***
Девушка протирала пыль на кухонных шкафчиках под бунтующие бормотания Арсения в фартуке и резиновых перчатках. —Можно же вызвать клининг-кампанию!—ворчал он, намывая окна. —Можно же сэкономить деньги и самим убраться!—Соня поставила руки по бокам—Тем более, скоро декабрь. Сквозь толпу не приберёмся, поэтому нужно сейчас идти и покупать украшения для дома. Денег мы и без того много потратим. Арсений, смирившись со своей участью, продолжил намывать окна. Через часа четыре дом уже блистел и сверкал. Девушка, довольная результатом, ушла к себе в комнату, чтобы принять душ, а тухлый Арсений полз по лестнице, в надежде не умереть на ней.***
Через два дня на съёмках, девушки заметили странное напряжение. Вокруг все нервничали, но на их вопросы о том, что происходит, не отвечали. Подруги так и остались в неведении до конца дня. Но вот уже наступило первое декабря. Вокруг все играют в снежки, снег падает огромными хлопьями, морозы ударили сильнее, а Новогоднее настроение увеличивалось с каждой секундой всё больше и больше. Странное поведение съёмочной команды стало нормой, но парни пугали. Они не спали уже давно, все работают и работают. Девушки переживали за мальчиков: Стас стал строже и нервнее, Антон уже не общался с Ирой несколько дней, о чём она постоянно жалуется, Арсений из комнаты не выходит, потому Соня кладёт еду ему прямо под дверь, чтоб тот не сидел голодным, Дима стал кричать на детей и жену, потому девки успокаивали каждый раз Катю, когда та плакала, а Серёжа прекратил общение, в барах не появлялся, в трансляциях замечен не был, как и телеграмме. Все они отстранились и пугали.***
Соня печатала очередной отчёт, когда в группу "Импровизационные доlboебы" пришло голосовое сообщение от Стаса. —Ребят, сегодня общий сбор в четыре. Всем быть и отказы не принимаются.—его голос звучал ещё строже, чем ранее. Более того, он был серьёзен, как никогда. Соня вышла из дома и хотела вызвать такси, как Арсений подъехал и встал перед ней. —Садись,—сказал он, через открытое окно. —Сначала ты мне всё объяснишь, только тогда я сяду. —Соня, нет времени. Садись быстрее, там тебе всё объяснят. Софья выдохнула и села в машину. По брюнету видно, что он нервничает и чего-то боится. Но чего? Все собравшиеся уже давно ждали Стаса. Атмосфера была напряжена и все нервничали. Соня грызла ногти. Все мысленно успокаивали себя тем, что уже канун Нового Года и Стас просто решил пошутить над ребятами. Однако что-то внутри каждого сжималось от тревоги. Стас вошёл в комнату, взяв с собой какую-то тёмную ауру, а по другому это никак не описать. Он кинул папку на стол, сел на диван и включил голосовое на своём телефоне. —Станислав. Я знаю, что вам дорого это шоу,—прозвучало из телефона голосом Дусмухамедова—Но оно уже устарело. ТНТ приняло решение закрыть шоу "Импровизация", "Импровизация–команды" и "Женскую Импровизацию". Мы все пытались спасти это шоу, но у нас не вышло. Единственное, что осталось, это "Истории" и концерты, но на телевизоре вы больше не появитесь. Мне жаль. Все молчали, словно похороны, хотя так и есть. Неужели их шоу... погибло? —Это такая шутка?—Софья хлопком поставила руки на стол, наклонясь к Стасу—Скоро Новый Год, и вы все решили нам устроить этот сюрприз? Прекрасно! —Соня, успокойся,—без эмоционально прозвучали его слова—Это не нам решать. Слава прав, мы все пытались спасти шоу, но не вышло. Вы были нашим единственным спасением, девочки. Мне жаль, что вы проработали на телевизоре всего пол года. —Не может быть! Это слишком классное шоу, чтобы его закрыть!—подключилась Маша. Она агрессивно направлялась к телефону Стаса, чтобы высказать своё мнение Дусмухамедову, но Серёжа её задержал и не отпускал—ОТПУСТИ! Я ВСЁ ЕМУ ВЫСКАЖУ! —Маша! Успокойся!—Матвиенко её крепко сжал в объятиях—Ты ничего не исправишь. Так вышло. Мы уже давно теряли свою популярность. Соня села на пол и закрыла лицо руками. Все находящиеся здесь любили это шоу, любили эти съёмки, любили возвращаться домой уставшие, но переполненные эмоциями от реакции зрителей. Все сели рядом с девушкой и обнялись. Через какое-то время, когда все успокоились, Соня уже стояла у реквизита и перебирала его руками. Вот костюм мушкетёра для импровизации шокеры, а вот и сами шокеры. Вот зимняя шапка с колесом от ролековых коньков вместо помпончика, для колл-центра. Сзади Соню обнял Арсений. —Сильно расстроилась?