Побочные эффекты

Платонов слонялся весь вечер по дому в одиночестве, раздумывая над случившимся сегодня. Он никогда особенно не заботился о предохранении, считая, что это целиком и полностью женская ответственность. И очень много лет его схема работала безотказно, а тут вдруг Маша и её беременность. Олег, конечно, был с ней чрезмерно резок, это он понял сразу. В конце концов в случившемся не было её вины, однако мысли Швецовой оставить ребёнка его поразили. Неужели она любит его настолько, что была готова родить? Мужчине стало не по себе. Он планировал повстречаться с Машей какое-то время, но в итоге застрял с ней надолго, по уши ввязываясь в двойную жизнь. Он полюбил её, да, но не был готов к детям и был уверен, что Мария солидарна с ним. Но все оказалось иначе. Платонов задумался над своей реакцией и понял, что это был банальный испуг. Да, не ожидал он услышать такое. Но сейчас, размышляя о Маше, он вдруг стал думать о ней как о матери. Какая она? Нежная и заботливая или же строгая и властная? Но узнать это Олегу уже было не суждено. Он бы мог предположить, что сможет однажды разрушить свою семью и быть с Марией, но этого уже не случится. Ситуация с беременностью, кажется, подорвала всяческую надежду на то, что у них есть будущее. Олег вошел на кухню, где застал Викторию за вечерним чаепитием. — Вик, хотел тебя спросить, — издалека начал он, — мы вот с тобой уже так давно вместе, а о детях даже не говорили никогда. Почему? Девушка закашлялась, не ожидая такого вопроса. Она удивленно посмотрела на мужа, который был крайне невозмутим. — А… ты хочешь детей? — Ну, рано или поздно мы должны кого-то родить, — пожал плечами Платонов. — Олег, я не знаю даже… Может не время пока? — Вика не понимала, как вести диалог. О ребёнке она пока точно не задумывалась. — Да нет, я не говорю, что надо прямо сейчас. Просто скажи, ты предохраняешься? — Напрямую спросил он. — А то ты не знаешь, — улыбнулась девушка, — когда мы предохраняемся, а когда нет. «Все сходится, — подумал про себя Олег, — всё как и с Машей. Только почему же всё-таки с Викой за пять лет нет, а с Машей… почти сразу? Неужели это что-то значит!» — Так что там с детьми? — Спросила Виктория. — Ты серьезно это или просто ляпнул? — Не знаю, — ушёл от неудобной темы Платонов, — давай попозже об этом поговорим. Но если Олег попросту развернулся и ушёл, то Вика задумалась о его словах конкретно. Олег говорит с ней о детях… И это после того, как они несколько недель вообще едва ли общались. Девушка не могла понять, что же на самом деле кроется в поведении мужа. Неужели кризис пройден и они выходят на новую ступень отношений, где уже не нужно думать о том, как подливать масла в огонь страсти? Туда, где тихо тлеют угольки спокойной семейной жизни Викторию манило всегда. Взрывной темперамент Олега был той самой вещью, с которой она не могла смириться до сих пор. Его вечные эксперименты в постели, опасная работа, спонтанные вопросы… Иногда тихую и спокойную Вику от всего этого просто трясло. Они были полярно разными. Это понимали оба ещё на заре их отношений. Но какая-то невидимая нить все равно держала их вместе вот уже целых пять лет. Виктории было достаточно всего, и она даже бы с радостью согласилась на более спокойные отношения. Олег же порой ощущал нехватку острых ощущений и предпочитал искать их на стороне, нежели уговаривать на эксперименты жену. Но несмотря на всё это они были счастливы. Наверное. Ведь иначе пять лет вместе не живут? Вика пошла на поиски мужа и обнаружила его в спальне на кресле. Платонов вопросительно посмотрел на неё и скрестил руки на груди. — Что-то случилось? — Да, я бы хотела поговорить с тобой ещё раз по поводу детей. Ты действительно прав, мы с тобой так долго живём вместе, да и возраст у нас уже давно позволяет. А мы всё никак не решаемся. Может быть нам действительно стоит попробовать кого-нибудь родить? Виктория подошла к мужу и присела к нему на колени, обхватывая за шею рукой. Он