***
Намджун мчится сквозь непроходимую чащу, не собираясь искать более лёгких путей, ведь у него на это совсем нет времени. Он бежит так быстро, как никогда прежде в своей жизни не бегал. Колючие ветки шиповника нещадно полосуют волчью морду, окрашивая белоснежный мех местами в пугающе багровый оттенок. Но Киму плевать, сердце в груди заходится в страхе не успеть помочь маленькому, беззащитному и такому нуждающемуся омеге. Альфа не позволяет страху взять верх над собой, гонит его прочь. Он несётся сквозь деревья и кусты, обдирает бока, пару раз запинается о корни и кубарем летит по склонам и кочкам, но встаёт и вновь на всей скорости срывается вперёд. Медлительность может стоить Чимину жизни, и Намджун ни за что не позволит этому случиться. До границы альфа добирается быстро и, не сбавляя скорости, пересекает её, врываясь на чужие территории. Такое поведение и вторжение вожака на чужую территорию может обернуться для него очень печально, но даже это сейчас не способно остановить зверя. Намджун торопится в деревню, попутно протяжным воем прося вожака, на землю которого ступил, выйти к нему навстречу. Через мгновение он уже слышит ответный вой. До деревни Ким добраться не успевает, встречаясь с большим чёрным волком с белой полосой, окольцовывающей шею, словно ошейник. Ким Сокджин явился на зов и теперь стоит напротив гостя, дожидаясь объяснений такого поступка. — Намджун, что случилось? — серьезно, но с заметным волнением спрашивает волк. Пока Намджун пытается привести в порядок сбившееся дыхание, Сокджин с беспокойством глядит на запыхавшегося волка. В голову лезут самые ужасные варианты, почему альфа мог примчаться к ним в такой спешке, да ещё выпуская яркий феромон, передающий страх и мольбы о помощи. Намджун поднимает на Кима старшего исполосованную колючками морду и сообщает о том, что пришел за лекарем. Сокджин, всё ещё не понимая ситуации, смеряет его недовольным взглядом, за которым отчётливо читается обеспокоенность. Со сбитым дыханием, неадекватным пульсом и бунтующим внутри волком Намджун старается объяснить Киму ситуацию как можно спокойнее, но тот не дурак и прекрасно видит состояние младшего. Джин очень удивлён не только услышанным, но и увиденным. Судя по словам Намджуна, он просто "немного" беспокоится за состояние омеги, как беспокоился бы за любого другого человека. Но Сокджин его словам не верит, он видит, как волк, который всегда выглядел серьёзным и непоколебимым, сейчас явно тревожится и буквально готов грызться, если ему посмеют отказать в помощи. В другой ситуации Джин бы не упустил возможности подколоть младшего, но сейчас не имеет ни малейшего желания цепляться с волком, который впервые пришёл к нему за помощью, зная о непростом характере альфы. Интерес к незнакомому человеческому омеге, сумевшему так зацепить Кима, оказывается куда сильнее, чем желание гавкаться, поэтому Джин, недолго думая, соглашается помочь. — Однако, не думай, что я так просто отпущу своего лекаря в твою деревню, — добавил старший, стоило Намджуну испустить лёгкий вздох облегчения, чем заставил того вновь напрячься. Намджун лишь хмуро смотрит на старшего в ожидании его дальнейших слов. Он знал, что всё не может так удачно сложиться, ведь этот ворчливый альфа не упустит возможности потрепать кому-либо нервы. — Я пойду с вами, буду дорогим и желанным гостем. Не хочу лишиться лучшего лекаря своей стаи, — поясняет на скептический взгляд младшего, — Ты ведь знаешь, что Чон вечно у его морды хвостом вертит? Заодно посмотрю, как ты справляешься, — последнее добавляет в сопровождении лукавого прищура, за который Намджун мог бы вцепиться ему в глотку. Рядом с этим самовлюбленным идиотом он всегда чувствует себя неотёсанным щенком, а снисходительные взгляды лишь усугубляют ситуацию. Но делать