Имя мне Пустота

      Словно надгробной плитой придавило – вполне подходящее определение жгучего бешенства, вспыхнувшего в глубине груди. Пожалуй, единственный эпизод, который бы посоревновался за столь яркие эмоции, это возвращенные документы в конце рабочей недели за пятнадцать минут до завершения рабочего дня со словами «все говно, давай сначала».       С раздраженным рыком сбросив с себя булыжники, да раскидав волной реацу другие камни, высвободилась из каменного капкана. Над головой теперь растянулось небо, от стен осталось жалкое название. Пронзающий ледяной ветер ударил в лицо отрезвляющей пощечиной.       – Что за… жалкая… попытка?! – в злости закричала я, хлестнув костяным хвостом по куску стены, чтобы слегка выпустить пар. Поднявшись на ноги, размяла плечо. – Если хотел убить, то стоило стараться лучше… Гриммджоу.       – Это было предупреждение.       А ведь все так хорошо начиналось.       Арранкар стоял у края балкона, от которого, кстати, тоже остался лишь кусок бетона или из чего там квинси лепили свой замок? Жгучая реацу, усиленная высвобожденным ресуррексион, садила горло и нос при каждом вдохе, Гриммджоу даже не пытался скрыть свой боевой настрой. А стоило. Вид его оставлял желать лучшего после минувших сражений.       Я в отвращении скривила губы. Оглянувшись, оценила масштабы разрушений. Юмичику, к счастью, не завалило полностью камнями, он пребывал без сознания. Иккаку я не видела, но чувствовала – живой. А шорох в отдалении подсказывал, что кто-то из фрассьонов пытался выбраться из-под обвала. Вроде все живы… пока. И тем не менее ранены.       – Предупреждение? – сощурившись и почувствовав, как злость обожгла горло, вернула внимание Секста эспаде. Этот ублюдок навредил моим людям.       Нет, не так. Они навредили моим людям.       Неллиэль появилась секундой позже, и высвобожденная форма духовного клинка, обратившая ее в кентавра, упаси господи, говорила об определенных намерениях. Тем не менее она обошлась хмурым сдержанным взглядом, пока громкими словами бросался Гриммджоу:       – Да, предупреждение, чтобы ты сваливала и не появлялась в Уэко Мундо. Что у тебя за терки с Харрибел были – мне посрать. Но если еще одна Айзеноподобная мразь возомнит себя королем, я просто разорву ее на части.       – Ванитас, мы не хотим сражаться!..       – За себя говори, – огрызнулся на Неллиэль Гриммджоу, сверкнув обозленным взглядом, – иначе нахер ты меня сюда притащила?       – Гриммджоу, мы… Ванитас, мы все можем уладить мирным путем, пока есть возможность. Отступи. Мне не хочется этого делать, но в Уэко Мундо тебе лучше…       Реацу вырвалась из тела сродни сотни килограмм, соскользнувших с пальцев. Сметая мелкую крошку камней и прочий мусор, она раскаляла воздух, вытягивая из глубин моей души утробную злость. Слова арранкар обратились раздражающим лепетом, сплошным бла-бла-бла, не имеющим ничего общего со связной речью.       Огонь внутри. Он не пылал, не разливался жидкостью, я даже не понимала, с чем можно сравнить лютое бешенство, которое усиливало поток энергии, хлещущий через край.       – Предупреждение? – от напряжения голосовых связок моя речь напоминала металлический скрежет. Сдержать рвущееся нечто становилось невозможно. – Вы меня предупреждаете? Вы? Парочка истощенных арранкар?!       Выплеснув еще более сильную волну реацу, да заставив оппонентов не просто напрячься, а инстинктивно отступить на шаг, я позволила себе окунуться в черный омут с головой. Броситься в бездну без спасительной веревки. Потому что этот омут принадлежал только мне. Это я его наполнила. И бояться в нем утонуть… глупо. Хватит. Я отказываюсь бояться того, во что меня превратили, чем наполнили мою пустоту. Я стану этим. Осознанно.       Хотят этого окружающие или нет.       – Мирным путем? – ревела я сквозь раздирающее гортань бешенство. – Вы ранили моих людей, и после этого предлагаете переговоры? Мне надоело решать все мирным путем. И если арранкары привыкли вести себя как животные, действовать по закону прайда, так уж и быть! Я решу все силой! Сегунда этапа, Медианоче Вененоса! Наполни Пустотой!       Боли не было, но хруст, с которым ломались кости и мутировали во что-то новое, заглушил все вокруг. Кожа рвалась, меняла пигмент от пустификации. Работу органов чувств словно выкрутили на максимум, отчего даже за паром, образовавшимся из-за обращения, я видела слухом и обонянием. Даже осязание из-за плотности окружающих рейши подсказывало, кто где находился.       Контраст белых костей скорпионьего скелета и столь же стерильной, как чистый снег, кожи, включая волосы, бил глаз в сравнении с окружающей серостью мира. Белоснежное чистое существо и черная реальность – два края пустоты.       То, к чему меня привела частица бога… Ты оставил ее во мне, Айзен, быть может, в рамках очередного плана, кто знает? Может, рано или поздно я стану той, кто поможет тебе освободиться.       Но твои планы… не входили в мои планы. По крайней мере сейчас.       Оттолкнувшись в привычном рывке, но не учтя возросшую силу, заставила пол под собой обвалиться. Гриммджоу прыткой кошкой набросился в ответ, однако настигнуть меня не успел – я отбила его хвостом куда-то к развалинам у дворца.       