Шёпот

«Ты должен вернутся… Мы не можем без тебя…» … Стайлз не спал. Не смог уснуть после того, как в его голове прозвучал голос Дерека. Он не верил или не хотел верить тем теориям, которые зародились у него в голове за эту бессонную ночь, но он не мог отрицать очевидное. Первый вариант ему казался страшным и в то же время желанным. А именно, что его воспалённый мозг теперь окончательно поджарился и начал выдавать желаемое за действительное. Ведь он хотел, чтобы Дерек попытался его вернуть. Вернуть в стаю, в дом, в собственную жизнь. И если это все же были желания, которые просто выползали наружу, требуя прислушаться к ним, то, вероятно, Стайлз к этому времени сошёл с ума. Такая себе перспектива — быть сумасшедшим, не достигнув 18 лет, но, даже несмотря на это, Стайлз надеялся именно на этот исход. Второй же вариант повергал в уныние. Ведь если он слышал сначала медицинские термины об ухудшении состояния, потом просьбы отца не сдаваться и, наконец, голос Дерека, который открыто просил вернутся, значит, все, что происходило с ним за эти два месяца, было ложью. Он просто не вышел из комы. Этот вариант Стайлзу очень хотелось отмести. Отрицать любые намеки, зацепки, что это правда. Вот только не получалось. Ему нужно было удостовериться в правильности своих теорий, и, как только будильник сообщил ему о наступлении утра, Стайлз рванул к единственному человеку, который мог хоть немного прояснить ситуацию. Но каково же было его удивление, когда он встретил Дерека рядом с ветеринарной клиникой. Стайлз не верил своим глазам, но виду не подал, просто осмотрел того с ног до головы. Картина была не слишком радостной. Осунувшийся, бледный и, казалось, энергетически истощенный Дерек сейчас облокотился о свою машину и выжидающе смотрел на Стайлза из-под нахмуренных бровей. — Давно не виделись, Хейл. Какими судьбами в обители загадок и вопросов, связанных со сверхъестественными существами? Но ответа не последовало. Дерек как будто его не слышал. Он просто смотрел и будто пытался передать взглядом всю боль, которую он испытывал сейчас. Не дождавшись ответа, Стайлз горько усмехнулся и направился внутрь здания, стараясь не оборачиваться и не смотреть на высохшего волка. Его теории подтверждались, ведь даже собственное сознание не могло представить, как Дерек извиняется за совершенные ошибки и признает свою вину. В клинике его уже встречал вечно улыбчивый Дитон, который, скорее всего, догадывался или даже знал, что творилось у Стайлза в голове. — Так значит, это все неправда? — Стайлз сразу решил задать волнующий его вопрос. — Смотря что именно ты считаешь неправдой... — сказал мужчина и начал перебирать какие-то травы, но был прерван. — И вновь уклончивый ответ. Прекращайте эту игру. Я уже все знаю! — И что же ты знаешь, Стайлз? — голос Дитона начал медленно меняться, а его лицо приобретало черты самого Стайлза. — Это все нереально. Это место, мой дом, дом Хейлов, стая, мой отец, Дерек и даже ты. Все это нереально, — упираясь в стол руками, пробормотал Стайлз и пристально посмотрел в глаза «не» Дитону. — Верно. Долго же ты над этим думал, — с некоторым упреком ответил теперь уже двойник Стайлза. — Так значит, я в коме? — И да и нет. Ты медленно умираешь, и твое сознание решило спасти тебя, помочь пережить всю ту боль, что ты испытаешь в реальном мире. — И что будет дальше? — Сейчас твое сознание расколото. Одна часть отчаянно поддерживает иллюзию этого идеального мира. — Идеального? Серьезно? — Ты не согласен? Здесь есть все, что ты хотел иметь, и отсутствует все то, чего ты так боишься. Ты прожил в иллюзии два месяца и ничего не заметил? — Нет, меня как-то больше волновала непрекращающаяся головная боль! — Ну, а это твое второе сознание, которое хотело, чтобы ты жил. И если бы ты на самом деле хотел избавиться от этих голосов, сделал бы это еще тогда, в больнице, но что-то не дало тебе так поступить. Как ты думаешь, что? — Эллисон, Эрика, Эйдан, Бойд... Их не должно было быть в палате... — Верно. Ведь они мертвы. — Тогда почему... — но продолжить Стайлз не мог. Двойник посмотрел на него в удивлении, так как не думал, что на подобный вопрос нужен был ответ. Но все же ответил. — Хочешь спросить о Клаудии? Прости, дорогой, но даже в самых смелых мечтах ты никогда бы не коснулся этой ниши своей жизни. Твое подсознание, как и ты, знает, кого не стоит трогать. После этих слов повисла тишина, ведь признать слова собственного разума было не просто. Признать, что даже здесь он бы не смог увидеться с мамой из-за собственного чувства вины. — Это бессмыслица какая-то! — не выдержал Стайлз и хлопнул ладонями по столу от безысходности. — Возможно, — не стал отрицать двойник. Стайлз горько хмыкнул и запустил пятерню в волосы, стараясь принять все то, что ему сейчас поведал он сам. Навевало воспоминания о Ногицунэ. — Верни лицо Алана. Двойник на эту просьбу поднял бровь, как бы спрашивая зачем, но уже через секунду перед ним вновь стоял тот самый Дитон. — Спасибо… — пробормотал Стайлз, потирая лицо руками. Он устал. Просто устал. Не только от боли и всего того дерьма, что успел прожить. Он устал жить и хотел, чтобы все это закончилось, но не мог сдаться. Не мог оставить отца, Скотта и своего вечно хмурого волка, пусть его чувства и были невзаимными. Вздохнув, Стайлз вновь посмотрел на Дитона. — Как мне вернуться? … Дерек смотрел на осунувшееся лицо шерифа и не мог отказать тому в просьбе. Укус мог оказаться последней каплей для и так поломанного Стайлза, но вот надежда на чудо сейчас перевешивала все здравые мысли. Ему это все жутко не нравилось, но вид шерифа и собственная тоска по несносному мальчишке заставила его быть здесь, в палате, и склониться к руке Стайлза. Всего один укус — и он либо вновь посмотрит в светло-карие, почти золотые глаза парня, либо закончит его страдания раз и навсегда. Наконец набравшись смелости, Дерек прикоснулся к бледной коже на руке Стайлза в попытке укусить, но был остановлен слабым сопротивлением и, подняв голову, посмотрел в золотые глаза мальчишки. — Привет, волче…