Выбирая жизнь

Следующие несколько дней казались Элой очень неловкими. Почти всё время Элизабет спала, и это было совершенно понятно — как-никак она провела тысячелетие во льдах. Дело было не в этом. Нет, главная проблема — это та толика времени, когда Элизабет бодрствовала. Они ещё не разу толком не говорили с тех пор, как Элизабет проснулась из криосна. Обе они ещё не готовы были к разговору: Элизабет восстанавливалась после сна и морально оправлялась после конца света и пробуждения в совершенно новом мире, а Элой... чтож, Элой провела почти два десятилетия задаваясь вопросами о своей настоящей матери, а теперь ей предстояло примириться с настоящим, и она очень старалась не показывать переживаний. До сих пор они обменялись лишь парой любезностей: "Хочешь есть?", "Спасибо за одеяло, оно очень тёплое". Но дальше дело не шло. Иногда Элой замечала, как Элизабет смотрит на неё с нечитаемым выражением лица. Что же она чувствовала? Гордость? Тоску? Отвращение? В первый раз за всю жизнь Элой поняла, как тяжело было Расту, когда она уходила в себя и всячески старалась отгородиться от этого мира, вместо того чтобы поговорить с ним. Однако Элой тогда переживала период юношеской угрюмости. С Элизабет же их связывали лишь всемирная угроза и явно нежелательная генетическая связь, и Элой совсем не понимала, как они должны преодолеть это. В конце концов, именно Элизабет сделала первый шаг, ровно три дня спустя после своего пробуждения. — Ты здесь, со мной, почти всё время. — подметила она, когда Элой принесла ей обед — тушеного кабана. — Отсюда далеко до твоего дома? Элой подала Элизабет мясо, надеясь, что женщина не заметит, как трясутся её руки — вопрос её неприятно удивил, а она была не готова к чувствам, которые он в ней пробудил. — У меня... нет дома, — Ответила она, глядя в сторону. — Уже довольно давно. Я всё время была в пути — было много важных дел. Я покинула земли когда стала взрослой — около года назад, и так нигде и не обосновалась. Элизабет тихо отозвалась: — Хм...Ты ушла от своей семьи? Пауза. — Я только поняла, что не знаю, кто тебя вырастил. Как ты выросла. У тебя... у тебя была семья?  Элой взглянула на Элизабет: брови женщина были нахмурены, губы поджаты. Она беспокоилась? Элизабет боялась, что её растили как орудие, а не как человека? А если и так, то потому ли, что она хотела для Элой лучшей жизни или потому, что боялась, кем может стать человек, выращенный так? — Со мной был Раст. — ответила Элой. — Он был мне... как отец. Хоть я его так никогда не называла, он им был... Нас было только двое. Я попала к нему после того, как меня нашли Нора. Я появилась в Колыбели, в... как вы это называли? Колорадо? Так? Робот оставил меня за дверью сразу, как я была... изготовлена. Создана... — Рождена. — Впервые Элизабет потянулась к Элой, легко коснулась её руки — прикосновение было коротким, но подействовало успокаивающе. — Каждый, кто живет на Земле сейчас произошел от кого-то, рождённого из искусственной утробы, прямо как ты. Ты такой же человек, как и все. Не меньше. Больно. Так не должно было быть, но её было больно. Элой резко втянула воздух.   — Нора так не считали. Слова выскользнули сами по себе, и Элой почувствовала, как к щекам прилила краска. Ей не хотелось говорить об этом, особенно с женщиной, которая толком не знала, что она, Элой, такое и ещё не определилась, что она к ней испытывает. Особенно с человеком, чье порицание принесло бы ей больше боли, чем принесли Нора, за все годы. Даже сейчас, хотя Элой яростно отрицала, что Нора совсем её не беспокоили. — О чём ты?