Последний рассвет ложного неба

— Полегче с обвинениями, миледи, а то я не побрезгую отправить тебя по тому же адресу, куда уже давно стоило бы отправить всю Селестию. В голосе чувствуются нотки иронии и на лице мелькает кривая усмешка. Ничего себе, он все ещё так может, ого, сам по себе Дайн бы уже никогда не подумал, что сможет так по-доброму от кого-то отшучиваться. Да, может если убрать интонацию, то это прозвучало бы весьма грубовато, особенно учитывая то, что в любой шутке есть лишь доля шутки, однако, учитывая ситуацию никто данное выражение на свой счёт не принял и не обиделся. Покуда Люмин отошла за веником, Дайн решил все-таки присоединиться к Кэйе, и, пересекая второй этаж таверны, легонько подбадривающе похлопал Итэра по плечу, заранее примерно понимая что сейчас будет происходить. Тем не менее Дайн уверен, что ничего криминального или травматичного не будет, посему он подвигает какой-то стул к столу, за которым сидела последняя надежда всея Каэнри'ах, и невзначай садится рядом. Та самая Последняя Надежда, смотрит на Дайна с удивлением. Кэйа Альберих смотрит на севшего рядом мужчину, переводит взгляд на вернувшуюся Люмин, и на все ещё стоявшего посреди комнаты Итэра, после чего встаёт, переводит взгляд с Дайна на Люмин и указывая на первого пальцем спрашивает — Это что-ли тот брат, которого мы всем Тейватом уже типо обыскались? Впрочем, увидев Итэра и ещё раз пересмотрев свою точку зрения касательно ситуации, он добавляет — Впрочем нет.. Погоди, неужели ты нашла не только своего брата, но и батю? Вот тебе раз, ничего себе везение, да ты в ударе сегодня прям, Люмин, сегодня однозначно твой день.. Так выпьем же за это! Прошло около пяти минут, покуда чуть ли не валящиеся со смеху близнецы смогли здраво пояснить уже слегка подвыпившему Кэйе кто такой Дайнслейф, кто такой Итэр и почему первый не связан с близнецами абсолютно никакими родственными узами. Далее угроза с веником плавно перетекла в затянувшуюся шутку, а страшное оружие избиения светлых голов Итэра и Дайна оказалось осторожно отложенным в уголок. Первый тост оказался весьма странным, ибо прознав что это уже вообщем-то тост далеко не первый, а по подсчётам Альбериха хотя-бы третий, Дайнслейф вынудил всех пить молча не чокаясь, ибо с его слов "По старой Каэнри'ахской традиции третий тост среди служащих был тостом <За тех, кто не вернулся> или <за тех, кого уже нет рядом с нами>." И посему дело чести пить именно за это. Одним словом, путем своего мастерства убеждения Дайн вынудил всех пить за падших в Каэнри'ах, ибо по сути своей так или иначе каждый здесь сидящий имел то или иное отношение к падшей нации и знал лично или косвенно хотя-бы одного погибшего при катаклизме. Будучи человеком не желавшим в данный момент пить за чужой счёт, Дайнслейф хлестал Огненную воду со Снежной просто из фляги, которая всегда была прикреплена к его поясу. (стоит отметить, что сей адский напиток представляющий собой чуть ли не чистый спирт был несколькими днями ранее перемешан рыцарем со святой водой из Разлома. Ему показалось, что взять с собой немного воды, что облегчает действие проклятия было бы неплохо, однако, в конце концов у него была всего одна фляга, а опыт из Каэнри'ах показывал, что выпить залпом целую бутылку Огненной воды в случае Дайнслейфа чревато весьма сомнительным последствиями.) Впрочем, спустя некоторое время тот уже незадумываясь доливал это в виноградный забродивший напиток, отчего на разумный вопрос Кэйи — Зачем ты разбавляешь вино? Проследовал вполне разумный ответ: — Спокойно, это водка. На вторую бутылку вина со стороны Дайна последовало прекрасное предложение в адрес Альбериха, что звучало примерно как "Слушай, а твой глаз бога выглядит так, как будто им можно открывать винные бутылки.. Мы можем использовать эти крылышки как штопор, хоть какая-то польза от твоей божественной стекляшки будет" однако закончилось это тем, что бутылка была вынуждено отложена до лучших времен покуда её содержимое не перейдёт обратно из твёрдого состояния обратно в жидкое. Со временем бутылок становилось все больше и больше, причём помимо винных на столе все-таки появилась прозрачная склянка водки, опустошением которой в основном занимался Дайнслейф. Сознание всей этой компании мутнело прямо пропорционально колличеству ударов четырёх стаканов друг о друга. Первым среди всех как бы иронично то не звучало "Унесло" именно Кэйю. Тот, спустя ещё несколько бокалов, ударился в воспоминания о чем-то, с горечью бубня что-то о том, что когда он был маленький у них во дворе росла классная груша, но в последствии она засохла, что для него оказалось весьма большим разочарованием. По прошествию ещё часа четвёрка перешла в пассивное полулежание - полусидение, не приподнимаясь даже на тосты и в основном были увлечены разговорами на темы весьма сомнительные, но как им как казалось на тот момент вполне увлекаетельные. Например Кэйа долго смотрел на горящую свечку. Пронзительно смотрел на неё несколько минут, после чего начал хныкать и чуть ли не плакать, а после вопроса Дайна "Что случилось? ". Последовал весьма интеллектуальный диалог, содержание коего было примерно следующим — Чего ты хнычешь.? — Дайн.. Свечки. Они горят, им больно.. Они умирают.. Они сгорают, просто чтобы мы могли видеть что-то или чтобы мы могли чувствовать теплоо.. Мне такккк ихх жаалкоо, Дааайнн... — Все мы умираем, Кэйа.. Каждый из нас грустно плавится воском без пламени, но отчаянно тлеет и ждёт чего-то несмотря на то, что каждая жизнь конечна. К этому высокоинтеллектуальному диалогу подключается Итэр, решивший вставить свои пять копеек, со словами — Ой Дайн, не тебе судить о конечности жизни, не тебе.. Твоё бессмертие лишает тебя соответствующего права. И после этого со мрачным лицом стал сидеть не только лишь Кэйа. Стоит отметить, что будучи человеком не слова, а дела, после этих размышлений тот встал и используя крио элемент перетушил все свечки, находившиеся в его шаговой доступности, и, оставшись удоволетворенным тем, что предотвратил массовое убийство несчастных свечей, сел обратно. Люмин в это же время рассматривала ещё раз своего вновьобретенного брата. Она долго смотрела на него своим пронзительным взглядом, и в какой-то момент, попивая уже черт знает какой бокал за вечер добавила — Слушай, а почему девочка среди нас я, но коса у тебя.. На что обернулся Дайнслейф, и с вполне серьёзным лицом ответил — Ну так это ещё со времен Каэнри'ах.. Ты попросила его подровнять тебе кончики, а у того оказались весьма посредственные навыки стрижки, вот оно и собственно.. Но ты не переживай, тебе идёт, тебе так даже лучше.. Эта стрижка очень хорошо.. Подчёркивает твои черты лица. — Полностью солидарен, Итэру идёт косичка — Добавляет Кэйа допивая очередной бокал со смесью вина, водки и воды из разлома. Проходит ещё некоторое время, Итэр спускается на первый этаж, чтобы взять ещё одну бутылку вина и с удивлением обнаруживает, что Чарльза на смене подменил Мистер Дилюк. Рангвиндер смотрит на подошедшего юношу с удивлением отмечая его сходство с путешественницей. Он якобы невзначай