Как отполировать жемчуг

Голос Вэнь Кэсина прерывается, когда он пытается сообразить, не забыл ли он о чем-то или не упустил ли какую-то деталь. Как ни странно, Вэнь Кэсин ничуть не смущается, рассказывая Чжоу Цзышу о том, что был совершенно одержим им еще до того, как они познакомились. Он даже не стесняется прочесть стихотворение, которое вспомнил, сидя в повозке. Чжоу Цзышу молчал и слушал. Когда голос Вэнь Кэсина прервался и он заговорил о своем отчаянном и граничащем с самоубийством поведении, чтобы стереть свои воспоминания и человека, которым он стал, Чжоу Цзышу поднес их переплетенные пальцы к своим щекам, прижался к ним и поцеловал костяшки. Молча говоря ему: я рядом, ты не один. Ты любим. Когда Вэнь Кэсин рассказал, как он тайком пробрался в лагерь, а не вошел туда, как Гучжу, Чжоу Цзышу хихикнул. Когда Вэнь Кэсин рассказал, как он сидел и смотрел, как он спит в клетке, и говорил о своих ожиданиях от их брачной ночи, одновременно читая любовную поэму, Чжоу Цзышу наконец-то понял. Он был заперт в петле насилия, обречен повторять то, что с ним делали, но при этом отчаянно пытался разорвать порочный круг. И вот однажды ему это удалось, он внезапно изменился... Сдвинувшись в холодных объятиях, Чжоу Цзышу перекатился на Вэнь Кэсина и положил голову на его руки, сложенные чуть выше солнечного сплетения. Его голова медленно двигается вместе с расслабленным дыханием мужчины. Глядя глубоко в эти черные глаза, он повторяет мягким голосом: "Цзюши во жэньдин ди нагэ жэнь (1)". Продолжая с озорным изгибом в правом уголке губ: "Кроме того, я уверен, что никогда не смогу найти кого-то столь или более одержимого мной, чем ты". "Мне повезло". Хотя это было сказано в шутку, Вэнь Кэсин действительно чувствовал себя самым счастливым человеком в мире. Это было странное чувство. За всю свою жизнь он никогда не чувствовал себя везучим. Большую часть жизни он старался не чувствовать себя так, как каждый в Долине – как призрак, как жестокий призрак. Он никогда не смел мечтать о том, чтобы стать человеком. Он переходил от одного красавца к другому, никогда не чувствуя ничего, кроме власти или похоти, а иногда и того, и другого. В поисках следующей дозы, следующего кайфа, следующей потери сознания. Те несколько секунд, когда он не чувствовал себя Призраком. Те несколько секунд, когда он вообще ничего не чувствовал. Честно говоря, Вэнь Кэсин не был везучим. Чжоу Цзышу казалось, что он знает, зачем он сюда пришел и почему не собирается уходить. Он был настолько близок к уверенности, насколько это вообще возможно, не говоря об этом вслух и не подтверждая. Просто он не был готов рассказать об этом Вэнь Кэсину. Это ведь не совсем ложь, если я сам толком не помню, верно? Просто будет лучше, если он вспомнит сам... Вэнь Кэсин продолжает ласкать его талию и иногда пробегает по ягодицам, нежно захватывая их с низким гортанным звуком. После долгого молчания Чжоу Цзышу тихонько вздыхает и кончиками пальцев проводит по идеальной линии челюсти, на этот раз его очередь нарушить тишину. "Я еще не вспомнил". Его голос мягкий и чистый, несмотря на то, что его сердце забилось быстрее после некоторых вещей, которые он только что услышал от Вэнь Кэсина. Это был неутешительный ответ на вопрос, который Вэнь Кэсин не задал. Он уже несколько месяцев гадал, почему Чжоу Цзышу оказался здесь. Он даже пожалел, что приказал им насильно влить Воду Леты в горло Чжоу Цзышу. Хотя ирония судьбы не покидала его, учитывая, что они встретились, когда он искал лекарство от зелья, потому что хотел вернуть свои воспоминания. Однако Вэнь Кэсин ждал