положил руку ей на талию и задумчиво посмотрел куда-то вдаль. Олег чувствовал себя полным идиотом, принимая такие кардинально разные решения за одни сутки. «Если она действительно сейчас забеременеет, я наконец-то перестану думать о Маше и полностью погрязну в семейной жизни, — думал Олег, прежде чем ответить Вике, — но как же Маша? По отношению к ней это действительно подло». Конечно Швецова должна была понимать, что они изначально договаривались встречаться без какого-либо намёка на реальные отношения, но неужели в тот момент, когда все само обернулась таким образом, Платонов так и не решился взять на себя эту ответственность? Если Мария узнает о беременности Виктории, это не только разрушит надежду на то, что они смогут помириться, но и сожжет дотла все воспоминания об их с Олегом связи. Говоря с Викой о детях, мужчина по-хорошему должен был и сам желать забыть о своих похождениях. Но он не хотел. — Может быть нам действительно стоит об этом задуматься. Я только сегодня почему-то понял, что на самом деле хотел бы ребёнка. «Почему-то» было вполне объяснимо Олегом, но Вике об истинных причинах своих мыслей о ребёнке он конечно же сказать не мог. Твёрдо решив извиниться перед Машей за всё то, что было, а в особенности за его вчерашние крики, он немного успокоился. Решив не откладывать дело в долгий ящик, он принялся целовать Вику, чтобы раз и навсегда убедить себя, что кроме семьи для него теперь не существует ничего. — Слушай, — смеясь сказала Вика, — а может быть тебе приспичило завести ребёнка прямо сейчас потому что ты просто хочешь, чтобы у нас было больше секса? — И как это ты угадала, — усмехнулся Платонов, не желая акцентировать внимание на том, что Виктория в какой-то степени высказала свое недовольство по поводу его действий. — Хотя в последнее время ты крайне редко проявляешь инициативу, — заметила Вика, помогая его рукам справиться с пуговицами её платья. «Потому что, дорогая, всё это время рядом со мной было та, с кем инициативу было проявлять и не обязательно, — подумал про себя Олег, — а с тобой я без конца чувствую себя Шариком из Простоквашино!» — Я исправлюсь, малыш. Договорились?

***

Целую неделю Мария была вынуждена провести дома в кровати, чтобы дать своему организму возможность привыкнуть к новому состоянию и сохранить его. К счастью чувствовала она себя хорошо, и уже завтра собиралась выходить на работу, получив добро даже от врача. На визите Маша услышала совершенно искреннее удивление по поводу того, что ситуация стала явно лучше. — Если не секрет, как вам это удалось? Поинтересовался врач, когда Швецова уже собиралась уходить. Она обернулась и, пожав плечами, ответила. — Я просто очень сильно хочу этого ребёнка. Маша вернулась домой окрыленный и счастливой. Конечно, впереди ей предстояло ещё много месяцев борьбы за счастливый исход беременности, но тем не менее, кажется, самое страшное было уже позади. Едва узнав о своем положении, Мария думала, что будет скрывать его ото всех так долго, как это будет возможно. Но сейчас она понимала, что просто не может себе этого позволить. Ей было жизненно необходимо беречь себя словно хрустальную вазу. Для этого было нужно, чтобы все окружающие знали о её беременности, и тогда множества непонятных ситуаций можно будет запросто избежать. В рабочий режим Маша вышла с понедельника, и чтобы не откладывать дела в долгий ящик, тоже поехал к оперативникам в гости, чтобы рассказать им свою радостную новость. Подумав, что событие стоит того, чтобы порадовать ребят тортом, Маша заехала в супермаркет по дороге. Понахватав с полок ещё кучу всякого разного, девушка всё-таки оплатила покупки и двинулась в сторону отдела. Там её уже ждали, ведь Маша заблаговременно сообщила о своем визите, чтобы не поцеловаться с закрытой дверью. — Мария Сергеевна! — Радостно воскликнул Леонид, едва Маша показалась на пороге. — Очень рады вас видеть в добром здравии. Вы уже окончательно поправились? Или как обычно будете приходить