Имя мне Пустота

      Я уже начинаю сомневаться, что сплю.       Первый важный урок, который я усвоила – не ронять необдуманно свою задницу на твердые поверхности. Потому что было… больно. Блин. И с этим мне придется жить? Даже если это кома, то боль… как может болеть то, чего у меня нет?       Возможно, мозг действует иначе в подобных ситуациях. Но, честно говоря, я отказываюсь верить в то, что сдохла и мою душу магией фиксиков отнесло в воображаемый мир. Где есть живые люди, созданные по образу и подобию чьих-то фантазий. Хотя, кто знает? Может, во снах наш мозг настраивается на такие волны, что перехватывает информацию, скажем, от мозга человека из другого мира, у которого схожая волновая деятельность?       Боже, одна теория бредовее другой. Но какого черта же так больно? И я говорю не только про то, как чуть не сделала себя евнухом. После сражения… якобы «сражения» все изнывало. Но… блин. Не хочу думать, что я действительно откинулась и очнулась в другом мире, я не могу себе позволить столь жуткую мысль. Я же девушка… но это мелочи, ведь мужчиной быть проще, поэтому, даже если это какая-то шутка моего сознания, то философские вопросы о мироздании можно отложить на вечер.       Сейчас возникла проблема куда более внушительных масштабов.       В прямом смысле.       «Ни хера он огромный…» – это была единственная мысль, с которой я пялилась на Зараки Кенпачи буквально в шаге от того, чтобы обратно не упасть на больничную койку.       – Слышал, ты прохлаждаешься.       Его голос, словно гром среди ясного неба. А сам он завалился в палату темной тучей, которая вот-вот, да ударит мне в голову. Пугающий, суровый, лицо сплошь засохшая рана, и пахло от него угрозой, какой-то едкой смесью металла и земли.       – Меня ранили… капитан.       – Вот как, – не отрывая от меня тяжелый взгляд, с оскалом зарычал Зараки. – Ты оказался таким слабаком, что позволил себя ранить какой-то швали?       Что он, блять, от меня хочет?       Я уже чувствовала, как на моей лысой голове появилась испарина.       – Это было неизвестное кидо, капитан.       С каждым произнесенным словом страх все туже сдавливал горло, но я оказалась не в силе отвести взгляд. Если отвернусь, покажу слабость, и тогда, мне кажется, мужчина может и ударить, подумав, что я реально не заслуживаю даже дышать в его присутствии.       – Ты мне тут что, оправдываешься?       Это же госпиталь, он меня не убьет… Ведь да?       По-мо-ги-тее…       – Лысик закрыл меня собой, Кен-чан, так что нам не удалось вдоволь поиграть! – выскочила из-за плеча капитана Ячиру, хватаясь за его потрепанное хаори. Улыбалась, как всегда, очаровательно.       – Капитан, вступлюсь за Иккаку и скажу, что он ударился головой, поэтому может вести себя слегка странно. Он и так не отличался прозорливостью, поэтому будьте к нему снисходительны в этот раз, – с легкой улыбкой попросил Юмичика.       Охуенная команда поддержки. Вот от души. Ни разу не обидно.       Прищурившись, посмотрев на меня с откровенным негодованием, Зараки мучительное мгновение молчал, после чего шикнул.       – Поднимай свою задницу, собирайся. И за мной, – раздраженно бросил капитан, покинув палату.       Да я как бы и так стою.       – Могу узнать… куда?       Ясно, он мне уже не ответит, возможно, и к лучшему. От него не просто мороз по коже, тут словно метель пролетела по палате, оставив после себя выжженную холодом пустошь.       – Нужно осмотреть место, где ты угодил в ловушку кидо, дать подробное описание произошедшего двенадцатому отряду, – без энтузиазма сообщил Юмичика, с озадаченностью обернувшись к выходу из палаты. – Капитан от всего этого не в восторге, сам знаешь, что подобные дела ему вообще не по душе. Но это приказ главнокомандующего.       Приказ главнокомандующего? Тащить Зараки на место недавнего боя, чтобы осмотреться? Да еще сотрудничать с двенадцатым отрядом?       – Насколько все серьезно?       – Ну, это мы и хотим узнать, так что одевайся давай, ждать капитан явно не будет.       – Ладно, понял.       