Лето перед концом света

      Со стуком открывшаяся дверь в прачечную заставила старушку у кассы вздрогнуть и бросить на Майка неодобрительный взгляд. Он пробормотал извинения явно не потому что ему было искренне жаль и уселся на скамью для посетителей, ожидая, когда клиенты уйдут и позволят ему поговорить с Дастином. Не хотелось отвлекать друга от работы, но Лукас уехал с отцом выбирать подержанный автомобиль — права наконец-то были получены, а хорошие оценки позволяли замахнуться в будущем на приличный колледж, так что он заслужил. Ждать окончания рабочего дня казалось невозможным, злость бурлила и клокотала внутри, как огонь в горниле, не терпелось вывалить произошедшее хоть на кого-нибудь, чтобы получить необходимую поддержку и заверение, что все его чувства правильные.       То, что произошло сегодня не укладывалось в голове. Такого не случалось уже очень давно. Годы, если быть точным. Спокойствие его идеальных отношений рухнуло — они с Эл поругались. И надо ж случится этому еще и в день вечеринки у Стива! Столько планов строили на этот вечер, а теперь все насмарку.       — Ну и что ты натворил? — спросил Дастин, распрощавшись со всеми клиентами.       — И почему это сразу я? — зло глянул Майк на друга.       — Я знаю тебя с четвертого класса, чувак. Твоя голова чуть ли не дымится.       Он сам не понял, как это случилось. Вроде только Майк хотел спокойно прояснить, что, возможно, ему нужно немного личного пространства, как уже выкрикивал Эл в лицо фразы в духе: «Ты меня душишь». Да, наверное, в нем действительно накопилось слишком много недовольства, на которое он старался не обращать внимание, чтобы не рушить свои идеальные отношения. Эл, видимо, делала то же самое — он услышал обвинения в том, что не смотрел на нее, как раньше, что их отношения двигались по инерции без какого-либо развития, что он снова не говорил, что любит ее. Хорошо, что в доме находились они одни — выкрикивая друг другу обвинения, распыляясь все сильнее, они не контролировали ни громкость, ни резкость своих слов. Раньше, стоило случиться какой-то редкой недомолвке, Майк почти наступал себе на горло, всегда с ней соглашался, только бы не спровоцировать конфликт, но теперь это совершенно его достало, о чем он тоже сообщил.       В этой ссоре все было не так, как когда-либо раньше: Майк правда пытался просто нормально поговорить, потому что действительно немного утомился все свободное время проводить однообразно. Его тревожили непрекращающиеся разговоры о колледже от родителей и друзей. Пусть мама с папой не были в курсе всего, но как Лукас, например, мог спокойно планировать поступление, зная, что существовал шанс неблагополучного исхода, при котором не всем суждено пережить ближайшие полгода.       Так много мыслей, бегущей строкой появляющихся в сознании, Майк отложил в долгий ящик за последний месяц, что ему действительно нужно было личное время, чтобы хотя бы начать распутывать клубок. Вот только это все в голове звучало так гладко — рот отказывался воспроизводить слова, задуманные заранее. Может быть, стоило написать Эл письмо, но поняла бы она такой странный жест от человека, который рядом с ней большую часть суток каждый день этого лета?       Эл тоже не промолчала, разозленная его нападками, прошлась по самому обидному, но при том и самому очевидному: он грубо пресекал все ее притязания на близость и по ее словам это было совершенно ненормально.       Но ей ли говорить о нормальности? В этой ссоре она сыграла последний аккорд, поглощенная собственной злостью, вскинула руку вперед, и вот уже Майк отлетел, спиной впечатываясь в диван. Впервые за все пять лет, что прошли с момента их судьбоносной встречи в лесу, она применила свою силу против него и этот краткий миг уже не стереть и не вычеркнуть.       — Не может быть! — ахнул Дастин. — Эл бы никогда с тобой так не поступила!       — Но она сделала это.       — Что же такого ты ей сказал, что она настолько разозлилась?       — Да, я не должен был говорить это так, и я даже ни в чем не соврал, пусть и стоило подобрать другие слова, — держась пальцами за переносицу, согласился Майк. — Но и она могла бы сделать что угодно другое: хлопнуть дверью, расплакаться, дать мне пощечину, в конце концов! Но нет, она применила силу, словно для того, чтобы я знал свое место!       — Чувак, не думаю, что она сделала это из таких побуждений, — с сомнением протянул Дастин.       — Сам посуди: ей ничего не грозило. Да, я кричал, но и она кричала. Да у меня с любым из вас была такая ссора хоть раз в жизни! — Майк вздохнул и задумался. — Она же видела, что это я, мы оба злились, да, но неужели это достаточная причина, чтобы отшвырнуть меня в сторону? А если бы за моей спиной был не диван, а стена? Или окно?       — Но ведь это все же был диван, — успокаивающе произнес Дастин.       — Да. А значит она отдавала себе отчет в том, что делает.       — В таком случае, это правда паршиво.       Эти рассуждения вслух странным образом успокоили его. Если уж Эл действительно применила к нему силу намеренно, то это существенно меняло дело — теперь не только он тут плохой парень, он имел право и злиться, и обижаться, и не бежать к ней мириться, как это бывало обычно. Если она и преследовала цель приструнить его своей выходкой, то добилась совершенно противоположного эффекта — после такого он точно не будет за ней бегать.       Его родители почти никогда не кричали друг на друга, но напряжение от ссоры всегда чувствовалось кожей, Майк знал это ощущение с детства. Какими бы ни были недовольства и размолвки, существовала невидимая, никем не нарисованная черта, которую в его семье никто никогда не пересекал. Слишком рано Майк узнал, что так бывает не у всех — в семье Байерсов Лонни подбирался к этой черте чудовищно близко, иногда заходя за, но затем откидываясь назад извинениями и мольбами. Да, Майк во многом был не прав и не честен, но эта невидимая черта теперь не просто пересеклась — стерлась.       Майк не хотел бы испытать это снова. Да, он привык к чувству страха, потому что в его реальности бояться значило выживать — не существовало лучшего стимула к спасению. Только одно дело бояться за друзей, родных, за саму Эл, приходить в ужас перед монстрами Изнанки, и совсем другое испугаться так того, кто, как казалось всю жизнь, не способен причинить тебе вреда. Лежа на этом чертовом диване, от удара о мягкую обивку которого у него вышибло дух, где они в обнимку провели сотни и сотни вечеров, Майк не открывал глаза. Хотелось, чтобы этого просто не было, отмотать назад на пару секунд и просто не дать Эл вытянуть вперед руку. Малодушно нафантазировать, что у него закружилась голова, и он оступился и сам рухнул, только бы не верить, что Эл действительно могла так с ним поступить.       Что-то о безопасности, доверии и комфорте в их отношениях навсегда нарушилось. За злостью скрывалось бессилие, разочарование и, да, страх. Причем не только перед могуществом Эл, — она подняла фургон на его глазах, когда им было всего двенадцать, он знал, как она сильна, — а перед неизвестностью, что теперь широким ковром расстилалась перед его ногами. Как бы ему не хотелось, чтобы ничего в его жизни не менялось — размышлять было поздно. Это утро изменило все навсегда.       Ещё на днях он раздражался на Эл, мечтал оказаться подальше от нее, чтобы хоть немного перестать задыхаться от ее вечного присутствия, теперь он не мог дышать по совершенно другой причине. Что ж, его желание исполнилось с такой чудовищной насмешкой — теперь у него есть время хорошенько подумать о ней, о себе и о них вместе.       С одной стороны, в таком настроении идти на вечеринку не стоило, чтобы не портить своим кислым видом настроение другим, с другой стороны где ещё он бы мог легально напиться?       Впрочем, до вечеринки оставалось еще куча времени и чтобы занять руки, Майк принялся разбирать стол, пытаясь привести в порядок не свои бумаги, книги и комиксы, а свои мысли.       