в себя на работе. — Спасибо, Лёнечка, — сказала Мария и присела на стул, который предложил ей Фёдор, — и я тоже рада тебя видеть. Сейчас расскажу я, что со мной было. — Тортик! — Воскликнул Федя. — Я побежал к соседям за тарелками. — Федя, — укоризненно посмотрел на него Мария, — подожди ты. Тарелки не убегут! Давайте сначала расскажу то, зачем пришла. Швецова улыбнулась и, держа интригу, осмотрела всех присутствующих. Этих ребят она знала почти всю свою жизнь, прошла с ними и огонь, и воду, и медные трубы. Девушка была уверена, что они поддержат её и в случае чего помогут. Конечно, для полной конспирации неплохо было бы пригласить сюда и Олега, так как все в отделе были в курсе, что они сдружились. Но Маша попросту не хотела видеть человека, который сделал ей больно. Леонид и Фёдор выжидающе посмотрели на свою подругу и первый нетерпеливо воскликнул. — Мария Сергеевна! Ну не томите же вы. — Дело в том, что ближайшие несколько месяцев бегать по лестницам, канавам, и лазить в канализационные люки придётся вам самим. А потом я и вовсе вас покину годика на полтора, так что уж не обессудьте. Швецова хитро посмотрела на своих друзей, которые по всей видимости не слишком понимали к чему она клонит. Тогда Маша, сжалившись, решила сказать им всё так, как есть. — Эх вы, сыщики! Не понимаете намёков. Я беременна. Лица мужчин вытянулись от удивления. Они наперебой принялись поздравлять Швецову, засыпать её вопросами, радоваться, будто бы сами были причастны к этому делу. Маша неосознанно провела аналогию с реакцией Платонова и в очередной раз загрустила. От него она ждала хотя бы треть того, что увидела сейчас. — Хочу вам сразу сказать, что это не тайна, и что рассказала я вам это для того, чтобы вы в случае чего знали, что мне сейчас показан лёгкий труд. Конечно с работы вы меня не выгоните ни за что, это я вам обещаю, — Мария рассмеялась, — но в случае чего, пожалуйста, контролируйте меня. А то ведь я могу и в люк, и на дерево… Все трое радостно засмеялись, и Федя, наконец дождавшись отмашки, побежал за тарелками. Вдруг откуда ни возьмись в кабинете Кораблева появился Олег, и Леонид, совершенно не подозревая о том, что делает сейчас, предложил ему попить чаю с ними. — Марья Сергеевна, — обратился к ней Лёня, — если это не секрет, то можно я тогда Олегу расскажу? — Да рассказывай, — нервно повела плечами Швецова. В какой-то степени ей даже было любопытно, как Платонов отреагирует на эту новость, услышав её от другого человека. — Платонов, Мария Сергеевна у нас нынче особо ценный экспонат, так что её нужно беречь, не злить, и по деревьям лазить не давать. Скоро у нас родится сын полка! — Поздравляю! — Выдавил из себя Олег, стараясь скрыть свои истинные чувства. — Лёнь, — покачала головой Швецовой, — сын полка может быть и дочерью полка! Маша старалась не смотреть в сторону Олега, да и он пытался делать тоже самое. Только вот если ей это давалось нынче легко, то вот мужчина чувствовал себя крайне скверно. Струсив, он так и не позвонил ей за все это время, что её не было на работе. Олегу передали, что Маша взяла больничный, и он было подумал, что она действительно избавилась от ребёнка и теперь восстанавливается. Как же он корил себя за это! Каждый день, сталкиваясь с другими следователями по службе, он вспоминал о Марии и о своих словах. Если бы можно было взять свои слова обратно, отмотать время, все исправить, то он бы не за что больше не потребовал у неё сделать аборт. И вот теперь, когда Олег услышал, что кажется Швецова ослушалась его и не сделала то, что он сказал, он был неимоверно счастлив. «Моя умная девочка, — говорил он про себя, пока Маша разливала по кружкам чай, — как же хорошо, что ты не совершила эту ошибку!» Платонов хотел попросить её остаться, чтобы извиниться и поговорить сейчас, но Мария ускакала так быстро, что он не успел. Он не знал имеет ли он вообще право подходить к ней после всего того, что было. Однако просто сказать «прости» был обязан.