нечего. Намджун уже было открывает рот, чтобы дать ответ старшему, как слышит подозрительный шорох и, обернувшись в его сторону, сталкивается взглядом с изумрудно-зелёными глазами волка, очевидно, прятавшегося всё это время в кустах и слышавшего всё, о чём они говорили. Зеленоглазый зверь пепельного окраса с чёрными кисточками на ушах расслабленно движется в их сторону, и Намджун узнаёт в нём лекаря стаи Кима старшего — Мин Юнги. — Я уж думал мне опять вас латать придётся, а тут оказывается всё куда интереснее, — появившийся волк вальяжно выходит из зарослей, отряхиваясь от приставших к шкуре листьев, и проходится по альфам бесстрастным, немного ленивым взглядом. Намджун в ответ смотрит на волка, пытаясь понять, как давно тот скрывался в кустах и много ли слышал. — А меня ты спросить не забыл? — подойдя ближе, обращается Юнги к Джину, опасно сверкнув глазами. — А ты против? — с усмешкой отвечает старший, прекрасно зная, что лекарь никогда не откажет в помощи, пусть и будет делать такой равнодушный и вечно недовольный вид. Раздражённо цыкнув, Мин обращает внимание на напряжённого Намджуна, терпеливо ожидающего решения альф. — Не знаю смогу ли чем-то помочь, так что не питай больших надежд, я никогда прежде не имел дело с людьми.***
Лунный свет ярко освещает лесную чащу, словно намеревается помочь трём альфам, что мчатся в сторону поселения чёрных волков, а высокая шелковистая трава, переливаясь в серебряных лучах атласными волнами, расступается перед их быстрой поступью. Казалось, сама природа хочет облегчить им путь. Намджун вёл за собой двух волков: Ким Сокджина собственной персоной и Мин Юнги, который, выслушав Намджуна, набрал целую сумку лекарств и шёл, глубоко погрузившись свои мысли. Идти в тишине им долго не пришлось, потому что, даже несмотря на довольно быстрый темп, они умудрялись переговариваться между собой. У волков было достаточно вопросов к Намджуну, который старался отвечать, несмотря на то, что совершенно не мог собраться с мыслями, ведь в голове красной лампочкой мигал сигнал о помощи от хрупкого омеги, который так нуждался в защите. Каждая минута сейчас была на вес золота, и Киму не хотелось думать о том, что они могут опоздать.***
Тэхён просыпается среди ночи и какое-то время пытается понять, что происходит, ведь случившееся днём ранее кажется ему сном. Потребовалось некоторое время, чтобы осознать, что он не спит и действительно находится в поселении оборотней, и здесь в одном из домов Чимин прибывает в ещё более нестабильном состоянии. В голове тут же всплывают воспоминания о плачущем и кричащем по ночам братике и всех тех ужасах, что ему пришлось пережить в доме старого лекаря. Тэхён вскакивает с кровати и всматривается в темноту улицы, освещенной ярким светом луны. Сейчас середина ночи, все спят, а значит, никто не сможет помешать лекарю, если тот, как и прошлый, решит воспользоваться состоянием Чимина. Тэхён судорожно бегает взглядом по комнате в поисках средств самообороны, но не видит ничего подходящего. Услышав копошение и шумное дыхание Тэхёна, Чонгук тоже просыпается. Сначала он думает, что омеге просто приснился кошмар и он ворочается во сне, но потом слышит, как тот мечется по комнате, и спешит проверить, всё ли в порядке. Альфа перевоплощается в человека и натянув штаны осторожно стучит, прежде чем открыть дверь в спальню. — Тэхён, что-то случилось? — взволнованно спрашивает Чон, открыв дверь, но натыкается на омегу, который испуганно смотрит на него. — Н-нет! — от неожиданности выкрикивает Ким и прижимает руки к груди, стараясь скрыть дрожь. — Почему ты не спишь? — увидев, что с омегой явно что-то не так, вновь пытается Чон, проходя дальше в комнату. Тэхён продолжает молча стоять, испуганно хлопая ресницами и не решаясь ответить. Чонгук ещё какое-то время