Имя мне Пустота

      – Да вы гоните…       – Как ты понял, с тебя десять тысяч йен. А, и не забудь еще пять за девочку-которая-мальчик.       – Ладно еще этот ублюдок-извращенец, но это ты как могла предсказать?!       – Иккаку, есть такая штука – дедукция называется. Объяснять тебе про все пустая трата времени. Лучше, вон, беги к остальным офицерам и вместе с ними накройте Кьёраку Шинсуя всеми непотребными обвинениями.       Из-за сумбура, который я внесла в развитие событий своим появлением, минувшие дни прошли настолько великолепно, что я чуть не сдохла. От голода. И пришлось отменить ресуррексион, чтобы не мучиться. Нападать на меня никто более не изъявлял желание, к тому же после недолгих переговоров, а также раскрытия пары любопытных фактов – с помощью дедукции, разумеется, а не великой базы знаний попаданца, – парни помогли сгладить и конфликт с двенадцатым отрядом.       Зато как весело оказалось отбиваться во время второй волны нападения квинси, используя лишь физическую силу. В борьбе с тем парнишей, притворяющимся бабой, я предпочла просто отойти в сторону и не вмешиваться. Только присматривать за Бибо и Боба, чтобы им серьезно по голове не прилетело. Но по итогу все получилось наоборот, и это мне пришлось уносить жопу от толпы зомби.       Это. Не. Входило. В план. Блять. Почему ничего не может идти по моему плану? Айзен, блин, как у тебя удается следовать своему плану? Ты либо удачливый сукин сын, либо предсказываешь, где и какая муха срет, дабы не наступить на эту какульку, чтобы не поскользнуться и не удариться головой о край стола, например. Я тоже. Хочу. Так. Строить. Планы. Сколько. Мне. До этого. Жить? Двести? Триста лет? Я хочу сейчас уже быть гениальным манипулятором и стратегом! А не убегать от толпы зомби, потому что… А-а-а!       Я вообще хотела изначально отсидеться три дня где-нибудь в лесу, восстанавливая силу. А не вот это внезапное «Рин, давай с нами, как в старые добрые, мы же команда». Жопу я. Вашу. Ебала. Команда, да. Команда Пипег. Мне же нельзя использовать ресуррексион, иначе придется кого-то сожрать в любом случае.       Все. Отстаньте. Я выдохнула.       Мир теней, в котором прятались квинси, будто насмехался над самой концепцией тени, учитывая архитектуру их строений и холод, что пропитывал воздух. Врагов стало больше, и, если бы не необходимость отбиваться от так называемых врагов, я бы четко следовала своему плану и не переживала о каждой мелочи. К счастью, все пока вело к цели, и на данный момент, стоя на развалинах в относительном отдалении от группы шинигами, выказывающей все «дружелюбие» человеку на средневековой инвалидной коляске, хмуро буравила их взглядом.       – Я чувствую поблизости капитана Зараки, – обмолвился Иккаку, – пойду, поищу его. Встретимся тогда… там.       Мы лишь молчаливо проводили парня взглядом, гадая, действительно ли он отправился искать капитана, или же дал нам пару минут провести наедине. В сложившихся обстоятельствах это было удивительно, Иккаку все же с осторожностью относился ко мне после инцидента минувших дней. Несмотря на показную обыденность нашего общения, напоминающую метание какашек друг в друга, напряжение никуда не делось.       – Рин, все нормально?       Естественно, не нормально. Видеть Айзена, пусть и с приличного расстояния, оказалось непривычно. Как бы я ни пыталась убедить себя в том, что обладание знаниями о ходе событий давало преимущество, этот человек вызывал страх.       – Да. Как и говорила, я останусь тут, – нервно постукивая пальцами о рукоять меча, я добавила: – Меня, почти арранкара, Готей не допустит во дворец Короля, да и попадаться лишний раз на глаза Маюри не горю желанием.       – И Айзена? Ты поэтому последние минут десять прячешь реацу?       – Да. Что-то вроде.       Странное чувство. Я испытывала страх из-за Айзена, и в то же время не боялась его. Понимала всю мощь его силы, но видела в нем лишь человека. Сейчас, во всяком случае.       – Все хорошо, – обернувшись к Юмичике и одарив его мягкой улыбкой, добавила: – Ты же сам помнишь, что сказал Акон, когда вы убедили меня встретиться с ним и сгладить ситуацию. Сейчас чрезвычайное положение, и только поэтому они отдали меч в мое распоряжении, да с условием, что я не покину Серейтей и останусь защищать его.       – Ты же… останешься? Защищать его? Кхм, то есть, я понимаю, что после минувших лет, того, как они… как мы с тобой обращались…       – Не переживай, Юми, – обхватив парня за плечи в знак поддержки, с любовью осмотрев его перепачканное пылью, но такое родное и красивое лицо, я с уверенностью произнесла: – У меня есть план, и я буду ему следовать. Уж поверь, ни один шинигами в Серейтее не пострадает от моей руки или зубов. Обещаю.       Он знал. Он слишком хорошо знал меня, чтобы понять – пусть мои слова и являлись правдой, они подразумевали далеко не то, чем казались. Болезненное, изнеможенное выражение парень едва ли сумел удержать. Его глаза напоминали настоящее зеркало души или, лучше сказать, стекло, за которым в истошном отчаянии билась та самая душа, рыдая и крича.       Задержав дыхание, Юмичика уронил дрожащий взгляд. Он нервным движением потянулся к моим рукам, сжав ладони в своих длинных изящных пальцах.       В присутствии Иккаку парень вел себя как обычно, но стоило другу отвернуться, как эмоции едва ли оставались незамеченными. Все это делалось не только для того, чтобы не тревожить третьего офицера, но и избавить меня от лишнего внимания и недоверия со стороны окружающих.       – Ты… ведь не скажешь, что задумала? – натянуто улыбнувшись, Юмичика выразил не столь смирение, сколько отчаяние. Его губы подрагивали, ресницы трепетали. И он даже не дал мне секунды, чтобы ответить, лишь улыбнулся и сказал: – Ясно… нет, ничего. Извини. Делай, что считаешь нужным. Я просто… наверное, ты устала это слышать, но я беспокоюсь о тебе.       – Не меньше, чем я о тебе.       Не спуская задумчивый взгляд с пальцев, которые с дрожью обхватывали мои кисти, я аккуратно высвободила руки. Ласково взяв Юмичику за подбородок и дождавшись, когда он сдастся и посмотрит мне в глаза, я выждала провокационную, нервирующую паузу. Под моим взглядом защита парня рассыпалась словно замок из песка в жаркую сухую погоду.       Подступив ближе и прильнув к губам Юмичики в мягком долгом поцелуе, я постаралась передать через это ненавязчивое прикосновение глубину своих эмоций. Через контраст пальцев, которые чуть крепче надавили на его подбородок. Через то, как свободная рука обхватила плечо парня, притягивая ближе ко мне.       Надоело мне… притворяться. Притворяться, что не хотела овладеть им. Или что не была зла последние два года, и в то же время испытывала такое счастье в его присутствии, что моментально забывала о негативных эмоциях, стоило лишь прикоснуться к нему. Увидеть. Услышать его голос. Я понимала желание Юмичики удержать меня подле себя как никто другой. Потому что жаждала того же. Однако делать что-то против воли другого не доставляло удовольствия. Куда большее наслаждение – это добровольное подчинение, добровольная сдача всех полномочий в мои руки.       И за последние дни я наблюдала, как парень приходил к этому неутешительному выводу, признавал столь болезненную правду. Пусть Юмичика и пытался удержать меня, но в итоге сам попался в мою паутину как мотылек. И теперь с добровольной жертвенностью был готов запутаться еще сильнее, понимая, что единственный выход быть со мной – это не пытаться удержать, а отдаться мне полностью.       И я этого не забуду. Пусть парень и сильный воин, однако его душа и сердце теперь находились полностью в моих руках.       Его доверие теперь стало моей ответственностью.       Пришлось довольно долго ждать, когда вся дружная братия свалит во дворец Короля. Скучать не пришлось. Как минимум дождь из черной живой жижи и устранение зомби, пытавшихся сожрать меня, скрасили ожидание. Уж и забыла, как веселой порой бывало в этом мире.       