Пустынная Дева, Та, что приходит с Бурей, Дарующая тепло и произрастающая злаками, Спаси детей своих, Мать, Укрой под покровами своими, милосердная, Защити от всякого зла и коварства, Чёрными крыльями милости. И всякое плодородие даруй, И повергни врагов наших, Девятью столбами огненными, подобными хвостам пламенным, Сожги нечестивых и одари праведных, Девятью из девяти, держащими небо, Дабы не упало оно на землю. Мать оазисов, рождающая жизнь из бесплодного чрева, Имеющая тысячу лиц, Всепожирающая, подобно саранче, Убивающая, Очистительница костей, Милосерднейшая, истребляющая живых, Прими нас в свои ладони. Мудрая, как Лиса, Справедливая, как Ворона, Всевидящая в Ночи, как Сова, Живущая вечно, Всё, что идёт от Тебя, суть благо. К Тебе взываем, Проливающаяся Дождями, И если Ты воззовёшь к нам, Ответим: «дети Твои – щит Твой, И каждое перо в крыле Ворона суть клинок Твой, И столбы пламенные суть очаг Твой, И храм Твой под рёбрами каждого из детей Твоих».
Встречу назначили на нейтральной территории — у скалы Зуб варана, которая находилась ровно посередине между Городом и Ко-но-хой. Чтобы показать своё достоинство, обе стороны позволили себе опоздать на пятнадцать минут и в итоге прибыли так безукоризненно одновременно, что и древние короли бы одобрили. Они остановились друг напротив друга по разные стороны тени скалы: слева Хокаге Ко-но-хи Намикадзе Минато с единственным сыном и наследником Узумаки Наруто, справа правитель Города Учиха Саске с первым помощником Хатаке Какаши. Минато и Какаши обменялись уважительными кивками; в отличие от них, молодёжь прожигала друг дружку взглядами, которые обещали не самую быструю и безболезненную смерть. Наруто закурил, нагло наплевав на правила приличия. Сигарета медленно тлела, распространяя вокруг чуть сладковатый запах. «Дешёвые понты», — подумал Учиха. Его презрительный взгляд едва скользнул по растрёпанным косам, обрамлявшим лицо Наруто, пыльному рыжему плащу нараспашку, и устремился к горизонту. «Павлин расфуфыренный», — мысленно фыркнул Узумаки, вызывающе пристально разглядывая ослепительно белые плащ и шорты Саске с режуще-алой окантовкой и подбоем. Минато чуть улыбнулся Какаши уголком губ, безмолвно извиняясь за поведение сына, и поспешил перейти к делу: — Итак, я надеюсь, Город заключает союз с Ко-но-хой? В сложившейся ситуации это единственно правильное решение, к которому мы могли прийти. — Согласен с вами, Минато-сан, но... — Какаши обернулся к воспитаннику, — Саске, последнее слово всё равно за тобой. Саске оторвался от созерцания горизонта, внимательно посмотрел на Минато, продолжая игнорировать Наруто, и дёрнул плечом: — Пф. Поступай, как тебе будет лучше, Какаши, только меня в политику не вмешивай... пока. — Наруто? — Намикадзе обратился к сыну. — Что скажешь? — Да мне пофигу. В принципе, мы и сами справиться могли бы, но раз уж этот слабак, — кивок в сторону вмиг напрягшегося Учихи, — так в нас нуждается... Минато кашлянул, чувствуя, как стремительно нависла угроза над работой последних пяти месяцев, и поспешно шагнул вперёд: — Какаши-сан, от имени Ко-но-хи я предлагаю Городу мирный договор. — От имени Города я заключаю мирный договор с Ко-но-хой, Минато-сан, — бросив опасливый взгляд на пылающего молчаливой яростью Учиху, ответил Какаши. Не меньше, а то и поболее своего собеседника он был готов, что сейчас всё рухнет — зная своевольный, упрямый и мстительный характер Саске. Не