***
Чимину страшно. Чимину холодно. Отчаянно хочется вернуться в реальность, вдохнуть полной грудью и разомкнуть слипшиеся веки. Налитое свинцовой тяжестью тело отказывается подчиняться, и, чтобы окончательно не разорвать связь с почти потерянным миром, омега вдыхает больше тошнотворного, но отрезвляющего альфьего феромона. Сердце колотится, в отчаянии он пытается закричать, позвать на помощь, но его никто не услышит. Никто к нему не придет. Никто не спасет. Чимин чувствует себя маленьким, бессильным, потерянным и таким жалким из-за своей беспомощности. Он слышит голос незнакомого альфы, чувствует его руки на своем теле. Чужой голос иногда прерывался всхлипами Тэхёна. Чимин чувствует его осторожные прикосновения к своей израненной коже и хочет встать, чтобы успокоить брата. Тэхёну хватит одной ладошки Чимина, которая нежно вытрет его слёзы. Но он даже пошевелиться не может, вместо этого его тело кто-то с легкостью поднимает и, крепко поддерживая под бедрами, куда-то несёт. Спина альфы широкая и сильная, он значительно превосходит в размере беспомощного Чимина. Тело немеет, а в горле стоит ком. Он не понимает, куда его несут и почему его брат следует за таким пугающим альфой. Чимин от страха готов рыдать, но глаза остаются сухими, не позволяя слезинкам скатиться из-под закрытых век. Чимин помнит это чувство. Знает, что подобное уже случалось, и боится сильнее. Настолько, что воздуха в легких начинает критически не хватать, сердце безбожно бьётся о грудную клетку, намереваясь пробить собственную броню и вырваться наружу. Он вспоминает все те ужасные вещи, что делал с ним лекарь, когда он находился без сознания. Чимина тошнит. Ему кажется, что еще немного и он задохнется, измученное сердце остановится, и сознание окончательно покинет его. А может так даже лучше? Может следует отпустить себя и наконец забыться в оглушительной тишине? Беспросветный мрак поглощает сознание, укутывая холодными щупальцами, уносит в круговорот теней. Чимин пытается сопротивляться ему, барахтается в темном холодном омуте, пытается выплыть, вырваться из захвата беспамятства. Поддаться зову не даёт приятный аромат, так резко ворвавшийся в сознание. Чимин полной грудью вдыхает аромат северного ветра и бодрящей хвои. Удивляется, насколько приятным он ему кажется. Страх на мгновение ослабляет свои липкие щупальца, и он может сделать полноценный вдох. Чимин всеми силами пытается понять, откуда он доносится, но сколько не думает, не может вспомнить ничего подобного. Он вдруг слышит испуганный голос брата и понимает, что находится уже не в пугающе сильных руках альфы, а на чём-то теплом, мягком и пахнущем тем самым северным ветром. Сердце перестает искать выход из собственного тела, и Чимин засыпает, окутанный легким ветром и мягкой хвоей. Просыпается лишь тогда, когда слышит голоса. Много незнакомых голосов, среди которых он различает испуганный голос Тэхёна. Брат плачет и что-то слёзно доказывает кому-то. Разобрать получается с трудом. Чимин больше не чувствует под собой теплой и пушистой поверхности, сейчас он, кажется, лежит на кровати. В комнате витает несколько феромонов: талый снег и свежесть зелени очевидно принадлежит Тэхёну. Но остальные запахи Чимину неизвестны. Пахнет осенью и корицей, полевыми цветами под палящим солнцем, и северным ветром с ароматом хвойного леса. Последний всё так же продолжает успокаивать его нервы, позволяя оставаться в сознании. Чимин чувствует, как Тэхён садится рядом, как касается его волос, как держит за руку. Чимину хочется плакать. Он не может закричать, не может ответить. Тэхён рассказывает ему что-то. Понять почти не получается. Он слышит, как брат просит не уходить, как говорит, что ему страшно оставаться одному. А Чимину тоже страшно, он тоже боится и не хочет оставаться один. Они вернулись в деревню? За ними пришли? Что с ним сделают, когда Тэхён уйдет? Горло сжимается от вновь нахлынувших воспоминаний, воздуха не хватает, и Чимин не замечает, как вновь проваливается в бессознательное, почти граничащее со смертью состояние.***
