Побочные эффекты

Вечера дождаться было непросто как Маше, так и Олегу. Первой было интересно посмотреть, что же придумал для неё мужчина, а вот ему было попросту невтерпёж увидеть Швецову снова. В его планы входил ужин в каком-нибудь тихом месте, а потом его продолжение в ещё более тихом — у Маши дома. Платонов не знал, какую отмазку использовать на этот раз, поэтому решил действовать по обстоятельствам. Он сообщил Вике, что уже приехал и принялся ждать её у проходной, чтобы разыграть спектакль, в котором он будет единственным актёром. На его беду Швецова увидела, как его машина приехала ко входу комитета и решила пойти ему навстречу. Будучи на нижних ступенях лестницы, Маша вдруг заметила, что у проходной разворачивается семейная сцена. Девушка решила остановиться за поворотом и немножечко послушать. — Олег, может мы поедем погулять? — Спросила Виктория, надевая с помощью Платонова пальто. — Конечно, Викуш, давай! Я только за. Все равно ведь вечер у меня свободный, так почему бы и нет, — с энтузиазмом ответил мужчина, подавая жене руку. Маша за углом чуть челюсть на пол не уронила. Вот так он значит, да?! Зовёт на свидание, а потом просто забывает обо всем и отправляется гулять с женой. Дальше Мария слушать не стала. Она отправилась вверх по лестнице, громко стуча каблуками. К счастью или несчастью Олег обратил на это внимание и понял, что нужно срочно сворачивать спектакль: зрители разбегаются. — А куда мы поедем? — Спросила ещё ничего не подозревающая Виктория. — Мы? А куда глаза глядят! Ой, извини… Олег мастерски сделал вид, что ему звонят и принялся говорить с несуществующим собеседником. — Да! Слушаю, — посерьёзнел он, — я вообще-то уже почти дома, а что такое? Какое дежурство ночное, ты чего! Мужчина виновато покосился на жену, которая заметно погрустнела от услышанного. — Нет, я всё понимаю, но точно ничего нельзя… Ясно, что приказ. Так точно. Завершив звонок, который никогда и не начинался, Платонов пожал плечами и заглянул Вике в глаза. — Кажется, наша прогулка отменяется. Ты не сильно обидишься на меня за это? — Ладно, — понуро ответила она, — работа есть работа. — Я люблю тебя, — сказал Олег, целуя её руку, — осторожнее добирайся до дома. — А ты? — Спросила Виктория. — А я к следователю должен зайти. Дежурство же! — Почти не соврал Платонов. — Заранее желаю тебе спокойной ночи, а то вдруг не смогу позвонить. — Береги себя, — кивнула она. Олег дождался, пока она скроется за дверьми комитета и рванул вверх по лестнице. Если он поторопится, Маша не успеет внести его в чёрный список и истыкать его куклу вуду иголочками. — Тебе мама не говорила, что подслушивать нехорошо? — Он вошел к ней в кабинет с улыбкой, но тут же наткнулся на хмурое лицо Швецовой и понял, что всё уже случилось: и кукла, и список. — А тебе не говорила, что обманывать вдвойне нехорошо? — Буркнула Мария и отвернулась, чувствуя клокочущую внутри ревность. — Ну всё, Маш, не дуйся! — Олег попытался развернуть к себе все еще недовольную Швецову. — Идём мы на свидание с тобой, я ведь всё уладил. — Никуда я с тобой уже не хочу идти, — обиженно ответила она, — с Викой своей ужинай. — Перестань ревновать, — Платонов поцеловал девушку в щеку, — тебе совершенно не идёт. — А тебе не идёт заставлять меня всё на свете бросить и выделить для тебя целый вечер, чтобы я потом узнала, что ты едешь гулять со своей женой! — Злилась Швецова, пытаясь отлепить от себя тихонько посмеивающегося мужчину. — Ма-аш, — Олег прижал её к стене, не обращая внимания на то, что Маша была недовольна и этим тоже, — я готов искупить свою вину. Чего ты хочешь? Чем займёмся сегодня? У нас в распоряжении времени до утра. Я ведь специально всё так сделал, чтобы она ничего не заподозрила. Не собирался я тебя бросать! — Правда? — Маша посветлела. — Конечно, — кивнул мужчина и поцеловал её в уголок губ, — так чего ты хочешь? — Чего я хочу? — Хмыкнула Мария. — Кольцо сними! — И только-о? — С вызовом посмотрел на неё Платонов и, не отводя взгляда от её глаз, снял с пальца обручальное кольцо. Довольная этим зрелищем Маша только хитро сощурилась. Олег убрал украшение в бумажник, записывая где-то на подкорке, что его надо не забыть надеть перед возвращением домой. — Теперь поехали ужинать. Я смертельно хочу есть, — призналась Маша. — Другое дело! — Одобрительно покачал говорю Олег. — А то не хочу, не буду. Наплевав на всяческую конспирацию, Олег убедил Швецову ехать на его машине, а не на разных. Исколесив несколько соседних улиц, они нигде не нашли свободных мест, и вот когда в последнем (из их вариантов) заведении им сказали, что присесть негде, Платонов предложил ей альтернативу. — А что, если нам с тобой купить всякой еды тут и поехать есть всё это к тебе? — Да, — Мария накрыла его руку, лежащую на её коленке своей, — я согласна. Давай! — Вот и славно. Пойдём выберем тогда?

