сюда с миссией, таков был уговор, — несколько тише произнесла и отвела взгляд.       Кэролайн ощутила сразу калейдоскоп разных эмоций. От радостного «да, я так и знала, черт возьми, я была права» до «твою мать». Холодок пробежался по позвоночнику, потому что теперь с ведьмы словно слетает маска. Она в миг становится куда более уставшей, под ее глазами появляются тёмные круги.       — И что за миссия?       Эстер тяжело выдохнула.       — Я должна уничтожить то зло, которое сама принесла в этот мир.       Кэролайн резко выдохнула, ожидая услышать нечто подобное, но не рассчитывав, что это будет именно так. Девушка сжала ладонь в кулак. Это неприятно. Это больно. Это злит.       — Хотите свершить правосудие? — практически сквозь зубы.       Только попробуй.       — До правосудия мне осталось всего одно заклинание, Кэролайн, — грустно произнесла женщина. От этого голоса становится как-то не по себе. Она сожалеет?       Внутри все запульсировало. Где Клаус? Ей срочно надо его найти. Переживание о нем практически полностью захлестнуло разум. Так сильно, что образ самой ведьмы словно стал расплывчатым.       Она не может его потерять. Нет, нет, нет.       — Я хочу убить вас, хоть это так сильно на меня не похоже, — открыто заявила блондинка и склонила голову вбок. Что еще ожидать? — Я не позволю этому свершиться.       — Конечно, не позволишь, — усмехнулась женщина.       Что придумала эта ведьма? Как она собралась убить «то зло»? Что творится в ее голове?       — Я позвала твою подругу не просто так, — тихо произнесла ведьма, видя, как взгляд бывшей Форбс становится более острым, — кровь двойника активировала заклинание вампиризма и способна сделать множество других опасных и, казалось бы, невозможных вещей. Достаточно всего одной капли в бокал шампанского, приправленной скромным заклинанием, чтобы связать всех моих детей и проткнуть сердце одному…       — Чтобы убить всех, — выдохнула Кэролайн, практически задыхаясь от своей злобы, но эти эмоции словно ее парализовали. Этот ужас. Смерть любимых еще никогда не была такой реальной, как сейчас. Теперь тот обряд превращения в гибрида кажется настоящими цветочками.       Эстер лишь восхищённо посмотрела на девушку.       — Именно так, — кивнула она.       — Они же твои дети, — потерянно произнесла блондинка, — черт, мне всегда было так интересно… почему вы и Майкл вообще пошли на этот отчаянный и не проверенный шаг. Как можно было сделать нечто подобное? Я всегда удивлялась и не понимала…       — Отчаянье сильный мотиватор, дорогая, — отрезала женщина, поправив прядь своих волос.       — Но сейчас, — продолжила Кэролайн, — у вас появился настоящий и прекрасный шанс вновь возродить свою семью и стать счастливой. Вы же видите, как они изменились! Им просто нужна была любовь… понимание! Они могут быть мерзавцами, как и любой другой, но они были такими вынуждено. Вы и Майкл сделали их такими. И почему они дали вам шанс снова стать их матерью, несмотря на то, что вы их убили, а вы не дадите им шанс снова стать настоящей семьей? Перекрыть века боли и презрения, страха и отчаянья?       — Таков был уговор на той стороне, — громко возразила женщина, тяжело дыша.       Кэролайн сглотнула, так как в горле определённо стало слишком сухо.       — Зачем вообще тогда было возвращаться? Вы же сами понимаете, что они изменились.       — Потому что… потому что дело не только в них, — обречённо выдохнула ведьма и резко встала с дивана. Кэролайн с непониманием уставилась на ровную спину Эстер и приоткрыла рот.       — Вы… вы собираетесь уничтожить всех вампиров? — не своим голосом утончила Кэролайн и тоже медленно поднялась.       Эстер лишь обернулась к ней, скрестив руки.       — У каждого первородного вампира своя линия. Убивая одного — умирает вся его линия вампиров, все те, кого создал мой ребёнок и его последователи. Я называю это родословной.       Кэролайн приоткрыла рот, пытаясь не обезумить от этой информации.       Ей плевать, что она умрет. Она не позволит умереть Майклсонам.       — Вы рассказали об этом Елене? Ведь вы же собрались именно ее кровью убить мою семью, прихватить ее любимого и меня в том числе.       Захотелось сузить глаза, чтобы внимательно разглядеть и поглотить каждую эмоцию этой женщины.       — Я кратко ввела ее в курс дела, но она была не настроена на сотрудничество, — спокойно ответила ведьма, и Кэролайн захотелось расцеловать свою подругу, но…       Эстер же сказала, что до смерти ее детей осталось только заклинание?       — Я взяла у неё кровь силой, — Кэролайн резко сделала шаг вперёд. Ну, уж нет! Но Эстер вытянула руку, и Кэролайн почувствовала, как ее ноги деревенеют, — с ней все хорошо, она просто спит. Не заставляй меня подогревать тебе мозг.       Кэролайн выдохнула через нос, прикусив нижнюю губу. Просто блядство какое-то.       — Я бы хотела, чтобы ты меня дослушала, — слегка с напряжением произнесла женщина, — я бы определённо не убила своих детей сегодня, хоть и создала видимость для ведьм, что все к этому и идет. Ты же чувствуешь насколько концентрированный аромат полыни в комнате?       Кэролайн кивнула. От запаха действительно начинает кружиться голова.       — Мне бы не хватило сил на данном этапе своего существования, чтобы скрыть от них все свои действия, но на разговор с тобой хватит. Я не собираюсь убивать их. Я лишь успокоила ведьм, которые следят за каждым моим шагом. Взять кровь у двойника это пыль в глаза.       Она не убьёт своих детей?       Что?       Почему?       Но отчего-то облегчения нет. Кэролайн готовит себя к более ужасным новостям. До скрежета зубов становится страшно.       — Появились новые обстоятельства. Я не подчиняюсь другим ведьмам, — хмыкнула она, — хоть и тысячу лет была согласна с их решением, — пожала плечами, делая несколько шагов к той самой полыни, а Кэролайн все еще не может двигаться, — но снова появилась ты. И твоё появление в прошлом, твоё исчезновение и снова появление… заставили меня задуматься, — протянула ведьма и провела рукой по воздуху, после чего Кэролайн почувствовала, как телу стало легче. Эстер сняла заклинание, — а когда я считала ауру вокруг тебя… то почувствовала давно забытый отпечаток такой родной магии. Магии моего рода.       Кэролайн нахмурилась. Что это вообще может значить?       — Ваша встреча с Никлаусом была неизбежной. Но она была неизбежной именно в этом веке. Именно сейчас. Явно не в том далёком для тебя времени.       Блондинка снова сглотнула, стараясь понять куда клонит женщина.       — Но твоему перемещению явно помогли. И я сейчас лишь убедилась в этом. Но… ты не против, если я сделаю это?       Кэролайн напрягалась.       — Что?       В эту же самую секунду блондинка ощутила, как в ее голове словно что-то взорвалось. Словно разрушились здания. Разом. По телу пробежала мелкая дрожь. Словно ее накрыла волна. Холодная и удушающая.       Разные образы и картинки сменяются друг за другом, но становятся такими яркими, какими не были в воспоминаниях никогда.       Ровно до того момента, пока что-то не ударилось в лёгкую пелену спрятанного так давно потерянного воспоминания.       Связанная и обессиленная Кэролайн переводит взгляд с молодой девчушки на странную женщину, хмурится.       — Знакомы? Вы не очень гостеприимны.       — Не знакомы, но я всегда хотела познакомиться с той самой девушкой, которая смогла влюбить в себя моего племянника.       — Далия, — слышится голос со стороны.       — Только представь, какая будет боль. Какое разочарование. Он больше не сможет верить в любовь, он перестанет доверять людям. Он станет настоящим кошмаром. Легендой. И он заинтересуется моей подсказкой, которую ему на блюдечке принесет Кол. Снятие проклятья Эстер, чтобы высвободить оборотня внутри него. Никлаус станет гибридом. Ведь это так сладко — стать абсолютно непобедимым. Уникальным в своем роде. Они и так первые вампиры, особенные, почти не победимы. Ему ничего не останется, только власть. Он снимет проклятье, обретет в себе своего законного волка и станет наполовину живым. А это значит, сможет произвести на свет потомка. И это обязательно будет девочка. Моя девочка. И я была бы рада, если бы ты могла родить от него, но это невозможно, милочка. И чем раньше мы разобьем ему сердце, тем быстрее он будет искать путь к… исцелению. Это будет единственным его утешением.       — Если бы ты была человеком, то я бы нашла другой путь, как подтолкнуть его к снятию проклятья, но увы и ах. Пока ты жива, он не сможет зачать с другой женщиной — живой и плодовитой, ребенка, так как всецело верен тебе. Если тебя не будет, то… он все-таки мужчина, сама понимаешь. И я могу сказать с уверенностью, что все это было предопределено. Ты должна была сюда попасть, должна была сыграть свою роль и стать катализатором его внутреннего монстра. Девушка из будущего, удивительно.       Эстер грубо покинула ее сознание, отчего Кэролайн резко свалилась на пол около дивана, хватаясь за голову. Женщина яростно скривилась, смотря пред собой, но тяжело выдохнула.       Кэролайн подняла уставший взгляд, задыхаясь, на мать Ника.       — Что это было?       — Твои заблокированные воспоминания, — тихо произнесла женщина, — моя сестра искала способ сделать Клауса живым, потому что знала, что только я могу вернуть ему его сущность без всяких обрядов, но не сделаю этого. А ей очень нужен был ковен… Она призвала тебя, скорее всего связавшись через сны с Бонни, я бы сделала так. Наверное, она потратила очень много сил, — со злостью проговорила, устремляя свой взгляд в окно, — я знаю эту историю, Бонни резко пришла идея в голову увидеть «суженного» через заклинание, но оно «случайно» пошло не так именно на тебе.       — Вы обвиняете Бонни?       — Нет, она и сама не знала, что делала это. Просто сделала и все. Но моя сестра просчиталась, — выдохнула женщина, — она думала, что убила тебя, не знала, что Фрея спасла тебя, поэтому даже не удосужилась закрыть печать времени. От тебя разит инородной и темной магией.       Кэролайн задержала дыхание.       — Как все это связано с тем, что вы больше не собираетесь убивать своих детей?       Эстер мазнула по ней ленивым взглядом.       — Я люблю их, я делаю это все только из любви к ним, — печально произнесла женщина, — и я действительно хочу дать им шанс, особенно осознавая, что у Майклсонов может быть будущее. Дети.       Кэролайн замерла, чувствуя горькое послевкусие от слов ведьмы.       — Он не изменит мне, — глухо произнесла девушка.       — Это так, — кивнула Эстер, — но это осознание даёт шанс на что-то светлое и невинное, понимаешь?       — Почему вы решили рассказать об этом только мне? Именно мне?       Кэролайн смотрит с немой борьбой.       Эстер усмехнулась и кивнула сама себе.       — Ты не так безрассудна и сделаешь все, чтобы уберечь моих детей. Настолько сильна ваша связь. Но мне нужна будет твоя помощь. С Далией надо разобраться. Я верю, что у этой семьи есть будущее. Им есть и будет за что бороться и быть… людьми.       Кэролайн стало не по себе. Неужели эта женщина видит в ней союзника? Неужели считает, что Кэр не расскажет обо всем этом Нику?       — Но нам стоит разобраться с твоей печатью времени, — продолжила ведьма, — обычно, такое заклинание рассеивается. Не сразу, но все же, особенно исходя из того, что ты практически умерла в прошлом. В твоём случае оно держится слишком плотно. Я не могу понять почему. И… не говори об этом разговоре никому. Мертвые ведьмы вездесущи.       Кэролайн прикрыла глаза, слушая своё сердце.       — Только не говорите, что я могу в любой момент исчезнуть и оказаться где-нибудь в прошлом, но обязательно вблизи Ника, потому что все же… заклинание Бонни работало, как локатор на суженного.       — Кто знает, — хмыкнула женщина, — но если это случится, то это очевидно предопределено. Даже участие Далии в твоём перемещении было предопределено. От судьбы не уйдёшь.       — Что вам будет от ведьм с другой стороны, когда вы не выполните свою миссию? Когда они все поймут?       Кэролайн больше не хочет обсуждать чертовы перемещения во времени. От них уже тошнит.       — Если они найдут лазейку, то утащат меня на ту сторону и скорее всего разорвут на части. Если лазейку найду я, то воскресну окончательно.       — Ключ ко всему Бонни, верно? — изогнула бровь Кэролайн.       Эстер усмехнулась.       — Ты слишком умна, — кивнула женщина, — да, ключ ко всему именно ведьма из рода Беннет.       — Но как я и ваши дети можем вам доверять? Как мне поверить, что вы действительно не собираетесь выполнить то, ради чего изначально здесь появились?       Эстер поджала губы, но взгляд слишком спокойный.       — Я рассказала тебе все от и до. Я раскрыла все свои карты.       — Это потому что вы почувствовали Далию? — все же вырвалось. — Далию и свою родную дочь, которая очевидно сейчас жива.       Глаза ведьмы загадочно сверкнули.       — Ее появление и ее роль во всем этом действительно меня и заставили задуматься. У меня есть слабости, Кэролайн. Я защищаю своих детей, но иногда их надо защитить и от самих себя. Смерть первородных стало бы настоящим спасением для этого мира. Потому что они сделали слишком много плохого. Но сейчас… после смерти Майкла и появления тебя… Фреи… Все может получится, мы можем попробовать замолить грехи. Я думала об этом весь день, видя, как Клаус трясётся над тобой.       — Но той стороне это не понравится, — в тон ответила Кэролайн, становясь напротив женщины, — они же так хотели восстановить баланс природы. Эстер и Кэролайн смотрят молча друг другу в глаза долгие две минуты, что кажутся вечностью. Каждая думает о своём.       — Я хочу восстановить баланс, — прошептала Эстер.       — Но вы видите потенциал своих детей. Глупо получается, да?       Эстер прикрыла глаза.       — Они дали шанс мне, а я дам шанс им.       Кэролайн почувствовала словно спрыгнула с парашютом.       — Ваше мнение изменилось всего за сутки с вашими детьми, когда вы веками наблюдали, как они убивали. Вы меня удивили.       — Потому что они действительно изменились. А теперь сядь, я хочу прощупать печать на тебе, чтобы понять, как ее снять.       Кэролайн напрягалась всем телом. Можно ли доверять этой ведьме? А вдруг это уловка? Вся эта показная доброжелательность и честность?       Но блондинка мягко опустилась на диван, внимательно разглядывая руки женщины, что оказались слишком близко к ее груди.       — Ник никогда не изменится, — вдруг прошептала Кэролайн, ловя на себе взгляд ведьмы, — просто он так боялся кому-то доверять или кого-то любить. Он не такое великое зло, как многие считают. У него есть душа. Он не будет монстром, если ему ничего не угрожает. Но если кто-то пойдет на его семью… я буду лично рядом с ним убивать каждого. Это не касается обычных людей, вы должны это понимать. Для них Майклсоны не угроза… больше. Кровь из пакетиков вошла в наш рацион, но… другие вампиры, оборотни и ведьмы будут умирать, если придут к нам с целью навредить. И вы должны понимать это. Нет чёрного и белого, только серое. Раньше была жажда крови, сейчас жажда просто спокойной жизни.       — Именно поэтому я и передумала, — совсем тихо произнесла ведьма.       Кэролайн ощутила, как голова вмиг стала тяжёлой, а в районе груди немного становится тесно.       — Я впервые такое вижу, — проговорила женщина, наклоняя голову, — это…       В этот миг Кэролайн ощущает как голова становится слишком воздушной и тяжесть уходит. Как и освещение в комнате. Непонимание на миг отражается в ее голове, когда вампирша замечает слегка испуганное выражение лица ведьмы.       Ну и зачем она вообще согласилась?       Обессиленно Кэролайн откинулась на спинку дивана, практически теряя зрение.       — Какого ч… — договорить не удалось. Веки опустились, а язык стал слишком непослушным. Жарко, очень жарко.       Эстер мигом убирает руки, видя состояние девушки, но реакция становится словно необратимой.        — Кэролайн?       Вампирша не слышит. Она делает глубокий протяжный выдох.       — Кэролайн?

***

      Блондинка прижимает ладонь к голове, стараясь унять боль в висках. Это ужасно.       Слышит шорох рядом с собой и медленно открывает глаза. Все в том же синем платье.       — О, ты очнулась? — голос Ребекки слишком громко звучит в голове и почти режет по барабанным перепонкам.       — Бекс, — стонет Кэролайн, — воды.        Через секунду рядом с ладонью оказывается прохладный стакан и приходится приложить слишком много усилий, чтобы он не выпал из рук.       Кэролайн делает несколько глотков, все еще ощущая жжёную полынь.       — Мы думали, ты появишься примерно на следующей неделе, но видимо просчитались, — как-то отдалённо произнесла Бекка, и Кэролайн замерла.       В голове мигом возник образ Эстер.       Девушка раскрыла глаза, всматриваясь в спину блондинки, которая стоит у какого-то серванта и что-то в нем ищет.       Где Кэролайн вообще?       Слишком тёмная комната с обшарпанными стенами.       — Я не понимаю, — протягивает девушка, пытаясь приподняться с… кровати.       Ребекка быстро обернулась. Ее волосы длиннее, на ней брючный костюм, красивая заколка в волосах.       — Наша мать случайно активировала на тебе эту мерзкую печать времени, отчего ты… В общем, добро пожаловать в Новый Орлеан, — натянутая улыбка первородной мигом бросается в глаза.       — Я… нет, я снова… я… — Кэролайн почувствовала лишь острое отчаянье.       Твою мать!       Это невозможно!       Только не снова!       — Дыши, — подоспела Ребекка, прикасаясь к девушке, — все нормально, мы рассчитывали, что ты появишься позже, но Фрея уже приступила к приготовлению зелья, чтобы ты вернулась обратно. Все будет хорошо.       — Рассчитывали? — пискнула Кэролайн.       Какого черта?       — Ты забыла? Все предопределено. О твоём путешествии мы узнали практически сразу же, когда ты очнулась. Там, в твоём времени. Поэтому, просто ждали. Но, очевидно многих вещей ты нам не рассказала.       Голос Ребекки слишком странный. Словно она резко стала взрослее. Даже когда они не виделись девять веков, разница между ними была не заметной, но сейчас…       — Какой сейчас год, Ребекка?       Бекка немного поёрзала на месте.       — Конец две тысячи двенадцатого. Скоро Рождество, — первородная протянула эти слова и постаралась, чтобы голос звучал наиболее жизнерадостнее.       — Почти два года… Почему меня откинуло именно сюда?       — Ох, дорогая, я… думаю, тебе это не понравится.       Кэролайн перевела взгляд на девушку, сжимая своё платье.       — Где Ник? И… где я?