Имя мне Пустота

      Ничего не понимаю. Весь корень зла действительно в стрессе что ли прятался? Потому что неделька выдалась действительно непростой. Мало того, что на личном фронте какая-то ахинея в духе «все, мы обиделись» творилась, так еще меня не переставало мучать дурное самочувствие.       В лаборатории никого уже не было. Я только-только завершила категоризацию образцов рейши в картотеке по одному из проектов, а уже была одна посреди рабочего зала. Кабинет личный мне, конечно, рано иметь, но хоть стол презентовали в технической лаборатории – вместе с другими ассистентами. Веселая компания таких же ебанько, которые куда сильнее любили распивать чаи, да поговорить за жизнь.       Задержалась я не просто так. Пусть Акон и заверял, что все мои показатели в норме, я в это с трудом верила. Хотя, где могла провериться без расходов реагентов и использования дополнительной техники – а то тут за каждую лакмусовую бумажку, взятую без спроса, могли содрать три шкуры – там и проверилась. И ничего подозрительного не выявила. Все в пределах нормы, разве что имелась задержка передачи импульсов от нервных клеток к духовным частицам.       Ну, в целом, у меня и так проблема со стабилизацией, а контроль реацу вещь не только приобретаемая со временем, но и отчасти врожденная. Так называемый талант в контроле духовной энергии зачастую обуславливался уровнем иннервации к рейши. У кого-то иннервация страдала, что не позволяло людям даже с огромным запасом духовной энергии нормально обучаться и использовать кидо. Но это, скорее, девиация как мой случай. И мало того, у меня еще и рейши мутированные из-за пустификации.       Полный набор Франкенштейна.       Только действительно ли причина плохого самочувствия в стрессе?       Пользуясь моментом одиночества, я закинула ноги на стол и задумалась.       Завтра в девять начнутся военные учения, поэтому сотрудникам, принимающим в них участие, позволили уйти сегодня пораньше и отдохнуть. Я была бы в первых рядах, если бы мысли не грызли сомнения. Не исключено, что я всячески пыталась отвлечься работой из-за ссоры с Иккаку. С Юмичикой я тоже так и не встретилась. Отправила ему бабочку шесть дней назад, чтобы узнать, когда он будет свободен, а в ответ получила, что они там завалены работой. С тех пор – тишина. Пыталась еще раз разузнать, что и как, но в этот раз вообще ничего: ни ответа, ни привета.       Надеюсь, что причина действительно в завалах на работе. И Бибо с Боба не готовили гениальный план о том, как насильно заставить меня принять вызов на бой. Отчего-то есть подозрение, что Иккаку не станет церемониться и сам нападет на меня как на падшего на темную сторону ученика… Ты должен был бороться со злом, а не примкнуть к нему, Энакин!       Устало выдохнула.       Ладно, что толку сотрясаться? У нас есть стратегия, мы подготовились к учениям, все будет хорошо.       Только план отправиться домой, да выспаться, прервала адская бабочка, заметив которую, я чуть рефлекторно не расплакалась. Обычно на маленьких крылышках ко мне прилетали сверхурочные или нечто, стартующее со слова «тут такое дело…». Позволив насекомому сесть на палец, выслушала сообщение, и слегка удивилась.       – Встретиться? Ты совсем еблан без чувства времени? – не удержалась я от раздраженного комментария, мрачно нахмурив брови.       Юмичика, мать твою за ногу. Всю неделю пропадал, а сейчас, наконец, решил встретиться. Специально дожидался, когда на улице стемнеет? Да еще и в роще ожидает? Бля, если придет без сто одной розы и еды, я его выпорю к чертовой матери. Кто ж так делает?       Ладно.       Сменив лабораторную одежду на обычную униформу, отправилась в рощу, до которой быстрой поступью было идти минут пятнадцать. Тоже интересный факт – полноценно, оказывается, сюнпо я тоже не могла владеть, пришлось пользоваться его аналогом в духе «отталкивай себя реацу и надейся, что на скорости не въебенишься в стену».       Ночь стояла довольно прохладная, все же не хватало полноценного весеннего тепла, и тем не менее без снега и слякоти в лесу оказалось не так жутко, как ожидалось. Видимо, можно возобновлять прогулки и свидания… если, конечно, товарищ меня не пошлет куда подальше. Хотя странно, что Юмичика просил подойти на поляну, где мы встречались не так часто. Может, потому что она ближе к двенадцатому отряду?       