***
Первое, что Йеджи почувствовала, зайдя за ворота, – запах влажной земли. Повсюду росли высокие, словно небоскрёбы, сосны, и все заасфальтированные тропинки были покрыты упавшими с них иглами. Вокруг свистели птицы, а откуда-то издали доносились громкие крики игроков. Хван едва успела сделать шаг, как кто-то резко влетел в её тело, едва не роняя на землю. Опустив голову, она увидела невысокую, примерно на полторы головы ниже, девушку с каштановыми волосами, заплетёнными в высокий хвост. Кошачьи глаза смотрели на Йеджи с искренним любопытством, а крепкие руки обнимали за талию. – Привет, – улыбнулась незнакомка. – Ты Йеджи, верно? Меня зовут Джису, я буду твоей соседкой по комнате, я центральный защитник. Ты нападающая, да? – Нет, я центральный полузащитник. – О, как и Рюджин. Это… интересно. – Рюджин? – Да, она приехала в лагерь пару дней назад. Лучший игрок Бостона. Ты не слышала о ней? – Нет. Я обычно не знакомлюсь с соперницами. – Ну, с ней придётся познакомиться. Тренер хочет поставить вас в связку. Кстати, они с Юной сейчас тренируются, мы можем посмотреть. – Да, было бы неплохо. Футбольное поле располагалось за рядом невысоких, но очень густых елей. Его окружали тёмно-синие трибуны, занятые парнями и девушками в обтягивающих футболках и шортах до колена. Здесь пахло мокрой травой, землей и одеколонами с ароматом морского бриза. Джису остановила её в паре метров от поля и указала пальцем на среднего роста девушку с длинными рыжими волосами, стянутыми в пучок. – Это Черён, наш центральный нападающий. Её сестра, Чэён, сейчас играет в национальной команде. – Чэён? Типа Ли Чэён? – Ага, – кивнула Джису. – Её называют лучшим правым нападающим за последние десять лет. А Черён так же талантлива, как и она. – Словно в доказательство слов Джису Черён пнула мяч, и он, сделав красивую дугу, приземлился прямо за спиной вратаря. – Видишь, и это она просто разминается. – Впечатляет. – Да, в этом году тут собрались самые талантливые. О, а вот и Рюджин с Юной. Взгляд Йеджи упал на высокую брюнетку, которая неслась по полю быстрее, чем Хван когда-либо видела. Её ноги были длинными и выглядели так, будто создавались именно для бега. Она вела мяч к невысокой девушке, которая стояла, скрестив руки на груди. Тёмно-синее каре было взлохмачено, капли пота текли по лбу, но она, к удивлению Йеджи, не выглядела уставшей. Присмотревшись, Хван увидела, что всю правую руку синеволосой занимала татуировка. Кажется, это были чёрные мазки и пятна словно от пролитой краски. Йеджи ожидала, что брюнетка с лёгкостью пронесёт мяч мимо, но, когда она оказалась достаточно близко, синеволосая лениво выставила ногу и с лёгкостью забрала мяч. – Чёрт! – Выругалась брюнетка, пиная поле. – В пятый, мать твою, раз, Рюджин! – В этот раз у тебя почти получилось. – Ты всегда так говоришь. – Ты хороший игрок, правда, просто не появилось ещё того человека, который мог бы меня обойти. Нужны ещё тренировки. – К концу лета я сделаю тебя, Шин Рюджин. – Посмотрим. Эй, Джису, – она подняла руку вверх. – Кто с тобой? – Хван Йеджи, твоя партнёрша. – Моя… кто? Я же сказала, что не собираюсь играть в связке с хрен знает кем. – Хватит, Рю, – Юна толкнула её в плечо. – Ты даже не видела её в деле, дай этой красавице шанс. Ты не можешь снова поссориться со всем лагерем. – Ну, не ставьте ко мне в пару слабаков, и я не буду ни с кем ссориться, – хмыкнула Рюджин. Сейчас, подойдя ближе, Йеджи могла разглядеть её до последней детали. На ней была широкая футболка, висящая на худом теле, словно мешок. Иногда она спадала с плеча, обнажая покрытую татуировками кожу. Это действительно были мазки и пятна чёрной краски, вместе образовывающие причудливую композицию. Сверху, на плече, была набита перечёркнутая латинская цитата.girl with tattoo
24 сентября 2022 г. в 09:30
Пока белый мамин «Мерседес» мчался по пустой дороге, Йеджи равнодушно наблюдала за тем, как проносились мимо высокие, словно башни, деревья. Вирджиния встречала их палящим солнцем и тридцатью градусами выше нуля, и в другое время, – всего пару месяцев назад, – Хван бы обрадовалась возможности немного позагорать, но сейчас ей было абсолютно плевать. Она могла бы ехать к действующему вулкану, чтобы сброситься в кратер, и всё равно ни сказала ни слова.
– Скоро будем на месте, – сказала мама, будто это имело хоть какое-то значение. – Ты не забыла куртку?
– Я проследил, чтобы Йеджи положила её в чемодан, мэм, – улыбнулся Тони. – Не волнуйтесь.
– Спасибо, Энтони. Что бы мы без тебя делали?
– Ну, очевидно, привезли бы куртку позже, – рассмеялся он, и губы мамы впервые за весь день растянулись в слабом подобии улыбки.