дожидается ответа, но того не следует. — Почему ты так напуган? — недоумённо произнес альфа, — Тебе приснился кошмар? — Н-нет, я… — Тэхён замолчал, не зная, как ему рассказать о терзающих его мыслях. — Что такое? Я напугал тебя? Где-то болит? Ты слышал вой? — начал перебирать все возможные варианты Чон, беспокоясь за состояние омеги, — Не молчи пожалуйста, — взволнованно заглядывая в глаза, чуть ли не проскулил альфа. Не зная, что лучше предпринять, Тэхён всё же решается поведать волку о терзающих его страхах, а Чонгук с удивительным спокойствием и пониманием во взгляде выслушивает его. Понимая, что заверения тут вряд ли помогут, Чонгук предлагает Тэхёну отправиться к лекарю. Он и сам до сих пор нервничает после неожиданного ухода вожака. В надежде, что Хосок сможет успокоить их обоих, Чонгук ведёт омегу по тёмным улочкам селения, перед выходом заставив Тэхёна надеть тёплую кофту, ибо ночи сейчас не самые жаркие, и его легко может просквозить. Весь путь они преодолевают молча, каждый прибывает в своих мыслях. В доме лекаря горит свет и, подходя к нему, можно было разглядеть через незанавешенное окно суетящегося альфу. Почувствовав гостей, Хосок тут же кинулся к двери и распахнул её у самого носа опешившего Гука. Оба гостя молчали, удивлённо глядя на напряжённого лекаря, который судорожно махал руками, извиняясь перед Чонгуком, которому чуть было не досталось сотрясение. — Извини, не рассчитал. Вы чего так поздно? Что-то случилось? — скользнув сканирующим взглядом по обоим гостям, спросил лекарь. — Нет, ничего такого, — успокоил альфу Чонгук, — просто Тэхён очень переживал за Чимина, вот мы и пришли, — объяснился оборотень и подарил сконфуженному омеге ободрительную улыбку, совсем не замечая изменившегося взгляда лекаря. — Вот как… — понятливо произнёс Хосок, продолжая хмуриться и серьёзно смотреть на Тэхёна словно в попытке разглядеть что-то. Тэхёну в миг стало не по себе от передаваемого взглядом настроения лекаря. — Что-то не так? — напряжённо спросил он. Тэхён надеялся, что с Чимином ничего не случилось и дело просто в их позднем визите. Хосок молча сделал шаг в сторону, приглашая их войти и, прикусив губу, следует в комнату больного. Он всё ещё не уверен, что происходит с Чимином, поэтому надеется, что его брат может что-то знать, исходя из опыта в прошлом. Не теряя ни секунды, Тэхён поспешит к Чимину, однако то, что он увидел, войдя в комнату, заставило его сердце пропустить удар. Чимин был напряжён, подобно натянутой струне, и его тело периодически содрогалось будто от удара током, он весь покрылся сине-красными пятнами и словно страдал от удушья. Подойдя к кровати, Тэхён разбито упал около неё на колени, трясущимися руками дотронувшись до мокрого лба Чимина и возвращая съехавший с него компресс. — Что с ним? — полушепотом спросил омега, не оборачиваясь к альфам, что молча стояли за его спиной. — Ему вдруг стало хуже, и сколько я не пытаюсь, ничего не помогает, — также тихо признался лекарь, продолжая грызть уже начавшую кровоточить губу, — Намджун пошёл за помощью в соседнюю стаю… — Хосок замолкает, стоит лишь столкнуться с разъярённым взглядом обернувшегося на них Тэхёна. Омега вдруг вскакивает на ноги и словно дикий зверь, готовящийся к нападению, двигается к нему скалясь и шипя сквозь зубы: — Что ты сделал? — рычит омега и давит горящим яростью взглядом сквозь накатывающие слёзы, — Что ты с ним сделал?! — выкрикивает, не дождавшись ответа от растерявшегося лекаря. Стоявший рядом Чонгук был удивлён поведением омеги. Он не знал, как себя вести, поэтому напряженно продолжал наблюдать со стороны, будучи наготове в любой момент кинуться на помощь либо Тэхёну, либо оборотню, подвергшемуся нападению человека. Хосок судорожно отступает на шаг назад и машет руками в примирительном жесте. Пусть