Что русскому хорошо,
То немцу смерть.
Приехала как-то к нам на завод иностранная делегация. Собственно говоря, это были немцы и как бы не из восточной Германии. Впрочем, Германия тогда уже вновь стала одной страной, и немцы воспринимались эдакими крутыми западниками. Приехали они устанавливать оборудование. За переводчика у них была немка, которая в школе очень хорошо изучала русский язык и все еще его не забыла. Да и другие немцы по-русски немного понимали. Встретили их, как это у нас водится, по высшему разряду. Поселили в лучшую гостиницу города, возили на экскурсии по местным достопримечательностям. Немцы были типичными немцами. Очень аккуратные, пунктуальные, деловые. Обедали в заводской столовой. Но не в общем зале, а в так называемом директорском. Он небольшой, там обстановка поуютней, даже я бы сказала — поинтимней. Не надо с подносом в очереди стоять и высматривать, чтобы такое взять, чтобы и наесться и не отравиться. Нет, тут буфетчица сама на подносике приносит разные яства. Допустим вареную сосиску. Так немцы берут и аккуратно эту сосиску ножичком режут на ровнехонькие кусочки. Ну просто один к одному, хоть штангенциркулем замерь. И потом вилочкой каждый кусочек отправляют в рот. А с ними сопровождающий был, наш русский Ваня. Инженер конечно, высшее образование, все такое. Но он-то раз, насадил сосиску на вилку и в рот. Пол сосиски отхватил, жует, и тут вдруг видит, как немцы свои сосиски калибруют. Так он и застыл. Просто не знает, куда деваться и что теперь делать. Остатки сосиски ножом стругать вроде уже поздно, да и смысла с какой-то сосиской так канителиться он не видит. Ну, плюнул он на немцев (фигурально выражаясь), и заглотил по-быстрому оставшийся кусок сосиски в один прием. А потом им по стакану сметаны дали. Ну, еще с советских времен осталась на нашем заводе такая традиция. Русский Ваня обрадовался, ложкой сметану уминает, а немцы в недоумении. У них сметану только с чем-то едят, а чтоб вот так, ложкой, ну это для них как если бы кто горчицу стал ложкой есть. Ну, потом осмелели, распробовали, понравилось даже. Но все эти кормежки на заводе, пусть и в директорском зале, и с симпатичной буфетчицей, и сметанкой в стакане — это все ж не то. Немцев решили по-настоящему угостить. По-домашнему, по-русски. Устроить все это взялась одна женщина. Она была не инженером, а то ли монтажницей, то ли вовсе кладовщицей. Но отсутствие высшего образования никак ее достоинств не умаляло, скорее наоборот. Простая работящая русская женщина. Мастерица на все руки: борщ ли сварить, блинчиков ли напечь, пельмешек ли налепить, а то и домашнюю наливочку соорудить. Была она в том интересном возрасте, когда «баба ягодка опять». Сын-студент учился в другом городе. Муж… а вот мужа не было. То есть изначально он был, но достигнув эпохального для мужчины возраста, когда «седина в бороду, бес в ребро», упорхнул к некой «молодой да ранней». Тогда наша баба не была еще ягодкой, вот и не сумела удержать. А может и не хотела, кто знает. Все в жизни она успела- и сына родила, и новейший ремонт в квартире собственноручно сделала, а уж сколько деревьев на дачном участке понасажала, вообще счету не поддается. Но все же была в ее жизни некая неудовлетворенность. И вот увидела она этих немцев и решилась. Пригласила всю делегацию, русского Ваню (Иван Иванович, вообще-то, не подумайте, что он был каким-то зеленым молодым спецом), пару подружек с нашего же завода к себе домой. Они, конечно, скинулись, но в основном наша баба расстаралась. Кстати звали ее… ну пусть Клава. Чего только Клавдия не наготовила. И горячее, и холодное, и закусочки, и салатики. И торт медовый под названием «Чудо» испекла. Ну и конечно водкой затарилась. Ну, если честно, не совсем и водкой. Ну, то есть не только и водкой. Там еще и спирт был. Какие потрясающие настойки наши умельцы из этого спирта делали — это отдельная история, я ее как-нибудь потом расскажу. А еще у нее было свое домашнее вино, из винограда «Изабелла», а еще… впрочем, хватит о спиртном. На столе бабы Клавы было все, чего только душа русского человека пожелать может. Хотя вот известная поговорка гласит: что русскому хорошо, то для немца смерть. Но это я так, к слову. Короче, собралась вся компания у Клавдии на квартире. Стол того гляди рухнет, столько на нем всего понаставлено. А уж сколько всяких домашних заготовок с дачного участка — глаза разбегаются. И зеленые хрустящие огурчики, и тугие красные помидорчики, и лечо из перца, и капуста квашенная, и икра трех видов — баклажанная, кабачковая, и некий тещин язык (уж простите, не знаю, из каких его овощей готовят). Немцы поначалу вели себя сдержанно, чопорно даже. А может, стеснялись. Но потом оттаяли, вошли во вкус, распробовали салатики, разохотились и до водочки. Ну как истинные западники они вообще были падкие на все халявное. Пьют, едят, смеются. Раскраснелись, разрумянились, глаза веселые, пьяные, добрые. Все им нравится. Россия нравится, завод наш нравится, городок наш нравится, водка наша нравится, а больше всего им нравится баба-ягодка Клава, радушная хозяйка. А уж Клава-то, Клава — просто цветет и пахнет. Ну, истинно ягода-малинка. И так хорошо, душевно они посидели. И песни попели и потанцевали под современные отечественные и слегка устаревшие, но все еще любимые западные шлягеры. Расходились они..., а вот тут я умолкаю по незнанию. Сама на той исторической гулянке не присутствовала, поэтому понятия не имею, как они до гостиницы добирались. Вроде как русский Ваня погрузил их на такси и доставил в гостиницу. Он ведь их сопровождающий был. Поговаривают так же, что кто-то в такси то ли не уместился, то ли забыли про него, только остался он ночевать у хлебосольной Клавы. Ваня-инженер, хоть и был выпускником Нижегородского математического университета, но в тот момент даже и школьную арифметику позабыл. Ну не в состоянии он был этих немцев пересчитать. Все они на одно лицо — рыжие, красномордые и лыка не вяжут. По крайней мере, так ему тогда казалось. А на следующий день все немцы были на рабочем месте. Белые, чуть синеватые, тихие, но вот ведь пунктуальные — все пришли. Пришли-то они пришли, но работать, понятное дело, были не в состоянии. И потихоньку разбрелись по всяким подсобкам-кладовкам. Народ у нас понимающий, сердобольный, вошли в положение. От начальства прикрыли, принесли спиртику на опохмелку. Немцы от спирта шарахаются. Ну не хотите, как хотите. А один немец, он не бело-синий был, а аж в прозелень, тот совсем загибается. Дорвался, понимаешь, на дармовщинку выпить. А может, все совсем не так было. Может он голову потерял от прекрасных глаз и кушаний Клавдии. Вот и перебрал. Кто-то поговаривал, что это тот самый, потерявшийся немец и был. Впрочем, тот или не тот, не суть важно. Важно другое — совсем человеку плохо, опохмеляться отказывается, и как спасать его прикажете? И только Клава знала как. Достала она полную банку огуречного рассола и немцу в руки сует: «Дринк, битте, пей мол, родной, будет тебе гут». Немцу так плохо, что он уже на все согласен, даже яд готов выпить, лишь бы не мучиться. И вот пьет он рассол и прямо на глазах оживает. Это надо было видеть. Просто воскрешение Лазаря, не сочтите за богохульство. Глаза у него проясняются, руки дрожать перестают, щеки розовеют. На лице появляется улыбка. И все вокруг тоже улыбаются. И целый день этот немец ходил с банкой рассола в обнимку. Чуть ему подурнеет — он хлебнет, и снова бодр и весел. Просто не рассол, а живая вода какая-то получается. Говорят, он потом этот чудесный напиток на всю Германию прославил. И на Восточную, и на Западную, благо они уже одной страной стали. Да, закончилась у них командировка и они уехали. А вы как думали? Никакой романтической сказки не случилось. Не увез рыжеволосый принц Клавдию в свою далекую Неметчину. Да может, ей это и не нужно было. Говорят, после того застолья на нее внимание обратил тот самый русский Ваня, но это уже совсем другая история.