***
Кэролайн задержала дыхание на мгновение прежде чем открыть дверь своей временной комнаты в этом угрюмом доме. Все здесь дышит усталостью и затхлостью. И как они тут живут? Обитают? Выживают? Девушка замерла, разглядывая коридор. Она все еще не переступила порог комнаты, стоит прямо на границе. Напротив нее еще одна дубовая дверь. Куда ведет — не ясно, да и узнавать желания нет. Ей нужны только сухие факты и желательно приблизительное время, когда все может перейти в невозвратное. Да, она решилась изменить будущее. И плевать, что прошлая Кэролайн почему-то отказалась от этого. Слишком тихо. Кэролайн приподнимает голову, словно это действительно придаст ей сил и уверенности… делает шаг вперед. Что ж… не так уж и сложно столкнуться еще раз с этой новой реальностью. Реальностью, которую она сотрет. Провела рукой по шершавой стене, двигаясь в сторону лестницы. Контакт с чем-то прохладным немного отрезвляет и придает устойчивости. Но девушка продолжает вслушиваться в тиканье старых часов. А теперь главное! Блондинка узнала от Клауса, что он и сам не понял, когда именно она успела отправиться в путешествие во времени, потому что та, что вернулась слишком мало с ним разговаривала об этом. Какое-то время он замечал перемены, переживал, но позже та Кэролайн порвала с ним, уехав вместе со Стефаном в Европу. Интересный поворот. И лишь Ребекка знала чуть больше подробностей. Вот с ней то и стоит поговорить. Хотя, если она пойдет к вампирше, значит ли это, что все пойдет по тому же сценарию, раз Бекка знала больше всех? Ник так же рассказал, что он никогда бы не смог предать свою любимую жену. Бла-бла-бла. Что после расставания он долгое время пытался ее вернуть. Разобраться во всем. Искал ее. Ровно до того момента, пока на пороге его комнаты она не появилась сама. Говорила о любви, о желании все восстановить. Нещадно соблазняла. Но Клаус отчего-то был насторожен. Он это объяснил волчьим сердцем. Оно чувствовало подвох. А дальше все как в тумане. Они предполагают, что Клауса одурманили. Он вообще не помнит, что происходило дальше. Кэролайн надула губы, предполагая, что это скорее ложь во благо. Итог: она просто не должна оставлять Ника одного, чтобы никто не смог его отравить, одурманить, обмануть. Это не она появилась на пороге его комнаты. Это не она говорила о любви. Шорох за спиной мгновенно проносится и резко исчезает. Кэролайн даже не обернулась, слыша быстрое трепетания сердца. — Здравствуй, — тихий, но вполне уверенный голос проносится слишком далеко. Кэролайн наклонила голову, рассматривая «гостя». Темные глаза с легким блеском янтаря отражают лишь полное бесстрастие. — Здравствуй, — повторила блондинка, скрещивая руки. Внутри зародилось лишь странное чувство раздражения. Оно слегка буравит горло, словно подначивает сказать гадость. Но Кэролайн не станет. — Я ждала этого момента, если честно, но думала, что отреагирую иначе, — выдыхает Хейли, прикусывая нижнюю губу. Кэролайн чуть сощурилась, но мигом расслабилась. Ждала? — Готовилась? Гибрид лишь качнула головой. — Нет, мне нет надобности готовиться к встречи с тобой, Кэролайн, — чуть более низким голосом произносит девушка. — Мы не враги. Пока что. Пока что? Кэролайн слегка снисходительно приподняла бровь, удивляясь такому тону. Это кажется несколько обескураживающим и очень смелым. — В каких мы с тобой отношениях сейчас, Хейли? Брюнетка скрестила руки на груди, ее клетчатая рубашка мгновенно смялась. — В абсолютно никаких. — Но ты пришла ко мне, — выдыхает блондинка, — сейчас. Почему? Странное гудящее на кончике языка чувство, что у этого визита определено есть такой очевидный подтекст, никак не отпускает. Хейли приподняла подбородок, словно совершенно точно гордится собой и находится в самой выигрышной позиции, что скорее всего так и есть, легкая улыбка появилась на лице, делая черты лица немного мягче. — Есть некоторые моменты, которые мне бы хотелось прояснить. Блондинка поджала губы и утомленно выдохнула. — У меня мало времени, Хейли, Ник уже ввел меня в курс дела и в полных подробностях, мне нет нужны общаться с тобой, — это прозвучало несколько грубо, Хейли напрягла