Жизнь - как океан, и горе тому, кто не умеет плавать!

      Проснулся я из-за очередной болевой волны, накрывшей все моё естество. Мда, выкручивало в суставах меня действительно так, что мама не горюй, пронизывая ломатой по сугубо собственным ощущениям, аж внутрь самих костей.              — Ваше Величество, принц открыл глаза!       Крик резанул по барабанным перепонкам, отчего я протяжно застонал, казалось кровь и из ушей сейчас течь начнёт.       — Принц, Вы меня видите? Знаете, кто я?       Само собой я знаю. Ты - Феликс. У меня же не амнезия.. Всего лишь... агония.       — Больно, ау. У-у… Папочка, помоги! – кто-нибудь дайте мне обезболивающее.       Неужели молоко было отравлено? Но кто мог это сделать? Даже думать об этом не хочу и не могу. Господи, как же мне сейчас плохо.       — Ваше Величество, что же нам делать?       Да-да, думайте скорее пока я с ума не сошёл.        — Я велел тебе исцелить его, но ты умудрился сделать ему еще хуже. — обратился папа к кому-то. К доктору?       — Ваше Величество, ему не стало хуже. Принц был без сознания, потому и не чувствовал боли. Я впервые сталкиваюсь с подобным… Мана принца просто взбесилась, но я не могу понять причи…       — Бесполезный ублюдок. — жёстко оборвал Клод его на полуслове. Наверное впервые я был с ним согласен.       Я больше не слушал их разговор, лишь мельком периферией улавливая отдельные отрывки, свернулся калачиком в постели, инстинктивно обхватывая себя левой рукой за колени, одеяло пропустил между ног, концом накрывая виски и глаза.       — ....это все, что ты можешь сказать в оправдание своему позору...       Крепко зажмурил слезящиеся очи.       — ... ни один другой маг не сможет ему помо...       Судорожно вздохнул, выпуская раскалённый воздух сквозь до скрежета стиснутые зубы.       — ...такие бесполезные маги не нужны...       Надрывно закашлялся, сплёвывая сгусток крови на одеяло.       —...будь готов к последствиям...       Провёл языком по коже нижней губы, слизывая капельки крови, металлический привкус практически не чувствовался, ибо глотку словно самыми настоящими когтями царапало, затем кончиком языка прошелся в уголок, стараясь оттереть им засохшую кровавую корочку.       — ...приведите других магов...       Тело пробила мелкая дрожь.       — Потерпи я найду способ исцелить тебя. — на лоб легла прохладная ладонь. Кло... папа говорил уверенным тоном, не оставалось сомнений, что он и правда это сделает. А пока надо просто потерпеть. Просто. Потерпеть.       Давай, Атанасий, ты ведь не ребёнок тебе это под силу.       Ха-ха-ха, стоят ли эти страдания того, что Клод впервые повёл себя по отцовски?              Он переживает за меня. Хочет помочь.       Удивительно. Я точно все ещё бодрствую? Может это сон? Или плод моего больного воображения?       Не ожидал. Я уж думал, что он будет глядеть на меня как тогда, когда я в озере тонул, тешась моей гримасой боли, но вместо этого ищет способ мне помочь.       Он привык ко мне? Привязался? А я? А тоже... Ха-ха-ха... — С каких пор это ничтожество стало жить в моем дворце? *** — Когда я видел тебя в последний раз, ты был лишь мелким жуком. *** — Имя, которое тебе дала та женщина. Кажется, Атанасий. *** — Щеки у тебя, конечно, пухлые, но я все же не ожидал, что ты окажешься таким тяжелым. *** — Не знал, что ты немой. Как скучно. Совсем не весело, если ты ещё не можешь говорить. *** — Ты знаешь, кто я такой? — Ты мой… Отец! Папочка, Ати! *** — Значит, Ати? — Атанасий… Атанасий, хех. *** — Похоже, ты пополнел с нашей последней встречи. — Хе-хе, папочке кажется! *** – Лилиан, сказала давать тебе меньше сладкого. *** — Ты хочешь отправиться со мной на водную прогулку? — Хочу! Ати очень хочет покататься на лодке вместе с папочкой! *** — О чем задумался? — Тоже такой халат хочу.. *** — У папы такие яркие-яркие волосы! Сияют и сверкают! Мне нравится! — Если вспомнить, у тебя и тогда карманы драгоценными камнями переполнены были. *** — Разве не будет позором, если мой сын умрет, утонув в озере? *** — Значит, ты не хочешь, чтобы я нес тебя? — Ну, что ты, папочка... Это зарядка, чтобы немощным не быть.. Хех... *** — Папа, папа. Как ты думаешь, на кого похож Дин? — На тварь. *** — Ж-жук. Я жука!.. — Это я-то жук? *** — Утречко, папа! Ты скучал по мне? *** — Это что за дрянь? — Папа, ты не прав! Это не дрянь, а магия моего творчества! *** — Папочка, а ты мне сегодня приснился! *** — Я прикажу приготовить нам обед. — Прикажи приготовить мне шоколадный торт.       Да, я привык к Клоду, думаю, если он снова все не испортит то когда-нибудь я его и в мыслях на постоянной основе папочкой называть смогу... Н-наверное он тоже любит меня по-своему, иначе бы так и не вытащил из того озера и сейчас бы брос... Черт, как же больно... Может попросить Клода вырубить меня? Всяко лучше чем рассудком от боли тронуться.       — Ваше Величество, к принцу пришла его учительница по этикету. — пока я решался Феликс вдруг доложил об несколько неожиданном госте. Не будь я в состоянии полуживой амёбки то точно бы воздухом от удивления подавился.       Лукреция?       