Play with fire

Пьемонт, центральная больница, 1999, 31 августа, 19:38 — Девочка, рост: 52 сантиметра, вес: 3450 грамм, 2 балла по Апгару, время: 19:35, — женщина быстро диктует данные, смотря на двух малышей, — мальчик, рост: 52 сантиметра, вес: 2786 грамм, хм, — она поджимает губы, — 1 балл. С руками какие-то проблемы, возможно, деформация костей. Время: 19:37. — О, какие очаровательные родимые пятна, — умиляется молодая медсестра, — похоже на луну, — она агукает к мальчику, — а у девочки — на солнышко! — Отдай их матери, пусть покормит, — отмахивается акушерка, — а затем позови отца. Он снаружи? — Да, — девушка пытается взять детей на руки. — Сама позову. Женщина широкими шагами покидает помещение. За прозрачными дверьми стоит бледный, как смерть, мужчина. Едва услышав шаги, он почти носом прижался к стеклу. Женщина закатила глаза: за 30 лет насмотришься на таких пугливых папаш. — Ну как? Мэридит в порядке? А дети? Все нормально? Можно посмотреть? Двое же? — накидывается он с вопросами. — Мистер Пайнс, все трое в норме. Можете зайти внутрь, — она чуть отходит от прохода, — но не шуметь и ненадолго. — Да-да, конечно! — он быстро протискивается мимо нее внутрь, — Мэридит! — Сказала же не шуметь, — акушерка закатывает глаза и собирается войти обратно, когда замечает в коридоре постороннего, — сэр? Мужчина сидит почти в самом конце коридора. Его плохо видно, и женщина прищуривается. Кто это такой? Словно услышав ее мысли, незнакомец поднимается с места и медленной, расслабленной походкой направляется к ней. В его руках длинная трость. Свет в коридоре начинает едва заметно дрожать. Акушерка боязливо оглядывается, от незнакомца исходит странная атмосфера. — Вы из семьи Пайнс? — решается спросить женщина, голос дрожит. — Скажем так, близкий друг, — он встает прямо под источником света, — могу я узнать, как прошли роды? — Кем вы приходитесь роженице? — она складывает руки на груди, — я не пущу вас внутрь. — Пока что мне этого и не нужно, — мужчина очаровательно улыбается, — так что? Оба ребенка в порядке? — Да. О состоянии мальчика мы еще уточним, но девочка в полном порядке, — она оглядывается, — у вас еще какие-то вопросы. — Кто родился первым? — его лицо трогает тень недовольства. — Девочка, — акушерка начинает раздражаться, — послушайте, мне нужно вернуться к своим обязанностям. — Понимаю, мадам, — он опирается на трость, — последний вопрос, и я вас оставлю. Скажите, когда можно будет лично взглянуть на детей? — Когда решат родители, — и она, не прощаясь, уходит. Мужчина жутко улыбается: — Я так не думаю. Он разворачивается на носках и, насвистывая, какую-то странную мелодию, уходит обратно в конец коридора, раскручивая трость в руке. Этим же вечером миссис Пайнс неожиданно становится нехорошо, и близнецы оказываются в детском отделении с рядами одинаковых кроваток с надписями. В комнате дежурит невысокая медсестра. Она весело суетится у кроватки с каким-то малышом. Тихий стук в дверь прерывает ее занятие. Нахмурившись, она оборачивается — какой идиот издает громкие звуки в месте, где куча спящих детей. Она открывает дверь и лицом к лицу сталкивается с высоким мужчиной. Все еще недовольно хмурясь, она поднимает глаза на гостя, и замирает. Сверху вниз на нее смотрит настоящий ангел. — Привет, Линда, — он ласково улыбается, — прошу простить меня за беспокойство в такой поздний час, просто мне бы хотелось взглянуть на двух малышей. — Я… а… откуда вы знаете, как меня зовут? — не понимает девушка, краснея. — Узнал имя очаровательного создания заранее, — он заправляет выбившуюся рыжую прядь за ухо, — ну так что? — Эм, — ее глаза забегали, — на самом деле, мне нельзя пускать сюда посторонних. Даже родителей