челюсть. Хейли должна понять, что Кэролайн не просто не хочет с ней контакта. Это просто неприятно. Это омрачает. Огорчает. Раздражает. Душа словно покрывается склизкой тиной, перекрывая любые хорошие эмоции при видя этой девушки. Она была с Клаусом. Она спала с Клаусом. Это то, что Клаус даже не помнит как это присходило, то есть сам процесс, нисколько не делает легче. Он касался ее. — Я считаю, — сделала шаг вперед гибрид, и Кэролайн мигом сделала ответный, тем самым останавливая девушку. — Мне плевать, что ты считаешь, малышка, — немного шипящим голосом произносит бывшая Форбс, — плевать. Хейли мигом ощетинилась. — Ты не будешь так разговаривать со мной, Кэролайн. — И кто же мне запретит? — Я. Я поставлю тебя на место, если потребуется, — произносит брюнетка, взмахивая рукой. — В этом доме моя маленькая дочь и я не позволю ей пострадать, слышишь? Я не позволю расстроить эту семью. Потому что я и Хоуп ее часть. Горячая волна раздражения мигом проносится по позвоночнику, обжигая каждый нерв. Голубые глаза Кэролайн словно стали на несколько тонов темнее и это совершенно не от того, что она вампир. — И ты хочешь сказать, что я угроза этой семье? — Шипит бывшая Форбс, делая еще шаг вперед. — Моей семье? Хейли сузила глаза. — Ты забываешь, что сейчас… в этом времени… ты больше не часть этой семьи… — Ты хочешь сказать, что заняла мое место? Это хочешь сказать? Родила дочь моему мужу и меня словно не существует? Для Майклсонов? Для него? Она говорит тихо и это пугает. Если бы кричала было бы все слишком просто и понятно. Но тихое шипение настораживает и угнетает пуще прежнего. Хейли была к этому не готова, хотя провела слишком много времени с первородными. — Ты угроза… — Твоей дочери? Хейли словно ждала упоминания о Хоуп из уст блондинки. Девушка подошла совсем близко. Ярость в ее глазах подпитана злостью и уверенностью. — Если я только почувствую от тебя угрозу, Кэролайн… Если только хоть чуть-чуть, — протянула она, — я разорву тебя на куски. Места от тебя не оставлю. И не посмотрю на то, что ты Майклсон. Или… жена Клауса, — словно выплюнула и скривилась, — только дай мне повод. Кэролайн замерла на мгновение, переваривая эту угрозу. Какого черта? — Мне нет никакого дела до твоей дочери, Хейли, — зло выдыхает Кэролайн. — Я никогда не стану вредить ребенку. А вот ты не забывайся. Это предупреждение породило настоящее напряжение между девушками. Воздух словно стал гуще. Здесь всегда так жарко? — Я тебя предупредила, — спокойно повторила Хейли, но ее глаза как у настоящей хищницы. Той самой, что защищает свое потомство и территорию. Кэролайн захотелось фыркнуть. — Я скоро вернусь домой, дорогуша, — выдыхает бывшая Форбс, замечая, как дернулась верхняя губа брюнетки. — И как знать… будет ли все это, — блондинка обвела помещение взглядом, — существовать вообще. — Это все предрешено. Неизбежно. Кэролайн захотелось засмеяться. Так сильно. Так громко. Только бы не ощущать внутри это — нарастающую боль. Неизбежность. Так ли все неисправимо? Непринятие. — Посмотрим.***
Ребекка сильно зажмурилась до черных пятен и резко выдохнула. Жжение в руке прекратилось, а внутри все еще бурлит настоящий вулкан. Ей не хотелось сорваться. Только не сейчас. Как все не во время. Фрея вырезала с мясом то уродство с руки, но первородная буквально ощущает, как мрак циркулирует по ее кровотоку. Блондинка отпила немного крови из обычного стакана, поставила его на столик и легла на свою кровать. Серые оттенки спальни начали раздражать. Вампирша всеми фибрами души ощущает, как обстановка давит ее. Она словно под прессом и тело скоро сдастся. Может… если заплакать станет легче? В ушах звоном стоит смех Марселя. Сейчас она его ненавидит. Ладонь сжимается в кулак, собирая в комок часть шелковой простыни. Чертова жизнь. — Майклсоны всегда будут несчастны? Или это просто не то тысячелетие? Знаешь, пробный период вампиризма, тестовая версия. Надо продлить подписку на премиум? Может станет, наконец, хорошо? Ирония в голосе Кэролайн была слишком уж трагичной и забавной одновременно. Бекка выдохнула переворачиваясь на спину и снова закрыла глаза. Но легкая улыбка