человек и не способен сильно навредить оборотню, но не будет же он сражаться с человеческим омегой. К тому же Хосок прекрасно понимал его эмоции и переживания насчёт брата. — Тэхён прошу тебя успокойся, — пытается сгладить углы, но получается скудно. — Сейчас важно сделать всё возможное, чтобы помочь Чимину, — пытается вразумить альфа, — Скажи, в прошлый раз случалось подобное? — увидев, что его всё же слушают, он старается переключить эмоции человека в нужное русло, — Как вам удалось разбудить его тогда? От последнего вопроса Тэхён непроизвольно содрогается в попытке согнать неприятные воспоминания. Говорить о том, что случилось с ними в прошлом, ему совсем не хочется. — Сначала расскажи мне обо всём, что ты делал пока меня не было, — продолжая яростно порыкивать, просит человек, не спуская взгляда с лекаря. Хосок не задаёт лишних вопросов и послушно пересказывает ему все свои действия, упираясь в подозрительный взгляд омеги. Тэхён выглядит так, словно знает какую-то страшную правду, которую пытается скрыть лекарь, а после окончания его рассказа на моменте, когда Чон пошёл встречать их с Гуком, предварительно сменив холодный компресс на лбу Чимина, продолжил выжидающе молчать, сверля его серьёзным взглядом. Рассказав обо всём, Хосок открыто встретил взгляд человека в надежде, что попытки поймать его на лжи закончатся как можно скорее. Тэхён слушал внимательно и разглядывал лицо лекаря, чтобы найти доказательства своих подозрений. Но как бы он не старался, он не видел в глазах оборотня ничего кроме вселенского беспокойства и легкой нервозности. Невольно подметив для себя, что этот альфа выглядит на удивление безобидным, Тэхён всё же сдаётся и решает рассказать волкам о том, что произошло с ними в прошлом. — Когда наших родителей не стало, Чимин сильно горевал. Возможно, даже сильнее меня. Я же был совсем маленький и просто не понимал, что произошло, и почему папы так долго нет… Пусть они и не были ему кровными родителями, любил он их безмерно сильно. Несколько дней он ходил словно в воду опущенный. Не ел и не пил, да даже на своё имя откликался не всегда. И вот на третий день за завтраком я понял, что ему стало ещё хуже. Тогда я пошёл к лекарю а, когда привёл его, Чимин всё так же сидел на стуле как, когда я уходил. Его завтрак остался нетронутым, а сам он словно задремал… — Тэхён вздыхает. Воспоминания отдаются тяжестью в сердце. — Тот лекарь забрал его к себе, объяснил мне что-то о шоковом состоянии или вроде того… Не помню, я был маленьким, — Тэхён раздражённо встряхнул головой, отгоняя накатившие эмоции, — Чимин находился у него две недели, а я каждый день приходил навещать его. Но если бы я знал… Омега прерывается на судорожный вздох в попытке взять себя в руки. Альфы, наблюдавшие эту картину напрягаются сильнее, уже предчувствуя нечто ужасное. — Когда я снова пришёл туда, то лекарь был в плохом настроении и даже хотел прогнать меня, однако я уговорил его. Когда я зашёл, то увидел, что брат выглядит ещё хуже, чем раньше, хотя совсем недавно шёл на поправку. На мои вопросы лекарь отвечать не стал, а я тогда не понимал, что характерные отметины на теле и губах брата являются признаками насилия… — не выдержав, Тэхён начинает ронять слёзы, но старается скрыть их, опустив голову и прикрывшись челкой, — На следующий день отметин стало ещё больше, а я всё сильнее донимал лекаря вопросами. В какой-то момент он сильно разозлился и ударил меня, — на этих словах послышался грозный рык Чонгука, который на протяжении всего рассказа омеги старался держать себя в руках, скрипя зубами. Тэхён не обратил на него внимания и продолжил говорить. — Я тогда сильно ударился о каркас кровати, на которой лежал Чимин и отключился. Когда очнулся, увидел перед собой брата и что-то яростно шепчущего