Как отполировать жемчуг

"Честно говоря, какая-то часть меня считает, что зря я повредил такое великолепное создание". Взгляд Чжоу Сю блуждает по изысканно красивому мужчине, лежащему на столе, и вздыхает, хотя улыбка кривит его губы, а глаза становятся свирепыми. "Я подозреваю, что ты ждешь, пока я дам тебе возможность высказаться, прежде чем я начну?" Он протягивает один из меньших коротких мечей Лунцюань (1) поверх халата, начиная от паха до самого горла Сяотао, легко разрезая пояс в процессе. Осторожно надавив на острие, он почувствовал, как кожа мгновенно поддалась, и несколько капель крови потекли по шее. "Тебе не повезло – я всегда считал, что урожай напрямую зависит от вспашки (2)". Он смотрит, как ремень сползает назад с каждой стороны талии. Вэнь Кэсин спокойно наблюдает за тем, как его мужчина разговаривает с Сяотао, его голос холоден и лишен каких-либо чувств. С тем же выражением лица, включая едва заметную улыбку, он начинает разрезать ткань, чтобы обнажить бледную и шелковистую кожу, которую они оба видели накануне вечером в горячем источнике. Вэнь Кэсин видит, что Чжоу Сю не торопится, чтобы дать обоим связанным призракам как следует рассмотреть нож и понять, что будет дальше. Как и было условлено, он откидывается в кресле и наблюдает за мужем, не вмешиваясь. С каждым разрезом изысканной ткани Чжоу Сю чувствует, как превращается во что-то другое – в кого-то другого. Перед глазами мелькают воспоминания о других мужчинах и даже женщинах, которых пытали и убивали. Хотя "Жизнь как сон" все еще не освободил его воспоминания, он чувствует, что завеса приподнята. Они все там, только и ждут, когда что-то вызовет их. Что-то вроде этого. "Тебя когда-нибудь пытали раньше, Сяотао?" Он проводит широкой стороной обоюдоострого меча по гладкому бедру, наблюдая, как кончик оставляет за собой слабый кровавый след. "Конечно, не пытали. Твоя кожа слишком совершенна. Еще нет шрамов. Ты когда-нибудь видел, как кого-нибудь пытают? Ты когда-нибудь видел, чтобы кто-то умолял о жизни, крича до тех пор, пока не потеряет способность издавать какие-либо звуки?" Положив короткий меч, Чжоу Сю убирает все разрезанные куски ткани, оставляя проститута обнаженным на столе. Он берет кинжал (3) с изысканной рукоятью из зеленого нефрита, оставляя Вэнь Кэсина недоумевать, откуда он его взял. Чжоу Сю лениво смотрит в наполненные ужасом глаза феникса, его собственные становятся злобными: "Будет больно". Наблюдать за Чжоу Сю – это как внетелесный опыт. Чем больше Чжоу Сю использует свои ножи, каждый из которых предназначен для определенной цели, тем больше Вэнь Кэсин понимает, насколько глубоким знанием обладает человек, сидящий перед ним, когда дело доходит до допроса. Ему и самому были не чужды пытки, либо он подвергал им, либо подвергался сам. В первые годы его пребывания в Долине Призраков пыток было очень много, и подвергался он сам. Он не имел непосредственного опыта обращения с ножами, так как предпочитаемым оружием бывшего Гучжу всегда был хлыст. У него был хлыст на любой случай и для любой цели. Те, что он использовал против Вэнь Кэсина, были из тех, что не оставляли особых шрамов, материал отличался от тех, что оставляли глубокие раны на жертве. Но это не значит, что не было больно. И это не значит, что шрамы не остаются, они просто не видны. Вэнь Кэсин вырос и уже умел мастерски добывать любую информацию. С другой стороны, он тоже предпочитал резать, либо одним из своих фирменных вееров, либо одним из ножей, которые всегда носил с собой. На самом деле, это было очень похоже на то, что он наблюдал сейчас в действиях своего мужа. Ему все труднее оставаться на месте, наблюдая за тем, как его мужчина искусно проводит ножом по туловищу в различных узорах. Хотя они договорились, что Вэнь Кэсин будет только наблюдать, в сделку не входило наблюдать то, как Чжоу Сю перевоплощается в свою прежнюю личность. Чжоу Сю был поражен тем, как легко он смог разделать человека без намерения убить. Дело было не в том, что сам нож был настолько острым, что резал как масло. Дело было в отсутствии каких-либо эмоций по отношению к хриплому шипению, вырывавшемуся из приглушенного кляпом рта Сяотао, и слезам, текущим из испуганных глаз феникса. Его даже не трогает, когда тело на столе выпускает все содержимое своего кишечника, и по столу разносится тяжелый запах мочи и фекалий. Чжоу Сю даже не замедляет свой процесс отслаивания кожи вокруг ключицы. Чем больше он разрезал плоть или отслаивал эту идеальную сочную кожу, тем больше казалось, что он