все же родилась после этих фраз. Бекка скучала по свой Керри. — Мы не должны были стать вампирами. Должны были умереть еще тысячу лет назад. Я вижу как бы это было, — устало прошептала девушка. — Мы прокляты и обречены на все несчастья этого мира за то, что не умерли тогда. Кэролайн почувствовала холодок от ее слов и замерла на мгновение. Дверь была не закрыта, но чувствуется магический барьер. Ребекка заперта, но не дверьми. Поэтому бывшая Форбс все так же стоит неподвижно на пороге, не имея возможность переступить волшебную невидимую черту. Фрея постаралась. Бекка повернула голову в сторону Кэролайн и грустно усмехнулась. — Тебя прокляли не за это, Бекс. Бледные губы вампирши расплылись в уже доброй, но грустной улыбке. — Мне становилось хуже. Обещай, что не расскажешь мне о том, что здесь было, когда вернешься. Не хочу жить ожиданиями, что однажды сойду с ума. Кэролайн стало тревожно. — Фрея же что-то сделала с тобой? Ребекка лишь приподнялась на локтях, смотря на блондинку. — Да, Фрея удивительная ведьма, — она кивнула на руку. Кэролайн попыталась сделать шаг в комнату, но невидимая стена не пустила ее. Ребекка лишь забавно усмехнулась. — Страховка. Я сама предложила. — И… — И хватит уже страховок, — послышался голос позади Кэролайн, от чего блондинка немного вздрогнула. И как она сразу не услышала приближение другого человека? — Сегодня Рождество, а это значит никто не будет обделен. Тебе действительно лучше, Ребекка. Все обойдется. Фрея махнула рукой и быстро пронеслась в глубь комнаты. Кэролайн усмехнулась и тоже прошла внутрь. Рождество… Раньше этот день был одним из любимых. Она планировала встретить первое современное Рождество с Майклсонами совсем по-другому. Не то, чтобы она сильно задумывалась об этом в ее времени, так как в прошлом Рождество еще не так близко, но уж точно она не хотела бы так встречать прекрасный праздник. Что с Майклсонами? Что за безумие? Как это исправить? В голове уже зрел план, но разумный ли?***
Чувствовать тревожность уже входит в привычку. Но осознавать, что ты больше не в своей тарелке до сих пор скверно. Кэролайн даже не хотела смотреть на все те платья, что ей предложила Ребекка из своего гардероба, просто отмахиваясь и смотря вдаль. Она все еще переваривает. Девушке совсем не хочется наряжаться и улыбаться сегодня. Потому что это как минимум было бы не правдой. Разве у нее есть повод и основания радоваться? Она не дома. Она в кругу людей, что кажутся родными, но такими далёкими. Когда бывшая Форбс пыталась все восстановить сквозь века и искала первородных в своём времени было не так тяжко как сейчас. Это безумие. Эта вселенная, в которую перекинуло вампиршу, абсолютно невероятная в своём проявлении и самом худшем смысле слова. Кэролайн массирует виски и впервые за столько лет хочется уподобиться самому буйному периоду Джереми, а именно покурить. Никогда не тянуло, но сейчас блондинка даже почти представила, как дым едко бы проник в ее лёгкие, а затем медленно покидал их, образуя небольшие кольца в воздухе. Да, она бы очень постаралась, чтобы это вышло эстетично и завораживающе. Клаус бы одобрил? При скользкой мысли о муже тут же пробежались мурашки. Сегодня она увидит его дочь. Его. И эта малышка никак не связана с Кэролайн. Смогла бы она принять этого ребёнка? Видимо нет, раз ее версия этого времени прохлаждается где-то со Стефаном. Она даже не удивилась, что друг отправился с ней. Значит Елена с Деймоном… и это окончательно. — Кэрри? — Ребекка выглядит куда свежее, чем несколько минут назад. Блондинка поправила на себе плед, в который нырнула сразу же, как оказалась в этой комнате. — Ты должна выбрать платье, — приподняла бровь первородная, — покажи Нику, как ты прекрасна в любом своём проявлении. Даже, если ты очень зла на него и на те обстоятельства, которые… — Я не хочу ничего доказывать, — слишком бесцветно проговорила девушка. Ребекка понимающе кивнула. Что еще она могла ожидать от девушки? Но тут Кэролайн резко замерла и перевела слишком заинтересованный взгляд на подругу. Ребекка почти услышала, как бесы пляшут в голове у миссис Майклсон. Дурной ли это знак? Бекка давно знает, что очень. Ребекка знает, что сейчас спросит Кэролайн. Этот вопрос назревал с самого прибытия блондинки. С первой встречи в этом времени. Он вертелся на языке, но было слишком не до этого, чтобы произносить вслух. Шум с приоткрытого окна теперь кажется таким отдалённым. — Что за блондинка пришла сегодня с Клаусом?***
