— Признаться, я офигел, когда ты вдруг ни с того ни с сего решил выполнить мою просьбу, — начал Абрамов, слегка нервно озираясь по сторонам, — но ещё больше я офигеваю сейчас. Ты сам-то в курсе, в какой район мы едем? Да здесь «Кадиллаки» видели только по телику и в прошлогодних газетах, на какой шикарной тачке гоняет Нурлан Сабуров! В лучшем случае с неё просто снимут колёса, а в худшем…
Уверенно выруливая с относительно нормальной асфальтированной дороги на разбитую брусчатку, боксёр дёрнул уголком губ в ухмылке, искоса посылая Ивану красноречивый взгляд заткнуться. Не то чтобы эта болтовня его утомила, последние несколько дней Сабуров пребывал в довольном настроении, и такие мелочи не могли сбить его ни на градус, но именно сейчас он предпочёл бы слушать биты звучавшего рэпа и ещё раз обдумать, как вести себя с автомастером.
С той самой ночи они не виделись — Нурлан вовсю погрузился в подготовку к скорому бою и лишний раз не отсвечивал, намеренно заставляя Щербакова понервничать. Первый тестовый заказ и все связанные с этим вопросы решались через Макара с Рустамом, они же и пригнали ему машину, на которую ткнул пальцем после долгих раздумий не ожидавший такого широкого жеста от похуистичного Сабурова Абрамов. Теперь же, когда, по словам Алексея, тачка была готова, Нурлан захотел приехать лично.
Увидев приближающийся мажорский внедорожник, автомастер открыл ворота и, явно не настроенный на лишние разговоры, завёл обоих внутрь помещения. В это жаркое утро Лёша, видимо, знатно спёкся от сухого палящего солнца — Сабуров невольно задержал свой невольно скользнувший взгляд по крепкому голому торсу, чуть перепачканному гаражной пылью и грязью.
Если бы не то, как расценил это откровенное залипание сам Алексей, буквально врезаясь насмешливым взглядом в глаза боксёра, Нурлан бы стряхнул с себя неуместную реакцию, с которой, откровенно говоря, что-то сделать было с некоторых пор трудно. Ему и так хватило прошедших дней, которые он провёл в тягучих раздумьях и лезущих вопросах из разряда «что я творю» и «зачем я вообще его лапал», — и по-хорошему стоило бы убедить себя, что его просто прикалывает бесить носатого простачка.
Только вот от всех этих приколов становилось хуже, слишком давно он не сближался с такими обычными людьми, как Щербаков, если все эти дразнящие детские провокации можно было вообще назвать сближением.
Помимо без пяти минут машины Абрамова, во дворе, накрытые пыльными мешками от перегрева, уже ждали своей очереди ещё две иномарки. Нурлан и не питал иллюзий насчёт того, что Щербаков успел за них взяться, но не смог не высказаться по этому поводу, не без удовольствия наблюдая за сменой самых разных эмоций на лице автомастера — начиная от неприкрытого раздражения и заканчивая едва сдерживаемым матом. Потому на все вопросы Ивана отвечал второй, белобрысый, имени которого Нурлан так и не запомнил. И, когда врач, окрылённый выгодной покупкой, уселся за руль своей новой тачки, боксёр не без усмешки отметил, с какой злостью и дерзостью Щербаков послал его по известному направлению в ответ на требование доделать ещё кучу всего во время его следующего приезда.
— Ну что, райончик тебя уже не пугает, Вань? — рассмеялся Сабуров, видя, как на это Абрамов закатывает глаза и резко жмёт на газ, отчего Лёша ещё больше напрягся.
— А ты сваливать не собираешься? — перевернув потёртую кепку козырьком назад, тот вошёл обратно в гараж и охуел, увидев, что Нурлан вальяжно расселся на единственном диване, закинув ногу на ногу и удобно опёршись на спинку.
— Мне интересно посмотреть, как ты работаешь, — с наглой полуулыбкой бросил Сабуров. — А ещё одно удовольствие — наблюдать, как ты злишься из-за любой мелочи. Кстати, некультурно общаться так с тем, кто платит деньги нам обоим.
Встретившись с вмиг загоревшимся неприкрытой злобой взглядом серых глаз, Нурлан улыбнулся шире, прищурившись и выразительно приподняв одну бровь.