К счастью, найти парня не составило труда – заметила его фигуру издалека из-за сияющей энергетической сферы в ладони. Я замедлила темп передвижения и спокойным шагом приблизилась к Юмичике, заставив его обернуться на шум.       – Что-то случилось?       На мой спокойный вопрос он помедлил с ответом, тихо усмехнулся с некой грустью.       – А где же теплое приветствие? Что скучала по мне?       – Серьезно? – одарив его пристальным, вопрошающим взглядом, я не постеснялась выразить недоумение. – Ты не мог найти времени, чтобы мы встретились на неделе, а теперь… скучала ли я? Не скучала. Накручивала себя. Думала, что вы с Иккаку строите планы о том, как устроить мне разрыв жопы на учениях.       Пусть мой голос и звучал спокойно, выражение на лице, видать, оставляло лучшего. Потому что собеседник как-то напряженно отреагировал на последний комментарий.       – Про жопу я не буквально если что.       Уточнение, похоже, только добавило неловкости. Хотя не перестою до сих пор удивляться реакции Юмичики, порой он будто первый раз со мной общался. Это даже мило.       – Я… рада, что мы встретились, – потупив взгляд, устало вздохнула я, – хотя совру, если скажу, что все в порядке. Как тебе Иккаку передал мои слова? В каком контексте?       – Контексте?       – Про нежелание бороться за место четвертого офицера и намерение остаться в двенадцатом отряде. Господи, да ты все знаешь, чего переспрашиваешь?       – Ну, кто тебя знает, – настала очередь Юмичики тяжко вздохнуть. Подойдя ближе и отпустив сферу, позволив ей зависнуть в воздухе, парень мягко улыбнулся. – Я понимаю, что тебе нелегко, Рин. Но… думаю, Иккаку тоже можно понять. Я не могу согласиться с ним, попытался объяснить, что ты чувствуешь, но он только сильнее разозлился. Думаю, такому, как он, сложно даже представить, чего ты хочешь.       – А тебе, значит, легко?       – Нет, – протянув руку и накрыв мою щеку теплой ладонью, офицер добавил: – однако я пытаюсь тебя понять, ведь ты моя девушка и… Я хочу, чтобы ты была счастлива. Хотя соглашусь в том, что в двенадцатом отряде оставаться слегка небезопасно.       – Не более, чем в одиннадцатом, – аккуратно, но уверенно сняв ладонь парня со своей щеки, я сжала ее в своих руках и задумчиво произнесла: – Что ты мне вообще предлагаешь?       – Возможно, после учений другие капитаны заметят твой талант, предложат тебе вакансию. Ты вроде хорошо подружилась с Мацумото. Может, она порекомендует тебя своему капитану. Или же Хинамори. Думаю, пятый отряд тоже не плохое место.       Ну да. Если не учитывать одну очень основательную переменную в лице четырехглазого ублюдка. Бессмысленный риск. Меня ж триггерить будет постоянно с Айзена.       От таких мыслей спокойнее не становилось. Позволив недовольству промелькнуть во взгляде, я постаралась сохранить сдержанность, невозмутимость. Достаточно легкой мимики и интонации, чтобы подчеркнуть свое настроение, однако спокойствие офицера поразило меня вдвойне. Обычно, поднимая разговор о вышеупомянутой теме, он вел себя слегка нервозно, да и старался лишний раз не бередить больную рану. Он, как и Иккаку, прекрасно все понимал, но в отличие от своего взрывного друга, старался принимать обстоятельства, умалчивая о своих эмоциях.       И хорошо, и плохо. Мне не выносили мозг, и в то же время попытки уйти от прямого разговора раздражали не меньше.       А сейчас Юмичика смотрел мне прямо в глаза, выглядел необычайно спокойным. Быть может, собрался с духом? Видимо, раз Иккаку прорвало, больше игнорировать копящиеся проблемы он оказался не в состоянии.       – Ты пришел для того, чтобы отговорить меня от службы в двенадцатом отряде? – потянувшись к парню и накрыв его щеку ладонью, я подняла на него серьезный взгляд. – Ты хочешь сразиться со мной, чтобы я вступила в одиннадцатый отряд?       Что-то в его взгляде беспокоило меня. Не было привычной мечтательности, упрямства. Парень умел быть спокойным, и меня приятно удивило, что я не замечала в нем желания закатить скандал. Или закатить глаза.       – Я не хочу сражаться с тобой, Рин. Но, скорее всего, этого не избежать на учениях.       Я напряглась. А от того, сколь беззаботно и спокойно произнес это Юмичика, у меня грудь защипало от гадкого раздражения. Прищурившись и выждав мгновение, я поняла, что мышцы отреагировали на накатившие эмоции, заставив пальцы на руках будто одеревенеть. Заведя большой палец под подбородок собеседника, я ощутимо ухватила его за нижнюю челюсть.       И вызвала во взгляде откровенное недоумение.       – Что это значит?       