Там, где я тебя нашёл

      Джерард Уэй не прятался от Хэллоуина, как могло показаться, когда он, предусмотрительно укутанный в теплое пальтишко, с утра пораньше с мольбертом под мышкой и сумкой через плечо пробирался улицами городка Бельвиля, Нью-Джерси, к его окраине, откуда начинался парк, переходящий в небольшой смешанный лес.       Хотя, может быть, немножко и прятался — не хотел, чтобы мама заставила ходить выпрашивать конфеты с младшим братом Майки. Тот наверняка оденется в самодельный костюм, который считает верхом своего швейного мастерства, искусства лепки и волшебства клея и картона. А уж свой костюм Джерард и вовсе надевать не хотел. Ему шестнадцать, а не шесть!       Джерард прошёл по одноэтажным улицам, взглянул на маленькую пекарню-кофейню, в которой подрабатывал. Сегодня с утра работал его сменщик, и мальчик немного нахмурился — с утра больше людей хотят кофе и свежего хлеба, а следовательно, больше оставляют чаевых, за которые можно покупать краски. Но из-за учёбы Джерард не мог часто работать с утра. А ещё мисс… ой, она просила называть её просто Кристой! — так вот, Криста приготовит с утра свеженькие тыквенные синнабон на продажу, а она всегда первым делом угощает бариста. Джерард же явится во вторую смену, когда Криста будет занята бухгалтерией, а не выпечкой, и вот уж цифр ему отсыпать не нужно, спасибо, в школе хватает. Возможно, хозяйка оставляла две булочки, но Боб по-любому уплетал и угощение Джерарда, а спрашивать у Кристы, оставляла ли она ему булочку, было уж совсем некрасиво и стыдно.       Путь к парку пролегал мимо закрытой территории, которую жители Бельвиля считали богатым кварталом. Район закрывал даже не шлагбаум, а витиеватые металлические блестящие ворота. К слову, очень интересные, в вязи металла можно было разглядеть деревья и волков. Только вот долго осматривать не выходило — охранник выглядел так, будто сбежал из низкобюджетного сериала про оборотней: из-под фуражки торчали лохматые патлы, хмурое лицо с кустистыми бровями, заросший подбородок. Однажды Джерард с компашкой пробовали туда пробраться, чтобы изучить квартал, но были схвачены за шивороты именно этим монстром и выдворены прочь.       Листва с деревьев почти опала, поэтому можно было отчётливо рассмотреть массивные особняки, некоторые даже с башенками. Дворы тоже были украшены, но в этих украшениях не было хаоса — как, например, в обычной доме с детьми, где каждый украшает так, как ему хочется. Например, Джерард с Майки поделили лужайку напополам. Брат выставлял самодельные фигурки, обматывая их фонариками, а Джерард просто расставил тыквы, вырезав им морды. Ветер ночами валил швабры с накинутыми простынями — привидения Майки, но Джерард выходил и поправлял, чтобы брат, первым делом после пробуждения проверяя своё творчество, не расстраивался. А здесь всё было чинно и аккуратно, будто из каталога: тыквы, расставленные по ранжиру, гирлянды из сухих листьев или их имитации по террасам.       Говорили, что в этом квартале есть своя собственная частная школа. Но неужели здесь столько детей, чтобы можно было собрать несколько классов — по одному-двум ученикам на класс? Зато, наверное, хорошо знают материал и все сразу поступают в колледж. Хотя, судя по деньгам их родителей, колледж им светил в любом случае, да ещё из Лиги Плюща.       Долго задерживаться у богатого квартала Джерард не стал, охранник стрелял в него тёмными глазами, поэтому мальчик, задрав подбородок, прошёл мимо. Больно интересно посмотреть, что там у вас! Сами смотрите. Наверняка скука скучная.       Джерард пересёк дорожки парка, который выглядел для кого-то грустно с опавшими листьями, для кого-то таинственно и мрачно, а кто-то приходил сюда просто погулять на свежем воздухе.       