Там в небе ночном сияет луна, Царю одному она будет верна. Не вздумай смотреть на ночь из окна. Под тыквой скрывается сам Сатана.
Чонгук не мог отрицать, что был в восторге от того, как ЫнБи читала справочник по бассейнам. Это был именно тот монотонный, уставший, недовольный голос, который не понимал, зачем читает то, что читает, но не прекращал этого делать. Под такой голос лучше всего спалось. Девушка развалилась в изножье кровати, опираясь на левый локоть и пряча лицо за тёмными прядями. Она стащила книгу с совсем маленькой полочки с книгами вроде «Как пережить её уход» и «Как быть счастливым человеком в этом непростом мире» с очень милыми обложками в пастельных тонах, и только эта, про бассейны, была форматом побольше и цвета тёмно-голубого. ЫнБи решила, что раз проработала на Чонгука больше месяца, можно уже заглянуть в эти ужасно неинтересные справочники и порадовать его усердной работой хотя бы в его простуду. Чонгук поощрял её стремления, особенно если учесть, что лежала она рядом, частично привалив его замёрзшие и укутанные в покрывало ноги, и грея его собой. — Я знала, что это будет скучно, — она прервалась в середине предложения, — но чтобы мне тоже спать захотелось… Давно со мной такого не было. Она была как кошка в его ногах, и потому он точно знал, что если посмеет пошевелиться, намекнув, что ему где-то что-то неудобно, она отсядет подальше. Приходилось терпеть онемение, которое миллионами крохотных иголочек пронизывало его левую ногу. — Мне нравится засыпать, пока кто-то читает, — у Чонгука снова был забит нос. Ну точно магия. Пока ходил, ел, пил, всё было нормально, а стоило только прилечь, как снова дышать невозможно и капли помогают не более, чем на пятнадцать минут. — Значит, вам тоже скучно, — заключила ЫнБи, сама отталкиваясь от постели и садясь в позу лотоса. На ней была свободная красная юбка в клетку и плотные чёрные колготки, но она ещё и пересаживаться умудрялась так, чтобы Чонгуку совершенно не на что было смотреть, хоть он и не пытался. Да, совсем не пытался смотреть куда-либо, кроме её лица. — Нет, мне просто нужна концентрация, — он взбил подушку, ложась выше в надежде, что насморк отступит. — Когда я не концентрируюсь на смысле, запросто могу уснуть. — Потому что смысл этой книги глупый, — ЫнБи стояла на своём. — Метод засыпания должен быть таким, чтобы вам нравилось, чтобы было интересно, но вас вырубало и на утро вы жалели, что уснули так рано. Вроде «Нескончаемой песенки». Чонгук хмыкнул, не слыша прежде ничего абсурднее. Если ему и так не спится и его и без того взбудораженный мозг будут пытать чем-нибудь интересным, он и до утра не уснёт. — Что такое «Нескончаемая песенка»? — спросил он, поворачиваясь на левый бок и убирая руки под голову, чтобы для него открывался наилучший вид на ЫнБи. — У вас такого нет? — изумилась она, тут же вспоминая, что у людей имеется другое определение подобных песен. — Колыбельная. Это колыбельная, которую мама пела нам в детстве, чтобы мы с Субином скорее ложились спать. Чонгуку мама тоже пела, но он уже совсем ничего не помнит (кроме того, что у мамы получалось не очень и на некоторых моментах даже подкроватный монстр спешил закрыть уши). — Она и правда нескончаемая? — решил подколоть её он. — Ага, — ЫнБи закивала, подсаживаясь чуточку ближе к Чонгуку и упираясь пальцами ног в его левое бедро. — Там тысяча куплетов, если не больше. Мама знает всего четыреста, но я ни разу не дождалась даже двухсотого — всегда засыпала раньше. А Субин говорит, он слышал триста, но я бы ему не верила. Наверняка просто нашёл в колдунете десятичасовое исполнение колыбельной… Она смолкла, глядя на широкую и хитрую улыбку Чонгука. — Всё ясно, — она нахмурилась, — вы не верите мне. — Не то чтобы... — уклончиво протянул он. — Не бывает песен на тысячу куплетов. Никто ведь не сможет её выучить. — У ведьм отличная память… — Да ладно, — он перебил её, добавляя язвительно: — Я что-то не заметил. ЫнБи прищурила глаза, глядя на него с неподдельной обидой, а потом уточняя: — Это потому что есть ведьмы-матери, которые используют память, чтобы заучить песенку для своих детей, а есть молодые злопамятные ведьмы. Вы ведь не хотите быть проклятым всю оставшуюся жизнь? Чонгук вытянул одну руку, чтобы легонько коснуться пальцами колена ЫнБи, до которого дотягивался, и оборвать её гневный тон. — Ладно-ладно, просто спойте, — его последнее слово перешло в сладкий зевок. — Я думала, вы уже не попросите, — ЫнБи оттолкнула его руку, расправляя края юбки, садясь поудобнее и настраиваясь на ту самую ноту, с которой следовало бы начинать. — А с жухлых полей стук старый костей несёт запах тыквы, медовых сластей. Пали же костёр, все ветви, скорей, жди тыквоголовых, ужасных гостей. Чонгук закрыл глаза на втором куплете, всерьёз пытаясь не упустить ниточку подготовки всякой нечисти к Хэллоуину, но проваливаясь в тёплый солнечный сон, в котором сам являлся одним из тех, кто шествовал к огромным горящим кострам и подвывал вместе с верфольфами. В действительности он бы заперся где-нибудь от страха, как и советовала песенка, но во сне было хорошо и спокойно, а что самое главное — отлично дышалось носом. ЫнБи же продолжала петь, какое-то время убеждённая, что Чонгук притворяется спящим, чтобы подловить её и указать на то, что нескончаемых песенок не существует. Очень стараясь вспомнить все куплеты в нужной последовательности, ЫнБи пела и пела, пока голос не охрип и она сама не растянулась на постели, придерживая голову рукой, но всё равно роняя её на ноги парня.☽ ⚝ ☾