лекаря. Чимин тогда забрал меня домой и выглядел так, словно ничего не было. Только синяки напоминали… — Тэхён сделал паузу, шмыгнув носом. Было видно, как сложно ему даётся рассказ и насколько сильно эмоции терзали его изнутри. — О том, что на самом деле происходило, когда за мной закрывалась дверь, я узнал спустя две недели. Чимин после возвращения домой начал кричать во сне и бояться каждого шороха. Он не хотел говорить мне, но потом… — Тэхён не выдержал и горько всхлипнул, — Потом он рассказал, какие отвратительные и страшные вещи с ним делал тот альфа. Он ведь лекарь! Взрослый человек позволил себе надругаться над беспомощным ребёнком! Нам не у кого было просить защиты, люди сторонились нас, и никто бы не поверил, если бы мы решились рассказать о нём. Мы просто продолжали жить, словно ничего не было. Мы были единственной опорой друг для друга, но тот случай сильно подкосил нашу веру в людей. Никогда больше мы не обращались к лекарю за помощью, Чимин даже научился сам готовить некоторые лекарства… — Тэхён вновь замолчал, переводя дыхание, и Чонгук посчитал, что тому достаточно терзаний на сегодня. — Мы поняли Тэ, — осторожно коснувшись плеча вздрогнувшего омеги, успокоил Чон, — Достаточно. Тэхён лишь понуро кивает, продолжая шмыгать носом. Он не знает, правильно ли он поступил, рассказав обо всем, и не захотят ли альфы повторить подобное с ними, после того как поняли, что они абсолютно беспомощны. — То, что вам довелось пережить в прошлом, просто ужасно, и я никогда не смогу понять ублюдков, способных на такие низости, — неожиданный твёрдый голос Хосока заставляет Тэхёна поднять на него взгляд, встречаясь с полыхающими глазами лекаря. Но те совершенно не пугают, а скорее наоборот — заставляют впервые за долгие-долгие годы почувствовать, что кто-то может встать на их сторону, — Но пока вы находитесь под моей опекой, в нашей стае вам не о чем беспокоиться. Подобные поступки у нас жестоко наказуемы и являются крайне редкими. На моём веку такого ещё не встречалось. Омеги и дети для нас очень ценны, они дары, что ниспосланы нам для того, чтобы их оберегали, холили и лелеяли, как самое ценное сокровище. И ты, Тэхён, являешься таким сокровищем, поэтому прошу тебя доверься нам, и ты увидишь, что я говорю правду. Я искренне хочу помочь тебе и Чимину, и мне сейчас тошно от того, что ты рассказал. Будь моя воля, я бы собственноручно растерзал ту мразь, что смеет зваться альфой и лекарем. С каждым словом Хосока Тэхён начинал плакать всё сильнее, всем сердцем желая довериться и почувствовать на себе, каково это быть нужным кому-то. Но вот разум кричал о том, что этого делать нельзя, что его вновь предадут и обманут, заставив после этого упасть ещё ниже. Взволнованный Чонгук всё это время стоит рядом и мягко гладит омегу по спине в успокаивающем жесте. Он боится говорить и делать что-то ещё из-за бушующей внутри сущности, жаждущей вырваться на свободу и отплатить обидчикам по заслугам. В какой-то момент оборотни замирают, вслушиваясь в окружающий мир, и врезаются взглядами во входную дверь, напрягаясь всем телом. Ничего не понимающий Тэхён следит за их взглядом, и в тот момент, когда он оборачивается к двери, та распахивается, являя его взору трёх волков, гурьбой ввалившихся в прихожую. Не ожидавший подобного Тэхён вздрагивает и сжимается в страхе, глядя на огромных зверей, суетящихся у входа, а после направившихся в его сторону. Изумлённый юноша со вздохом оседает на кровать у ног Чимина и во все глаза смотрит на то, как серый волк с зелеными глазами подходит к Хосоку и, приветливо фыркнув, трётся лбом о его бок, тут же получая ответную ласку. Долго наблюдать за развернувшейся картиной ему не даёт белоснежная туша подошедшая к кровати и начавшая обнюхивать Чимина. Вздрогнув от неожиданной и бесцеремонной