спрашивает не является ли он её родственником и узнав что является, с интересом поднимается вместе с ним на второй этаж, дабы посмотреть на сложившуюся там компанию, и поздороваться с Люмин. Когда Дайн видит появившийся на лестничной площадке образ Дилюка, он на него смотрит с несколько секунд, щурит глаза, сводит брови и с удивлением подняв руку спрашивает "Стоп, погодите, это что Крепус.!?" Он резко встаёт, глаза округляются. Дайнслейф подходят к Дилюку, смотрят на него несколько секунд, оценивающим взглядом водя от ботинок до макушки и после этого смотрит тому прямо в глаза несколько секунд, как будто в поисках чего-то настолько тайного, что ведомо ему одному. Он сводит брови, кладёт руку тому на плечо несколько раз постукивая и подмечает "Да ты с каждым годом только молодеешь и молодеешь, старик.. Хотя знаешь, мне кажется с бородой тебе было лучше.. Даже не думал, что сбрив её ты станешь выглядеть прям настолько моложе, я думал, тебе уже стоило бы быть тем ещё дедушкой. М-да, Крепус, ты конечно таки да.." На эту интересную ситуацию в итоге обращает внимание Кэйа. Он, услышав имя покойного приёмного отца резко вскакивает со своего полудрема, едва ли не роняя бокал, и уставившись на красноволосый силует восклицает. " Едрить колотить, батя воскрес, ахереть". После этого слышится тяжёлый вздох Дилюка, который лишь потёр собственную переносицу думая о том, что на то и владеет таверной, чтобы ему уже вошло в привычку лицезрение пьяных людей, но не до той же степени чтобы его путали с его собственным покойным отцом из-за смерти которого он в свое время и так настрадался. И.. с задержкой в пять секунд по таверне разносится звук удара Итэра по собственному лбу. Стоит отметить, что по причине последовавшего далее диалога, с переходом на оскорбления про мать и отца у, на минуточку двоих братьев, началась своего рода потасовка, в ходе которой Кэйю и Дилюка пришлось разнимать вообще Дайну. Который в последствии тоже получил свою порцию горчицы по поводу того что он сирота. И в итоге на споры где у кого отцы погибли, чуть ли не с замашками на тему того, что вот вот все трое начнут полноценно на мечах драться, пришла Люмин, которая сказала, что по хорошему это стоит заканчивать прямо сейчас, а то в противном случае мистеру Дилюку придётся покупать в таверну новые стулья. После этих слов, Дайн с Дилюком пожали друг другу руки, а Кэйа вздохнул, сказав что он не успел пошутить все шутки про родителей которые хотел бы. Однако всех в определённой степени радовало, что им удалось прийти к мирному решению. Потом, в тот момент, когда с начала их попойки не прошло и четыре часа, внезапно до кого-то из них дошло, что оказывается алкоголь принято закусывать. Открытие это было весьма внезапное, но проблема разрешилась весьма скоро. Стол за какие-то несколько минут оказался разноображен пачкой фатуйских галет, что к превеликому удивлению всех, включая самого Дайна в подолах чьего плаща они и были найдены, печеньки практически не раскрошились. А спустя ещё несколько минут вернулся Кэйа, который умудрился спереть у кого-то тарелку с остатками сыра. Про себя он отметил, что одолжил её у каких-то искателей приключений "на благо Мондштадта" . В любом случае, с его слов те уже были настолько пьяны, что вряд ли сыр им бы ещё пригодился, посему угрызений совести он не испытывал. — А алкоголь надо закусывать, да..? А как, а зачем..? — это уже уточняет Дайнслейф, который последние разы употребления алкоголя хлестал практически сухой спирт из размышлений скорее забыться, чем