Resident Evil (Сборник)

Крис тяжело дышит, с трудом поднимается на колено, поворачивает голову, смотря на человека скрытого в тени, что держал в руках металлическую цепь. Это произошло снова. Они сцепились уже в пятый раз. Будто не на жизнь, а на смерть. — Как долго ты собираешься сопротивляться? Не понимаешь, что рано или поздно ты всё же... Окажешься на ней? — Мужчина сжимает металлическую связку в руках сильнее, а после выходит из тени, с привычной ухмылкой и кровожадными глазами. Редфилд сжимает зубы, в который раз ясно ощущая привкус крови во рту. С этим человеком по-другому не бывает. Он всегда старается дорваться до власти и обладания кем-то. — Конченный... Ублюдок.! — Он успевает увернуться от удара за пару секунд, вызывая легкоё удивление блондина. Это позволило оказаться у чужого бока и сжать кулак. Сопротивление из последних сил, до самой последней капли крови, что бежит в напряжённом и прилично побитом теле. — Как я устал это слушать! — Тяжёлый удар прилетает в чужой нос и блондин отходит на несколько шагов, с рыком хватаясь за кровоточащий орган дыхания. Они сражаются так по ночам, каждый желая получить своё, а днём выполняют свои рядовые обязанности. Один копает траншеи, стоит на посту, а второй занимается оперированием раненных солдат и поддержанием стабильности здоровья остальных. Уже месяц длятся эти не самые приятные, но ужасно эмоциональные отношения. — Не стоило этого делать! — Вескер рычит это, пока сжимает руку в кулак, который изрядно хрустнул, показывая что сдерживаться тот и не подумает. Снова. Чаще всего мужчина просто пинает парня по этому несчастному чердаку госпиталя, а когда тот оказывается в не вменяемом состоянии, латает все раны и с чувством выполненного долга уходит. Будто нашёл себе игрушку, которая удивительным образом до сих пор не сломалась. У Капитана медицинского батальона хороший замах и точный удар в самую грудь, выбивает весь воздух, заставляя хрипеть и корчится на разноцветных досках пола. Альберт двигается спокойно, тяжелыми шагами, вытирает воротом серой рубашки кровь стекающую по лицу, переворачивает солдата другой страны носком берц и ухмыляется, наступая на шею. Ещё один хрип и рука вцепляется в штанину, явно желая убрать преграду к дыханию. Несколько ударов по ноге не приносят результата и блондин наблюдает, как чужая рука начинает дрожать, а хватка на одежде характерно и постепенно ослабевать. Он медик, знает, сколько нужно времени, чтобы парень умер от недостатка воздуха, с какой силой нажать, чтобы ускорить этот процесс. Отступает на несколько шагов ровно через двенадцать секунд, смотрит как брюнет рвано хватает ртом воздух, кашляет, отбивая кулаком удары по доскам. — Ты... Урод..! — Крис не перестаёт удивлять Капитана, который уже потерял интерес к этой схватке, вытирал испачканные руки старым полотенцем. Он ухмыляется, смотря как парень тяжело поднимается, опираясь рукой о стену, но после снова валиться, утопая в новом приступе кашля. — Ты сломал мне нос сегодня, так что могу сказать тоже самое. — Мужчина хмуриться, а после вправляет нос на место, с чувством зашипев и дёрнувшись. Болезненный разряд, который почти дошёл до пальцев ног, всё же взбодрил его. Блондин достаёт из деревянного ящика небольшую аптечку и двигается к брюнету, который с рыком отползает к стенке. Обыденная и самая безопасная процедура из их встреч. Впервые Редфилд может смотреть на это спокойное, сосредоточенное лицо, следить за тем, как руки быстро накладывают повязку на каждую немного серьёзную рану. Вескеру требуется около семи минут, чтобы полностью разобраться со всеми свежими травмами. Но он без стеснения оттягивает ворот футболки, смотря на лейкопластырь, который клеил почти неделю назад. Срывает его, услышав вой парня. — Я думал, что на тебе всё заживает, как на собаке. — Крис опирается затылком о стену, следит за Капитаном, который поднимает стул, снимает с его спинки белый медицинский халат, а после без дополнительных слов двигается к выходу. Их встречи всегда так заканчиваются. Вескер всегда уходит первым, а Редфилду требуется минимум пол часа, чтобы осознать себя заново и в очередной раз попытаться сломать голову, думая о блондине. Этот чердак чужой страны стал уже чем-то родным. Жалко, что воспоминания с ним связаны не самые лучшие. Крис Редфилд является солдатом Соединённых Штатов Америки, вступил на службу в достаточно раннем возрасте, а в двадцать три года стал участником войны, которая поглотила в себя три страны. США, Германию и Францию. Немцы сражались под множеством своих флагов, шли уничтожать врага с верой в бога, веря, что при гибели попадут на небеса. Естественно Американцы приняли решение не дать себя завоевать и мужественно начали отбиваться от чужих натисков, в то время как Франция, что военного опыта особо не имела, начала быстро сдавать позиции. Было заключено соглашение, что две страны объединяться во имя победы над общим врагом. И по итогу, рядом с каждой Американской ротой, неподалеку был Французский батальон, чаще всего медицинский, ведь