После произошедшего на улице Намджун вернулся к Хосоку. Ким не понимал, почему так беспокоится за совершенно незнакомого ему омегу. Возможно, дело в том, что Чимин выглядит таким беззащитным и хрупким, что его сильная сущность не может оставаться в стороне. Волк чувствует острую потребность защитить хрупкое создание, тянется к маленькому человеку, выворачивая нутро. — Ты что-то забыл? — спрашивает Хосок, увидев неуверенно топчущегося у входа вожака. — Нет, — Ким всё же проходит дальше под недоуменным взглядом лекаря, — Я хочу помочь. — Единственное, что мы сейчас можем сделать, это поддерживать его состояние и верить в силу его духа. Ты ведь слышал, что сказал Тэхён. Такое случается уже не первый раз… — лекарь тяжело вздыхает, а взгляд сменяется на более снисходительный. Намджун слышал. Он понимает, к чему клонит лекарь. В их стае такого, конечно, не случалось, но Намджуну приходилось видеть подобное, когда навещал старых друзей на севере. Омеги, которые подвергаются сильному психологическому или физическому насилию, не могут выдержать давления и стресса, впадают в своего рода кому. Психика просто устает бороться и таким образом ограждает себя. Если омега достаточно силен духом, то есть шанс, что он сможет оклематься. Но таких случаев действительно не много, и тот факт, что с Чимином такое случается уже не впервые, не говорит ни о чем хорошем. Вероятность того, что он все же сможет очнуться, становится всё меньше с каждым днем. И от этих мыслей Намджуну становится страшно. Волк внутри завывает от понимания того, что Чимин может не проснуться. Намджун в шоке от самого себя. Что с ним такое? Мысль о том, что он мог влюбиться в этого омегу, Ким не допускает. Он никогда не верил в сказки о любви с первого взгляда и намерен не верить дальше. Его волк не мог выбрать себе в пару совершенно незнакомого и такого слабого человеческого омегу, который ко всему прочему находится при смерти. Ушедший в свои мысли Ким не замечает пристального взгляда лекаря Чона, который крайне удивлен таким поведением вожака и, казалось, видит даже больше, чем известно ему самому. Намджун, естественно, никогда не был бесчувственным чурбаном, но и такой обеспокоенности за ним раньше не наблюдалось. Разве что в отношении родителей или Чонгука, но точно не к совершенно незнакомому человеку. — Тебе нравится Чимин? — решает все-таки озвучить свои догадки Хосок, — Я впервые вижу, чтобы ты так нервничал из-за омеги, — поясняет он на вопросительный взгляд Джуна. — Нет, — без раздумий выдает Ким, а сам за сердце хватается от кольнувшего в груди чувства после своих же слов, — Я просто очень переживаю. Ты же видел его, он кажется таким хрупким… Да и Гук похоже серьёзно настроен насчет Тэхёна. Хосок проходится скептическим взглядом по лицу говорившего и кивает, делая вид что поверил. — Ты прав, они оба истощены не только физически, но и морально. Я удивлён, что Тэхён так хорошо держится. — Он очень боялся идти сюда. Видел бы ты как он истерил… — вспоминая лицо Тэхёна, когда тот увидел его, вздыхает Намджун, — а когда я перевоплотился перед ним, то повел себя совсем иначе, словно не он секундой ранее боялся смотреть в волчьи глаза Гука… — Намджун замолкает, встретившись с серьезным и немного разъяренным взглядом лекаря. — Ты воплощался на его глазах?! Джун, ты понимаешь, что это могло привести к тому, что и он бы сейчас лежал тут без сознания?! Где был твой