Чонгук действовал как самый опытный и неуловимый шпион. Часы показывали всего шесть утра, но ему было необходимо вырваться в туалет и за каплями для носа. Он и так терпел долгое время, чтобы не спугнуть ЫнБи. После двенадцати уехать она всё равно смогла бы только на такси, потому что последний автобус у него проходил в одиннадцать двадцать восемь, а ночью в этом не было смысла, но вдруг бы она всё равно попыталась сбежать? Он бы волновался, если бы она ездила непонятно с кем так поздно. Осторожно убрав ноги из-под её головы, он медленно перекатился на край кровати, что был ближе к лестнице, и уселся на полу, ища тапочки. ЫнБи тем временем подхватила покрывало, сбивая его в одну кучу и используя вместо подушки. Даже после такого сна её одежде удавалось выглядеть опрятно, а ей самой мило. Чонгуку пришлось потрясти головой, чтобы отогнать эти мысли и сосредоточиться на другом. Он спустился вниз и стал там стараться издавать как можно меньше шума. Он заварил чашку принесённого ЫнБи чая, потягивая его, пока листал простые рецепты чего-то вкусного в интернете и проверял, какая доставка работает в такую рань. Он понятия не имел, в котором часу встанет ЫнБи, но ему казалось, что куда лучше купить или приготовить заранее, чем потом заставлять её ждать. Ко всему прочему, Чонгуку не спалось. Он был возбуждён в хорошем смысле этого слова, полон энергии и не мог перестать поглядывать на второй этаж. Мама с ума сошла бы, если бы узнала, что только вчера пыталась надоумить его на воскрешение отношений с Чохён, а уже этой ночью у него ночевала другая девушка. Это, конечно, ничего не значило, как и забота ЫнБи. Он пытался объяснить её присутствие в своей квартире совестью, что заставляла её думать, будто его простуда — её вина. Но в то же время считал, что они очень даже неплохо проводят выходные вместе. Он чуть не пролистнул один очень простой на вид рецепт кекса в чашке. Он вполне в состоянии приготовить для ЫнБи и для себя что-то такое, а к сладости заварить чай. Стараясь кашлять через раз и как можно тише, Чонгук избавился от чеснока с мёдом, спрятав горшочек на верхнюю полку холодильника. А все знают, что то, что стоит в дальнем левом углу верхней полки, считай похоронено. Чувствуя себя лучше без этой гадости на самом видном месте, он принялся проверять ящички, ища подходящие по размеру чашки, муку, соду, какао и сахар. Он старался быть максимально аккуратным, но надорванный пакет с мукой раскидывал по столу и полу белый порошок. Каким-то чудом учуяв бардак, в кладовке поднялся шум. Щётка очнулась после долгого сна и стала негромко стучаться с той стороны, а вскоре к ней присоединилась и метла. — Тш! — шикнул Чонгук, надеясь их угомонить. — Стоп, прекратите. Но работники и не думали успокаиваться, пока их ждало столько работы снаружи. А Чонгук так и знал, что его они слушать не станут. Пришлось их выпустить и внимательно следить за каждой из них, потому что они были наделены странным умением работать в полуметре от него, а после одного моргания оказываться впритык, пугая Чонгука. Страх усилился, когда деревянная ручка метлы влепила ему затрещину за то, что он просыпал соду мимо чашки. — Я не виноват, — возмутился кричащим шёпотом Чонгук, потирая затылок. — Какого чёрта ты меня бьёшь? А если я тебя стукну? Он сделал вид, что замахивается, и расслышал шаги на лестнице. Пришлось отложить спарринг с метлой и оглянуться на ЫнБи. Она выглядела в равной мере сонной, красивой и удивлённой. До неё только доходило, что уже утро и мама её прибьёт. Да так, что места мокрого не останется. А если и останется, она это всё соберёт в горшочек и вынесет подальше от дома, на гору, где проходит шабаш, чтобы при всех бранить её прах за то, что посмела остаться на ночь у парня. — Доброе утро, — Чонгук опёрся спиной на столешницу, закрывая от ЫнБи свои попытки удивить её завтраком. — Доброе, — она прикрыла рот ладошкой, зевая, — который час? — О, — Чонгук стал вертеть головой, ища какие-нибудь часы, — около семи, я думаю. — Вот гадство, — ЫнБи налегла на деревянные перила, сгибая ноги в коленях, чтобы поймать своё отражение в зеркале и начать в быстром темпе приглаживать волосы и поправлять одежду. Про себя она задавалась вопросом, смотрит ли за всем этим Чонгук. Уже не в первый раз он видит её сонной, но прямо из постели впервые. Вдруг её одежда помялась и на голове такой беспорядок, что он останется в лёгком шоке? Она съела вчера немало токпокки, вдруг лицо слишком опухло? Ей так и хотелось прикрыться руками, пока она пробегала мимо в ванную. — Принести вам полотенце? — бросил вдогонку Чонгук. — Нет, спасибо, — ЫнБи захлопнула двери, запираясь там и включая воду. Чонгук скорее закончил смешивать всё в чашках и отправил их в микроволновку на пять минут. Кексы как раз поднялись и были готовы, когда ЫнБи вышла в кухню, умытая и пахнущая мятной пастой. — М, кексы? — её лицо озарила улыбка, хотя взгляд рассеянно блуждал по коридору и гостиной. — Господин Чон, вы случайно не видели мой мобильный? — Мне кажется, вы вчера им при мне не пользовались. Щётка вовсю оттирала раковину, тыкая Чонгука в предплечье, чтобы он выдавил на неё немного моющего. Он, не рассчитав, переборщил, и был готов руку на отсечение дать, что щётка его проклинала, шелестя жёсткими щетинками. — Может, в сумке оставила? — ЫнБи прошла в гостиную, а Чонгук последовал за ней. — Вы хотите чай или кофе? Или сок? Она кивнула, отвечая «да» на всё сразу, но через время исправилась: — Чай будет замечательно. Без сахара, раз у нас кексы, — она ему улыбнулась, шаря рукой в сумочке. — Хм… Я точно не выкладывала его где-нибудь здесь? — Хотите, я вас наберу? Чонгук поставил перед ней чашку с кексом и вернулся в кухоньку, чтобы заварить чай и заодно набрать номер ЫнБи. Сперва он решил, что у неё стоит беззвучка или вибро, а из-за шума чайника они не услышат, но когда через три гудка кто-то поднял трубку, он не на шутку