только с разрешением врача. А вы… — Я брат одной из молодых мамочек, — он опускает глаза и грустно вздыхает, — к сожалению, наши отношения с сестрой испортились, и она не позволила мне взглянуть на племянников. Я приехал сюда из другой страны, чтобы взглянуть на детей. Пожалуйста, Линда. — Ну… я не знаю, — она поджимает губы, — а кто ваша родственница? — Мэридит Пайнс. Я дядя близняшек, — мужчина улыбается, — вы же добрая и чуткая девушка. Прошу, позвольте взглянуть на них. — Только пяти минут, — она уступает, — прошу за мной. — Линда, — он придерживает ее за руку, — я бы хотел провести время с племянниками наедине. У нас есть одна традиция, которую нельзя исполнить при посторонних. Она колеблется, мнет руки и оглядывается в поиске помощи. Ей так не хочется отказывать этому мужчине. Он, как специально, обаятельно улыбается, а затем вдруг берет ее за руку и подносит к губам. Мужчина не отводит взгляда ярко-голубых глаз от Линды, оставляя легкий поцелуй на тыльной стороне ее ладони. — Ну ладно, — сдается она, — но только пяти минут. Они у окна. Мэйбл и Мэйсон Пайнсы. — Спасибо, вы просто прелесть, — он подмигивает ей и входит внутрь, плотно прикрывая дверь. Двух мирно спящих в кроватке близнецов он находит быстро. Как на его взгляд, все дети одинаковые. И близнецы, и не близнецы. Маленькие, раздражающие и кричащие клубки нервов. Хорошо, что ему придется иметь дело с ними нескоро. Он усмехается своей лжи. Конечно, он будет преследовать своего ребенка все время. Он закатывает рукав белоснежной рубашки и внимательно смотрит на свою метку. Луна. Он обращается к близнецам. Конечно, ему бы хотелось, чтобы его предназначенной оказалась девочка. Первенец всегда сильнее. Но Уиллу редко везет. Скорее всего, девчонка принадлежит Биллу. А вот мальчик… Он склоняется над мальчиком и с трудом вытаскивает ее руку. Малыш едва не просыпается, хорошо, что у Уилла остались остатки его сил. Ну да. Луна. Не повезло. Снова. — Хотя, пока я не проведу тест, узнать кто из вас сильнее не получится, — он задумчиво смотрит на детей, — можно было бы создать иллюзию, но… бесполезно. Могу лишь зря потратить силы. У тебя еще есть шанс, мелкий, — он наклоняется к мальчику, — а теперь приготовься громко кричать. Уилл достает из кармана кинжал. После надреза у него будут секунды на все. Он подносит острие к ладошке ребенка и делает глубокий и длинный надрез, тут же припадая к нему губами. Силы возвращаются с каждой каплей. Он буквально ощущает, как каждый сантиметр этого тела становится сильнее. Он широко улыбается. Ребенок заходится криком. Уилл закатывает глаза. Его сестра просыпается. Дверь распахивается, Линда смотрит на него широко распахнутыми глазами: — Мистер Пайнс? Что происходит? — Вынужден откланяться, дорогая, — он салютирует ей, щелкает пальцами и исчезает в столпе черного огня. — Какого черта?! — она в ужасе прижимается к дверному косяку, — что за… Близнецы в кроватке плачут все громче, пробуждая других детей. Требуется меньше тридцати секунд, чтобы все дети в отделении зашлись громкими рыданиями. Линда подбегает к кроватке Пайнсов. Кроватка Мэйсона в крови. — Черт, меня точно уволят! Пьемонт, 2004, 31 августа, 13:03 — Мэйбл, так нечестно! — маленький мальчик едва поспевает за своей сестрой, — ты побежала раньше! — Ничего подобного, — малышка, как две капли воды похожая на него, оборачивается прямо на ходу, — ты просто копуша, Диппер! Даже в последний день лета в Пьемонте жарко и душно. В лесистом парке в центре города собрался почти весь город. Парочки, подростки, семье с детьми — все стремились проводить лето достойно, на природе. Пайнсы не были исключением. И пятый день рождения детей они отмечали пикником на природе. — Мам, Мэйбл