Лилии-Георгины

— В этот раз под поезд бросаться не станете? — приветствует Волкова генерал, а может и не его вовсе. На улице было еще слишком темно, чтобы он на расстоянии десяти метров мог две фигур различить. Впрочем, когда те подходят ближе, то хорошенько прищурившись, Вадиму все же стоит заметить некоторые нюансы, которые, впрочем, без наличия обоих в кадре, как картинок из газет с заголовком «найдите 7 отличий», он вряд ли сиюминутно уличит. На перроне тихо, только поезд остановившись на 5 минут в своем расписании, гудит. Вместо станции городской, они нарочно до следующей по ходу движения поезда добрались, опасаясь, что на основном вокзале города станут искать. По приказу, можно сказать — подписи мелким почерком на оборотной стороне конверта. Ветер гулко свистит, залетая под одежду и заставляя ежится от холода, сам Вадим уже пол часа как ехал и отогреться успел, а теперь, завидев как Волков руки под ворот пальто пихает, а Игорь напротив поднимает повыше свой воротник, начинает хлопать встревоженно себя по карманам: — Господа милиционеры Вам подарки послали, — говорит, вынимая кожаных перчаток с подшерстком пару. — Я же их по всему рынку успел протащить, думал говядинки стрясти, да мы б пока добиралась, она бы попортилась. — Тушенки взял? — интересуется Волков, кивая в благодарность на подарок и тут же натягивая перчатку на одну из рук. Полупустые кончики пальцев сгибаются на ветру, но лицо Олега все равно выражает наивысшую степень довольства. — Деньгами взял, — улыбается Вадим и из-за пазухи достает длинный бордовый шарф. — Товарищ Гром? — интересуется, задавая вопрос скорее Олегу, чем самому Игорю. Волков точно таким же кивком, каким за собственный подарок благодарил, и на шарфик для Игоря дает добро. — Ваше превосходительство, зачем? Мы же сейчас все равно внутрь зайдем? — сопротивляется тот только словесно, подставляя голову так, будто на него не шарф надевают, а вешают на шею медаль. — Это приказ! — громко отзывается Вадик, радостно цокает языком, глядя на собственноручно одетых мужчин, глаза которых, несмотря на постоянное обращение по званию, теперь выглядели так, будто вот-вот повыпадывают из орбит. — Товарища садовника приказ. Столько я за цветами в пансионате ухаживал, что, уж поверьте, и за мужчинами правильно ухаживать знаю как. Слова, видно, греют лучше любых шарфов и перчаток. И пока Олег куда-то старательно уводит взгляд так, будто это был их личный на двоих секрет, а товарищу Ротмистру слышать о подобном было не положено, последний руку к виску подносит, вытянувшись по стойке смирно и отвечает: — Есть Генерал-садовник! Разрешите в вагон идти?! — хохоча. Поезд согласно загудел, торопя своих пассажиров, раскаты смеха Вадима ответного напрочь почти заглушил, только и оставил, что приказ несерьезный: — Разрешаю!