Неужто позлорадствовать пришла.       — Впусти. — безэмоционально ответил Клод.       Я насколько мог напряг слух. В беспамятство проваливаться временно расхотелось.       — Долгих лет жизни и процветания о Солнце Империи. — услышал я спокойной голос Лукреции.       — Вы, думаете, принц сейчас в состоянии заниматься этикетом? — холодно осведомился он. Его голосом можно металл резать. Я бы поёжился, но внимания папочки обращёно на Лукрецию, да и меня итак всего трясёт.       — Нет, я здесь для того чтобы справиться о здоровье своего ученика, а не вести занятия. — невозмутимо отвечала Лукреция. Сегодня прям день мучений и новых открытий. Лукреция и беспокоится обо мне... Да это даже звучит странно.       Изнеможённо выдыхаю, чувствуя, как поперёк горла встал ком.       Кха-кха.       Я когда-то где-то читал, что нельзя сглатывать сгустки крови, приспичило - лучше откашляйся, вроде как это чревато серьёзными осложнениями.       — Думаешь какая-та шавка, может просто так обременять принца своим присутствием?       — Ну что Вы Ваше Величество, не принижайте себя. — с плохо скрытой язвительностью тянула она, словно сквозь зубы. Будто бы в бешенстве была. Но ведь только что голос был спокойный... Показалось? Ладно, сейчас не об этом... Умоляю скажите, что мне померещилось и она не отрекошетила Клоду его же слова... Писец... как только умудрилась раньше меня с ума сойти...       Воздух мгновннно стал очень плотным от напряжения, хоть ножом режь.       Встретились два барана.       Я конечно хотел избавиться от Лукреции, но не посмертно же... Всё-таки к ней я тоже привык.       Тишина стояла звенящая.       Я аккуратно приоткрыл один глаз, затем второй, но ничего кроме затылка Клода не разглядел, ибо, всё плыло, да, и вдобавок перед глазами плясали разноцветные пятна. Я на авось махнул рукой, ожидая пока картинка обретёт чёткость, дескать «Привет» и сложил пальцы в жесте «Ок», как бы говоря «Не кипишуй, я всё ещё не помер».       — Тебе жить надоело? — мрачно поинтересовался Клод спустя минуту молчания.       — Прошу Вас, простить мою дерзость, Ваше Величество. — Лукреция снова говорила бесстрастно, так что наверное её злость мне всё таки показалась. И игнорируя раздражённого Клода, повернулась ко мне, встав к самому императору немного боком. — Ваше Высочество, я рада, что Вы в относительном порядке, поправляйтесь. — мягко обратилась она ко мне.       Клод хмыкнул, как-то чересчур кровожадно.       — Видимо надоело.              Смех, как если бы это был перелив десятков колокольчиков, эхом разнёсся по комнате. Лукреция смеялась так легко и задорно, словно не ей сейчас грозила смертельная опасность в лице злого Клода, но была в нём и едва различимая горечь, будто бы она о чём-то сожалеет. Я бы и не заметил, если бы не прислушивался. Или, что более вероятно мне снова просто показалось на почве стресса и не прекращающейся боли.       Так давай Атанасий сцепи зубы, самое время вмешаться.       Я худо-бедно приподнял корпус на локтях, принимая сидячее положение и просипел максимально громко:        — С-спасибо, Луц-ци... — сил полностью сказать её имя не было, ибо в боку и грудине одновременно закололо, дескать мне туда иглы втыкают.       Я выдал такую вымученную благодарную улыбку, что моё личико, того гляди грозилась треснуть сразу в несколько местах.       И всё же я не мог не улыбнуться, ибо благодаря её визиту я прямо почувствовал себя нужным, конечно у меня есть Лили и Феликс, ...папочка, но всё равно приятно от осознания того, что в этом мире оказывается есть ещё один человек, которому я не безразличен.       Взгляд наконец-то удалось сфокусировать, но это стоило мне обострением колюще-режущей боли в висках.       — Не напрягайтесь понапрасну, Ваше Высочество, — посоветовала она и быстрым движением захлопнула веер, которым до этого прикрывала нижнюю часть лица. На ее губах расцвела мягкая, располагающая к себе улыбка. Искренняя улыбка Лукреции определённо стоит всех моих усилий и лопнувшей сети капилляров глазных яблок.       Она с присущей ей изящностью развернулась обратно к Клоду.       Все не могу. Ещё немного и у меня реально все капилляры в глазах полопаются. Я аккурат улёгся обратно, с облегчением зажмуривая глаза. В вертикальное положение мне больше не хотелось возвращаться, прям от слова «абсолютно», по крайней мере до того момента пока эта экзекуция не закончится.       — Ваше Величество, Вы правы, это абсолютно недопустимое поведение с моей стороны, — произнела Лукреция якобы раскаиваясь. — Если, Вы, захотите меня наказать я не посмею противиться. — я против, не надо никого наказывать. Ребятки давайте жить дружно...       Раздался хлопок двери. Лукреция ушла не дожидаясь ответа. Клод все также молчал.       — Я точно убью эту наглую девку, если она ещё хоть раз посмеет показаться мне на глаза. — наконец мрачно сквозь зубы процедил он. М-да, у него явно хроническая ненависть ко всему живому.       — П-папочка, не обиж-жай Луц-ци... Кха... — заступился я за учительницу.       — Ты слишком шумный. Спи. — когда рука Клода коснулась моего лица я провалился в объятия сна.