Что стало с его отношениями? Вообще со всеми, если так посудить. С Лукасом, например, он множество времени не говорил о важном. Тот сначала бросил баскетбол, но спустя один семестр, вернулся снова: больше некуда было выплеснуть все, что творилось внутри. И Майк ни разу не поговорил с другом о Макс наедине. И ведь тоже собирался, даже не потому что нужно, а потому что хотелось, правда хотелось знать, как друг справляется и чем он, Майк, мог помочь, но и на это не нашлось времени и сил. О Уилле и говорить было нечего, здесь он уже проиграл по всем фронтам, а пытаясь придумать, как спасти ситуацию, сломалось последнее, что у него было — Эл. Ладно, он кривил душой. Последние дни научили его ничего не принимать как должное, а раз уж так, то не стоило пренебрегать Дастином, который сейчас был наверняка самым близким ему человеком. Нужно было обязательно поблагодарить его на вечеринке за всю ту поддержку, что друг оказывал раз за разом. А он ведь даже не сказал Дастину «спасибо» за то, что выслушал, быстрее сбегая из прачечной с приходом клиентов.       А Эл? Нерушимая константа в выпавших на их долю потусторонних приключениях.       Он ведь сказал это. Слова слетели с языка так просто, не давая ни секунды на размышления. Майк не допускал этой мысли и ранее, она не возникала чем-то оформленным в его голове ровно до того мгновения, пока он не услышал ее, произнесенную собственным голосом.       «Мне кажется, я больше не люблю тебя».       Так очевидно. Так странно. Так больно. Майк точно не ожидал своего полета через гостиную, но как бы он сам отреагировал, скажи ему Эл тоже самое, например, полтора года назад?       Добираться до дома Стива было решено на своих двоих — коль уж он собирался напиться, машина ему ни к чему. Майк вышел из дома слишком рано — путь до жилища Харингтона не был близким, если идти пешком, но он все равно пришел задолго до времени сбора. Стив встретил его радушно и сразу надавал заданий, что в сложившейся ситуации только радовало: пряча хрупкие предметы, запирая комнаты и расставляя миски с чипсами на всех доступных поверхностях, можно было уже потягивать холодное пиво, предвкушая прекрасное алкогольное забытье.       В девять весь дом уже был полон. Майк видел Эл, отметил, как хорошо она выглядела с макияжем явно руки Крис, но не кивнул ей, не улыбнулся, даже в глаза не посмотрел. Дженнифер всегда крутилась рядом и этого было достаточно, чтобы на вечер вообще забыть о ней, о том, как она и чем занята. Сам Майк еще до прихода большинства занял место на диване вместе с Лукасом, намереваясь весь вечер шевелить только рукой, в которой была зажата бутылка, и то лишь для того, чтобы раз за разом подносить ее к губам. Лукас не переставал рассказывать о своей машине, но Майк слушал в пол-уха, потому что вряд ли смог поддержать такой разговор: его трехдверный Форд Эскорт перешел к нему от матери и устраивал владельца пока был на ходу. Дастин присоединился к ним чуть позже, устраиваясь прямо на полу. Стараясь расслабиться и впитать такой необходимый покой, он не вслушивался в шум гостей и музыку, а лишь в тихие голоса друзей. Так или иначе, его взгляд блуждал по собравшимся в гостиной подросткам.       — Эй, Лукас, — позвал Майк, низко наклоняясь к уху, чтобы не перекрикивать музыку. — А это не Эрика ли там?       — Что? — резко встрепенулся он. — Черт возьми! Это правда она! Кто пустил ее сюда?       — Думаю, она сама пришла, — пожал плечами Дастин.       — Я должен отвезти ее домой! — он резко поднялся с места.       — Чувак, ты уже выпил! Тебе нельзя за руль.       — Но она не может здесь оставаться, — не унимался Лукас.       — То есть спасать с нами мир она достаточно взрослая, а для вечеринки нет? — нахмурился Дастин.       — Ей четырнадцать, Дастин! А здесь куча парней из колледжа, алкоголь, марихуана и черт знает, что ещё!       — Раз она пришла, она заранее готовилась к этому, верно? — вклинился Майк. Еще не хватало, чтобы друзья поругались, что сделало бы этот день, однозначно, худшим в году. — Значит ты так просто не уведешь ее отсюда. Может стоит просто за ней присматривать?       — Это ж будет не отдых никакой. Я ей не нянька!       — За ней могу присмотреть я, — пожал плечами Дастин. — У меня в этих делах был хороший учитель.       — Я все же пойду и поговорю с ней, — решительно заявил Лукас и двинулся в сторону младшей сестры.       — Черт, мне следует пойти за ним, а то будет скандал. В любом случае, я ставлю на Эрику.       Место рядом с Майком не долго пустовало — незнакомые ребята, явно старше, расположились на диване, обсуждая бейсбольную лигу или еще какие-то банальности, до которых ему не было никакого дела. Многие в гостиной уже танцевали и оттого в помещении было душно, но вставать никуда точно не хотелось. Он видел, как Эл, Дженнифер и Крис танцевали в толпе, Уилл отсутствовал рядом с ними, но он точно был где-то здесь — они здоровались формальным рукопожатием когда Майк еще не допил и первую бутылку. Возможно, стоило покинуть свое уютное, нагретое место и отправиться на его поиски. Вечеринка, где все хмельны и веселы — идеальное место для того, чтобы просветить Уилла в его планы по возрождению их дружбы.       Майк не сильно следил за сменяющимися на магнитоле композициями, но когда заиграла песня Пэтти Райан, начинающаяся с неразборчивого речитатива, он невольно поднял голову — мама ее обожала и эти мелодии часто раздавались с кухни. Только чего он не ожидал, так громкого окрика:       — Байерс! Наша песня!       Уилл, словно выросший из-под земли (хотя, наверняка зашедший в дом с улицы) тут же оказался рядом с Крис.       — Что, прямо здесь? — не услышал, а скорее угадал по губам Майк.       Танцующие расступились, догадываясь, что увидят что-то интересное. Было слишком непривычно видеть Уилла таким: радостным, свободным и легким. Он влился в танец неумело, но так энергично и искренне, что каждое движение рук, плеч, бедер приковывало взгляд. Не один Майк заворожено смотрел на кружащихся в центре комнаты, но он понимал, что это заслуга Крис — яркого пятна новизны в их сером, впитавшем пепел обратной стороны, мирке. Как же преображался в её обществе Уилл!       Песня, что они так легко назвали своей, звучала по-дурацки, все в их окружении предпочитали другую музыку, но за этой диско мелодией явно скрывалась какая-то история для них двоих. Когда заиграл припев, Уилл и Крис синхронно вскинули руки вверх, широко улыбаясь, притопывали ногами, взявшись за руки, закружились. На словах «О, когда ты целуешь меня, это пробуждает мое желание» Крис упала на освободившееся место рядом с Майком, утягивая Уилла так, что он оказался головой на ее коленях, а ноги свесил через подлокотник. Когда это место рядом успело освободиться? Только что бок грел своим присутствием какой-то сосед, неужели танец настолько захватил внимание Майка, что он не заметил, как остался на диване один?       Эта парочка оказалась слишком близко. Если бы он лишь случайно дернул рукой вправо, то уже коснулся бы волос Уилла, его лица, почему-то вымазанного блестками — настолько рядом он был. Крис смеясь, чмокнула Уилла в лоб так непосредственно, а тот благодарно принял это легкое касание.       — Покуришь с нами, Майк? — спросила Крис, улыбаясь ему, но он помотал головой и показал бутылку Миллер Лайт.       Кажется, Уилл только сейчас заметил, с кем рядом они расположились, и улыбка сползла с его лица. Майк вздохнул тяжело и уже собирался встать, чтобы никого здесь не нервировать, но крепкая хватка на собственном запястье остановила его. Он недоуменно глянул на Крис, но та улыбалась все так же беспечно и, черт возьми, бесила этим невероятно.       Музыка играла, но народ переместился к бассейну, поэтому в гостиной остались лишь мелкие компании, болтающие, курящие, смеющиеся. В кресле поодаль целовалась какая-то парочка, а с кухни почти выплыл заметно хмельной Дастин, поставил рядом с Майком еще одну бутылку не открытого пива, и отправился на улицу к остальным. Некстати вспомнилось, что Майк уже какое-то время не видел Эл, но все еще злящийся после их размолвки, он не стал искать ее взглядом.       