Обращаться к себе, как к мужчине, в принципе, оказалось не сложно, главное, чтобы в пылу беседы из меня словесный понос не повалил. Я долгое мгновение молчала, после чего шумно выдохнула и направилась в уборную со словами:       – Дай десять минут.       Честно говоря, и часа оказалось бы мало. Тот факт, что медики меня приволокли в госпиталь, да в свободную палату на одного человека, это вообще чудо. Проблема в том, что я пусть и ожидала очнуться в больнице, но в своем теле, а не вновь с лысой головой, да членом между ног. Меня это начинает раздражать. Не может это оказаться реальностью хотя бы потому, что жить не в современном мире как-то грустно. Здесь нет смартфонов, интернета, капучино с корицей. Я даже понятия не имею, в каком времени очнулась. Может, на дворе вообще двадцатый век, откуда мне знать?       А еще раздражало, что мне известно назначение смартфона и интернета, но о себе, как о личности, о своей жизни, я ничего не помнила. Даже имени.       Ладно, тупой сон, так уж и быть, будем играть по твоим правилам. Ведь этого ты от меня хочешь, обезьяний мозг, да? И первое испытание – это сходить в туалет. Как там парни это делают? Просто встают напротив унитаза, да? Кстати, да, тут унитаз установлен, а не дырка в полу, что весьма неожиданно. Может, я не совсем в древнем веке…       А надо полностью спускать штаны? Нет, вроде не надо. Черт, а мне его ж руками придется держать. Хм, технически это мое тело, да? Я ж не буду держать член левого парня, пока он писает.       А с другой стороны, я это и буду делать. Так, кхм, ладно, в туалет… О, я ж могу и сидя сходить в туалет, что мне мешает это сделать? Уж не думала, что туалетный вопрос вызовет столько волнения и размышлений. Я и так паникую от того, что мозг воссоздал непривычный мир, так еще и запихнул меня в другое тело. Откуда мне вообще знать, как функционирует мужской организм?       Но, с другой стороны, это же такое поле для экспериментов. Я могу делать то, что не могла делать, будучи девушкой, пусть даже если это и сон. Интересно, а какого это дроч…       – Ты там скоро?       – Да дай поссать спокойно! – взвилась я, прикрикнув на донесшийся из палаты голос Юмичики.       Проблема на проблеме, ей богу.       Возможно, роль мужика-задиры, этакого пацана, вполне подойдет к моей натуре, как минимум внезапные вспышки гнева вполне будут объяснимы. Поэтому, управившись с нелегкой задачей подготовки к выходу, мы покинули госпиталь и направились к месту инцидента.       Все казалось обыденным. Не только теплое солнце, освещающее узкие улицы Серейтея, которые отзывались в моем восприятии узнаванием. Одежду, что я видела, по сути, впервые, я надела с непривычной будничностью, даже не задумываясь о том, как что и куда заправлять. Перед выходом я зацепила взглядом несколько надписей-иероглифов и поняла большую часть. Для меня это оказались не красивые каракули, а полноценные слова.       Это не давало мне покоя всю дорогу. Не давало покоя куда сильнее, чем Быстрая поступь, на которую мы перешли, чтобы ускориться. Тело воспринимало физическую нагрузку естественно, и несмотря на пульсирующую боль в бедре, движения давались уверенно. Мне казалось, что за всю мою жизнь я не была такой сильной и выносливой, как сейчас. Будто меня поместили в робота или машину.       Место происшествия лежало в одном из крайних районах Руконгая, фактически на границе за пустыми землями, где уже царствовали законы джунглей. Капитан, к моему счастью, дожидаться калеку-офицера в моем лице не удосужился, поэтому с Юмичикой мы шли одни. Было подозрение, что в паре с Ячиру мужик мог значительно отклониться от курса, но да не об этом речь. Меня удивил контраст, который менялся от района к району, что бедность буквально бросалась в глаза.       На окраине на главных улицах людей почти не было, я замечала тени в разодранных одеждах, прячущиеся в проулках. Подобные места вызывали беспокойство не только видом. Они кричали запахами, звуками – угроза близко. Но стоило мне пересечься с кем-то из редких людей взглядами, как незнакомцы тут же отворачивались и выглядели не менее напуганными.       