перепугался. — Да? — низкий мужской голос смолк на секунду. — Я слушаю. Господин Чон? Прикрыв микрофон рукой, Чонгук обернулся к ЫнБи, шёпотом говоря: — Кто-то поднял трубку. Это заставило её вскочить с дивана, выключить электрочайник и почти прижаться к парню, чтобы расслышать, кто говорит. — Кхм, здравствуйте, — Чонгук растерянно бормотал в трубку, — а можно ЫнБи, пожалуйста? — А она разве не у вас? — это был её отец. Она поспешила оповестить директора об этом, тыкая пальцем в мобильный и одними губами произнося: «Это папа». — У меня? — выпучил глаза Чонгук, видя такое же беспокойство в глазах ЫнБи, стоящей совсем близко. Она замотала головой, чтобы он не вздумал её выдать. — Нет, конечно, не у меня. Зачем ей быть у меня?.. После продолжительной тишины господин Чхве прочистил горло. — Действительно не у вас? Я знаю, что вчера она уходила к вам из-за вашей простуды, а телефон оставила дома. Я решил, что она осталась на ночь, так как возвращаться было слишком поздно. Так она правда не у вас? Мне стоит начинать бить тревогу? — Нет, — Чонгук поморщился, просто ненавидя лгать, — простите, я не так выразился. Я имел в виду, что ЫнБи была у меня ночью и утром, но ушла. Я надеялся, что она уже дома… ЫнБи в ужасе сжала его предплечье, прижимаясь ближе, чтобы расслышать, что ответит отец. — О, — он был удивлён таким уточнением, — так она всё же ночевала у вас? Наверное, автобусы реже ходят, ещё на остановке или едет. — Да, наверное, едет, — согласился Чонгук, переглядываясь с ЫнБи. — Тогда пускай, пожалуйста, наберёт, как будет дома. Мне кажется, она напутала что-то в отчётах, потому что была такой уставшей, что уснула над компьютером и наставила лишних знаков в документе. Чонгук хотел как лучше. Если бы господин Чхве думал, что его дочка задержалась по работе, ей потом не устраивали бы допрос. — Она у вас и по субботам работает? — мужчина добавил больше недовольных ноток. — Господин Чон, надеюсь, вы понимаете, что за такую работу принято доплачивать, пусть она и работник на полставки. — Да-да, — Чонгуку хотелось поскорее завершить этот неловкий телефонный разговор, — конечно. Я доплачу, не беспокойтесь. До свидания, господин Чхве. ЫнБи шлёпнула его по руке, как только он сбросил вызов. Он поначалу решил, что это внеплановый всплеск эмоций, но она била его нарочно. — Вы зачем сказали, что я ночевала здесь? — она по-прежнему стояла очень близко, переживая из-за последствий этого телефонного разговора. — Лучше было бы солгать, что я понятия не имею, где вы провели ночь? У ваших родителей тогда возникло бы ещё больше вопросов. ЫнБи считала, что могла солгать о том, что заночевала у какой-нибудь подруги Субина или, в крайнем случае, у Урим. Девушку родители гораздо быстрее пережили бы и выдохнули, нежели Чонгука. — Знаете, что они о нас с вами подумают? — она заведомо страдала из-за будущих маминых лекций. — Что я лежал с температурой, а вы пытались сбить её всю ночь? — предложил он ей один из вариантов. — Нет, они не поймут, зачем мне это делать, если только вы мне… Она замялась, как громом поражённая, осознавая, что хотела сказать, будто Чонгук ей может нравиться. — Что я вам?.. — повторил он, ожидая продолжения, а когда она долго ничего не отвечала, сам подсказал ей: — Небезразличен. Я же ваш директор и обеспечиваю вас работой. Не будет меня — не будет работы. Мама на такое всё равно бы не клюнула. — Мне нужно идти, — ЫнБи засуетилась, ища около шкафчика на выходе свою обувь. — А кекс? — беспомощно спросил Чонгук. Он же готовил специально для неё. — Простите. Вы сказали, что я уже в пути, потому не могу задерживаться. Запомните рецепт и приготовьте для меня в следующий раз. Чонгуку хотелось спросить, а будет ли этот следующий раз. — Допейте сегодня чай и не выходите на улицу, — ЫнБи крутилась по его квартире в ритме занявшейся уборкой метлы, забирая сумку и чистый судочек из-под пельменей. — Скажите мне, если завтра будете всё ещё плохо себя чувствовать — я постараюсь перенести встречу с госпожой Мун или проведу её с Урим. При всём уважении, Чонгук не доверил бы столь важное дело этим двоим. — Госпожа ЫнБи, — он дотянулся и поймал её за руку, заставляя взять паузу в одевании и взглянуть сперва на его сжатые вокруг её кисти пальцы, а потом на его лицо, — позвоните, как доберетёсь. — Я напишу, — пообещала она, открывая двери квартиры. — Не забывайте пить чай, чтобы полностью выздороветь. — Хорошо, — их разделял порожек, а ЫнБи удерживала его рука, хоть она и сама не пыталась так уж быстро сбегать, — спасибо за лекарства и песенку. За неё особенно. Я замечательно спал после. — Да, я тоже, — она пощекотала его ладонь, чтобы он отпустил. — Простите за неудобства… — Мне было вполне удобно. ЫнБи прыснула и Чонгук следом. — До завтра, — попрощалась она первой. — До завтра, — повторил он, стоя у двери, пока она уходила к лифту и оглядывалась как минимум трижды, махая ему рукой, чтобы он поскорее вернулся в квартиру и не стоял на сквозняке, когда сам ещё носом шмыгает. Ей посчастливилось добежать до остановки за минуту до прибытия автобуса и даже выждать небольшую очередь из людей, что выходили и заходили, сканируя свои карты. Заняв место прямо за водителем, она принялась смотреть в окно на жёлтую листву, которой были усыпаны тротуары и даже велодорожки. Ветер их прибивал к бровкам, а некоторые подкидывал в воздух и кружил до тех пор, пока листочек не цеплялся за чьи-нибудь ноги. ЫнБи бросила короткий взгляд на свою кисть. У неё не было фантомного ощущения руки Чонгука на ней, но до мурашек приятно было вспоминать, как он пытался её удержать и накормить кексом. Он выглядел куда лучше, чем вчера, и кое-как подружился с помощниками по дому. Он, вообще-то, выглядел вполне гармонично, шёпотом