жульничает! — Диппер подбегает к родителям, — скажите ей, чтобы она перестала! — Это неправда, — надувается она, оказываясь рядом, — он просто медленный и хиленький! — Не говори так про брата, — строго произносит Мэридит, поправляя солнечный очки на изящном лице, — поиграйте лучше в прятки. — Да, так безопаснее, — соглашается с женой отец близнецов, — сейчас по считалочке определим кто водит, — дети встают перед прямо перед ним, — эники-бэники… ты! — он указывает на Диппера, — Мэйбл, беги прячься. — Да блин! — раздраженно топает ногой мальчик, — считаю до тридцати. — Язык, Мэйсон! — цокает миссис Пайнс. Раз. Мэйбл быстро бежит к полосе деревьев. Семь. Проскальзывает мимо толпы отдыхающих. Четырнадцать. Подходит к высокому дереву и садится у корней, весело хихикая. Двадцать три. Оглядывается, смотря на Диппера, который все еще стоит возле родителей. Двадцать девять. Замирает, едва услышав шаги слева от себя. — Кто здесь? — спрашивает она, обернувшись. — Я, — таким же шепотом отвечает ей стоящий рядом мужчина, — привет! Мэйбл поднимает глаза на незнакомца. Он приветливо ей улыбается и кивает, здороваясь. Пайнс чуть хмурится, и Мужчина присаживается возле дерева рядом с ней. — Мама не разрешает мне разговаривать с незнакомцами, — напряженно говорит Мэйбл и отодвигается. — Какие же мы незнакомцы, — он смеется, — я знаю, что тебя зовут Мэйбл. — Откуда? — она удивленно распахивает глаза, — я тебя точно не знаю! Я бы запомнила такого красивого человека! — Спасибо, — он довольно улыбается, — а ты… — Мэйбл! Я тебя нашел! — Диппер появляется, словно из неоткуда, — эй, вы кто? — Ого, да мне повезло! — он поворачивается к мальчику, — привет, Мэйсон. Или мне называть тебя Диппер? — Кто вы такой и откуда знаете мое имя, — мальчик подходит к сестре и крепко сжимает ее руку, — нам нельзя разговаривать с незнакомцами. Мэйбл, идем. — Ну нет, придется подождать, — он улыбается, — представлюсь. Меня зовут Уилл, и я бы очень хотел попросить вас об одном одолжении. От вас потребуется только… — он замолкает, — узнаете чуть позже. Мэйбл крепче сжимает руку брата, но не может сдвинуться с места. Словно что-то держит ее на одном месте. Она смотрит на Диппера. Он выглядит растерянно и напугано. Вот-вот заплачет. — Итак, взгляните, — он показывает им какой-то рисунок на старом листе бумаге, — о чем это вам говорит? — Ни о чем, — шмыгая, отвечает Диппер. — Ну разумеется, вы же глупые детишки, — Уилл отмахивается, — узнаете. Руки, быстро. Близнецы одновременно протягивают ему ладони. Мэйбл едва заметно дрожит от страха, Диппер уже не сдерживает катящиеся по щекам слезы. Уилл закатывает глаза и делает глубокие надрезы сначала на руке Мэйбл, а затем на руке Диппера. Дети тут же начинают кричать. — Ну хватит! Я ненавижу громкий шум, — он цокает языком, — орите сколько хотите, вас никто не услышит. Итак, проверим. Он крепко сжимает руку Диппера и заносит над рисунком. Он надавливает на запястье, и крупная капля крови падает в самый центр. Рисунок начинает светиться по периметру. Уилл разочарованно отпихивает мальчика от себя. — Так я и думал, ты бесполезен, — он переводит взгляд на Мэйбл, — глянем-ка, что можешь ты. Уверен, ты меня не разочаруешь. Он притягивает ее, и теперь уже кровь Мэйбл падает в середину. Пару секунд ничего не происходит. Но затем, рисунок начинает медленно разгораться так ярко, что почти слепит глаза. По краям бумажка начала обугливаться и гореть, постепенно становясь горкой пепла. — Да! Отлично! — Уилл широко улыбается, — и все-таки Билл везучий гад! Но ничего, милая, теперь ты принадлежишь мне. — Что? Мама! — громко кричит Диппер, — мама! Мама! — Заткнись, — отмахивается Уилл, — забудь и спи! Всего