В такие моменты невольно вспоминаешь, что и сама не лыком шита.       Только вот почему все так детализировано? Во снах обычно окружение кажется размытым, забывается, но здесь все так последовательно и подробно… Видимо, это из-за комы. Будь это обычный сон, все было бы иначе. Верно?       Беспокойство скребло тонкими когтями в груди.       А болезненно вонзилось в плоть в тот момент, когда в бесконечном пространстве леса, сменяющимся редкими просторами полей, мы добрались до недавнего места происшествия. Поняла я это не по следам разрухи, а потому, что на подходе нас встретили шинигами. И не просто шинигами, а люди, чьи лица, как и тела, скрывала темная одежда.       – Второй отряд? – выразил схожее недоумение Юмичика, с подозрением оглянувшись на представителей тайной полиции. – Как-то подозрительно.       Лучше и не скажешь, но единственное, что оставалось, это идти вперед, пока уже на поляне впереди не показались знакомые силуэты людей в черных косоде. Но их присутствовало не сказать, что слишком много, в отличие от тех, кто носил белые халаты.       Двенадцатый отряд полностью заполонил небольшую поляну перед разрушенным храмом, который развалился не столько от боя, сколько от ветхости. Комплекс скромных построек порос растительностью и лишайником, через камень брусчатки пробивалась трава, от входа и забора осталось только название. Место выглядело заброшенным уже многие десятилетия, если не сотни лет. Столько людей, как сейчас, оно уже давненько не видело.       – А ну, стоять! – от раздраженного возгласа мы с Юмичикой чуть не подпрыгнули. – Вы хоть смотрите, куда идете! Боже… от вас больше вреда, чем пользы… тупоголовые варвары.       Что-то подсказывало, капитан Куроцучи Маюри не ставил цель скрыть последние слова от наших ушей, что невольно задело за живое. И тем не менее пришлось опустить взгляд, чтобы понять ошибку – мы чуть не растоптали какие-то образцы камней, выложенные на практически прозрачной пленке.       Пиздец, ну хоть огораживайте их.       – Добрый вечер, капитан Куроцучи, – сухо поздоровалась я, – прибыли по приказу… капитана Зараки.       Хрен знает, по чьему приказу мы прибыли, однако я оказалась настолько впечатлена карикатурным внешним видом капитана двенадцатого отряда, что поняла – не пялиться не выход. От одного вида мужчины бросало в дрожь. Чем-то мне напоминал он того самого клоуна, который должен смешить публику, но на деле увидишь такого поздней ночью на узкой улице, и обосрешься от страха.       К счастью, кроме пренебрежительного взгляда, мужчина нас не удостоил большей честью. Глянув на Юмичику, поняла, что он от подобного отношения тоже оказался не в восторге.       Я посмотрела на небо. Солнце садилось. Долго же мы сюда добирались.       – Здравствуйте, офицеры, – поприветствовал нас мужчина с небольшими рогами на лбу, один из подручных Маюри. Имени не помнила. – Ожидал, что капитан и лейтенант также подойдут, чтобы обсудить ситуацию.       – Они… отстали немного, – подметил Юмичика, что, вероятно, подразумевало «в очередной раз потерялись». – И что значит «ситуацию»? Разве есть какая-то ситуация? И зачем требуется присутствие капитана?       – Боюсь, не могу сказать напрямую, но буду рад, если вы поможете нам восстановить хронологию событий. Отойдем?       Уйдя в сторону, чтобы не мешать работам, мы остановились близ разрушенной от времени стены. Этих секунд хватило, чтобы осмотреться по сторонам. Двенадцатый отряд занимался своей работой, но куда сильнее меня обеспокоили прячущиеся в тени деревьев люди второго отряда, а также несколько ребят из отряда кидо.       Отряда кидо… а почему отряда кидо? Почему я так резко признала в них?..       – Можете обращаться ко мне Акон, – отвлек меня от нервозных мыслей мужчина. – Расскажите, пожалуйста, что произошло, когда вы прибыли сюда? Я слышал, что вас направили в этот район из-за появившихся Пустых.       – Ну, на меня не смотрите, – поспешила я затянуть пояса, – я головой ударился, поэтому мало что помню.       – Да, нас направили сюда по переадресованному приказу, – перехватил инициативу в разговоре Юмичика. – С нами была лейтенант Кусаджиши, а капитан… ну, он посчитал, что его будет… много для того, чтобы справиться с обычными Пустыми.       – Лейтенант и два старших офицера. Это как-то много для уничтожения обычных Пустых.       – Да, согласен, – подметила я, подозрительно прищурившись.       – Первых Пустых с небольшим отрядом мы заметили в том направлении, – указав на восток, продолжил Юмичика, – но также мы почувствовали странный источник духовной энергии. Здесь были люди, они что-то делали, похоже, практиковали некое запрещенное кидо, как я могу судить. Они испугались нашего появления, собрались бежать. Лейтенанта привлек некий импульс энергии, на который она отреагировала, и пошла туда.       – Импульс?       – Ну, она так сказала, – только развел руками пятый офицер, а затем указал в направлении, где находилась большая часть исследовательской группы. – Вон там, на заднем дворе. Я преследовал беглецов, поэтому дальше могу лишь процитировать лейтенанта. Она сказала, что как только зашла на задний двор, то вспышка энергии буквально взорвалась, поток ударил в ее сторону, но Иккаку успел закрыть ее собой. И тогда их отнесло в лес взрывной волной.       Словно желая услышать подтверждение, Акон вопросительно посмотрел на меня, и я не нашла ничего умного, кроме как пожать плечами:       – Как и говорил-л…л, кхм, как и говорил, я головой ударился.       – Понятно.       – Ну да.       – Да.       – Что?       – Ничего.       – Вот и не надо.       – Что не надо?       – Еще вопросы, офицер? – прищурившись сильнее, уточнила я у Акона.       – То есть вы ничего не помните?       – Помню только, как очнулся в лесу с разодранным бедром, а рядом восторгалась лейтенант, – не меняясь в лице обиженного на мир старика, мрачно пробормотала я. – Что еще я должен помнить?       – Врачи сказали, что с вами все в порядке, ваша реацу стабильна, как и самочувствие в целом. А сами вы не чувствуете каких-то изменений или чего-то необычного?       За исключением, что очнулась в теле мужика – нет.       – Нет, ничего.       – Вам уже сообщили о состоянии Иккаку? – насторожился Юмичика.       – Мы оперативно собираем информацию, офицер.       – Вам удалось выяснить природу этой вспышки?       – Боюсь, не могу сообщить, – вздохнул Акон. – Я надеялся, что офицер Мадараме расскажет больше информации, но раз так, то мне придется просить вас о помощи, офицер Аясегава. Не могли бы вы показать, где находились, где обнаружили вашего товарища? Постараться воссоздать последовательность боя?       – Ну, выбора-то нет.       – А мне что делать?       – Можете уходить, либо подождите товарища. Но только не мешайте людям работать.       Да иди ты!..       – Да, конечно, постою тут, – сдержав внутреннего демона, с каменным выражением лица отозвалась я, продолжая испепелять немигающим взглядом собеседника.       У Юмичики мое поведение вызвало вопросы, я поняла это по тому, как он в негодовании нахмурился. Вероятно, ожидал, что я разорусь… да? Или сплюну. Но пока я в состоянии списывать свое поведение на последствия удара по голове, то нужно пользоваться, и уходить я не собиралась.       Может, для Мадараме Иккаку вылазка оказалась и бесполезна, однако не для меня. Получается, непонятная вспышка, явившаяся вследствие активации некого кидо, спровоцировала мое появление в этом мире. То есть мой мозг выстроил подобный сценарий. Что ж, хоть какое-то объяснение, уже что-то.       Постояв долгую минуту в наблюдении за работой сотрудников НИИ, я вдруг оторопела.       Осознание врезалось в голову острой стрелой.       Странную духовную пульсацию почувствовала Ячиру, она же побежала к ней, но после контакта ее прикрыл собой Иккаку.       Па-да-жди-те-ка.       То есть хотите сказать… что я должна была очнуться в теле девочки? Милой беззаботной девочки, которую оберегал здоровяк-чертила. А по итогу…       – Вот ты сука… – зашипела я себе под нос, от возмущения аж уронив челюсть.       