Травянисто-удушливый запах дыма, который выдохнул Уилл, ударил в нос и Майк поморщился. Крис больше не держала его, и можно было уйти в любой момент, но мысль о том, что Уилл, покурив, расслабится, и они смогут поболтать, как раньше, не позволила сдвинуться с места.       — Надумал, куда поступать будешь, Майк? — спросила Крис, выдыхая дым и поднося косяк к губам Уилла. Это выглядело очень интимным, затягиваясь он наверняка касался губами ее пальцев.       — Я планирую пропустить год, — ответил Майк заученную фразу, недоумевая, с чего это с ним решили поболтать.       — И ты тоже? — удивилась Крис. — Уилл — понятно, ему не хватает работ для портфолио и остро стоит финансовый вопрос. В этом случае год ничего не решит, особенно если он пройдёт ещё парочку курсов, вроде нашего. Но ты почему?       Майк не знал, что соврать ей. Родителей он просто задавил упрямством, так и не назвав никакой объективной причины — так решил и все тут. Все в их компании знали, что если Векна не будет повержен в ближайшие полгода, им придется пока забыть о колледже на время.       — Я не знаю, чем бы хотел заняться, — вполне честно ответил Майк. — А ты? — добавил он из вежливости через минуту.       — Я пойду в колледж уже в этот осенний семестр. Из Лойолы уже пришло письмо, но я замахнулась на Йель.       — Ого.       — И у тебя получится! — вклинился в их разговор Уилл, посылая Крис тёплую улыбку.       — Я бы хотела, чтобы и ты со временем ко мне присоединился, — улыбнулась она в ответ, нажимая указательным пальцем на нос Уилла как на кнопку. — Но ничего, в Чикаго тебя будут ждать Ларри и Луиза.       — Что за Ларри и Луиза? — спросил Майк, обращая на себя внимание.       — Уилл! Ты вообще ничего не рассказывал о нас друзьям? — притворно удивилась Крис.       — Меня не сильно спрашивали.       — Дастин спрашивал, — заметил Майк.       — Ты говорил обо мне с Дастином? — лицо Уилла выглядело несколько комично: затуманенный взгляд, расслабленные мышцы лба и эти дурацкие блёстки.       — Говорил, — согласился Майк.       — А со мной почему не говорил? — не обвинительно и даже как-то по-детски наивно спросил Уилл.       — Я хотел, — честно признался Майк. Он понимал, что друг накурен, но коль уж в его руках была уже четвертая за вечер бутылка, они оказались почти в равном не трезвом положении.       — Да, я знаю, что иногда собственного желания недостаточно.       — Так, ребята, мне нужно отлучиться! — некстати вклинилась в разговор Крис.       Случилось странное: Уилл сел, чтобы выпустить свою подругу, а она потянулась к подлокотнику, опираясь на который, развалился сам Майк, видимо чтобы прихватить с собой пустые бутылки. Он дернулся, чтобы не коснуться ее, подвинулся, и Уилл опустился головой аккурат ему на колени. Оба замерли.       Уилл уже подорвался встать, но Майк легонько толкнул его назад:       — Да лежи ты, что уж, — буркнул он и хотел сказать еще что-то, чтобы сгладить повисшую неловкость, но в голову ничего не шло.       — Тебе точно… нормально? — его голос чуть дрожал.       — Конечно, почему нет?       — Ну ладно.       Майк слукавил, потому что ему было неловко, но не от самой позы, а от того, что они слишком давно растеряли непринужденность в прикосновениях, присущую друзьям детства. Он не знал, куда деть руки, и если та, в которой зажата бутылка пива, могла оставаться на весу, вторую срочно нужно было куда-то пристроить. Выпитый алкоголь сказался на его сообразительности, поэтому, без особых раздумий, запустил ладонь в волосы Уилла.       — Можно? — вопрос явно запоздал.       — Зачем?       — А куда еще ее деть?       — Тебе лучше убрать руку, — без тени улыбки сказал Уилл. — И придумать что-то другое.       — Нет. Хотя, — пару секунд подумав, Майк продолжил, — ты прав, вот так будет удобнее, — он взял пиво в правую руку, пристроив ее на подлокотнике, как и было до ухода Крис, а левую опустил прямо на Уилла.       