мозг, когда ты делал это?! — не выдержав, Хосок начал ругаться, драматично всплескивая руками и смотря на вожака так, словно он был маленьким нашкодившим волчонком. — Извини. Но ты ведь и сам понимаешь, что беспочвенный страх лишь усложнял бы ему жизнь. Да, я поступил глупо, но ничего плохого ведь не случилось. — И это просто чудо! — вскинув руки и метнув молнии глазами, Хосок делает глубокий вдох в надежде успокоиться. Ссориться сейчас не было смысла, Хосок молча уходит в комнату к больному, яростно игнорируя шедшего следом вожака. — Ох, кажется ему стало легче, — удивленно выдыхает лекарь, посмотрев на Чимина. Намджун в недоумении перевёл взгляд вслед за Хосоком и действительно: омега больше не хмурился, щёки не горели нездоровым румянцем, и он, казалось, просто мирно спал сейчас. Ким не замечает, как собственные плечи опускаются со вздохом облегчения, скидывая напряжение, что заметно давило на волка всё это время. И это не ускользает от зоркого взгляда Чона, однако тот решает не лезть больше к другу со своими догадками. — Хо, чем я могу помочь? — не унимается альфа, серьёзно глядя в глаза друга, показывая тому, что не отстанет, пока не сможет сделать хоть что-то. Хосок громко выдыхает и в усталом жесте зажимает пальцами переносицу. — Можешь помочь мне собрать травы для отвара, — взгляд вновь становится снисходительным, словно он говорит с приставучим ребёнком и даёт тому хоть какое-нибудь задание, лишь бы занять ненадолго. Намджун усердно игнорирует эти взгляды и с большим энтузиазмом хватает плетёную корзину, выслушивая список необходимых трав и некоторые наставления.***
Лекарь возвращает внимание на больного и приподнимает Чимина, чтобы напоить его отваром. — Так, Чимин, тебе нужно выпить эту жидкость, — говорит лекарь, поднося к губам омеги плохо пахнущую чашу, — Знаю, пахнет отвратительно и на вкус не лучше, но от этого тебе станет намного легче. Хосок помогает омеге выпить лекарство, аккуратно придерживая того за голову, и не перестает хвалить мальчика за каждый глоток горькой жидкости. — Ты большой молодец, Чимин. Теперь тебе обязательно станет лучше. Сейчас я дам тебе молока, чтобы перебить горечь, — Хосок подкладывает под спину омеги подушку и спешит за молоком. Чимин слушает удаляющиеся шаги лекаря, все ещё не веря в происходящее. Попытки пошевелиться всёе так же не приносят никакого результата, как и попытки подать голос однако губы, кажется, начали понемногу поддаваться. Омега внутренне сотрясается от понимания, что вновь оказался в этом состоянии и его снова принесли к лекарю-альфе. Хосок возвращается со стаканом тёплого молока, не замечая изменившееся настроение омеги. — Я принёс молоко, Чимин, — он подносит стакан ко рту ,намереваясь напоить его. Но Чимин не поддается, сжимая губы в тонкую полоску и проливая жидкость. Лекарь хмурится, не понимая, с чего вдруг тот начал так реагировать. — Что такое, Чимин? Давай же, тебе нужно выпить его, чтобы стало легче. Вторая попытка влить в омегу хоть немного молока так же заканчивается провалом, и теперь Чимин лежит в мокрой насквозь рубахе. Недолго думая альфа приподнимает его, аккуратно снимая промокшую ткань. Хосок ненадолго отходит к шкафу с одеждой, чтобы найти подходящую юноше рубаху и возвращается к больному, но тут же останавливается, увидев, как исказилось чужое лицо в гримасе нестерпимой боли. Хосок секунду смеряет больного взглядом, а после спешит проверить не упустил ли он чего. Не обнаружив ничего серьёзного, лекарь начинает переживать. Если это связано с его внутренними органами, заметить болячку так легко не удастся. Взгляд оборотня тяжелеет, и он уже обдумывает, как поскорее отправиться за помощью к более умелым лекарям. Хосок натирает тело Чимина лекарственной мазью и торопливо надевает на него чистую рубаху. Альфа не на шутку пугается, заметив испарину на лбу омеги, и уходит в другую комнату за полотенцем.***