Рождественская ёлка. Действительно шикарная. Настоящая. Ее аромат навязчиво проникает в лёгкие и пробуждает исключительно приятные воспоминания по ушедшему детству. Все в огнях. На столе имбирное печенье и мишура, а под древом очень симпатично все заставлено подарками. Слишком красочно. Слишком не похоже на первородных. Именно это пришло в голову Камилле, которая уже несколько минут наблюдает, как Элайджа поправляет разноцветные шары. Неужели это его действительно интересует или он нервничает? Ками так и не объяснили, что происходит и она всем своим существом чувствует, что не должна присутствовать здесь, но планы поменять в последний момент уже не очень прилично и удобно. Да и ей действительно хочется провести этот волшебный вечер с… Клаусом. В последнее время он удивляет ее. И пусть в этом доме появилась еще одна блондинка, о которой Ками ничего не знает, и Клаус невербально странно на нее реагирует, девушка не даёт себе сигнал тревожиться. Ей же ничего не угрожает, верно? Клаус оказывается возле Фреи, которая только что положила маленькую коробочку под ёлку и поцеловала брата в щеку. Гибрид искренне улыбнулся сестре и пожал руку Элайдже. Камилла взяла со столика бокал вина и подошла ближе к Клаусу. Единственное, что в этом всем кажется обычным — цветовая гамма людей. Все они в чёрном. Камилла бы предпочла красный вязанный свитер с глупым рисунком, но здесь это явно не к месту. — Все нормально? — взволнованно спросил Ник, переводя взгляд на Элайджу. — А когда у нас было все нормально, Никлаус? — усмехается, но в глазах печаль. — Сестра, — улыбнулся Ник Фрее, — Кэролайн спустится к нам? — Почему ты сам у нее не спросишь? Наверное, ей очень неловко оказаться здесь именно в этот день. Она немного дезориентирована, но держится молодцом. — Перемещения во времени ее стихия, знаешь ли, — совсем тихо произнёс Клаус. Ведьма лишь пожала плечами. — Уж я то знаю, я же ее в первый раз отправила домой. — Не знаю даже благодарить тебя за это или все-таки убить, дорогая. — Если бы я этого не сделала, она бы не пережила встречу с Далией, ты и сам это знаешь. Клаус согласно кивнул, отпивая напиток, и снова посмотрел на лестницу. Хейли, широко улыбаясь, спускалась вместе с его любимой дочкой и своим мужем-оборотнем прямо к ним. Страшно подумать, что сейчас испытывает Элайджа, который замер, наблюдая за этой картиной. Гибрид искренне ему посочувствовал, пока не почувствовал на своем плече ладонь Камиллы, обернулся к ней на мгновение, кивнул и отошёл к Хейли, целуя дочь. Как же хочется поднести ее к этой ёлке и увидеть искренние эмоции малышки. Вот только мысли древнего сейчас периодически скачут с радости по дочке на искренний страх, как на все это отреагирует его супруга. Они оба мечтали о детях. Но она отказалась разделить с ним эту ношу, когда вскрылось, что Хейли беременна. Он даже поклялся Кэролайн, что заберёт у матери ребёнка и это будет только их Хоуп, но девушка была непреклонна. Может, если Хоуп очарует ее сейчас все изменится? Или же что-то случится, отчего она только еще быстрее начнёт убегать от Клауса? Столько вопросов. Он так долго об этом думал. — Счастливого рождества, малышка. Клаус провернулся к Джексону. — Спасибо, что помог Фрее, — передал ему бокал с изысканным напитком, как и подобает в семье древних вампиров, — к сожалению, закончился привычный для тебя самогон. Не удержался. Хотел же прикусить язык, но был ли бы тогда Клаус Клаусом? Позади раздался смешок. — Ник, — восхитилась Ребекка, и все мигом повернулись к ней, — ты сегодня несказанно весел. Терапия даёт свои плоды. Бекка бросила лёгкий взгляд на Камиллу, отчего девушка немного смущённо улыбнулась, и снова перевела взгляд на Клауса. Ему показалось, что она… осуждает его? Что за взгляд? Но он заметил за ее спиной, что-то совершенно не подходящее