Яркая вспышка справа обожгла боковое зрение. Обострившиеся инстинкты помогли уклониться от серо, которым в меня ударила Неллиэль – атака рассекла пространство над городом ослепительной звездой, взорвавшейся где-то на горизонте огненным облаком. На воздухе невозможно было задержаться, поэтому, найдя точку опоры на соседней башне, ударила в девушку, находящуюся на верхних этажах, серо. Использовав сонидо, бросилась следом, ожидаемо обнаружив, что Нелл успела отпрянуть. Появившись позади нее, вновь атаковала серо прямо ей в спину.       Та лишь успела обернуться. Мгновение, и яркий взрыв отбросил ее в город, поднимая пыль и дым.       И, разумеется, вражеское подкрепление не собиралось отсиживаться в стороне. Гриммджоу появился словно из ниоткуда, но отбить его хвостом не удалось, он ловко нырнул под него, а затем схватил когтистой лапой за плечо. Я в долгу не осталась, впилась ему в лицо.       Напоминая клубок бешеных сцепившихся кошек, мы рухнули с башни в развалины, подняв над собой облако пыли. Боль от падения вообще не чувствовалась, иерро защищало не только кожу, но и обволакивало каждую мышцу, каждую косточку.       Гриммджоу не отпускал, так что впилась клыками ему в плечо, прокусывая защитный костяной покров – силы позволяли. Арранкар раздраженно зарычал, попытался оторвать меня, пока я, не теряя времени, принялась высасывать из него силы.       – Черт, сука, отцепись!!! – взревел мужчина, сформировав на свободной ладони сгусток серо и ударив им мне в голову.       Отбиться ему удалось, меня снесло к чертям собачьим. Ощутила себя снарядом, пробивающим несколько зданий. Грохот заложил уши. Ломался камень и бетон, а было ощущение, словно трескались кости. Но нет, я пребывала в целости и сохранности. Более того – выбираясь из-под завала на груду камней под открытое небо, продолжала сжимать челюсти, а вместе с ними и кусок плоти.       Гриммджоу находился в сотне метрах впереди, его злость сочилась вместе с реацу и кровью. Кровью, стекающей из новообретенной раны на плече, которую он с лютым отвращением прижимал ладонью. Я показательно выплюнула кусок плоти, облизнув блестящие от красной жидкости губы. Улыбнулась.       Эта сила невероятна. Вторая форма ресуррексион. Нечто, равное по силе безумному монстру васто лорду, но позволяющее сохранять здравый рассудок. Не знаю, надолго ли этого хватит – несмотря на поглощенную реацу Харрибел, утробный голод не исчез.       Давление рейши позади возросло.       Обернувшись, выставила перед собой руку, защищаясь духовной энергией от копья, которое сжимала в руках Неллиэль. Оно источало невероятную силу, напитывалось ею из воздуха, давя меня и не позволяя отступить. А поебень еще и в том, что секундой позже пришлось резко поднять хвост, защищаясь от острых когтей Гриммджоу.       Вот же… пиздец, о таком меня не предупреждали! Сразу двое на одну, да вы издеваетесь?!       Раздраженно взревев, выпустила в них поток реацу, а затем отпрыгнула назад, уходя из живого капкана.       Скажи мне кто пару лет назад, что придется махаться на равных сразу с двумя ребятами из эспады, не поверила бы. Не поверила бы и тому, что держалась с ними не просто на равных, но и ощущала преимущество… то преимущество, которое есть у человека перед двумя ядовитыми осами: раздавить можно, но пойди тут, отмахнись от них, а потом прихлопни.       Истощенность боями красноречиво подчеркивалась тем, что арранкары уже не пытались избавиться от меня мощными атаками. Берегли силы, пытаясь улучить момент. Рана на плече Гриммджоу не заживала, хоть и перестала кровоточить. Но замедлившиеся движения мужчины говорили о действии отравляющего токсина.       Секста замахнулся лапой, рассекая пространство голубыми всполохами. Я с недоумением увернулась от них, отмечая низкую маневренность атаки, а затем почувствовала, как со стороны в моем направлении понеслось серо. Несильная, пусть и яркая вспышка заставила еще больше растеряться, а затем почувствовать, как уже более ощутимая атака ударила сбоку – атака Неллиэль.       Больно… было. Но куда сильнее меня придушила обида от столь позорного обстоятельства. Сосредоточившись на схватке, я перестала следить за окружением, поэтому не увидела затаившегося противника, не придала его крохотному огоньку энергии значения. Отвлекающий маневр. Будь ты проклят, Шарлотт, стоило тебя сожрать или грохнуть во имя гордости Юмичики.       Запрыгнув на крышу двухэтажной постройки, тяжело задышала, переводя дыхание. На развалины рядом стоящего здания переместились Неллиэль и Гриммджоу. И, глядя на них, осознала, что жаловаться на свое состояние как-то рановато. В сравнении со мной оппоненты уже ощутимо выдыхались. Но не спешили это признавать.       Гриммджоу оскалился в злобной ухмылке и зарычал:       – Сдавайся, сучка. Даже в такой форме против двоих тебе не выстоять.       Ответом с моей стороны послужил брезгливый насмешливый взгляд, как и колкое замечание:       – О-о, против двоих? Вот тебе и ответ, Гриммджоу, почему я Пятая, а ты всего лишь Шестой. В одиночку со мной тебе не справиться, котик.       Улыбка моментально обратилась раздраженным оскалом. Мужчина только дернулся вперед, но взмахом руки Неллиэль попросила его повременить. Жаль, не прокатила провокация. А будь он полон сил, то проигнорировал бы предупреждение. Кошак тупой, и в то же время не тупой. Видимо, инстинктивно понимал, когда нужно выждать момент.       – Ванитас, – обратилась ко мне девушка, – хватит. Даже если ты вернешься в Уэко Мундо, то не такой ценой. Неужели ты думаешь, что тебя примут там после того, что ты сделала?       – О-о, так уже вопрос не стоит, одолею я вас или нет, да? Решили на жалость надавить?       – Ванитас…       Столько отчаяния и мольбы.       – Сука, начни мы бой в нормальном состоянии, а не…       – Но вы не начали, – смело перебила я арранкара, – моя цель – победа. Убивать я вас, разумеется, не буду, но советую отступить…       – Да один хер. Мы победим тебя. Убьем, если потребуется.       Неллиэль лишь настороженно глянула на мужчину, но промолчала. Неужели всерьез подумывала о моем убийстве? Видимо. Мне-то не хотелось ее убивать, а ей… да тоже, полагаю. Она обратилась за помощью к Гриммджоу, чтобы ослабить меня и не допустить возвращение в Уэко Мундо. И этот бой покажет, кому решать судьбу мира Пустых.       Но как вывести хотя бы одного из них из схватки? Сосредоточиться на одном? Задействовать в бою Року и Теслу? Нет. Хоть последние живы-здоровы, но парень ранен, а подставлять девушку под горячую руку Гриммджоу не хотелось. Она могла бы отвлечь Неллиэль, но… Интересно, насколько вообще хватит Неллиэль? Разве она не?..       «…это подарок от Урахары-сана», – вовремя проскочил в воспоминаниях ее звонкий голос. Точно. Если бы не наручи производства шарашкиной канторы «с вещами от Урахары Киске ваша киска будет вне зоны риска» (да здравствует мой деграданский юмор), Неллиэль бы давно вернулась в обличие ребенка, сейчас и подавно. Надо разрушить или снять их. Металлические штуки были на виду, но стоит провалить одну атаку, как девушка тут же начнет их прятать.       Подумав мгновение, я улыбнулась. Все же… не только слуги учатся у своей госпожи, но и наоборот.       – Чего улыбаешься? – шикнул Гриммджоу.       Я подняла руки для отвлечения внимания, а затем перевела сосредоточенный взгляд на защитные аксессуары Неллиэль. Трудно будет сосредоточиться на двух сразу, однако если разобьется хоть один, это упростит задачу. Возможно, они работали в паре. Но главное не переборщить с реацу, иначе вместе с наручем оторву девушке руку.       – Да так, вспомнила просто, как Тесла учил меня одному приему, – скапливая реацу на сетчатке глаза, запоздало помолилась, чтобы в итоге у меня этот самый глаз не разорвало. Кстати… это не потому в манге парень носил впоследствии повязку?       К счастью или сожалению, антуража для дальнейшей затравки анекдотов про вилку и глаз удалось избежать, как только разряд серо Корнея ударил невидимой энергией в цель. Истощенные и не привыкшие к невидимым атакам, противники пропустили слабый всплеск реацу, которого хватило, чтобы разбить наручи Неллиэль. Один из них.       Испуганно воскликнув и отпрянув, девушка болезненно скривилась. Во взгляде ее вспыхнул испуг, а вместе с тем и злость, она с вызовом обернулась в мою сторону. Но едва успев сделать шаг, исчезла за облако розовой дымки.       – Какого?..       – Такого, – ответила я замешкавшемуся Гриммджоу, в довесок ударив серо, снося его к чертям собачьим.       Значит, хватило всего одного разрушенного наруча, подтверждение чему появилось в тот миг, как холодный порыв ветра развеял облако. Маленькое создание в недоумении хлопало глазами, пытаясь сообразить, какими судьбами его занесло в такую даль. Неллиэль. Нет. Нелл. Моя маленькая Нелл, при виде которой в сердце что-то приятно дрогнуло.       Ее взгляд опустился ко мне. В недоумении, любопытстве, осторожности.       Использовав сонидо, быстро переместилась к девочке, заставив ее испуганно отстраниться и завалиться назад. Теперь даже в таком обличии она будет меня ненавидеть? Бояться?       – Ва… Ванитас? Это ты?       Я растерялась. А затем вспомнила – вторая форма ресуррексион. Вероятно, выглядела я далеко не как обычная девушка, учитывая метаморфозы из-за пустификации. Но девочка меня узнала, вероятно, почувствовав знакомую реацу. А если она спрашивала, я ли это, значит, не помнила событий, засвидетельствованных во взрослом обличии.       Я улыбнулась.       – Да, Нелл. Это я… пришла за тобой.       – Ва… в… а-а-а-а! – срываясь на пугающий крик, слезы и сопли, девочка бросилась к моим ногам, обнимая с силой какого-то Джона Сины.       Я и… забыла, какая… она. Вот такая. Теперь все ноги в слюнях и соплях, боже.       Лирическое отступление оборвалось под шквалом обжигающей тяжелой реацу. Воздух словно в решето разодрало, и невольно я вздрогнула от столь неожиданной перемены обстановки. Нелл моментально перестала хныкать, боязливо воскликнула и прижалась крепче к моим ногам. Причину или, лучше сказать, источник давящей энергетики я обнаружил в полусотне метрах на развалинах города.       Гриммджоу. Животная ярость… нет. Я бы назвала это, скорее, бешенством. Истерзанный, избитый, но отказывающийся сдаваться, отказывающийся принимать тот факт, что его одолею… я. Простая баба, да еще и не в честном бою.       Что ж.       – Малыш, – с трудом отцепив Нелл от себя и присев рядом, я обхватила ее маленькое личико ладонями и улыбнулась. – Маме надо разобраться с одним шкодливым котом. Спрячься, пожалуйста, не хочу, чтобы ты пострадала.       – М-м…       – Давай. И обещаю, мы с тобой вдоволь наиграемся по возвращении домой.       – Домой…       – Да, домой, – улыбнулась я, стерев слезы с пухлых щек ребенка. – Спрячься.       