***

Ужин прошёл в славной романтической обстановке. Свет было решено не включать, поэтому только одинокий уличный фонарь освещал Машину кухню и двоих сидевших в ней людей. Швецова, неустанно подкармливая Олега курицей из своего по ошибке не вегетарианского салата, болтала что-то про жизнь, про них, про себя, а он лишь только улыбался, глядя на её искренние эмоции, живую, природную сексуальность, которая была в девушке несмотря на то, что она была сейчас настроена совершенно на другое. Его поражала, почему Марии так не везло с мужчинами. Не видели они что ли всего этого великолепия? Хотя и он ничем не лучше. Любой другой бы уже давно перестал держать такую женщину на почётном месте любовницы, но Олег же этого делать отчего-то не собирался. Ему пока трудно было понять, как же относится к этому Маша. Она никогда не поднимала эту тему, да и Платонов старался как можно меньше говорить о семье. Пока всё шло ровно, и Олег попросту наслаждался Швецовой рядом. Придёт время, и жизнь наверняка расставит все по местам, чего толку пороть горячку. — Я люблю тебя, — тихо сказал Платонов, не обращая внимания на то, что он перебил какой-то рассказ Марии. — Правда? — Девушка посмотрела на него такими доверчивыми глазами, что у Олега внутри всё перевернулось. «Моя чудесная девочка, как же плохо, что я говорю о любви не только с тобой», — подумал Платонов, но Маше сказал несколько другое. — Чистейшая. Ты доела? — Да, — в подтверждение своих слов Швецова отодвинула от себя тарелку. — Пойдем, пожалуйста, скорее. Я очень тебя хочу. Мария улыбнулась, слыша уже второе признание за несколько минут. Внутри целым стадом плясали бабочки размером со слонов, и девушка едва ли сдерживала себя от радостных визгов. Любит, любит! Жена ведь ерунда, если он её, Машу, любит… Платонов уже знакомой дорогой вёл её в комнату, крепко держа за руку. Уже на пороге Мария вырвалась, отходя с хитрой улыбкой на пару шажочков от него в сторону. — Маша-а, ну иди сюда, — посмеиваясь сказал он, и попытался начать расстёгивать её рубашку, но девушка медленно покачала головой. — А я сама, — сказала Маша, раздеваясь без его помощи, — не волнуйся, справлюсь! — О, — хмыкнул Платонов и с вызовом посмотрел на девушку, — ну давай. Когда последняя пуговка оказалась освобождена, Мария стащила с себя рубашку и резко кинула ей в Олега. Тот, теряясь, не сразу сориентировался, что Швецова, смеясь, попыталась сбежать. Однако, откинув её рубашку, Платонов схватил её мёртвой хваткой и без церемоний швырнул на кровать. Завязалась шутливая потасовка, во время которой Олег пытался снять с неё дурацкие узкие штаны, в сотый раз посылая ей флюиды «Маша, носи платья». Когда ему наконец-то удалось, он крепко зафиксировал Марию на постели, не давая даже шевельнуться или прижать его к себе. — Я что, арестована-а? — Наигранно удивилась Маша. — Да, — Олег просунул руку под шовчик сбоку шелкового белья, — и в ваших интересах сделать чистосердечное признание. Мои методы допросов боюсь вам не понравятся. — Я готова! — Молодец, — одобрительно кивнул Олег, чуть ослабляя хватку, — вперёд. Облегчи совесть! — Я тебя очень люблю, — сказала Мария, глядя мужчине прямо в глаза, — каков будет приговор? — Пожизненное, — Платонов медленно наклонился к ней, вдруг осторожно и нежно, безо всякого привычного нажима касаясь губ. «Пожизненная любовница или пожизненная любовь? Хотелось бы второе», — пронеслось у Маши в голове. Олег вернулся в прежнее положение и принялся раздеваться теперь уже сам. Вдруг в кармане штанов зазвонил телефон, и мужчина не придумал ничего лучше, чем ответить. — Да, солнце? — Поздоровался Олег, поглядывая на Машу, которая изумленно уставилась на него. Но Платонов как ни в чем не бывало попытался незаметно стянуть с Марии бельё, за что однако получил по руке. Одарив девушку многозначительным