для этой комнаты. Прямо за сестрой огромная чаша, в которой пляшет обжигающий огонь. Догадка тут же проникла в его первородный мозг. Они действительно будут делать это? — О, нет, — все же выдыхает он. Сестра усмехнулась. — Да, это не совсем костёр, пришлось импровизировать. Элайджа даже сморщился, вспоминая, как однажды Кол поджег полы своей мантии, когда танцевал вокруг настоящего костра в подобный знаменательный день, когда их семья была полной и такой настоящей. Да, всех их тут действительно не хватает. — Да, ладно, — взмахнула руками вампирша, — это же традиция. Камилла приподняла бровь. Она явно не понимает, что это означает. — Традиция? — тут же спрашивает девушка. Клаус слегка повернулся к ней, чтобы объяснить суть, но голос со стороны лестницы быстро заткнул его. — Каждый год мы пишем желания и сжигаем их на удачу, — мелодичный голос Кэролайн привлёк внимание присутствующих. Хейли крепче обняла свою дочь. Белый приталенный брючный костюм без рукавов на Кэролайн не смотрится, как атрибут офисной леди, скорее только украшает и добавляет серьёзности ее образу. Волосы собраны в лёгкий пучок, и всего-лишь несколько передних прядей красиво распущены, добавляя чего-то игривого и непринуждённого. От влажности в городе волосы стали немного пушистыми и завились, жизненно необходимо было их собрать. Несколько золотых тонких браслетов украсили ее запястья, а длинные золотые кожаные шпильки, что кажутся невероятно неудобными, дополнили образ. Косметики почти нет, только розовый блеск и тушь. Богиня. Клаус приоткрыл рот, чтобы что-то сказать, но все слова застряли в горле. Она прекрасна. В груди что-то защипало, словно кто-то просыпал соль на старую рану. Его женщина. Она только его женщина и он сделает все, чтобы она снова вернулась в его жизнь, несмотря на все проблемы и проклятья их семьи. Сейчас Клаус искренне завидует себе из прошлого. — Точно, — усмехается Клаус, найдя свой голос, — я не прошу о нашествии врагов, но год за годом… Мужчина многозначительно закатил глаза, стараясь не тушеваться перед девушкой. — Все просто, — непринуждённо произнёс Элайджа, — ты у Санты в списке непослушных. И в этот миг время для Кэролайн окончательно остановилось. Детский взгляд коснулся ее. Маленькие ручки вцепились в платье матери. Кэролайн замечает светлые волосы, глубокий цвет глаз и абсолютную невинность. Внутри становится словно… горько. Горечь покрывает все вокруг, доходя до горла. Живот скручивает, но она откидывает это. Как бы выглядела их дочь, если бы Кэролайн могла родить? Если бы все еще была человеком? Но если бы она была человеком, то никогда бы не встретила Ника. Она не ненавидит Хоуп. Маленькое доказательство того, что Клаус ей был не верен совсем не является причиной ненависти. Девочка совсем ни в чем не виновата. Поэтому бывшая Форбс сглатывает вязкую слюну, стараясь одновременно унять дрожь своих рук, спускается вниз, под изучающие взгляды. Они насторожены. Известие о том, что Кол и Финн мертвы уже и так выбило весь воздух из ее лёгких несколько минут назад, что эмоции на какой-то момент вообще перестали подавать признаки жизни. Она не допустит их смерти. И пусть Бекка так и не рассказала почему все так случилось, Кэролайн уверена в своей правоте. — На самом первом месте, — хмыкнула Кэролайн, оказавшись рядом со всеми. — Кажется, нас не представили. Миссис Майклсон взглянула на Джексона и Камиллу, уже точно зная кто они такие. — А, — хмыкнул мужчина, и Хейли его перебила. — Джексон, знакомься, это Кэролайн. Кэролайн, это Джексон, мой муж. Кэролайн любезно улыбнулась ему и перевела короткий взгляд на Элайджу, который точно это заметил. Он прочитал во взгляде: «Мы же обсудим это позже?» — Приятно познакомиться, Джексон. Мужчина ответил ей тем же. — А это Камилла, — вступилась Ребекка. — Она психотерапевт Клауса. Кэролайн лишь шире улыбнулась. Она не будет представляться. Если ей ничего не рассказали, пусть это будет для нее сюрпризом как-нибудь в более подходящей обстановке. — Неужели вы еще питаете надежды, что самый плохой мальчик в списке Санты сможет перейти в список хороших? — Кэролайн даже немного сузила