ругая метлу. Ему бы наверняка понравилось дома у ЫнБи — он бы нашёл множество любопытных и непонятных вещей, которые бы пугали и очаровывали одновременно. Размышляя о Чонгуке и боли в шее, она доехала до своей остановки и прогулочным шагом устремилась к дому, не замечая ничего и никого вокруг. Под ногами расползались позавчерашние лужи с потопленными в них каштанами, на ярко-зелёных лужайках было покрывало из листьев. Будь у ЫнБи больше времени и сил, она бы вышла в маленький поход, чтобы насобирать самых красивых кленовых листьев и высушить их. Она слышала, такой чай тоже полезен для здоровья. Мысли об этом пришлось временно отложить, потому что у двери волшебного магазина кто-то стоял. Чёрный плащ плотно облегал худощавую фигуру, а длинные волосы не оставляли сомнений, что потенциальный покупатель — женщина. Её тихий вкрадчивый голос обращался к кому-то невидимому, стихал и вновь сеялся по ветру приятной для ушей мелодией. — Он точно здесь. Я видела в окне… — бормотала она. — Ты думаешь, я сразу его узнать не смогу? Он ничуть не изменился… — Здравствуйте, — ЫнБи поторопилась к двери, думая, что папа мог до сих пор не открыться. Девушка обернулась на голос, моментально узнавая ЫнБи, а ЫнБи сразу узнала её. Это была соседка Чонгука, что оповещала про лифт. Было удивительно встретить её здесь. Обычно на шабаше сразу узнавали о новоприбывших ведьмах, а мама потом пересказывала сплетни дома за ужином, но последние пару недель не было никаких переселенцев. — Вы здесь живёте? — Чохён подняла повыше ворот плаща. — Вы… кажется, ЫнБи. — Да, ЫнБи. Откуда вы знаете? Она была частой гостьей в доме директора в последнее время, но не настолько шумной, чтобы его соседи знали её имя. — Вроде Чонгук упоминал, — Чохён совсем не умела лгать, но не могла же она сказать, что подслушала её имя ещё на кассе, а потом в коридоре. — Вы с ним знакомы? — ЫнБи это почему-то обрадовало и насмешило. — Похоже, он настоящий магнит для всякой чертовщины, да? Чохён не поняла, обозвала ли ЫнБи её «чертовщиной» или речь шла о чём-то другом. Во всяком случае, звучало очень обидно. Наблюдавший за их разговором призрак молодого парня (к Чохён постоянно липли только такие) неудовлетворённо хмыкнул. — Она даже не видит меня, но зовёт чертовщиной? — забормотал он, заставляя Чохён вздёрнуть бровь. Она так и думала. ЫнБи не ясновидящая и не экстрасенс. Она наверняка даже не догадывается, сколько призраков бродит неподалёку в этот самый момент, и что в её доме обитает дружелюбный одинокий полтергейст, который всё ещё сильно обижен на Чохён. Но тут ничего нового. Кажется, на неё все обижены. — Ты не собираешься поставить её на место? — призрак дёрнул Чохён за рукав плаща, но она притворилась, что не заметила. — Мы с Чонгуком когда-то работали вместе. А вы работаете у него сейчас? — всё Чохён было интересно. И ЫнБи не меньше. — Да. Временно подрабатываю из-за кое-чего, — загадочно ответила она. — А вы из какой семьи? Недавно переехали? Хотите зайти в наш магазин? ЫнБи приблизилась к табличке с часами работы магазина и указанием сайта в колдунете. Чохён видела дверь, но даже предположить не могла, что за ней магазин. Она думала, это просто жилой дом. Пропустив мимо ушей неудобные ответы, она попятилась по дорожке назад к тротуару. — Нет-нет, — отказалась она, — я спешу в другое место. Может, ещё увидимся как-нибудь позже. ЫнБи уже не терпелось. Надо же, ещё одна ведьма работала вместе с Чонгуком! И как ей удалось не проклясть его с таким-то дурным характером? — Чхве ЫнБи! — взревела с кухни мама, прилипая носом к окошку и глядя на дочь убийственно. Она сканировала её взглядом несколько секунд, как хищник, установивший зрительный контакт с жертвой, а когда посмела отстраниться от окна, собираясь напасть, у ЫнБи появился единственный шанс сбежать. Подобрав сумку под мышку, она рванула вокруг дома к саду, пока мама открывала замок главного входа. Видимо, придётся немного пересидеть в каких-нибудь густых кустах или, если повезёт, спрятаться на чердаке у Ёнджуна, пока папа маму не успокоит…☽ ⚝ ☾
Чонгук поверить не мог, что чай ЫнБи сработал в сотню раз лучше, чем мамин чеснок. Ровно семь чашек и в ночь на понедельник он уже чувствовал себя обычным человеком и глубоко дышал носом во сне. Он был готов признать, что от магии ЫнБи и её знаний определённо был какой-то толк, и не забыл написать ей об этом в придачу к километровой переписке, что они начали ещё утром, когда ЫнБи забрала свой телефон у отца, и продолжали до самого вечера, желая друг другу сладких снов. С Чонгуком давно такого не было. С ЫнБи такого не было никогда. По воскресеньям для неё находилась работа в доме, но впервые она большую часть дня лежала в постели в пижаме и смотрела в телефон, ожидая, пока Чонгук напишет ответ. И смеялась, перекатываясь на подушках под ошарашенный взгляд Ёнджуна. Они с Чонгуком более месяца никак не поддерживали коммуникацию вне работы, но наверстали упущенное за день. Это было даже лучше, чем редкие знакомства неизвестно с кем в Wizardgram’e. И определённо забавнее. Чонгук тоже так считал, потому и заходил в офисное здание с широченной улыбкой, гадая, сохранится ли непринуждённость в их с ЫнБи общении на работе, или она предпочтёт притворяться при Урим, чтобы не порождать ещё больше подозрений и слухов. — Доброе утро, — он поздоровался с охранником на входе, уже вертя в руках пропуск. — Доброе, господин Чон, — ответил мужчина, непонимающе качая головой. Наступил понедельник, пришлось рано вставать, все были не очень-то счастливы, а Чонгук светился ярче осеннего солнышка, что порадовало Квачхон с самого утра своими ослепительными лучами. Температура поднялась до двадцати градусов по Цельсию, и даже ветер был приятным