Дурные намерения

      Звон на всю тюрьму неприятно резанул слух. Поднимаюсь с кровати, чувствуя отвратительную головную боль и ноющие глаза. Последствия вчерашних событий... Но пожалуй, оно того стоило. Ран встает всегда раньше и уже ушел, поэтому проблем с переодеванием у меня не возникает. Радует, что хоть без сменной одежды нас здесь не оставляют. Никто не хочет чувствовать запахи, очень сильно пропахших потных одежд, которые годами не стираются. Хотя такие люди тоже есть. Наверное. В нашем отделении настолько отбитых, я еще не видела.       Быстро переодеваюсь. К сожалению, расчески здесь, не в приоритете. Постоянно забываю о том, что мне нужно подстричься. Увы, чтобы не выглядеть сильно ужасно, здесь обрезают волосы. Разумеется, всем плевать на твою личную гигиену. У Катерины есть ножницы. Где она их сперла - остается загадкой, но тем не менее, к ней теперь стричься, посылают всех новеньких. Она рассказывала, что даже из других отделений приходили. Из седьмого например. У них слишком жестокая дисциплина. Видела в коридоре одного из них. У него были ужасные шрамы от молний.       Хотя... Не мне судить... У меня у самой куча различных отметин. Самое противное, что сейчас их ой-как видно. Запястья мне только чудом залатали так, что шрама не видно, а вот ожоги на всю стопу видно очень сильно. А ведь у меня различные отметины по всему телу, а хожу я в футболочке с шортиками, которые даже до половины бедра не достают. Но я уже свыклась.       В конце-концов, все здесь, кроме смотрящих, имеют боевые ранения. Чего только, выходцы из Калькасса стоят. Тяжело вздыхаю. Не люблю шрамы и ожоги. Напоминают о Мелиное и её кознях, которые она мне строила. Все еще раздражаюсь, хотя, её игра была мастерская. Когда она проиграла, мне действительно показалось, что ей было очень тяжело и больно... Хотя возможно, так и было. Все же, я не видела, чтобы кто-то с ней особо контактировал.       Выхожу из "комнаты", камеры открывают за 15 минут до "звонка". Вернее, выходят открывать, потому что после него, все должны быть уже открыты. А их много. А наша, просто самая крайняя, поэтому открывают первой. Прохожу несколько коридоров. Сейчас завтрак. У нас тут, двухразовое питание. Завтрак и обед. Странно, но менять устои не в моей компетенции. Еще нарвусь на проблемы. Хоть не один, и то хлеб       Кормят в здешней столовой не особо разнообразно. На завтрак каша, каша, омлет и еще раз каша. Я омлет терпеть не могу, особенно здешний, а тут, вся еда кажется еще более отвратительной. Но как говорится, выбирать не приходится. Поэтому приходится затыкать свое "не хочу" и "не буду". Надеюсь, сегодня каша...       Захожу в столовую. Удача явно на моей стороне и мне не придется терпеть отвратительную субстанцию, которая походит на смесь холодца и желе, с сожженным яйцом внутри. Сажусь за свой столик, завтракаю. Ран необычно рано ушел. Обычно, здесь мы и пересекаемся, но видимо, не в этот раз. Ну и ладно. После вчерашнего, мне не особо охота его видеть. Немного стыдно... Сжимаю ложку в руке. Нет, сегодня больше в меня не влезет. Смотрю, на почти полную тарелку. Жаль это выбрасывать, к обеду еще взвою, но сейчас не могу. Ставлю тарелку на стол для грязной посуды и выхожу.       Через пятнадцать минут у нас построение, после которого, нас пересчитают и Агнесс проведет нас через врата. Запоминать путь бесполезно, каждые две недели база меняет расположение всего находящегося внутри. Разумеется, карта есть только у сотрудников. В том числе и у Агнесс. А вот это уже будет явным плюсом. Если, конечно, она будет за нас. Пожалуй, единственное, что не меняется, это как минимум то, что к этим вратам, как минимум, по четыре прохода. Это сказала Катерина. Минимум, потому что дальше ей лень было считать. На её слова было тяжело сдержать мученический вздох.       -Ты почти не ела. С этого дня, тебя будет велено не кормить трое суток. - Послышался из-за спины, равнодушный женский голос. Стеклянными, словно кукольными зелеными глазами, на меня смотрела Фишль. Я вздрогнула. Девушка продолжила пристально таращиться на меня.       -Извините пожалуйста, этого больше не повторится. Прошу вас, отменить наказание. - Вежливо обращаюсь к ней. Все же, уж кому-кому, а ей грубить уж точно нельзя. Можно здорово получить по шапке. Я и сейчас очень сильно рискую. Фишль не меняясь в лице, подходит ко мне ближе и обнимает меня, вводя в некий ступор. Чувствую её руку на моем затылке и моментально ощущаю дикую боль. Девушка отходит от меня.       Нереально жжется. Падаю на колени, не в силах терпеть. Она очень похожа на те разряды тока, когда я только попала сюда, но это явно не ток. Кричу, не в силах пошевелиться и единственное, что слышу, кроме собственных криков агонии, так это отдаляющийся звук каблуков. Сложно распознать. Пытаюсь восстановить дыхание. Вокруг меня образовалась какофония звуков. То тут, то там различные возгласы и это сбивает с толку. Дыши. Нана дыши. Ты справишься. Сознание мутнеет, чувствую, как кто-то берет меня на руки, но не вижу. Ничего не вижу, кажется, будто вновь ослепла.       Холод начал пробираться по позвоночнику. Нет! Не хочу! Не хочу этой боли! Не хочу снова потерять возможность видеть! Цепляюсь, за этого человека, который меня несет, но резко падаю. Снова куча крика и возгласов. Кажется, я плачу... Агония расползается по спине и голове. Ничего не слышу. Мир угасает.       Просыпаюсь с резкой головной болью. Очень холодно. Разлепляю глаза и с удивлением смотрю на снег вокруг. Я все еще сплю? Оглядываюсь. Справа, я вижу знакомую избушку. Заметить её еще проще, ведь из окна горит огонь, а сейчас в лесу ночь. Пытаюсь встать, но ноги подкашиваются и жутко болят. Чувствую, как знакомая дикая боль, ползет от спины, к правой руке. Главное, чтобы не ноги. Замерзнуть насмерть в собственном сне, это надо постараться.       Усилием воли встаю и шатаюсь, а по-другому сказать нельзя, по направлению к дому, где мне всегда рады. Один шаг. Два. Три. Пять. Еще немного. Всего пару шагов.       -Ноя! - Кричу, но получается лишь хриплое сипение. Открываю дверь и падаю. Не чувствую ног. Я их просто не ощущаю. Снова чувствую липкий страх. Ко мне мгновенно, буквально подлетает знакомая девушка в темном плаще и маске. Она затаскивает меня домой и укладывает на печь. Увы, кровати здесь нет. Чувствую тепло и это немного успокаивает.       -И как тебя угораздило? - Слышу привычный обезличенный голос. Невольно, он мне напоминает Фишль. Сжимаю кулаки.       -Не знаю. - Так непривычно... Вроде все знакомо, а разум удивительно чист. Словно это и не сон вовсе. А раньше сильно мысли путались. Я даже, толком интерьер здешний вспомнить после пробуждения не могла. Четкости всегда не было. А сейчас есть, но несколько, не до этого.       -Понятно... Чувствую, на тебя наложили серьезное заклятие... Странно, что они не разобрались с ним. - Прокряхтела та, сев на привычное место, только лицом ко мне, а не к столу. Эх, а я ведь даже не помню, что здесь была печь. Лишь стол, девушка, да часы.       -Кто не разобрались? - Спрашиваю, приходя в себя. Боль все еще сильная, но слабее. Могу осознавать себя и ситуацию.       -Запомни. Что бы сейчас не случилось, полагайся на... Они всегда будут выдавать ложь. Ведь она сама состояла из лжи и умеет ее определять.       -Я не понимаю. Я не услышала. На что полагаться?       -Как я и думала. Просто ищи отличия. Они всё равно тебе помогут. Просто не сомневайся. - Ничего не понимаю. Вдруг, я резко просыпаюсь.       -Слава богу! Внученька! Как же я тебя рада видеть! Я... Я уж думала, что тебя не спасти... - Послышался глубокий старческий голос. Осматриваюсь. Я сижу, а меня обнимает... Бабушка. Ничего не понимаю. Смотрю на свои бледноватые руки. На пальцах нет шрамов, которые были у меня в виде полосок. Стоп... Мне вся жизнь, приснилась что-ли?       Смотрю на её морщинистое лицо. На родинку у виска. Седина рано дала о себе знать и сколько себя помню, она всегда ходила седой, не пользуясь краской для волос. Это точно она. По моим щекам потекли слезы отчаяния.       -Баб... Как долго я спала?