близости волка, Тэхён обеспокоенно следит за его действиями, готовясь защищать брата, и запоздало узнаёт в звере уже знакомого альфу. Намджун усердно водит носом по шее и лицу омеги, издавая недовольные фыркающие звуки. Ошеломлённый происходящим Тэхён лишь недоумённо хмурится, бегая взглядом от одного волка к другому. А вскоре отошедший от лекаря серый волк пристраивается рядом с Намджуном и так же принимается обнюхивать бессознательного юношу, заставляя Тэхёна нервничать, что замечает зеленоглазый, обратив своё внимание уже на него. Поняв, что зверь приближается к нему, Тэхён всеми силами подавляет в себе желание вскочить и убежать прочь, а когда зверь подходит в плотную, не оставляя и шанса на побег, и заинтересованно склоняет голову, ему не остаётся ничего, кроме как замереть загнанным в угол зайцем и вздрогнуть всем телом от ощущения теплого дыхания на своей шее. Волк отстраняется от втянувшего шею и сжавшегося в комок человека, недовольно-насмешливо фыркнув на раздавшееся со стороны Чона предупреждающее рычание. Неожиданные гости скрываются в соседней комнате, куда их позвал Хосок, а через несколько минут оттуда показываются два незнакомых человека в сопровождении вожака. — Что-нибудь произошло пока меня не было? — спрашивает Намджун, вновь возвращаясь в комнату уже будучи человеком, — почему вы здесь? — не дав возможности ответить на первый вопрос, вновь любопытствует Ким, обратившись к Чонгуку. — Тэхён так сильно волновался, что мы не могли дождаться утра, — пожимая плечами, отвечает Чонгук. — Так ты говоришь, что он человек? — неожиданно раздаётся голос незнакомого альфы, глаза которого едва заметно переливаются изумрудно-зелёным. Все присутствующие тут же обращают на него внимание, а вожак на заданный вопрос слегка озадачено кивает. — Почему ты спрашиваешь? Сам же только что обнюхал его, — недоумевает только что вошедший Хосок и неосознанно ведёт носом, принюхиваясь. — Да, но что-то в нём есть такое… — альфа задумчиво сканирует человека взглядом, стараясь понять, что в нём не даёт ему покоя. — Его феромоны настолько слабые, что если бы я не знал, что он омега, ни за что не определил бы. Что ты давал ему? — переводя взгляд на такого же задумчивого Хосока, спрашивает Мин. — Успокаивающий отвар и сбор медуницы, чебреца и первоцвета, который ты передавал чтобы сбить температуру, — Хосок выглядит взволнованным словно отчитывается перед учителем. Юнги ободрительно кивает и, на мгновение задумавшись о чём-то, отвечает: — Хорошо, думаю ему надо дать отвар пиворника, чтобы нормализовать гормональный фон. — Но ведь он вызывает течку, — Хосок в недоумении смотрит на спокойного Мина. — Разве ему не станет хуже? Юнги качает головой и открывает рот, собираясь ответить, но натыкается на хмурый взгляд человека, пышущий колючей яростью. Бровь альфы вопросительно изгибается, он продолжает молча смирять смелого омегу взглядом в надежде понять, что могло вызвать столь странную реакцию. Но не найдя ответа решает всё же озвучить свой вопрос: — Что-то не так? — выходит немного грубо, но человек не обращает на это внимание, продолжая прожигать альфу взглядом. Все присутствующие так же оборачиваются на Тэхёна, который всё это время сидел тихо, слушая, о чём говорят мужчины. Чонгук едва заметно придвигается ближе, но сдерживает свой феромон, всё ещё помня о том, что его запах неприятен омеге. В груди неприятно тянет от этой мысли, но он не позволяет эмоциям взять верх и внимательно следит за эмоциями на красивом лице. — Зачем ты собрался вызывать у него течку? — едва порыкивая, спрашивает омега, бесстрашно встав перед незнакомым альфой. Юнги удивляется напору и прямому взгляду омеги, который немногим ранее трясся словно осиновый лист на ветру, лишь завидев волка. Однако альфа спокойно встречает его