***
Этот день совершенно не отличался от остальных дней, которые для сонных студентов факультета психологии стали уже обыденными. Все как всегда: нужно прийти на пары вовремя, чтобы тебя, не дай Бог, не вышвырнули за дверь аудитории, если ты вдруг опоздал хотя бы на минуту; потом минут за двадцать-тридцать до звонка повторить лекцию, собрать мозги в кучу, а после сидеть на парах, записывая информацию, которую читает преподаватель. И это смотря на то, в каком настроении преподаватель с утра придет. Вот есть, например, такие преподаватели, от голоса которых так и тянет в сон, даже если они и громко говорят, тут ничего не поделаешь, речь их слишком монотонная и слишком скучая, приходится сидеть, зевать, стараться не клевать носом в парту, и делать вид, что ты хоть что-то понимаешь из речи преподавателя. А есть… — Всем доброе утро! Поднимаем свои сонные лица с парт на меня и стремимся к новым знаниям! ¡Despertad, moscas dormidas! — раздается громко на всю аудиторию, куда ровной и гордой походкой заходит мужчина с большой папкой в руках, которая была еще и довольно пухлой от большого количества разных бумаг в ней. С первого раза послушались не все, большинство лениво продолжало лежать на парте, уронив голову на свои руки, наивно полагая, что их так и оставят. В аудитории было довольно тихо и темно, большие окна закрывали жалюзи, что тоже давало свой некий эффект сонливости. Так всегда было, так и будет всегда. — Орвен, а ну открой жалюзи, а то вы тут и правда, как дохлые мухи сидите. Просыпаемся, я кому сказал! Ну, хорошо, тогда сейчас начну всех спрашивать по журналу, — в свою очередь последние слова отрезвляюще действуют уже на всех, ребята поднимают головы с парт, сонно уставившись на преподавателя, пока Орвен открывал жалюзи, впуская немного света в аудиторию. — Отлично, а вот теперь к знаниям, — растягивает мужчина тонкие губы в улыбке, закатывая рукава белой рубашки до локтей. И, о черт, как же сексуально он это делал… Лабель протирает глаза, хотя он на парте-то и не лежал, а повторял материал, который записывал на прошлой лекции. Он уже давно привык к таким врываниям Рикса, то есть, ой, простите, Мистера Картера в аудиторию, но сейчас внимание парня привлекло другое, а именно руки преподавателя. Лабель прекрасно помнил, что эти руки вчера делали с ним ночью… Под этими руками парень сгорал, возрождался, сгорал, и снова по новой возрождался как феникс из пепла. Рикс пальцами проводит по своим губам, склонившись над бумагами, содержащими информацию по сегодняшней лекции, но одна прядка небрежно выбилась из темно-русых волос, что были зачесаны назад и слегка уложены гелем, а он даже не потрудился убрать назад эту прядку. Лабель касается своих же губ кончиками пальцев, даже не отдав отчета своим действиям, он помнил, как вчера губы Рикса завладевали его губами, помнил, как стоны срывались в эти губы со вкусом коньяка, который мужчина совсем понемногу может употреблять, когда проверяет конспекты лекций. Эта была шикарная ночь, правда Рикс потом немного еще бурчал, что он не выспался. Рикс же в свою очередь смотрит на Лабеля украдкой, немного лукаво и с ухмылкой на губах, пока все записывают тему, кажется, думал он сейчас об этой же ночи. Щеки парня заливает легкий румянец, он возвращает взгляд в свою тетрадь, начиная быстро записывать тему, только чтобы не смотреть на Рикса, не думать по возможности про него хотя бы минут пять, ибо все мысли парня только этим и были заняты — его руками, губами, телом. — Поиграем в слова! Я вам говорю предложения на испанском, а вы мне переводите. Может, из этого что-то выйдет. Поехали… Августа… Me gusta caminar Переведи, пожалуйста, — он специально это делает, и Лабель начинает нервно кусать свои губы, стискивая свои пальцы на бедрах, практически в них впиваясь. Рикс прекрасно знает, что Августа на него запала, всячески пытается с ним флиртовать, заигрывать, но она не знает, что в сердце мистера Картера уже давно живет любовь к одному темноволосому юноше с ангельской внешностью, да и зовет Рикс его так же — ангел. Просто хотелось сейчас немного позлить юношу. Как он и предполагал, Августа изящно встает со своего места, поправляя короткое красное платье и темные волосы, которые были завиты в укладку, а на губы она нанесла слишком яркую помаду. Если некоторые полагали, что это слишком вульгарный цвет, то Рикс же отметил, что данный яркий красный цвет очень идет девушке. Августа молчала, она не знала перевода этого предложения, за что пристыженно опустила глаза в пол, но Рикс не стал ее долго мучить и посадил обратно на свое место, после чего стал опрашивать других. — Мистер Флавий… — Лабель резко вскидывает голову на Рикса, сердце начинает биться быстрее, когда он смотрит прямо в глаза возлюбленного. У него ощущение, что мужчина раздевает его прямо на месте взглядом, а у Рикса и правда проскочила такая мысль. Этот мальчик был слишком идеальным, он никому его не отдаст, ни за что. — ¿Cuánto me quieres? — Лабель настолько сильно привык к этому предложению, которое проскакивало практически каждый вечер, каждую ночь, что ответил на автоматизме на испанском, как его и учил Рикс: — Muy fuerte, mi amor, — Лабель вдруг понял, что сказал это без запинки, без перевода, хотя он там и не нужен. Он снова краснеет, смотря на Рикса, а у того черти пляшут в глазах, но видит этих бесят только лишь Лабель. Мужчина прекрасно знал, что тут испанский ни черта никто не знает, поэтому понять его не мог никто, кроме Лабеля. Ведь эти фразы были уже отшлифованы им, словно камень водой. Рикс выкрутился тем, что сообщил аудитории, что сказал некоторые слова из испанской песни, а Лабель подхватил, так как знал текст. Когда до звонка оставалось уже минут пятнадцать, Рикс сел заполнять какие-то бумаги, а все конечно же залипли в телефоны. Лабель не упустил возможности написать сообщение.Этот пользователь: У меня сегодня две пары, а потом я ухожу. Что за шутки такие были?! Это не смешно!