глаза, задавая вопрос. Камилла немного смутилась. Клаус сморщился, отпивая вино. — Моя роль заключается в другом, но у Ника действительно есть потенциал. Кэролайн приняла из рук Элайджи бокал. — Приятно это слышать, — улыбнулась блондинка, поворачиваясь к огню. — Готовы? Ребекка принесла несколько картонок, чтобы исполнить традицию в лучшем виде, но вид слишком уж спокойной Кэролайн даже пугает. — Все хорошо? — Уточняет Элайджа, подойдя к девушке. Кэролайн приобняла его за талию, направляя к огню и отпивая вино. — Я не буду портить праздник, братишка. Не буду устраивать сцен и ссор. Я не буду этого делать, потому что это не мое время. Другая Кэролайн имеет на это право, а я нет. Мое время еще не пришло. Она сказала это совсем тихо, замечая, каким взглядом Хейли проводила ее, все еще цепляясь своими худыми и загорелыми руками за дочь. — А что тут у вас за любовные треугольники? — Уточнила еще тише. Элайджа горько усмехнулся и поцеловал Кэролайн в щеку, видя как Клаус уже что-то пишет на картонке. — Не обращай внимания, это все глупости. — Это не глупости, если твоё сердце кровоточит. — Сколько тебе рассказала Ребекка? Кэролайн слишком хитро блеснула глазами. — Мне не надо рассказывать, я все вижу сама. Даже то, как эта дамочка пускает слюни по мистеру Никлаусу Майклсону, — совсем тихо и даже заговорщически. Элайджа сузил глаза, шепча ей прямо в ухо: — Тебя это не волнует? Кэролайн снова отпила, чувствуя, как приятно вяжет язык. Вкус раскрывается так мягко и полно, а в голову не успевает ударить градус. Все, как она любит. — Я готова ей сломать хребет пополам, да только зачем? Это его выбор, что он вовремя ее не оградил от себя. Значит ему так надо. Ревновать и срывать бошки может только Кэролайн этого времени. Я же даже не чувствую себя… частью всего этого, что ли. Словно смотрю фильм, понимаешь? Если прошлое было действительно страшным, то тут… я чувствую себя слишком сильной. Я чувствую, что если мне что-то не понравится, то я это перепишу, понимаешь? — Но раз все так как есть сейчас, значит ничего не изменилось, не так ли? Кэролайн замечает как внимательно на нее смотрит Элайджа, подмечая каждую деталь, каждую ее эмоцию. Неужели они действительно ждут от нее подвоха? — Я озадачена, Элайджа, это все, что я могу сказать. — Я ей не доверяю, — слышится шёпот со стороны Хейли. Да и плевать. — Успокойся, Хейли, — устало произносит Клаус. Действительно, успокой свою ш… Кэролайн вовремя себя останавливает от неоправданной агрессии, а ведь так хочется. Камилла держится рядом с Хейли и малышкой. Кажется, рядом они чувствуют себя более чем комфортно. Интересно. Клаус, Элайджа и Ребекка встали возле чаши, обсуждая, что-то свое. Кэролайн не торопится к ним. Ей это не надо. Она краем глаза замечает только движения Камиллы. Почему-то фраза Ребекки кажется ей слишком пустой и нереальной. — Она друг семьи. И пишет мемуары Клауса. Этот идиот решил, что он достоин увековечить историю о себе. Большую часть времени была под внушением, но доказала, что мы можем ей доверять. Не бери в голову. Но Кэролайн в голову брала. Все в этой блондинке кричало об опасности. Стоит ли ей переживать? Имеет ли она право переживать? Кажется, это проблема Кэролайн, которая путешествует сейчас со Стефаном, а не ее. Но, несмотря на все это, Кэролайн злится. И очень сильно. В этой комнате дама, что спала с Ником. И дама, которая явно очень хочет попасть в его постель, если не уже…***
— Стоп, что значит, что тебе надо срочно уехать прямо сейчас? Кэролайн крепко вцепилась в руку Ребекки, смотря на нее совершенно безумными глазами. Сейчас бывшая Форбс больше напоминает адского пса, чем ангела, с которым часто ассоциировалась в этой семье. — Ты не оставишь меня с ними, — прошипела блондинка, — куда ты собралась? Ребекка лишь прикусила нижнюю губу, борясь со своими эмоциями. — Наши враги не должны узнать, что я здесь, что меня спасли. Ник и Элайджа правы, я должна скрыться. Кэролайн тяжело выдохнула, старясь прийти в себя. Нет, ей нужна Ребекка. — Скажи мне их имена и я грохну их прямо сейчас, — совершенно серьезно произнесла блондинка. Майклсон лишь сделала резкий шаг