большинство потрясающих врачей были выходцами этой страны. Самой известной медицинской семьёй страны была Вескер. Триннадцать наследников семьи придворных медиков королей и королев не пожелали учавствовать в войне, а предпочли остаться рядом с королевской читой, не беспокоясь за свои жизни. Кроме одного. Альберт Вескер, самый старший из наследников, отправился на фронт с большим и загодочным интузиазмом, набрав себе группу профессиональных медиков всех областей в кратчайшие сроки. Его батальон быстро приходил на позицию Американской роты, времено там распологался, оказывая медицинскую поодержку высшего уровня, а после шёл дальше и вот так он курсировал почти год, теперь распологаясь рядом с ротой, в которой был Крис. Он не особо что-то в этом всём понимал и когда за общим ужином слушал от товарищей, какой чёрт с горы к ним приехал, только пожал плечами, продолжая жевать сухой паёк, когда некоторые очень сильно удивились. Конечно через время, в течении вражеской атаки на их позицию, ему лично удалось узнать, на что способен Капитан Вескер. Последний не обращая внимания на разрывы снарядов по всюду и шрапнель в своей спине, старательно и сосредоточенно зашивал рваную рану на теле Сержанта, который в бреду метался от боли, сильно мешая процессу операции. Редфилд не тогда, не сейчас не сможет точно сказать, причудились ли ему чужие прикосновения, как широкая ладонь с талии поднимается до груди не отрываясь и ведя за собой кровавый след, как пальцы в медицинских перчатках, испачканные кровью взялись за военные жетоны, как глаза, внимательные, голубые со сталью по краям, изучали надписи выбитые на металле, как голос с ухмылкой дошёл до угосающего разума. — Крис Редфилд, да? Ты теперь серьёзно мне должен. Хм, но не беспокойся. Я уже знаю, что ты будешь делать в скором времени, а до тех пор… Постарайся не умереть. В темноте наступившего вечера, плавно перетекавшего в ночь, Редфилд двигался с аптечкой под мышкой. Ему лишь дважды к этому моменту довелось увидеть этого Капитана и несмотря на то, что рана была достаточно серьёзной, а парень жив, идти к этому человеку снова решительно не хотелось. Да, Крис просто украл под шумок аптечку и теперь собирался разобраться с собой сам. Дойдёт до курилки и начнёт смотреть, что к чему, а там по ходу и разберётся. Появляется небольшое желание засвистеть, но Редфилд замирает на рефлексах, услышав в дали леса сбоку тихий вскрик. Не может быть, чтобы противник пробрался так близко, за лесом река в ширину почти шесть метров, через неё без лишнего шума точно не перебраться. Брюнет передвигается немного пригнувшись, приближается к источнику шума и осторожно выглядывает из-за большего ствола дерева. Глаза не верят в увиденное и Редфилд прячется снова, закрывая рот ладонью. То, что ему пришлось увидеть... Свидетель того, чем он стал... Этот странный Капитан душил одного из товарищей Криса, пока тот был полуголым, прижатый спиной к груди иностранного офицера, а тот... Без жалости, с ухмылкой втрахивал несчастного в дерево, явно наслаждаясь чужими мучениями. Брюнет старается успокоить себя и выглядывает снова. Картина изменилась не сильно, теперь крепкая ладонь медика сжимала чужие волосы, но в амплитудных движениях остановок не было. Они даже участились, вместе с чужим дыханием, шлепками и слишком уж развратными, хлюпающими звуками. Редфилд старается уверить себя, что увиденное абсолютно нормально. В этих жестких условиях бесконечной войны, такое можно считать обыденным. Один из редких способов расслабиться, отпустить себя в этом аду, чтобы жить стало чуть проще. Не надолго, обычно такой эффект быстро спадает. Крис предпочитает сбрасывать пар в физических нагрузках и простых размышлениях за сигаретой. Есть те, кто называют его безразличным ко всему. Но почему есть это желание вмешаться в явно не просто секс, а с огромной каплей садизма, акт издевательства над своим же? Редфилд размышляет над этим слишком долго, пока прижимает аптечку к груди, слышит голоса и то, как недавние партнёры начинают застёгиваться. — Хах, кто бы мог подумать... Что французы могут так вставлять... — Товарищ смеётся с отдышкой, пока блондин поправляет ворот серой рубашки, а после выгибает бровь. Его лицо всегда выражает такое ощущение, будто тот вечно чем-то недоволен или ужасно сосредоточен и стоит отвлечь... Смерть не будет быстрой. — Не рассчитывай на повторение. Это разовая акция. — Его голос достаточно грубый, но чёткий, даёт конкретно понять то именно так и будет, никаких повторов. А ещё, это фраза позволяет понять, что связываться с таким человеком, даже ради такого секса, точно не стоит. — Что? Да ладно тебе, разве это не было... — Крис дёргается, когда слышит чужой хрип, выглядывает снова и понимает, что ситуация приобретает очень странный оборот. Смертельный. Блондин прижимает партнёра к дереву, держа за шею одной рукой, душит, явно чётко на этом сосредоточенный и совершенно не собираясь отпускать. — Если у тебя такие проблемы со слухом... — Тот замолкает, когда под ногой Редфилда