— Только я, как последний долбоёб, начинаю думать, что в тебе есть хоть что-то нормальное, ты опять выёбываешься и творишь какую-то хуйню, — упав на просевшее кресло напротив, выдавил из себя Щербаков. Определённо, это напряжение между ними хотелось срезать с воздуха ножом раз и навсегда, автомастера откровенно подзадолбало это странное внутреннее состояние, в котором он находился уже который день при виде насмехающейся азиатской рожи. — Нарыл уже что-нибудь?
— Ты торопишься, Алексей, — не сразу ответил Нурлан, в очередной раз мимо воли проскользнув взглядом по косым мышцам и жилистым рукам, которые теперь мог рассматривать настолько близко. Поэтому, чтобы сохранять серьёзность и не позволить голосу зазвучать ниже с наплывом флирта, Сабурову усилием пришлось заставить себя убрать неуместную усмешку. — И ты по-прежнему не доверяешь мне, а на такой кривой кобыле мы далеко не уедем. Даже если бы я нарыл на Белого что-то уже сейчас, то всё равно не сказал бы. Может, ты уже побывал в Департаменте и сдал меня с потрохами, откуда мне знать?
Только выточенная армией и порядками жизни в этой дыре моральная устойчивость помогла Щербакову не дрогнуть от этого вопроса. Правда, и ответа он так быстро не придумал, но боксёр располагающе улыбнулся и хлопнул ладонью по бедру Алексея, давая понять, что это наигранное недоверие с его стороны и чтобы тот наконец расслабился. Руку Сабуров при этом убирать не спешил, пока всё же чуть успокоившийся автомастер не сразу, но всё же откинул её от себя.
— И какого хуя тебе надо от меня сейчас?
— Никакого, — пожал плечами Нурлан, мысленно подмечая, что это вряд ли будет стопроцентной правдой. — Я же сказал: хочу увидеть тебя в деле. Работай и не обращай на меня внимания. Если, конечно, сможешь.
— В этих стенах существует только одно правило, и оно не твоё: либо сидят и отдыхают все, либо не сидит никто, и все работают, — Щербаков, поднявшийся с места и уверенно нагнувшийся над боксёром, облокотившись на грязный подлокотник, не был бы собой, если бы смог позволить кому-то постороннему устанавливать в собственной точке свои законы. — Так что снимай с себя это мажорское говно — будешь инструменты мне подавать. А если не согласен — вали и грей жопу в своём понтовом доме.
Щёлкнув пальцами по борту дорогой джинсовой куртки, автомастер хмыкнул и замер в ожидании реакции. В нос ударил запах горячей от жары кожи и типичной гаражной гари, а простоватое, бесхитростное лицо нависшего Лёши было так близко, что боксёру пришлось тяжело выдохнуть и просто кивнуть на сказанное, впервые в жизни пропуская в свою голову такие мысли, от которых становилось ещё дурнее. Настолько, что Сабуров даже не сразу заметил, как автомастер отстранился и отошёл.
— Накидной ключ дай, — требовательно бросил через плечо Щербаков, останавливаясь возле открытого капота винтажной иномарки.
Нурлан сглотнул подступивший комок в горле, отлипая от дивана и стягивая с плеч лишнее. Кто-то наверху точно решил поиздеваться над ним, подбрасывая в его жизнь плохо сговорчивого человека с явно скрываемым от лишних глаз липучим обаянием. Щербаков фыркнул в сторону, сдерживая победную кривую полуулыбку, — он вкинул эту фразу просто провокации ради, особо не надеясь на выполнение, и никак не мог подумать, что боксёр, не переспрашивая, со знанием дела и без лишних разглядываний сложенных инструментов возьмёт и подаст ему нужное.
— Может, вместо тебя ещё и разобрать эту рухлядь, или вообще что потяжелее подержать? Я, на самом деле, в общем-то, кое-что могу.
Сабуров мысленно отругал себя за запоздалые реакции, но, столкнувшись с блеснувшими серыми глазами автомастера, в которых читалось откровенное удивление вперемешку с очевидным интересом, и сам залип, на ходу меняя интонации с сарказма до серьёзности.
