Имя мне Пустота

      Видимо, эту историю стоит начать со знаменитых слов «you probably wondering how I ended up in this situation?». Под situation я даже подразумеваю не столько убогое чувство юмора, которое помогало мне не тронуться рассудком из-за отчаяния. Положения лабораторной крысы. Если б знала, что так будет, то помалкивала бы. Не отсвечивала. Смирилась бы с… Поэтому предлагаю начать все сначала.       С того ублюдского момента, как я очнулась в теле мужика и пыталась найти способ исправить недоразумение.       Первое, что я помнила – звон. Жуткий, разъедающий голову изнутри, будто кто-то включил под ухом кофемолку ранним утром. А многие люди прекрасно знают, сколь адские звуки издает эта машина.       До звона была пустота. Я чувствовала себя настолько дезориентированной, что с трудом соображала, толком мысль за мысль зацепить не могла. Тело болело. Дышать трудно. На языке отвратительный кислый вкус.       Видимо, авария. Или упала?.. с высоты? Может, побили в темном переулке? Варианты сыпались один за другим, вплоть до того, как звон в ушах не выстрелил в голову звонким голосом:       – Хэ-хэй, просыпайся, лысик! Давай, вставай!       Что?..       Просыпаться?       Голос девочки впился в мозг сотней игл, я скривилась и с трудом сдерживалась, чтобы не застонать от боли. Эта мелкая засранка еще и толкать меня начала, не переставая смеяться.       – Черт, отстань!       Верно, уберите ее от меня. Спасибо тебе, кем бы ты ни был, но не мог бы ты еще схватить ребенка за шиворот и оттянуть от меня? Детям, похоже, после аварии ничего не страшно. Они вообще понимают, что происходит в момент катастрофы?       – Авария… – с придыханием пробормотала я, найдя силы разлепить веки.       – Хэй, проснулся!       Авария. Почему такая уверенность, что я попала в аварию? Черт его знает, однако первое, что попалось мне на глаза, это сидящая подле девочка с очаровательной улыбкой и светло-розовыми волосами. Интересно. Ее родители позволили выкрасить ей волосы? Хотя, если обычный тоник, то ничего страшного, наверное. Вспомнить себя в детстве…       Себя. В детстве.       Меня словно ледяной водой окатило.       Резко проснувшись и выпрямившись, скривилась от ударившей по телу боли, но удержалась от желания упасть обратно. Точнее, удержало понимание, что мысль о детстве оставила за собой белое полотно. Ни одного воспоминания о том, как я была маленькой. И…       – Боже правый, ничего себе вас отбросило с лейтенантом! Офицер, вы в порядке?       Осмотрелась.       Стоял довольно поздний вечер… наверное. Нас окружала холмистая местность, но никакого шоссе или следов автокатастрофы не было. Ладно, это еще можно объяснить, вдруг, меня отнесли куда-то. Хотя… что за умник трогает человека после аварии? А если травма позвоночника?       Но вот когда я накрыла лоб ладонью, пытаясь сдержать головную боль, возник вопрос. Если потерю воспоминаний можно оправдать шоком, то не говорите мне, что я настолько испугалась, что обл… об… облыс… где мои волосы?       – Офицер Мадараме! Вы в порядке?       Кто-то подбежал, но его голос вместе с щебетанием девочки растворялись в немом крике, пока мои ладони скользили по лысой голове. Скользкой, как шар для боулинга. Я… точно помню, что у меня были волосы. Они сгорели? Что с ними?.. Это шутка такая?       – Офицер, мы…       – Где мои волосы?       – Простите?       – Мои… – второй сердечный приступ меня чуть не ударил из-за хриплого голоса, вырывшегося из горла. У меня вроде низкий голос, но не настолько же, чтобы… – Кхм… проверка… блять.       Прикрыв рот левой рукой, я теперь сидела, как карикатурная обезьянка. Чувства вдруг в разы обострились, и взгляд упал вниз, к моему телу, облаченному в черную потрепанную одежду. Может, память мне и отшибло, но… это ведь мужское тело. Что блин?.. Я сплю что ли?!       – Где я, блять? – на удивление, с хрипотцой мой голос звучал весьма правдоподобно.       