предательски трещит ветка. Парень тихо ругается и бросается на утёк, в надежде, что его не заметили. Вескер хмурится, но отпускает солдата, который с кашлем падает на землю. Слишком крепкая хватка была. Мужчина двигается к источнику постороннего шума и обнаруживает только аптечку, испачканную в грязи почвы и множество следов подошвы, будто кто-то здесь только что сидел. Блондин идёт глазами за следами, но дальше никого не видит. Поднимает потерю в провианте, которая явно не из воздуха здесь появилась и двигается в сторону палаток своего батальона, совсем забыв о солдате, который с трудом поднялся, касаясь пальцами горла, а после также ушёл, в сторону своих товарищей, стараясь спрятать напуганные глаза. Редфилд шипит, пока сидит на ступеньках полуразрушенного здания. Старается перетерпеть пульсирующую боль от раны на животе, сжимает кулаки, а после поднимает голову к палящему солнцу. Оно сегодня ужасно издевается, опаляя жаром землю и небольшое количество людей, что пытаются работать в процессе возведения укреплений и проверки старых позиций. Правда, Крис оказался отстранен от любой работы со своей раной, поэтому был вынужден сидеть и вот так терпеть боль. Он мог бы обратиться к кому-то, но в большой вероятностью его отправят к французам, а если там будет этот мужчина... Брюнет не замечает за собой, как в проёме возникает мужчина с аптечкой в руках. — Ты достаточно близок к получению солнечного удара. Советую уйти в тень. — Редфилд резко оборачивается и увидев блондина, в образе которого бонусом прицепились черные солнцезащитные очки, на рефлексах отпрыгнул в сторону, сильно приложившись раной о землю. — Поразительная ловкость. — Мужчина поднимает свободную от груза руку, закрывает и так защищенные от солнца глаза, немного ухмыляясь, пока Крис с шипением выдыхает и стараясь не привлекать к себе внимания, старается подняться, чтобы уйти, но голос Капитана заставляет его замереть. — Я вышел на улицу, чтобы позагорать и уйти от этого отвратительного запаха крови, но сейчас именно твой ударил мне в нос. Куда ты идёшь? Вернись сюда. — Редфилд в процессе чужих объяснений всё же поднимается, отряхивается и хмуриться, смотря на мужчину. Очки, белый халат на военной форме. Он чокнутый? Парень вспоминает увиденное прошлой ночью и убирает знак вопроса в своей голове, меняя его на восклицательный. — Извини, не хочу мешать тебе страдать фигнёй, вместо работы. Я пойду, у меня есть свои дела. — Мужчина выгибает бровь с легкой ухмылкой, а после начинает движение за солдатом, за пару шагов его догоняя и касаясь рукой плеча. Держит и причём крепко. — Прекрати, я стараюсь быть обходительным. — Редфилд хмуриться, сталкиваясь вместо взгляда чужих глаз со своим отражением в тёмных линзах очков, отворачивается, автоматически подмечая разницу в их телосложении. Капитан был крупнее, выше сантиметров на десять, шире в плечах ещё на пять. Значит и удар у такого товарища тоже сильный. — Кому нужна твоя обходительность? — Крис старается убрать чужую руку с плеча, но та сжимает и парень немного хмуриться, чувствуя как пальцы впиваются в кожу. Ухмылка сползает с лица блондина, возвращая тому достаточно суровый вид, который просто заставляет брюнета рыкнуть, а после дать своё согласие. Его усаживают на те же ступеньки, пока мужчина открывает подозрительно знакомую аптечку. Чёрт, значит он его едва не засёк тогда. Пара секунд промедления и... Редфилд поднимает взгляд на блондина, который достаточно ловко снимает халат и расстёгивает несколько пуговиц на рубашке, оголяя крепкие ключицы. Такому человеку может быть жарко? Хотя, почему нет? Ремень на животе крепко обхватывал тело Капитана, а несколько подсумок на нём, всё же доказывали о профессионализме. Наследник крупной семьи, да? — Расслабься, я не собираюсь тебя расчленять. — Крис тихо фыркает, отворачиваясь в сторону, не желая смотреть на это самодовольное лицо, у которого светлые волосы прилизаны до такой идеальности, что растрепать их становится главной задачей в жизни любого, кто это видит. А ещё, дай этому медику волю и он действительно может расчленить. — Я и не напрягался. — Не то чтобы врёт. Просто чувствует себя до безобразия неуютно. Будто стоит перед ним голым, подготовленный как проститутка на продажу. Мужчина не отвечает, одевая медицинские перчатки, а после поднимая чужую футболку. Осторожно снимает лейкопластырь и изучает степень поражения, а также состояние раны в целом. — Меняй повязки чаще, она гноится. — Крис не реагирует, до того момента, пока блондин не смачивает вату раствором и начинает осторожно протирать открытое мясо, из-за чего парень всё же шипит, сжимая кулаки. Как он может менять повязки чаще, после того что видел и успел себе надумать? Если бы медики их роты не погибли почти в полном составе во время одного из нападений, то он точно бы не оказался в такой отвратительной ситуации. — Ладно. — Вескер поднимает глаза на парня, хмыкает, понимая что это лишь слова и продолжает работу. Очень часто никто из пациентов не придерживается его рекомендаций, а потом