несколько слов, но Диппер тут же замолчал, его лицо расслабилось, а глаза остекленели, взгляд опустел. Медленно, утягивая за собой сестру, он оседает на землю и приваливается к стволу дерева. — Диппер? — в ужасе шепчет Мэйбл, — Диппер, что с тобой? — она поворачивается к Уиллу, — что ты сделал? М-мой брат, — она громко шмыгает, на глазах появляются слезы, — пожалуйста, верни Диппера… — Не ной, — он вытирает лезвие кинжала, — поверь, мне бы тоже не хотелось заморачиваться. Поверь, тебе лучше не злить меня, иначе наше с тобой дальнейшее сотрудничество не сложится. Поняла? Молчи. — Мне страшно, — всхлипнула Мэйбл. Уилл не ответил. Он молча стиснул руки обоих близнецов. Разрез как раз пришелся именно поперек меток. Не пришлось усложнять. Мэйбл не смотрела. Она крепко зажмурилась. Жуткий тип продолжал крепко стискивать ее запястье, но она молча терпела боль. Ровно до тех пор, пока ее руку не обожгло так сильно, что она не сдержала крика. — Хватит! Хватит! Пожалуйста! — она все-таки вырвала руку и взглянула на нее, — я хочу к маме… — Итак, теперь слушай меня очень внимательно, ребенок, — он стискивает ее лицо в руке и заглядывает ей прямо в глаза, — ты принадлежишь мне. Всегда будешь. И твоя задача сделать все, чтобы ты была лучше брата во всем, поняла? — Я-я-я, — она заикалась и дрожала от этого жуткого, пронизывающего насквозь взгляда. — У тебя нет выбора. А теперь, забудь! Мэйбл крепко жмурится от внезапной вспышки света. В голове вдруг становится пусто. Ей очень хочется спать, плакать и звать маму. В чувство ее приводит сильная боль в руке. Она медленно поворачивает голову и с ужасом смотрит на свою истекающую кровью руку. — Эй, детка, с тобой все в порядке? — внезапно на колени перед ней падает незнакомый мужчина, — что произошло? Черт возьми! Да у тебя вся рука в крови? А что с твоим братом? — Я не знаю, — она всхлипывает, губы дрожат, а глаза начинает щипать от слез, — я ничего не знаю! Мне так больно! — Тише, где ваши родители? — он заботливо вытирает слезу с ее щеки, — как тебя зовут, малыш? — Мэйбл, — шепчет она, завороженно смотря в ярко-голубые глаза, — а… — Дети! — голос миссис Пайнс застает их обоих врасплох, — черт возьми, что здесь происходит? Пьемонт, средняя школа, 2010, 20 мая, 14:55 — Мэйбл, я клянусь, за нами кто-то следит, — Диппер крепко сжал руку сестры, — почему ты мне не веришь? — Надеюсь, это симпатичный вампир, — Мэйбл хихикнула, перелистывая страницу очередного комикса. — Это серьезно! — он встряхнул ее, — я постоянно чувствую чье-то присутствие! Словно кто-то специально сводит меня с ума, — Диппер оглядывается, — даже сейчас. — Мы в школе, — она пожимает плечами, — может, в тебя влюбилась какая-то девчонка, и теперь она следит за тобой? — Я чувствую опасность, — Диппера передернула, как от холода, — даже у нас в комнате! Все время ощущаю чей-то взгляд. — Перестань, ты просто параноик, — она захлопывает комикс, — лучше бы перед тестом поволновался. — Блин, точно! — он хватается за голову, — я его завалю и меня исключат. Я совсем не готовился этой ночью. — Я тоже, — Мэйбл расслабленно откидывается на спинку стула, — перестань, братишка, ты лучший в классе почти по всем предметам. Ты сдашь. Даже я не переживаю. — Все в класс, — дверь открывается, и высокая девушка со странной нашивкой на плече оглядывает всех учеников школы, рожденных в 1999 году, — тест начнется через несколько минут. — О господи, — Диппер бледнеет на глазах, — меня сейчас вырвет. — Расслабься, — Мэйбл смело поднимается на ноги и заходит в класс, занимая свое место. Тест состоял из ста вопросов. И, на удивление, не было ни одного задания по математике или литературе. Это было что-то психологического тестирования, которое