— Думал, я только кулаками махать умею? — боксёр дёрнул уголком губ и продолжил уже максимально честно: — Я вырос примерно в таком же районе, что и ты, и родом из самой обычной семьи. Так что…
Нурлан пожал плечами, не закончив фразу, и остался стоять рядом с Щербаковым, с интересом заглядывая внутрь. Гайка располагалась в труднодоступном месте, Лёша беззвучно выматерился одними губами, когда та в очередной раз не поддалась, и боксёр, вопреки собственным же словам, придержал разваливающиеся крепёжные детали.
— Видел я, как ты кулаками махать умеешь. Зрелище, как из тебя делают мясо, было так себе, — Щербаков искренне заржал. — Бойцы в спецназе и то больше приёмчиков знают!
Скажи подобные слова кто-нибудь другой, Нурлан наверняка бы высказался смельчаку, что думает обо всех этих диванных критиках, но от Алексея это прозвучало совершенно беззлобно. Поэтому боксёр и сам не понял, как быстро вошёл в диалог, без какого-либо напряга, будто разговаривал с давним знакомым. Так он выяснил, что Щербаков, отслужив в армии, чем, к слову, очень гордился, сразу устроился в первый попавшийся автосервис, быстро понял, что его эксплуатируют как пацана и платят при этом жалкие копейки, а потому вскоре нашёл способ, как открыть собственную точку. Драконовский, конечно, Сабуров конкретно прихренел, узнав между делом, сколько бабла отваливает Лёша ежемесячно за аренду, но по-другому свой бизнес в этом богом забытом месте вести всё равно было нельзя.
Вынужденное нахождение на территории Щербакова, который периодически делал полшага назад, чтобы добраться в глубины радиатора, оттесняя боксёра в сторону, привело к тому, что в какой-то момент Нурлан снова чуть нервно сглотнул, чувствуя, как непроизвольно прижимается согнутой рукой к слегка влажному торсу. От этого Сабурову стало ещё горячее в этом и без того душном помещении — выпрямившись и отлепившись от машины, он обмахнул себя низом футболки и наконец стянул влажную ткань, не сразу замечая столкновения чуть ли не лоб в лоб с дёрнувшимся вбок Щербаковым.
Не в первый раз, собственно, Лёша видел его таким — ещё с боя запомнил это странное сочетание суховатого, вытянутого, но рельефного тела и столь сурового вида спорта. Только тогда так близко не стекали капли пота по выступавшим линиям пресса, а тёмные глаза не замирали статично в такой глупой паузе между ними. Блядский, упавший однажды ему на голову, как снег в июле, Сабуров смотрел выжидающе, уже без пафоса в расширенных зрачках, — машинально скользнув языком по своим губам, Лёша проклял всё на свете, окончательно понимая, что дальше работать с этим человеком будет только сложнее.
Поначалу он списывал всё на личный нервяк и чрезмерное перенапряжение от внезапных перемен в жизни, а сейчас бы в мыслях было такое, что хотелось просто провалиться сквозь землю, даже не думая о том, спалил ли он сам себя своей простецкой рожей, на которой и так всегда всё написано. Нурлан казался монолитом, который не пробить ничем, рядом с ним потряхивало как малолетку, поэтому пришлось отстраниться самому, из упрямства и нежелания признавать очевидное не сдерживая на языке скользкие комментарии.
— Это правда, получается, что вам, боксёрам, запрещают трахаться за несколько дней до боя?
От столь резкой смены темы, да ещё и относительно дебильного мифа, Сабуров не удержался от шквала громкого смеха, роняя тяжёлую ладонь на плечо Щербакову и склоняясь над ним с высоты своего роста. Автомастер же, которого тоже подмывало заржать от такой бурной реакции, немного отстранил Нурлана от себя, кивая на его разгорячённое тело и делая недвусмысленный намёк на выдаваемые им липкие касания и взгляды.
— Тогда почему ты выглядишь так, будто меня, блять, соблазнить пытаешься? У тебя это выходит ненамного лучше, чем у тех тупых баб, которые кидают тебе на ринг трусы!
— И это говорит мне тот, кто уже встретил меня полураздетым, — не остался в долгу Нурлан, чувствуя, тем не менее, как внутри его опять обдаёт волной неконтролируемого огня от одного лишь представления того безумия, что творилось в голове. — Ещё немного — и я подумаю, что твой вопрос был не из праздного любопытства.