—голубые глаза смотрели на каштановую макушку. —Как и все,—она развернулась и села на тумбу, смотря на Попова—И это всё? Все закончено? Вот так, даже не успев начаться? Арсений погладил её в районе левого виска и улыбнулся. —Нам всем было дорого это шоу. Было, есть и будет. Просто так вышло. Именно поэтому я подписал с тобой контракт. —Чего? —Нам нужно было новое шоу, нужно было что-то новое и вот, появились вы. Мы решили, что сделать из вас шоу и начать с кем-то из вас отношения–лучшая идея. Но... Как видишь, не вышло. —Серьёзно?—сердце девушки замерло, а весь мир рухнул. "Использовали..."-пронеслось в её голове —Вы использовали меня, Машу, Оксану и Регину, как предмет набирания популярности? И ты так спокойно об этом говоришь?—Соня слезла и хотела уйти, но Арс не дал, преграждая ей путь и держа за плечи—Пропусти меня! Я сказала, пропусти! —Не пущу. —Да что с тобой? —Мы не использовали вас, как предмет, Сонь! Успокойся! Мы ведь дали и вам шанс. —Шанс? Ты это называешь шансом?—на крики девушки все обернулись— Арс, всего пол года, понимаешь? Вы на сцене с 2016, мы на сцене появились в июне! Это не шанс. Это надежда, которая угасла самым отвратным способом. —Я понимаю, но... —Ты ничего не понимаешь! Вы использовали нас всех, как орудие популярности. Вы использовали МЕНЯ, принуждая стать твоей девушкой!—зелёные глаза наполнялись водой—Вы даже нам ничего не сказали. Мы бы могли что-то предпринять, чтобы спасти шоу, но вместо этого, вы продолжали кормить нас верой и надеждой, что мы прорвёмся вперёд, хотя знали, что мы и года в телевизоре не продержимся! Арсений опустил руки. На нём чувствовался груз вины, но девушка надавила дальше. —Я разрываю контракт.—пронеслось эхом по всему помещению—Всё равно шоу уже нет. —Соня...—он хотел поймать уходящую шатенку. —Нет, Арсений. У вас нет сердца...—она отвернулась и замолкла на мгновение. Правая тонкая рука сжала грудь в области сердца—А я хотела было отдать вам своё. И она убежала. Никто не побежал за ней. Она одна, и все одни, где-то в своём мире.***
Арсений вошёл в дом, где не пахло, как обычно бывает, готовкой с добавлением кучи приправ, не убрана пыль. Соня не сидела за столом, что-то печатая в компьютере. Попов снял ботинки и поднялся на второй этаж. Он дёрнул ручку комнаты соседки. Штор, ковра, постельного белья не было на месте, а на столе лежал порванный контракт. В шкафах одежды не обнаружилось, на балконе больше не сидело кресло-мешок, укрытое пледом, а из окна не виделись звезды. —Даже звезды погасли,—сказал он в открытое окно, смотря в ночное небо, затянутое тучами. —У вас нет сердца, а я хотела было отдать вам своё...—проносилось в его голове, ударяя поддых. Чувства были взаимны, только вот девушка доверяла своим чувствам, а Арсений... Его гложила совесть. Он, вроде, любит Алёну. Вроде. Только подумав об этом, он схватился за свои волосы и заплакал. Громко. Истошно. Больно. Нет. Он плачет не по покойной жене, а по снова ушедшего от него дорогого человека. Раньше не додумался, не поверил, просто знал. Плевал на свои чувства, травил другого человека, а теперь изнывает от боли в сердце... А Софья? А Софья сидит на балконе в квартире Маши и смотрит в чёрные тучи. Её отрывает от мыслей подруга, говоря, что ужин давно остыл. —Как и чай остывает, когда не успеваешь его выпить полностью, верно?—тихо спросила шатенка. Она сдерживала в себе слезы, хотя лицо давно покраснело, давая знать, что вода из глаз–не главный показатель того, плачет человек или нет—Семь лет прошло, я так хотела любить. Но я забыла, что чай может как и остыть, так и обжечь. —Да, может. Если не знаешь, как его правильно пить,—Моль села рядом, укрывая и себя и Софью теплым пледом—Тогда ты какое-то время не будешь чувствовать вкус чая. Но только боль пройдёт, ты снова ощутишь его. Девушки смотрели в небо, словно ждали, когда тучи уйдут.