насладиться вкусом чего бы то ни было. Или это было не в последний раз.. В прочем какая уже разница, правда? В ответ Кэйа лишь пожимает плечами — Не знаю.. Наверное это для того, чтобы вкус казался пикантнее. Или как там.. Хм. Наверное подразумевается что-то из серии этого..? — Продолжая говорить, Альберих отламывает кусок сыра, и бросает его прямиком в бокал с вином. Какой это по счету уже бокал никто не помнил, но по его опустошению Кэйа задумчиво добавляет "Уж не знаю насколько это помогло, но.. Даже не знаю, вроде получше стало, Архонт знает.. Раньше это было просто вино, а теперь это вино с сыром". Стоит отметить, что воровство, а, простите "Тактичное одалживание во благо Мондштадта" тарелки сыра было не единственным пересечением этой пьяной компании с посторонними посетителями таверны (Хотя, пожалуй посторонними там были как раз таки они, но суть не в этом) откуда не возьмись взялся какой-то сомнительный искатель приключений, которому, судя по той части его доступной для понимания пьяной речи УЖ ОЧЕНЬ СИЛЬНО понравилась Люмин. Вначале он пытался оказать ей гнаки и так и эдак, но когда он подошёл ближе и попытался одернуть её за край юбки, практически моментально, одним резким движением его рука оказалась заломана и задержана мёртвой хваткой Дайна. Да, тот был уже конкретно под шофе, но подобные вещи у него держались даже на уровне рефлексов. Он кивает в сторону мужика глядя на Люмин. — Ты его знаешь? Та в ответ отрицательно кивает. — Что тебе нужно под её юбкой, урод? — Ну.. Эээ, я, она, познакомиться хотел. — Ты не видишь, что она сидит в компании парней, ничего не смущает? — Ну.. А я а.. Думал что вы не против, или уже.. Не скажете патамушта, уже того. Дайн пялит на того холодными словно обледеневшее зеркало глазами, потом не отпуская руки смотрит на своих собутыльников, бросает фразу в духе "Нам нужно отойти на переговоры исключительно дипломатического характера" и уводит бедного ичкатеоя приключений в ближайшую подсопку. После этого, по истечению двух минут вся таверна замолкает от короткого крика, оборванного чередой нескольких громких, но судя по звуку весьма точных ударов. Замолкает и компания Близнецов и Кэйи, с интересом наблюдая за тем, как Дайн выходит из подсопки, и закрывает дверь, (за которой было видно лежащее на столе в отключке тело старого искателя приключений). Мастер дипломатических переговоров поправляет чёлку и с холодным лицом не произнеся ни слова спускается на первый этаж. Там он подходит к Дилюку, сообща нечто в духе "Простите мистер Дилюк, но кажется я разбил вам стол чьей-то головой... Или проломил чью-то голову вашим столом.. Сути не меняет, я к сожалению не нашёл тряпки чтобы вытереть кровь, посему боюсь, что если не протереть сейчас, то там останется весьма примерзкое пятно.. Вот.. Приношу извинения..". После этого он вернулся к своим товарищам, произнеся нечто в духе — А, искатель.. Ему срочно пришлось уйти.. Домой.. Да. У него появились экстренные дела, у него.. Жена рожает. И мать.. И кошка. Одним слово не день, а полное веселье, да.." Самое ироничное то, что будучи чуть ли не самым самым по дефолту спокойным и радикально мыслящим в комнате человеком, знатно наглотавшись вина, Дайн влез в перепалку не только со старым искателем приключений, но и с молодой девушкой, имя которой, как выяснилось было Эолой Лоуренс. Причина конфликта весьма приземленная и разумеется никакой кровью или дракой она не закончилась, но суть была примерная следующая. Мисс Лоуренс, узнав, что путешественница все-таки нашла