со скулежом и запущенной райной являются, прося помочь, дать таблетку или вообще прооперировать. В его опыте таких случаев был вагон и одна большая тележка. Вот в неё и добавляется ещё один, с подписью Крис Редфилд, который очень старетельно пытается не смотреть на Капитана. Последний понимает, в чём дело, но молчит до того момента, пока не наложит новую повязку. Поднимает глаза на парня, что спускает футболку обратно и начинает подниматься, явно даже не собираясь поблагодарить. Сейчас посадим тебя на место. — У тебя всегда в привычках гулять ночью в лесу? — Крис действительно садиться обратно, вылупившись огромными глазами на блондина, который закрывает израсходованную аптечку, а после подпирает голову ладонью, опираясь локтём о подставленное колено. Упорно и издевательски ждёт ответа от шокированного солдата. Альберт видит, что у того всё на лице написано, но не сомневается, что тот начнёт врать. — А у тебя всегда были такие садистские наклонности? — Ладно, ошибся, бывает, даже не отрицает своей причастности в несанкционированном подглядывании. Вескер немного наклоняется в сторону. Солнце ужасно сжигает спину и даже затылок, хотя обычно именно к тёмным цветам идёт большее притяжение лучей и быстрее нагрев. Блондин снимает очки и поднимает свои голубые глаза со сталью по краем на парня, немного ухмыляясь. — А ты ожидал увидеть что-то другое в таком месте? Случайно в мягкой кроватке на перине не родился? — Крис хмуриться, вспоминая что в отличии от этого Капитана, всё дество провёл с сестрой сначала в детском доме, а после ушёл в ряды армии, где и научился большинству того, что знал сейчас. Но впервые жалеет о выбранной профессии, потому что эти пристально смотрящие глаза буквально разрушали изнутри. Отравляли. — Ну, ты видимо всю жизнь на гвоздях спишь. — Эта попытка подколоть, как-то избавиться от мужчины, надеясь на его слабохарактерность и возможное возмущение, совсем не срабатывает. Блондин встаёт в полный рост, одевая очки обратно, протягивает руку, чтобы помочь раненому встать, но оказывается отвергнут игнорированием. Редфилд поднимается сам, вставая напротив мужчины и всё же стараясь смотреть именно в чужие глаза, а не на своё отражение. А ещё снова разум цепляется за осознание их похожих, но всё же разных габаритов. — Хм, неплохо. Не ожидал, что кто-то здесь рискнёт так себя вести со мной. — Альберту кажется, что этот парень ещё удивит его и даже не раз. Мужчина встаёт ногой на аптечку и дотягивается до халата, пока чужой, явно злой взгляд, его пожирает. О боже, прекрати, я ведь могу не отказаться в конце концов. — Думаешь, раз имеешь какие-то привелегии, то можешь так издеваться над другими? — Вескер удивлённо вскидывает брови и хлопает глазами, смотря на солдата, который пару минут назад едва ли не скулил от ватки со спиртом. Мужчина сначала ухмыляется, а после смеётся в кулак. Будто анекдот услышал, а не конкретное обвинение в слишком жестоком обращении с возможным пациентом. — Боже мой. Крис, расслабься, хорошо? Не стоит так напрягаться. А то ведь, можно и заработать что-нибудь... — Широкая ладонь ложиться на живот и медленно сползает вниз, на что Редфилд реагирует мгновенно, нанося удар в чужую челюсть. Альберт отходит на несколько шагов, очки вовсе слетают с чужой головы и происходит секундная заминка, пока блондин, чьи волосы немного выбились из привычной укладки, касается пальцами места удара. — Даже трогать меня не смей! И... Остальных тоже! Своих трахай! Урод..! — Последнее говорится после секундой заминки, а затем солдат снова бросается в бегство, пока мужчина проверяет работу челюсти, а после выпрямляется, оборачивается, смотря в след быстро убегающему парню. В глазах горит не добрый огонёк, пока Вескер с ухмылкой сжимает кулаки. — Я только начал. Крис старается следить за тем, как дышит, но закрывает глаза, когда чувствует, как на рану, что наконец-то перестала постоянно болезненно пулисировать, оказывается повышенное воздействие. Вескер зарылся ладонью в чужие короткие волосы, прижавшись лбом ко лбу, пока второй рукой давит на болезненную точку. Шум воды в душевой скроет любой вскрик от отсутствующих здесь людей, потому блондин может проворачивать всё, что душе угодно. Редфилд не понимает, как оказался в этой ситуации, как пытается убрать чужую руку с живота, но делает только хуже, особенно когда чужие пальцы давят слишком сильно. Вскрик тонет в поцелуе, пока две пары глаз смотрят друг на друга не отрываясь не на секунду. Отвратительный человек, отвратительная ситуация, всё чудовищно и ужасно. Крис глотает воздух жадно, особенно когда блондин отталкивает его к стене, а сам остаётся стоять на месте, под струями холодной воды. Горячей не баловали, увы. — Хм, кажется ты растерял все свои возражения, а, Крис? — Последний сжимает зубы, ощущая себя жертвой дикого зверя, переворачивается на бок, скрывая тело и рану в частности, смотрит в щель деревянной панели, что позволяет увидеть другую кабинку. Альберт отходит на несколько шагов из-под воды, бросает своё намокшее полотенце