Полгода назад Йеджи свято верила, что поездка в летний футбольный лагерь дастся ей даже слишком тяжело, но как оказалось шесть месяцев – долгий срок, за который может произойти всё, что угодно. Раньше она считала свою жизнь идеальной, а сейчас даже не была уверена в том, что может назвать это существование «жизнью». Дом перестал быть уютным, мама будто бы превратилась в тень себя прежней, а отец…
Он был известным антропологом, читал лекции в университете. Каждое утро, просыпаясь, Йеджи слышала его голос, который звал их с мамой на самый вкусный в мире завтрак. Каждое утро он провожал её до школы, обнимал на прощание и садился на поезд до Бостона, чтобы прочитать в одном из университетов очередную лекцию. Когда Йеджи возвращалась с тренировки, папа всегда ждал её у ворот, но в тот декабрьский день он так и не появился. Йеджи звонила, но никто не брал трубку, а затем на экране появилось сообщение от мамы. Два коротких слова: «Папа умер».
– У директора есть мой номер, – мама говорила это только потому, что так было нужно. Так проявляли заботу все хорошие матери, а она считала себя одной из лучших.
– Ага… – кивнула Йеджи. – И у тренера тоже, я помню.
Лагерь располагался на западе Вирджинии, у озера Смит Маунтин, окружённого леса и невысокими горами с серовато-белыми вершинами. Каждый год туда приглашали лучших футболистов со всей страны, и Йеджи с нетерпением ждала приглашения с четырнадцати, но сейчас не чувствовала ничего, кроме разочарования и боли. Папа тоже был рад, когда Йеджи получила приглашение, он сам хотел отвезти её туда, помочь с вещами, посмотреть лагерь. Он гордился ею, а сейчас… в последнее время мама была занята только работой, а Тони всегда считал футбол только очень странным для девушки хобби.
Йеджи знала, что он думал, что после смерти отца она бросит «эту глупость», но футбол был единственной вещью, которая напоминала ей о прошлом. Об отце, который подарил первый мяч и построил на заднем дворе настоящее поле, чтобы она могла тренироваться, о том, как они часами тренировались вместе, даже если папа чувствовал себя плохо из-за старого сложного перелома голени. Даже сейчас, закрывая глаза, Йеджи слышала, как он подбадривал её, чувствовала на плечах его сильные, но нежные руки.
Она подняла голову, видя в отражении голубые глаза Тони. Все месяцы после смерти отца они ссорились, будто это стало катализатором, показывающим насколько хрупки их отношения. Они встречались с четырнадцати лет, и казалось, что это серьёзно, потому что Тони говорил о поступлении в один колледж, женитьбе в двадцать пять и детях, а Йеджи просто кивала, потому что… ну, наверное, она любила этого парня.
А потом то сообщение, похороны… Йеджи закрылась, заперлась в своей комнате, мама погрузилась в работу, а Тони перестал нравиться их некогда уютный дом. Он будто бы не знал, как её утешить, и по привычке продолжал приглашать на вечеринки, приносить алкоголь. Весёлой Йеджи, «королевы вечеринок» больше не было, на её место пришла замкнутая, нелюдимая тихоня с вечно красными от слёз глазами и плотно сжатыми губами, и Тони не понимал, как вести себя с ней. Что ж, по крайней мере он был достаточно любезен, чтобы проводить свою девушку до лагеря.
Когда машина остановилась, Тони достал из багажника спортивную сумку, а Йеджи закинула на плечи рюкзак. Парковка выглядела старой: куча выбоин, трава, прорастающая сквозь дыры в посеревшем от времени асфальте, погнуты знаки, исписанные граффити, но Хван нравилось. Она полной грудью вдыхала прохладный чистый воздух и впервые за последние месяцы чувствовала себя сильной. Она приехала сюда, чтобы играть, показывать, на что способна, а не плакать целыми днями.
«Ладно, папа,» – подумала она, пряча сжатые в кулаки руки в карманы бомбера. – «Пришло время начать новую жизнь».
«Etiam si omnes, ego non». Пухлые губы Рюджин застыли в усмешке, которая исчезла только после того, как Юна ещё один раз ударила её локтем под рёбра.
– Почему я ни разу не слышала о тебе? – Спросила Рюджин.
– Такой же вопрос, – ответила Йеджи. – Моя команда победила на чемпионате школ в этом году, но тебя там точно не было.
– Я играла на Турнире Северной Америки.
Джису с мольбой посмотрела на Юну, но та только покачала головой.
– Думаю, не имеет значения, кто и где играл. Теперь мы вроде как одна команда. Лучшие из лучших, верно?
– Надеюсь на это, – кивнула Рюджин. – Ладно, детишки, с вами было весело, но мне нужно заняться взрослыми делами. Эй, Юна, я вернусь к одиннадцати, так что постарайся не разнести комнату до этого времени. Присмотришь за ней, Джису?
– Конечно.
– Куда она уходит? – Спросила Йеджи, когда Шин скрылась из виду.
– Не знаю, – пожала плечами Юна. – Мы с Джису пытались проследить за ней, но лес такой большой и страшный, поэтому мы решили, что она уже достаточно взрослая, чтобы справиться со своим дерьмом. Она иногда бывает грубой, постарайся не злиться, ладно? Это защитный механизм.
– Если она не будет грубить, то и я не буду.
– Ей просто нужно тебя узнать. Потерпи пару дней, и она привыкнет, я обещаю, – улыбнулась Юна. – А сейчас давай-ка я помогу с твоими вещами и покажу тебе столовую. Это лучшая часть лагеря.