Лёша с трудом сглотнул и нашёл в себе силы демонстративно отвернуться. Боксёр же, изо всех сил пытавшийся уйти от горячих картинок в голове к вполне рациональному анализу происходящего, поймал себя на мысли, что, пусть и незначительный, но почти забытый физический труд в компании Щербакова придал ему позитива и позволил снова ощутить себя тем пацаном, который мечтал попасть на чемпионат мира и привезти пояс победителя в Мегаполис.
— Назрел вопрос, — Сабуров сменил тему и наконец озвучил то, над чем думал несколько дней, и, получив заинтересованный взгляд, кивнул: — Что ты собираешься делать с тем материалом, который я должен тебе предоставить?
— Всё-таки ссышь за свою задницу, — с утвердительной интонацией заметил Щербаков и рассмеялся, наконец отходя от остопиздевшей тачки. — Считаю, что это должно быть сюрпризом: как для тебя, так и для ни о чём не подозревающего Русика. Но ты не очкуй раньше времени, выполнишь мою просьбу с блеском — разойдёмся, как в море корабли.
И вроде автомастер ничего такого не сказал, между ними только «бизнес», ещё и начавшийся, мягко выражаясь, не с того, а задело.
— Слушай, я тогда тоже кое-что спрошу, — не замечая душевных метаний Сабурова, как ни в чём не бывало продолжил Алексей. — Тебя же бесит, что ты прогибаешься под этого уёбка уже несколько лет, так почему же до сих пор не послал его нахуй?
Одним слитым жестом Нурлан убрал назад снова упавшие на лицо волосы, сдавая с потрохами, на какую больную мозоль нарочно надавил сейчас автомастер, и, не видя смысла скрывать, спокойно ответил как есть:
— Ты мне как раз и нужен, чтобы я смог наконец послать нахуй этого уёбка. Я хочу уйти из боёв, а для этого я должен откупиться.
Прямая честность Алексея не обескуражила — глотнув немного воды, он быстрым движением бросил бутылку боксёру, словно проверяя его реакцию, и с упрямой интонацией выстрелил ещё вопросами.
— А с бабками у тебя что, голяк? Откладывать никто не научил? — Сабуров цокнул, хотя Щербакову его ответ был уже и не нужен. Бутылку при этом он поймал на лету одной левой, даже не поведя бровью. — То есть, если Белого повяжут копы, тебе не придётся ему платить? Блять, так это у меня не условие, а лайфхак для тебя, получается!
Успев допить в последние секунды, боксёр только чудом смог не подавиться, ощущая, как лёгкие обдаёт спазмом громкого смеха. Зациклившись на том, чтобы заработать как можно быстрее, он в таком ключе даже не думал, и автомастер действительно подкинул ему реальную идею.
Лезть против Белого в одиночку — безумие, конечно, но, если всё выгорит, это явно того стоит.
***
— Лёш, там опять эти уёбки нарисовались, — подал вдруг голос молчавший до этого Слава.
Алексей, кивнув, вышел из гаража, прихватив с собой на всякий пожарный тяжёлый ключ, и это заставило Сабурова слегка напрячься. В замызганном окне позади него мало что удалось разглядеть, кроме трёх возвышающихся силуэтов, зато насмешливый, наигранно невозмутимый голос Щербакова сквозь приоткрытую дверь было слышно очень хорошо.
— Я же чётко сказал вам идти нахуй, чё ты опять сюда припёрся, петушара?
Один из силуэтов, стоявший посередине, отделился от теней остальных, в ту сторону направился и автомастер, и теперь уже голоса слились в один неразличимый бубнёж.
По-честному, Сабуров до сих пор не собирался впрягаться в местные дела Щербакова, но до тех пор, пока в этом гараже будет его товар и его деньги, подобные ситуации не могли не напрягать.
— Помочь не хочешь? Или ссышь, что тебе опять подпортят твоё напыщенное ебало?
За весь день Комиссаренко не произнёс в сторону Нурлана ни одной фразы, и всё это так сильно шло вразрез с их первым и единственным заискивающим разговором в тот день, когда боксёр волей случая оказался здесь, что он невольно восхитился этим парнем. До этого, просто молча наблюдая, Сабуров отметил про себя слаженность работы и профессионализм Славы, но понять, почему Щербаков держится за него, в полной мере смог только сейчас.