Пискнув и кротко кивнув, девочка послушно побежала искать убежище, пока воздух продолжал раскаляться от реацу, которую Гриммджоу будто-то из воздуха черпал. Похоже, собрался вложить всего себя в последний удар.       Домой…       Тогда и я…       Разведя руки и делая глубокий вдох, представила, как внутренняя дверь резервов отворялась. Словно шлюз внутри подводной тонущей лодки, не способный выдержать давление тяжелой массы, что уносила за собой жизни экипажа.       Воздух задрожал. От того, как яростно терлись друг о друга духовные частицы, воздух раскалялся, становился горячее. Всполохи реацу, обретающие сияние, расходились волнами, сметая камни и плохо держащиеся куски арматуры. Подойдя к краю крыши и глянув на Гриммджоу, поняла вещь, которую будто никогда и не могла взять в толк – я сильнее. Я действительно сильнее его. Моя способность давала возможность стать сильнее многих живых существ, просто я ее не развивала.       Меня запирали, прятали. Ограничивали.       Но поглотив Тию Харрибел, пробив предел, я ступила за грань обычного ресуррексиона.       И теперь покажу тебе, пантера, насколько болезненным может оказаться ядовитый укус скорпиона прямо в твоей настырный нос.       Прыжок. Удар.       Свет. Сплошная белая пустота. Тишина.       А затем грохот сотен бомб, окутывающий испепеляющими объятиями духовной энергии, расходящейся дробящими волнами. Понятие боли за битву менялось десятки раз. И даже сейчас, оглушенная разрывающим давлением реацу – как внешним, так и внутренним – я на несколько мучительных секунд потеряла полную ориентацию.       Что со мной? С моим телом? Оно вообще осталось или же обратилось в прах? Его разорвало на куски?       Зрение возвращалось постепенно, выхватывая очертания окружения среди сплошь белого полотна и разноцветных пятен. Легкие втягивали воздух. Но каждый вздох отдавался пульсирующей болью, расцветающей по мере прохождения времени. Нос… ничего не чувствовал. Все стало стерильно бесцветным – видимо, сожгла слизистую к чертям собачьим.       Тишина. Вот что вызывало вопрос. Я оглохла или же меня в самом деле окружало безмолвие?       Кашель. Брызги крови изо рта. Но не мои. Моя кровь стекала к животу от трех глубоких рваных ран на груди. Этот еблан мне сиськи почти что разодрал… вот сука. А я в отместку пробила ему рукой живот под самыми ребрами. Насквозь. Дыра явно станет больше у кого-то.       Вырвав свою руку из тела Гриммджоу, открывая сильное кровотечение, лишила его опоры – он упал на землю, не переставая зубоскалить, держался за тонкую нить сознания. А мне пришлось вместо злости сосредоточиться на себе. Прижав ладонь к груди, скривилась. Сука, больно.       – Ты… сволочь…       Да как он еще не помер-то? Упрямый ублюдок. Смотрел на меня, как на кусок дерьма, даже лежа в луже собственной крови. Видимо, не всю реацу израсходовал, раз не сдох моментально. Этот кошак упрямый, так просто не даст смерти поймать себя. Никогда на него не обращала внимание, но наблюдая за ним сейчас, зубоскалящим и столь беспомощным, побежденным… Ха-х. Кошек я еще не дрессировала.       Только шальная мысль о том, что все дастся легко, развеялась от упрямства оппонента, который, превозмогая адскую агонию, перевернулся на бок в последующей попытке приподняться. Ключевое слово «попытке». Подойдя ближе, толкнула мужчину в плечо, возвращая в исходное положение. Радости он не испытал, зарычал в истошном бешенстве, когда я не удосужилась убрать ногу с его груди.       Надавила. И спровоцировала схватить себя за щиколотку, только реацу мне хватило, чтобы усилить иерро и не позволить острым коготкам мужчины повредить кожу. Смотреть на него сверху вниз одно удовольствие, особенно лицезреть то, сколь бесполезной являлась его злость.       Вот и дилемма: убивать или нет? Отнять еще одну жизнь того, кто состоял в эспаде, или же сжалиться? Сжалиться… ха-х. Одну, вон, пожалела во имя благородства и чести, а в итоге чем мне отплатили?       Нет уж. Более подобных ошибок я не допущу.       Отведя руку, перепачканную липкой кровью, сосредоточила на когтях реацу, формируя небольшой шар пылающего серо. Вырвать у Гриммджоу сердце, конечно, весьма поэтично, однако не дождется. Я снесу ему голову, не оставлю и частицы, чтобы уж наверняка знать, что никто более мне не помешает.       Однако…       Легкое колебание духовной энергии, напоминающее дуновение теплого бриза, заставило отвлечься. А мигом позже почувствовать, как широкая ладонь обхватила меня за запястье, не просто предостерегая, но и подавляя пульсирующую реацу.       – Довольно. Ты победила, Ванитас, хватит на сегодня смертей.       Удивление во мне воспылало столь ярко, что я погасила серо благодаря лишь ему одному. Захлопав удивленно ресницами, подумала, что галлюцинации уже начались у меня, однако пальцы, сжимающие мою руку, обжигали настоящим теплом, как и давящая энергия прибывшего мужчины. Энергия, что превосходила мою – уж на данный момент точно.       – Старк? Ты как вообще тут?..       Увидеть Примера эспада в столь неожиданный момент стало сродни снегу, выпавшему в середине лета. Но не злость стала ключевой эмоцией. Некая глупая наивная радость. При виде как всегда уставшего и хмурого лица мужчины, я ощутила странное покалывание под сердцем. Будто старший брат пришел разнимать малолеток.       – Старк, ублюдок… – вот кто не очень обрадовался его появлению, так продолжающий плеваться кровью и зубоскалить Гриммджоу. – Живо отойди! Я убью эту суку!..       – Ох, что ж за неделя такая… – тяжко вздохнул мужчина и, отметив отсутствие угрозы с моей стороны, отпустил руку. – Нет, Гриммджоу, ты не сможешь.       – Чт… что? – откровенно опешил арранкар, а затем скривился еще сильнее. – Дай шанс показать и…       – Ты уже показал, Гриммджоу. И если на то пошло, переформулирую: я не дам тебе этого сделать.       Шум со стороны перетянул на себя внимание: обернувшись, заметила, как со стороны развалин к нам направляется Рока. Паря на тонких нитях, она аккуратно приземлилась, удерживая на руках Нелл, которая перепугано прижималась к ней и цеплялась ручками за ее одежду. Бедный ребенок, фактически очухался посреди поля боя, не понимая что и как.       Тесла также не заставил себя долго ждать, его убийственное намерение покарать Гриммджоу я почуяла издалека. Юмичика и Иккаку также направлялись сюда, только медленнее – сюнпо в шустром передвижении на территории королевского города не главный помощник.       – Кстати, ты вообще как тут оказался? – пользуясь моментом, задала я так и напрашивающийся очевидный вопрос.       Старк бегло глянул на меня, а затем перевел красноречивый взгляд на Року, отчего та виновато поджала губы и посмотрела столь молящим взглядом, что злиться на нее не нашлось желания. Похоже, трюк с «дерни за нить – и я приду на помощь» сработал в очередной раз. Знала ли об этом Харрибел? Не факт…       – Ты вообще в курсе, что она грохнула Харрибел? – вовремя напомнил Гриммджоу, продолжая испепелять мужчину осуждающим взглядом.       Мне была любопытна реакция Старка, он будто всерьез ощущал себя воспитателем на разборках малышни, и на провокационный вопрос только сдержанно вздохнул.       – Я предупреждал Харрибел о возможных последствиях, а она была достаточно умной, чтобы взвесить все риски. Она выбрала сделать то, что сделала.       – И ты это так просто примешь? Ты?       – Гриммджоу, для того, кому нет дела до других, ты слишком много болтаешь, – упрек Старка заставил собеседника аж растеряться, как бы прийти к мысли «а ведь действительно». – Тебя заботит не смерть Харрибел, а то, что Ванитас носила пятый номер и отказывала тебе в схватках, просто предлагая поменяться местами. А теперь она тебя победила. Ты ведешь себя как подросток, не видящий в перспективе.       – Если она такая важная и хочет править Уэко Мундо, пусть докажет, что достаточно сильна для этого в честной схватке! Или сдохнет от моей руки!       – И что потом? – на каждый выпад собеседника, на который тому еще магическим образом хватало сил, Старк отвечал с завидным спокойствием. – Допустим, победишь ты ее, убьешь, и что? Ты возьмешь на себя ответственность за арранкар, живущих в Уэко Мундо? Или хотя бы в Лас Ночес? Будешь улаживать конфликты? Заботиться о них? Решать бытовые проблемы?       Слова Старка стали для Гриммджоу ледяной водой, которой его внезапно окатили и привели в чувства, и я лишний раз убедилась в том, что мужчина действительно заслужил звание первого. Он понимал, как тяжела ответственность, приходящая с властью. Знал это и старик Барагган. Понимала Харрибел. Даже Айзен, господи прости, каким-то образом умудрялся избегать хаоса и беспорядков в своих рядах, и речь не столько про бунт о смене власти, сколько о ссорах между арранкарами.       Все они понимали, что управлять живыми существами – это не лепить замок из говна и палок. Тут дерьмо было куда более ядовитым, а палки могли разбежаться, отрастив ноги и когти.       – Вот и я не буду, – восприняв тишину как знак согласия, устало подметил Старк, – не для меня это. Не для тебя подавно.       – Я все равно не признаю ее.       – Придется, Гриммджоу. Тебе не нравится, что она одолела вас с Неллиэль, когда вы были измотаны, но если бы Рока позвала меня раньше, вам пришлось бы иметь еще и дело со мной, а против такой силы, прости, но вы бы не выстояли. Нравится мне подход Ванитас или нет, я обязан ей жизнью. Пойдешь против нее – пойдешь против меня. Уж прости. Но сейчас только мы трое остались из эспады. Не считая бывших ее членов, конечно.       – Пф…       Это «пф», похоже, означало вынужденное согласие.       – Рока, – обратилась я к девушке, – заштопай этому кошаку дыру под ребрами, а то истечет…       – Свали! Не нуждаюсь я в твоих подачках!       Помедлив мгновение и одарив Гриммджоу сдержанный взглядом, добавила:       – Рот ему тоже можешь зашить, если орать будет.       – Эй!       – Я пойду заберу тело Харрибел, – коллективно игнорируя вопли Грммджоу, сообщил Старк, выглядя человеком, ищущим любой повод, чтобы поскорее скрыться из этого бедлама. – Надеюсь, когда вернусь, мертвых тел не станет больше.       Да, папочка – едва не бросила я вдогонку. Глянула на Гриммджоу, тот одарил меня раздраженным взглядом и с показным отвращением отвернулся. Все равно что тупой младший брат, которому надавали по жопе, и теперь он дулся.       Року он подпустил, так или иначе с дырой в груди, да на скудных остатках реацу ему вряд ли удастся хотя бы… встать. Нелл сидела на корточках с плаксивым выражением лица, переживая эмоциональное потрясение. Забавно действовала ее память. Может, со временем она вспомнит, что произошло, но для ее же спокойствия было бы лучше остаться ребенком.       