Посмотрев вниз, на мою руку, парень вновь обратил ко мне внимание, не переставая удивленно хлопать ресницами.       – Что ты так смотришь? – спросила я. – Избавься лучше от этого взгляда. Ты ведь знаешь, как он на меня действует. Отвечай на вопрос. Пожалуйста.       «Пожалуйста», конечно, было поставлено для проформы, словно неумелая точка в конце предложения. Юмичика нахмурился в ответ, попытался отдалиться, но я не позволила, только усилила хватку.       – Рин… можешь, отпустить меня?       Забавно выглядел со сжатыми щеками, отчего я не сдержала саркастичную ухмылку и исполнила просьбу парня, после чего он аж отшатнулся и прочистил горло.       – Ну так что, нормально ответишь, или мне вытягивать из тебя ответ?       – Я… кхм… я о том, что двенадцатый и четвертый отряды всегда становились целью для всех. И, учитывая, что это учения… даже не учения, а больше соревнования, то никто не будет смотреть на то, что вы слабейшие. Извини за такую прямолинейность.       – С каких пор бойцы одиннадцатого отряда видят интерес в слабых соперниках?       – Это другое. Речь идет о…       – Ну, спешу тебя заверить, что в этом году все будет иначе, – не собираясь выслушивать странное оправдание, я поспешила выложить свои карты на стол: – В этом году буду участвовать я. Я принесу победу нашему отряду.       – Звучит самонадеянно.       – А я считаю, что очевидно. Занпакто нельзя будет пользоваться даже в форме шикая, шинигами будут полагаться на свои навыки ближнего боя, уровень реацу, а также мастерство кидо. С кидо у меня проблемы, но вот сил и мастерства хватает.       – Ты всего лишь полтора года обучаешься, живешь здесь. Ты не знаешь…       – К чему это? – прервала я парня вопросом. – К чему весь этот разговор? Зачем ты хотел меня видеть?       Сложив руки на груди, я терпеливо уставилась на Юмичику, ожидая хотя бы правдоподобный ответ. Полагала, мы подведем беседу к тому, чтобы объясниться друг перед другом, извиниться, обняться, что называется, и пожелать удачи на учениях. Но в итоге я как-то и не поняла, к чему все было устроено.       Вообще ничего не поняла.       Медленно переведя дух, Юмичика окинул меня взглядом, от которого стало не по себе. Столь проницательно он смотрел на меня довольно редко, хотя не берусь говорить, что именно смущало или вызывало… беспокойство?       – Я боюсь за тебя, – сообщил парень, уронив взгляд. – Я… ничего не могу поделать, Рин. Если бы ты все время была рядом или поблизости, то мне было бы спокойнее, но я знаю, что ты не такая… не та, кто примет помощь без необходимости. Не та, кто будет слушать других, не та, кто будет учитывать чьи-то желания. Я наступал на эти грабли много раз, поэтому привык… или научился обходить острые углы. Но Иккаку другой, и он злится, не в его природе принять все, как данность.       Решила не спешить с ответом, и под моим пристальным взглядом Юмичика чувствовал себя некомфортно, словно его иголками кололи. Я узнала его достаточно хорошо, чтобы заподозрить, в чем могла крыться причина.       – Я понимаю и в чем-то принимаю твое желание следовать за Иккаку. Но не ставь его желания превыше своих. И превыше моих.       – Но ведь он прав. Из-за того, что мы скрываем отношения, страдает он. Рин, тебя считают его девушкой, а не… моей.       – То есть это тебя не уязвляет?       – Конечно уязвляет! Точнее злит, – раздраженно развел руками Юмичика, вдруг вспыхнув, а затем удрученно вздохнув. – Но… что теперь делать-то? Это же странно будет, разве нет, если мы вдруг… раскроемся? Все подумают вовсе не о том, о чем… хотели бы подумать.       – Типа, что мы втроем встречаемся?       – Если не хуже…       – Хм.       Он уже настолько привык слышать об этом, что даже не реагирует чересчур ярко на любые намеки о тройничке. Это как-то уже действительно грустно. Видимо, мне стоило раньше заговорить об этом, но я даже не подозревала и не придавала значения тому, что это могло перерасти в столь серьезную проблему. Во всяком случае, из этого тоже можно вынести свою выгоду.       Усмехнувшись проскочившей мысли, я подошла к Юмичике со стороны и, накрыв его плечо ладонью, резко подбила его под колено, заваливая на спину. Он оказался куда более резвым и сумел ухватиться за меня, потянув за собой при падении на жухлую траву. Надавив предплечьем на его грудь под ключицами, я уперлась коленом в его живот, а другим о землю, чтобы он не смог меня скинуть. А скинуть попытался, да вцепился в мои руки с такой силой, что аж болезненно стало.       