Как отполировать жемчуг

Хотя он никогда раньше не был на свадьбе, жених чувствовал, что это должна была быть свадьба века. Массивные железные канделябры, каждый с шестнадцатью свечами, мягко покачиваясь, освещали огромную каменную палату, выбранную для проведения свадебного банкета. Откинувшись на спинку своего "гранитного трона", возвышающегося над остальными, он наблюдает за тем, как вульгарные существа пируют поданными блюдами. Конечно, большинство призраков были вынуждены находиться здесь. Их улыбки были фальшивыми, а поздравительные тосты сочились неискренним преклонением. Однако он был уверен, что то же самое можно сказать о любой свадьбе в мире людей. Каждый человек был ненастоящим, независимо от того, относился ли он к людям или призракам. Как ни странно, единственная настоящая вещь в жизни – это смерть. Он не сказал бы, что был осторожен, но поскольку он хотел полностью оценить и прочувствовать свою невесту и последующую брачную ночь, он все же следил за количеством выпитого вина в течение вечера. Четырех бутылок было достаточно, после он покинул банкет, а призраки выкрикивали ему вслед грубые слова. Их собственный отвратительный способ пожелать благополучной брачной ночи с невестой. Животные. Поскольку это была его свадьба и один из самых редких случаев в его пока что несуществующей жизни, он воспользовался возможностью пройти по полностью украшенной каменной дорожке в сторону Хуа Мэн, а не как обычно "летел по склону горы". Неся под мышкой деревянный ящик, он идет по тому же пути, по которому ранее в этот день шла его невеста. На каждой стороне дорожки висят красные ленты и банты, освещаемые в темноте тысячами фонарей. Каждый фонарь, изысканно расписанный золотыми символами шуанси, теперь мерцает теплым лунным светом. Он не видел Чжоу Сю с тех пор, как закончилась церемония. Невесте "помогли" вернуться в павильон Хуа Мэн и подготовили к брачной ночи. Чжоу Сю сидел на кровати, не снимая алой вуали, скрывавшей его лицо. Хотя Вэнь Кэсин наблюдал за заживлением синяков и порезов в течение последних двух недель, участвуя в утренней процедуре купания, до этой ночи он не мог видеть лица Чжоу Сю полностью. Оно всегда было частично спрятано под повязкой или укрыто темнотой. Он чувствовал, что у этого мужчины, каждая частичка которого теперь принадлежала ему на законных основаниях, исключительное лицо, которое так и просится, чтобы над ним поиздевались. Он уже попробовал изгиб этого рта и спланировал все, что с ним сделает. Однако он не мог совместить свои фантазии с этими предвкушаемыми карими глазами, не мог представить, что увидит весь страх, удовольствие, вину, боль и неизбежную кульминацию. Он уже чувствовал, как его эрекция подрагивает в предвкушении. Никогда раньше ему не приходилось ждать так долго, чтобы взять мужчину. Честно говоря, ему вообще никогда не приходилось ждать. При мысли о сильных лопатках, двигающихся под красным свадебным одеянием, его дыхание перехватывает от предвкушения, а шаги бессознательно ускоряются. Оказавшись перед павильоном Хуа Мэн, он понимает, что наполовину пробежал оставшееся расстояние. Закрыв на мгновение глаза, чтобы восстановить силы и сосредоточиться, он открывает их, и на его лице снова запечатлевается его обычное бесстрастное выражение. Вдоль двадцати с лишним ступеней, ведущих к входу в павильон, рядами висят фонари. На каждой второй ступеньке с обеих сторон стоят охранники, формально приветствуя своего Гуйгу Гучжу. Их тут же отстраняют одним взмахом руки. Он ждет, пока они равномерно спускаются по лестнице и проходят мимо него, по одной колонне охранников с каждой стороны, пока они не уберутся. Бесшумно он поднимается по тускло освещенным ступеням. Он