собирает себя прежнего. Словно его руки заново открывали старое ремесло, которым они занимались много лет. Постепенно ему становилось все легче поддерживать свое мраморное "я". Он смог выдержать все приглушенные крики, эти умоляющие глаза, не обращать внимания на руки, борющиеся с ограничениями, и неизбежную смерть. Все это хранится и скрывается в его вновь обретенном безжалостном разуме. Так вот кто я теперь? Вот кем я стал после того, как покинул Поместье Четырех Сезонов? Когда он закончил работу над торсом, отдельные полоски кожи были содраны, отчего грудь стала похожа на красный цветок с лепестками, расходящимися в разные стороны, с центром в солнечном сплетении. То, что Сяотао остался в сознании, не было чудом. Каким-то образом его руки точно знали, на какие участки нужно воздействовать, чтобы тело испытало максимальную боль и не потеряло сознание. Когда кляп полностью пропитался слезами, слюной и кровью, Чжоу Сю вынул его. "Теперь ты можешь говорить. Расскажи мне все, что знаешь". Голос настолько слабый, что Вэнь Кэсин не может расслышать его со своего места. Убедившись, что дьявол все еще смотрит, не двигаясь, он встает и идет к мужу. По мере его приближения металлический запах крови постепенно усиливается. И только когда он оказывается возле стола, он слышит, как Сяотао бормочет: "Пожалуйста... Пожалуйста, остановитесь... Просто, пожалуйста, остановитесь". Остановившись на противоположном конце стола, его руки жаждут прикоснуться к Чжоу Сю. Обнять его. Держать его. Взять его за руку. За что угодно. Однако в руке, лежащей на столе, лежит окровавленный кинжал, пальцы едва заметно дрожат. Задыхаясь, Сяотао произносит лишь шепотом: "Я просто... Я просто предоставляю информацию, которую узнал от людей, остановившихся здесь". Он закрывает глаза, его голова гудит так громко, что в ушах звенит, но он так истощен, что хочет только заснуть. Чжоу Сю смотрит на разрезанного предателя на столе холодными глазами, лишенными всякого раскаяния или сочувствия: "Кто тебя завербовал?" "Женщина... Я ее не знаю". Сяотао медленно сглатывает, его губы пересохли, и когда он облизывает их, то пачкает свежей кровью. "Деньги, которые она мне дала, означают, что в следующем году я смогу купить себе свободу". "Как она выглядела?" Сяотао капает смесью слюны и крови, между его губами образуются маленькие пузырьки. Слова звучат приглушенно и коротко, как будто каждое слово отнимает все силы, которые у него есть. "Молодая... Красивая... Темные волосы... Миндалевидные глаза..." Закрывает глаза, его дыхание замедляется, когда он делает несколько глубоких вдохов. Он откашливает кровь, которая вытекает и стекает по его правой щеке. "У нее не было татуировок". "На кого ты работаешь?" Заставив себя открыть глаза, Сяотао уставился на Чжоу Сю затуманенным взглядом и слезящимися ресницами: "Хунтао Хуанхоу... Она дочь бывшего Гуйгу Гучжу". Закрыв глаза, он больше не открывает их, последний шепот затихает: "Я никогда не встречал ее...". Вэнь Кэсин видит, как пальцы Чжоу Сю крепче обхватили рукоять. Не раздумывая, он так быстро щелкнул запястьем, что Чжоу Сю даже не отреагировал, а просто уставился на красный след от пореза на горле Сяотао. Переведя взгляд с мертвого проститута, он смотрит на обоюдоострый нож в руке Вэнь Кэсина. Повернувшись, чтобы встретиться взглядом с этими черными глазами, он впервые с тех пор, как начал работать, не знает, что увидит в этих глазах, но и что отразится в них. Когда я смотрю на тебя, вижу ли я остаток своей жизни (4)? Глядя в эти орехового цвета глаза, потемневшие до такой степени, что Вэнь Кэсин не может видеть дальше мрамора, он отвечает на незаданный вопрос: "Когда вершины гор сравняются с землею (5)... " Сделав глубокий вдох, он пожимает плечами и продолжает с легкой улыбкой на лице: "Не расстраивайся, что я претендовал на убийство, он был моим, как только коснулся тебя." Не зная, как реагировать на то, что Вэнь Кэсин в этот момент процитировал ему свои свадебные клятвы, часть его мрамора меняется. Он не трескается, но смягчается. Каким-то образом он знает, что его мужчина говорит ему, что все в порядке. Повернувшись, они оба смотрят на дьявола, который все еще лежит на полу возле кресла, вся кровь стекает с его лица, а в глазах абсолютный ужас. Хотя все в Долине Призраков привыкли к насилию и смерти, то, что он только что наблюдал, было холодным, жестоким, расчетливым и безжалостным. Вэнь Кэсин подошел и вытащил кляп, позволив Призраку Развратника наконец сделать несколько глубоких вдохов и восстановить