Ёп твою мать, Иккаку! Герой чертов! Я могла… то есть я должна была стать просто ребенком – ладно, не совсем ребенком, – который мог творить всякую дичь направо и налево, и ему за это ничего бы не было?! А в итоге я…       Нет, стоп, да причем здесь Иккаку или Ячиру? Что не так с моим сознанием? Если бы я хотела подсознательно стать Ячиру, я бы стала ею, но то, кем я обратилась, это просто не имеет смысла.       Сердце застучало быстрее от накатившей злости.       Так, успокойся. Это просто тупой, но довольно реалистичный сон.       Отойдя к уцелевшей ветхой каменной стене и облокотившись о нее, я закрыла глаза и откинула назад голову. Глубокий вдох, глубокий выдох. Воздух так реалистично щекочет ноздри. А от камня, поросшего влажным мхом, отходил холод, что жег ладони и затылок. Пальцы чувствовали мягкость растения.       Нет, такого не может быть. Отказываюсь принимать. Человеческий мозг способен заставить поверить во многое, так что это просто реалистичная картинка, не более. Не более! Я не могу… не могу я оказаться… парнем или девушкой, да неважно уже. Да даже если я сдохла, то какого черта меня?..       Если я сдохла? Ну, тогда, простите, но…       Я вновь осмотрелась. Будь оно проклято, но люди вовсе не выглядели нарисованными картонными персонажами. Это реальные люди, настолько же реальные, как и трава под ногами, то есть живые.       В голове вдруг зазвенело.       Нет-нет-нет. Успокойся. Это не может оказаться реальностью. Как меня могло занести в вымышленный мир, да? Никак. Ну, только при условии, что я померла, а душа-энергия-сознание нашло пристанище в обители, которую сама и выстроила. Нет же никакого загробного мира, все это бред. После смерти мы… умираем. И точка. Господи.       Одна теория бредовее другой. Но я ведь чувствую все. Дышу, вижу, причем, у меня есть понимание времени. Минута, секунду или час. Нет, я точно жива.       Опустив взгляд к рукам: сбитым, сухим, с мозолями от тренировок, – я сжала кулаки и нервно выдохнула. Боль чувствовалась в костяшках, как короткие ногти впивались в ладони. Это все игра сознания, никак иначе. Я в коме, на больничной койке. Точка.       Пф, в коме. Кто бы мог подумать, что я так буду радоваться тому, что… да и радуюсь ли я, что все, что окружает меня, нереально? Кто знает, что меня ожидает, когда я очнусь, да и очнусь ли? Может, я окажусь навсегда прикована к кровати, либо вовсе буду способна толко смотреть в одну точку. А здесь руки и ноги целы. Ну и что, что мужик? Мужиком быть даже проще, хоть и есть свои нюансы. Правда, придется быть тогда скрытым геем, да?       Скрытым лысым геем в пацанском отряде… Да…       Так, а опция очнуться и не ходить еще в силе?       Кхм, так, ладно, успокойся. Будем разбираться с проблемами по очереди. Раз мой обезьяний мозг любит сложности, то стоит узнать, кто спровоцировал мое?..       Нет. Стоп. О чем это я? Мое появление здесь? Какое еще «давайте найдем убийцу, Холмс»? Разве это моя проблема? Это вообще ни разу не моя проблема. Тем более, если это дело рук Айзена – мы ведь знаем, что все дороги ведут к Айзену, – то все, до свидания, вообще не хочу иметь с этим ничего общего. Вот придет Ичиго, вот надает ему по первое число… со временем… Это не моя проблема. Нет. Шах и мат, обезьяний мозг, думал, я куплюсь на это? Думал, я тебя не переиграю? Не уничтожу?       Тебя… себя. Ну, суть ясна.       Хотя, конечно, любопытно. Но не сказать, что первостепенно.       Так, ладно. Я сейчас ни на что не могу повлиять? Не могу. Значит, стою деревом и не отсвечиваю. Играю свою роль и… не знаю. Окружающие меня герои определенно реагируют, если я начинаю действовать, не как Иккаку, и раз собственный мозг решил устроить мне шоу «сдохни или умри», то нужно играть по правилам.       Поэтому пришлось ждать возвращении Юмичики, причем довольно долго. Ради чистоты эксперимента даже подумала поковырять в носу и понаблюдать за реакцией окружающих. Ожидаемо, большинство скривилось, но промолчало. Никакого удивления или шока. Все будто и не ожидали ничего другого от меня. От Иккаку. Даже обидно.       