— Голос Элизабет прозвучал резко, словно удар хлыста. — Кто такие Нора и что они с тобой сделали? Элой сложила руки на груди. Ей не хотелось углубляться в прошлое, но, он знала, что если Элизабет как она, даже не смотря на их совершенно разное воспитание, весьма вероятно, что женщина не остановится, пока не получит ответы на свои вопросы.   — Нора это племя. Я росла неподалеку от их земель. Меня называют "Элой из племени Нора", но на самом деле, я не была одной из них — они так решили. Нора очень набожные и суеверные, а их культура примитивна даже для нашего мира, который, я знаю, куда менее развит чем был твой. Они боятся технологий и сторонятся их. И ещё... эм... Они сторонятся людей, если не понимают их. Элой сделала глубокий вдох. — Это значит "быть Изгоем". И я была Изгоем с рождения. Я родилась в матриархальной общине, а у меня не было матери, понимаешь? Повезло, что они не бросили меня на смерть, Лэнзра этого точно добивалась. Но они отдали меня на воспитание другому Изгою, Расту. Как я и сказала, нас было только двое. Мы жили на окраине Священных Земель, как можно дальше от людей племени, а если мы и кого-то встречали, им запрещено было с нами разговаривать. Или их самих бы изгнали. — Проклятье! — выругалась Элизабет. Элой заметила, что кулаки женщины были крепко сжаты. — Проклятье! Если бы я могла выбирать, если б могла сказать... я не хотела для тебя такого. Я говорила, что отменила протокол "Смотритель". Я приняла такое решение потому, что не хотела, чтобы мой клон — прямое продолжение меня, жил в мире, где её не считали бы человеком. Я хотела лучшего для неё... для тебя. Я чувствую свою ответственность за то, что с тобой случилось. Я даже не знаю, что с тобой произошло за все годы, что ты живешь, или что произошло с миром, что тебе пришлось родиться, чтобы исправить его, но я должно быть, упустила что-то, раз всё обернулось так. — Ты не виновата, — отозвалась Элой, её голова трещала от бешено крутящихся мыслей. Элизабет явно видела в ней человека, и то, как она говорила о ней, о своем клоне в общем, звучало как явное притязание. Её клон был её важен... Но это эмоциональное поле с капканами, и Элой не могла справиться с этим сейчас. Как и всегда, когда она сталкивалась с эмоциями, на которые у неё не было ни сил, ни времени, она отталкивалась от них, возвращалась к планам и действиям. — Тед Фаро уничтожил АППОЛОНА. — продолжила она. — И... он сделал так, чтобы восстановить его было нельзя. Пока Элой решила обойти факт убийства Альф стороной — она была уверена что Элизабет и так была уже на грани. — Похоже, она пришёл к выводу, что знания — зло. Поэтому когда новые люди пришли в этот мир, никаких знаний у них не было, совсем. ГЕЯ не смогла быть с нами, поэтому нам пришлось действовать самим. Мы выжили, человечество вернулось, но оно не такое, каким ты его себе представляла. Не такое, какое ты хотела. — Ебаный Тед, — Выплюнула Элизабет. — Когда ты сказала, что АППОЛОН утерян, я подумала, что произошел сбой в программе. Ебаный Тед Фаро — сначала он уничтожил мир а потом имел наглость похерить и следующее поколение. Я удивлена, что тебе удалось сделать так много. — Ебаный Тед, — согласилась Элой, пробуя на язык ругательство Предтечей. — Он был сволочью. Элизабет прыснула, Элой впервые слышала, как она смеется. — Твоя правда. Пауза. — Ты в первый раз сказала это слово? Элой кивнула. — Боже, Я научила своего клона ругаться. Да я отличный пример для подражания. Элой фыркнула. — Научу тебя ругательствам Озерам, чтобы сравнять счёт. Это ещё одно племя и , они очень изобретательны когда доходит до оскорблений. Элизабет оценивающе взглянула на неё. — Похоже мы и правда два