своего брата зашла на второй этаж просто поздороваться, однако дискуссия завязалась не совсем так как хотелось бы девушке, ибо к ней на самом начале присоединился странный молодой человек в маске на пол лица. — Здравствуйте мои достопочтенные, до меня дошёл слух, что день и ночь искомый и жданный брат путешественницы объявился, мои поздравления. — О, Эола, привет. — Эх вы, урожденные простолюдины, живущие лишь благодаря милости, оказываемой другими, обязаны ж вы проявить хоть какое уважение.. Как смеете вы говорить столь непочтительно мисс Люмин? — Простите, дамочка, а кто вы такая, чтобы упрекать Путешественницу в её речах, да и имеете манеру речи столь нарочисто аристократичную? — Рыцарь Ордо Фавониус Эола Лоуренс. Потомок тех самых аристократов, чей клан был весьма известен в Мондштадте, не думала, что существуют столь недалёкие люди, коим неведомо о моих предках, впрочем.. Это пожалуй и славно.. У вас нету столь предвзятого отношения в мой адрес. — Лоуренс? Тю ты, знаком конечно, я в свое время с Венераром пил.. Или как там его звали, уж не вспомню.. — С Венераром? Парень ты чокнулся что-ли, ты сам то кто такой? Выглядишь как непросыхающий алкаш. Ты знаешь, что вину.. Особенно из одуванчиков, уж не вижу что вы тут хлестаете, надо дать подышать и спустя двенадцать минут добавить лёд. При этом вино не должно покрывать лёд более чем на шестьдесят процентов.. Это конечно слишком хлопотно, но не из горла же пить, где ваши манеры. — Кто я такой? — Угу. — Ты не знаешь? — Нет, парень, не имею ни малейшего понятия. — Я основатель клана Имунлаукр. И пускай наша слава, насколько мне известно несколько померлкла мы все равно сделали в свое время весьма значительный вклад в историю Мондштадта. Пускай и весьма специфический, но все ещё клан основоположник ровным счётом, как и ваш, так что никто не давал вам право, мисс, столь свысока со мной разговаривать. Как смеете вы говорить столь непочтительно? Эола на него посмотрела сведя брови. — А тебя не смущает, что клан Имунлаукр основали 2600 лет назад и он распался ещё по началу раннего периода аристократии при построении нового Мондштадта?.. За столь безнравственное отношение к клану основоположнику я ещё вам отомщу, позёр. Ладно, было очень приятно с вами повидаться, особенно с тобой, Итэр, но этому в маске лучше уже не наливайте, а то он бредить уже начал. Счастливо всем оставаться, была рада повидаться. На сим в принципе и порешили. Дайн на её реакцию лишь немногозначительно пожал плечами, и упал обратно на табуретку, а в общем и целом никто не придёт этой перепалке какого-то значения. Под утро о произошедшем уже никто и не вспомнит, а если и вспомнит, то вряд-ли эту конкретную перепалку. После этого практически сразу переключились на обсуждение совершенно других вещей, например у Альбериха внезапно проснулось желание вступить в брак. — Дааайннн — Чего? — Я хочу замуж. — Может жениться? — Не знаю.. А есть разница? — Замуж это за парня, а жениться это на девушке. — М.. А есть разница? — Не знаю.. — Я брак хочу.. — Ну.. Удачи.. И как-бы иронично то не звучало Кэйа ушёл. Ушёл, вернувшись через 4 минуты, притащив за собой еле стоявшего на ногах барда. — Люмин, Итэр, Дайн? Знакомьтесь, это мой будущий муж. Погнали быстро в церковь Фавонии, мы жениться будем. — Кэйа, ты что поц, какая к черту церковь, ни в какую церковь я не пойду. — Нам надо обвенчаться. — Ты знал, что на корабле капитан может быть кем угодно? При необходимости и брак заключить, и похороны провести. И роды, и судебный процесс и все такое. — Ну