Хотя, тут напрашивался вопрос «кто я?», потому что я четко интерпретировала себя девушкой. Но ведь глаза меня не обманывали, у меня мужское тело, и помимо лысой, как хрустальный шар, головы, отсутствие груди определенно это подтверждало.       Подожди, но если я парень…       Одна из рук, лежащая на груди, столь медленно, я бы сказала, с отрицанием, скользнула вниз, что мне стоило только коснуться своего паха, как мозг взорвался немым криком. Так, нет, отставить крик. Чего я переживаю? Ну, парень, я просто парень. Да, вот и все. Просто память немного отшибло, все в порядке, почему такая паника? Это временное, успокойся. Все… нормально.       Нормально.       Да какое к хуям нормально?! Я точно знаю, что я девочка! А никакой не лысый вонючий мужик, избитый до полусмерти! Где мои прекрасные кудри, где моя пусть и небольшая, но грудь?!       Точно, поняла. Это ебанутый сон. Сон. Верно! Боже… От этой мысли даже немного легче стало.       – Так, где я?       С этим вопросом я обратилась к мужчине в схожей одежде, который с легким недоумением, даже опасением продолжал наблюдать за мной.       – У меня с лицом что-то? Отвечай.       – А, да, простите, офицер, – вытянулся по струнке незнакомец, моментально устремив взгляд куда-то вдаль меж деревьев. – Мы сражались на поляне с Пустыми, как раздался грохот и последовала яркая вспышка. Вы были в разрушенном храме, помните? Преследовали каких-то людей. Вас с лейтенантом, похоже, смело взрывом, видимо, каким-то кидо… так далеко отбросило… Всплеск энергии был ощутимый.       – Хорошая работа, лысик. Ты закрыл меня собой. Хе-х, было весело! Я бы хотела повторить!       Подожди-ка.       Пустые, кидо… Переведя подозрительный взгляд на девочку, что продолжала улыбаться, словно лисичка, я своим обезьяньим мозгом сложила два и два. Озарило светом правды. Мне снится, как я попала в мир Bleach. Вот так дела… хотя, чего «дела»? Разве я не перечитывала мангу в машине, решив, что называется, воскресить мамонта? Хороший тайтл, очень нравился в подростковом возрасте.       – Ясно… – не столько офицеру, сколько себе отозвалась я, более-менее принимая ситуацию.       Но почему мой обезьяний мозг вдруг решил натянуть на меня шкуру того лысого зека… то есть ладно, не зека, но сути не меняет. Мадараме Иккаку. Пиздец. А почему не Кучики Бьякуя, аристократ с лицом модели Виктории Сикрет и состоянием, за которое можно купить меня и все мое имущество? И сдача бы осталась. На еще семь таких же миньонов. Я пониманию, что в душе я далеко не ангел и не принцесса, но блин, серьезно, Иккаку? Мозг! У меня претензии.       – Ладно, проехали, – раздраженно выдохнула я, с трудом поднявшись на ноги. Боль прострелила спину, скользнула обжигающей стрелой по бедру, что вынудило скривиться и удивиться. Не припомню, чтобы когда-то во снах так остро воспринимались травмы. – Знаешь, где остальные?       – Да, ищут вас с лейтенантом, мы договорились встретиться как раз у того храма. Это вон…       – За мной, за мной! Я отведу вас!       – Э-э, лейтенант, стойте!       Девочка сорвалась с места и побежала в направлении, указанном мужчиной, и волнение последнего вполне было понятно. Насколько мне не изменяет память, у девочки, как и капитана одиннадцатого отряда, топографический кретинизм. Но не это заставило меня задержаться, смотря ей вслед. Выглядела она… немного странно. По пробуждении я в ней и не признала моментально Ячиру, это была просто девочка с розовыми волосами.       Странности на этом не заканчивались. Я даже не об окружающем мире или боли, которая продолжала задерживать меня на пути. Меч я подобрала и вложила в ножны, но, чтобы сделать это, я прошла несколько шагов… И вот продолжаю идти, испытывать странное желание… как бы… а, точнее, непривычный дискомфорт.       Потому что между ног что-то есть.       И это не удобно. Как с этим живут-то? Ужас какой-то. Привыкнуть можно, но, блин.       Такой детализации анатомии во сне я ни разу не испытывала.       