самообладание, чтобы он мог говорить. Вместе они смотрят, как Чжоу Сю поднимается из-за стола, и удивительно, что ни одна капля крови не коснулась его. Он все еще держит кинжал, испачканный останками Сяотао. Пока он еще не дошел до них, Призрак Развратника начинает бредить как сумасшедший, что угодно, лишь бы не подпускать к себе этого демона. "Я не знаю, кто она, честное слово. Я никогда не видел ее лица. Она всегда носит маску или прячется, когда я встречаю ее. Меня завербовали примерно в то время, когда вы стали Гучжу, и я знаю, что был одним из первых, кого она завербовала. Большинство ее подчиненных – женщины". Присев, Чжоу Сю сравнял свой взгляд с жалкими карими глазами, которые были на грани слез: "...что еще?" Паника подкрадывается к его позвоночнику, тело инстинктивно дергается, чтобы попытаться отодвинуться подальше от Чжоу Сю, но дьявол продолжает выплевывать слова со скоростью света: "Только то, что сказал вам этот проститут – она дочь бывшего Гучжу. Я не знаю, почему она хочет вашей смерти. Но инструкции были очень четкими. Никто не должен прикасаться к Гучжу. Вы единственный, кого разрешено убивать". Он тараторит с такой скоростью, что почти брызжет слюной в лицо Чжоу Сю. Его глаза метались туда-сюда, пытаясь вспомнить все как можно быстрее. Все, что угодно, лишь бы остаться в живых. "О, вы можете опознать их по татуировкам, но вы уже догадались об этом". Лицо Чжоу Сю остается мрачным, хотя ему хочется скривиться от слюны, летящей изо рта этого жалкого призрака. Среди дьяволов действительно нет верности... Его голос был низким и ровным, Чжоу Сю продолжил: "Как ты с ней связываешься?" "Никак, она всегда связывается со мной через одну из своих служанок. У нас есть крайний срок – спланировать следующее убийство до полнолуния, которое наступит через две недели. Если все пойдет по плану, она свяжется со мной за несколько дней до этого, чтобы дать добро. Возможно, тогда вы сможете вмешаться или проследить за ее служанкой". Вэнь Кэсин не видит движения, но его взгляд ловит отражение лезвия, которое перерезает горло Призрака Развратника, мгновенно убивая его. Молча, он смотрит на склонившегося возле него мужчину. Мужчину, который сейчас платком убирает кровь с лезвия. Это тот мужчина, о котором он так много слышал. Мужчина, которого он с восторгом узнал, когда тот был подобран во время рейдов по поиску ему невесты. Мужчина, которого он намеревался сломить в те первые ночи. Мужчина, владеющий знаменитым мечом Байи. Мужчина, что является лидером Окна Небес (6) – Чжоу Цзышу. ٩(× ×)۶ Примечания: (1) Самым известным мечом в Китае, несомненно, является меч Лунцюань. Согласно историческим записям, это первый железный меч, выкованный около 2 600 лет назад мастером-кузнецом Оу Ецзы. До этого мечи изготавливались из бронзы, а Оу был тем человеком, который придумал метод выплавки чугуна и ковки из него меча. Место возникновения меча называлось уездом Лунцюань, находящимся в нынешней провинции Чжэцзян. Позже Лунцюань стал географическим названием; все мечи, произведенные здесь, называются мечами Лунцюань. (Источник: http://www.chinatoday.com.cn/ctenglish/2018/cs/201802/t20180206_800116723.html ) (2) "Сколько будешь возделывать землю, такой урожай и пожнешь " (一分耕耘, 一分收获 или yī fēn gēngyún, yī fēn shōuhuò) – это китайская идиома, означающая примерно "нет боли – нет выгоды". Чжоу Цзышу (ведь, давайте признаем, что теперь это именно он) по-своему извращенно описывает: он не думает, что люди, которых пытают, расскажут всю правду, не испытав сначала немного боли. (3) В древнем Китае мечи определялись как цзянь или дао. Цзянь обычно был более коротким и обоюдоострым прямым мечом. Дао был острым только с одной стороны и иногда изогнутым. Примером такого меча может служить штык. И кинжал, и короткий меч – это цзянь. (4) "Когда я смотрю на тебя, вижу ли я остаток своей жизни", здесь я изменила китайскую пословицу "когда я смотрю на тебя, я вижу остаток своей жизни" или 当我看着你，我看到我的未来岁月在我的眼. Оригинальная пословица широко используется на свадьбах. Если вы видите в своем женихе всю оставшуюся жизнь, то, скорее всего, это тот самый человек. Важно уметь представлять себе будущее со своим партнером. Здесь Чжоу Цзышу боится, что любовь, которую Вэнь Кэсин выразил накануне вечером, может измениться, потому что он меняется. (5) Напоминаю, это стихотворение "О Небо!" (上邪). Подробнее об этом стихотворении – в главе "Поклонение". (6) Окно Небес – организация убийц, которую основал Чжоу Цзышу, чтобы помочь Хэлянь И прийти к власти.