Туманный горизонт

      Наруто с восторгом наблюдал за разноцветными рыбками, которые плавали в прозрачной морской воде и изредка выпрыгивали из неё, из-за чего их чешуйки переливались на солнце. Намикадзе никогда прежде не видел таких рыб: были огромные серые, которых Кушина готовила на обед, были маленькие золотые в маленьких аквариумах на фестивалях, но такого разнообразия красных, оранжевых, фиолетовых, жёлтых, коричневых, серых, бежевых и салатовых рыб он ещё никогда не встречал.       Какаши, стоящий чуть поодаль и читавший книгу, время от времени поглядывал на перевоплощённого в другого человека Наруто и чуть улыбался, вспоминая, что когда-то давно у Обито была такая же реакция при виде такого количества разнообразной рыбёшки.       Внезапно с марс-площадки послышался крик «Земля!», и оба ниндзя подняли головы, отрываясь от своих дел. Действительно: впереди виднелся клочок земли, который скорее напоминал множество острых каменных игл.       — Ну вот мы и на месте. Осталось только подплыть, и я тебе скажу куда надо идти, — прорычал Курама. — Я чувствую Генбу и силу дедули Рикудо.       — Ты здесь уже был? — мысленно спросил Наруто с явным сомнением в голосе. Этот остров ну никак не напоминал место, где можно было бы жить.       — Бывал один раз, когда путешествовал по миру после смерти дедули. То ещё местечко, скучное. Никого, кроме животных, там тогда не было. Вообще, это хорошее место для джинчуурики. Если тебе надо спрятаться, то Генбу сделает всё, чтобы тебя не обнаружили не только за пределами острова, но и на нём.       — Ну, если у меня не получится пристроиться в Кири, то я теперь знаю, где смогу спрятаться, — хихикнул Наруто.       — Да, но не забывай, что на этом острове, скорее всего, нередко бывают джинчуурики Облака, а вот от них Генбу спрятать тебя не сможет, потому что их биджу будут чувствовать меня, — рыкнул Лис.       — Всю малину портишь.       Только корабль пришвартовался у острова, как тот будто ожил: огромные иглы сдвинулись с места, поднимая судно и вынося его на расчищенный берег, а затем пряча от посторонних глаз.       Довольный Наруто спрыгнул с корабля на берег, оглядываясь. Со всех сторон их окружали стены из каменных игл, но Намикадзе знал, что, когда он захочет выйти из этого укрепления, дорога к храму появится сама собой. Мальчик потянулся и зевнул, оборачиваясь в ожидании друга. Вскоре Какаши, довольно быстро успокоив команду корабля и объяснив, что так и должно быть, спрыгнул к джинчуурики.       — Ну, веди, — произнёс он.       Наруто кивнул и сосредоточился на желании выйти из западни. Остров мелко задрожал, и пара игл отодвинулась в сторону, открывая тропинку в лес. Намикадзе, кивнув Какаши, пошёл вперёд, слыша в голове короткое наставление Курамы о том, чтобы они не сворачивали, мол, на острове есть шиноби Облака, и пока они идут по этой дороге, те их не почувствуют, но стоит сбиться с пути, и все старания Черепахи пойдёт коту под хвост.       Вскоре они вышли к огромному шумному водопаду, падающему с уступа на высоком каменистом холме. Он не был особенно большим для Какаши, однако Наруто, видящий такое впервые, очень воодушевился, изъявив желание поскорее окунуться в холодную водичку.       — Да что ж тебе неймётся так, — проворчал Лис. — Хотя нам лучше поторопиться.       Наруто кивнул, тут же успокаиваясь и перепрыгивая на небольшой зелёный островок перед водопадом. Он сел в позу лотоса и сказал Какаши ждать. Тот кивнул и, облокотившись о камень, достал книгу, но не начал её читать. Вместо этого он принялся наблюдать за дальнейшими действиями мальчика. Но, вскоре поняв, что ему ничего не суждено увидеть, ибо Наруто, судя по всему, погрузился в подсознание, Хатаке призвал нескольких собак и отправил их охранять территорию от внезапных гостей.       Наруто же тем временем закрыл глаза, всеми силами концентрируясь на том, чтобы погрузиться в подсознание. Но, сколько бы он ни старался, у него никак не получалось. Он чувствовал ветерок, обдувавший его тело, слышал шум водопада позади себя, ощущал капельки воды на шее, и это не давало ему никак абстрагироваться от реального мира. Обычно погружение в подсознание происходило быстро и невесомо, однако сейчас Намикадзе-Узумаки казалось, что будто весь мир восстал против него, не давая стать сильнее.       — Да ну, ерунда какая-то, — прошипел он, открывая глаза и взглядом ища Какаши.       Мужчины не оказалось там, где он должен быть, и это в первую секунду напугало мальчика, но затем он услышал тихое покашливание со стороны водопада и резко обернулся, чтобы увидеть…       Себя. Это был он же: с такими же светлыми короткими волосами, в той же одежде и обуви, с теми же шестью полосочками на щеках, того же роста и веса. Вот только было в этой копии мальчика что-то не то. У другого Наруто, который вышел из водопада был чёрный белок и красный зрачок, на губах играла кривая злая усмешка, и от самого паренька разило злобой, обидой и одиночеством. Наруто дёрнулся, но взгляда не отвёл. Он чувствовал, что, хоть они и были в какой-то степени разными, было в них что-то единое, и эта злость, поднимающаяся из недр мыслей настоящего Намикадзе-Узумаки, была тому доказательством.       Мальчик сглотнул, ещё раз огляделся в поисках Какаши и тихо, но твёрдо спросил:       — Кто ты?       — Разве ты не видишь? Я — это ты, — ответил его собеседник и криво ухмыльнулся.       — Нет. Кто ты? — повторил свой вопрос Наруто, хмурясь.       — Я — это настоящий ты. Я — это твоя истинная сторона. Я нахожусь глубоко в твоём сердце, и если ты сейчас прислушаешься к себе, то отыщешь меня.       — Не буду я никого искать! Настоящий я — это я. — Намикадзе показал на себя, вскакивая с места. — А ты самозванец какой-то! Так что прекращай чушь нести!       Мальчик почувствовал, что ярость буквально кипела в нём, заставляя с каждым разом всё больше и больше повышать на незнакомца голос. Желание грубить возросло в троекратном размере, и Наруто с большим трудом сдерживал себя, чтобы не начать.       — Нет, ты сам чувствуешь, что ошибаешься, ведь так? — красноглазый усмехнулся. — Это же водопад истины, если верить твоему дружку Девятихвостому, так что ты должен понимать, что встретился со своим настоящим «я» — той ненавистью, что жила в тебе всё это время. Я чувствовал всё тоже самое, что и ты: боль, одиночество, страх, ненависть, предательство. Ты всё время откладывал эти чувства в тёмный уголок своего сознания, тем самым создавая меня. Со временем в моём уголочке скапливалось всё больше негативных чувств. Иногда я пытался вырваться на свободу, но не мог, а сейчас ты сам любезно позволил мне это сделать. За это я милосердно предлагаю тебе объединиться и наказать всех тех, кто заставлял нас страдать.       Мальчик прерывисто вздохнул. Объединиться с кем-то сильным и отомстить родителям за всё то, что они натворили ним, было заманчивым предложением. Наруто порой думал о том, чтобы отплатить тем, кто заставлял его страдать, но всегда сдерживал себя и прогонял эту мысль прочь, как и в этот раз.       — Почему я должен с тобой объединяться? — спросил он.       — Да потому, что ты сам мечтаешь о мести. Разве тебе не хочется отомстить отцу за то, что он всё время презирал тебя? Матери за то, что ей важнее была Менма, а ты всегда оставался для неё пустым местом? Детям, которые были готовы дружить с тобой только из-за того, что ты сын Четвёртого, а когда узнавали о том, что творится в твоей семье, сбегали? Отдайся чувствам и отомсти им всем!       Намикадзе зажмурился. Слова его тёмной стороны имели своё резон, были правдивы. Наруто в какой-то момент действительно захотелось поддаться, ведь воспоминания и вправду были болезненными для него, но потом он вспомнил улыбающуюся Менму, которая пусть порой и раздражала, но всегда заботилась о нём, делила свои удивительно большие порции обедов, рассчитанные не на одного человека, волновалась за него, ругала, что поздно возвращался с тренировки.       Затем он вспомнил мать, которая никогда о нём напоказ не заботилась, но его одежда всегда была чистой и выглаженной, в холодильнике всегда стояла приготовленная еда, которую нужно было лишь разогреть, те же порции Менмы, в которых присутствовали листья нори, так любимые мальчиком.       В голову пришёл образ отца, который всегда раздражался, когда Наруто у него что-то просил, но ответы на все его вопросы рано или поздно появлялись в его комнате в виде свитков, как, например, было с теневыми клонами.       Затем на ум пришёл Курама, его первый настоящий друг, который был также одинок, как и он. Они поддерживали друг друга на протяжении долгих лет, и разве не это ли было доказательством их дружбы, привязанности?       