Лабель из-под своей челки смотрит на преподавателя, как тот тянется к своему телефону, пробегает глазами по сообщению, которое ему пришло, а потом с улыбкой быстро печатает ответ. Сообщение Лабелю приходит в мгновение ока. Любимый: У меня четыре пары, плюс там еще ректор задержит на какое-то время. Совещание будет, так что буду поздно, извини ( А что не так? Тебе не нравится?)) Лабель вздыхает, закатывает глаза, откладывая в сторону телефон, и только хочет он в кои-то веки просто полежать на парте, как звенит звонок, оповещая студентов том, что они могут быть свободны. Лабель разочарованно вздыхает, закидывая вещи в сумку, и уже собирается уходить, но замечает лишь краем глаза, как Рикс аккуратно поправляет листы в стопке и откладывает их на край стола. Лабель уже собирается выйти из аудитории, проходя как раз мимо преподавательского стола, как его окликают. — Мистер Флавий, задержитесь ненадолго, хотелось бы поговорить про ваши познания в испанском языке, — Рикс кидает один единственный взгляд на парня, видя как тот подходит ближе к столу преподавателя, и Рикс ждет, пока выйдет самая последняя Августа. Лабель готов был руку дать на отсечение, что эта особа надеялась, что Рикс ее задержит. А вот нет уж! — Ну наконец-то, — мужчина закрывает дверь за студенткой, с улыбкой подходит к Лабелю, обнимая его стройное и худое тело руками, утыкаясь носом в шею. Рикс вдыхает полной грудью его запах, чуть ли не блаженно простонав — запах миндаля и корицы. Этот гель для душа как нельзя лучше подходил этому парню. Лабель в свою очередь спокойно выдыхает, закрыв глаза, сразу стало так спокойно рядом с ним, так тепло, чувство безопасности накрыло с головой, укутывая в кокон, в теплый плед объятий. В нос ударил сразу же запах парфюма, которым ежедневно пользовался Рикс. — Si no te vieras tan linda en este momento, te extendería sobre esta mesa,— хитрая улыбка появляется на губах мужчины, а Лабель закатывает театрально глаза. Ну хоть бы перевел! Так нет же! Он приподнимает голову Лабеля пальцами за подбородок, очерчивает большим пальцем его губы, которые непроизвольно приоткрываются, поглаживает его бледную кожу на щеке. Такую бледную, словно она сделана из фарфора. Рикс припадает к губам юноши всего на секунду, боясь, что в любой момент к ним мог кто-нибудь зайти, но так хотелось продлить этот поцелуй еще хотя бы на мгновение. Когда мужчина целует Флавия-младшего, тот прикрывает глаза, длинные и пушистые ресницы тенью отражаются на бледной коже, подрагивают и это выглядит по-своему мило. Так мило, что мужчина не может сдержать улыбку. — Рикс, не делай так больше пожалуйста, как сегодня. Я чуть не поседел, — просит тихо Лабель, почти умоляюще смотря на преподавателя. Тот чертыхается, но сдается под натиском этих нереально красивых серых глаз, поэтому просто кивает. — Хорошо, Mi ángel , сейчас иди на лекцию, а потом домой. Сегодня закажем доставку еды. И одевайся теплее, прошу тебя, а не как в прошлый раз: куртка нараспашку, а Рикс потом лечи, да? — мужчина хмурит брови, смотря на то, как Лабель виновато потупил взгляд. Ну вот, сейчас опять будет извиняться, поэтому Картер тут же качает головой, снова поднимает Лабеля за подбородок и оставляет на лбу юноши нежный поцелуй. — Прости, не нужно было… Просто я боюсь, что ты снова можешь заболеть. В прошлый раз ты провалялся в больнице с температурой под сорок почти две недели. Будь аккуратнее, ладно?***
Следующая пара по истории психологии прошла так же быстро, как и пара по испанскому. Быстро и интересно, а Лабель обожал эти два предмета. Но вот если историю психологии он обожал за интерес к этой дисциплине, то испанский он обожал из-за Рикса, из-за того, как он говорит на этом языке. Как и обещал, он тепло одевается, вытаскивает ключи от квартиры Рикса, а после сразу же направляется в магазин за продуктами. Он всегда считал, что своя домашняя еда намного лучше, чем из этих разных ресторанов и доставок. Чаще всего готовил Рикс, но и Лабель иногда мог что-то приготовить. После того, как он оплатил все покупки, парень едет домой, а пока ехал в