Прикрыв глаза и сосредоточившись, отозвала буйствующую реацу, загоняя обратно в глубину своего тела. От резкого перепада давления воздух дрогнул, горячий пар окутал распадающийся доспех, смывая с меня покров пустификации. Концентрируя энергию в ладонях, материализовала духовный меч.       Медианоче Вененоса… хорошая работа.       Ресуррексион исчез, а вот слабость и боль навалились тяжелым камнем на тело, особенно жгучая боль на груди, расцветшая кровавыми глубокими полосами. Скривившись и покачнувшись, прижала ладонь к груди. От разодранной одежды осталось одно название, не удивлюсь, если через пару шагов там через штанину хакама труселя вылетят.       – Госпожа… вы в порядке?       Тесла уже был тут как тут, почти что подскочил ко мне, но в последний миг растерялся: не знал, как я восприму его попытку поддержать меня за плечи, поэтому с неловкостью опустил руки.       – Да, насколько возможно, – улыбнулась я, а затем, оглянувшись, шагнула ему навстречу, приблизившись почти вплотную. Парень замер, в то время как мой голос скользнул по его уху: – У нас осталась одна проблема. От тебя на… восемь часов, где-то в трех сотнях метрах. Избавься от проблемы.       – А слова Старка?       – Тесла… не заставляй повторять дважды.       Парень тихо вздохнул, но в его реакции не читалось обиды, он мгновение повременил, прежде чем четко произнести:       – Вас понял, от проблемы избавлюсь. Просто…       – Знаю. Не беспокойся, – подбодрив или, скорее, поблагодарив арранкара мягким прикосновением к плечу, я прошептала: – Рада, что ты со мной.       Кротко кивнув, парень перешел на сонидо и довольно быстро скрылся из виду. Как бы то ни было, однако прощать Шарлотт за его предательский удар в спину я не собиралась, но не поэтому его требовалось устранить. Рока и Тесла верны мне, Старк попытается вправить мозги Гриммджоу, хотя тот тоже мог усложнить мне жизнь, однако он сильный и ценный… кадр. Шарлотт не отличался особой силой.       Проблем от него могло появиться огромное количество. Смерть Харрибел я собиралась преподнести под другим соусом для обитателей Лас Ночес. В большей степени это касалось святой троицы, фрассьонов Трес эспады. Те девчата мне нравились, но как минимум одна из них точно нападет на меня, узнав о том, как погибла их госпожа. Разболтать им о подобном рискнул бы лишь Шарлотт. А мне не хотелось их убивать…       Как сказал Старк, довольно смертей. И уж лучше я устраню одного, если есть шанс сохранить жизнь трем. В неблагоприятном исходе так и так помрут все четверо. Если не больше.       Оставалось лишь тело Харрибел – придется его немного осквернить, замаскировав под ранениями клинка мои укусы.        М-да, вроде бы и завершились основные схватки, а каждый раз сталкивалась с ощущением, что стояла на пороге очередной глобальной задачи. Как если бы переползала сложный перевал, думая, что, вот, наконец, мне откроются бескрайние просторы – а там меня встречала очередная вершина или седловина.       А кто сказал, что будет просто?       Даже не верилось. Я действительно могла начать что-то новое, выстраивать реальность по своим правилам, где меня будут слушаться. Не все, разумеется, однако подавляющее большинство.       Но предвкушение дразнило легкой радостью не столько от мысли что-то создать или заставить всех плясать под мою дудку. Я буквально находилась в шаге от того, чтобы обрести… дом. Настоящий дом. Место, куда я смогу возвращаться, не опасаясь… получить заточкой в печень, оказаться запертой несогласными, быть подорванной с помощью серо обладателем второй дыры в животе…       Нет, ну, опять же, кто сказал, что будет просто?       – Рин.       Реальность окликнула меня из задумчивости голосом Юмичики. Качнув головой, сбивая спесь тяжелых мыслей, обернулась, и первым делом заставила парня в ужасе отпрянуть. Сразу подумала о пустификации, однако его взгляд впился мне в грудь, что красноречиво подчеркнуло блеск страха, а не отвращения.       – Рин…       – А, это… кошка попалась бешеная, не все так плохо.       Честно говоря, в голове вертелась шутка про то, что у меня чуть три сиськи не стало… типа, одна целая и две половинки, ну, вы поняли. К счастью, как вы также поняли, я удержала обезьяний мозг от остроты уровня шуток про поручика Ржевского. Хм-м. Думаю, как минимум Иккаку заценил бы шутки про поручика Ржевского и Наташу Ростову.       А Юмичика и так не одобрил мои слова, посмотрел, как на умалишенную, потому что с такими ранениями обычно валялись без сознания. Но увечья действительно не болели из-за последствия высвобождения колоссального количества реацу. Быстро заживали.       – Прости, но сам выглядишь не очень, – попыталась я перевести стрелки.       – Я? То, что мне лицо поцарапали это, да, это беспредел! Но!..       Возмущение парня растворилось в грохоте, раздавшемся неподалеку, за которым последовал резкий всплеск энергии, а затем стремительное угасание. Точнее, угасание одного из источников энергии.       – Это еще что? – интуитивно схватившись за рукоять катаны, напрягся парень.       – А, это, – напоминая уже какого-то алкаша у подворотни в плане генерации адекватных оправданий и идей, я сообщила: – Бурлеск-шоу в Уэко Мундо отменяется.       И вновь взгляд полный слепого непонимания.       – Чего? – своим вопросом Юмичика явно подразумевал, не получила ли я травму головы.       – Там арранкары опять сцепились, – послышался голос Иккаку с вершины развалин. Парень смотрел в направлении оседающего облака пыли, а затем глянул на меня с немым упреком во взгляде. – Сделаешь что-нибудь со своим зверинцем?!       Помедлив в отупевающей задумчивости, я лишь подняла кулак с выставленным большим пальцем и крикнула:       – Все под контролем, это я приказала.       – При всем уважении, но тебе точно по голове прилетело, – пробормотал Юмичика.       – Нет, все в порядке.       – Это был не вопрос.       Взгляд «да пошел ты на хер» послужил красноречивым ответом.       Типичный разговор тупой обезьяны и заносчивого павлина, ничего нового.       – Рин…       Только «тупой разговор» выглядел каким-то хлипким пластырем, которым мы пытались затянуть края глубокой раны. И это короткое «Рин…» говорило о необходимости обсудить действительно важные дела. При всей моей любви к логичному и безжалостному подходу решения проблем, я впервые хотела отдаться эмоциям и спрятаться от проблем, просто отмахнуться. Поддаться капризу. Но… не в моих это правилах. Наверное.       Уходить куда-то в укромное место я не видела смысла, здесь и так находились те, от кого я не видела смысл прятать правду. Разве что Гриммджоу, но они с Рокой располагались далековато, чтобы греть уши моим шепотом:       – Да, знаю… И думаю, ты тоже знаешь ответ. Я не смогу остаться.       Тяжелые слова резали слух как битое стекло, а жгли не хуже раскаленного металла. Взгляд Юмичики пробило холодным опустошающим ужасом, однако, опустив его, он смог сдержать всю бурю эмоций при себе. Его ладонь продолжала крепко сжимать рукоять меча, даже крепче, чем требовалось.       – Остаться… – прошептал он затухающим эхом моего голоса, – да. Ну и… в Уэко Мундо, значит?       Даже не знала, как лучше отозваться, чем сгладить обрушившуюся между нами тишину.       – Уж точно не к Урахаре нахлебником, – с легкой небрежностью решила я обратиться к чувствую юмора. – У меня давно теплилась идея сделать Уэко Мундо и Общество душ… ну, не союзниками, но хотя бы не врагами.       – А еще ты не хочешь, чтобы тебя опять сажал под замок двенадцатый отряд, – с грустной улыбкой подсказал наиболее очевидный момент Юмичика. Он продолжал смотреть куда-то вниз, избегая моего сожалеющего взгляда, а затем тяжко вздохнул.       – Но это не значит, что я отказываюсь от тебя, от того, что между нами. Уж прости, но не просто «не отказываюсь». Я не откажусь. Ты можешь отказаться, и я приму это, однако мое отношение к тебе останется прежним. Я… я по-прежнему буду любить тебя. И тянуться к тебе и…       – Рин, не надо.       Это «не надо» едва не выбило у меня почву из-под ног. В исступлении уставившись на Юмичику, я пожелала, чтобы мне послышались его слова и интонация, с которой он их произнес. Нет… нет, нет, только не… ты.       – М? – соизволив, наконец, отреагировать на мое затянувшееся молчание, парень в недоумении нахмурился. А затем, похоже, сложил два и два. – А, нет, стой, я не это имел в виду! Я не собираюсь бросать тебя или разрывать отношения!..       – Тогда формируй ответ нормально, а не как несчастная курица!       – Т-ты кого курицей назвала, обезьяна?!       – Скорпион, вообще-то!       – А я кто тогда, павлин?!       – В любом случае станешь ощипанной птицей. Если не сформируешь ответ нормально, я тебе реснички повыдираю!       Юмичика аж отпрянул от столь явной и пугающей угрозы, оскорбленно приложив ладонь к щеке. На его театр лишь изобразила крайне негодующий взгляд, молча дожидаясь, пока он успокоится. Раздражение обратилось недовольством, и с тем же успехом перетекло в легкий отпечаток уныния и грусти. Тяжко вздохнув и помолчав, пытаясь собраться с мыслями, парень довольно долго молчал, то открывая рот, то перехватывая собственные слова рваным дыханием.       – Я просто… я устал, Рин. Устал переживать, устал бояться. Меня за последние… месяцы словно наизнанку выворачивали, а в минувшие дни особенно. – Подняв на меня сосредоточенный взгляд, Юмичика подошел ближе, оставив между нами несколько тесных сантиметров. Его голос щекотал мое лицо теплым дыханием. – Я хочу уйти с тобой, хочу остаться в Готее, и в то же время ничего не хочу. Прежде чем что-то решать, я должен понять, что вообще я хочу, поэтому… хоть мне и больно даже думать о том, чтобы отпустить тебя, я должен сделать это. Дать тебе возможность поступать так, как ты, а не я хочу. Можешь считать меня идиотом, но у меня есть стойкое ощущение, что если не сделаю это, то сам не смогу освободиться от тебя. И… освободиться от других. От Иккаку в том числе. От чужих желаний и потребностей. Блин…       Выдохнув с такой усталостью, будто на него взвалили всю тяжесть мира, парень ухватился за мои плечи. Жест напоминал не столько желание удержать меня, сколько необходимость самому устоять на ногах.       – Я ни в коем случае не отказываюсь от тебя, не бросаю. Ни за что на свете, – склонившись, Юмичика прошептал эти слова мне на ухо, вызвав невольную дрожь. Щекотно. Горячо. Странно… – Ты сделала так, чтобы я не смог. И теперь, как бы ты ни пыталась, что бы и… с кем не творила, я не уйду из твоей жизни.       Странно… да. Странно то, что слова, прозвучавшие как откровенная угроза, отозвались волнующим трепетом в моем сердце. Жестокая темная привязанность, опутавшая нас крепкими нитями. От нее теперь не избавиться. Не разорвать, не разрезать. Даже растерзав на части наши тела, мы продолжим путаться в ней, как в липкой паутине.       