Сказать по правде, невольно пожалела об упущенной возможности прибиться к стайке шинигами и отправиться наверх. На небеса. Элитный пентхаус небес. Хоть отказ и был гарантирован, маленькая упрямая надежда не давала покоя, ведь мой план как раз и заключался в том, чтобы добраться до так называемых «небес». Шинигами бы послали меня к чертям собачьим. Точнее, зная хитрожопость Кьёраку Шинсуя и его чуткость, он бы точно не позволил мне подобной роскоши. Да и немал шанс, что Маюри обезвредил бы меня, а Нему запихала б какой-нибудь ящик или «железную деву» для всеобщего успокоения.       Имелся основной план. Пиздец проигрышный и рисковый. Если не прокатит, можно было воспользоваться подходом «сейчас я сама тут все устрою (сломаю)» или «окей, подожду у моря погоды, может, меня после битвы с квинси не запрут в чугунном сундуке».       – Какая неожиданная встреча. Полагал, ты так и будешь трястись от страха, прячась за руинами… Ванитас. Или же все-таки Рин-сан?       А я смотрю, Петросян в нем живее всех живых.       Спокойный манерный голос столь умело скрашивал сарказм, что, если бы подобную фразу произнес не Айзен, узрела бы в ней откровенную насмешку. Здесь же наоборот – за насмешкой пряталась истина, прозрачное понимание, что изображала я не страх перед его величественной фигурой, а просто не хотела попадаться на глаза шинигами.       Как только последняя команда в числе Бибо и Боба покинула развалины лаборатории, я неспешно добралась до своей цели в лице Айзена Соуске. Думала, что действительно не испытывала страха в близости с его фигурой, и тем не менее нервозность не уходила. Головой понимала, что если не приближаться к нему, то он ничего не сможет мне сделать. Но нервишки все равно шалили.       На вопрос я не спешила отвечать. Стоя перед мужчиной со сложенными на груди руками, невольно задумалась, а какие слова в принципе подойдут для ответа.       – Как хочешь, так и обращайся. У меня кризис личности.       Айзен хмыкнул, что ровным счетом ничего не означало. Пристальный взгляд резал острой бритвой. Даже с ограничителем реацу складывалось ощущение, что его духовная энергия давила на плечи.       – И что же достопочтимой Ванитас понадобилось от скромного заключенного Готея?       А Петросян в нем прям не думает успокаиваться.       Я усмехнулась, сменив сдержанность искрой издевки во взгляде. Кивнула в сторону дыры в земле, где находилась лаборатория.       – Знаешь, как открыть врата?       – Хочешь попасть во дворец Короля? Не логичнее было бы тогда отправиться с шинигами? Ах да. Они бы тебя не взяли с собой, ведь… до сих пор не доверяют. Иначе бы не стали последние два года держать в заточении. Хотя условия у тебя были получше. И гости интересные.       На мгновение меня охватила новая волна озадаченности. С каких пор Айзен столь разговорчив и саркастичен? Ах да, два года в тюряге с возможностью лишь пасьянсы с Азаширо Кенпачи раскладывать, а тот явно не блистал тягой к общению.       Едва удержалась, чтобы не закатить глаза. Это будет довольно занимательная беседа. И чувствую, мужчина пустит в ход все свое красноречие, чтобы вывести меня из себя, притупить бдительность.       – Так… можешь помочь открыть врата или нет? – пропустив мимо ушей не имеющую к сути дела «воду», я уже конкретно указала за спину.       Не обошлось без того, что Айзен посмотрел на меня как на глупенькую.       – Ванитас, – мое имя прозвучало с оттенком пассивного раздражения. – Ты предала меня. С чего бы мне тебе помогать?       – Ты никогда не требовал от меня преданности. Почему же ты возмущаешься?       Хоп-хоп, бич, я прекрасно помню, как ты заливал про то, что не просил у арранкар их полного доверия и преданности, лишь завуалированно говорил что-то в духе «следуйте за мной», «служите мне», «я поведу вас в новый мир» и бла-бла-бла. Служба не означает преданность. Хочешь поиграть, милый, давай поиграем. Я, конечно, проиграю после пары раундов, однако не в этом заключался мой подход. У меня имелся более приземленный способ добиться желаемого.       – Отказываюсь. – Холодно произнес Айзен, и тем не менее в его взгляде что-то изменилась, блеснуло некое удовольствие. Понимание, что без него у меня ничего не удастся. – Я знаю, зачем ты так рвешься в дворец Короля. Точнее, не во дворец Короля… а дворец квинси. Не так ли?       – Уже все понял, просто наблюдая за происходящим из своей камеры в мукене?       – Это очевидно. Зная твои амбициозные замашки, нетрудно догадаться, что в Общество душ ты не стремилась. Шинигами не могли тебя одолеть в форме васто лорда без чужой помощи. Им же помогла Тиа Харрибел. И будь ее желание, она бы забрала тебя в Уэко Мундо. Либо заявилась бы к ним позже, чтобы убедиться в твоей целости и сохранности, ведь… ты спасла ее, а также Старка – я чувствовал, что их реацу не угасла.       – Какая наблюдательность, – не без иронии подметила я. – И как это связано с моим желанием попасть на небеса?       – Яхве довольно разговорчив. Перед нападением на Общество душ он побывал в Уэко Мундо, а, значит, велика вероятность, что на подмогу шинигами выступят арранкары, дабы отомстить ему. Куросаки Ичиго ведь появился довольно поздно в Серейтее, значит, его задержали. В мире живых? Не думаю. Если бы квинси напали на Каракуру, Куросаки Ичиго мог бы и не прийти в Серейтей, ведь для него куда важнее защитить свою семью и близких. Так что… учитывая, что ты не умеешь открывать гарганту, для тебя единственная возможность выбраться из Общества душ – встретиться с ними.       – А с чего вообще решил, что арранкары там появятся? Ты можешь ощущать, что творится в Серейтее, но из-за защиты дворца, понятия не имеешь, что там, наверху, происходит. Что там делать арранкарам? Да и как они, прости господи, туда попадут?       При всем своем гении Айзену не дано знать обо всех событиях, уж что-что, но поведение арранкар он не мог предсказать благодаря дедукции, находясь запертым в мукене. Тот факт, что я хотела бежать, понятен. Как и понимание, что помочь мне могли лишь арранкары. Гриммджоу и Неллиэль должны прийти из Уэко Мундо вместе с Урахарой, насколько я помнила, и если первый только и мог, что злобно посматривать в мою сторону – ибо какого черта эта девка Пятая, а я, юнец-молодец, Шестой – то вторая вполне способна помочь.       – Действительно, – прикрыв глаза и снисходительно улыбнувшись, отчего стало еще больше не по себе, Айзен подметил: – что им там делать? Как они туда попадут? Я лишь могу предполагать. А вот ты, похоже, знаешь об этом наверняка. Как знала и о том, что я встречу свой конец от руки человека, окутанного тьмой, а погубит меня беспечность. Хотя не могла знать.       Вот же хитрый жук, запомнил мои слова, брошенные в порыве злости. И, судя по тому, что сейчас он сидел, связанный по рукам и ногам, это говорило о том, что прислушиваться к совету не стал. Зато теперь проявил любопытство. Спросить прямо не позволяла то ли гордость, то ли внутренний скептик, поэтому мужчина предпочел обернуть мою любознательность против меня.       Пауза затягивалась.       Айзен не стеснялся колоть меня испытывающим взглядом, отчего было ощущение, будто по коже пробегали иголки. Я чуть нахмурилась, изобразив смятение, дискомфорт, и словно заставила мужчину усилить эффект удовольствия от моего поведения. Ему нравилось загонять людей в угол. Наслаждаться их беспомощностью, растерянностью.       И оттого было в сто крат приятнее разразится карикатурным громким смехом.       Ни один мускул не дрогнул на лице Айзена, он терпеливо наблюдал за тем, как я, сменив растерянность задором, хохотала. Не долго. Столь открыто смеяться ему в лицо себе дороже, поэтому пришлось умолкнуть и оставить на губах ехидную ухмылку. Все равно со стула встать не может, и сделать он ничего мне не сделает.       Не сделает же? Верно?       – Это же очевидно, я просто вижу будущее. Во мне же частица Короля душ. А она открывает очень интересные способности. Если подскажешь, как пользоваться приборами внизу, я подскажу и дальнейшие события. Ты же запомнил, что там чудил Урахара, верно?       Помолчав, Айзен со столь легкомысленным пренебрежением хмыкнул, отчего сложилось ощущение, будто от меня отмахнулись, как от мусора, попавшего под ноги.       – Сколь нелепое объяснение. – Остановив на мне холодный взгляд, мужчина сдержано произнес: – Не испытывай мое терпение, Ванитас.       – Пока ты привязан к этому стулу, и я не подхожу к тебе, то могу испытывать твое терпение без вреда для здоровья.       – Ты столь наивно полагаешь, что я собираюсь вечно быть в плену у жалких шинигами?       