Теперь можно было ощутить каждый вздох по вздымающийся груди. Тепло под ладонью приятно успокаивало, и Майк расслабился окончательно. С улицы слышались громкие голоса, смех и плеск воды: видимо кто-то напился настолько, чтобы прыгнуть в воду этой холодной из-за паров изнанки ночью. Со второго этажа сбежала стайка смеющихся девчонок, парочка из кресла отправилась искать более укромный уголок, а какой-то крупный парень прибавил звук на магнитоле — играла попсовая композиция с заедающим «Мальчики, мальчики, мальчики, приготовьтесь к моей любви». Пусть в теории Майку определенно не нравились вечеринки, происходящее сейчас в гостиной, вдали от шумного эпицентра с танцами и кегами пива, положительно влияло на его настроение.       — Вы с Эл поссорились? — Уилл выдернул его из размышлений.       — Да. И я не хочу об этом говорить.       — Не похоже на тебя, — хмыкнул Уилл. — Раньше чуть что, ты приседал на уши любому, кто согласился бы слушать.       Эти слова неожиданно задели, но даже Майк не мог не признать, что они правдивы — сегодня он первым делом бросился к Дастину. Наверное, он пребывал в своеобразном лабиринте собственных чувств большую часть осознанной жизни и каждый раз остро нуждался во взгляде со стороны, чтобы другие ему объяснили, что вообще произошло.       То, что случилось сегодня утром, не подходило ни под одно известное ему правило, не приводилось к общему знаменателю. Размышления дома натолкнули его на мысли, которые не просто хотелось отложить, их хотелось вообще не думать.       — Ты обиделся? — прервал затянувшуюся паузу Уилл.       — Нет, просто задумался. Не бери в голову.       — Да брось, я знаю это твое лицо, — Уилл закатил глаза, но этот его жест такой знакомый и уютный чуть приподнял Майку настроение.       — Просто ты прав, я побежал прямиком к Дастину. Просто я не могу это все держать в себе. И в этот раз все сильно иначе, — он выдохнул. — Ты-то наверняка займешь ее сторону.       — Мы не говорим о тебе, — тихо произнес Уилл и внезапно поднялся, просто садясь рядом.       — Да? Почему? — Майк удивился, действительно удивился.       — Так ещё с Калифорнии повелось.       — Скучаешь по Леноре? — этот вопрос пришел в голову сам, потому что ему действительно было интересно.       — Разве что по теплой зиме и ночам без кошмаров, — ответил Уилл и замер, широко раскрыв глаза.       Он явно счел, что сболтнул лишнего. Майк же услышал то, что должен был знать давным-давно, и вцепился в это знание. Взросление, пришедшееся на борьбу с монстрами обратной стороны сыграло с ним злую шутку: он не знал, куда деть себя в мире и покое, но разом подбирался, стоило любой угрозе замаячить на горизонте.       — Тебе снится Изнанка? Как часто?       — Не бери в голову, Майк, — Уилл замотал головой. — Тебе своих проблем достаточно.       — Нет, Уилл, ты не должен справляться с этим в одиночку, — Майк уверенно продолжал. — Ты всегда можешь рассказать мне… почему ты смеешься?       Нет, ему самому не показалось, что он говорил какую-то чушь, но Уилл действительно смеялся, заливисто и без притворства. Правда, будь Майк немного трезвее, он заметил, что в глазах напротив не было ни капли веселья. Пусть он и не умел читать эмоции людей, Уилл был знаком ему достаточно хорошо, чтобы считаться исключением из любых правил.       — Нам не тринадцать, мой сон больше не нужно охранять на полу в спальном мешке, — отрезал Уилл устало.       — Но я мог бы!       — За то время, что тебе не было до меня дела, я научился справляться со своими проблемами сам. Тебе бы тоже не помешало.       Возразить на это было совершенно нечего, и Майк просто хлопал глазами, смотря, как Уилл удаляется куда-то на второй этаж. И вроде бы только все было хорошо, они говорили, говорили так, как он и мечтал, но все порушилось за секунду. Неуловимую, неопределимую. Шурша в хмельных воспоминаниях, он не мог ее отыскать, потому что совершенно точно не понимал, что именно сказал не так. Теперь не оставалось ничего другого, кроме как отправиться на кухню, чтобы найти себе чего-нибудь покрепче — одного пива теперь точно было не достаточно.