— Если твоему другу требуется помощь, а мы стоим здесь оба, значит, не один я ссыкло, — вздёрнув бровью, парировал Нурлан. — А ещё мы оба знаем, что он справится сам. Я не стал бы доверять свои бабки тому, кто не способен их отстоять. В противном случае вы оба будете мне должны.
Боксёр читал в глазах напротив откровенную ненависть, за которую, впрочем, не мог Комиссаренко ничего предъявить: с его стороны выглядело всё так, что звезда экрана вынудила его лучшего друга встать на кривую дорожку. И к тому, что в следующую секунду Слава схватит его за ворот толстовки, Нурлан был тоже готов.
— Если ты только посмеешь его кинуть или в принципе подвергнуть какой-то опасности, я тебя из-под земли достану, понял меня? — Комиссаренко выдал это спокойно, почти не повышая голос, и отпустил почти сразу же, стоило Сабурову только едко улыбнуться и приподнять одну руку. Всё-таки не хочет идти на открытый конфликт. — Он для тебя — всего лишь инструмент, чтобы ты заработал побольше бабла, но ты нихуя о нём не знаешь! Поэтому если он хоть раз заикнётся о том, что в вашей сделке его хоть что-то не устраивает…
— Его устроит всё, — без тени сарказма перебил боксёр. — А тебе я дам один маленький совет: следи за ним, а не за мной. Потому что это я с тебя стану спрашивать, если с ним что-нибудь случится.
***
В «Store» по будням было не так многолюдно, как в выходные: сводящие концы с концами жители Мегаполиса впахивали на загибающихся предприятиях и офисах и не совались в центр города в дневное время.
Это и сыграло на руку Сабурову, решившему крутануть тачку до бара сразу после встречи с Лёшей, — он помнил, что Руслан будет в отъезде до послезавтра, поэтому поговорить с нужным человеком можно будет без лишних напрягов и за бокалом чего-то горячительного. Камеры этого злачного места всё равно не записывали звук, да и хронологию Белый просматривал только в экстренных случаях.
Стоящая за пустой барной стойкой Складчикова напряглась при виде приветливо улыбающегося Нурлана, присевшего напротив, но виду не подала — мило улыбнулась в ответ и под брошенное «как обычно» плеснула триста грамм виски в широкий стакан. Девушка не была дурой, прекрасно понимала, что просто так этот человек не будет засиживаться в общем зале, да ещё и в раннее время, уйдёт к себе в вип и закажет сразу бутылку вместе с дымящимся кальяном. К тому же, пробравшаяся мысль о том, что эта звезда экрана наверняка в курсе того, чем она занимается за закрытыми дверями кабинета Белого, не прибавила желания общаться, даже когда ей в спину прилетел дежурный тупой вопрос про настроение.
— Можем обойтись без этих формальностей — я понимаю, что местная знаменитость не из тех, кто будет разговаривать с простыми смертными просто от нечего делать, — вежливо, но настойчиво ответила Складчикова, разворачиваясь полукорпусом и отточенными движениями натирая бокал. — Что хотел?
Такой понимающий всё без лишних слов подход боксёру понравился, потому он шире улыбнулся и, быстрым взглядом окинув пустой зал, выдал всё, что подробно обдумывал по пути сюда, набрасывая план действий.
— Мне нужна информация о Руслане. Не грязное бельё, о котором здесь и так знают в кулуарах, а что-то реально стоящее, за что его можно будет привлечь к ответственности.
— С чего ты решил, что я вообще что-то знаю? Раз ты в курсе, то, наверно, видел: с теми, кто на него пашет, он не особо разговорчив, — Виктория нахмурилась, переваривая услышанное. Вставшая перед глазами картинка скованного в блестящие браслеты Руслана, который относился к ней, как к тряпке, была соблазнительной, но вызывала ещё больше сомнений в том, что в насквозь прогнившем в беззаконии Мегаполисе богатый и влиятельный человек легко сядет за решётку. Наверняка подкупит кого надо ещё до суда и достанет её после, как выйдет за двери Департамента. — Попроси об этом какую-нибудь дебилку, которой жизнь не дорога.