и тёплым. Чонгук прошмыгнул в пустой лифт, решая променять лестницу на скорейший путь до офиса. Всего два этажа и третий его. Ничего ужасного просто не могло случиться. Но у него и так было слишком хорошее утро, чтобы проклятый подъёмник пересилил себя и дополз до нужного этажа. Вместо этого он заглох между вторым и третьим, так и не отперев двери. — Нет-нет-нет, — Чонгук прижал к груди переноску с четырьмя стаканами очень вкусного кофе с миндальным молоком, и рукой с портфелем ещё раз зажал светящуюся кнопку третьего этажа. — Ты не можешь сломаться прямо сейчас. У меня встреча через пятнадцать минут. С неодушевлёнными предметами Чонгук никогда раньше не опускался до мольбы, но когда что-то такое происходило, а поблизости даже не было упрекающего взгляда ЫнБи, винить и умолять можно было исключительно то, что сломалось и отказывалось ехать наверх. Чонгук несколько раз подряд нажал кнопку третьего этажа, закрытия дверей, открытия, и испуганно отступил к задней стене, когда двери лифта разъехались в стороны, демонстрируя ему тёмную шахту лифта как в лучших ужастиках. Чонгук приблизился к панели с кнопками, только чтобы скорее закрыть дверь, и мысли не допуская, что решится полезть куда-то прочь из кабины. Он не самоубийца. На худой конец оставалась связь с диспетчером. — Наша фирма находится в Сеуле, утро, пробки, — извиняющимся тоном объясняла девушка, — боюсь, придётся подождать минимум два часа, если не больше. Чонгук и не сомневался, что будет по-другому. — Да, конечно, я подожду, — удручённо сказал он, вынимая из кармана мобильный и ища номер ЫнБи. — Дайте нам знать, если лифт вдруг поедет сам. Чтобы мы отозвали мастера. Чонгук был уверен, что с его удачей такое может произойти только непосредственно когда мастер преодолеет все эти километры до Квачхона, подготовит все инструменты и раз для проверки нажмёт кнопку вызова лифта. Вот тогда-то тот наверняка сам по себе поедет вверх или вниз, чтобы Чонгук не упустил удивлённо-обозлённого выражения лица мастера, которому пришлось ехать в такую даль ради непонятно чего, и потом ещё весь день икал, потому что этот самый мастер его припоминает по пути на работу, на обеде с коллегами и за ужином с семьёй. Отнюдь не как хорошего человека. — Алло, госпожа ЫнБи? — он опёрся на одну из стенок, прижимая мобильный к уху. — Здравствуйте, господин Чон. Стараетесь опоздать? — судя по её сосредоточенному серьёзному голосу, она была чем-то занята. — Нет, всего-то хотел дать вам фору, чтобы вы пришли первой, — он поглядывал на отставленные на пол стаканы с кофе, — но так получилось, что застрял в лифте. Вы не могли бы, пожалуйста, выйти из офиса и пару раза нажать на кнопку? Вдруг ваша магия подсобит мне, и я не опоздаю на встречу с госпожой Мун. — Я попробую, — она незамедлительно отложила все свои дела, вставая из-за стола и игнорируя любопытный взгляд Урим. — Просто нажать на кнопку, словно вызываю лифт? — Да, пожалуйста. Она сразу не заперла дверь в офис и та медленно, по миллиметру за раз, сама ползла. Так Урим могла слышать, как поскрипывают промокшие после прогулок по лужам, что не успели высохнуть, подошвы ботинок ЫнБи и как она спрашивает господина Чона, лучше ли ему. — Если чай вам помог, не хотите приобрести в нашем магазине ещё набор пакетиков? — спросила она в шутку, просто чтобы занять неловкую тишину, что повисла в тот момент, когда она впервые нажала на кнопку. — Пытаетесь подзаработать на мне? Я думал, это был жест доброй воли, но вы так подсаживали меня на вашу продукцию, чтобы превратить в жертву хорошего маркетинга. — В жертву хорошего чая, — исправила она его. — Тогда как насчёт купить у меня хлор для бассейнов? — парировал Чонгук. ЫнБи рассмеялась в трубку, а вместе с тем и на весь коридор с замечательной акустикой. — У меня ведь нет бассейна. Зачем мне хлор? — А у меня уже нет простуды. Зачем мне ваш супер-волшебный чай? Подумывая, что на это ответить, ЫнБи слишком долго разыгрывала диалоги в своей голове, и Чонгук нарушил молчание первым. — Давайте поднимем эту тему в следующий раз, когда я заболею? Или вы просто снова заявитесь ко мне со своим чаем, и тогда я, так и быть, отплачу вам чем-нибудь. — Я принимаю или вонами или вкусными кексами, — подсказала она на будущее. — Буду иметь в виду. Ну что, вы нажали? — Раза четыре уже, — ЫнБи нажала и в пятый. — Видимо, придётся ждать мастера. Хотите, чтобы я заняла чем-то госпожу Мун в ваше отсутствие? Или мы можем включить громкую связь, и вы всё с ней обсудите. Чонгук отказался от этой затеи, потому что знал, что госпожа Мун тоже откажется. Она едет из Сеула в Квачхон вовсе не для того, чтобы поговорить по телефону. — У вас есть не больше пяти минут, ЫнБи. Я прямо сейчас скину вам документ с вариантами транспортировки. В последнее время я не в ладах с машиной, а прицеп до сих пор не нашёлся, потому я подготовил данные и расценки некоторых фирм и перевозчика, который берёт дешевле всего. Убедите госпожу Мун, что мы сможем сотрудничать через кого-то до тех пор, пока удача не вернётся ко мне, а потом я лично буду возить ей товар, за транспортировку получая двенадцать процентов первый год, как мы и договаривались, и десять, если контракт будет продлён. От транспортировки многое зависело, это и являлось основной целью Чонгука — быть связующим звеном между заводом и госпожой Мун — курьером для женщины и поставщиком клиентов для завода. И там, и там он получал бы процент от покупки. — Я постараюсь, — негромко сказала ЫнБи. — Очень постарайтесь, и в долгу я не останусь.☽ ⚝ ☾