Обратная дорога оказалась уже не столь быстрой.       – Ну, о чем спрашивали? – не постеснялась я поинтересоваться у Юмичики.       Смеркалось. Солнце скрылось за горизонтом, из-за набежавших облаков стало и вовсе темно, поэтому, благо гению научного отдела, ученые включили лампы. Даже не керосиновые. Кажется. На магии фиксиков, видимо, работали.       Нас попросили – настоятельно рекомендовали – сопроводить первую группу от двенадцатого отряда до Серейтея. Вопрос о том, чем тогда будут заниматься члены второго отряда, Акон тактично проигнорировал, и после затянувшейся игры в гляделки я была вынуждена согласиться на задание.       – Ни о чем конкретном, просто рассказывал, как проходило сражение.       – Но?       Чуть отведя взгляд, как если бы пытаясь глянуть на идущих позади людей, Юмичика помедлил с ответом. Мне не понравилась его напряженность.       – Слишком много деталей.       Причину сухого ответа я признала в тишине, что окружала нас. Не хотелось обсуждать подозрительность работы двенадцатого отряда буквально у них под носом. Даже несмотря на доносящийся шепот и тихие переговоры от группы ученых, опасно было лезть не в свое дело. К тому же я пока не поняла, в каком временном отрезке нахожусь. Пусть мы, то есть Иккаку и Юмичика, столкнулись с людьми в храме, которых в итоге перебили, не факт, что они не связаны с Айзеном. У него должны быть подручные.       Но так просто спрашивать в лоб – не выход. Если же оброню имя Куросаки Ичиго, это вполне могло сойти за проверку, но если в будущем после появления главного героя Юмичика вспомнит, что я упоминала его, возникнут вопросы.       – Ичиго…       – Что? Ичи… причем тут клубника?       Ясно. Безопасный вариант, если подумать, и реакция однозначная. Значит, об Ичиго еще не знали.       – Хочешь еще странный вопрос? – обернувшись к парню, с ухмылкой поинтересовалась я и вызвала у него хмурый взгляд. – Какой сейчас год?       – Тебе настолько плохо? Иккаку, ради короля духов, приходи уже в норму.       – Так какой год-то?       – Издеваешься?       – Ну скажи, тебе жалко?       – Апрель 1999 года, спокоен теперь?       – Вот видишь, не больно же, а так сопротивлялся.       Девяносто девятый, значит. А Ичиго когда должен появиться? В 2003-ем году? Раньше? Позже? Ну, пара лет есть в запасе.       От моих саркастичных слов Юмичика едва ли скрыл удивление. Вероятно, Иккаку не был богом иронии и сарказма, предпочитал не язвить, а орать в ответ. Надо с этим быть поосторожнее, друган у меня далеко не глупый, наоборот, будет замечать малейшие детали. Уже замечает и, пользуясь положением контуженного, я отделываюсь косыми взглядами. Иккаку же более прямолинейный и простой, отчасти вспыльчивый, поэтому… ох, не думала, что придется, наоборот, отыгрывать бешеную псину.       – М-м?       Я остановилась мгновением позже Юмичики. Лес лежал во тьме, которую едва ли разгонял свет от переносных ламп исследовательской группы, продолжающей разговор. Не могу сказать наверняка, но на меня будто повеял мертвый кладбищенский воздух, скользнул по шее, цепляясь липкими невидимыми пальцами.       Ни с чем непередаваемое ощущение тревоги заставило напрячься, рука автоматически потянулась к поясу. Нащупав пустоту, я испытала не меньший испуг. Я ведь не взяла меч. А где вообще мой меч? Оставила в больнице?       – Иккаку...       – Ага.       Только «ага» и успела сказать, прежде чем слева раздался треск деревьев, который перебил разве что не менее оглушительный протяжный вой. От подобного звукосопровождения у меня душа в пятки упала. Я дернулась в сторону рефлекторно, каждая клеточка тела вопила об угрозе, но несмотря на реакцию, страх замедлил мои движения.       – Иккаку!       