Наруто представил повара из Ичираку, Теучи, который всегда ему улыбался и готовил самый вкусный во всей деревне рамен и который всегда рассказывал о том, как Кушина часы проводила в его ресторане.       И, конечно же, он подумал о Какаши, который помог Наруто найти свою стихию и обучил пару трюков, искренне называя мальчика гением и сравнивая его с Итачи и Шисуи Учиха. Хатаке был его первым другом, который даже согласился помочь ему, сыну Хокаге, сбежать из деревни, и Наруто это ценил.       — Нет, — наконец сказал он, — ты — не я. Ты прав: мне всегда было больно, и сейчас больно, но месть — это не выход. Месть приводит только к одиночеству и тоске. Я не собираюсь идти на поводу у чувств, что и тебе не советую. Я поклялся себе, что однажды обязательно стану сильнее всех и докажу отцу, матери, Конохе и всему миру, что я сильный настолько, что могу не только преодолеть всю эту ненависть, но и стать Каге. Я поклялся себе, а клятвы я сдерживаю. Если я сейчас пойду с тобой, то будет только хуже, ведь тогда я не сдержу обещание, которое дал Кураме. Я должен добиться справедливости, должен открыть людям глаза на то, что биджу — не монстры, а джинчуурики — не сосуды для монстров, что у всех есть чувство и всем бывает грустно. Пойми это. Я предлагаю тебе объединиться, но не ради зла, а во имя добра, чтобы доказать им всем на что мы способны, чтобы всем тем, кто презирал и ненавидел нас, пришлось взять свои слова обратно, а те, кто верил в нас, — гордились. Это выход, но не месть.       — Да что ты понимаешь? — по лицу тёмного Наруто пробежала странная рябь.       Слова оригинала, того, в ком красноглазый жил всё это время, заставили мальчишку содрогнуться и допустить мысль о том, что всё это время его мышление было неверным. Но он лишь цыкнул, отгоняя от себя лишние мысли, и напал на Намикадзе-Узумаки, надеясь разрулить сложившуюся ситуацию дракой, забыть все сказанные слова, но оригинал, к большому удивлению тёмного Наруто, остался стоять на месте.       Тёмный Наруто ощутил крепкие объятия и тепло чужого тела. Ни сам Наруто, ни его копия не помнили, когда их в последний раз нормально по-человечески обнимали, но от этого действия что-то дрогнуло в сердце парня.       — Ты мне помог понять, насколько я сильный, раз не поддался твоим уговорам. Спасибо тебе. Но, знаешь, вдвоём мы сильнее. Тебе совсем не обязательно хотеть мстить кому-то, ведь от этого никому не будет легче. Лучше давай покажем всем какие мы на самом деле, заставим их пожалеть о своих словах и действиях, — произнёс Намикадзе-Узумаки. — Теперь всё будет в порядке, я обещаю. Ты можешь наконец-то отдохнуть.       Мальчик почувствовал, как его копия дрогнула в его руках, расслабилась и спустя пару томительных секунд чуть приобняла в ответ, прикрывая глаза. Наруто уже раскрыл было рот, чтобы сказать ещё хоть что-нибудь, как мальчик в его объятиях начал рассыпаться, растворяясь в воздухе. Намикадзе чуть улыбнулся, пальцы ещё грело чужое тепло. Он закрыл глаза и вновь открыл их, обнаружив себя не стоящим, а до сих пор сидящим в позе лотоса и слушающим бормотание Какаши.       Он медленно встал и улыбнулся Хатаке, и тот кивнул в ответ, видя, как расслабляется лицо мальчика.       — Ну как? — спросил мужчина.       — Всё хорошо. Идём. — И направился в сторону водопада, смело ступая под тяжёлые ледяные струи.       Мужчина пошёл по воде вслед за ним, проходя под водопадом и ёжась от неприятных ощущений. Но, выйдя с другой стороны, Какаши в миг позабыл о неудобствах: за водопадом была пещера, стены которой были похожи на стены старого храма. В две линии выстроились огромные безголовые статуи, на стенах были рисунки хвостатых демонов, из хвостов которых вытекали струйки воды. Зал был огромен. Это храм явно был построен давным-давно, если судить по затхлому запаху и разрушенным статуям.       Пройдя через арку, шиноби увидели каменную морду медведя, торчащую из стены, вокруг которой были нарисованы красные чуть выцветшие спирали. Наруто, ведомый наставлениями Курамы, подошел к этой голове и просунул руку в её пасть в поисках какого-нибудь рычага или кнопки — чего-нибудь, что могло бы открыть спрятанную дверь. Вскоре оный нашёлся, и мальчик, обхватив его рукой, дёрнул вниз. Ту же послышался грохот, с которым спрятанная дверь открылась.       