уже несколько месяцев, а этот мужчина был прямо здесь, в его объятиях, и сказал, что никуда не собирается уходить. Скорее всего, они скоро получат ответ. С любопытством, бурлящим внутри, едва сдерживая его, чтобы не выдать голосом, Вэнь Кэсин спросил: "Что ты помнишь?" "Я помню все, начиная с 16, вплоть до того, как покинул Поместье Четырех Сезонов после смерти моего Шифу (2). Остальное – лишь фрагменты, некоторые фрагменты больше других". Голос Чжоу Цзышу спокоен, и он, честно говоря, сам немного удивлен, что не расстроен. "Как будто кто-то открыл коробку с головоломкой и вывалил все десять тысяч фрагментов памяти в мой мозг одновременно и тот теперь пытается сопоставить их вместе, чтобы сформировать четкую картину". Это была не ложь. Не совсем. Он все еще не получил подтверждения того, почему он здесь, и не помнил ничего из времени властвования Окном Небес, лидером которого он якобы был. Все это было нагромождением образов, проносящихся, как торнадо, выбрасывая разбитые фрагменты по мере того, как они проносились в его сознании. Однако у него была мысль. Он всегда знал, почему он здесь, еще с той первой ночи, когда новый Гуйгу Гучжу представился. Вэнь Кэсин, ты еще не помнишь меня. Но ты искал меня почти так же долго, как я искал тебя... Его мысли прервал мужчина, который так нежно обнимал его, что у него защемило сердце. "Значит, лекарство работает?" Ничуть не удивившись тому, что острый ум Вэнь Кэсина либо знал все это время, что он делает, либо догадался об этом по ходу дела, Чжоу Цзышу улыбается и снова переплетает их пальцы. Поднимая руку, он нежно целует ладонь Вэнь Кэсина, и ему не важно, когда он узнал об этом. Он позволил мне сделать это, зная, что произойдет. Это было также то, что он искал все это время. "Да, похоже, что работает". Глядя в эти теплые орехового цвета глаза, Вэнь Кэсин улыбается той улыбкой, которая всегда достигает его глаз: "Вот почему я говорю, что это была судьба. Я искал лекарство, и вот ты, мой муж, доставил его мне". Не разрывая зрительного контакта, Чжоу Цзышу не может остановить свое любопытство: "Ты нервничаешь?" "Из-за чего?" "Восстановления памяти?" "Нет". Это было сказано так просто и без колебаний, что могло быть только правдой. Прикусив нижнюю губу, Чжоу Цзышу решил, что сейчас самое время задать вопрос, который не давал ему покоя уже несколько недель. Его голос немного охрип: "Что изменилось? То есть... почему ты вдруг изменился в тот день?" "Что ты имеешь в виду? Какой день?" "То, что случилось в тот день, когда я нашел траву, ты был другим, когда я вернулся". Внезапно вернувшись к горячему источнику, Вэнь Кэсин почувствовал, как чувство потери завладело его сердцем, и затаил дыхание, пытаясь отдышаться от нарастающего комка в горле. Заметив внезапную перемену, Чжоу Цзышу накрыл лицо Вэнь Кэсина обеими руками: "Лао Вэнь, ты в порядке?" Услышав голос Чжоу Цзышу и почувствовав его прикосновение, Вэнь Кэсин возвращается в настоящее, он обхватывает рукой талию Чжоу Цзышу, прижимаясь к нему чуть крепче. Пытаясь сглотнуть комок в горле, Вэнь Кэсин произносит отстраненно: "Я заснул, и мне приснилось, что я потерял тебя". Чжоу Цзышу, смущенный тем, почему сон так повлиял на него, поощряет Вэнь Кэсина продолжать, поглаживая большими пальцами холодные щеки: "Что именно тебе снилось?" Глубоко вздохнув, Вэнь Кэсин описал свой сон: "Мне снилось, что ты тонешь. Кажется, это была река, и я пытался удержать тебя, но потерял хватку, и ты исчез в воде. Сколько бы я ни искал тебя в ледяной воде, я не мог найти". Сосредоточившись на глазах орехового цвета, Вэнь Кэсин