К тому моменту, как мастер приехал, ЫнБи успела провести встречу, накормить госпожу Мун вкусным печеньем из вазочки и отвести на бранч в какое-то хорошее место. Чонгуку только оставалось надеяться, что это было не пресловутое кафе «Нептун», а то там клиентоориентированность совсем уж нечеловеческая. — Какое счастье, что вы выбрались, — приговаривала Урим, забирая у директора стаканчики с остывшим кофе и два из них отправляя в микроволновку. — Госпожа Чхве ужасно много говорила. Иногда даже не по теме. — Правда? — Чонгук заглянул в кабинет, где на журнальном столике лежал подписанный госпожой Мун контракт. Она поставила ярко-красную печать в самом низу страницы. — Госпожа Мун сказала, что она бы с радостью познакомила ЫнБи со своим сыном, потому что она кажется очень хорошей невесткой. Чонгук встрепенулся, отводя взгляд от бумажек и сводя брови на переносице. — Она ведь не повела её знакомить с ним в рабочее время? — едва дыша от нарастающего раздражения, спросил он. — Это совсем не те темы, которые следует поднимать на работе. Вообще не признаю сводничество… — Господин Чон, — Урим с трудом сдерживала улыбку, вручая директору стаканчик с подогретым кофе, — у госпожи Мун на самом деле нет сына. Она пошутила, а я вам пересказала, потому что мне показалось это забавным. Но ваша реакция ещё забавнее. Взгляд Чонгука стал жёстким и расчётливым, и чтобы пробить его броню, Урим спросила: — Вы болели на выходных? Госпожа Чхве о вас очень беспокоилась… Всю помаду съела, думая о вас. — Урим, — Чонгук буркнул её имя с угрозой, — если вы научились читать чужие мысли, не могли бы вы применить свой дар в работе и узнать, какой ещё товар необходим в корзине тому или иному клиенту? Когда он отвернулся, чтобы уйти в свой кабинет, Урим перекривляла его, не понимая, почему эти двое продолжают всё отрицать. ЫнБи чуть сердечный приступ не получила, когда Урим пошутила, что Чонгук приближается к зданию с какой-то девушкой, рванув к окну со скоростью пули, а теперь Чонгук вёл себя практически идентично, слушая про несуществующего сына госпожи Мун. — А, Урим, — директор выглянул из кабинета, так в первый раз и не успев закрыть дверь, — я обещал корпоратив в случае успешного подписания контракта. Сегодня все уйдём в пять и поедим где-нибудь. Она бы предпочла по возможности поскорее отправиться домой, а не пить и есть с этими двумя. Они своим воркованием любого способны лишить аппетита. — И не вздумайте сбежать, — Чонгук пригрозил ей указательным пальцем, — не пойдёт один — не пойдут все. Это всё ещё был неплохой вариант, который её вполне устраивал. Не будет у неё корпоративного ужина, и остальные переживут. — А если мне придётся сегодня есть в одиночестве, я буду очень расстроен и сниму премии, которые планировал выдать за отличную работу, — он дождался, пока Урим удручённо кивнёт, давая знать, что поняла и приняла его шантаж. — В пять, так в пять, — сказала она, с тоской думая, какое это будет испытание — ужинать всем вместе.☽ ⚝ ☾
ЫнБи так проголодалась за день, что была готова слона съесть, либо, в данном случае, целый сет роллов, что был заказан на троих. Она планировала держать себя в руках, но как только Чонгук передал ей пару палочек для еды, остановиться не представлялось возможным. Она схематично уничтожала ролл за роллом, один уголок из четырёх обмакивая в соевый соус, но ничуть не жалея крепкого васаби, от которого в глазах слёзы стояли. Идя змейкой, она съела всю «Филадельфию», хотя исключительно ради этих роллов Урим и решила пойти. — Разве вы не выходили с госпожой Мун на обед? — спросила менеджер, вынужденная есть маки с тунцом. — Да, расскажите, о чём вы говорили, — подключился Чонгук, направляя тему в другое русло. — Надеюсь, вы обсуждали рабочие моменты? Я так и знал, что она выберет самый дешёвый вариант. Она не выглядела недовольной, подписывая? ЫнБи жевала, не находя и секундочки, чтобы ответить. Пытаясь её ей предоставить, Чонгук наполнил стакан виноградным лимонадом и передал его девушке, терпеливо ожидая, пока она поест, попьёт, а потом заговорит. — Она сказала, что давно искала проверенного поставщика, а благодаря успехам вашего магазина, загорелась идеей продаж в Сеуле. По секрету она призналась, что давно подписать хотела, но её очень беспокоила стабильность поставок. Думаю, она даже обрадовалась, узнав, что есть сторонние способы доставки на тот случай, если у вас что-то не получается. По её словам, это ненамного дороже, хотя предпочла бы она всё же вас и ваш прицеп, господин Чон. Он таки дожил до этого потрясающего дня, когда контракт заключён! Теперь он жил в предвкушении первого дохода с этой сделки. Одна мысль о деньгах насыщала скорее, чем суши. — Надеюсь, в ближайшее время я и сам вернусь к доставке, — Чонгук под столом ткнулся носком ботинка в ботинок ЫнБи, и она чуть улыбнулась. — Вам бы не хотелось выпить чего-нибудь? Вина или соджу? Урим натянуто улыбнулась, откладывая палочки. — Простите, мне как-то нехорошо, — а по виду её так сразу и не скажешь, — на обеде съела что-то не то, и совсем не голодна и пить не хочется. — Может, сбегать в аптеку за лекарствами? — у ЫнБи всё ещё жгло в носу от васаби и свежий воздух ей бы не помешал. — Нет, не отвлекайтесь, — Урим встала из-за стола, забирая со спинки стула свою сумочку, — ешьте, возможно, это первый и последний ваш корпоратив с господином Чоном. Пользуйтесь, пока он платит. Чонгук откинулся на спинку с мягкой обивкой, глядя на Урим хмуро. Ему не нравилось, когда она вела себя таким образом. Он плохо относился к издёвкам и одолжениям, а она делала ещё какое одолжение, пройдя путь в триста метров от работы до ресторанчика, чтобы уйти через двадцать минут. — Но как же так? — ЫнБи всерьёз расстроилась, начиная беспокойно ёрзать на стуле. — Вы даже не дождётесь креветок во фритюре? — Пускай идёт, — ответил вместо Урим Чонгук, — нам больше достанется. Вы любите их есть с кисло-сладким соусом или