Внутри была необычная комната без стен, потолка, полов и углов. Она была сделана из странной материи, которая ненавязчиво переливалась различными светлыми цветами: голубым, красным, жёлтым, розовым, синим и зелёным. Наруто осторожно ступил внутрь, подсознательно боясь наступить в пустоту и упасть, однако этого не произошло: материя оказалась плотной.       Мальчик прошёл вглубь комнаты и сел в позу лотоса, кивнув Какаши, чтобы тот присоединился к нему. Мужчина кивнул и опустился напротив мальчика, оглядываясь по сторонам.       — Что дальше? — спросил он.       — Ну, я зайду в своё подсознание, сниму печать с клетки, тем самым открыв её. После выпущу Кураму и заберу его чакру с помощью своей. Всё просто.       — На деле это куда сложнее, ведь так?       — Да, но не намного. Если бы мы с Курамой были бы в плохих отношениях, то мне понадобился кто-нибудь извне, чтобы помогать его удерживать. Но, слава богу, мы дружим. Можно сказать, что Курама просто добровольно отдаст мне свою чакру.       — И ты веришь в это? — Какаши хмыкнул. — Он может врать, использовать тебя, чтобы ослабить твою бдительность и вырваться на свободу.       — Да, но… Я верю Кураме.       Наруто чуть улыбнулся, и Хатаке оставалось лишь грустно вздохнуть. Вероятность того, что Лис предаст их, имела место быть, а Намикадзе-Узумаки слишком доверял Кьюби, что в какой-то степени не нравилось мужчине. Он вздохнул и на всякий случай поднял повязку с левого глаза, в котором был активирован шаринган.       — Следи, чтобы я не взбесился. Если вдруг что-то пойдёт не так, то в кармане куртки есть печати, поглощающие чакру биджу, — мальчик стянул с себя куртку и отдал её Хатаке. Эти печати были вложены в подброшенный ему в рюкзак свиток, в котором рассказывалось, как управлять силой биджу.       Наруто прикрыл глаза и погрузился в своё подсознание, но оказался не перед большой золото-рыжей клеткой, как он привык, а в коридоре со множеством дверей и проходов. Мальчик уверенно пошёл вперёд, пока не свернул в небольшой проход. Немного постояв, Наруто всё же прошёл вперёд, и его взору предстала родная огромная клетка с Курамой внутри, за спиной которого нетерпеливо метались все девять хвостов.       — Начнём? — задал мальчик риторический вопрос.       Лис протянул лапу за пределы клетки, и мальчик взобрался на неё. Затем, оказавшись на одном уровне с печатью, Намикадзе сорвал её, открывая заслонку, и задрал майку. Он коснулся пальцами голого живота, на котором проступили чёрные письмена, и активировал печать. Заслонка начала медленно сворачиваться, и вскоре золотые ворота клетки распахнулись с такой силой, что Наруто отлетел назад, больно ударяясь копчиком о мокрый пол.       — Теперь забери мою чакру с помощью своей, — рыкнул Курама, выходя из своей личной темницы.       Мальчик кивнул. От его тела отсоединились голубые сгустки чакры, которые вскоре приняли его очертания. Полупрозрачная копия Наруто ухватилась за один из рыжих хвостов Лиса, и шиноби начал отходить назад, буквально вытаскивая из Кьюби его чакру. Курама в то же время сделал несколько шагов обратно в клетку, дабы ускорить процесс.       Вскоре дело было сделано, и часть чакры, вытащенная из Кьюби, золотом окутала Наруто, придавая ему сил и энергии. Мальчик приоткрыл рот, оглядывая в удивлении свою руку и мысленно восхищаясь. Он чувствовал защиту. Опустив голову, Наруто посмотрел на своё отражение в воде, повернувшись боком. На его животе находилась чёрная спираль печати, от которой по всему телу расходились линии.       — Ну, поздравляю, — произнёс Лис. — Резвись, а мне надо отдохнуть, а то ты вытянул слишком много. Дальнейшее наше сотрудничество будет происходить легче, я надеюсь.       И, чуть прихрамывая, Лис вернулся обратно в клетку, но её ворота больше не закрывались.       Намикадзе-Узумаки открыл глаза, посмотрел на Хатаке и чуть улыбнулся ему.       — Всё прошло хорошо, как видишь, — тихо произнёс он, демонстрируя золотой покров. — Теперь я полноценный джинчуурики, можешь поздравить меня.       — Ты молодец, — кивнул Хатаке. — Но нам пора идти. Нельзя больше задерживаться на острове, где полно шиноби Облака.       Наруто кивнул, убирая покров чакры и поднимаясь.       Теперь им предстояло ещё примерно три недели ехать до Киригакуре, но юный Намикадзе был невероятно счастлив. Теперь ему казалось, что он может свернуть горы.