продолжает: "Страх потерять тебя был таким, какого я никогда не испытывал раньше. Я знал, что никогда не хочу испытать это по-настоящему. Я никогда не хочу потерять тебя. Поэтому я должен был защищать тебя, надеясь, что когда-нибудь ты сам захочешь остаться здесь". Что-то меняется в глазах Чжоу Цзышу, но это что-то мелькает так быстро, что Вэнь Кэсин не замечает этого, погруженный в свои мысли о потере. Я здесь, рядом с тобой. Ты не потеряешь меня снова. На этот раз я не отпущу тебя. Чжоу Цзышу еще больше прижимается к груди Вэнь Кэсина, теплые губы встречаются с холодными в медленном и глубоком поцелуе, от которого они оба тихо стонут. И так они остаются надолго, нежно целуясь и пробуя друг друга на вкус, потерявшись в собственном блаженстве. Остаток дня проходит в почти постоянном контакте кожи. Но это не для успокоения или неуверенности, а скорее потому, что они естественно тянутся друг к другу, как пчелы к прекрасному цветку. Держась за руки – или только мизинцы – они идут к горячему источнику и обратно, чтобы принять вторую ванну и провести не один, а два сеанса интенсивных занятий любовью, после которых они оба тают, как лужицы. Во время ужина они, естественно, сидят плечом к плечу, кладут еду в миску друг друга и тайно наслаждаются дегустацией еды, оставшейся в собственной. Когда приходит время спать, Чжоу Цзышу прислоняется к дверному проему, молча любуясь раздевающимся Вэнь Кэсином. Он наблюдает за тем, как Вэнь Кэсин вешает и верхнее одеяние, и более тонкое внутреннее, оставляя на себе лишь последнее. Несмотря на то, что мужчина высокий и стройный, он обладает удивительной силой и выносливостью, его духовное ядро – одно из самых сильных, что Чжоу Цзышу когда-либо встречал – по крайней мере, из того, что он помнит. Он видит очертания этих длинных и стройных ног за прозрачными белыми штанами, которые свободно болтаются на стройных бедрах Вэнь Кэсина. Белый шелковистый халат облегает его высокую и подтянутую верхнюю часть тела. Его сильные руки спрятаны в широких рукавах, обнажая лишь холодные и тонкие кисти. От одной мысли об этих руках Чжоу Цзышу захотелось толкнуть Вэнь Кэсина на кровать и оставить следы укусов на его идеальной коже, пока эти пальцы тщательно исследуют его внутри. "Ты собираешься зажечь это...?" Голос Вэнь Кэсина мягкий, и он смотрит на Чжоу Цзышу своими большими черными глазами. "Ты отвлек меня". Чувствуя неутолимый голод, Чжоу Цзышу делает долгий глубокий и тихий вдох, улыбается и подходит к столу с благовониями в руке. Достает свой хуо чжэцзы (3) и зажигает благовоние, комната вскоре наполняется знакомым сладким тропическим ароматом "жизнь как сон". Когда Чжоу Цзышу вешает свое верхнее одеяние рядом с одеянием мужа, его сальные мысли прерывают опасные руки, обхватившие его талию, руки, о которых он пытался перестать думать. Холодное дыхание на его шее вызывает мурашки по позвоночнику и легкое покалывание кожи. Вэнь Кэсин положил голову на плечо Чжоу Цзышу, его голос мягкий: "Ты нервничаешь?" Чжоу Цзышу слишком сосредоточен на длинных пальцах на своей талии и на том, что они могут сделать, и не понимает, о чем говорит Вэнь Кэсин. "Из-за того, что ты восстановил свои воспоминания?" – его голос рассеянный и немного хриплый. "Нет..." Вэнь Кэсин продолжает: "...