даже не останавливается на вершине лестницы, мгновенно распахивая двери, не в силах подавить предвкушение, которое подавлял всего мгновение назад. Чжоу Сю сидит в центре кровати, красная свадебная роба струится вокруг него, как кровавый водопад, вуаль по-прежнему скрывает его лицо, как хорошо хранимую тайну. Переступив порог, он, не обращая внимания на служанок, идет к одному из столов, уставленных различными напитками и едой. Взяв чашу с чаем, который согревался в ожидании его прихода, он идет к кровати. Не сводя глаз с вуали, он ставит чашу и деревянную коробку на столик и садится на корточки перед Чжоу Сю. Бесцеремонно сняв вуаль, он ухмыляется, глядя на слегка ошеломленную невесту. Он был прав насчет глаз орехового цвета. За невыразительной внешностью скрывается свирепый, но в то же время манящий взгляд, идеально сочетающийся с нефритово-белым лицом. Удивительно, но они не такие враждебные, как он предполагал. Окинув взглядом каждый сантиметр, он убедился, что ни один шрам не бросается в глаза. Целители сделали свою работу и скорее получат плату, чем будут сброшены со скалы. В любом случае, наверняка совсем скоро они снова понадобятся. Взяв со стола чашу, он тонкими пальцами протягивает Чжоу Сю: "А-Сю, могу ли я называть тебя А-Сю теперь, когда мы женаты?" Сжав губы, тот холодно смотрит на своего новоиспеченного мужа. "Не выбирай того, кому не доверяешь, и доверяй тому, кого выбрал (1)". Наклонив голову, чтобы заглянуть в глаза орехового цвета, Вэнь Кэсин продолжает: "А-Сю, я выпью первым". Подняв чашу в тонком, но метком тосте, он делает маленький глоток и демонстративно глотает его. Недоверчиво, но почему-то послушно Чжоу Сю берет чашу из его рук и пьет, не сводя с него глаз. Вероятно, пройдет около тридцати минут, прежде чем действие связывающего лекарства ослабнет. Вэнь Кэсин, встав, начинает разворачивать свой свадебный подарок, слишком занятый и слишком высокомерный, чтобы обратить внимание на служанок, выскользнувших из комнаты, краснеющих и хихикающих, когда они торопливо спускаются по ступенькам. Что за черт. Что мне делать? Теперь, когда они остались одни, Чжоу Сю пытается вспомнить, какие инструменты в комнате могут ему пригодиться. Однако, пока его разум пуст и отчаянно пытается найти решение, слой за слоем оказывается терпеливо снят. Сердце Вэнь Кэсина начинает учащенно биться по мере того, как открывается все больше и больше светлой кожи. Он специально распорядился, чтобы на его невесту не наносили никаких духов и макияжа. Он хочет видеть его грубым и настоящим. "Почему ты такой тихий?", – спрашивает Вэнь Кэсин, приподняв бровь, глядя на пустое выражение лица Чжоу Сю. Он изо всех сил старается вести себя спокойно. Занимательно. "..." Вынырнув из своих мыслей, Чжоу Сю осознает, что его полностью раздели, оставив только золотые украшения. Он стоит в тишине, его разум совершенно пуст. От унижения, что он стоит голый перед этим мужчиной, его щеки непроизвольно розовеют, а кожу обжигает ледяным воздухом. "А-Сю, не нужно стесняться. Ты в самом деле удивительно красив. Я всегда выбираю для себя самое лучшее". Без малейшего намека на стыд Вэнь Кэсин снимает свои одежды и бросает их там, где стоит, красные и золотые ткани скапливаются вокруг его ног – ледяной воздух обжигает его еще более ледяную кожу. Перешагивая через различные кучи одежды, в одних белых штанах, он подходит к столу и кладет золотое ожерелье. Чжоу Сю изучает профиль Вэнь Кэсина, пока тот достает золотую шкатулку и открывает крышку. Кончики его пальцев ласкают мерцающий, почти люминесцентный белый жемчуг, тот самый жемчуг, что покрывает подолы свадебной робы жениха. Он поворачивает голову, его глаза безумны, а