сапога — пара. В груди Элой расцвело тепло. Она робко улыбнулась Элизабет. — Похоже, так. Наступившее молчание теперь куда уютнее того, что сопровождало и х на протяжении двух дней. И снова Элизабет нарушила его. — Теперь, когда я знаю, что стало с АППОЛОНОМ, мне ясно, почему человечество оказалось на таком этапе развития. Но где ГЕЯ? Что с ней? — Двадцать лет назад к ГЕЕ поступил некий сигнал. Не знаю, кто его отправил или откуда. Из за этого АИД вырвался на свободу и снова попытался уничтожить мир. И чтобы остановить его ГЕЯ самоуничтожилась. Перед тем как уничтожить свои процессоры, ГЕЯ приказала ИЛИТИИ создать меня, чтобы однажды я уничтожила АИДА и вернула ГЕЮ. Об АИДЕ я уже позаботилась... вообще-то я нашла тебя, кто искала средства, чтобы победить его. Но если мы не вернём ГЕЮ... мир не протянет долго. — Элой провела рукой по лицу. — Хотела б я знать, с чего нужно начать. — Я помогу, — отозвалась Элизабет мрачно. — Ох, это... это трудно осознать... кажется, я на пределе. Но это потрясающе — насколько далеко ты зашла. Уверена, вместе мы сможет вернуть ГЕЮ. Женщина подняла голову, её челюсть была крепко стиснута. — Но мы не сможем вернуть её, сидя здесь, так? — Так. — Согласилась Элой. — Если ты готова, можем уже выдвигаться . Наверное, лучше будет начать с Центра ГЕИ Прайм — он в паре дней езды отсюда. Прямо над городом под названием Закатная Крепость. Там только прошла война, поэтому, может быть нелегко — но это поможет тебе привыкнуть снова находиться снаружи. Можем остаться там на ночь — я знаю пару человек, которые помогают городу отстраиваться. Как думаешь, готова? Элизабет кивнула. Решено. Элизабет заерзала, принялась одергивать одежду. На ней был её рабочий костюм — тысячу лет он пролежал в запечатанном сейфе в её старом доме. Её костюм был достаточно официальным, хотя Элизабет всегда выбирала одежду из соображений комфорта — свободную, мягкую и довольно неприметную. Но Элой разумно подметила, что костюм "Предтечей" будет привлекать много внимания, и добродушно предложила Лиз несколько своих нарядов на выбор. Село хорошо. Длина рукавов и штанин такая, какая нужно, и в этом преимущества иметь клона — пронеслась мысль в голове Лиз. Элой куда крепче и сильнее её, если судить по тому, как свободно ей в плечах, а ещё моложе на двадцать лет, а это Лиз отчетливо чувствует в талии.   Но самая большая проблема — и её, увы, не исправить — ткань. Лиз привыкла к мягкой ткани массового производства, обработанной специальными моющими средствами и смягчителями, а в этом новом мире ткань грубая, сделана вручную, при помощи каких-то примитивных инструментов. Лиз выбрала наряд Карха. Костюм оставлял немалую часть кожи открытой, но Лиз решила, что стерпит это неудобство, ведь материал костюма был самый мягкий и приятный. И всё же, она к такому не привыкла. Кожу покалывало от дискомфорта. Похоже, в этом мире всегда придётся мириться с какими-то неудобствами, решила Лиз. Теперь, когда они вышли наружу. в город, что теперь превратился в пустыню, она вдруг поняла, что больше всего скучает по кондиционеру. Однако, она и не думала жаловаться. Она жива, а все из её мира мертвы. Она бегло взглянула на Элой. Учитывая, что пережила эта девочка, она не имела права жаловаться. Лиз немного знала о жизни этой девушки, человека, что был её частью, но произошёл не от неё, но она знала наверняка, что вся жизнь Элой была испытанием. Последние два года в жизни Лиз были словно ад, но, она осознавала, что до этого её жизнь была довольно беспечной. Но одинокой, закралась неприятная мысль, рядом не было никого, кто тебя понимал. Ты никого не подпускала к себе слишком близко.    