Последний рассвет ложного неба

Он никогда не сможет умереть и никогда не сможет обрести покой, не мог отныне найти ни дома, ни места в котором был бы не чужим. Однако, в отличие от Итэра, Дайнслейф уже не винит богов. Не винит их даже за смерти друзей и близких, как и за то, что они лично похоронили его душу в пепле вместе с останками королевства Каэнри'ах. Смерть неизбежна, как и всё в этом мире. Возможно тем, кто погиб повезло больше чем тем, кто отныне был обречён на вечные скитания. Оправдать этой жестокости было нельзя, нельзя было и смириться. Никогда не хотелось верить, но учитывая обстоятельства, пришлось принять как должное. Понимание мотивов божеств у него было, однако считать подобное справедливым Дайн не смог даже по прошествии пятиста лет. Дайнслейф едва ли пережил этот день в Разломе. Его вечное проклятие било по венам с непривычной ему силой разъедая тело, а душа, или то, что от неё осталось по прошествии столь многих лет и событий, болела от потери только-только заново обретенного товарища, который, как думал Дайнслейф, уже давно сгинул в пучинах Разложения. Его собственный приказ, отданный целую вечность или всего пару дней назад, всё ещё эхом звенел в голове, пускай Дайнслейф и порывался изгнать эти слова из своих воспоминаний. Ему казалось, что сейчас уже настала стадия, когда боль перестала его ломать, а лишь из раза в раз делала сильнее. Учитывая то, что его теперешняя суть была собрана из горстки пепла, вероятнее всего так и было. Так было сейчас. Если учитывать то, что происходило несколькими днями после падения Риаха когда помимо ответственности пришло осознание.. Это был непроглядный мрак, пахнущий гарью. Ад, сопровождаемый громом рушащихся зданий и криками. Он был так никчемен первые годы после тех событий. В то время как ведомый жаждой мести Итэр собирал бездну, единственное, на что хватило чести Дайну так просто не поддаваться глупым рывкам в попытках вернуть то, что было безвозвратно разрушено. Несмотря на то, что он тогда чувствовал, это было единственным решением, которое смог принять мозг, не совещаясь с тем, чего жаждало сердце. Прошло много лет, пока к Дайну вернулась мощь в голосе. Прошло много времени, пока он вновь стал человеком с сильным внутренним стержнем, а его принципы были настолько непорушны лично для него, что мужчина отбросил сомнения и стал идти вперёд в одиночку. Да, он сам по себе полностью разрушен. Чувства, кроме остатков ненависти и скорби ему чужды, но Дайн будет продолжать идти через эти тернии, не намереваясь дойти до звёзд, ибо его жизнь отныне — это лишь путь, у которого больше нет точки назначения. Впрочем, в этот раз путь, как ему казалось был — дойти до порта на острове Рито а оттуда последовать на земли Ли Юэ, где можно продолжить скитания по большому материку Тейвата. Однако, как часто случается в жизни, планам свойственно меняться. Остановившись, чтобы ещё раз изменить вектор своих размышлений на какой-то более нейтральный путь, неожиданно для самого себя он останавливается и прислушивается, замерев так, как будто его здесь и не было. Он прислушивался не к звукам, а к чему-то невидимому, что среди людей называлось чутьем. Были ли это едва ощутимые колебания энергии, или просто совпадение, но спустя минуту неподвижности, Дайнслейф резко поворачивается и долго смотрит за утёс, на котором несколькими минутами ранее стоял Итэр. Отросшие волосы лезут в глаза, попытки сдуть пряди в нормальное состояние приводят лишь к тому, что волосы попадают в рот. Мерзость. Приходится поправить причёску рукой. Он простоял ещё несколько минут, глядя в одну конкретную точку не понимая, что именно он пытался там увидеть. Дайн был уверен, что кто-то там стоял несколькими минутами ранее, кто-то.. Не просто кто-то, а кто-то важный. Интересно. Задумавшись ещё на пару минут и придя к выводу, что путешествие в Ли Юэ обождет и лишний час, который он здесь потеряет по крайней мере угомонит его любопытство. Решившись все-таки положиться на свое предчувствие, Дайнслейф разворачивается на сто восемьдесят градусов и идёт туда, куда его ведёт за руку собственная интуиция.