Все, что я успела сделать, это скрестить перед собой руки в защитном жесте и мысленно вложить в них максимум сил, прежде чем вырвавшийся из тьма Пустой не сшиб меня прочь. В этот миг я как нельзя лучше поняла выражение «быть сбитым поездом», меня отнесло во тьму леса. Стоящие на пути деревья не помешали пролететь дальше. Уж не знаю, из чего сделано тело этого парня, но ствол предположительной березки разлетелся в щепки, замедлив мое падение.       Только радоваться оказалось некогда.       Боль пробила позвоночник с силой металлического прута. Воздух вышибло из легких. Я не могла сделать вдох, мышцы тут же сдавливало спазмом. На удивление, руки шевелились и практически не пострадали, хотя на них пришелся удар монстра.       С трудом заставив себя открыть глаза, поднимаясь на колени и с жадностью глотая воздух, вцепилась пальцами во влажную траву. А слух не различал ни одного звука среди сплошь грохота, потому что в голове звенел лишь немой крик. Ни в одном сне, будь то кома или дрема, боль не воспринималась так остро. Тело не дрожало от накатывающего адреналина.       – Иккаку!       С трудом ухватившись за встревоженный оклик Юмичики, я подняла голову и обнаружила смутный силуэт Пустого, мчащегося в мою сторону. В темноте его огромная фигура была практически невидна, но мертвая энергия служила отличным ориентиром. Только надвигающаяся угроза не поспособствовала сдвинуться с места, наоборот, я замерла, сидя на четвереньках, и наблюдала за приближением твари.       Страшно, страшно до такой степени, что все цепенело. А главное – боль едва ли отступала, она была реальна. Хватит отрицать, она была реальна! Последовательность событий, чувства, нормальный ход времени, детализация окружения – мозг на такое просто не способен. Уж тем более поддерживать чувство боли столь продолжительный промежуток времени.       Это реальность. Может, я умерла, может, еще что случилось. Но это, сука, реально. Боль реальна!       Пусть мне снится кошмар, умоляю. Давай же, черт возьми, проснись! Проснись, умоляю. Я не хочу подыхать!       Из-за переполняемого меня страха, что накатил удушающей волной, я запоздало услышала доносящийся со стороны крик, напоминающий рев дикого зверя. И мгновением позже уже Пустого ждала участь жертвы, попавшей под поезд, который вместо привычного «ту-ту» орал «уаааа!».       От духового всплеска реацу капитана Зараки мне стало еще хуже. На мгновение мужчина позволил энергии сорваться с меча, что рассек монстра и обратил в пепел рассеявшихся частиц.       – Да, Кен-чан, йо-ху! Это было весело!       Звонкий смех Ячиру показался мне шуткой. Где высмеивали меня, застывшую от страха, да способную лишь переводить взгляд от группы мечущихся в панике ученых к капитану одиннадцатого отряда. Потому что едва мужчина обернулся в мою сторону, я пожелала себе как можно скорее провалился под землю. Возможно, участь быть убитой Пустым и не так ужасна.       – Ты там издеваешься надо мной что ли?       Вопрос, прозвучавший не то с угрозой, не то с пренебрежением, заставил меня нахмуриться. Разозлиться.       – Простите?       – Спрашиваю, мне искать нового офицера, раз ты теперь и с обычным Пустым не в состоянии справиться?       С обычным Пустым. От подобных слов меня едва не пробило на нервный смех, от испытанного страха боль грызла тело. Уж не думала, что от испуга может стать так больно.       – Прошу прощения, забыл катану, защищался руками.       – Защищался, пф, – сплюнул в раздражении Зараки, уронив на пустующее плечо меч и обернувшись ко мне. – Ты этими руками разрывать монстров должен, а не защищаться. Еще одна такая выходка, и можешь выметаться. Мне слабаки не нужны в отряде.       – Кен-чан не любит слабых людей, с ними скучно, – на издевательский манер поддержала мужчину Ячиру, – не разочаруй Кен-чана, лысик. Ты мне нравишься!       Не… разочаровать? Да вы, блять, конченые все?       – Да, вас понял. Моя ошибка.       Ошибка. Все верно. Я должна была сидеть у тебя на плече, здоровяк, да находиться под твоей защитой, а не бояться, как бы ты сам меня не грохнул прихоти ради. Чертовы психи. И это никакой не сон. Так больно… Но если это не сон, то, что же получается?       Ха. Ничего… хорошего. Получается только одно – я в полном дерьме.