Ближе всех ей была Тильда, много лет назад, но даже в ней было что-то, из-за чего Элизабет не могла довериться до конца, и эта трещина со временем превратилась в пропасть. Лиз не до конца понимала, что чувствовала: злость или сожаление, но в конце концов, это было совсем не важно. Тильда давно уже стала космической пылью, ещё тысячу лет назад. Хотя она знакома с Элой всего несколько дней, ей кажется, что девушка влечёт такое же одинокое существование, как и она сама. Может это у них с рождения, что-то, заложенное в ДНК? — размышляла Лиз. — Может, неправильная спираль, какое-то соединение, которого нет у них. Может это чувство, которое испытывает человек, стоящий на вершине мира, глядящий в неясное будущее, без опоры, не имея равных себе.   Лиз не до конца понимала свои чувства к Элой. Её первой реакцией были непонимание и ужас, и ей было очень жаль эту девочку, но чувства после пробуждения лицом к лицу со своим клоном, постепенно угасли. Она чувствовала себя нелепо — как ей хотелось защитить девушку после того, как она немного о ней узнала, хотя, было очевидно, что Элой умела постоять за себя. Тем более, девушке, скорее всего, не понравилось бы, если бы кто-то лез к ней с материнской защитой после всего, что она сделала. И хоть не Лиз решила принести в этот мир Элой, рождение девушки было последствием именно её действий. Она испытывала некую ответственность по отношению к девушке, хоть и сама не понимала какую. А ещё желала с ней сблизиться. Как именно сблизиться, Лиз не знала. Элой казалась ей очень сдержанной а Лиз знала, что не имеет права нарушать её личные границы. На плечах девочки лежал не малый груз — не хватало ещё разборок с чувствами Лиз. Лиз потрясла головой, закатила глаза, недовольная собой. Она была в городе, в человеческом городе, что был возрождён и отстроен после конца света, и вместо того, чтобы как следует всё изучить, она предпочла погрязнуть в собственных тревогах. Она оглянулась свежим взглядом, подметила что архитектура регрессировала, всё равно превзошла её ожидания — всё таки новой цивилизации было всего лишь около ста лет. В воздухе гулял аромат богатой специями пищи. А также другие, не такие приятные ароматы сопровождающие человеческие поселения, но это лишь подтверждало, что здесь есть жизнь. Вокруг суетились люди; раньше Лиз было очень неуютно в людных местах, зато теперь она испытывала невероятное облегчение — она больше не единственный человек на Земле. Люди рождаются и умирают, они живут, они живут, и всё чего Лиз достигла, всё, чем пожертвовала — всё было не зря. — Потрясающе, — Произнесла она. — Просто невероятно. Элой искоса взглянула на неё. — Я думала это несравнимо с твоими городами. Лиз улыбнулась. — Поверь, я никогда не была так счастлива в людном месте. Губы Элой тронула улыбка. — Тебе тоже не нравится быть в толпе? — Да. Я не презираю людей, ну, не всех, но я предпочитаю избегать таких шумных мест. Таких... изматывающих. Мне больше нравится находиться там, где можно подумать, и где меньше вероятность встретиться с кем-то. Бывать в городах здорово, но, честно говоря, мне по прежнему ближе обособленная жизнь, как на ранчо, где я выросла. — Рада слышать. Я думала, что не люблю города потому, что росла Изгоем и не привыкла к многолюдным местам, но если и тебе они не нравятся... — Элой умолкла, и вдруг торопливо продолжила — Нет, я не говорю что я — это ты, я не имела это... — Всё хорошо, — Лиз прервала её сбивчивые объяснения. — Всё в порядке. Малыш, ты моя копия на 99%, я не удивлена, что ты находишь некоторые наши сходства. Нелюбовь к многолюдным местам, возможно