в парня и снимает с крючка сухое, которое Крис принёс заранее, оборачивает его вокруг талии, а после поправляет мокрые волосы. — Надеюсь, что на этом мы в расчёте. Не забудь помыть за ушами. — Мужчина машет рукой на прощание, а после покидает душевую, оставляя от себя бочку с ядом в груди и ужасную пульсирующую боль в ране. Редфилд лежит под водой пару минут, а после не сдерживается от болезненного, долгого крика. Он просто пришёл принять душ в конце дня. Ну кто же знал, что Вескеру тоже приспичит ополоснуться? Естественно блондин, у которого на челюсти, в месте удара Криса, был широкий пластырь, решил отомстить. Возражений действительно не осталось. Только массовая ненависть, что заставляет кровь быстро закипать. Он специально это сделал. Знает, что кроме него мало кто будет помогать парню с этой раной, что сейчас ужасно горит, кровоточит и пульсирует. Знает, что Крис не может на него донести, потому что их рота, что располагается в достаточно горячей точке, останется без первоклассной медицинской поддержки, а это автоматически означает, что они все здесь полягут буквально через пару вражеских атак. А ведь ещё пару дней назад было стыдно и страшно, что ударил этого гада. Теперь хочется вмазать уже так, чтобы никогда такая мразь не встала. И плевать, что он отправиться под трибунал за нападение на вышестоящего офицера другой страны. Максимально. Крис поднимается тяжело, выключает воду, опирается рукой о стену, а второй держится за главное место боли. Сглатывает, выравнивая дыхание. Самое неприятное пожалуй это то, что и первый поцелуй в жизни брюнета достался этому уроду. Парень с трудом добирается до скамеек, где рядом с его одеждой лежит несколько мотков бинтов, которых раньше не было. Брюнет рычит и не сдерживается от удара по несчастному предмету мебели, сжимает зубы, пока его трясёт от злости. Оденется же сейчас, найдёт и влепит в эту самодовольную рожу снова. Ну что ему мешает? — Крис? Ты в порядке? — Вошедший в душевую Лейтенант выгибает бровь, собирается поддержать шатающегося товарища, но тот с рыком дёргается и начинает быстро одеваться. Бурчит, что нет никаких проблем и под удивлённый взгляд вышестоящего выходит из небольшого, наспех построенного здания, осматривается, желая найти блондинистую голову, в которую очень сильно хочется влепить пулю. Нету. Ушёл. Мудак. Альберт достаточно спокоен, методично смотрит на чужой оскал, пока Редфилд вцепился руками в чужую, что активно пытается задушить. Ну как пытается, очень удачно у блондина это получается. Похоже, не один год вырабатывал этот отвратительный навык. Крис жалеет, что согласился принять участие в миссии по разведке вражеской местности. Нет, жалеет о том, что спас товарища от растяжки, а самого по итогу взрывом всё-таки зацепило. И теперь он, всё-таки прооперированный, лежит на койке в госпитале чужой страны, старается освободиться от смертельно душащей хватки иностранного офицера, который ухмыляется, а после уклоняется от замаха брюнета. Тот кашляет, не обращает внимание на боль в теле и переворачивается, в надежде, что его больше не тронут. Но Вескер вжимает чужую голову ладонью в подушку, пока коленом давит на раненный взрывом бок. Туго перетянутый бинтами, от воздействия чужого веса, Крис не сдерживает болезненного крика, переходящий в стон, потому что блондин закрывает ему рот ладонью. И ведь даже слова не сказал ещё, нет причин в таком поведении, чума белобрысая, мы же в расчёте, забыл? — Как мне надоело лицезреть твою физиономию, ты бы если знал, заплакал. — Редфилд старается начать дышать нормально, но такой вес скинуть не легко, а это главная преграда. Солдату удаётся извернуться, чтобы замахнуться снова и блондин всё же отступил на несколько шагов, поправляя свои волосы. — Ты совсем ахуел?! Какого чёрта ты делаешь?! Смысл было спасать меня?! — Альберт выгибает бровь, а после ухмыляется, уже привычно, достаточно ядовито, хватает парня за подбородок и держит крепко. Правда, очередная жертва насилия только хмуро смотрит. Больше ударить не сможет, его тело предательски разрывается от этой боли. — Банально потому что ты мне трижды должен, Крис. Я потратил слишком много на тебя в этот раз и спрашиваю с тебя долг именно сейчас. — Капитан опирается коленом о кровать, пока поднимает чужую голову, что позволяет провести языком по шее. Естественно Редфилда перекосило от таких попыток, а особенно слов. Он без страха кладёт руки на чужие плечи и немного отстраняет от себя, смотря в недовольные глаза. — Подожди, то есть, ты хочешь сказать, что каждый, кого ты здесь спас, оказывается тебе должен? И ты вот так забираешь долги?! — Блондин выгибает бровь так, будто ему не о чём-то страшном и ужасном сообщили, а рассказали до безобразия ужасный, глупый, несмешной анекдот. — Крис, скажи мне, где мы находимся? Нет, не в госпитале. Мы на жестокой войне, Редфилд, как по-твоему я должен их ещё забирать? Думаешь, мне есть дело до денег? Лучше заткнись и не ме- — Брюнет закрывает чужой рот ладонью, отвернувшись, с красными ушами, явно не желая