вперёд, крепко обнимая подругу, что уже давно для нее стала сестрой. — Я открою тебе секрет. Первым делом я рвану к тебе, расскажу, что ты уже тут и буду сильно ругать, что не предупредила. Мы бы подготовились лучше, но зелье должно настояться. — Значит я сделала это умышленно, чтобы увидеть все во всех красках. Ребекка крепче сжала девушку. — Я так по тебе скучаю, Керри. — Не уезжай. — Все очень серьезно, Кэрри, я не могу так подставляться. У них есть оружие, которое может убить первородного. Кэролайн уставилась на Ребекку, чувствуя, как волна раздражения сменяется волной тревоги. Опять. — И выхода нет, только бежать? — Пока план такой. Кэролайн сжала кулаки и снова выдохнула. Она совершенно не знает насколько высоки ставки в этом противостоянии, поэтому, если братья сказали бежать, наверное, это имеет смысл. Хотя, они часто были не правы. — Майклсоны вечно куда-то бегут. Или от чего-то. — Ты права. Мы всю жизнь убегали от Майкла, а ты сейчас бежишь от любви. Кэролайн приподняла бровь. — Давай-ка ты это скажешь Кэролайн этого времени, хорошо? Я вот никуда не бегу. Ребекка усмехнулась. — Пообещай, что не… — Я не убью Камиллу, не переживай. Кэролайн приложила правую руку к груди, словно этот жест действительно показывает насколько глубоко Кэролайн в этом уверена. Первородная слегка удивилась. — Откуда ты узнала, что я хочу сказать именно это? — Я вижу, как она смотрит на него. И если честно, иногда он и сам странно на нее смотрит. Он увлечён Камиллой? — тихо спросила девушка. — Хотя, нет, не говори. Я не хочу знать. После этих слов Кэролайн даже сделала шаг назад, разрывая объятие. — Он всегда любил, любит и будет любить только тебя. Просто в этот раз… случилось такое дерьмо. Но это дерьмо подарило нам надежду.***
Кэролайн с грустью осознала, что Ребекка уехала ровно пять минут назад, но она начинает чувствовать безысходность. Ты обречена, Кэролайн. — Ты выглядишь… — Усталой, грустной, вымотанной, обречённой, выжатой? Клаус вздохнул, встречаясь с ее совершенно проницательным взглядом. Ей очень хочется обнять его и услышать, что все вокруг всего-лишь шутка или плод ее больного воображения, но она отворачивается. — Я хотел сказать задумчивой, — немного удивлённо произнёс он, подходя совсем близко. — Как твои дела? — Не знаю, нагородил ты тут дел, Ник, не знаю, как с этим справляться, — честно произнесла она. Клаус опустил взгляд на свои ботинки, стараясь подавить внутри себя дикое желание поцеловать ее и переубедить любую ее дурную мысль. Вдруг прямо сейчас у нее в голове появилась мысль, что они должны расстаться? Что если это произошло сейчас? — Я люблю тебя. Так просто. Кэролайн сжала руками перилла, тяжело выдохнув. — Ты должен это сказать другой мне. — Другая ты не послушает, если прямо сейчас в это не поверишь ты. Кэролайн повернула на него голову и немного сузила глаза. — Ты идиот? — этот вопрос ей хотелось задать с самого начала этого разговора. — Неужели ты думаешь, что я тупая? Ну, конечно, я знаю, что ты меня любишь, я чувствую наше с тобой проклятье… — Кэролайн… — Когда мы только с тобой встретились после моего первого путешествия во времени, ты сказал, что нашёл способ снять это проклятье и тогда мы не будем связаны. Тогда ты перестанешь любить меня. Почему ты не попытался его снять? Клаус почувствовал, как сердце сжалось от этого вопроса и тона голоса. Черт, что она вообще несёт? — Я не понимаю… — Мы с тобой никогда не были свободными. И это делает нам больно, верно? — Даже если я сниму проклятье, я не перестану любить тебя. — Возможно, — уклончиво ответила девушка. — Но тогда мы не будем чувствовать боль от того, что не вместе. Кэролайн закрыла глаза. Захотелось раствориться. Просто не быть здесь. — Я не хочу для себя такого будущего. Вот, что я хочу сказать. Но если оно неизбежно, я бы не хотела постоянно чувствовать тебя, находясь на расстоянии. Я бы хотела попробовать жить дальше. И ты… и ты бы тоже смог. Клаус резко схватил ее за плечи, проворачивая к себе лицом и слегка встряхнул ее. Кэролайн даже замерла на мгновение. — Я бы не смог! — А как же Камилла? Черт. И вот оно ее «я не буду ревновать». — Камилла? При