вызвана и некой генетической предрасположенностью и твоим детством, вместе. Я... рада, что могу подарить тебе хоть какое-то успокоение. Элой смущенно покачивалась вперед-назад. Лиз рассмеялась. Мысленно. То как неудобно им обеим делиться чувствами возможно ещё одна черта, что вызвана их общей генетической предрасположенностью. Она сжалилась над девочкой. — Так как, далеко ещё до дома твоего приятеля? — Ох! Да. У неё не большой домик на углу. Её зовут Ванаша. Я решила, что тебе стоит с ней познакомиться, потому что... ну, она умеет хранить секреты. Она шпионка. То есть была ею, когда шла война. Я встретила её когда она играла роль вдовствующей Королевы-Солнце. Брови Лиз поползли вверх. — Интересные у тебя друзья.   Шпионы, королевы и... война. С каждым часом Лиз всё больше и больше хотелось узнать о прошлом Элой. Но девушка ещё держала барьеры. Лиз немного удручало то, что Элой оказалась втянута в войну когда ей было всего... если Лиз не ошибалась в расчётах, девятнадцать лет.   В этом возрасте Лиз дописывала диссертацию в Университете Карнеги, что, конечно, тоже походило на суровую битву, но вряд ли закончилось бы кровопролитием. Пока она раздумывала над этим, они приблизились к неприметной двери. Элой постучала. Дверь открыла тёмнокожая, мускулистая женщина. Лиз подметила, что та довольно привлекательна. Возможно у Лиз и не было партнёра — по её собственному выбору, но она же не слепая. — Элой! — Воскликнула женщину. На её губах лежала улыбка, а глаза озорно блестели. — Моя маленькая охотница, как я рада тебя видеть! — Привет, Ванаша, — ответила Элой и Лиз не без удовольствия отметила, что на щеках девушки выступил румянец. Кажется, эта мерзкая склонность краснеть тоже передалась ей генетически. Это было не удивительно, учитывая их рыжие волосы, но всё-таки. — Можно нам зайти? Только слове "нам" Ванаша, кажется, заметила Элизабет. Её брови поползли вверх. — Не думаю, что могла бы тебе отказать. Чтобы там не было, история должна быть интересной. Элой кивнула, чуть скривившись. Вместе с Лиз они вошли в жилище, устроились на лежаке, на который указала Ванаша. Они сидели совсем рядом — места не так уж и много — но не касались друг друга. Ванаша присела на стул напротив. Лиз подметила, что дом обставлен со вкусом, но без излишней роскоши. Она предположила, что Ванаша — женщина в каком-то смысле знатная и зажиточная, но старается это скрыть — просто чтобы не выделяться из толпы или потому что ей так больше нравится — Лиз не знала. — Это Элизабет, — Элой первой нарушила молчание, указав на Элизабет. — Она моя... Родственница? Это сложно. Ванаша фыркнула. — С тобой не бывает просто, Рыжая. Вы похожи как две капли. Никогда такого не видела, даже у кровных родственников. Внезапно она оскалисто улыбнулась Лиз. — Но это, конечно, совсем не плохо. Теперь Лиз проклинала свои гены за склонность краснеть. — Ты должна знать, кто такие близнецы. — предположила она, стараясь поскорее перевести тему.   — Я не вчера родилась. — отозвалась Ванаша. — Но видишь ли, вы обе далеко не одного возраста. Не пойми неправильно, ты прекрасно выглядишь, однако... Ли усмехнулась. — Всё верно, ты права. Я старше на двадцать пять лет. Я имела виду, мы похожи словно близнецы. На генетическом... Пускай лучше объяснит Элой. Элой возвела очи к небу. — Я же сказала, это сложно. Помнишь, я упоминала, что у меня на самом деле нет матери? — Теперь есть. — Отозвалась Ванаша, кивнув в сторону Лиз. Женщина почувствовала, будто у неё пол ушёл из под ног. Она и не думала об Элой как о своей дочери. таких отношений она не заслуживала, да и не могла толком понять, что чувствует к девушке. А что тут можно почувствовать, встретив своего взрослого клона, что всё время смотрит на тебя грустным, пытливым взглядом. — Нет, нет, не совсем, — начала Элой одновременно с Лиз, которая выпалила: — Я не знаю... Они посмотрели на друг друга, глаза в глаза — теперь контакт был не просто неуютным, но и очень напряженным.   — Ох, — Произнесла Элой. — М-м-м, — Добавила Лиз. — Я перегнула, да? — Спросила Ванаша. — Итак, Элой, у тебя возможно есть мать, что выглядит словно твой близнец, и подобно тебе справляется со сложными эмоциональными ситуациями, прости меня, просто ужасно. Если я мыслю в правильном направлении это связано с чем-то важным, может быть, с концом света? — Эм... — Начала Элой. Девушка выглядела так, будто её стукнули бревном по голове. — Да, как-то так... Ванаша передёрнула плечами. Её движения были легкими и плавными. — Стоило догадаться. Так могу я узнать, что вам нужно? Элой вздохнула, а на её лице читалось явное облегчение. — Нам нужно где-то переночевать эту ночь, завтра мы отправляемся в руины Древнего Мира. Нам с Элизабет нужно сделать кое-что очень важное... Это долгая история, но если коротко — Элизабет совсем не знакома с нашим миром и я... я не знаю. Я подумала, здорово бы встретить друга, прежде чем отправляться. Ванаша улыбнулась. Лиз видела, что девушке всё ещё очень любопытно, но она решила не наседать на них с вопросами. Это было очень мило с её стороны, очень по-взрослому и Лиз была очень ей благодарна.   — Друг Элой — мой друг, — Сказала Ванаша. — Оставайтесь сколько нужно. Я серьезно. — Спасибо, — Ответила Лиз. — Одной ночи нам хватит, правда. Я рада, что на своём пути Элой встретила хороших людей. В ответ Ванаша ей подмигнула. — Посмотришь, насколько я хорошая после пары стаканов горячительного. Хотите вина? Лиз согласилась, Элой тоже пропустила пару стаканов, хотя пила с большой осторожностью. От алкоголя Лиз разомлела и расслабилась, и впервые после криосна полностью согрелась, и Ванаша была активным собеседником. А ещё в открытую флиртовала, но Лиз не отвечала взаимностью. Может, в другой раз, когда всё более или менее уляжется а их работа будет выполнена. Может, когда-нибудь у Лиз снова будет время побыть человеком.   После второго стакана Элой уснула и теперь тихонько посапывала. Лиз тоже легко пьянела в этом возрасте. Во сне Элой выглядит куда уязвимей и младше. От этого вида у Лиз щемит в груди. — Знаю, что вам тяжело. — Тихо произнесла Ванаша. — Я, конечно, не знаю, в чём дело, но... эта девочка прошла через многое. Ты... пригляди за ней, ладно. Я вижу, что и ты этого хочешь. — Я буду стараться. — Отозвалась Лиз. Она не знала как именно будет стараться, и что ей вообще делать, что нужно Элой. Она даже не знала, что может ей дать? Но она точно знала, что что-то между ними начало зарождаться — и она не позволит своим проблемам всё испортить. Мама всегда говорила — всему нужно дать возможность вырасти. К этому нечего было добавить. Лиз уступила лежак Элой, аккуратно уложила её в более удобную позу. Ванаша устраивала постель на полу. Свою кровать она уступила Лиз. — Я привыкла спать так — на земле. — объяснила она. — И тебе скоро тоже предстоит это испытать, поэтому, прошу, наслаждайся последней ночью на мягких перинах. Не отдохнёшь сейчас как следует — пожалеешь. И хотя Лиз было очень неудобно занимать кровать хозяйки, она согласилась со всей любезностью, на которую была способна. Она надеялась, что сможет однажды вернуть долг, и что когда-нибудь они с Элой смогут просто отдохнуть. Последнее, о чём она думает, прежде чем лечь в постель — Собеки никогда не умели отдыхать.