они писали каждый год в начале и конце года. Как вы поступите в такой ситуации? Что думаете о подобных людях? Какие действия посчитаете неверными в случае конца света? Мэйбл увлеченно отвечала на каждый вопрос полным, развернутым ответом, иногда посматривая на брата, который нервно кусал свою ручку. — Я закончила! — громко объявила она спустя двадцать минут, — можно идти? — Уже? — девушка вскинула бровь и бросила многозначительный взгляд на своего коллегу, — сейчас. Она подошла ближе с каким-то бланком, где записала имя, возраст, класс и время, за которое Мэйбл завершила задания. Она внимательно осмотрела каждый из листов Пайнс и отметила что-то еще. — Хороший почерк, пять дополнительных бланков и быстрое решение задач, — шептал коллега девушки, — думаю, даже ответы не так важно проверять. Давай сразу отправим ее к Хилл? — Она в этой школе? — поинтересовалась девушка. — Ага, — кивнул парень, — я отведу ее. — А я отдам тест Байрану, — кивнула она, — продолжаем работу, — сказала она детям, которые заинтересованно уставились на нее. — Что-то случилось? — тихо спросила Мэйбл, глядя на сотрудника, который уже собрал все ее листы. — Нет, — он подмигнул ей, — подожди меня возле кабинета, я сейчас подойду. Мэйбл бросила последний взгляд на бледного, как смерть, Диппера, улыбнулась ему и вышла из кабинета. Ее сопровождающий вышел спустя несколько секунд. Они пришли прямо к кабинету директора. — Я что-то сделала не так? — удивилась Мэйбл. — Нет, просто здесь сейчас разместился наш штатный психолог, — парнишка улыбнулся, — ответишь ей на пару вопросом и все. Не переживай, любой ответ будет правильным. Если твой тест окажется таким же интересным, как кажется на первый взгляд, у тебя нет никаких неприятных моментов в прошлом, а наш психолог подтвердит твою… уникальность для нас, то ты попадешь в самую лучшую школу в стране, — он наклонился, — я в ней учился. После нее для тебя будут открыты любые двери. Ну давай, вперед! Мэйбл постучалась, а затем смело вошла внутрь. С этого момента ее жизнь изменилась. Пьемонт, дом семьи Пайнс, 2010, 23 мая, 15:00 В эту субботу в их доме было людно. После пройденных в школе тестов три дня назад, Мэйбл только и думала о том, что сказал ей тот парень. Лучшая школа в стране — это же как Хогвартс или Алфея! Она бы хотела в такой учиться. Психолог, к которому она ходила, мисс Хиллс, сказала, что у нее очень интересные ответы и нестандартное мышление. Мэйбл не знала, что это значит. Не знала до сегодняшнего дня, когда в их дом пришла мисс Хиллс и еще несколько людей в идентичной одежде. Прежде чем подойти к ней, гости долго беседовали с родителями на кухне. Затем, мисс Хилл зашла в комнату вместе с Мэридит Пайнс, на глазах которой поблескивали слезы. Мэйбл крепче сжала плюшевого зайца, сидя на своей верхней кровати. Было немного страшно и странно. — Мам? Что случилось? — не поняла она, — почему ты плачешь? — Все в порядке, детка, — миссис Пайнс улыбнулась, — с тобой хочет поговорить мисс Хилл. Она расскажет тебе кое-что, послушай внимательно. Диппер, идем со мной. — Спустишься? — с улыбкой спросила женщина, — не бойся, мы с тобой снова просто поговорим. — Ладно, — согласилась Мэйбл, а затем медленно слезла по лестнице со своей кроватки, — и… Дверь за Диппером и Мэридит закрылась. Они остались наедине. Мисс Хилл спокойно присела в кресло, за которым Диппер обычно сидел за компьютером. Мэйбл уселась на пуфик. Пару секунд они молчали, глядя друг на друга. — Помнишь мы с тобой разговаривали несколько дней назад? — начала Хилл, — конечно помнишь. Тогда я сказала тебе, что твои ответы заинтересовали меня. Ты смело отвечаешь на вопросы, ответы на которые не знаешь, умело врешь, у тебя