движения быстры. Через несколько секунд он снова перед Чжоу Сю. Положив шкатулку на кровать, он достает длинную нить жемчуга. "А-Сю, встань на колени". Его голос немного дикий, а губы приоткрыты. Задержав дыхание на то время, которое кажется вечностью, но на самом деле составляет всего несколько секунд, Чжоу Сю тяжело вздыхает. Поражение – не то слово, которое могло бы описать его чувства, он не сдался. Скорее, он смирился с тем, что еще не восстановил свои боевые искусства и не нашел подходящего оружия для самозащиты. Чжоу Сю встает на колени, его лицо обращено вверх. Когда его глаза встречаются с этими черными дырами, у него снова перехватывает дыхание. Он внутренне проклинает себя за неспособность сохранять самообладание, мозг ругает его. Если он даже не может посмотреть этому мужчине в глаза, как он сможет с достоинством пережить то, что ему предстоит. Кого я обманываю? В этой ситуации слово "достоинство" не может быть использовано ни в какой форме. Эмоции смешиваются с адреналином, бурлящим в его теле. Ярость, обида, страх, отвращение колют его кожу, словно его эмоционально татуируют изнутри. Однако есть еще и теплое покалывание в животе, заставляющее его моргать чуть чаще. Стоит ли бороться? Могу ли я бороться? Накинув первую нить жемчуга на шею невесты, Вэнь Кэсин обернул ее конец вокруг своего запястья и потянул вверх, проверяя, не порвется ли нить, или, по крайней мере, не порвется ли она так легко. Голова Чжоу Сю задрана, жемчуг свисает с затылка. Он попросил у муравьев самую прочную шелковую нить, какую только возможно найти, и хорошо бы им его не разочаровывать. "Превосходно". Сверкая глазами, Вэнь Кэсин отпускает нить и смотрит, как она падает с шуршащим звуком, одна сторона цепляется справа. Они оба смотрят на жемчужину, зацепившуюся за тугой сосок Чжоу Сю. "Я хочу сказать: посмотри на себя. Ты не первый мужчина, который так реагирует на меня. Нравится ли тебе то, что ты видишь?" – слегка наклонившись, Вэнь Кэсин протягивает руку, чтобы коснуться звякнувшей части. Вздрогнув как от прикосновения ледяных пальцев, так и от чувств, Чжоу Сю отшатнулся. Его тело откидывается назад, а голова остается на месте, крепко удерживаемая жемчужной нитью. Его голова кружится, стиснутая этим кнутом. Удовлетворенный реакцией, Вэнь Кэсин достает вторую нить жемчуга. "Твои руки", – он продолжает, бесстрастно протягивая левую руку, шевеля пальцами. Когда Чжоу Сю поднимает сжатые кулаки, его руки немного тяжелеют, он чувствует, что мужчина возвышается над ним. Хотя его волосы по-прежнему убраны в мягкий хвост, поведение Вэнь Кэсина полностью изменилось. Ушел мужчина с недолговечными блестящими глазами, который отдавал дань уважения своим безымянным родителям. Вернулся мужчина, душивший его окровавленными губами. Вэнь Кэсин берет руки и связывает их второй нитью жемчуга. Он связывает не очень крепко: достаточно, чтобы руки были зафиксированы вместе, но не настолько, чтобы он не мог пошевелиться. По-прежнему держа нить правой рукой, левой он достает третью и обматывает ее вокруг правого запястья. Посмотрев в сторону, Чжоу Сю видит, что в шкатулке еще много нитей жемчуга. Почему их так много? Внезапно его дергают вперед, и он слышит: "А-Сю, помоги мне снять штаны". Не зная, что делать, руки Чжоу Сю колеблются лишь на незаметную секунду, прежде чем он делает шаг вперед и неловко пытается стянуть штаны. Не совсем сосредоточившись на задаче, его разум пытается понять, как получить преимущество, и уже твердый член высвобождается прямо перед его глазами. Сознание мгновенно отключается, когда он моргает, огромный кончик так близко, что он чувствует его запах. Взявшись за жемчужины на шее Чжоу Сю, Вэнь Кэсин притягивает