такси, прислонившись головой к холодному запотевшему стеклу окна машины, крепко задумался. Как же так вышло? Что Лабель — студент психологического факультета стал встречаться с преподавателем испанского, который старше его аж в два раза? И это уже на первом курсе! Но любовь не поддается объяснению, просто так сложилось, они просто увидели друг друга и понеслось. Просто Лабель — такой тихий человек, что когда на первом же занятии он обнаружил, что забыл дома пенал, то попросил ручку у ребят из аудитории, но попросил он настолько тихо, что никто не услышал, а громче сказать постеснялся. Зато услышал Рикс и отдал ему свою ручку, а после пар задержал, посоветовал быть смелее. А потом? Потом оно само как-то… То Рикс видел Лабеля в библиотеке, когда тот читал различную литературу, то в кафе, то еще где-то… а потом и не заметили, как стали сближаться, и в итоге потом Лабель стал жить у Рикса. Уже дома Лабель раскладывает продукты в холодильнике, туда же отправляется и любимый йогурт Рикса с малиной и ежевикой, которым он часто пачкал губы как бы случайно, а Лабель слизывал, а потом дело уже доходило само как-то до спальни. Первым делом Лабель решает приготовить ужин, чтобы Рикс питался нормальной едой, а не всякой ерундой из доставок, а то уже жаловался на желудок свой недавно, что скрутило под утро. Парень готовит вкусный ужин, а потом идет в душ и принимается за лекции, расположившись на диване с учебниками, но сам и не помнит, как сон от усталости сморил его, парень уснул сидя прямо с учебником в руках. Домой Рикс приходит часов в восемь только, швыряет ключи на тумбочку, стягивает обувь, сразу же поднимаясь наверх, чтобы переодеться. Лабеля в спальне не было, значит, как обычно сидит в гостиной, учит лекции на завтра. Трудяга. Картер быстро принимает душ, а после какое-то время рассматривает себя в зеркале. Еще бы девчонки не засматривались на него… но не той ориентации оказался преподаватель, совсем не той. Было немного смешно наблюдать за тем, как девушки с разных курсов чуть ли волосы на себе не рвут от отчаяния, потому что «мистер-Картер-сексуальный-мужчина не обращает на меня внимания» как-то услышал он однажды. Но нет, его сердце принадлежит только одному мальчику, только одному ангелу, которого, кстати, он обнаружил и правда в гостиной, только спящего с книгой в очень неудобном положении. Рикс осторожно подходит к парню, максимально аккуратно, чтобы не разбудить, вытягивает из рук Лабеля учебник, а самого парня укладывает на диван, накрыв пледом, но слышит бормотание, а после парень открывает глаза, протирая их. — Ты приехал… — слышится слишком сонное и милое от него. — Да, а ты уснул, — улыбается Рикс, а Лабель вздыхает, немного поворочавшись, потому что тело неприятно затекло. — Я тебе приготовил покушать, — Лабель кутается в плед сильнее, а на губах мужчины расцветает улыбка. Он оставляет на лбу парня легкий поцелуй, и гладит его по щеке. — Ты мой хороший, — ему улыбаются в ответ, а после Лабель снова закрывает глаза, проваливаясь в дремоту. — Люблю тебя. Mi ángel, — парень снова получает еще один поцелуй в лоб, Картер слышит сопение, удаляется из гостиной на кухню, где его и правда ждет ужин, который осталось только разогреть. Лабель всегда так — заботится, переживает, любит, как и Рикс. Они созданы друг для друга, и поняли они это уже давно. После ужина Рикс осторожно берет Лабеля на руки, пока тот спит, привалившись виском к его широкой груди. В спальне мужчина расправляет кое-как постель, раздевает Лабеля, стягивает одежду с себя и тушит свет, залезая в кровать, благо завтра выходной, можно выспаться. Лабель тут же обвивает торс Рикса руками, уткнувшись ему в грудь лбом. Мужчина целует его в макушку, поглаживая по рукам. — Устал, маленький. Спи, — в его голосе столько нежности, что Лабель довольно и сонно вздыхает, прижимаясь к мужчине еще сильнее. — Buenas noches cariño, — на губах Рикса играет гордая и довольная улыбка, когда Лабель произносит эти три слова. Учит испанский. Он отвечает парню той же фразой, и оба проваливаются в глубокий сон до самого обеда следующего дня.