и? — Я капитан королевской стражи Каэнри'ах, так? — Ну да. — При совершении дипломатических миссий за пределами Каэнри'ах я имею право говорить от лица короля. — Угу.. — А у нас в Риахе никаких церквей не было, соответственно все браки были узаконены на уровне государства, а не церкви. — Наверное — Ты ведь по национальности наш, верно? Будучи представителем абсолютной власти Каэнри'ах, я имею право заключать браки, если хотя-бы один из молодожён имеет Каэнри'ахское происхождение — Ого.. Круто.. Да, давай. К превеликому счастью (всех) или сожалению (Кэйи) в эту дискуссию вовремя встряла Люмин, расцепя руки "молодожёнов" сообщив Кэйе, что тот вообще-то и так в отношениях и что за чушь они все трое тут вообще несут. Немногим позже неудавшейся свадьбы без пяти минут жених решил предложить во что-то поиграть. Принцем бездны была предложена бутылочка. — Не знаю, выглядит так, будто у нас достаточно бутылок, чтобы их крутить. Кэйа в принципе с радостью поддерживает инициативу — Итэр, а на что бутылочку? На желания, на поцелуи на раздевание? Хм.. Хотя знаешь, мне все равно во что играть, лишь бы не повторять то, что было на день независимости Мондштадта.. Однако в диалог встревает Люмин, говоря, что бутылочка это как-то несерьёзно, и лучше поиграть в "Было/не было". Впрочем и эта игра весьма быстро замялась ибо играть в подобное с Дайном оказалось невозможно. — Я никогда не убегал от ментов. — Я не помню.. — Но ты ведь сам мент.. — То, что святой не означает, что не связан с грешниками.. Черт знает, может и бегал.. — Ну тогда пей. — Я никогда не спал с парнями.. —... — Дааайнн? — М..? — Ты чего завис? — Да не помню я, не помню.. Не знаю я было или не было.. — Тогда пей. И в итоге игра превратилась не в "Я никогда не" а в "Заставьте Дайна делать глоток после каждого вопроса". В какой-то момент дисскусия вообще перешла на Каэнри'ахский. Коим в той или иной степени владели по крайней мере Дайн и Итэр. Первый - ибо это был его родной язык, второй - ибо ему его не давали забыть Вестники, на нем периодически говорящие. Посему на своём лосанном Каэнри'ахском в суржике с древнетейватским Итэр ему и отвечал. Диалог вышел весьма интересным. — Od ol as biah da, od mapsama par "Ils fafen ge gnay ar, doalim" od par gohulim "we gnay ge angelard, ar g gohol vaoan qaa" g uran? — Ar i terure , Dain. — Кэйа, ты понимаешь о чем они говорят? — Да, это диалект Снежной, не парься ничего сверхъестественного. Он сказал, что Паймон консерва. — Хээййй, Паймоннн не живаая консерва!! Паймон лучший компаньон, который уже три часа наблюдает за вашей попойкой и которому даже не предложили вина!!! — Прости, дорогая, ты ещё маловата для этого. На следующей стадии мариновки тел и душ под влиянием алкоголя в Дайне проснулась его капитанская натура. Тот, парируя бокалом в руке, смотрит на Кэйю с укоризнительно, уже начиная растягивать буквы, в виду алкоголя спрашивает. — А вот скажи, Альберих, а ты служил, а? — Мм.. А я между прочим.. Капитан Кавалерии..! — А разве в вас в Мондштадте есть лошади? — А ты служил? — Ну да, меня вон.. А.. Расстреляли на границе Каэнри'ах пятьсот лет назад.. Меня расстреляли, но я не сдался. — А по профессии ты кто? —Я капитан королевской стражи Каэнри'ах. — А разве Каэнри'ах существует? Дайн задумчиво поджал губы. — Хм, резонное замечание, ладно, согласен.. А ты.. Вот.. В противогазе когда-то бегал? — Ну да, бегал, я на лошади скакал. — Но у вас же нету лошадей.. Это была сказано не с долей упрёка, а с искренне непониманием фразы, однако фраза