это слушать. Вескер сначала смеётся тихо, а после взрывается, убирая чужую руку. Кто бы мог подумать, что этот парень настолько невинный? Разве от того всё это не становится ещё слаще? Мужчина выдыхает громко, когда ему наконец-то удаётся отсмеяться. Крис падает обратно на кровать, закрывая лицо руками, рычит, понимая что попался на возможную уловку этого козла. — Ты..! Просто невыносим! Маньяк чёртов! — Капитан всё же поднимается с койки и убирает руки в карманы халата, наблюдая как его пациент мечется по кровати в смущении. Боже, это слишком мило. Блондин отворачивается, едва ли не начиная смеяться снова. Разве можно быть таким? Особенно здесь, в месте, где такое поведение, слишком доверчивое и простое, не терпит даже существования. В течении двух недель, после этого инцидента, всё идёт даже слишком спокойно, что ужасно настораживает Редфилда. Вескер является редко, только чтобы перебинтовать раны и выдать таблетки. Казалось бы, что возможно блондин оставил свои попытки по изнасилованию. Но Крис готов поклясться, что всякий раз мужчина слишком внимательно смотрит за ним. Пожирает глазами, загоняя свою добычу в тёмный угол. И это же заставляет действовать неординарно. Когда он более менее восстановился, а тело не прошибала боль от каждого движения, парень быстро собирается и решает уходить. По госпиталю гулять бессмысленно, он может наткнуться на кого-нибудь, а в худшем случае на Вескера. Поэтому было принято решение бежать через окно. Связать себе замену верёвки из постельного комплекта труда не составило, парень быстро привязал её к опоре, что сможет выдержать вес тела и начал спуск по стене, но её длинны предательски не хватило. Если он прыгнет с третьего с половиной этажа, то наверняка костей не соберёт. Ну или будет слишком долго лежать в этих кустах, корчась от боли, что будет не менее дерьмово. Брюнет осматривается, а после видит открытое окно чуть ниже своей позиции. Бинго, оно позволит ему завязать верёвку и спуститься уже без проблем, а там добраться до своих. Четыре километра пешком не такое уж и большое расстояние. Позволит проветрить голову и решить, что делать дальше. Крис банально не может доложить на этого мужчину, ведь тогда его рота лишиться стабильной и профессиональной медицинской поддержки, а это серьёзный удар и ведь, опять же, Вескер знает об этом. Эта информация позволяет ублюдку делать всё, что тот захочет с любым солдатом, который оказывается у него на операционном столе. Забирает долги... Брюнет попадает в тёмное помещение, сразу же получая удар из запаха спирта в нос. Морщиться, стараясь дышать, а после осматривается на предмет того, к чему можно привязать его импровизированную верёвку, но глаза цепляются за цепь на столе и несколько ножей. Причём лежит здесь недавно и положено очень уж осторожно, с какой маниакальной любовью. Крис берёт один из ножей, смотрит на гравировку владельца, выбитую на металле, а после в отражении лезвия замечает силуэт, который тут же прижимает к его носу тряпку с чем-то непонятным. Держит крепко, так же, как и чужой голос проникает в разум слишком быстро. — Как хорошо, что ты решил сам прийти сюда, Крис. — Вескер держит солдата до того момента, пока тот не обмякнет в его руках. Ухмыляется, укладывая парня на пол, а после забирает нож из его рук. Нельзя трогать чужие вещи. Особенно, если это собственность Капитана батальона. Мужчина ухмыляется, обходит тело без сознания по кругу, а после берёт верёвку со стола, которую парень не заметил, связывает руки за спиной, а затем в ход идёт цепь. Блондин оставляет тело приходить в себя у стены, пока сам садиться на табуретку поставленную напротив, расстёгивает несколько пуговиц серой рубашки, а после с наслаждением закуривает. Его план изначально выглядел как дать парню полностью восстановиться, усыпить, а после принести сюда, но тот сделал всё за блондина. Сам пришёл сюда этой ночью, сам попал в руки, от которых старался сбежать. Крис чувствует, как ужасно горят руки. Будто кто-то долго и сильно их держит. Ему требуется пару минут, чтобы мучительно медленно открыть глаза, в пелене которой виден небольшой силуэт. Нос улавливает запах сигарет и совсем немного спирта. — Ты наконец-то пришёл в себя. Я уже думал вылить на тебя ведро холодной воды. Тебе повезло, ты не намокнешь. — Редфилд действительно делает глубокий вдох, будто его именно этим и окатили, дёргается, понимая что руки крепко связаны за спиной, а на шее болтается цепь, конец которой лежит рядом с ногой блондина, медленно раскуривающего похоже, уже шестую сигарету, если судить по окуркам рядом. — Ты..! Какого чёрта происходит?! Отпусти меня сейчас же! — Блондин поднимается и совершенно не обращает внимания на чужие вскрики. Доходит до стола, беря в руки нож, а после бросает его между ног парня. Лезвие входит чётко на половину своей длинны, вызывая у брюнета долгий, дрожащий выдох, а после всё же спокойствие в действиях, но достаточно напуганный взгляд. Альберт кажется вполне довольным эффектом, доходит до солдата и поднимает пальцами