живое воображение, быстрые ответы и нестандартные решения обычных проблем. Это очень хорошо, такие ребята, как ты, если их направить, могут много добиться, — она достала из своей сумки папку, — здесь твои письменные ответы. Наши специалисты внимательно изучили все: что ты зачеркнула, что обвела, что нарисовала сбоку. Даже твой почерк был внимательно нами изучен. Ты склонна к работе в команде, не боишься высказывать мнение, которое отличается от других. Для ребенка — это многое значит. Мэйбл слушала ее, затаив дыхание. Было интересно слушать о себе подобное. И лестно, чего уж там таить. Но она все никак не могла поймать сути, зачем ей все эти слова? Что от нее хотят все эти люди. — В прошлом у тебя не было никаких серьезных конфликтов. Ты участвовала во многих внеклассных мероприятиях, умеешь легко заводить знакомства, у тебя много друзей, люди любят тебя, — мисс Хилл улыбнулась, — ты смелая, у тебя хорошие физические данные. Но, избавлю тебя от этих долгих разговоров. В целом, мы предлагаем тебе поступить в Академию. Название я не имею право говорить сейчас. Этим летом ты пройдешь дополнительные тесты и подготовку. Если в августе, ты сумеешь справиться со всеми нашими проверками, ты поступишь в Академию, пройдешь обучение и получишь пропуск в блестящее будущее, где для тебя не будет никаких ограничений. — А Диппер? — спрашивает Мэйбл, заламывая руки, — мы будем учиться вместе? — К сожалению, твой брат провалил проверку. Он нервный, немного замкнутый и склонен к депрессии, — женщина сжимает руку девочки, — я знаю, что сейчас тебе это о многом не говорит, но поверь мне: твой брат будет тормозить твое развитие. — Не говорите так о моем брате, — Мэйбл подскакивает, — мы с ним всю жизнь вместе. Я не хочу расставаться с ним. — Мне жаль, — психолог встает на ноги, — это правительственный проект. Все дети, у которых обнаружены способности, отправляются на обучение в Академию. Или, по крайней мере, проходят тесты. — А если я не справлюсь? — Вернешься в свою школу, — она собирает бумаги в сумку, — но специально этого сделать нельзя. Боюсь, у тебя нет выбора. — Я… — В графе «кем я хочу стать» ты написала несколько ответов: президент, дизайнер и шпионка, — мисс Хилл едва подавляет усмешку, — у тебя будет шанс стать кем угодно, Мэйбл. Ты сможешь делать все, что хочешь. Любая страна, любой род деятельности, любые друзья. Ты сама сможешь по кирпичикам создать свое будущее. В элитную школу, вроде нашей, попадают не все. Ты ведь смотрела «Гарри Поттера»? — Да. — Тогда ты понимаешь, что особенные должны получать особенное образование, — она присаживается перед Мэйбл на корточки, — но всегда приходится чем-то жертвовать. Почитай это на досуге. И все гости уходят из дома. Весь день Мэйбл проводит, как в тумане. Ее родители о чем-то разговаривают между собой, Диппер закрылся в ванной, а она осталась наедине с собой и своими мыслями. Она разрывалась. Мэйбл хотела учиться в новой школе с крутыми ребятами, но ее брат… Как она будет без него? Видеться только по вечерам — слишком. Она бы не хотела разрушать их чудесные взаимоотношения. — Мэйбл, — вечером миссис Пайнс позвала ее поговорить, — что ты думаешь обо всем этом? — Мисс Хилл сказала, что это как Хогвартс. Школа для особенных. Должно быть, это очень интересно, — Мэйбл пожала плечами, — я бы хотела учиться в такой школе, но я не хочу видеться с братом только по вечерам. Или вообще только по выходным. Ее родители с опаской улыбнулись. Мэридит закрыла лицо руками. Мэйбл насторожилась, переводя взгляд на отца. Он поджал губы. — Малыш, это школа находится в Вашингтоне. Это специальная школа, закрытая и, — он подбирает слово, — тайная. И в этой школе обучает тех, кто в