— Не подходи к этому вопросу сразу с плохой стороны, — покачал головой Сабуров. — Дебилка не смогла бы проработать в таком скользком месте так долго, как ты. Оттого я сомневаюсь, что ты ненароком ничего не видела и не слышала краем уха за все эти годы, раз никому ничего ещё не разболтала. А даже если и нет — просто организуй мне доступ к нему в кабинет, когда он будет «занят». Небольшая цена за то, чтобы перестать раздвигать ноги перед отморозком, которому ты мечтаешь отрезать яйца, правда же?
Стенки бокала от усердия, с которым Вика их натирала, скрипнули, а сама девушка смотрела на боксёра немигающим взглядом, пытаясь понять, насколько серьёзно то, что он ей впаривает. В глазах Сабурова, как подсказывал немалый жизненный опыт, она видела уверенность и решимость, особенно когда Нурлан, видя, что его слова всё ещё не произвели ожидаемого эффекта, внезапно продолжил:
— Я тоже не верю в честность копов и правосудия в целом, но тебе я могу гарантировать: я знаю, что делаю. И ещё, поскольку ты не дура, должна понимать, что Лёша всё это так не оставит.
При упоминании друга, ближе которого у простой девушки без рода и племени никого не было, Складчикова едва не уронила и без того редеющую с каждым пятничным вечером посуду из рук. Если всё то, что сказал Сабуров ранее, походило на глупые влажные мечты, которые при данных обстоятельствах никогда не сбудутся, а потому и не стоят того, чтобы она задумалась о них хотя бы на минуту, то при мысли о том, что во всё это дерьмо может (а зная его, не может, а должен) вмешаться Щербаков, стало не на шутку дурно.
Злость волной охватила сознание, и только широкая барная стойка между ними помешала Виктории вскинуться, надавливая коленом в пах самоуверенного казаха и выплёвывая слово за словом в его хоть и смазливую, но не внушающую доверия рожу. Потому она лишь подалась вперёд, опираясь на исцарапанную и запятнанную столешницу, и опасливо прищурилась, едко проговаривая:
— А я чётко предупредила его, чтобы он не совался в это дерьмо. Выходит, не сработало? Кто и что ему пообещал? Деньги? Сколько?
— Как много провокационных и зря заданных вопросов, — Сабуров мысленно восхитился такой сообразительности, но даже не подумал менять тон беседы и раскрывать все свои карты. Уж лучше пусть это будет ложь во благо, чем честные и жестокие ответы. — Остынь, детка, я всего лишь говорю о том, что, если Алексей узнает, что у меня ничего не выйдет, он ступит в это болото сам. А мы с тобой этого допустить не должны. Ты по-тихому помогаешь мне, а я — тебе. Давай начистоту: я же вижу, как тебе на самом деле противно лебезить и вежливо улыбаться тем, перед кем ты раздвигаешь ноги. А ещё вижу, что ты прекрасно понимаешь, что ты и здесь на байк много месяцев копила, а где ещё ты сможешь на него хоть когда-нибудь заработать? Я предлагаю тебе решение двух проблем сразу. Если Белого вдруг не станет, очень быстро начнётся передел его бизнеса, и, можешь быть уверена, за бортом я тебя не оставлю.
— С каких это пор ты вообще присутствуешь в жизни Лёши? — выслушав Нурлана, Виктория смягчилась, но, видимо, откровенно упустила тот момент, когда он всё-таки нашёл способ надавить на Щербакова. — Он говорил мне, что не будет иметь с тобой ничего общего.
— Он и не имеет. Просто так вышло, что нужным для меня человеком оказалась именно ты. И просить больше действительно некого. Считай это лёгкой иронией судьбы, — этот ответ от боксёра был почти честным, за исключением крохотной детальки в первой фразе, но о личных хотелках боксёра знать Складчиковой было необязательно. — Мы договорились?
Слова Сабурова метко отзывались внутри, отчего Виктория только закусила щёку изнутри, пытаясь сохранить хладнокровие и не скатиться до уровня визжащей истеричной тёлки, согласной на всё. Тем более, Складчикова не могла быть уверенной в том, что Нурлан ей не врёт. И до тех пор, пока Лёша не выдаст ей всё как на духу, доступно объяснив, почему обещает ей одно, а делает совершенно другое, что вообще на него не похоже, она не будет ничего предпринимать.
— Мне надо подумать.