Перешагнув через бордюр, Джерард нырнул меж двух массивных дубов. Теперь он чуть ли не бежал, предвкушая встречу со «своим» местом. Здесь уже не убирали листья, они лежали ковром, можно было поскользнуться, что Джерард уже не раз делал, но всегда мягко приземлялся.       Знакомые ели, голые кусты шиповника, на которых ещё краснели ягоды, орешник, на который Джерард уже не раз взбирался ради нескольких зелёных экземпляров, которые потом пришлось разбивать камнем, чтобы добраться до сердцевины. И, наконец, небольшая полянка, освещённая утренним солнцем. Она резко заканчивалась обрывом, поэтому бежать следовало осторожно. Остановись у края — и увидишь тонкую речку-змейку внизу и шикарный лес напротив, услышишь утренний гомон птиц или их спокойную перекличку под вечер. Однажды — Джерард не врёт, он вправду видел! — он разглядел огромного тёмного волка среди деревьев.       А за спиной — отголоски города, автомобильные гудки, смех людей в парке, росчерки роликов, самолёт из Ньюарка над головой. Джерарду нравилось быть в центре между природой и городом.       Он глубоко вздохнул, прикрывая глаза. Улыбнулся. Расставил мольберт на треноге, поставил на него холст с подложкой. Джерард часто рисовал здесь. И, казалось бы, почему, ведь пейзаж не меняется? Но это не так, когда ты обладаешь фантазией и видишь замок за лесом, затаившегося дракона среди ветвей, космический корабль, а то и море на верхушках деревьев — ведь шумит оно точно так же.       Как только он открыл сумку, чтобы вытащить краски, услышал скулёж.       Сначала Джерард дёрнулся и замер от испуга, а потом понял, что это животное. Он окинул полянку взглядом, потом присмотрелся внимательнее.       У самого обрыва, под ёлкой, лежал и подрагивал рыжий пёс, прикрывая нос передними лапами.       — Эй, — тихо позвал Джерард. Пёс не отреагировал, продолжая скулить.       Мальчик подошёл поближе.       — Собака, ты в порядке?       Ох уж это желание разговаривать с теми, кто тебя не понимает. Но Джерард читал, что собаки умные, что их мозг развит на уровне пятилетнего ребёнка, а такой ребёнок понимает много, уже умеет читать, например, пусть даже и по слогам.       Вот и этот пёс вдруг испуганно вскочил. За что получил по хребту и голове ёлочной лапой. Он сдался и жалостливо поглядел исподлобья.       — Выходи, — позвал Джерард, потянувшись к сумке. Пёс испуганно попятился назад. Это был рыжий пёс-подросток, вислоухий и смешной. А ещё его глаза блестели, будто от слёз. Джерард расстроился. — Не бойся меня. Вот, хочешь бургер? Только это рыбный…       И мальчик улыбнулся, разворачивая упаковку.       Пёс помялся, но подошёл поближе. Возможно, привлёк запах разворачиваемого лакомства.       — Вот, держи, — Джерард протянул булку с рыбной котлетой. — Ой, там же соус…       Но пёс принюхался и отхватил от бургера кусок. Это было так неуклюже и забавно, что Джерард рассмеялся. Пёс посмотрел на него огромными красивыми глазами — чайного оттенка, Джерард никогда такого не видел и засмотрелся. Тут же захотелось подобрать краски.       — Так, малыш, доедай, — он протянул ему остатки еды. Пёс схватил и прожевал. — Больше ничего нет, ты уж извини.       Пёс вдруг сделал испуганным, повертелся вокруг себя, поджал хвост, уселся на землю и насколько мог, плотно прижал передние лапы друг к другу.       — Мама не разрешает мне завести собаку, — начал рассказывать Джерард, доставая из сумки ящичек с красками и кисточками. — Она кошачья персона. У нас живёт сиамская изящная Линдси. Она очень красивая, но гордая. Мама считает, что собака будет пугать кошку. Уверен, я бы смог воспитать хорошего пса, который уважительно бы относился к кошкам и людям. Ты ведь хороший пёс?       Джерард потрепал собаку по голову. Пёс сжался и опустил голову вниз. Но потом выпрямился и немножко заскулил.       — Ой, ты ударился? Я по больному потрогал? — испугался юный художник, но пёс вдруг всполошился, поднялся на ноги, подошёл к Джерарду и уткнулся головой в ладонь. Мальчик засмеялся и погладил собаку. — Я тебя нарисую, хочешь?       