за подбородок, смотря в глаза. — Тебе не стоит так много дёргаться. Ещё не до конца пришёл в себя. Расслабься, мы скоро начнём. — Редфилд сжимает кулаки за спиной, в надежде, что может верёвка поддастся ему удастся немного ослабить узел, а там уже и возможность набить это самодовольное лицо появится. Но оно ухмыляется куда больше, мужчина в лёгком наваждении широко проводит языком по чужим губам, а после оставляет поцелуй на щеке, зарывшись одной рукой в волосы, а второй сжимая шею на загривке. — Что ты задумал? — Крис не был напуган. Он смотрел в глаза самого дьявола, что уже, похоже, даже после смерти не оставит его в покое, являясь в качестве иллюзий. Редфилд никогда не забудет эту крепкую, широкую спину, обтянутую тканью белого, медицинского халата, руки, убранные в карманы того же, крепкую стойку, ухмылку и немного горящие каким-то безумием глаза. Выжглось в мозгу, словно клеймо. «А. Вескер, Капитан медицинского батальона Франции.» Брюнет шумно выдыхает, когда рука забирается под футболку, оглаживая почти зажившие синяки, касается наложенных повязок, немного давит, заставляя дёрнуться от боли. — Помолчи, хорошо? Я хочу кое-что проверить. — Альберт отстраняется неохотно, поднимается на ноги и достаёт из кармана серой рубашки медицинские перчатки, после пальцами немного толкает парня в грудь, заставляя отклониться назад, садиться на табуретку и достаточно грубо поднимает чёрную футболку, начиная уже взглядом изучать состояние тела. Он срывает один из пластырей, вызывая болезненный, короткий вой. — У тебя были раны, которым требуется около месяца на заживление, но ты почти полностью восстановился за две недели. Не удивительно, что в таком состоянии ты начал думать. Хорошая попытка, Крис. И очень жалкая. У меня ещё не было таких безрассудных. — Мужчина ухмыляется, касается всей ладонью уже не только ран, оглаживает кожу, а с трением медицинских перчаток, это не вызывает приятных ощущений. Редфилд рычит и скалиться, когда мужчина укладывает голову ему на плечо, пока одной рукой держит за шею, а второй медленно ведёт до ремня. Нет, нужно срочно что-то делать, а не то этот неуравновешанный псих поимеет его прямо здесь. Брюнет делает глубокий вдох, сжимает кулаки за спиной, а после отталкивается ногами, начиная под своим весом валить мужчину назад. В процессе падения, он успевает ударить головой в чужой нос, но Вескер так же реагирует, нанося меткий удар ногой в одну из ран, после выставляет руку в качестве опоры, быстро поднимается, сразу отступая на несколько шагов. Крис корчится на полу, пока тело неумолимо пробивают волны боли. Но всё же, он подмечает движения Капитана. Быстрые, чёткие и с такими габаритами. Обычный медицинский офицер не может быть на такое способен. Блондин подставляет ладонь под нос и удивлённо обнаруживает сразу несколько капель крови. Проводит тыльной стороной, будто не верит, но нет, вот она, стекает по запястью, доходит до локтя и впитывается в закатанный рукав рубашки. Он ухмыляется, а после смеётся. Выдыхает особенно шумно и чувственно, начиная двигаться к брюнету, который чувствует, как уже стёр себе кожу на руках, в попытках ослабить узел. Слышит хруст чужой шеи, а после и кулаков. Это не сулит ничего хорошего. — Знаешь, я хотел быть добрым сегодня, но... Ты не оставляешь мне выбора, Крис. — Сразу после этого, Редфилд получает сильный удар носком берц в лицо. Ужасно, что у французов они с металлическими вставками. Вескер поднимает парня после ещё нескольких сильных ударов так, будто один из самых крупных парней в их роте, ничего не весит. Неприятный металлический вкус крови, вместе с чужим спокойным, даже холоднокровным взглядом, заставляют тело дёрнуться в болезненном спазме. Крупный кулак прилетает в живот и Крис виснет на нём, кашляет, пачкая чужую рубашку в собственной слюне в перемешку с кровью. Пытается укусить, но ткань грубая, толстая. Не прокусывается. Максимальное чувство обиды глушиться ещё одной серией чётких ударов, после чего Альберт перестаёт сдерживаться. Он буквально бросает солдата по всей комнате в своих бесконечных пинках и ударах, доводя его до бессознательного состояния. Снова отбрасывает, смотрит как тело перекатывается по всем законам физики. Выдыхает, потому что давно никого так не избивал. Вытирает уже подсохшую кровь, которая также успела накапать и на ткань рубашки. Несколько прядей выбились из привычной укладки, но это ничуть не мешает поставить ногу на спину, вжимая тело в пол. Слышит болезненный стон, а после переводит взгляд на руки, что резко дёргаются в сторону, разрывая верёвки. Редфилд сбрасывает чужую ногу с себя, видит, что мужчина не успевает вернуть баланс и хватает его за ногу, дёргает на себя, получая подошвой в лицо, но всё же чётко знает, что Альберт со своим ростом не особо удачно столкнулся затылком с досчатым полом, от чего теряет ориентацию в пространстве на пару секунд. Лёгкое чувство надежды позволяет забраться на чужие бёдра и начать наносить множество ударов. Четыре. За четыре удара, сильных, с рыком, он превращает