Но куда сильнее порадовал его опешивший взгляд.       – Что, думал, я слепая?       Признаться, мой вопрос вызвал у Юмичики до боли странную реакцию. Будто за моими словами крылся подвох или куда большая опасность, чем следовало ожидать. Он ощутимо напрягся.       Я хитро улыбнулась и подалась еще ближе, практически шепча ему в губы:       – Я же вижу, как ты ревнуешь. Ревнуешь к лучшему другу, и это съедает тебя изнутри. А поднимать эту тему боишься, потому что вдруг все может оказаться правдой, верно?       – Рин… кхм, ты…       Растерянное лепетание я прервала жадным поцелуем, услышав, как с губ парня сорвался удивленный стон. Видимо, не такого он ожидал от вечернего рандеву, хотя за столько времени общения уж должен был привыкнуть к моим фокусам. К тому, что я не дам спрятаться от меня, выверну его душу наизнанку, доберусь до проблемы и заставлю обнажить передо мной. Если не через разговор, то через прикосновения. Дразнящие, манящие…       Уж не знаю, на что рассчитывал Юмичика, но он будто не был готов к такому выпаду. Наверное, слишком расслабился без меня за пару недель. Мы так-то давно не были вместе. Может, и я слегка отвыкла от его губ, находя их вкус уже менее сладким, но более пряным. Хотя… нет, все же накручиваю себя.       А вот когда он взял меня за плечи и попытался отстранить от себя, я не поддалась сопротивлению. Наоборот, пробилась языком в его рот, углубляя поцелуй, делая его еще более будоражащим и чувственным. Колено соскользнуло ниже, уперевшись в пах парня, отчего он крепче стиснул мои плечи, но сопротивляться перестал. И вот тогда уже я, чтобы не заиграться, разорвала поцелуй и отстранилась, слизнув и разорвав нить слюны, соединившую наши губы.       – Ну? Теперь мы будем говорить?       Задержав на мне через силу собранный взгляд, Юмичика медленно вздохнул и вкрадчиво произнес:       – Рин, не надо так делать, эт…       – Ой-ой, – аккуратно, можно сказать, для проформы накрыв шею парня ладонью и сдавив пальцами, я выпрямилась и удобнее уселась поверх него. – Уточню: будем ли мы говорить о деле, или же мне вытащить из тебя правду сладкими пытками? Хоть тут, конечно, и полнейшая антисанитария, я все же знаю пару безопасных способов. Тебе обычно нравится, так что… давай все обсудим… пока я не завелась до того состояния, чтобы послать к черту разговоры.       Шутки-шутками, угрозы-угрозами, но нельзя мне было так бесстыдно приставать к человеку. Освободив шею парня и сложив руки на груди, с какой-то игривостью наблюдала за тем, как он пытался возыметь над собой контроль. Хотя, выглядел так, словно сильно удивился и не ожидал моих действий. Это потому, что в последнее время мне самой нравилось ему поддаваться в наших играх?.. Но как давно мы вообще были наедине?..       Ебанная взрослая жизнь и работа. А еще проблемы на ровном месте…       – Кхм. Хорошо, я… скажу, но… можешь придвинуться ближе?       О-о… так, значит? Хотя, почему нет? Я постаралась не слишком ярко демонстрировать озорство, глубоким вдохом подавила накатившие эмоции и подалась вперед, нависнув над парнем и облокотившись руками о землю. Ладно, серьезный разговор, так серьезный. В конце концов…       – Мы должны поговорить обо всем, но я предлагаю сделать это после военных учений. Думаю, ситуацию нужно обсудить, а точнее… разъяснить Иккаку. Он поймет. Но ты знаешь, какой он, он понимает язык силы, и для этого тебе так или иначе придется сразиться с ним. Или со мной.       Я нахмурилась, не оценив, в каком направлении зашел разговор, однако позволила Юмичике объясниться.       – Я не прошу тебя сделать это из-за споров о должности офицера. Просто сама посуди: Иккаку уважает сильных бойцов. Если ты покажешь нам свою силу, то ему как минимум придется тебя выслушать, разве нет?       В этом имелась своя логика, но учитывая, что мне никогда не удавалось одолеть Иккаку на тренировках и в проверочных боях, закрадывались сомнения насчет этой авантюры.       Голова закружилась, и на этот раз аж висок прострелило.       – Все в порядке?       – Да… – скривившись и зажав переносицу, я шумно выдохнула. – Просто… ауч. Что ж голова так раскалывается?       – Рин, тебе стоит отдохнуть.       Накрыв мою щеку ладонью и аккуратно проведя по ней пальцами, Юмичика словно отдал мне часть своего успокаивающего тепла. Поддавшись искушению, я прикрыла глаза и расслабилась, наслаждаясь невероятно ласковым прикосновением, от которого действительно стало получше. Видимо, действительно стоило отдохнуть.       – Значит… поговорим после учений, да?       – Верно. И я бы советовал тебе нападать первой… конечно, старайся не бить меня слишком сильно, а то не хочу, чтобы ты оставила царапины или, не дай бог, синяки на моем лице.       – О, а я думала, тебя такие мелочи уже не интересуют после нашего знакомства, – усмехнулась я.       – Кхм, я же говорю на лице… я, кхм. Вот.       – Какой ты милый, когда смущаешься.       – Я не смущаюсь, – с неожиданным спокойствием отреагировал парень, – и я серьезно насчет нашего боя. Это…       – Да поняла я… – устало пробормотала я, опустившись на парня и положив голову ему на грудь. – Поняла. И давай без возмущений. Я и так тебя не видела давно… дай чуть полежать так… Обнимешь меня? Знаю, холодно, но… буквально на минуту.       – Хм, – после затянувшейся паузы тихо усмехнулся Юмичика, отчего его теплое дыхание защекотало мою макушку. – Почему нет? Но обниму при условии, что завтра будешь делать вид, словно этого разговора не было… а то Иккаку, если заподозрит что, мне самому по голове надает.       – Мол, настоящий пацан никогда не извиняется первым?       – Что-то вроде.       Ощутив, как рука парня легла мне на затылок, а другой он накрыл мою спину, я не удержалась и обняла его в ответ. От него исходило приятное, расслабляющее тепло, которое действовало подобно сладкому наркотику. Мягкое прикосновение пальцев, тяжесть рук, а также стук его сердца действовали каким-то умиротворяющим, усыпляющим образом.       – Спасибо, что пришел…       Бормотание сорвалось с моих губ довольно тихо. А что Юмичика прошептал в ответ я и не расслышала, казалось, после этого будто и вовсе провалилась в дрему. Расслабилась. Просто отключилась. Жуть. Вот что значит уморить себя стрессом и переработками.       Я устала… но не подозревала, что устала настолько сильно, чтобы по итогу проснуться у себя в комнате. К счастью, страх отогнал один из моих соседей, сообщивший, что в комнату меня принес Акон. Груз с доставкой из пункта «А» в пункт «Б». Даже неловко как-то, что Юмичике пришлось тащить меня до двенадцатого отряда, решив дать мне поспать. Хотя… почему я не проснулась? Даже устав до беспамятства я должна была почувствовать, как меня подняли на руки и потащили в никуда.       Утро, спасибо, встретило относительно неплохой погодой: никаких дождей, тайфуна или снега, даже солнце пробивалось время от времени сквозь пелену облаков. Запах сырости щекотал нос. А главное – я чувствовала себя отдохнувшей, бодрой, голова прекрасно соображала. Быть может, причина моих страданий действительно крылась в стрессе. Вчерашний разговор с Юмичикой сильно помог мне успокоиться, как минимум собраться с духом.       Правда, прибыв на место подготовки участников, я чуть опять в уныние не выпала. Людей было дохерища. Если бы не пошла чуть ли не за руку с Аконом, то потерялась бы здесь, слишком много ребят в черной униформе, включая членов двенадцатой дивизии. К счастью, бюрократическими вопросами занималась Нему. Нам же предстояло обсудить план действий.       – Итак, у нас есть полчаса, чтобы обсудить стратегию, учитывая рельеф местности, – сообщил Акон, разложив карту на столе посреди нашего временного штаба-палатки.       Учитывая, что в учениях принимали полсотни людей, всех в палатке не разместить, так что отыгрывать важных шишек выпала честь шестерым офицерам. Меня немного смущало, что мы находились на относительно открытой местности вблизи других отрядов. И тем не менее это также могло послужить нам на руку.       Я обернулась к молодому парню с вытатуированными руками, который держал пальцы скрещенными в печати, и спросила:       – Кагами, как результаты?       Помедлив мгновение, восьмой офицер разорвал печать и со спокойствием доложил:       – Конкретные результаты есть по одиннадцатому, десятому, седьмому и пятому отрядам. Остальные находятся достаточно далеко, к тому же второй отряд, похоже, как и мы, установил вокруг своей палатки барьер. Их не подслушать.       – А это вообще законно? – обеспокоенно пробормотал Рин Цубокура, опасливо оглядываясь по сторонам.       – Учения уже начались, поэтому законно, – без сомнения констатировала я, – просто в ближайший час нам запрещено нападать друг на друга. А ты, мой милый, лучше сосредоточься на барьере, что окружает нас.       – Конечно, но… вы уверены, что я вам вообще нужен? Из меня же никакой боец…       – Ты будешь находиться поблизости от нашей базы и охранять флаг-цель. Ты один из лучших пользователей кидо в отряде, так что не сомневайся в своих способностях, у каждого здесь своя роль.       – Вы так уверенно об этом говорите, Рин-сан…       – Давайте вернемся к делу, – попросил Акон, – у нас не так много времени. Кагами, что удалось узнать?       – Докладываю. У одиннадцатого отряда простая стратегия: они оставляют трех старших офицеров у цели, остальные же идут атаковать другие базы, разбившись на семь групп. Лейтенант остается на базе. Десятый отряд придерживается примерно той же стратегии, однако их лейтенант будет в атакующем отряде. Они оставят несколько ловушек по пути к штабу, а также засаду. В седьмом и пятом отряде стратегия примерно, как и в одиннадцатом, хотя в пятом планируют создать цель-приманку.       – Не густо, конечно, – нахмурился Акон, – но хоть что-то, хотя если дольше подслушивать их, то можем вызвать подозрения. Пусть капитаны и не принимают непосредственного участия, лейтенанты вполне могут почувствовать использования кидо. Тогда выберем первой целью седьмой и пятый отряды?       – Нет, только не пятый, – скривилась я от дурного предчувствия. – Хинамори опытный пользователь кидо, а Айзен, – будь он сука неладен, – отличный стратег, уж как-то не верится, что они не додумались оградить себя защитным барьером. Как и первый отряд, где капитан и лейтенант повидали всякого дер… кхм, всякого на своем веку.       – Предполагаете, это ловушка? – уточнил третий офицер, на что я задумчиво кивнула.       – Я понимаю, что капитаны в основном отдают руководство учениями лейтенантам, чтобы проверить их боевые способности и навыки стратегии, однако они также могут подсказывать. Вполне вероятно, они с отрядами уже обсудили основную стратегию, а сейчас вешают на любопытные уши лапшу.       – Только, Рин-сан, вам не кажется, что им как-то придется… договориться или внести изменения в основной план действий, учитывая новые вводные? – полюбопытствовал один из присутствующих офицеров.       – Не без этого, однако я бы не стала игнорировать тот факт, что пятый отряд наверняка подготовил какую-то ловушку.       – Вы уже решили, кто будет нашими целями?       Обернувшись к человеку, задавшему вопрос откуда-то позади, мы обнаружили Нему. Удивительно, я даже не почувствовала ее приближения, как она подкралась к нам, как миновала барьер. Видимо, уже использовала бакудо, скрывающее присутствие.       – Лейтенант Куроцучи… вы вернулись, – нервно улыбнулся Цубокура.       – Да. Как видите, – сухо отозвалась Нему, подойдя к столу с разложенной картой, на которой обозначались лишь зоны расположения чужих боевых штабов радиусом в километр. – Так что? У вас есть варианты, кого будем атаковать?       Смотрела она непосредственно на Акона, причем со столь кукольным выражением лица, что мне стало не по себе. Всегда становилось…       – У нас всегда пять атакующих отрядов, а один отряд из двадцати человек остается на защите цели во главе с Цубокурой, – сообщил Акон, а при упоминании своего имени Цубокура как-то приуныл. – В каждом отряде есть определенный баланс между теми, кто лучше атакует, а кто защищает. У Рин-сан и у вас, Куроцучи-сан, отряд по пять человек, потому что вам не требуется дополнительная боевая мощь. Еще остается три отряда по десять человек. Раз нам известны стратегии нескольких отрядов, предлагаю напасть на седьмой, десятый… вероятно, на шестой и третий отряды. Один отряд останется в запасе.       – Подожди-ка. Во-первых, мы же обсуждали, что одна из наших групп нападет на четвертый отряд, Акон, – нахмурилась я, почувствовав укол раздражения.       – Мы, как и четвертый отряд, наиболее уязвимы, поэтому и сделали упор на защиту. К тому же туда наверняка сбегутся и все остальные.       – Ну и пусть сбегаются. Пока они будут драться и ослабнут, один из наших малочисленных отрядов выждет момент, чтобы перехватить тех, кто захватит цель. Здесь уже будет играть роль не сила или физическая выносливость, которых у врага не останется. А количество реацу и мастерство кидо. Мы сможем достаточно легко вырвать флаг базы, а затем доставить флаг до финиша, так сказать.       – Я согласна.       – Куроцучи-сан?       – Я согласна, – повторила Нему, прямолинейно посмотрев на третьего офицера, а затем опустила взгляд к карте. – Один из небольших отрядов отправится к четвертой дивизии. Прямой бой по захвату устроим у седьмого, шестого и десятого отрядов. К десятой дивизии отправлюсь я, Акон возьмет шестую, а Рин возьмет седьмую. И останется резерв.       – М-м… Как бы, во-вторых. Вы опять что ли проигнорировали все мои слова? – недовольно скривившись, уточнила я слегка гнусавым голосом.       – Если вы о том безумном плане, то забудьте, – вздохнул Акон.       – Он не безумный, а логичный. Не хотите отправлять меня, отправьте с Кагами Нему. Учитывая условия проведения военных учений, где запрещено использовать высвобождение занпакто, одиннадцатый отряд является довольно лакомым кусочком.       – Рин-сан, вы хоть понимаете, что говорите? – захныкал Цубокура. – Это же ходячая катастрофа, они и без шикая всех порвут на куски…       – Вот именно, они могут использовать только грубую силу, а без шикая не смогут высвободить достаточное количество духовной энергии. Точнее… смогут, но вот использовать по назначению вряд ли додумаются. Акон, вспомни хоть мои бои с Иккаку, мы сражались на равных до тех пор, пока он не высвобождал занпакто. Не хотите посылать меня, пошлите Нему, но в свою защиту скажу, что только я знаю достаточно хорошо стратегию боя Иккаку и Юмичики. А учитывая, что военный стратег из лейтенанта Кусаджиши никакой, то, скорее всего, эти двое разрабатывали план действий.       – И какой у них может быть план? – спросила Нему.       – Тупой и импульсивный. То есть они точно нападут на нас.       – Что?! – аж чуть не поперхнулся Цубокура, отчего и остальные офицеры, находящиеся поблизости, приуныли.       – Вы же сам знаете, что они хотели переманить меня в свой отряд, а учитывая, что неделю назад я так хорошо им отказала, то это, вероятно, стало ударом по их гордости. Думаю, есть вероятность, что они, скорее, будут нацелены на меня, как минимум Иккаку и Юмичика. Если я уведу бой подальше от нашего штаба, то при моем проигрыше мы хотя бы выиграем время для захвата других целей. В лучшем случае, пока я буду занята ими двумя, либо одним офицером, Кагами с отрядом сумеет добраться до базы одиннадцатого отряда и с помощью кидо завладеть их целью.       – Не забывайте, что их базу будет охранять лейтенант, – напомнил Акон. – Если вас перехватят офицеры, Кагами и другие люди из вашей группы не справятся с лейтенантом Кусаджиши.       – Тогда они сменят цель, – предложила я. – Сменят цель, вернутся на базу или попробуют напасть на седьмой отряд. Пойдут на помощь к другим. Вариантов много. В лучшем случае мы столкнемся с лейтенантом Кусаджиши, ее возьму на себя, а Кагами с ребятами захватят флаг. В худшем случае, если нас перехватит кто-то из старших офицеров одиннадцатого отряда, я останусь задержать их. Да и… мы все же можем даже напасть на них все вместе, одолеть. И запросить при победе подкрепление у нашей запасной группы, чтобы компенсировать силы для сражения с лейтенантом Кусаджиши.       – Это неоправданный расход сил.       – Рискованно, да. Однако это приемлемый риск. Если на то пошло, то это я ходячий риск, который стоит увести подальше от штаба.       – Но вы также можете и не столкнуться со старшими офицерами одиннадцатого отряда, – не сдавался Акон. – И они нападут на нашу базу.       – В этом случае у вас есть запасной отряд, вы сможете отбиться. А мы же реализуем лучший случай в сражении с лейтенантом Кусаджиши. Риски везде есть. Я же рассматриваю вариант, где мое столкновение со старшими офицерами одиннадцатого отряда наиболее вероятно.       Спор, конечно, не пришелся Акону по душе. Мы довольно редко вступали в дебаты, с ним, как с начальником, по профессиональным вопросам спорить не всегда допустимо. Тем не менее сейчас я была готова стоять на своем.       – Какова вероятность подобного исхода? – спросила лейтенант, разбив напряженную паузу.       – То, как я описала ситуацию – процентов тридцать или сорок, – отозвалась я на вопрос Нему. – Существует немало вариантов, как может развиться ситуация, но среди них описанный мною наиболее вероятен. Четвертый и двенадцатый отряды наиболее уязвимы из-за отсутствия сильных бойцов ближнего боя. Но у нас есть мозги. Поэтому иллюзорное кидо поможет сделать нам пусть и банальные, но приманки, а отряд поддержки станет глазами и ушами, разбросанными по нашей территории.       – Учитывая, что в остальные годы мы только и делали, что в основном держали оборону, думаю, нам стоит, как минимум, постараться пойти в атаку, – рассудил Кагами. – Даже если это и будет ожидать одиннадцатый отряд из-за Рин-сан, другие отряды вряд ли будут готовы, что и мы нападем на них.       