Пёс гавкнул, и сразу сжал челюсти, вид при этом сделался очень удивлённым. Джерард снова улыбнулся. Это был забавный пёс, будто бы чувствующий по-человечьи — его эмоции выражались на морде. Пёс посмотрел на мальчика и приоткрыл пасть, показывая зубы, будто бы улыбка.       — Собака-улыбака, — проговорил Джерард и посмеялся. — Сиди смирно, буду делать эскиз.       Занятно, но пёс его послушал и не сходил с места, пока художник вырисовывал контуры, потом добавлял цвет. Ему хотелось первым делом запечатлеть этот невероятный цвет глаз. Он наклонился, разглядывая радужку. Казалось, собака смотрела в ответ в его глаза. Обычные зелёные. Там разглядывать нечего. Джерард прищурился, глаза пса сделали печальными. Мальчик даже удивился этому — будто бы собаку сделало печальным то, что он спрятал свой взгляд.       — Ладно… — Джерард оторвался и вернулся к холсту. — Мне понадобится охра, сиена… думаю, зелёной тоже немного, жёлтая… Это будет сложно.       Джерард долго смешивал варианты, пытаясь достичь прекрасного оттенка, а потом, как он предполагал, будет ещё дольше возиться, чтобы изобразить этот блеск и прозрачность. Любопытный пёс ходил рядом и, задрав морду, наблюдал, что делает художник. А тот изгваздал весь холст по краю, добиваясь идеала.       Где-то вдалеке раздался бой часов городской ратуши. Джерард ахнул и взглянул на старенькие дедушкины механические часы на своём запястье.       — Мне надо бежать! — спохватился он, торопясь скидывая краски в коробочку. — Я обязательно потренируюсь дома, чтобы добиться этого красивого цвета. — Джерард погладил пса по макушке. Тот вдруг разомлел и опустился на жухлую траву. — Эй, холодно, вставай! Хочешь, пойдём со мной в город? Я постараюсь тебя где-нибудь спрятать от мамы, или в коробках на заднем дворе кофейни.       Но пёс вдруг, будто понимая, помотал головой и попятился. Джерард был очень удивлён, но объяснил это тем, что в шерсть собаки, возможно, заполз почему-то ещё не спящий жук и укусил или травинку ветром занесло.       — Ладно, я тогда побегу, прости. Может быть, у тебя есть дом, и ты туда вернёшься. Вроде не дикий… Бывай!       Джерард взмахнул рукой и помчался прочь в сторону парка.       На следующей день Джерард вернулся на полянку, не надеясь обнаружить пса, но тот верно сидел у края обрыва и наблюдал природу напротив. Услышав острым слухом — хотя тут такой даже не нужен, Джерард шуршал, как огромная мышь — пёс повёл ухом и повернулся. Тут же вскочил на четыре лапы и завилял хвостом. Вдруг замер, опустил хвост и начал поворачиваться вокруг себя, стараясь то ли на этот хвост посмотреть, то ли поймать его, как кошка. Сиамская Линдси этого, конечно, никогда не делала — это было ниже её достоинства. Потом остановился и снова сел на землю.       — Погоди, погоди! — завопил Джерард. Он опустил мольберт на землю, а из пакета, который принёс с собой, вытащил видавший виды плед. Мама ни за что не отдала бы ему таскать на грязную природу что-то приличное, поэтому Джерарду достался каким-то чудом ещё не выброшенный поеденный молью экземпляр в катышках.       Джерард расстелил плед:       — Садись на него, земля холодная. Вот сюда, — Джерард хотел опуститься, чтобы похлопать по покрывалу, приглашая пса, но тот понял и без этого — мягкие лапы ступили на плед и пёс улёгся. — Молодец. Мне мама дала с собой суп в термосе, может быть, ты хочешь?       Он вытащил из сумки красный термос и тарелку, которую втихаря стащил на кухне, потому что пить из узкого горлышка собака точно не могла. Налил ещё тёплого супа и придвинул поближе к псу.       — Это куриный, — пояснил Джерард. Он потрепал пса за ушком и поднялся, чтобы установить мольберт. — Интересно, есть у тебя имя? Ты мне вряд ли скажешь, не так ли? — пёс загавкал, художник улыбнулся. — Я не понимаю, малыш. Давай назову тебя… ммм… Суп. Да, ты будешь Суп. Тебе нравится?       