из-за, чтобы ты восстановил свои". Не отвечая, Чжоу Цзышу снимает руку с вешалки и кладет ее на эти холодные руки, слегка рассеянно поглаживая их, пока в его голове формируется вопрос. Он был настолько сосредоточен на восстановлении своей памяти, что не задумывался о том, что может открыться. По крайней мере, до того, что произошло сегодня утром. Тот момент был подобен цунами, пронесшемуся над ним и залившему все вокруг, но вместо воды повсюду была кровь. Чжоу Цзышу не знал, чего ожидать. Неужели его воспоминания снова будут чем-то вызваны, как афтершок, вызвавший новое цунами? Или это будет похоже на ожидание прилива? Ты знаешь, что он наступит, но ничего не можешь с этим поделать. Эти воспоминания не могли сравниться с тем, что он мог себе представить. Кровь, слезы, страхи, смерти, запахи. Та отстраненная личность, которая овладела им, была кем-то, кем он точно не хотел быть. Однако он не был уверен, что произойдет, когда он восстановит все воспоминания. Стану ли я автоматически превращаться в него? Стану ли я таким же? "Я не знаю, чего ожидать". Вэнь Кэсин прислонился головой к голове Чжоу Цзышу и провел одной рукой по его теплой руке, его голос нежен: "Когда вершины гор сравняются с землею... (4)" Чжоу Цзышу удивлен, что его тело как бы тает в объятиях Вэнь Кэсина после того, как он услышал эти слова второй раз за день. Он не знал, что нуждается в заверениях, слишком сосредоточившись на Вэнь Кэсине и давая понять своему мужчине, что он не уйдет, что Чжоу Цзышу никогда не оставит его. Он не знал – вернее, не обращал внимания на то, что ему самому нужно было услышать. "Наверное, я был удивлен, как легко я стал кем-то другим, когда эти воспоминания обрушились на меня". Чжоу Цзышу говорит отстраненно, заставляя себя заново пережить моменты и эмоции – или их отсутствие – сегодняшнего утра. Даже просто думать об этом странно, как будто он гость в собственном теле, как будто в нем одновременно существуют два человека, но один контролирует ситуацию, а другой может только наблюдать. "Дело не только в самом... допросе... в том, как легко он игнорировал происходящее. Как легко он... просто делал все эти вещи". Вэнь Кэсин мягко поцеловал висок Чжоу Цзышу и притянул его ближе, его голос мягкий и теплый: "Я всегда знал, что у моего смертоносного А-Сю острый язык, но мягкое сердце". Каким-то образом это заявление – идеальное сочетание неуместного, дразнящего и правдивого – заставило Чжоу Цзышу улыбнуться, внезапно почувствовав, как невидимое давление исчезает в его груди. Покачав головой, он сказал: "Лао Вэнь, давай спать. Это был долгий день". Подхватив Чжоу Цзышу на руки, как жених невесту в брачную ночь, Вэнь Кэсин крепко прижимает к себе изумленного мужчину и идет к кровати. "Что ты делаешь?!" Чжоу Цзышу смущен, но смеется над счастливым и возбужденным выражением лица своего мужчины. Вэнь Кэсин широко ухмыляется, глядя на ошеломленное и смущенное выражение лица Чжоу Цзышу, на его щеках и ушах появляется очаровательный розовый оттенок, от которого Вэнь Кэсину хочется их пощипать. "Я услышал, как кто-то упомянул медовый месяц несколько дней назад, и понял, что до сих пор не отнес свою невесту в постель как следует (5)". Чжоу Цзышу покачал головой на этого языкастого мужа, ухмылка скривила уголки его рта: "Вообще-то, ты нес меня сегодня. И ты позаботился обо мне должным образом – дважды". Лицо Вэнь Кэсина побледнело, когда он понял, что Чжоу Цзышу прав. Его муж прижался к нему, как коала, когда они шли через павильон. Мысли Вэнь Кэсина автоматически возвращаются к тем пьянящим поцелуям, когда мысли гудели в унисон, словно их тела пели. Прикусив нижнюю губу, его взгляд устремился туда, где хотели блуждать его губы. Чжоу Цзышу смотрит на Вэнь Кэсина, который, опустив его на кровать, всем своим видом дает понять, о чем думает. Он прочищает горло, его голос дразнящий: "Кроме того, я уверен, что первая ночь