его ближе: "А-Сю, открой рот". Пытаясь отступить от стоящего перед ним зверя, он из чувства самосохранения закрывает рот. Эта штука не попадет мне в рот. Улыбаясь, Вэнь Кэсин наклонился, его глаза поравнялись с глазами Чжоу Сю: "А-Сю, я сказал, открой рот". Удар взрывается, как молния, Чжоу Сю даже не успевает понять, с какой стороны тот нанесен, как оказывается отброшен в сторону, на каркас кровати. В ушах звенит, по лицу растекается красным, нижняя губа рассечена. Перед глазами пляшут белые пятна, возникающие от стреляющей боли в области ребер. Когда он откашливает кровь, он чувствует, что его челюсть обхватывают, это тот самый захват, который был несколько дней назад, захват, который, он уверен, может раздробить его челюсть в пыль. Мгновенно открыв рот, в него вставляют еще одну нить жемчуга, пока Чжоу Сю не выкашлял всю кровь. Нить многократно закручивается в петлю и с такой силой вдавливается обратно в рот, что его сжимает в судорогах. Он давится, кровь и слюна текут из уголка его рта, окрашивая жемчуг. Вэнь Кэсин, снова подняв глаза на Чжоу Сю, удушающе сжимает горло мужчины, жемчужины впиваются в плоть с почти хрустящим звуком. "А-Сю, если ты не можешь изменить свою судьбу, измени свое отношение (2)", – Вэнь Кэсин говорит медовым голосом с улыбкой на губах. Не в состоянии проглотить или выплюнуть кровь, застрявшую в горле, его глаза слезятся, а адреналин панически стреляет в кончики пальцев. Как это произошло? Как это могло произойти так быстро? Я не могу знать, изобьет ли он меня до потери сознания, но я уверен, что он возьмет меня независимо от того, в сознании я или нет. Не зная как, он кивает головой и тут же чувствует, что его дергают вперед. Чжоу Сю ползет на коленях, под ним мягкие ткани свадебной робы. Может быть, я могу укусить его...? Если я укушу очень сильно, он может потерять сознание? "Мн... нгх..." – бормочет он, пока кровь капает изо рта и стекает по шее, скапливаясь на ключицах. Он чувствует, как жемчуг ослабляет хватку на челюсти, когда он шевелит ею – судорога возвращается вместе с потоком крови. Выплевывая кровь на пол, он продолжает: "Хорошо, я открою рот". Конечно, откроешь... "А-Сю, помни, желающего идти судьба ведёт, нежелающего – тащит (3)". Он выпрямляет спину, правой рукой держит жемчуг, перекрывающий рот, а левой – жемчуг, обхватывающий шею. Гуйгу Гучжу располагается подобно кукловоду, управляющему марионеткой с помощью нитей жемчуга. ＿|￣| ⍤⃝ Авторский мини-театр: Автор: "Сделай это". Чжоу Сю: "Нет". Автор: "Просто сделай это". Чжоу Сю: "Нет". Автор: "Просто открой рот". Чжоу Сю: "Нет". Автор: "Ты знаешь, что хочешь". Чжоу Сю: "Нет". Автор: "Мы все знаем, что ты этого хочешь". Чжоу Сю: "Нет". Автор: "Хорошо, тогда я сделаю это сама, он выглядит очень вкусно". *Чжоу Сю отталкивает автора с дороги и притворяется, что его удерживают нити жемчуга* Автор: "..." Чжоу Сю: "Я хотел пить." *собственнически сглатывает* Примечания автора: (1) "Не выбирай того, кому не доверяешь, и доверяй тому, кого выбрал" – китайская идиома. Я использую это как способ для Вэнь Кэсина сказать Чжоу Сю, что он (по какой-то причине) выбрал его в качестве мужа и будет доверять ему. Выпивая жидкость первым, он просит Чжоу Сю доверять ему тоже. (2) "Если ты не можешь изменить свою судьбу, измени свое отношение" – китайская идиома. По сути Вэнь Кэсин говорит: "либо ты откроешь рот добровольно, либо я открою его за тебя". В любом случае, твой рот откроется. Русская версия звучит так: "Ты хочешь сделать это по-хорошему или по-плохомму?" (3) "Желающего идти судьба ведёт, нежелающего – тащит". Предположительно, эти слова принадлежат Сенеке — римскому философу-стоику. Их смысл довольно понятен.