Пёс не ответил, он опустил морду в тарелку и кончиком языка коснулся тёплой жирной жидкости. Провёл языком, ещё раз. Ничего не получалось.       — Ты должен типа загребать, как ложечкой, — размышлял Джерард, который сам имел далёкое представление, как пьют собаки, и даже за маминой кошкой не наблюдал. Впрочем, та была такого аристократического нрава, что вряд ли бы позволила наблюдать за ней, когда она ест. Пёс попытался, но только расплескал бульон. Джерард рассмеялся, пёс радостно залаял, его хвост снова начал двигаться. Пёс его приструнил и оглянулся, насколько мог. Но стоило Джерарду улыбнуться снова, как хвост пустился в пляс. Пёс кое-как усмирил его и опустил морду в миску, вылавливая кусочки курицы и картошки.       — Приятного аппетита, Суп, — сказал Джерард и повернулся к мольберту.       Позже Джерарду показалось, что он видел Суп возле пекарни-кофейни, в которой работал. Даже выбежал на улицу, но никакой собаки не увидел. Наверное, это была чья-то и уже убежала вслед за хозяином. Мальчик вернулся за прилавок.       Пекарня-кофейня «Тыквенный маффин» располагалась между жилой застройкой и местным деловым кварталом малоэтажных пригородных офисных зданий. Таким образом сюда приходили за хлебом домохозяйки, забегали за кофе спешащие на работу или станцию пригородного поезда, который увезёт в Нью-Йорк, заворачивали ради сладкой булочки школьники, а вечером заходили парочки — долго посидеть за чашкой какао, остывающего в ожидании своей очереди после бесконечных поцелуйчиков.       Кристе эту кофейню оставил бывший муж, откупаясь от неё после развода. Ходили слухи, что он был знаком с судьёй, поэтому ему досталась дорогая комфортная машина, а его бывшей жене — маленькое ненужное помещение с забитыми окнами, которое она ни за что бы не продала. Ей было двадцать пять, всё из образования, что она имела — бухгалтерские курсы, весь Бельвиль знал, что её нынче бывший муж гулял с девицей из соседнего городка весь период Кристиного неудачного замужества.       И тогда Криста достала тетради с лекциями по бухгалтерии, ушла в библиотеку читать мотивирующие книги, а заодно и кое-что по архитектуре, дизайну и бизнесу, пропадала в парке с газетами, обводя фломастером объявления подрядчиков и мастеров, вытащила с антресоли старую бабулину поваренную книгу...       Силуэт маффина в тыкве — эту эмблему Криста придумала сама. И вот теперь Джерард в чёрном фартуке с вышитым этим самым символом стоял за стойкой и складывал в бумажный пакет два морковных багета для миссис Смит.       — Закроешь? — Криста, высокая, нарядная, с завитыми на кончиках волосами, вышла из своего маленького кабинета-кладовки и бросила Джерарду ключи.       — Как всегда, — Уэй поймал связку ключей с брелком-эклером. — У тебя опять свидание?       — Не опять, а снова, — Криста опустила голову.       — Они просто все козлы. Ой, простите, миссис Смит.       — Я такого же мнения, — ответила старушка, забирая багеты. — Вырастай, Джерард, и забирай девушку.       — Обязательно, — улыбнулся Уэй. — Хорошего вечера. И тебе, Криста. Хотя бы поешь вкусно. Заказывай дорогое.       — Я один раз так сделала, и мне пришлось платить.       Так уж выходило, что те личности, которые звали Кристу на свидание, считали, что она согласится на любой вариант, даже одну ночь. Но девушка давно выработала о себе здоровое мнение.       — Криста, можно я возьму большую коробку от нового холодильника? — опомнился Джерард, ещё с утра нацелившийся спросить об это.       — Конечно, бери.       — Смотри, Суп, это тебе такая конура, — Джерард потащил коробку под ёлку. — Положим туда плед. А потом я смастерю что-нибудь ещё.       Пёс привычно уткнулся тёплой макушкой в ладонь мальчика.