медового месяца была две ночи назад, и в то время ты был невестой. Значит ли это, что я должен был отнести тебя в постель? Я могу сделать это завтра, если хочешь". Чжоу Цзышу смотрит на него своими большими глазами орехового цвета, наполненными теплом и лаской, в которых по краям искрится озорство. Вэнь Кэсин, смеясь, придвигается к красавцу, который стал его мужем, и почти накрывает его собой. Подхватив Чжоу Цзышу на руки, Вэнь Кэсин обнимает его, и тонкий аромат цветов персика заставляет его зарыться лицом в волосы Чжоу Цзышу, прижимаясь к нему. В объятиях друг друга они чувствуют умиротворение, их тела расслабляются, и события прошедшего дня почти мгновенно отступают перед ними, чему способствуют новые ощущения. Окруженные тропическим ароматом, они оба засыпают. (ᴗ˳ᴗ) (ᴗ˳ᴗ) Примечания: (1) Напоминаю, "Цзюши во жэньдин ди нагэ жэнь", или "Jiùshì wǒ rèndìng dì nàgè rén" (就是我认定的那个人) означает "ты человек, которого я выбираю". (2) Шифу, или shīfù (师傅), – это звание искусного человека или мастера. 师傅 буквально означает "мастер-отец". Отец в этом значении также является причиной того, почему ученики называют друг друга старший/младший брат/сестра – или, точнее, "старший брат/сестра" и "второй старший брат/сестра". Примечание: женщина-учитель также называется shifu (мастер-отец), а термин shīmǔ (師母/师母), или "мастер-мать", используется для обращения к жене учителя-мужчины. К мужу женщины-учителя обращаются как shīzhàng (師丈/师丈) или "мастер-муж". (3) Хуо чжэцзы или Huǒ zhézi (火折子) – это палочка для розжига, которая является версией старой зажигалки. Поскольку я ботаник, я проделала небольшую работу по этой палочке и, хотите верьте, хотите нет, но это реальное устройство. На нее действительно нужно подуть, чтобы зажечь. Дословный перевод 火折子 – складное пламя. По сути, это свернутая бумага, хлопок и другие горючие материалы, которые помещаются в трубку. Материал поджигается в трубке и остается тлеть. Затем можно носить палочку с пламенем с собой, пока не захотите снова ее "разжечь". Если трубка имеет крышку, то она вентилируется для поддержания постоянного притока кислорода. Дуя на нее, вы даете больше кислорода и тем самым "разжигаете" огонь. Если хотите, можете посмотреть это на YouTube. (4) "Когда вершины гор сравняются с землею" – еще раз напоминаю, это стихотворение "О Небо!" (上邪). Подробнее об этом стихотворении – в главе "Поклонение". Это уже второй раз, когда Вэнь Кэсин использует одну и ту же строчку из свадебной клятвы, чтобы задобрить Чжоу Цзышу, когда ему нужно подтверждение и уверенность. Каким-то образом он точно знает, что Чжоу Цзышу нужно услышать и когда ему это нужно. ((˶ᵔ ᵕ ᵔ˶)) (5) Хорошо, я действительно старалась сделать эту историю настолько достоверной, насколько могла, с названиями, одеждой, видами оружия, транспортом, лошадьми и т.д. Поэтому я впервые использую то, что, как мне кажется, не было распространено в древней Азии. У них есть игры по выбору невесты, а жених обычно несет невесту на своей спине (в стиле свиньи). Но пощадите бедного автора на этот раз. Я хотела сцену, где Вэнь Кэсин несет Чжоу Цзышу, которую нам не дали на концерте Word of Honor. (Не очень забавный) факт: традиция нести невесту на руках на самом деле довольно ужасна. Она восходит к тысячелетиям "Изнасилования Сабинских Женщин" – римской мифологии, в которой римские солдаты похищали и насиловали женщин – женщин уносили против их воли. Как ни странно, это потом превратилось в реальную римскую свадебную практику, когда женщина убегала со своей матерью, а жених и его друзья останавливали ее и несли в дом.