Смеркалось. Голоса стали доноситься из-за ряда деревьев. К счастью, еще не стемнело, поэтому пространство вокруг было видно. Но перед глазами все плыло. Дышать становилось тяжело. При каждом шаге беспокоило уже не телосложение, а обостряющаяся боль в ноге, поэтому, припав к дереву, я рискнула проверить ранение. Оттянув липкую разодранную ткань от бедра, зашипела от внезапно ошпарившей агонии.       Черт… а вот это уже заставило напрячься. Смеяться и дурачиться расхотелось, потому что столь острая боль могла прорываться сквозь сон и говорить о реальной потере крови. Навязчивая мысль об аварии заставила взволноваться сильнее. Что если я сплю, и в то же время медленно умираю? А мозг в попытке защитить сознание утянул меня куда-то далеко-далеко? В безумный мир, в последнее, что я запомнила? Но я даже не помню, что последнее со мной случилось!       На груди стало тяжко. Легкие словно сдавило в стальных рукавицах, отчего и перед глазами потемнело. Рухнув на землю, ударилась о колено здоровой ноги, однако состояние тела не позволило отвлечься на подобную ерунду. Конечности наполняла усталость и холод, все, что хотелось – это припасть к земле и уснуть. Ну, может, и к лучшему. Может, я проснусь там, где заснула?       Какой странный сон. Странный…       Темнота опустилась внезапно. Ни одной мысли, ни намека на страх. Словно плывешь по течению в липкой пустоте, покалывающей холодом. Так умирают люди? Тонут в холоде и неведении? Если так, то вполне неплохой финал, причем приправленный весьма забавным сном.       Тепло.       Тягучая зудящая боль, словно жжение, заставила опомниться от философских размышлений, вновь почувствовать свое тело, прохладный воздух вокруг и привкус крови на языке. Ни с чем несравнимое чувство жалило бедро, вызывая не то покалывание, не то желание почесаться. Может, меня нашли и пытались залечить рану? Тогда слава богам, я, видимо, не умру, хотя холод никуда не уходил. Потеряла много крови?       Блин. Эта мысль заставила скривиться.       – Очнулся, наконец?       Какой красивый голос. Хотя, нет. Больше подойдет определение – необычный. Ох, скажите, что я сейчас открою глаза, а меня перебинтовывает какой-нибудь очаровательный врач, весь такой «эй, я ехал мимо, но увидел, как такая красотка, как вы, истекает кровью…» и бла-бла-бла. Честно говоря, уж не знала, что и думать, но с трудом разлепив веки, обнаружила пусть и симпатичного юношу, но далеко не врача. Врачи уж точно не носят черные косоде и хакама, да и украшение в виде перьев на лице. Это… весьма интересно. Странно, но изящно.       Хе-хе. Что ж, если таков мой ангел-хранитель, то я не удивляйтесь, если завтра же полечу в ад за…       Стоп.       Шаловливые мысли разбежались, как тараканы, от того, со сколь грубой силой в голову постучала реальность происходящего. Во-первых, косоде и хакама – откуда я, блин, знаю, как называется униформа шинигами? Тем более, простите, шинигами. Я все еще сплю?       – Медик из меня так себе, но базовые техники хоть помогли остановить кровотечение. Ты уж совсем бледный был.       Сплю. Серьезно? До сих пор? Нет, такое возможно, что сон порой продолжался, человеческий мозг способен на многое.       – Ха-х, капитан бы не обрадовался, умри ты от потери крови. Взбесился бы даже.       Но почему я вновь оказалась мужчиной? Со мной вообще никогда такого не бывало в сновидениях, я лишь могла предстать в другом женском облике, но это что-то новенькое.       – Иккаку?       А почему рана на ноге так остро ощущается? Тем более ее излечили благодаря медицинскому кидо, я отчетливо почувствовала тепло и покалывание, характерное для ускоренной регенерации.       Стоп. Медицинское кидо?       – Эй!       – А? Что?       Наконец, спасителю удалось отвлечь меня от нарастающих панических мыслей, которые облепляли друг друга, словно снежный ком, бегущий по склону.       – Ты в порядке?       Аясегава Юмичика. Лучший друг Иккаку. Пятый офицер одиннадцатого отряда. Сладкая булочка среди толпы…       – Кхм, – предостерегающе хлопнув себя по лбу, исправляя направление хода мыслей, я вдвойне почувствовала себя глупо от звонкого шлепка по лысой голове.       – Ты зачем себя ударил? – в недоумении поинтересовался Юмичика.       – Пытаюсь прийти в себя, – нашла я единственное оправдание, одарив собеседника не менее прищуренным взглядом. Потом оглянулась. – А остальные где?       – Часть отправил в четвертый отряд, часть – на место происшествия. Уж надеюсь, у них хватит ума больше ничего не трогать.       – А ты им сказал, чтобы они ничего не трогали?       – Ты меня совсем за дурака держишь?       – Скорее, их.       Мое колючее замечание заставило собеседника слегка удивиться, однако он промолчал. Значило ли это, что Иккаку особо не называл своих товарищей дураками? Хотя, какая разница, это всего лишь каноничный отыгрыш моего сознания. Нужно постараться проснуться, а не вести светские беседы с воображаемым другом.       Закрыв глаза, попыталась сконцентрироваться, уйти в себя.       – Что ты делаешь?       Заткнись, мешаешь. Брысь, брысь.       – Ты головой ударился?       Вопрос без злости, просто уточнение, но он вынудил меня тихо пробубнить:       – Не мешай.       – Чему?..       – Тс!       – Не цыкай на мен…       – Тс!       – Да что с тобой не так?       – Да ты можешь помолчать? – игнорируя искреннее недоумение парня, я глянула на него осуждающим взглядом и недовольно добавила: – Если не очнусь, отойду на тот свет. Я должна сосредоточиться…       – Должна?       Пропуская мимо ушей встречные вопросы, а также окружающую обстановку: прохладу ветра, влагу земли и травы, жесткий шершавый ствол дерева, – я сосредоточилась на мысли поскорее выбраться из сновидения. Представила толщу воды, под которой оказалась, темную, вязкую и глубокую, но всплыть на поверхность казалось нереальной затеей. И все потому, что тело чувствовало холод, природу, кричало о том, что оно бодрствует. Минута безмолвного ожидания ничем не обернулась, когда я рискнула приоткрыть один глаз и первым делом обнаружить осуждающее выражение лица Юмичики.       – Ты головой ударился.       – Нет…       – Это был не вопрос, – пригвоздив меня взглядом фиолетовых глаз, в которых блеснули обжигающие искры недовольства, парень аж отпрянул.       А булочка, оказывается, с перцем у нас.       – Ох, – обреченно вздохнул офицер, поднимаясь с колен, – значит, так. Сидишь и не встаешь пока не приведу медиков. Я пойду, проверю, что творится у другой группы.       – Одну…ого меня оставишь что ли?       – Кровотечение я остановил, тебе ничего не угрожает.       А как же дикие звери? Пустые те же?       – Просто сиди, – страдальчески прикрыв глаза, попросил Юмичика с драматичным вздохом, – без резких движений. В тебя же ведь ударило тем непонятным кидо, поэтому кто знает, что с тобой случилось. Понял?       – Понял, понял. Иди уже.       Ни черта я не поняла, если честно. Но подпрыгивать на ноги на зло парню было бы не столько глупо, сколько… глупо, потому что боль в ноге все еще имелась, а в ушах продолжали звонить колокола. Я имела при себе не самый лучший расклад. Тело реагировало на окружение, воспринимало тепло, холод и боль. Из сна я не вырвалась, засела в одном сюжете, вероятно, потому что перед аварией мозг был сосредоточен на данной истории. Из всего выходит, что меня жмахнуло настолько сильно, что тело… мозг… я впала в кому, и теперь застряла в собственной фантазии.       Логично? Логично.       Логично…       Да только это «логично» не вызывало облегчения. Подвох, словно хищник, прятался в тени, причем имелось ощущение, что речь шла не об облинявшем шакале, а белом медведе, если не динозавре. Есть несколько способов проверить, действительно ли это сон, но отчего-то спрыгнуть с самой высокой башни не прельщало…       Но да ладно. Если это сон, а точнее кома, то я либо проснусь, либо сдохну, так что в любом случае ситуация не из приятных. Но почему мозг выбрал образ офицера одиннадцатого отряда? Пусть в душе я и клубок агрессии, мне нравилось мое тело. А, с другой стороны, парнем же быть проще. Кто знает. Может, лягу спать, а проснусь в другом наркоманском мире. Драконом или грибочком. Кто знает.       Ладно, обезьяний мозг, вызов принят. Давай посмотрим, чем ты меня сможешь удивить.