чем тут Камилла? — Ее все устраивает, а меня в этом времени нет. Камилле ты нравишься и даже очень. Ты бы мог не мучаться, а влюбиться и быть с женщиной, которая не будет смотреть на твоего ребёнка и думать, как бы выглядел ваш общий. Она ведь и сама может родить тебе. У тебя может быть настоящая семья. Клауса словно кипятком ошпарили. — Ты моя семья! Не неси чушь! — Камилла для тебя хрупкая вещь, которую ты держишь за стеклом. Именно так сказала Ребекка и, кажется, она права, верно? Голубые глаза стало щипать от подступающих слез. Она совсем не рада этому. Она обещала держать эмоции при себе. Что все тут не правда. Она все исправит, но что если нет? Что если через несколько совсем коротких лет ее муж действительно посмотрит на другую девушку также, как он смотрел на нее? Что если ее муж действительно будет держать на руках ребёнка, который родился от другой девушки? Что если этот Клаус и есть ее муж? Что если все, что она себе внушала полный бред и все действительно предопределено? — Я забочусь о ней, это правда. Но, Кэролайн, я так сильно люблю тебя, что задыхаюсь без тебя. Каждый день без тебя здесь это мука. Но там со Стефаном тебе безопаснее и только это утешает меня. — Ты знаешь, что опасность бы не остановила меня. — Я знаю, любимая, — Клаус прижал ее к себе, чувствуя, как дрожь по ее телу только усиливается. — Я не хочу, чтобы все было так, — совсем глухо произнесла блондинка, вдыхая аромат Клауса. — Я бы все хотел изменить, но… Кэролайн замерла. Но? — Хоуп и ты… Вы самое дорогое для меня. Девушка резко расцепила его объятия, отталкивая мужчину. — Ты хочешь сказать, чтобы я вернулась в свое время и просто наблюдала за тем, как ты трахнешься с Хейли, чтобы на свет появилась Хоуп? Клаус покачал головой. Это было тяжело. Это даже страшно представить, что он мог попросить ее о чем-то подобном. — Нет, просто… Я обожаю Хоуп, она сделала меня другим. Я стал отцом. Я хочу, чтобы в моей жизни была она и ты. И я знаю, что это… — Невозможно, — произнесла она за него. — Я никогда не прощу измену. — Которую я даже не помню. Кэролайн фыркнула и резко направилась вниз по лестнице. Пошёл он к черту. Надо побыть одной. Надо охладиться. Девушка буквально готова была прыгнуть в горную реку, лишь бы хоть на мгновение забыться. Это невыносимо. Он не просил ее о ждать этого зачатия, но Кэролайн почувствовала. Он хочет, чтобы этот ребенок родился. Да и она не против, вот только от способа вампирша явно не в восторге. Это неприемлемо! Кэролайн знает, что Нику больно. Чувствует его безысходность, это же его дочь, которую он любит. Но он же даже не узнает, что это такое, даже не познакомится с ней, когда она не родится, верно? Будет ли Кэролайн чувствовать себя нормально, если лишит Клауса отцовства, которого он до этого не знал? Не считая приемного Марселя. С другой стороны балкона Фрея и Элайджа тихо проводили ее своим взглядом, явно озадаченные, что им сейчас сделать. Элайджа сжал ладонь в кулак, наблюдая в каком состоянии девушка. — Кэролайн, — умоляющие позвал Клаус. Но она уже не ответила. Грохот тут же последовал со второго этажа и блондинка предположила, что стена треснула под жёстким кулаком Ника. Ну и плевать ей. Выйдя во дворик с фонтаном, девушка замерла, видя на столике чей-то телефон. Это не плохая возможность… но стоит ли? Кэролайн взяла телефон в руки, встречая Face ID, и фыркнула. Чей это телефон? Может она угадает пароль? Элайджа бы никогда не оставил телефон просто так на столике. Ребекка уехала, явно забрав с собой свой. Камилла уже поднялась в гостевую комнату. Может ли оставить Клаус телефон на столе? Или Фрея? В голове тут же появился образ Хейли и ее мужа. Была не была. «101092» Первое, что ей пришло в голову и… Разблокировалось. Ее день рождения. Значит телефон Клауса. Кэролайн прокручивает контакты в телефоне пока не натыкается на «Кэролайн». Просто и лаконично. Она не робеет. Ей, черт возьми, нужны ответы! Два гудка. — Здравствуй, Кэролайн, — ее голос. Вселенная еще не схлопнулась от такого? — Видимо, этот разговор уже был, если ты знаешь, что я позвоню, верно? Она услышала, как кто-то хмыкнул. — Разумеется.