Говорить так просто он не собирался. Быть может, рассказав о ближайших событиях, он окажет мне честь? Нет, не факт. План у меня, конечно, оказался бесподобный, самоубийственный. Тем не менее тонкая дорожка, по которой я видела шанс пройти без последствий – без последствий на данный конкретный момент – имелась. Позже придется лет двадцать вот точно избегать Айзена всеми правдами и неправдами.       Прочистив горло, почувствовала, что от нахлынувшего волнения сердце забилось быстрее. Внешне не показывала это, вела себя чуть нервозно, не переставая ухмыляться, а про себя уже рассчитывала, во сколько обойдутся Юмичике мои похороны.       Ну, с богом.       – Кстати, о нелепых моментах, – в задумчивости принявшись постукивать пальцем о подбородок, я скосила взгляд в сторону, рассуждая: – Почему, с твоей-то силой и талантом к иллюзиям, ты выбрал просто отсиживаться в зале Совета 46-ти после своего подставного убийства? Ты же мог проникнуть в тайные архивы, перерезать аристократов. Или, в конце концов, притвориться каким-то ведерком в женской бане и провести пару прекрасных дней… Ах да-а. То-очно, как я могла забыть, твою иллюзию могут видеть лишь те, кто запечатлел высвобождение шикая Киока Суйгетсу. Хм-м, – выдержав до боли клоунскую нелепую паузу, я чересчур наигранно ступила туда, откуда уже не было возврата: – Так мог бы притвориться ведерком в душевой Хинамори. И проблем бы не возникло. Дай угадаю, вы же спали вместе, да? Ну, ты не пойми неправильно, просто вряд ли капитан отряда по доброте душевной позволит своему лейтенанту прибежать к себе в апартаменты в тоненьком халатике, да потом еще и заснуть в своей постели. Ты не стесняйся, если что, я в таких вопросах шарю.       Еще немного, и стану похожа на ту лягушку-чревовещателя из мема, которая истерично орала «они ебутся, как вы не понимаете?»       Не знаю насчет Айзена, но от своей речи я словила столь мощный испанский стыд, что оказалось на физическом уровне болезненно сохранять невозмутимость. Не исключаю, что мужчине тоже. Даже несмотря на то, что после моей ахинеи у него ресничка не дрогнула, я нутром ощутила столь давящую убийственную ауру, что аж в горле пересохло.       – Вместо воспоминаний тебя стоило лишить языка, – с непоколебимым спокойствием, приправленным едва ли снисходительной улыбкой, подметил Айзен.       Он не оскорбился. Разумеется, такие слова близко к сердцу мужчина точно не воспринял, однако его определенно задел сам факт того, что я столь бесстыдно могла себе позволить насмехаться. И ничего с этим не мог поделать.       Не мог же?       – Оу, – с наигранным смущением улыбнувшись, я сменила задор лукавством. – Это была бы такая потеря… Ведь мой язык способен не только колоть острым словом, но и приносить невероятное удовольствие. Мои мальчики не дадут соврать. Да и сам бы мог убедиться в этом, когда притворялся Юмичикой. Я была так близка, чтобы стянуть с тебя штаны. Ох, надеюсь, я тебя не засмущала? У тебя же был опыт с девушками, наш великий злодей?.. Ах да! – хлопнув себя по лбу, спохватилась я: – Точно, ты же спал с Хинамори. Ох, бедная девочка… Ты хоть, надеюсь, делал ей приятно, а то?..       – Седьмая кнопка слева в третьем ряду, затем задай настройки на базовое открытие врат. Используй координаты из истории устройства, – выплевывая скороговоркой слова, пропитанные ядом, мужчина сохранял пугающее спокойствие. А вот глаза его, знакомые нежным каштановым оттенком, сейчас горели багровым бешенством. – Увижу тебя еще раз, Ванитас, и о быстрой смерти сможешь только молиться.       Ну. Что ж. Как говорится, всегда мечтала опробовать фиггинг… правда, не в качестве принимающей стороны… да и, чую, вместо имбиря моя прекрасная попка познает пару килограмм реацу в тротиловом эквиваленте. В принципе, даже любопытно стало.        Дразнить тигра в клетке опасно. Смертельно. Но шутки за 300 помогали с каким-то идиотизмом и легкостью справляться со стрессовыми ситуациями. Пусть лучше Айзен горит желанием убить меня из-за того, что я его оскорбляла и высмеивала без страха. Помня, как он обращался со мной, более я не позволю ему наслаждаться своей властью надо мной.       