взглядом «что не так?», он спохватился, что жена задала какой-то вопрос. — Я? Да конечно работаю. Работаю не покладая рук. Швецова попыталась вырваться и уйти, но Олег снова сжал её бедра своими так, что девушка попросту не смогла даже на миллиметр сдвинуться. Он изловчился коснуться рукой её влажной кожи, с вызовом глядя на Машу, но она, плотно сжав губы, не проронила ни звука. Сейчас она не могла концентрироваться на своих ощущениях, видя, как Олег разговаривает по телефону с Викой. — Какое там, — усмехнулся он, — уснёшь тут пожалуй. Мария всё-таки смогла оттолкнуть его руку и, воспользовавшись тем, что мужчина слегка растерялся, спихнула его с себя, застёгивая расстегнутое Олегом бельё. Злость заполняла каждую клеточку её тела. «Тоже мне, придумал! Вот и иди к своей жене», — кричал внутренний обиженный голос. Платонов, заметив, что девушка собралась куда-то уйти, постарался быстренько свернуть разговор. — Так, всё, Вика, некогда мне. У меня тут… сбежит сейчас особо опасный преступник. Пока! Марию ему удалось поймать уже только на выходе из спальни. — Ну Ма-ашенька, — протянул он, — куда ты. Ну что за обиды снова? — Серьёзно?! — Возмущённо фыркнула она, нервно надевая рубашку. — Перестань, — Платонов попытался остановить её, — не веди себя как обиженный ребёнок. Маша! Неужели ты не понимаешь. — Отстань! Я всё понимаю, но это уже перебор! — Отмахнулась она и принялась искать по комнате остальную одежду или что-то, что можно было бы надеть вместо брюк. Олег, понимая, что такой косяк срочно следует загладить, схватил её в свои объятия и принялся зацеловывать её лицо и шею. — Ну, всё, не обижайся, я прошу тебя, — Маша все ещё пыталась отбиться, но с каждым новым поцелуем всё более неуверенно, — идём назад. — Олег, я уже передумала, всё, не лезь, — недовольно сказала она, и к её удивлению Платонов правда перестал. Мария удивленно посмотрела на его хитрую ухмылку, не понимая, к чему клонит мужчина. — Я не держу, — Олег демонстративно поднял руки вверх, — можешь идти. — Будешь ещё раз говорить со своей женой, когда лежишь со мной в постели, и меня больше никогда не увидишь, — грозно прошептала Маша, утягивая Платонова за собой в кровать. Он одним ловким движением скинул на пол рубашку сначала с себя, а потом и с девушки. — А ты ещё раз будешь вредничать, и обязательно получишь, — пригрозил Олег, оставляя за ушком ярко красную отметину от губ, — ясно тебе? — Напугал козу капустой, — шепнула она, — осторожнее там! Я не хочу потом синяки замазывать. — А я и не спрашиваю хочешь ты или нет! Оба понимали, что в таком злом состоянии они не собираются нежничать друг с другом. — Стоять, — шикнула на него девушка, наощупь шарясь в прикроватной тумбочке. Олег дёргано оттянул её оттуда, самостоятельно доставая средство контрацепции, о котором даже и не вспомнил. — Какая дотошность, я не могу, — хмыкнул он. — Не тебе же потом 12 часов рожать кого-нибудь! — Недовольно ответила Мария. — Брось, — отмахнулся Платонов, — мы же не будем сейчас это обсуждать? Оба были уже не в том умиротворённом настроении, чтобы долго наслаждаться друг другом, бесконечно менять положения и целоваться. Каждый хотел выместить свою злость на другом, не церемонясь и не думая о последствиях. — Полегче, а, — вздрогнула девушка, проходясь острыми ногтями по его плечам. Дальше дотянуться просто не удавалось. — Слушай, больно, — поморщился Олег, ощущая жгучие полосы, проявляющиеся на руках, — спрячь свои когти. — Да мне вообще-то тоже, — сказала Швецова, дыша всё чаще и чаще. — М-да? А что это ты тогда так выгибаешься? Платонов, изловчившись, резко поменялся с ней местами, но сильно много смысла в этом не было, так Мария почти что сразу обессилено рухнула ему на грудь, чуть ли не плача. — Надеюсь я прощён? — Поинтересовался он, когда они немножечко пришли в себя. — Надейся.