Часть 14
24 октября 2022 г. в 20:00
Арника то охотно рассказывала о том, каково жить в Апиме, то замолкала и замыкалась в себе. Де Бонбенор с благодарностью принимал все крупицы информации, что девушка предоставляла ему, тормошил ее, если жажда знаний овладевала им слишком сильно, но по-настоящему пытливо не настаивал, будучи уверенным, что рано или поздно ведьмочка поделится с ним всей информацией. Она казалась ему капризна, но достаточно открыта, чтобы ее рассказы без труда сделали де Бонбенору книгу.
Сама Арника относилась к барону без восторженной приязни, но со сдержанным уважением. Однако заметная преданность Джерома де Бонбенору удивляла ее. Много после Джером понял, почему Арника обратила на это внимание, но тогда вопрос сбил его с толку.
— Ты что, Бонбенору во всем так уж веришь?
— Безгранично.
Арника отвернулась. Они вместе чистили лошадей, готовясь к привалу на ночь. Почти наедине — никто не мог их подслушать.
— Если бы я так делала, я бы сейчас была замужем за тем, на кого укажет отец. Не говори мне, что это другое. Ты знаешь, что есть правильное и неправильное, вроде как — не лезь рукой в огонь. Но я не знаю, как можно так кому-то доверять… не понимаю.
— Если бы барон сказал мне сунуть руку в огонь, я бы это сделал.
— А если бы он сказал тебе не снимать меня с дерева?
— Но он не сказал.
— Мог бы. Просто представь это и скажи мне, что бы ты сделал.
Джером потупился, размышляя.
— Я бы не стал этого делать. Тот я, которым я был в тот день, непременно отступил бы. Но вот ты сказала это… и я должен подумать.
Джером думал, что теперь будет вознагражден — к примеру, сказкой на ночь. Арника же тихо закончила работу и оставила его, отстранясь до самого следующего утра — не обиженно, не давая понять, что собирается стать холодна к нему на какое-то время.
Ей, казалось, теперь самой нужно было подумать — вот и всё.
Лес вокруг становился как будто еще ближе, чем был: врастал под кожу, запах растений влипал в ноздри, земля намертво приставала к коже. Джерому казалось, что он весь состоит из пыли и растертого по щекам сока растений. Каждое утро на нем все больше и больше было частичек окружающей природы. Он скоблил лицо, но как будто только еще глубже загонял в поры мельчайшие частички земли и раскрошенной сухой травы.
Долгий путь, состоящий только из шагов, шагов, тысячи шагов — пешком и верхом — давал много времени на размышления. Не происходило ничего значительного, только неизбежные в пути по лесу мелочи. И у Джерома нашлось много часов на то, чтобы поразмышлять.
И у Арники тоже.
Они проводили вместе все больше и больше времени. Если он стоял на вахте, она присоединялась к нему. Если чистил лошадей или присматривал за кипящей над костром похлебкой — помогала.
— Мы должны пожениться, скорее. — Сказала Арника внезапно. Тем внезапнее, что только что, складывая пледы, еще теплые от людских тел, проведших под ними ночь, казалась провалившейся в свои мысли.
— Небо не упадет на тебя, если мы этого не сделаем. — Джером улыбнулся. — Ты будешь жива и здорова.
— Глупый, — Арника шлепнула его ладонью по плечу. — Я хочу замуж за тебя, потому что ты мне нравишься.
Она поднялась на цыпочки, потянувшись к нему за поцелуем, но он медлил. Только потому, что не мог поверить. Так он — на всякий случай, чтобы потом не горевать — убедил себя, что Арнике он не нравится на самом деле.
— Ты будешь жива и здорова, — повторил он, кивая. — Потому что я буду тебя защищать.
И наклонился к ней, уже снова опустившейся на всю стопу, озадаченной и встревоженной. Коснулся ее носа кончиком своего, точно зверек, и, наконец, поцеловал. Как мужу и полагается целовать жену.