чужое лицо в одну большую рану. И после таких резких движений слишком неожиданно с отдышкой и ужасной болью во всём теле лежать на чужой груди. Альберт достал его даже в таком положении, ударив носком берц по затылку. Специально не со всей силы, а просто чтобы обезвредить. Брюнет чувствует, как бешенно у него бьётся сердце, а так же как спокойно оно бьётся у блондина, который сплёвывает кровь, сглатывает, а после шумно выдыхает. — Поганец. Весь настрой мне сбил. Поднимайся, я осмотрю тебя. — Крис действительно дергается, шокированным взглядом смотря на Капитана, который снова тяжело выдыхает с закрытыми глазами. Будто парень не был тряпичной куклой для избиения пару минут назад. Просто... — Ты шутишь? — Редфилду плевать, что он сидит на, сука, крепких бёдрах, опираясь руками о такой же живот. Даже под слоями рубашки и футболки, чувствуется чужой рельеф мышц. Мужчина не скрывает ухмылки, когда солдат хватает его за ворот рубашки, поднимает ближе к себе, уже с бешенным криком недовольства. — Я шутка для тебя?! — Альберт немного смеётся, тихо, пока его рука ложиться на чужой затылок, что отдаётся неприятной болью. Правда, единственный звук, который выдал Крис, это болезненное шипение. Но хватка на рубашке не ослабла, продолжал наматывать на кулаки. — Если хочешь заражение или ещё что, то ладно, я пойду умоюсь. — Редфилд расслабляется, пока Капитан ставит руку себе за спину для опоры. Становится чуть легче, но разогретые мышцы реагируют на такое отсутствие нагрузки небольшой болью. Или всё тело уже так себя чувствует. — Нет, я не понимаю. Ты сначала спас мою жизнь, выхаживал, затем избил, а теперь снова собираешься лечить? Да что ты... За доктор такой? — Альберт выгибает бровь, смотря взглядом, буквально говорящим «Ты дурак?». Редфилд поднимается тяжело, опираясь о чужое плечо, которое совсем не почувствовало нагрузки от чужого веса, опирается спиной о стену, смотрит, как легко встаёт Вескер, снова сплёвывает, а после расстёгивает рубашку, которая куда больше была испачкана в крови. Грубо вытирает ей лицо и бросает в сторону, сразу же поправляет волосы, а после выдыхает. Двигается к столу, забирая аптечку, а после ногой поднимает табуретку, которая чудом не сломалась. — Снимай. — Брюнет держится за стенку так, будто если отпустит, незамедлительно умрёт. Он хмуриться на этот приказ, смотрит как мужчина открывает упаковки, подготавливая всё к работе. Бред. Самый натуральный, который может существовать и солдат стал его участником. Просто отвратительное чувство. Поверить в это тоже практически не реально. Но Крис с рыком снимает футболку и садиться на табуретку, сжимая в кулак штаны на бёдрах. Осматривает Капитана, чьи руки профессионально и быстро втирают какую-то мазь в покраснения на коже, очищают открытые раны и наносят новые пластыри. Вескер особенно качественно заклеивает лицо, смотрит в глаза уже тем взглядом, пока лечил парня те две недели. Так, как и должен смотреть нормальный врач. Ему требуется около получаса в спокойном темпе, чтобы разобраться с ранами солдата, а после он занимается собой. Десять минут и лицо мужчины так же несёт на себе несколько пластырей, скрывающих особо глубокие ссадины и царапины. Он упирается руками в бока, а после нервно идёт к кинутой на пол рубашке, достаёт сигареты и закуривает. Будто с дымом из него выходит эта психованность. Крис смотрит на чужие ноги, чёрная кожа берц испачкана в его крови и кроме как нахмуриться, отвернуться, он больше ничего не может. — Я удивлён, что ты вообще сейчас можешь ясно мыслить и двигаться. Обычно от такого потом в больнице валяются неделями. Хотя, я в любом случае буду его тебе продлевать. — Редфилд даже на своё собственное удивление встаёт очень резко, безнадёжно роняя табуретку на пол снова, пока немного напуганными глазами, сжимая кулаки, смотрит на блондина. Сука, тот слишком эстетично курит, но брюнет просто не выдержит даже дня рядом с этим человеком. Естественно Альберт понимает, что такое заявление солдат воспримет в штыки. Крис выдыхает, чувствуя небольшую боль в груди, отворачивается, не желая смотреть на это серьёзное лицо. А потом будто вспышка пробивает сознание. — Какого ты... Года рождения? — Альберт выгибает бровь, стряхивая пепел, перестаёт опираться спиной о стенку, пока собирает все упаковки от аптечки и прочее. — Шестидесятого. А что? — Редфилд сглатывает, не позволяет смотреть в своё лицо, но уже сам блондин поднимается с колена, встаёт перед парнем и пальцами поворачивает его голову к себе, держит за подбородок, не давая возможности снова как-то себя спрятать. Конечно, он требует ответа незамедлительно в качестве показательного отсутствия терпения, выдыхает сигаретный дым прямо в лицо, от чего Крис немного жмурится. — Просто хотел знать, как долго на этом свете живёт такой козёл, как ты. — Альберт снова выгибает бровь с этим повторяющимся взглядом уже утверждающем, что брюнет дурак, а после грубо отпускает подбородок, пальцами отворачивая в обратное положение. Естественно это была ложь. Они оба это знают.