сырным? ЫнБи пожала плечами. — Никак не могу определиться, с каким вкуснее. Мне нравятся оба. — Тогда вы обмакиваете в оба сразу? Урим знала, что уйти сейчас — лучшее решение. — Я люблю поливать, — ответила ЫнБи, вызывая у Чонгука страдальческий стон. — Нет, госпожа ЫнБи, соусы потому и приносят в соусницах, чтобы вы обмакивали креветки, а не поливали их. Вы и курицу соусом поливаете? Это же какое-то извращение… Чонгук был очень эмоционален в этот вечер. Его хорошее настроение продержалось весь день, а маленькие неудачи были неспособны его испортить. Всё складывалось отлично, и тот факт, что Урим ушла, скорее радовал, чем огорчал. Они могли бы поболтать с ЫнБи о всяком. — Как продвигаются дела у Субина? Он не нашёл больше никаких странных способов вернуть мне удачу? — спросил он между делом, как только принесли креветки. — Странных? — переспросила ЫнБи. — Теперь вы готовы к экспериментам? — Нет, ничуть, — открестился он, но губы его изогнулись в лукавой усмешке, — разве что предварительно вы будете испытывать всё на себе. ЫнБи ткнула в него зажаренным хвостиком креветки, которую прикончила в мгновение ока. — Вы должны сказать спасибо, что я предложила испробовать «Дыхание вампира» ещё на складе, а не дала вам его с собой. Представляете, что случилось бы, если бы вы оказались в коридоре у дома с кем-нибудь незнакомым и там выключился свет? У Чонгука промелькнула нехорошая мысль о том, что было бы, окажись этой «незнакомкой» Чохён. Изменило бы это что-то между ними? Чонгук даже не мог наверняка сказать, изменило ли это что-то между ним и ЫнБи. — Спасибо, что это было на складе и с вами, — он подсел на стуле ближе к столу, отчасти надеясь столкнуться с девушкой коленями, но она давно протянула ноги в другую сторону. — И за госпожу Мун спасибо. ЫнБи прижала ладони к щекам, хотя они были бледными и ничуть не красными. — Вы так часто благодарите меня в последнее время, что я начинаю подозревать, что у «Вкуса неудачи» были какие-то подозрительные побочные эффекты. Раньше вы только ругали. — Раньше вы только косячили, — объяснил Чонгук, — а теперь вас есть, за что благодарить. В подтверждение его слов, ЫнБи подложила ему в блюдце хорошо прожаренную, золотистую креветку, облизывая после пальцы от солоноватого масла. — Жаль, что Урим ушла так рано, — она стащила ещё один ролл с доски. — А мне нет, — сказал Чонгук. — Люблю есть только с вами. ЫнБи проглотила лосось, авокадо и рис, практически не жуя. Из-за усилий, которые пришлось приложить, чтобы осилить такой огромный ролл, её даже бросило в жар. И в холод, когда Чонгук потянулся убрать рисинку с её половины стола салфеткой, а она по глупости решила, что он попытается её коснуться, и сжала пальцы в кулак, нервничая. — Ох, — он вздохнул, поглядывая на часы на мобильном телефоне, — уже почти шесть. Вам принципиально уйти домой вовремя или мы можем недолго посидеть? Тут подают очень вкусные десерты. — Нет, давайте пойдём. У ЫнБи так сердце колотилось, что она не смогла бы сидеть напротив него ещё полчаса или десять минут. Даже ради самого вкусного десерта на свете. Ей казалось, что он со своего места может слышать её тяжёлое дыхание и видеть, что грудь её вздымается куда чаще. — Тогда я всё оплачу, а потом можем пойти вместе. Вам ведь на остановку? Я сегодня тоже на автобусе. Осень всё ещё вступала в свои права, судя по тёплому ветерку, но вот дни всё равно становились заметно короче. Когда ЫнБи с Чонгуком вышли на улицу, уже начинало темнеть, а пока они добрались до остановки, сверяясь с расписанием автобуса, стало настолько серо и тёмно-сине, что свет фар автомобилей ослеплял. — Какой вам нужен автобус? — спросил Чонгук, пользуясь тем, что на остановке никого не было и ЫнБи не на кого было отвлечься. — Сто тридцать девятый. А вам? Она догадывалась, что ему тоже этот. Она ведь ездила к нему домой по определённому маршруту. На работу ехать нужно было с остановки со стороны её улицы, а к директору — с противоположной стороны. — Мой тоже сто тридцать девятый, — Чонгук убрал руки в карманы, оттягивая ткань и чуть покачиваясь на пятках. — А вы когда-нибудь встречали настоящего вампира? — В папином магазине, — ЫнБи убедилась, что до прибытия автобуса есть ещё восемь минут и присела на скамью, похлопывая по месту рядом с собой и подзывая к себе Чонгука. — Иногда к нам и не такие заглядывают. Но они стараются не применять на нас чары. К тому же, все знают, что «кровь у ведьм грязная и даже Дьявол её пить не хочет» — это такая поговорка. — Почему грязная? Чонгук смотрел, как ЫнБи приглаживала юбку на коленях. — Её омрачают всякие ритуалы и плохие вещи, на которые способны ведьмы и колдуны. Вроде того, что не существует безгрешных людей, так и не существует исключительно белых ведьм. — Боюсь, вы тоже запятнали свою репутацию, пытаясь проклясть Урим. — Прилично запятнала, учитывая, что прокляла вас, — тем не менее, это вызвало у неё улыбку. — Но это оказалось не так уж и страшно. Я боялась, вы убьётесь с моей лёгкой подачи, но вы живы, уже здоровы и со всем справляетесь. Вы даже колёса умеете менять. Мои брат или папа с ума бы сошли, если бы им пришлось делать нечто подобное. — Зато у вас есть летающая метла. И никакие колёса менять никогда не приходится. — Ваша тоже летать умеет, — ЫнБи всё пыталась спрятаться от Чонгука за волосами, потому что он особенно волновал её в этот вечер, но он всё равно наклонялся вперёд и заглядывал ей в глаза. — Можете попробовать полетать, у вас же высокие потолки. Не хватало ещё Чонгуку свернуть себе шею, седлая ту штуку, что прошлым утром пыталась его отдубасить. — С вами я бы попробовал, — сказал он, — но без вас страшно. — Я ужасный лётчик, — отчеканила она, но плечи её затряслись от смеха, — и