говоря уж о том, что, кроме давней неприязни Города и Ко-но-хи, личная вражда между Саске и Наруто тоже успела изрядно разрастись и окрепнуть, и оба они не упуская случая подлить бензина в огонь. Однако обошлось, не иначе сегодня пустынные духи благословили Какаши удачей. Саске снова уставился в горизонт, засунув руки в карманы шорт едва ли не по локоть, и промолчал. Хатаке и Намикадзе пожали друг другу руки, каждый из них пожал руку наследникам. Настала очередь рукопожатия самих наследников. Ответственный момент буквально зазвенел напряжением. Наруто смотрел по-прежнему насмешливо и вызывающе, в то время как взгляд Саске обещал ему как минимум жестокое убийство с долгими пытками... Но внезапно Учиха обворожительно улыбнулся и протянул растерявшемуся оппоненту ладонь: — Ну что же, Наруто, рад нашему сотрудничеству. Шокированные взгляды с трёх сторон он будто бы не заметил вовсе. Впрочем, Наруто быстро оправился от неожиданности. — Взаимно, Саске, — почти пропел он, растягивая гласные, и ответно протянул ладонь. Какаши поймал себя на мысли, что теперь понимает, почему наследник Ко-но-хи получил намертво прикипевшее к нему прозвище Лис. Крепкое рукопожатие дополнили до безобразия искренние и довольные лыбы. — Биться будем у камней, — сказал Саске, исподлобья зыркнув на Узумаки ярко-чёрными глазами. — Там посмотрим, кто сильней, — согласился Наруто, хитро прищурившись. В мыслях назойливо крутилась похабная частушка из тех, что по вечерам распевали в кабаке — «снизу быть судьба твоя...» Но озвучивать её он не стал, справедливо опасаясь отцовского гнева. — Саске, нам с тобой нужно подготовить сегодня текст договора, — поспешно вмешался Какаши. — Подписать его как можно скорее в общих интересах и Города, и Ко-но-хи. Саске отрывисто кивнул и повернул руку так, что его тонкая белая ладонь выскользнула из руки Наруто прежде, чем тот успел моргнуть. — Завтра в это же время, — сказал он и развернулся плавным изящным движением. — Идём, Какаши. Вежливо кивнув на прощание собеседникам, Какаши поспешил за воспитанником. Легко, как птица, Саске взлетел в седло своего трицикла, взмахнув полами бело-красного плаща. Наруто скривился, провожая его взглядом. — Вам придётся научиться ладить, — мягко сказал Минато. — Этот договор очень важен для нас. — Они приползли к нам, они пусть и учатся, — фыркнул Наруто. — Хатаке просто успел раньше меня. Перемирие было неизбежно. — Ты правда веришь, что они будут его соблюдать? — Наруто искоса взглянул на отца, на ходу пиная подвернувшийся камушек. — Это же Город! Им лишь бы кинуть! Кубло змеиное, только из-за шарингана страх не потеряли совсем. А этот вообще… Учиха! — Разные они, эти Учиха… были. — Минато задумчиво покачал головой. — Я не прошу тебя совсем не делать глупостей, сын, без этого у вашей братии никуда, — он усмехнулся краем губ, когда Наруто обиженно наморщил нос, — но от шуточек, способных разрушить договор, впредь воздержитесь. — Да мы и раньше не… кхм, — вспомнив случай, произошедший несколько месяцев назад, Наруто отвёл глаза. — Вот об этом я и говорю, — кивнул Минато. — Да ничего такого же! Парни просто пошутили, и я довёз Учиху до Города, между прочим, в целости и сохранности! — Наруто. — Да понял я, — буркнул тот и, запрыгнув за руль своего квадроцикла, добавил себе под нос: — Но завтра я ему задницу как следует надеру! Да!* * *