Остатка энергии, который вложили шинигами и квинси, хватило для повторного открытия врат. Точнее, хватило для моего переноса на территорию королевского дворца... города? Я знала, что концентрация рейши здесь отличалась в несколько раз, но едва ступив на территорию города, возникло две мысли. Первая – Айзен в отместку сообщил другие настройки, и я угодила прямо в Ад. Вторая – «а-а-а-а-а!»       От взрыва, раздавшегося в сотнях метрах поодаль, несколько булыжников полетело в моем направлении. Из-за непривычно тяжелой концентрации духовных частиц я не смогла использовать сюнпо. Сердце словно в кулаке сдавили, выжав не только кровь, но и столько адреналина, что я интуитивно выхватила из ножен меч.       – Опустошай!.. – сорвался испуганный крик с моих губ.       Встречный всплеск реацу от высвобождения ресуррексион помог защититься от булыжников, однако это не спасло от участи кегли для боулинга. Перед глазами все померкло на мгновение, а в следующую секунду я уже наблюдала небо, да тянущиеся шпили белоснежных зданий.       Су-ка-а…       Вот это я понимаю эффективное нападение. Только какого черта это был Куроцучи с Зараки, мать вашу в жопу, а?! Смотрите, куда ваши булыжники летят, будьте вы неладны!       Выдохнув и заняв сидячее положение, отметила, что ресуррексион высвободился неполностью – лишь частичный костяной покров охватывал руки, на щеках ладонь не нащупала привычной маски. Хвоста и в помине не было. Невзначай подумала, что дело в неполной команде высвобождения, но накатившее головокружение говорило о другой проблеме – недостаточно реацу.       Вот же гадство.       Спрятавшись в проулке между высоких зданий, прислонилась спиной к холодящей стене и вздохнула. В таком состоянии мне ни черта не удастся сделать. Но любопытство вызывал один момент, который я рассчитывала обернуть в свою сторону – плотность рейши. Мое тело уже самостоятельно начало поглощать энергию буквально из воздуха. Только это была мертвая энергия, не используемая живым организмом, поэтому на восстановление нормальной формы ресуррексион уйдет минут пятнадцать или двадцать. Куда проще, конечно, присосаться к кому-то… но к кому? Жрать квинси нельзя – отравлюсь.       Тем не менее пустификация помогала плавать в этой концентрации, словно в тумане, а не в озере – вполне возможно, удастся использовать сонидо.       Закрыв глаза и сконцентрировавшись на поглощении энергии, ощущала результат на физическом уровне. Голова перестала гудеть, мышцы не дрожали от перенапряжения. Помимо грохота близлежащих битв, сотрясающих пространство, я острее начала чувствовать чужую духовную энергию. Как звук распространялся под водой быстрее, так и здесь запахи словно стали долетать с большей скоростью.       И, естественно, спокойно восстановиться мне не позволили. В этом, возможно, был и мой косяк – не удосужилась спрятать свое присутствие. Но как это сделать, в параллель поглощая духовные частицы, мало представляла.       Присутствие на крыше врага ощутила за несколько секунд до того, как град голубых стрел обрушился в проулок, поднимая облако пыли и всплеск разбивающейся энергии. Сил у меня оказалось в достатке, чтобы ловко выпрыгнуть из узкого пространства, избегая нападения.       – Черт, вон там! Вон там эта тварь!       – Что здесь вообще забыл Пустой?       – Не Пустой, а арранкар!       – Да в каком месте?..       – Заткнитесь, она уходит! И довольно быстро!       Едва удержалась, чтобы не закатить глаза. Этими квинси тут улицы кишели как муравьями, и я их привлекала словно кинутый в муравейник леденец. Не собиралась я терпеть в преследователях святую инквизицию, поэтому, расценив, что реацу должно хватить, сконцентрировала ее в ладони. Тем более, если я все правильно рассчитала, это послужит опознавательным сигналом.       Резко остановившись и с размаха занеся руку, выкинула сформированный разряд алого серо в группу людей на крыше. Удар о постройку разорвался оглушительной бордовой вспышкой, моментально сгоревшей в оранжевом пламени.       