Акон молчал довольно долго, при этом меня даже немного удивило, что именно от него ждали финального решения, а не от Нему. Пусть девушка и являлась искусственно выращенной душой, она оставалась лейтенантом. Однако ее разум был заточен лишь под служение и исполнение приказов Куроцучи Маюри. Не более и не менее.       – Лейтенант Куроцучи, капитан давал какие-то рекомендации при последней вашей встрече? – после затянувшейся паузы уточнил Акон.       – Нет. Маюри-сама не интересны бои и военные действия, потому что он не видит в них смысла, как и нашего шанса на победу. Главная задача – не потерять ценные кадры из-за глупых ошибок и желаний. Иными словами, жизни и здоровье старших сотрудников НИИ в приоритете.       – Не думал, что капитан о нас так переживает… – вдохновленно пробормотал Цубокура, отчего приковал к себе снисходительные и насмешливые взгляды.       Солидарна со всеми. Увы, парнишка, капитан беспокоился далеко не за наши жизни. Точнее, за ваши. За ваши мозги. Меня-то здесь дай бог от Homo Habilis до Homo Erectus повысили, и теперь можно как пушечное мясо использовать. Но только по праздникам. Какое-никакое, а я дорогое пушечное мясо, мраморная говядина знаете ли.       Охуенный повод для гордости…       – В любом случае, так уж звезды сошлись, что я стала красной тряпкой для одиннадцатого отряда, – решила я надавить из последних сил. – Думаю, никто из здесь присутствующих, так ожидающих вне палатки, захотел бы столкнуться с одиннадцатым отрядом. А мы с Кагами и еще тремя смертниками это уже обсуждали. И готовы.       – Кагами?       – Как и сказала Рин-сан, я готов, – без раздумий отозвался парень.       – Что ж… ладно, тогда будем действовать по этому плану. Но… Рин-сан, прошу вас быть осторожной. Вы ведь жаловались…       – А ты говорил, что со мной все в порядке, – аккуратно перехватив слова третьего офицера, я мягко улыбнулась и добавила: – Сейчас я прекрасно себя чувствую. Может, конечно, мы и не победим, но уж точно не проиграем. Если будем действовать согласно стратегии и не поддадимся панике, то у нас все получится. Хоть я и какой-то ассистент, но на поле боя позвольте мне вести вас и защищать. Я постараюсь сделать все, чтобы нас ждала победа. Мы победим вместе.       Мотивация являлась важной частью плана, и большая часть присутствующих определенно почувствовала себя лучше, воодушевились. Как минимум Цубокура заметно повеселел от вероятности, что одиннадцатый отряд мог до него не добраться. Успокоить его дорогого стоило. А вот Акон явно не спешил радоваться, я бы даже сказала, что мои слова насторожили его, заставили напрячься и проникнуться серьезностью к ситуации. И не без причины. Поняла ли это Нему, я не бралась судить.       Но, похоже, главную мысль уловил и Кагами, переводя взгляд с меня на третьего офицера. Я здесь всего лишь полтора года, а уже обсуждала план действий боевых учений в кругу старших офицеров, причем подыграла так, что большая часть карт легла выгодной мне стороной.       Все верно, милый шеф. Даже если вы проформы ради дали мне звание девятого офицера, чтобы использовать в качестве киборга-убийцы, я не упущу этот шанс.       Мне не стать шинигами, не стать никогда лейтенантом или капитаном, потому что у меня нет духовного клинка… но только не в двенадцатом отряде. Десять, двадцать, сотня лет… теперь я относительна бессмертна, точнее, стала долгожителем. Я не собираюсь бросаться на рожон, на первое попавшееся вакантное место и возможность. Мне интересна перспектива.       Если все пройдет хорошо, даже без победы двенадцатого отряда я заявлю о себе. Напасть на одиннадцатый отряд – это довольно дерзко. Дурное предчувствие, конечно, из-за возрастающих ставок, только усиливалось. Но кто не рискует, тот не пьет шампанское. Главное, чтобы риск был оправдан.       Возможно, в чем-то Юмичика и был прав: сила решает все. Но я предпочитала иметь силу не только в кулаках, но и в голове. А также проявлять силу характера. Как говорится: доминируй, властвуй, унижай, – и я уже входила во вкус демонстрации такого подхода. Быть может, нужно прекращать осторожничать, чтобы мне не успели пригрозить и напомнить, где мое место.       Мое место…       Нет уж, хватило.       Доминируй, властвуй, унижай, детка. Раз у меня теперь развязаны руки, то грех этим не воспользоваться.