будущем будет делать большие, великие дела. Мы уверены, что ты с этим справишься. — В Вашингтоне? — с ужасом спрашивает Мэйбл, — значит, мы будем видеться только на каникулах? Мэридит не выдерживает и быстро выходит из кухни, громко всхлипывая. Отец Мэйбл трет переносицу. — Нет, детка. Мы увидимся только после окончания твоего обучения. Мы не хотим соглашаться на это, пойми, но это для твоего будущего… Мэйбл не слышит его дальнейших слов. В ушах только громкий звон. Она сама не замечает, как начинает плакать. Она кричит и закрывает уши руками. Отец крепко прижимает ее к себе. Она вырывается, протестует и плачет. Тот вечер она помнит плохо. Ночью она спала с родителями. Утром ей не хотелось разговаривать даже с Диппером. Она отказывается от завтрака, а затем молча уходит гулять на площадку напротив их дома. «Боюсь, у тебя нет выбора». Даже если она откажется, ее все равно увезут от семьи, разлучат с любимым братом, со школьными друзьями. — Эй, почему ты плачешь? — раздается позади нее приятный голос, который быстро приближается. — Что? — она оборачивается, но никого не замечает, — эй… — Привет, Мэйбл! — на этот раз сбоку. Она дергается и поворачивает голову. На соседней качели сидит молодой человек. Он мило улыбается, смотря на нее как на старого друга. Мэйбл прищуривается — она уже где-то видела его. Ей знакома эта трость, черные волосы и… ярко-голубые глаза! — Ты! Это ты спас нас тогда! — вспоминает она, — я помню-помню тебя! — Это очень мило, — он улыбается, — слышал, ты переводишься в новую школу. — Нет, — она мрачнеет, — не перевожусь. Я не хочу. — Почему? Я слышал, что это очень хорошая школа, — в его руке из неоткуда появляется буклет — такой же, как тот, который дала Мэйбл мисс Хилл, — я бы согласился. — Тебе легко говорить, — она сжимает цепи качели, — мне придется уехать почти навсегда. Я не буду видеться с мамой, папой и Диппером. Я останусь совсем одна! — Зато какие возможности, — он улыбается, — говорят, в этой школе учат волшебству. — Откуда ты знаешь? — она скептично смотрит на него, — она вообще-то тайная! — Просто я сам в ней учился, — парень подмигивает ей и встает с качели, вставая прямо перед ней, — ты ведь хотела бы научиться колдовать, правда, Мэйбл? — Ну конечно, — она пожимает плечами, — но магии не существу… На руке молодого человека вдруг загорается настоящий огонь. Мэйбл отшатывается назад, и едва не падает с качели. Она широко распахивает глаза, а затем тянет руку вперед. Огонь на руке парня чернеет, но не обжигает. Наоборот, он словно холодный. Она поднимает глаза и смотрит на его улыбающееся лицо. — К-как это возможно? — Этому меня научили в Академии, — он усмехается, — ты тоже так умеешь. Просто пока не можешь управлять. Это лишь самая малость. Если согласишься, то… — Нет! — она крепко жмурится, — даже ради волшебства! Я не брошу Диппера. — Мэйбл, — он гладит ее по щеке, — это же не на всю жизнь. Всего семь лет. Когда вы встретитесь с братом снова, то сможете отправиться путешествовать по всему миру, осуществлять все свои мечты. Только представь! — Не хочу через семь лет, хочу все время быть с ним, — она мотает головой, — мы всегда вместе. Я завалю тесты и останусь с ним. — У тебя не получится, — отрезает парень и снова присаживается на корточки, — ты в любом случае попадешь в школу. Ты ведь особенная. Они увидят это сразу. Да и к тому же, ты ведь любишь свою семью? — Конечно! — она решительно кивает и вытирает слезы. — Тогда не захочешь подвергнуть их жизнь опасности, - он переворачивает ее ладошку, — если останешься — твоя сила также останется здесь. И без обучения, без должного контроля, она вырвется наружу и… скажем, сожжет весь город. — Что? Нет! — Такое может случиться, — он