И не поймешь, кто здесь действительно кого подчинил, а кто кому покорился.       Улыбнулась.       – Я рада, – моя теплая реакция все же заставила парня насторожиться. – Несмотря ни на что, я люблю тебя. И я рада, что ты хочешь разобраться в себе, понять свои желания. Ты достоин большего, Юми… и ты сам это… уже понял, признал. Хотелось бы, конечно, остаться с тобой рядом, но мы оба понимаем, что мне нет места в Обществе душ… а ты вряд ли бросишь все и пойдешь со мной в Уэко Мундо. Не потому, что это неправильно даже, просто сейчас там не безопасно.       Возможно, даже для меня.       – Но, – продолжила я, – я сделаю его безопасным. Сделаю так, чтобы шинигами и арранкары… могли взаимодействовать. И не только как враги.       – Хочешь подружить нас? – усмехнулся парень.       Я ответила со схожей снисходительностью:       – Ха-х, какой ты романтик. Нет. Такое невозможно. Я просто не хочу, чтобы мы были врагами. Я желаю… чтобы однажды ты пришел ко мне как официальный гость.       – Звучит так, словно ради меня ты готова перевернуть тысячелетние устои. Аж неловко.       – Я не готова. Я переверну их, – с непоколебимой уверенностью заверила я со стальными нотками в голосе, что даже поверила в силу своего убеждения. – И да. Ради тебя. Ну и… быть может, совсем чуть-чуть ради Иккаку. Без него, конечно, я как-то потеряю моральный тонус, должен же хоть кто-то мне на мозги капать.       Легкий смешок в исполнении парня позабавил и меня. Но радость отступила от него довольно быстро, что я почувствовала буквально из-за того, как он крепче сжал мои плечи. На мгновение показалось, будто я ступила в капкан, который поймал меня острыми металлическими зубьями. Причина подобной смены настроения… ну, оказалась до боли очевидной.       – Скажи честно, между тобой и тем парнем что-то есть, верно?       Интонация голоса будто и вовсе не поменялась, однако тонкой полосой в ней проскользнула… даже не угроза. Я бы назвала это невидимым давлением, петлей, что медленно затягивалась на шее. Или дразнящей игрой с огнем, от которой кровь закипала в азарте.       Вопрос был задан неспроста. Точнее, неспроста именно в этот момент – я буквально спиной ощущала выжидающий пристальный взгляд Теслы. Вернулся с охоты, песик.       Усмехнулась.       – Что-то?.. Да, что-то есть, – столь же тягучим от удовлетворения голосом подметила я и ощутила, как напрягся собеседник. – Он мой послушный верный пес.       Ответа не последовало. Точнее, ответом послужила до боли угнетающая тишина. От напряжения воздух будто электризовался. Вот теперь уже Юмичика напоминал голодного агрессивного пса, готового растерзать в клочья пушистую болонку.       – Если хочешь, я убью его. Прямо сейчас.       Вновь молчание. А я в свою очередь даже не знала, насколько честным и искренним было мое предложение. Потому что я действительно не могла с уверенностью сказать, что не пожертвую Теслой ради банальной прихоти Юмичики.       – Хочу, – холодно отозвался парень. – Но не буду просить… потому что тебе потребуются союзники. Преданные союзники. И защита. В Уэко Мундо, полагаю, твоему возвращению будут не все рады.       Нет… все же не смогу пожертвовать Теслой. Едва услышав это «хочу», чуть не вздрогнула от болезненного укола адреналина, ударившего в сердце.       Нервный смех вырвался непроизвольно.       – Ты такой заботливый.       – Я серьезно, Рин. У меня нет доказательств. Но если увижу, как этот парень хоть пальцем к тебе прикоснется, я убью его.       – Я верю тебе. Но не будь так категоричен. Может, вы сможете найти… общие точки соприкосновения?       Ответом послужил взгляд не иначе как bitch please, go fuck yourself. О, I will, мой милый Юми, I will… В принципе, и так этим постоянно занимаюсь: как в буквальном, так и в переносном смысле.       Только мой смеющийся взгляд Юмичика счел недостаточной реакцией или оправданием. Грубо и довольно болезненно вцепившись в мои волосы, запрокидывая голову, он накрыл мои губы требовательным жадным поцелуем, подчеркивающим какой-то собственнический настрой.       Как умно. И даже подло, что вызывало невольное восхищение. Это вовсе не ответ на мои колкие слова, а предостережение. Или же громкое заявление для одного единственного зрителя, который отреагировал соответствующим образом – болью, страхом, злостью. Непередаваемая гамма эмоций чувствовалась в легком колебании реацу Теслы. Ведь себе парень такого обращения со мной позволить не то, что не мог, не имел права.       Вот ты засранец, Юмичика. И от кого понабрался, даже не знаю…       – Через месяц буду ждать тебя в Киото, – прошептала я в губы парня, как только мы разорвали поцелуй, – в том месте, где мы впервые выходили на официальную миссию и ловили Пустых для Акона.       – Ты хотела сказать «где я спасал тебя от Пустых»? – с ухмылкой уточнил Юмичика, перехватив мой улыбающийся взгляд с завидной дерзостью. Но все же доля грусти никуда не исчезла, а лишь засияла с новой силой. Потому что кому-то пришлось бы подвести разговор к логичному завершению. – Буду ждать тебя… моя королева. Я люблю тебя.       Моя королева…       – Я тоже люблю тебя, мой милый Юми…       Королева для того единственного, перед кем я готова добровольно преклониться…       И для того, перед кем я преклоню весь этот мир на колени. Во всяком случае, один из миров уж точно.       

КОНЕЦ