Два тяжёлых трицикла, вздымая клубы пыли, промчались один за другим на полной скорости сквозь городские ворота. Люди, толпившиеся на рыночной улице, спешно отхлынули в стороны — к счастью, именно эта улица была достаточно широкой. — Опять наш Учиха носится как оглашенный, — пробежал шепоток. — Сложит голову в пустыне скоро, я вам говорю, и костей его не соберём. С кем потом останемся? — Да кто угодно правил бы нами лучше сумасшедшего пацана!.. — Ты потише. Пацан-то пацаном, а Учиха всё-таки. — И что? — А то, что шаринган на дороге не валяется. Не станет последнего Учихи — кто защитит Город от пустынных банд? От песчаных демонов? От безумных механизмов древних? От дикарей Ко-но-хи, ежели им окончательно солнце в голову ударит? А? Молчишь? То-то и оно. — У Хатаке есть шаринган. — И толку с него — как с былинки тени. Не Учиха он, никогда не был и не будет. Все эти разговоры, существовали они или нет, крутились в голове Какаши, пока он проезжал под полуразвалившейся эстакадой вслед за Саске. Траурно-белый плащ слепил глаза даже в облаках песка и пыли. На мгновение Какаши потерял его из виду, когда Саске заложил крутой вираж, поворачивая на Дворцовую площадь, и это привычно отозвалось лёгким уколом глубоко в груди. Всего на мгновение. Потом, конечно, он тоже выехал на площадь и увидел, что самоуверенный пиздюк уже бросил трицикл у стены дворца и зашагал к распахнутым дверям — всё как обычно, никакого повода для беспокойства. Какаши притормозил рядом, спрыгнул на землю и, сдвинув щиток, щёлкнул рычагом системы оповещения, чтобы байки отогнали в гараж и осмотрели. Огромная тень дворца, устремившегося шпилем в небеса, закрывала почти всю площадь, но на его монолитном, подавляющем фоне маленькая белая фигурка Саске смотрелась на удивление органично. Что с него взять — Учиха… — Надеюсь, ваши пикировки с Пустынным Лисом не зайдут слишком далеко, чтобы разрушить перемирие, Саске, — заметил Какаши, поднимаясь вслед за воспитанником по широкой дворцовой лестнице. — Оно стоило мне немалых усилий. И будет стоить ещё, судя по всему. — Сообщи об этом пустынным дикарям, а не мне, — высокомерно фыркнул Саске. — В отличие от них, я умею себя вести. Или ты чем-то недоволен? — Да, сегодня ты проявил похвальное самообладание, — признал Какаши. — И надеюсь, будешь так делать и впредь. Саске прищурился: — Может, буду, а может, и нет. Не тебе меня учить. — Мне за тобой прибирать. А это неблагодарная работа, знаешь ли. Честь твоей фамилии… Саске резко обернулся, в глубине его чёрных глаз полыхнуло алым: — Закрой рот. О чести фамилии я и сам могу позаботиться. Не забывайся, Какаши — ты мне не отец, не брат и не наставник, и твой глаз не делает тебя Учихой. Какаши флегматично пожал плечами. Сейчас, когда от этого не зависела дальнейшая судьба двух поселений, Саске мог демонстрировать свою убийственную ауру сколько угодно. — Я твой главный помощник — не тобой, заметь, назначенный. И отношусь к своему положению ответственнее, чем ты к своему. Я не прошу тебя резко стать паинькой — скорее уж пустыня расцветёт. Но хотя бы не нарывайся. — Поглядим. И будь уверен, Лису я завтра в любом случае рыжую морду песком начищу, — ухмыльнулся Саске и зашагал в глубь коридора, на ходу выкликая: — Джуго! Суйгецу! Где вас пустынные бесы носят! Какаши только покачал головой и поспешил в другую сторону. Первый шаг был сделан — но предстояло ещё много, очень много их совершить для того, чтобы новорождённое перемирие окрепло и обрело силу.