грустно вздыхает, — поэтому они забирают детей вроде тебя. Чтобы научить управлять этой способностью. И, — его взгляд меняется, — у тебя ведь есть метка на запястье? — Да, — она показывает на свое родимое пятно, — луна. Она у меня с самого рождения. — У меня тоже такая есть, — он закатывает рукав, — смотри! — Вау! Прямо один-в-один, как у меня, — она широко улыбается, сквозь слезы, — это так круто! Что это значит? — Значит, что мы с тобой соулмейты, — он понижает голос до шепота. — Что? — не понимает Мэйбл. Молодой человек теряется, пытаясь придумать объяснения. Но решение находится само по себе, когда он вспоминает, какими книгами зачитывается ребенок перед ним. Простой обман, о котором она быстро забудет. — Это значит, что ты моя невеста, — он победно хмыкает, когда замечает ее краснеющие щеки и блестящий от восторга взгляд. — Правда? — она почти хлопает в ладоши, — но… ты ведь такой взрослый. — Когда мы с тобой встретимся в следующий раз, мне будет столько же, — он встает, — но для этого тебе придется поехать в Академию. — Ты что вампир? — Да, — тут же отвечает он, — ну так что, каково твое решение? * * * Провожая взглядом убегающую домой Мэйбл, Уилл довольно улыбается. Все происходит как нельзя лучше. Девчонка не разочаровала его. Эти уродцы из правительства стали на удивление большой проблемой для него. Особенно эта Академия. Но теперь, когда там будет этот ребенок, он сможет не только направить ее в нужное русло, но и проникнуть внутрь с помощью их связи, которую он легко подделал пять лет назад. Ее научат всему, а значит ему не придется тратить на это время. Они своими руками создадут для него идеального солдата-сторонника. Он дождется окончания ее обучения, когда она достигнет пика своих способностей и переманит на свою сторону. Проще простого. Теперь ему осталось лишь найти человека, которого они выберут куратором для девчонки. И занять его место раз и навсегда. Пригород Вашингтона, 2010, 29 августа, 16:33 Мэйбл дрожала от слез. Все тесты, проверки и подготовка позади. Она прошла в Академию почти с самым высоким баллом. Все кончено, ее взяли. За окном машины мелькали небольшие домики пригорода Вашингтона. Это последние ее минуты с семьей. Сейчас они встретятся с ее куратором в назначенном месте, а в следующий раз они увидятся только через долгие семь лет. Мэридит на переднем сидении рыдала. Отец держался из последних сил, со всех сил сжимая руль. А рядом с ней сидел бледный Диппер, держащий ее руку так, словно это последнее, что может спасти его жизнь. Он плакал почти все лето, просил остаться с ним. Мэйбл тоже плакала. Это лето было худшим в ее жизни. Так больно ей не было никогда. Она не могла рассказать им о том, что если останется, то они погибнут. Мэйбл оставалось только молча плакать и принимать свою судьбу. Это ведь не конец. Они еще обязательно встретятся, она делает это ради них. Этот день она помнит плохо. Слезы родителей, истерика Диппера, ее собственные рыдания. Долгие прощания и обещания быть семьей всегда. Встреча с куратором. Знакомые ярко-голубые глаза на незнакомом лице пожилого человека. Как у него. — Мое имя Карл Траст, я твой куратор, — безучастно произнес он, смотря на ее заплаканное лицо и слыша крики Диппера, — садись в машину. Дальше они долго ехали в какой-то лес в пригороде. Мэйбл даже не смотрела в окно. Просто молча принимала свою судьбу, тихо всхлипывая, чтобы не злить своего нового куратора. Пришла в себя она только поздним вечером, когда они наконец-то были на месте. Она толкнула дверь комнаты вперед, проходя в место, где ей придется провести семь лет своей жизни. — Привет! Меня зовут Дайн! Я твой сосед. Ты, наверное, Мэйбл? Неожиданно — голос мальчишки.