Да уж, в былые времена от моей атаки серо снесло бы половину дома как минимум. Мне все еще не хватало энергии для высвобождения полноценного ресуррексион.       – Черт! – раздраженно шикнула я, когда из дымовой завесы в моем направлении полетел град стрел.       Вот же блядство. Мне казалось, что Яхве поглотил энергию всех квинси, кому не удалось спрятаться от «лучшей смерти». И после устроенного геноцида мелкие крысеныши продолжали сражаться на его стороне? Ну, с другой стороны, выбор у них невелик.       Бегать по улицам, расходящимся дрожью от эпицентров сражения, вспыхивающих то там, то здесь, становилось довольно выматывающей активностью. Запахи мешались с неожиданной скоростью, различать примерное местоположение врага стало довольно сложно, поэтому, как только я завернула за угол, на впередилежащем перекрестке выскочили два квинси. Оружие из духовных частиц ярко блестело в их руках, готовое покарать противника. Учитывая, что этим оружием являлись лук и стрелы – подпускать близко к себе эти ребята меня не станут.       Позади нагоняли трое. Еще двоих чувствовала сверху, на крыше. К сожалению, у меня имелось только две руки, то есть возможность выстрелить серо – пусть и слабым – в двух направлениях. А еще…       – Рин!       Как раз вовремя.       Усмехнувшись, обернулась и обнаружила поспевающих мне на помощь Бибо и Боба, заходящих со спины к трем квинси, полагающим, что им удалось загнать меня в ловушку. Как бы не так. Хотя, если бы Юмичика не успел – или не смог – отреагировать на залп серо, пропитанный моей реацу, пришлось бы выкручиваться. Трудновато пришлось бы, но терпимо.       – Займитесь этими тремя! – закричала я, вытягивая руки в направлении крыши и перекрестка впереди и формируя заряды серо. – А я!..       Нос обожгло куда раньше, чем я успела обработать информацию своими прекрасными глазами, поэтому мощный залп энергии, сбивший двух лучников на перекрестке, не стал внезапным сюрпризом. Однако растерялась я от этого не меньше. Хоть реацу атакующего и казалась едва ли смутно знакомой, я ее не помнила.       Чего нельзя сказать об остальных источниках энергии.       Вздернув голову и увидев, как несколько теней перепрыгнули с крыши соседнего здания на другую, где находились квинси, услышала встревоженные оклики врагов. А сердце почему-то замерло у меня.       – Рин, оглянись! – одернул меня Иккаку, привлекая внимание к одному из противников, бросившемуся в мою сторону с мечом наперевес.       Инстинктивно выставив руки перед собой, едва не выбросила беспорядочный всплеск реацу, чтобы отогнать неприятеля. Он передвигался неестественно быстро, светло-голубая энергия ядовито блестела в его пальцах острой стрелой. Смертельную опасность я прочувствовала холодным дуновением смерти, и тем не менее не собиралась умирать. Могла ударить в ответ алым всплеском, но с дразнящим азартом усмехнулась и развела руки, словно готовясь принять последние объятия в своей жизни.       Искра негодования промелькнула во взгляде незнакомца. Он бы не успел остановиться, разогнался так, что инерция несла его навстречу смерти, упавшей на него с неба острым клинком, пробивающим тело вдоль хребта.       Алые брызги на белоснежной униформе Ванденрейха смотрелись лучшим из возможных украшений.       Эти люди будут кричать от жара испепеляющей реацу, их тела будут сбрасывать и вздергивать на почти невидимых тонких нитях, а кости дробить за счет ударов прочнейших мечей.       Мой белый цвет победил, потому что белизна квинси теперь стала красным багрянцем.       Ставка была пятьдесят на пятьдесят. Сыграла ли она – еще предстояло узнать. Два года в перспективе могли пройти настоящей вечностью.       Но глядя в эти знакомые глаза, которые озарились светом безграничной радости и волнения, что вспыхнул в опасной близости со страхом и смятением, я поняла, что сейчас эта вечность обратилась хрупким молниеносным моментом.       – А ты действительно отыскал меня, – с ухмылкой отметила я, наблюдая сверху вниз за арранкаром, чей меч жадно пускал кровь из тела поверженного врага. Вот уж действительно верный пес, принесший достойную добычу. – Рада тебя снова видеть, Тесла.