Намджун уже собрал травы, что попросил Хосок, и теперь направляется назад. Закатное солнце красиво освещает округу, а местные старички выбрались из своих домов, чтобы просто полюбоваться природой и подышать свежим воздухом перед сном. Намджун вежливо здоровается, справляясь о самочувствии каждого, но старается не задерживаться. Однако пожилые люди так и норовили задержать вожака, говоря о мелких проблемах, которые альфа обещал решить в ближайшее время. Некоторые оборотни, что уже успели познакомиться с очаровательным, с их слов, человеческим омегой спешили рассказать вожаку о своих впечатлениях. Альфа старался терпеливо слушать, но неприятный червячок копошился внутри, словно предупреждая волка о чём-то нехорошем. Всё время Намджун не мог выбросить из головы образ хрупкого юноши. Его волк тянулся и протяжно завывал, так же предчувствуя неладное, что не на шутку пугало Кима. Войдя в дом, он встретился в коридоре с взволнованным лекарем, который судорожно сжимал в руках полотенце и что-то бубнил себе под нос. — Хо, все нормально? — обращает Намджун на себя внимание. Хосок оборачивается к вожаку и отрицательно машет головой, смотря на альфу обеспокоенными глазами, от чего сердце Намджуна ухает куда-то вниз. — Что случилось? — испуганно спрашивает вожак. — Я не знаю… Я дал ему отвар, а потом он облился, и я решил переодеть его. У него что-то болит, но я не могу понять, что именно, — Хосок потирает лоб трясущимися руками и чуть не плачет, страшась поднять глаза на вожака. — Успокойся, Хо, — Намджун кладёт руку на плечо напуганного лекаря, — ты слишком сильно нервничаешь. Давай успокоимся и вместе постараемся понять, что случилось, — успокаивает альфа, в то время как самого потряхивает от волнения. — Отвар должен был снять боль, а не наоборот, — блеет Хосок, глубоко вдыхая и протяжно выдыхая, в попытке успокоиться. Намджун кивает и не в силах больше терпеть спешит в комнату, где находится омега. Чимин лежит взмокший, с гримасой нестерпимой боли на лице. Сердце Намджуна в очередной раз пропускает удар. Он срывается с места и подлетает к кровати юноши. Взволнованный лекарь тоже подбегает к мальчику, и старший видит, как того с новой силой начинает охватывать паника. Ким велит Хосоку собраться и проходится взглядом по омеге. Волк внутри бушует при виде искажённого болью миленького личика блондина, и Намджун с трудом сдерживается от перевоплощения. — Чимин… — охрипшим от переживаний голосом зовет Намджун, — Чимин, что же это такое… — альфа подходит как можно ближе и присаживается у кровати на негнущихся ногах. Лоб Чимина покрыт холодной испариной, а щёки горят словно от жара. Намджун осторожно прикладывает ладонь ко лбу омеги. — Его лихорадит, — на выдохе произносит Ким и поднимает взгляд на лекаря, который от нервов начал кусать ногти. — Я… я не знаю, что делать. Нужно позвать кого-нибудь, — чуть не плача, отвечает Чон, он возвращает юношу в лежачее положение надеясь, что это поможет. — В южной стае был такой случай, — начинает Намджун, вновь обращая на себя внимание, — Я пойду и приведу их лекаря. — Что?! Джин ни за что не станет помогать нам… — лекарь смотрит на Кима в неверии округлившимися от удивления глазами. — Посмотрим. С этими словами Ким выходит из дома ошарашенного лекаря, не дав тому опомниться. Аромат северного ветра и успокаивающей хвои покидает легкие Чимина. Страх с новой силой охватывает разум, и омега уже не может сопротивляться нахлынувшим воспоминаниям. Чимин чувствует фантомные прикосновения грубых рук, слышит учащенное дыхание и ощущает на себе его феромон. Омега не