меня всегда укачивает после полётов. Они чуть не пропустили автобус за разговорами. Обычно занимающая одиночные места ЫнБи в этот раз села так, чтобы Чонгук смог устроиться рядом. Их бёдра соприкасались, руки тоже, и это вызывало у двоих шквал эмоций, с которым никто из них так и не смог справиться за всю дорогу. — Госпожа ЫнБи, — Чонгук стал нервно стучать ногой, заметив, что она тянется к кнопке «STOP», — а можно я вас провожу до дома? Уже темно. Мало ли, какие вампиры не будут знать, что вы ведьма, и попытаются вас соблазнить приятным запахом. Путь от остановки до дома был максимально безопасным. ЫнБи проходила его миллионы раз, и никогда ничего плохого не случалось, а гулять там с Чонгуком было бы неловко. И оставался риск быть пойманной мамой, которая и так ей сделала выговор за ночёвку у босса. — Обещаю, что не буду надоедать или подходить близко к дому, — добавил Чонгук, видя в свете фар табличку остановки. — Можете надоедать, — ЫнБи потянула его за рукав куртки к выходу из автобуса. — Иногда я думаю, что вас стоило бы познакомить с мамой, чтобы она увидела, наконец, какой вы, и перестала считать, что вы пытаетесь соблазнить меня, как вампир. Она не отпускала его рукав, указывая таким образом направление и убеждаясь, что он не отстаёт и не обгоняет её. — А у ведьм нет никакого шестого чувства? — полюбопытствовал Чонгук. — Она не догадается с первого взгляда, что ещё как пытаюсь? Когда ЫнБи фыркнула, считая его шутку не очень-то смешной, Чонгук подался в глубокие размышления. — Вы ведь не замечаете этого, так что, наверное, нет никакого шестого чувства. — Или нет никаких попыток соблазнить меня. — Как? — Чонгук шёл с ней в ногу. — А вкусный ужин? И моя постель. Это ортопедический матрас. — Да? Но шея у меня болела как после сна на полу. Где-то вас обманули. Он не мог понять, пытается она всё отвергнуть, потому что ей неприятна эта тема, а отшить его она стесняется, или она шутит, считая, что это он несерьёзен. Так сложно. Намного сложнее, чем подсчитать в уме, без калькулятора, количество хлора на бассейн с большим объёмом. — Единственный, кто меня без конца обманывает, это вы, — жалобно вздохнул Чонгук. ЫнБи в ужасе оцепенела, прекращая идти к дому и останавливая заодно и парня. Она и не догадывалась, что самым большим её страхом давно было не увольнение, а то, что Чонгук прознает о её лжи. Это было проще простого — она ни разу не использовала магию во благо при нём, хотя было столько случаев, когда ему требовалась её помощь. Как только он это осознает, предположит, что никакая она не ведьма, а самый простой человек, потеряет к ней всякий интерес. — Почему вы думаете, что я вас обманываю? — А разве нет? Притворяетесь неумёхой, но на деле можете ведь, когда нужно. Говорите, что скоро найдёте решение с проклятием, но ничего не находите. Приносите для меня пельмени и чай, обманывая себя и меня в причинах такого поступка… ЫнБи убеждала себя, что единственной причиной, по которой делала для него много в последнее время, было чувство вины. Ей совестно, когда у него всё из рук валится, когда он портит вещи, что могут быть дороги для него. Любой провинившийся чувствовал бы себя точно так же. Или нет? Субину ведь всё равно, как дела у Чонгука. Ему на всех всегда всё равно. — Я тоже много чего с вашей стороны могу считать ложью, — разозлилась ЫнБи. — Сначала ведёте себя как засранец, а теперь вас просто не узнать. С вами приятно проводить время, и я не знаю, правда это или мне так только кажется, потому что вы… небезразличны мне. Это казалось ЫнБи очень аккуратным и предусмотрительным способом донести свои чувства. Каждый снова придумает что-то своё и поймёт по-своему, а с недосказанностью как-то проще жить, чем с высмеиванием её симпатии. Чонгук подхватил её пальцы, не давая ей больше сжимать свой рукав, а вместо этого предлагая свою ладонь. Он был против любых недосказанностей. В его понимании, гораздо проще быть отвергнутым, чем метаться, не понимая, что с чувствами другого человека. — Я и правда немного засранец, потому что злился из-за вашей нерасторопности. Но я не против двигаться медленно, если это не касается продаж, — он наклонил голову, заглядывая ЫнБи в глаза. — Как угодно медленно, но после того, как точно буду знать, что не один чувствую себя лучше, когда мы вместе. — Папа тоже говорит, что ему в разы спокойнее, когда я с ним дома, — ЫнБи дезориентировала своими ответами. — Господин Чхве один это чувствует или есть хоть малейший шанс, что вам тоже с ним спокойнее? ЫнБи понимала, почему он раздражается и откуда этот нарочито терпеливый тон. — Есть такой шанс, что с папой спокойно, а с вами ещё лучше. Не считая этого самого момента, — она сжала его руку в ответ, чувствуя, что её ладонь вспотела и теперь она стопроцентно опозорилась. — Сейчас мне очень-очень неспокойно. Её блуждающий по его лицу перепуганный взгляд наоборот вводил его в нирвану. Наконец-то можно будет расслабиться и говорить то, что он думает, не боясь её спугнуть, и просить её остаться у него дома не под предлогом работы. — Тогда я вас немножечко успокою. Он зарылся пальцами в её чёрные волосы, касаясь горящей щеки и ещё более горячей шеи. ЫнБи буквально дрожала от его прикосновений, неосознанно прикрывая глаза и приоткрывая красивые, манящие губы. Чонгук не старался сдерживать себя ни на секунду, сокращая расстояние и целуя ЫнБи так, чтобы она впилась пальцами в его ладонь, потому что земля под ногами качнулась от настойчивости и жара, с которыми он подходил к этому делу. Губами он обхватывал и сминал, языком легонько толкался в её губы, а рукой нежно поглаживал разгорячённую кожу. Медленно, никуда не спеша, вне зависимости от того, переживал господин Чхве, где носит его дочь, или нет.