побуждает несколькоминутное молчание, после чего Кэйа решает резко перевести тему. — А у меня дед между прочим пират. — Да знавал я твоего деда.. В этот момент в диалог этой пары внезапно встревает Итэр и Люмин, что уставились на Дайна с неприкрытый удивлением. — Погоди, что? — Ну да.. Я с его дедом по молодости вино пил. Он же этот.. Ну... Так, нет, минуточку, это нельзя тут вслух произносить.. Номер один из предвестников фатуи одним словом, большего вам знать не нужно. Кэйа смотрит на того в недоумении, осматривая оценивающим взглядом. — Ничего себе, Дайн.. Ну ты и старик конечно.. А знаешь, выглядишь достаточно молодо. — Спасибо. К диалогу подключается Люмин со словами — Ой, слушай, Кэйа, а покажи пирата. – после чего кладёт свой подбородок на свои же сложенные руки в ожидании. Кэйа задумывается. — Хм, в таком случае мне нужно где-то найти повязку на глаз.. Дайн на него смотрит и недолго думая снимает с того повязку напяливая её на другой глаз Альбериху. — Поздравляю, теперь ты - пират. — Да, теперь я пират.. Правда видимо слепой на оба глаза, но ничего страшного.. — он смотрит на Люмин и сгибает указательный палец, сквозь смех с характерным скрипом произнося "Аррррр". Прошло ещё полчаса. Итэр и Люмин сидели облокотившись друг о друга, Дайн полу лежал на столе, а Кэйа на этом самом столе сидел, допивая остатки вина из бутылки, при этом парируя — Знаете, как пират могу сказать, что в море есть всего один закон.. Знаете какой? Правильно, единственный закон здесь это я.! — Слушайте, я представьте, как было бы круто, если бы были повозки, только по воде? Ну.. Чтобы они ездили по морю.. — Кэйа, ты про корабли? — Точно, Дайн, ты как всегда гений. Последней стадией этой попойки стало то, что все резко устали. Особенно после того, как Кэйа отчаянно пытался научить Люмин танцевать вальс, но в итоге учить вальс пришлось Кэйе под крылом Дайна. Последний кстати в какой-то момент после всех этих счетов до трех, легонько облокотился о плечо Итэра и пробурчал нечто в духе "Знаешь, Люмин, ты такая хорошая.. Ты просто чудесная, и красивая, и добрая, и вообще просто эталон, честное капитанское..." Итэр в ответ лишь покосился думая о том, что попутать близнецов то конечно несложно, но он сам по себе вроде как Итэр и совершенно никакая не Люмин. Дайн же после этого почти сразу пристал уже к Люмин, однако с той диалог начал клеиться гораздо лучше. — Итээррр.. — Мм? — Ты знал, что я тебя люблю? — Угу.. — Ты такой хороший, хотя такой упертый порой.. — Я тебя тоже, Дайн. — Мм.? — Тоже люблю тебя. — Кто? — Я. — А, и я тебя тоже. Люмин на автомате принялась поглаживать Дайна по волосам, будто какого-то бродячего кота, чему Дайн к удивлению оказался совершенно не против, а скорее даже доволен, а Итэр лишь вздохнул думая о том, с какими придурками он связывает свою жизнь.. Ну.. С другой стороны это были его придурки. (Кстати стоит отметить, что чуть ранее едва ли не произошёл спор между близнецами по теме того кто у кого увёл Дайнслейфа, главными аргументами в котором стало — Между прочим он со мной фактически сам знакомится припёрся. — А он за мной пятьсот по всему Тейвату носился, выкусила?) Спустя ещё немного времени Кэйа сидел на столе и облокотился спиной о стену, в своём полудреме рассказывая обо всех своих грехах перед Дилюком. В какой-то момент слушая все эти росказни такой же полу спящий Дайн бросил в сторону Итэра — Итээррр.. — Мм..? — А помнишь как у тебя за ночь армия магов бездны сократилась на 20 процентов. — Мгм.. — Так вот, это был ничерта ни дождь. Минутная