может оттолкнуть от себя отвратительного альфу, не может остановить его омерзительные губы, не может позвать на помощь, оставаясь лежать безвольной куклой, позволяя творить со своим телом страшные вещи. У Чимина перехватывает дыхание, когда он вспоминает раздирающую боль от проникновения, когда чувствует как что-то горячее наполняет его с каждым острым толчком в несопротивляющееся тело. Чимина тошнит от страха. Чимину больно и до жжения в груди обидно. Но альфа не останавливается, продолжая измываться над телом ещё неокрепшего юноши. Лекарь не прекращал насиловать бессознательного омегу на протяжении всего времени, что тот находился в коме. Он не знал, что Чимин всё чувствовал и слышал, а, поняв это, начал угрожать мальчишке расправой и повторением содеянного в отношении маленького Тэхёна. Очнувшись, Чимин помнил угрозы альфы и молчал, содрогаясь от злости, беспомощности и обиды. Маленький омега не смог никому рассказать о случившемся. Каждую ночь Чимин задыхался от слёз, просыпаясь в холодном поту после очередного кошмара. В те ночи он крепко обнимал младшего братика и слёзно клялся защитить во что бы то ни стало. Со временем Тэхён начал всё больше волноваться за состояние брата из-за чего Чимину пришлось всё ему рассказать. Тэхён тогда с ужасом смотрел в его мокрые глаза, слушая то, что с ним сотворили, а потом долго плакал в крепких объятиях. Тэхён порывался рассказать селянам об ужасном поступке лекаря, но Чимин остановил мальчика. Люди бы ни за что не встали на сторону брошенного ребёнка, к тому же омеги. Братья продолжили своё существование, крепко держась друг за друга. Благодаря поддержке маленького Тэ-Тэ, Чимин смог пережить то время. Но довериться альфам он не сможет уже никогда. Хосок видит, как Чимина начинает потряхивать, всё тело содрогается словно от судороги, и омега открывает рот в немом крике. — Что же такое, малыш? Я ведь осматривал тебя, все было хорошо… Чимин начинает задыхаться, пугая лекаря все сильнее. Хосок не понимает, что именно ему искать, ведь мальчик все сильнее погружается в истеричное состояние. — Все хорошо, слышишь? — Хосок гладит взмокшие, блондинистые волосы, стараясь успокоить, и тихо молит луну о том, чтобы вожак смог привести помощь.***
Не успевает дверь за его спиной захлопнуться, Намджун, уже перекинувшись, со всех ног мчится в нужном направлении, на ходу кидая кличь альфам деревни. Намджуну предстоит посетить южное селение оборотней, они самые близкие соседи, но тем не менее отношения с их вожаком у Кима были натянутыми. Ким Сокджин - вожак стаи оборотней к югу от реки, уже с десяток лет занимает место главы и славится своим сложным характером, из-за которого и были подпорчены их отношения. Когда Намджун только стал вожаком, тот смотрел на него с насмешкой, и, как Киму казалось, с презрением. Мол: «Какой из него вожак? Да у него же еще усы в молоке!» С тех самых пор, на протяжении вот уже четырёх лет, стоит этим двоим встретиться, без драки не обходится. Но тем не менее, Намджун всегда старается относиться к альфе уважительно, и он верит, что тот не станет припоминать ему старые обиды, в момент когда он прибежит к за помощью. Намджун громко воет, оповещая стаю о своём срочном уходе, и получает в ответ несколько протяжных голосов — его поняли.***
Чонгук чутко сторожит сон милого сердцу омеги под дверью собственной спальни. Услышав оповещающий вой Намджуна, волк напрягся. Неужели случилось что-то серьёзное? Чон тихо выходит из дома, чтобы дать свой ответ, и, вернувшись, вслушивается в происходящее за дверью, будучи уверенным, что омега мог испугаться поднявшегося шума. Но спустя некоторое время выдыхает с облегчением: Тэхён продолжает крепко спать, лишь причмокивая губами время от времени.