взгляд, стараясь не отвечать на яростные нотки. Омега не сможет причинить ему вреда, чего не скажешь о натянутом словно струна Чонгуке, стоящем за его спиной и словно готовом сорваться в любую секунду. С любопытством наблюдающий за развернувшейся картиной Сокджин лишь вытягивает шею, желая рассмотреть омегу лучше, и с озорным блеском в глазах гаденько ухмыляется. Юнги и думать не хочет, что за мысли сейчас роятся в голове у старшего, но искренне надеется, что это не обернётся очередным скандалом и чьей-то подранной шкурой. — Я не собираюсь вызывать его течку, — поразительно спокойно отвечает Мин, не отводя глаз от недоверчивого взгляда омеги. — Нам нужно поддерживать его состояние, чтобы он окончательно не отключился, — поясняет Юнги, кидая короткий взгляд на больного. — Если это случится, то шансов на спасение уже не будет, — откуда-то из-за спины доносится усилившееся сопение Намджуна. — У него ведь нет альфы или омеги? — задаёт вопрос напуганному прошлым заявлением Тэхёну. Тэхён лишь судорожно машет головой, сдерживая подступившие слёзы. Юнги после его ответа тяжело вздыхает, переводя взгляд на Хосока, который читает в нём какой-то посыл и, кивнув, скрывается в другой комнате. — Меня зовут Мин Юнги, — вновь привлекая внимание человека, решает наконец представиться лекарь. — Тебя ведь зовут Тэхён? — упростив задачу не сумевшему сдержать всхлип омеге, спрашивает альфа и получает в ответ утвердительный кивок. — Хорошо, тебе сейчас очень важно сохранять спокойствие Тэхён, — говорит более строгим голосом, смотря в слезящиеся глаза омеги. — Ты являешься единственным близким человеком для Чимина и ему очень важно сейчас чувствовать твою уверенность и поддержку. Если Чимин будет чувствовать, что тебе плохо, то это может сделать ему хуже, понимаешь? — взгляд альфы строгий, но голос спокойный и мягкий. Тэхён внимательно слушает и вновь кивает, стараясь успокоиться и делая глубокие судорожные вдохи. Когда слёзы уже перестают катиться из глаз омеги, в комнату возвращается Хосок с кружкой в руках. Он подходит к Тэхёну и протягивает тому неизвестную жидкость. — Это успокаивающий витаминный отвар, — поясняет Чон. — Ты через многое прошёл сегодня и это поможет тебе немного прийти в себя. Тэхён осторожно принимает из рук альфы теплую кружку, из которой исходит приятный аромат трав и, кажется, ягод. Опустошив сосуд, Тэхён чувствует, как напряжение ослабевает и тело становится тяжёлым. Он тихонько садится в кресло у кровати Чимина и сонно следит за тем, как лекари суетятся вокруг брата, стараясь напоить его отварами и сбить температуру. Чонгука и Джина выгнали ждать в соседней комнате, чтобы те не мешались под ногами, а Намджун довольно резко отклонил такое предложение, заявив, что останется рядом, чтобы понаблюдать ещё какое-то время. К удивлению Тэхёна лекари не стали настаивать, позволив альфе делать, как тому хотелось. Они изредка кидали на него пристальные взгляды, многозначительно переглядываясь между собой, однако вожак этого совсем не замечал, ведь всё его внимание было приковано к бессознательному мальчишке, которому к всеобщему облегчению стало чуточку лучше. Тэхён не заметил, как задремал на мягком кресле, продолжая поглаживать брата по голове даже сквозь сон. Намджун не мог оторвать глаз от Чимина, страдающего от лихорадки, мужчине казалось, что он что-то упускает. Что-то очень важное, лежащее на поверхности, но упорно игнорируемое всеми. Его внутренний зверь не позволял альфе оставить омегу, он рвался наружу и заставлял усилить концентрацию своего феромона в помещении, на что получал осуждающие взгляды лекарей. Однако ни один из них не спешил возразить или прервать Кима, лекари так же чутко следили за любыми изменениями в надежде заметить что-то способное дать ответы на мучающие их вопросы.