пауза и в ответ слышится лишь недовольное — Дайн, ну ты и скотина, конечно Итэр нащупывает рукой какой-то первый попавшийся предмет на столе и швыряет его в Дайна. Предмет, стоит отметить оказался кусочком многострадального сыра. Дайн же в ответ лишь разразился тихим, но более чем искренним смехом. Кэйа в состояние полудрема вообще упал раньше всех остальных, причём его сон несколько раз прерывался комментариями принца бездны по теме того, что если он будет столько пить, то у него ножки атрофируются и он больше не сможет ходить. Уже под ночь Дилюк решает напомнить полусонной компании, что им наверное стоило бы идти по домам, и глядя на состояние Кэйи отмечает, что тот сегодня пойдёт вместе с ним в таверну проспаться. Но только один раз и только сегодня. Он выставляет счёт, компания начинает ерзать по карманам. В итоге Дайн кладёт свои четыре моры, Итэр выкидывает определённое количество мелочи, Люмин смотрит на эту прискорбную картину и недолго думая стягивает с Паймон нимб, спрашивая "Дилюк, а это покатит за оплату?" Тот поджимает губы. Альберих же своими помутневшими звёздными глазами смотрит на фигуру винодела и спрашивает — А для сирот льгот не полагается? Ситуацию решает поддержать второй владелец звёзд в глазах и добавляет. — Подтверждаю, он — сирота, я его отец. Дилюк вздыхает, вновь думая о том, что общение с пьяными людьми определённо не было его мечтой номер один на всю жизнь. Кэйа смотрит на Рангвиндера, и то-ли моргая, то-ли подмигивая, полураспластавшись на столе. — Я могу расплатиться натурой.~) Дилюк посмотрел на это дело, и вздохнув произнёс — Ну да, можешь.. Кэйа улыбнулся. — А че ты улыбаешься, будешь на винокурне полы мыть ещё неделю. В общем и целом порывшись по карманам путешественница и Кэйа собрали более чем достаточно моры. Когда все уже собирались встать внезапно до каждого дошло насколько же из состояние было плохим. Дайн решил, что сможет донести на руках до трактира не только себя, но и Люмин, однако встав и взяв её на руки в итоге навернулся, к счастью уронив Люмин на себя и в основном ушибся только сам. Кэйа же вообще встать не смог, и вспомнив слова Итэра принялся ныть, что "У него отказали ноги и он больше не может ходить.". Паймон в свою очередь спохватилась тем, что она тоже не может ходить, но её быстро успокоили, что она существо априори не ходящее, а летающее. А вот Кэйю успокаивать никто не собирался. Итэр наоборот ещё несколько раз повторил, что нечего было столько пить, отчего тот разнылся ещё больше. А когда Дилюк пытался поднять Кэйю, даты дотащить до дома, тот шмыгая нос категорично заявил что "Вообще-то я не знакомлюсь в барах, у меня вообще-то парень есть", и вполне успокоился после того, как Дилюк ответил, что "Вообще-то я твой парень и есть". Никто уже не помнит как они все доплелись по домам. Самый трезвый из всех пьяных человек по имени Итэр и Лучший Компаньон Паймон шли таща Люмин. Дайнслейф пользовался своим фантастическим навыком стоять на ногах в абсолютно любой ситуации, посему с горем пополам дошёл до трактира как почти трезвенник. А Кэйю? Кэйю как и было обещано в винокурню притащил Дилюк. На утро, которое началось у всех уже ближе к полудню, в комнату к близннцам, коие испытывали все прелести ощущения похмелья как ни в чем не бывало зашёл Дайнслейф, держа в руках два стакана воды. На молчаливый вопрос "Какого черты ты выглядишь как обычно и спокойно стоишь на ногах" Дайн лишь с улыбкой отвечает — Да я всегда себя так чувствую, я же проклятый, я уже привык. Вон лучше, выпейте воды.